XI. В СУРОВЫЕ ГОДЫ ВОЙНЫ

С началом Великой Отечественной войны работа полярной станции и радиоцентра была коренным образом перестроена. Объем обрабатываемой служебной корреспонденции резко сократили, а передача частной вначале была запрещена совсем. Штат полярной станции был уменьшен до 32 человек. В, первых числах августа 1941 года с мыса Шмидта уехало 17 человек, а прибыло только восемь. На станции был введен режим жесткой экономии, что позволило резко сократить в 1942 году завоз оборудования, материалов, горючего. Все работы проводились под лозунгом мобилизации сил и средств в помощь сражающейся Красной Армии.

21 июля 1941 года из-за нехватки наблюдателей были прекращены метеорологические наблюдения на территории приемной радиостанции. По той же причине были исключены из программы актинометрические наблюдения, а радиозондирование атмосферы выполнялось один раз в три дня. Однако вести актинометрические наблюдения, сверх своей программы, взялись старший метеоролог А. Г. Бушуева и аэролог М. Н. Иванова. Эту работу они продолжили в 1942-1943 годах. В сентябре 1943 года актинометрические наблюдения пришлось прекратить, так как все актинометрические приборы подлежали поверке. С этого же времени были прекращены рассчитанные на два года специальные гидробиологические и гидрохимические работы за исключением обычного определения солености воды.

В годы Великой Отечественной войны значение Северного морского пути значительно возросло. На эту водную магистраль была переключена часть грузоперевозок, осуществляемых по перегруженной железнодорожной магистрали, связывавшей Дальний Восток с западной частью страны.

В навигацию 1941 года в восточном районе Северного морского пути оперативная группа ледовой службы состояла из старшего синоптика Е. И. Толстикова, гидролога Н. А. Волкова и синоптика К. А. Радвиловича. Группа находилась на борту флагманского ледокола в составе штаба морских операций и давала летчикам и морякам сведения о погоде и ледовой обстановке. Она поддерживала связь с гидрологом полярной станции Мыс Шмидта П. А. Гордиенко, участвовавшим в ледовой авиаразведке.

В конце навигации на полярную станцию и в аэропорт поступил приказ выгрузить с прибывшего на рейд мыса Шмидта парохода авиабомбы и бочки с авиационным бензином. На совместном собрании партийного актива было принято решение создать две бригады грузчиков из полярников и одну из. авиа­торов. Бригадирами были назначены М. И. Ходов, С. И. Головин и М. Вековешников. Разгрузка велась в ближайшей к аэродрому Восточной бухте. На берегу уже лежал снег, а море, покрытое шугой, неутомимо бросало на берег волны. Между стоявшим на якоре пароходом и берегом сновали катера с баржами на буксире. Стокилограммовые бомбы в деревянных решетчатых футлярах шмидтовцы переносили с барж по пояс в воде, выкатывали на берег обледенелые бочки с бензином. На берегу горели костры, возле которых в минуты отдыха люди сушили свою одежду. Каждая бригада работала по четыре часа и, сменившись, сразу же шла в баню. Работали дружно. По сводкам Совинформбюро все представляли обстановку на фронте и понимали, что здесь сейчас тоже фронт. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, никто из участвовавших в разгрузке парохода не простудился и не заболел.

В июле 1941 года по всей стране начался сбор средств и ценностей в фонд обороны. Полярники мыса Шмидта дружно поддержали это патриотическое движение, выступив с инициативой ввести на станции три так называемых оборонных дня. Это означало, что полярники ежемесячно будут отчислять в фонд обороны заработок трех дней. 17 августа на общем собрании шмидтовцы решили работать без выходных дней. В тот же день состоялся Всесоюзный комсомольско-молодежный субботник. В нем принял участие весь коллектив полярной станции. Заработанные на субботнике деньги (более 13 тысяч рублей) зимовщики перевели в фонд обороны. Кроме того, в фонд обороны поступило более 12 тысяч рублей от реализации денежной лотереи и более 53 тысяч рублей от подписки на военный заем. Когда в Чукотском национальном округе начался сбор средств на постройку боевой техники для Красной Армии, зимовщики мыса Шмидта перечислили на строительство танковой колонны "Советский полярник" 137 тысяч рублей. Всего же за первую зимовку шмидтовские полярники собрали в фонд обороны более 200 тысяч рублей.

Для того чтобы объяснить кочующим оленеводам значение для обороны страны введенного военного налога и добровольной помощи фронту, полярники мыса Шмидта выезжали в тундру. Большую помощь им в этом мероприятии оказывали учитель кочевой школы Н. Е. Шундик и заведующий красной ярангой И. И. Рентыргин. Оленеводы передавали в фонд обороны деньги, теплую одежду и оленей.

Несколько бесед о Красной Армии, о героических подвигах бойцов на фронте провели в Рыркайпийской школе комсомольцы В. Мииенко и В. Этувги. Они объясняли пионерам, чем можно помочь родине в разгроме врага. Чукотская молодежь решила летом собирать металлолом, а зимой ходить на охоту и добытую пушнину сдавать в фонд обороны.

В октябре 1941 года, выполняя постановление Государственного Комитета Обороны СССР от 17 сентября 1941 года, Чаунский райком партии распорядился организовать на полярной станции обучение лиц мужского пола от 16 до 50 лет основам военного дела. Руководителем всевобуча был М. И. Ходов, его заместителем — парторг полярной станции С. И. Головин, а инструкторами — командиры запаса гидролог П. А. Гордиенко и старший синоптик Е. И. Толстиков.

Занятия по санитарной подготовке с мужчинами станции и авиаотряда, а также с женщинами вела врач полярной станции А. Г. Умова. Успешно сдав в июле 1942 года зачеты, аэролог М. Н. Иванова и старший метеоролог А. Г. Бушуева получили удостоверения медицинских сестер.

С особым старанием осваивали программу всевобуча комсомольцы и молодежь. Они изучали устройство винтовки, гранаты, противогаза и правила пользования ими, штудировали уставы Красной Армии. Много времени уделяли строевой и физической подготовке, стремились овладеть элементами рукопашного боя, отрабатывали действия в обороне и наступлении. Ячейку Осоавиахима полярники организовали и в стойбище оленевода Укрольтена. Здесь военному делу обучалось 25 че­ловек. После завершения всевобуча на полярной станции были проведены военно-спортивные соревнования, включавшие в себя лыжные гонки, стрельбу, гранатометание.

На комсомольском собрании, состоявшемся осенью 1941 года, молодые полярники решили просить руководство станции направить их на фронт. По предложению секретаря комсомольской организации радиотехника Ю. С. Горюхалова они написали письмо К. Е. Ворошилову с просьбой направить их на самый ответственный участок фронта.

Передачи сводок Совинформбюро полярники ожидали с нетерпением и надеждой на благоприятные перемены на фронте. Принимаемые по радио из Москвы и Красноярска последние известия и сводки Совинформбюро радисты сразу же перепечатывали на пишущей машинке и помещали на специально оборудованных стендах. Три раза в сутки местное радио транслировало передачи, записанные радистами, дважды в сутки осуществлялась ретрансляция из Москвы. Благодаря хорошо оборудованному современной аппаратурой радиоцентру и оперативной работе радистов о событиях на фронте и в тылу шмидтовцы, жители ближайших населенных пунктов, работники других полярных станций восточного сектора Арктики узнавали одновременно со всей страной.

Для работы с дальними и ближними корреспондентами радисты мыса Шмидта использовали длинные и короткие волны. Магистральный коротковолновый канал связи Мыс Шмидта — Москва устойчиво работал только зимой, когда было более благоприятное прохождение радиоволн. Летом радиосвязь с Москвой осуществлялась через Тикси на длинных волнах. Особенно много приходилось работать радистам в период навигации.

Другим каналом связи был Мыс Шмидта — Диксон. Летом устойчивость радиосвязи из-за непрохождения радиоволн также снижалась. Однако наличие быстродействующей аппаратуры позволяло шмидтовским радистам без задержки передавать накопившуюся за это время корреспонденцию. Безотказными в работе зарекомендовали себя радиоприемники ПД-4 и КТФ-1. Последний особенно эффективно использовался для приема на буквопечатающий телеграфный аппарат* корреспонденции с Диксона и из Тикси.

(* По приказу начальника Гидрометслужбы СССР Е. К. Федорова с 1 января 1942 года передача метеосведений радиотелефоном запрещалась и переводилась на буквопечатающую аппаратуру.)

С мысом Челюскин шмидтовские радисты поддерживали радиосвязь с помощью длинноволнового передатчика мощностью 300 ватт. Устойчивой эта радиосвязь была только зимой. Летом канал связи с мысом Челюскин прекращал работу из-за плохой слышимости корреспондента. Частная корреспонденция передавалась главным образом во Владивосток или Хабаровск, причем прямая связь с Владивостоком существовала только зимой. Но эти два канала обычно не были загружены. Наиболее трудной для радистов была работа с Певеком, так как там находилось сразу три корреспондента из различных ведомств — аэропорт ГУСМП, отделение Народного комиссариата связи и отделение Дальстроя. Когда в феврале 1942 года в Певеке установили быстродействующую аппаратуру, радиообмен резко возрос и задержка корреспонденции прекратилась.

В любую навигацию на мысе Шмидта обычно происходило два события, из-за которых работа сотрудников радиоцентра становилась очень напряженной: увеличивался поток информации и резко возрастало количество прибывающих пароходов. В это время одна часть людей была вынуждена разгружать пароходы, а другая переводилась на работу в две смены. Особенно напряженной была связь с судами: она функционировала практически круглосуточно.

По радиоканалу Мыс Шмидта — Анадырь велось обслуживание авиалинии Аляска — Красноярск. Это была авиалиния особого назначения. По ней через Чукотку и Якутию США и Англия в соответствии с соглашением, заключенным осенью 1941 года, 29 сентября 1942 года начали поставку в СССР американских самолетов. Начальником авиалинии и командиром перегоночной авиадивизии был известный полярный летчик И. П. Мазурук.

Осенью 1942 года полярники мыса Шмидта взяли шефство над детским домом, расположенным на реке Клязьме под Москвой. С этого времени между ребятишками и зимовщиками завязалась оживленная переписка. Первой помощью полярников сиротам войны стала большая партия теплой одежды, обуви, продуктов, отправленная в детский дом. Вскоре в шефскую работу включились практически все жители мыса Шмидта. Пионеры и школьники Рыркайпийской школы стали переписываться с клязьминскими детишками, шить им меховые чулки и варежки. В своих письмах они рассказывали о жизни и учебе в суровом краю, о том, как помогают взрослым скорее разгромить проклятого врага, пытающегося отнять у советских детей счастливую жизнь. В одном из ответных писем юные детдомовцы прислали две фотографии. Теперь жители Рыркайпия, сотрудники полярной станции и авиаторы могли видеть тех, кого они так любовно опекали.

К празднику Октября в адрес Клязьминского детского дома с мыса Шмидта был отправлен денежный перевод в несколько тысяч рублей. К 1 мая 1943 года сиротам было переведено еще 5 тысяч рублей, а на 2 тысячи рублей шмидтовцы купили продуктов и тканей. За время шефства шмидтовцы перевели детскому дому 33 тысячи рублей и отправили 60 комплектов одежды, белья, большое количество продовольствия.

В конце сентября 1943 года немецкие подводные лодки проникли в западный сектор Советской Арктики и обстреляли строения полярных станций в заливе Благополучия и на острове Правда. 26 сентября 1944 года вражеская подлодка совершила нападение на полярную станцию Мыс Стерлигова. Через три дня после этого события на все полярные станции поступил приказ сменить шифры, установить непрерывные наблюдения за морем, воздухом и сушей и создать на запасных базах трехмесячный запас продовольствия. Руководство полярной станции устроило в 90 километрах к западу от мыса Шмидта запасную базу — несколько домиков на полозьях, в которых находились запасы продуктов и радиостанция. М. И. Ходов и Ю. С. Горюхалов периодически ездили на эту базу и проверяли работу радиостанции. А на утесе Вебера оборудовали телефонизированный наблюдательный пункт, в котором полярники круглосуточно вели наблюдения за морем до тех пор, пока оно не замерзло окончательно.

В навигацию 1943 года основные грузовые операции развернулись в восточном районе Северного морского пути. Из-за их важности восточный штаб морских операций был укреплен опытными кадрами. Морскими операциями руководил И. Д. Папанин, штаб морских операций возглавил Л. В. Розанов. Научная группа штаба состояла из ее руководителя К. А. Радвиловича, синоптика В. В. Аристова и старшего гидролога Н. А. Волкова. На основании данных, получаемых с полярных станций, судов, самолетов ледовой разведки, патрульных судов "Ост" и "Смольный", штаб морских операций ежедневно составлял синоптические карты и давал научно обоснованные рекомендации капитанам ледоколов и транспортных судов. Ледовую авиаразведку в этот период вели летчики И. С. Котов, Л. Г. Крузе, В. Н. Задков и Б. А. Агров.

В один из июльских дней ледокол, на котором находился штаб морских операций, подошел к мысу Шмидта. Во время непродолжительной стоянки И. Д. Папанин осмотрел полярную станцию, радиоцентр, посетил аэропорт и факторию. Он выразил удовлетворение высоким качеством работы летчиков ледовой разведки и полярников. Иван Дмитриевич похвалил также радистов и техников радиоцентра. Используя этот радиоцентр в качестве ретранслятора, находившийся на ледоколе в море штаб уверенно держал связь с судами, портами и Москвой.

Для улучшения гидрометеорологического обслуживания плавания судов на участке между мысами Шмидта и Ванкарем Главсевморпуть по предложению шмидтовских полярников открыл в 1944 году на косе Двух Пилотов гидрометеорологический пункт. С этого времени на период навигации руководство полярной станции Мыс Шмидта стало направлять туда гидрометеоролога и радиста.

Одной из самых сложных по ледовым условиям навигаций военного времени была навигация 1944 года. В восточном районе Северного морского пути начальником морских операций тогда был капитан М. П. Белоусов, штаб возглавил Л. В. Розанов. В научную группу штаба вошли старший гидролог П. А. Гордиенко, гидролог А. Я — Федяшин и старший синоптик В. К. Кирш. Руководил группой К. А. Радвилович. Эта последняя военная навигация благодаря усилиям специалистов штаба морских операций, полярников, летчиков ледовой разведки и моряков прошла успешно.

Наступил май 1945 года. Зимовщики мыса Шмидта с ликованием встретили известие о разгроме фашистской Германии и ее союзников. Только радость победы омрачили сообщения о гибели на фронтах Великой Отечественной войны сотрудников полярной станции Мыс Шмидта — ее первого начальника Г. Г. Петрова, метеоролога А. А. Асаевича, аэролога Г. Н. Никифорова и механика В. С. Смирнова.

Летом 1946 года на самолете, ведомом известным полярным летчиком Н. Сыроквашей, на мыс Шмидта прилетели начальник Политуправления ГУСМП В. Д. Новиков и группа артистов Всесоюзного гастрольно-концертного объединения. На торжественном собрании Новиков вручил полярникам, самоотверженно трудившимся на станции в годы Великой Отечественной войны, ордена и медали. А потом состоялся большой концерт.

Продолжу рассказ о людях, которые в разное время работали на мысе Шмидта.

Иосиф Николаевич Кравец. В 1936 году по комсомольской путевке его направили в Москву на курсы по­лярников. После окончания учебы он в 1937 году уехал в Уэлен. На мыс Шмидта Иосиф Николаевич прибыл не один, а с женой Зинаидой Николаевной (она была с ним почти на всех его зимовках). В это время строительство узлового радиоцентра заканчивалось и И. Н. Кравца назначили механиком на приемную радиостанцию. Там же стала работать и Зинаида Николаевна. В 1943 году Иосифа Николаевича перевели вновь в Уэлен. После войны он зимовал на островах Правда, Ратманова, на мысах Ванкарем, Биллингса, в бухте Провидения, а в 1964-1965 годах — снова на мысе Шмидта. Последняя его зимовка была в бухте Провидения. В 1969 году Иосиф Николаевич, имея 32 года полярного стажа, ушел на заслуженный отдых.

Василий Михайлович и Александра Дмитриевна Иваниченко. В 1937 году они окончили курсы полярников и приехали на мыс Шмидта, где проработали радиооператорами до 1947 года.

Дмитрий Петрович Аралов. Впервые в Арктику он попал в 1932 году. Тогда Аралов был студентом Ленинградского электротехнического института связи и его при гласили участвовать в экспедиции на Землю Франца-Иосифа на пароходе "Малыгин". В Главсевморпуть Д. П. Аралов перешел работать в мае 1939 года. Приехал на мыс Шмидта строить радиоцентр. После того как радиоцентр ввели в строй, В. В. Ходов направил Ара-лова в Певек. Там он в течение двух недель ввел в эксплуатацию радиостанцию аэропорта.

В марте 1941 года Д. П. Аралов возглавил полярную станцию в Амбарчике. И здесь опять он проявил себя как новатор, опытный инженер. Под его руководством немногочисленный коллектив зимовки (девять человек) изготовил и установил две мачты высотой 40 метров, на которые была натянута рамка антенны. Реконструкция радиохозяйства станции завершилась изготовлением коротковолнового радиопередатчика мощностью 250 ватт и пеленгатора с поворотной рамкой.

В 1942 году Д. П. Аралова назначили начальником радиоцентра и полярной станции на мысе Шмидта. Он поехал туда вместе с женой Еленой Ивановной, работавшей до этого в Амбарчике радиотехником. В 1946 году Дмитрий Петрович и Елена Ивановна покинули северные края, но, как оказалось, ненадолго. Арктика не давала покоя, звала. И Араловы не выдержали, бросили работу и вместе с детьми приехали в 1950 году в Амдерму

Через два года Дмитрия Петровича назначили начальником Управления полярных станций в Тикси.

В 1956 году Д. П. Аралов включается в состав 2-й комплексной Советской антарктической экспедиции. Вернувшись из Антарктиды в Москву, он один год был начальником связи в полярной авиации. Затем новая экспедиция в Антарктиду, а после нее работа в одном из московских институтов.

Юрий Сергеевич Горюхалов. Отслужив в Красной Армии, он в 1938 году поступил на курсы полярников. В мае 1939 года по рекомендации В. В. Ходова был досрочно отозван с курсов и направлен на мыс Шмидта на строительство радиоцентра. После того как радиоцентр ввели в эксплуатацию, работал на нем радиотехником приемной радиостанции. Горюхалов пробыл па мысе Шмидта до ноября 1946 года.

Вспоминает Ю. С. Горюхалов: "В годы Великой Отечественной войны комсомольская организация полярной станции Мыс Шмидта и радиоцентра была очень активной. Мы организовывали сбор теплой одежды, металлолома, участвовали в военизированных походах, трудились по 12-14 часов в сутки. И все же находили время для отдыха. Ежегодно устраивали шахматные турниры, выступали в художественной самодеятельности. Я вместе с М. А. Гусевым регулярно ездил с киноустановкой в Рыркайпий и аэропорт показывать кинофильмы. Зал всегда был переполнен, зрители сидели даже на полу и в проходах. Киноленту в аппарате я крутил вручную, также вручную кто-нибудь из зрителей крутил динамо для, подачи тока на электрическую проекционную лампу. На общественных началах мы следили за состоянием телефонной линии от полярной станции до Рыркайпия, которая в необходимых случаях использовалась для трансляции радиопередач. Кроме несения радиовахт все полярники по очереди дежурили на кухне, готовили баню. Банный день обычно считался чуть ли не праздником, но только, конечно, не для дежурного. Зимой на подготовку бани уходило не менее двух дней. В первый день заготавливали воду из снега, а во второй — воду нагревали и протапливали само помещение бани. Смерзшийся каменный уголь приходилось разбивать ломом до кровавых мозолей на руках. А какие горы снега мы превратили в воду, чтобы заполнить огромные котлы! Обычно па каждого работника полярной станции приходилось по пять — восемь суток в месяц на подобные работы, а ведь еще было и дежурство по охране полярной станции".

С 1947 по 1950 год Ю. С. Горюхалов работал начальником передающей радиостанции в Провидения. С 1951 года в течение 11 лет возглавлял коллектив передающей радиостанции в Амдерме, исполнял обязанности главного инженера. В 1962 году по болезни перешел на инвалидность, но деятельная натура не могла найти покоя и, уступив просьбам руководства средней школы в поселке Опалиха, который находится в Подмосковье, стал преподавать в ней радиотехнику. В 1969 году, подлечившись, вновь поехал работать в Амдерму, а через год вышел на пенсию. В общей сложности в Арктике Горюхалов проработал 25 лет.

далее: На пути больших преобразований