VII. К НОВОЙ ЖИЗНИ

Выступая 6 января 1936 года на партийно-хозяйственном активе ГУСМП, начальник Главсевморпути О. Ю. Шмидт призвал полярников "помочь местному населению стать на ноги и одновременно поднять его на социалистическое переустройство своего хозяйства". Отвечая на этот призыв, зимовщики станции Мыс Шмидта решили организовать курсы для подготовки кадров полярных работников из чукотской молодежи.

Руководителем курсов была избрана Е. Н. Львова — жена старшего геофизика Н. П. Георгиевского. На нее же возложили обязанности воспитателя. Занятия на курсах начались 9 сентября

1936 года. Расписание было составлено таким образом, чтобы преподаватели могли вести занятия в перерывах между сроками наблюдений. Учебная программа, составленная в объеме средней школы и присланная па станцию Мыс Шмидта Управлением учебных заведений Главсевморпути, была рассчитана на четыре года. В первые два года учащиеся изучали общеобразовательные и общественно-политические дисциплины, приобретали необходимый минимум знаний по выбранной специальности. В следующие два года они закрепляли полученные знания, работая уже на полярной станции. В процессе учебы молодые чукчи приобретали также навыки обработки дерева и металла.

На курсы принимали молодежь в возрасте 14-18 лет, окончившую начальную школу. При наборе учащихся возникали определенные трудности. Отсутствие налаженных связей с населением, проживавшим на территории Рыркайпийского и Пильхипского национальных Советов, не позволяло набирать учащихся оттуда. В селении Рыркайпий проживало 45 человек взрослого населения, 18 детей школьного возраста и около 20 дошкольников. Но так как на полярной станции не было интерната, жилье могли предоставить только четырем-пяти учащимся. Обучение затруднялось также слабым знанием чукчами русского языка. Однако со временем языковой барьер был преодолен. Чукотские юноши оказались прилежными, сообразительными и любознательными. Учащиеся самостоятельно поддерживали чистоту и порядок в классе и жилой комнате. Е. Н. Львова охотно помогала им налаживать быт, осваивать учебную программу, приобретать культурные навыки. К учащимся часто приходили в гости их родственники и знакомые и выражали неподдельное изумление по поводу того, что их молодые сородичи легко и свободно обращаются с замысловатыми предметами, умеющими предсказывать изменения погоды. На уроки пения приходили и взрослые, и дети Рыркайпия. Интерес к музыке был так велик, что по просьбе Рыркайпийского национального Совета полярники организовали в селении хор и оркестр.

За время работы курсов авторитет полярной станции среди местного населения настолько возрос, что его не смогла поколебать даже смерть учащегося Техрута — сына председателя Рыркайпийского национального Совета Тумнатуге. Юноша умер в 1937 году от осложнения после перенесенного воспаления легких, и его первым из чукчей похоронили на утесе Вебера в землю*. (* По старому чукотскому обычаю покойного вывозили в тундру и оставляли там на нартах или на земле).

После похорон Тумнатуге пришел к начальнику полярной станции Р. К. Шульцу и сказал: "Сына теперь у меня нет, но есть дочь Анна*, прими ее на станцию, пусть она научится тому, что не успел Техрут". (* Анна Дмитриевна Нутэтэгрынэ впоследствии стала депутатом Верховного Совета СССР шестого созыва, председателем Чукотского окружного Совета, членом Президиума Верховного Совета СССР.)

После окончания курсов полярных работников перед чукчами открывался путь для дальнейшей учебы, плодотворного служения своему народу. Многие из них достигли определенных успехов в жизни. Каюр полярной станции Гой-Гой стал студентом Института народов Севера. По рекомендации партийной организации станции был направлен на учебу Этрультен. Он первым из рыркайпийцев стал учителем. Из Василия Миненко получился первоклассный радист. Его брат Алексей остался на полярной станции Мыс Шмидта работать аэрологом, в 1948 году окончил Ленинградское арктическое училище, потом дрейфовал в Северном Ледовитом океане, зимовал в Антарктиде. Володя Этувги после окончания курсов с 1940 года работал на полярной станции гидрологом, в 1949 году окончил в Москве курсы поляр­ников. Он овладел профессией полярного исследователя, получил хорошую общеобразовательную подготовку, обогатился духовно. Областная партийная организация не раз выдвигала В. Этувги на руководящие посты в советские, партийные и хозяйственные органы. Он работал председателем колхоза "Пионер" в Рыркайпии, избирался председателем Рыркайпийского сельского Совета, был секретарем Иультинского райкома партии. Несчастный случай оборвал яркую жизнь этого замечательного человека.

Трудовую и политическую закалку получил на полярной станции и Иван Иванович Рентыргин. Он был первым каюром полярной станции в 1933 году. Потом учеба в Институте народов Севера, работа инструктором Певекского райисполкома, позже — его председателем. В послевоенные годы он участвовал в организации колхоза "Пионер" в Рыркайпии, многие годы был его председателем. За безупречный труд, большую общественную работу И. И. Рентыргин был награжден орденом Ленина и медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне".

Культурно-просветительную и агитационную работу среди коренного населения Чукотки партийная организация полярной станции Мыс. Шмидта проводила в тесном контакте с Рыркайпийским и Пильхинским национальными Советами. Особенно тесным этот контакт был в период подготовки и проведения в декабре 1937 года выборов в Верховный Совет СССР, а также при изучении новой, принятой в декабре 1936 года Конституции СССР.

До выборов в Верховный Совет СССР, в 1936 году, агитаторы мыса Шмидта провели перепись населения в примыкающем к полярной станции регионе. Оказалось, что здесь проживает 596 человек, причем 356 человек (87 семей) ведут кочевой образ жизни. Сорок пять оседлых чукчей жили на галечных берегах Восточной и Западной бухт в 19 ярангах. В Пильхине, расположенном в 90 километрах к западу от мыса Шмидта, проживало 150 человек. Около 20 полуоседлых чукчей проживало в трех стойбищах, расположенных между полярной станцией и рекой Амгуэмой.

Избирательный округ, в котором работали агитаторы полярной станции, занимал огромную территорию — десятки тысяч квадратных километров. Для поездок к избирателям широко использовались собачьи упряжки полярной станции и аэросани. В наиболее удаленные кочевья агитаторы и члены избирательных комиссий летали на самолетах. Они собирали избирателей в самых просторных ярангах и знакомили их с внутренним положением в стране, с проводимой партией и правительством национальной политикой, с новой Конституцией СССР.

Особенно высокую активность проявила комсомольская организация полярной станции. Молодые агитаторы все свое свободное время проводили в ярангах Рыркайпия, на избирательном участке, оборудованном в клубе. Они разъясняли избирателям задачи партии и правительства в области ленинской национальной политики, сущность выборов, их значение, рассказывали об их сородиче Тевлянто, выдвинутом кандидатом в депутаты в Совет Национальностей Верховного Совета СССР.

Хорошо организованная агитационная работа среди оседлого и кочевого населения благоприятно отразилась на результатах выборов. Процент избирателей, участвовавших в выборах в обслуживаемом шмидтовскими агитаторами регионе, был самым высоким во всем Чаунском районе.

В декабре 1937 года М. Н. Каминский вылетел с первым депутатом Верховного Совета СССР от Чукотского национального округа Тевлянто в Москву на первую сессию Верховного Совета СССР.

Претворяя в жизнь ленинскую национальную политику, партийная организация полярной станции стремилась вовлечь коренное население в строительство на Чукотке социализма. Созданное в 1933 году в Рыркайпии промыслово-охотничье товарищество со временем набирало силу, укреплялось организационно, его члены все активнее участвовали в строительстве основ социализма. Шмидтовские полярники безвозмездно передавали кооперативному хозяйству плавсредства, породистых ездовых собак и щенков, внедряли наиболее эффективные методы промысла, пропагандировали рыбную ловлю, о которой в ту пору местное население не имело понятия, открыли курсы подготовки и переподготовки мотористов. В мастерской станции члены товарищества всегда могли отремонтировать подвесные моторы, капканы, оружие, нарты. Между бригадами промысловиков и охотников полярники организовали социалистическое соревнование, давшее дополнительный стимул для увеличения добычи морского зверя и пушнины. Членам товарищества, применявшим прогрессивные методы промысла и добивавшимся высоких результатов в охоте, партийная организация полярной станции вручала призы и подарки.

По вечерам в красном уголке полярной станции собирались зимовщики, чукчи из Рыркайпия и даже из близлежащих стой­бищ. Их не останавливала ни пурга, ни морозы. Пока лохматые псы, сбившиеся на снегу в плотную кучу, дремали под вой ветра, их хозяева пили традиционный чай, играли в домино, биллиард, шашки, шахматы, смотрели фильмы.

С годами помещения красного уголка стало не хватать, и зимовщики единодушно пришли к мысли о строительстве клуба в самом селении Рыркайпий. Инициатором и организатором строительства первого на Чукотке клуба стал парторг полярной станции С. А. Маслов. В строительстве клуба принимали участие буквально все. Авиаотряд выделил под клуб один из огромных ящиков, в котором был привезен в разобранном виде самолет. Для изготовления наружной обшивки пиломатериалы выделили полярная станция и фактория. Плотники Пономаренко и Фролов выполняли столярные работы. Наиболее трудоемким делом — заготовкой торфа и заполнением им промежутка между стенками — занимались русские и чукчи, старые и молодые. Особенно отличались комсомольцы — они выполняли по две-три нормы. На плечах было перенесено более 300 мешков торфа. Торжественное открытие клуба состоялось 7 ноября 1937 года. Первым заведующим клубом стал комсомолец Петр Пенерультен, ранее работавший продавцом на фактории. Для жителей Рыркайпия клуб стал не только местом проведения свободного времени, но и очагом культуры, источником знаний. С его открытием все местное население было охвачено культурно-массовой работой. В клуб приходили послушать лекции, беседы, посмотреть кинофильмы, цирковые номера и фокусы, искусно демонстрируемые авиатором Никитиным. Здесь же устраивались читки книг, репетиции детского струнного оркестра, занятия ликбеза, разучивались песни. Здесь же проходили выборы в органы власти. Характерно, что чукотская молодежь предпочитала ходить в клуб в костюмах, платьях, пальто. Вскоре рядом с клубом в Рыркайпий появилась волейбольная площадка и "гигантские шаги".

В конце 30-х годов определенный прогресс наблюдался и в организации на мысе Шмидта медицинского обслуживания, особенно среди местного населения. Возросло число чукчей, отказавшихся от "лечебной" помощи шаманов. Кроме амбулаторного приема врач Ляк делал регулярные обходы яранг Рыркайпия, посещал авиаотряд, проводил медицинские осмотры, читал лекции. Значительное время он посвящал объяснению местным жителям необходимость соблюдения определенных правил при лечении и санитарно-гигиенических — в быту. Нововведением были также до и послеродовые консультации чукчанкам Рыркайпия. Однако при родах врачу так ни разу и не позволили присутствовать. В 1937 году в Шмидтовском авиаотряде начал работать свой врач, на повестку дня встал вопрос о строительстве на мысе Шмидта больницы. В 1938 году квалифицированную медицинскую помощь можно было получить не только на мысе Шмидта, но и в Уэлене, Провидения — и Чаплине. Единственная больница на Северо-Востоке страны находилась в Лаврентия, а ближайшая к мысу Шмидта — в Певеке, на расстоянии более 500 километров.

Полярная станция Мыс Шмидта к концу 30-х годов была одной из самых благоустроенных на всем побережье Советской Арктики. Зимовщики жили в теплых домах, срубы которых были тщательно проконопачены, а чердаки покрыты толстым слоем шлака и торфа. Хорошо организованная подготовка к зиме давала свои результаты: не стало холодных комнат, в них перестали гореть по ночам керосинки, отпала необходимость в спальных мешках. В комнатах размещались по одному-два человека. Полярники пользовались телефоном. Летом питьевая вода поступала на станцию по трубам от источника, находившегося на утесе Вебера. Прачечная была оборудована стиральными машинами. Санитарное состояние помещений полярной станции и ее территории было образцовым. Это отмечали все, кто бывал на ней. На станции было две кинопередвижки, которые использовались для показа кинофильмов как на самой станции, так и в авиаотряде, и в Рыркайпии.

Большую работу по благоустройству жилых и служебных помещений станции выполнили включенные в ее штат в 1936 году плотник и печник. Поистине золотыми руками плотника В. А. Пономаренко была изготовлена масса столярных изделий, необходимых для быта и работы. Используя скудные запасы досок, фанеры и даже дрова, он сделал мебель, книжные шкафы для библиотеки полярной станции, насчитывавшей около 2 тысяч томов. Для Рыркайпийской школы Пономаренко изготовил полный комплект парт, скамеек, классную доску, шкаф для учебных пособий. Для хранения годовой заготовки пушнины Биллингсовского отделения Шмидтовской фактории, доставленной осенью 1936 года самолетами на мыс Шмидта, он в короткий срок построил склад. Пономаренко мог изготовить любое столярное изделие. Но особенно поражало чукчей, приходивших посмотреть на его работу, то, что русский полярник умел делать крепкие чукотские нарты и байдары.

Печник тоже оказался мастером высокого класса. Печи в домах полярной станции перестали дымить и начали греть, сократился расход топлива. Слава о печнике разошлась по всему Чаунскому району, и его отовсюду стали приглашать наладить печное отопление. Ванкарем, Пильхин, Мыс Биллингса — населенные пункты, где люди остались благодарны печному мастеру с мыса Шмидта за тепло.

В домах станции электрический свет появился в зимовку 1935-1936 годов. В 1938 году на станции смонтировали и ввели в эксплуатацию ветроэлектродвигатель типа Д-12, получивший в то время широкое распространение в Арктике. В тот год свет зажегся в ярангах селения Рыркайпий.

Трудности снабжения заставляли полярников экономить горючее. С этой целью на станции с 1938 года стали использовать аккумуляторные батареи, питающие радиоаппаратуру. Применение ветроэлектродвигателя и аккумуляторных батарей позволило снизить расход горючего с 22 тысяч килограммов в 1936 году до 11 300 килограммов в 1938 году. Электрические лампочки стали вытеснять керосиновые лампы. Их количество в 1938 году увеличилось до 49 штук.

В те годы между полярниками и летчиками авиаотряда — наиболее многочисленными коллективами на мысе Шмидта — разгорелось соревнование за лучшее проведение досуга, за активное внедрение культуры в быт местного населения. Особенно ярко это выражалось в организации и проведении революционных праздников и знаменательных событий. Большое развитие получила художественная самодеятельность. Особой популярностью у зрителей пользовался ансамбль "рязанских частушечников", солистами которого были шмидтовские авиаторы. Полярники организовали хор "белокурых цыган", художественным руководителем и ведущим солистом которого был Е. И. Толстиков. Все праздники обычно заканчивались спортивными состязаниями. В них участвовали и летчики, и полярники, и представители местного населения. Победителей лыжных соревнований, пеших забегов, гонок на собачьих упряжках и самых метких стрелков в торжественной обстановке награждали призами и подарками.

Торговлю на Северо-Востоке страны в начале 30-х годов осуществляли Акционерное камчатское общество, Интеграл-кооперация, Союзпушнина и ГУСМП. Деятельность этих торгующих организаций между собой не координировалась, потребность населения в товарах не изучалась. По постановлению Совета Народных Комиссаров от 20 июля 1934 года основной государственной хозяйственной организацией на Чукотке стало ГУСМП. Перед ним была поставлена задача — наладить в этом районе страны торговлю. На первом этапе товарообмен происходил на основе отоваривания и нормирования. Торговые операции производились на факториях, расположенных главным образом в наиболее крупных селениях на побережье. Шмидтовская фактория имела два отделения — в Пильхине и на мысе Биллингса. Ассортимент товаров фактории был довольно разнообразный. Самым ходовым товаром были, конечно, охотничьи боеприпасы, капканы, чай, соль, сахар, галеты, табак, мануфактура и бинокли, которые в целях экономии изобретательные охотники и оленеводы распиливали пополам. Особенно нравился чукчам хлеб, выпекаемый пекарем полярной станции, слава о мастерстве которого разлетелась далеко за пределы Рыркайпийской тундры. Фактория не только продавала товары, но и покупала пушнину, оленьи шкуры, мясо, клыки моржей.

Проведенная полярниками мыса Шмидта в 1936 году перепись населения показала, что в Рыркайпийской тундре было два крупных оленеводческих хозяйства с поголовьем около 4,5 тысячи, а в Пильхинской тундре — три хозяйства с поголовьем 7,5 тысячи оленей и одно хозяйство, имевшее 12 тысяч голов. На шесть кулаков батрачило более 40 семей. По Рыркайпийской и Пильхинской тундре кочевало 15 хозяйств середняков. Бедняки, составлявшие большинство жителей тундры, в лучшем случае имели по 20 оленей, но воспроизводство такого стада не обеспечивало сытой жизни. Поэтому они шли в кабалу к кулакам и отдавали в их стада своих оленей. Так как у бедняков и середняков, непосредственно занятых уходом за оленями, не было времени на поездки на фактории для товарообмена, роли посредников в торговле захватили кулаки. Особенно тяжело грабительская кулацкая "помощь" отражалась на бедняках.

Для того чтобы ликвидировать кулацкую посредническую монополию торговли, 23 ноября 1934 года бюро Чукотского окружкома партии и окрисполкома приняло постановление о развертывании советско-колхозной торговли в Чукотском национальном округе и об организации развозной торговли (развозторга). Выполняя это постановление, Шмидтовская фактория один-два раза в год организовывала выезды в тундру с необходимыми для оленеводов товарами. Непременным участником подобных торговых экспедиций был кто-нибудь из шмидтовских полярников. В январе 1937 года с полярной станции на факторию был переведен молодой полярник Лева Шломов, хорошо знавший чукотский язык. Время было трудное: в тундре тогда шли разговоры о коллективизации оленеводческих хозяйств, а кулаки всячески противились прогрессивным преобразованиям в жизни чукотского народа. Лева погиб от их рук в одном из дальних стойбищ, куда он приехал с развозторгом.

В 1938 году полярной станции Мыс Шмидта исполнилось пять лет. К этому событию зимовщики готовились заранее: пригласили гостей, выпустили рукописный сборник и посвятили его О. Ю. Шмидту *. (* Сборник хранится в Москве в Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР.)

В создании сборника принял участие почти весь коллектив полярной станции, в состав редакционной коллегии вошли начальник станции Р. К. Щульц, парторг С. А. Маслов, синоптики Е. И. Толстиков, Н. Н. Толстикова, Ф. И. Ганпанцуров и актинометрист В. М. Климин. С острова Врангеля прислал свои воспоминания о полярной станции первый ее начальник Г. Г. Петров.

В день празднования юбилея на станцию приехало много чукчей из тундры и близлежащих селений. Тем из них, кто активно помогал полярникам налаживать контакты с населением тундры, были вручены именные карабины. Награды получили председатель Рыркайпийского национального Совета Тумнатуге, член этого же Совета Укрольтен, председатель сельхозартели (бывшего промыслово-охотничьего товарищества) Тайо, оленевод Оуто, каюр полярной станции Келелькот, ученик механика полярной станции и общий любимец зимовщиков Чайвын. Поощрение чукчей сыграло большую роль в укреплении авторитета Рыркайпийского национального Совета, полярной станции и самих призеров.

В 1937 году М. А. Кузнецов выступил с инициативой организовать на крупных полярных станциях Главсевморпути краеведческое движение, создать на них своеобразные исторические музеи. Краеведческий уголок на полярной станции Мыс Шмидта открылся в конце июля 1937 года. В нем было несколько отделов, причем наиболее полным получился научно-производственный отдел. Особое место в краеведческом уголке заняли этнографический и геологический отделы. Полярники решили распространить краеведческое движение на близлежащие чукотские населенные пункты, в которых имелись школы. Они связались с краеведом из Певека и попросили его осуществлять методическое руководство этим движением. Они высказали также мысль об организации Музеем Арктики шефской помощи всем полярным станциям.

далее: Поиски экипажа С.А. Леваневского