Михаил Каверин » 15 Февраль 2020 16:11
По страницам книги А.И.Минеева "Пять лет на острове Врангеля", рассказа Петра Буйко "На остров Врангеля" из сборника "Поход "Челюскина" том 1, и информации Адольфа Милованова в теме "Врангеля, остров, МГ-2" получился такой "разбор полётов".
........................................................................................................................................................................
12 сентября 1933 года Сигизмунд Леваневский, командир и пилот самолёта с бортовым номером "Н-8", находясь на мысе Северном, решает слетать с разведкой на остров Врангеля. Известий с острова не было почти год. Начальник острова, Ареф Иванович Минеев, узнаёт от Леваневского, что долгожданная смена идёт на "Челюскине", но ледовая обстановка очень сложная. От эскимосов, которые жили и охотились на западе острова Врангеля, Минеев знал о тяжёлых льдах на подступах к острову. В этот же день Леваневский улетел обратно с письмом Минеева в адрес Далькрайисполкома. В своём письме Ареф Иванович, предвидя сложности со сменой и снабжением с корабля, просит доставить на остров необходимый минимум продовольствия и хозяйственных товаров самолётом. С этим минимумом, который удалось собрать в Уэлене, 31 августа на остров прилетает самолёт "Н-4" лётчика Фёдора Куканова. Прилетевший на этом самолёте начальник Чукотской авиагруппы Георгий Красинский предлагает сменить Минеева. Ареф Иванович отказывается , ссылаясь на отсутствие у Красинского полномочий для этого. Тогда поступает предложение оставить на острове человека из экипажа самолёта.
Красинский представляет Страутмана Минееву как радиста. В экипаже Федора Куканова Страутман был лётчиком-наблюдателем, т.е. штурманом. Самолёт не был оборудован радиостанцией. Тогда почему Красинский считал, что Страутман обладает навыками радиообмена? В школе лётчиков-наблюдателей в конце двадцатых - начале тридцатых годов, курсантов, вероятно, уже знакомили с основами радионавигации. Сеть радиомаяков только зарождалась в стране. На Севере она стала появляться в 1935-1936 годах. Для распознавания сигналов радиомаяков не требовалось серьёзного знания азбуки Морзе. Если Страутман обладал, как он утверждал позднее в рапорте Минееву, скоростью приёма до 60-ти знаков в минуту, но не имел навыков радиообмена, не знал радиокодов, переговорных таблиц, частотных расписаний, то это не позволяет считать его радистом. О чём Страутман и признался в том же рапорте. Тогда что заставило его согласиться остаться на острове в качестве радиста и вводить в заблуждение Минеева в течение нескольких месяцев, ссылаясь на отсутсвие прохождения, плохую слышимость и малую мощность передатчика? Что заставило его во время представления, на вопрос Минеева: "Когда будет связь?", с апломбом ответить: "Через три дня! Если я берусь за дело, значит, я его знаю!" Запомним этот ответ Страутмана.
7-го сентября заработала радиостанция на мысе Северном. Экипаж Куканова был придан полярной станции, и у Красинского появилась возможность общаться с "Челюскиным". По просьбе Шмидта 11-го сентября экипаж Куканова проводит ледовую разведку в районе острова Врангеля для оценки возможности подхода парохода к острову для смены зимовщиков. В разведке участвует и Красинский, который принимает решение навестить Минеева. Описывая разговор с Красинским, Минеев не упоминает тему радиосвязи. Прошло уже 10 дней после обещания Страутмана наладить связь за три дня. Но все мысли Минеева, после сообщения Красинского о ледовой разведке, только о предстоящей пятой зимовке, которая стала неминуема из-за невозможности подхода "Челюскина" к острову. На острове нет угля для отопления. В наличии только 80 литров керосина для примусов. Продовольствия, с учётом заброшенного самолётом Куканова в начале сентября, при жёсткой экономии должно хватить на год. Минеев решает уходить на север острова, где есть много плавника для строительства новой зимовки и отопления.
13-го сентября Минеев с помощниками отправляется на север острова. Перед отъездом он спрашивает у Страутмана: "Когда будет связь?" Ответ: "Через три дня!" В этот же день Красинский связывается со Шмидтом и, узнав о том, что "Челюскин" идёт по открытой воде, предлагает слетать на остров Врангеля. Зачем? Чтобы забросить ещё противоцинготных продуктов с учётом тяжёлой предстоящей зимы? Забросить хотя бы пару бочек керосина? Забросить настоящего радиста с полярным опытом вместо Страутмана, который две недели не может наладить связь? Нет! По всему получается, что предлагается просто прогулка по новым владениям ГУСМП.
В начале 1933 года остров Врангеля был передан "на баланс" ГУСМП. До этого колония на острове Врангеля была под управлением "Акционерного Камчатского Общества". Чукотская авиагруппа, которой с 1929 года руководил Красинский, тоже была передана в ГУСМП.
Похоже, товарищу Шмидту всё было доложено Красинским так, что на острове полный порядок. Зимовщики согласны зимовать. С отоплением вопрос решается. Необходимый минимум продуктов доставлен. Радист вот-вот наладит радио. Вот такой я, Красинский, молодец.
И Шмидт верит, если берёт с собой вместо радиста две бутылки "Боржоми" и коробку шоколадных конфет для жены Минеева. Летит на остров и Пётр Буйко, начальник новой смены зимовщиков. Просто посмотреть. Лучше бы вместо него в самолёте оставили ящик лимонов, который пришлось выгрузить, когда самолёт не смог оторваться от воды из-за перегруза.
Шмидт был очень огорчён тем, что не застал Минеева. Что ему ответил Страутман на вопрос: "Когда будет связь?" - думаю, писать не надо.
С острова Врангеля Шмидт перелетает на мыс Северный. В ожидании "Челюскина", который должен был подойти к берегу, Шмидт осматривает только что построенную полярную станцию. Как писал Пётр Буйко: "...удивляется, знакомится, расспрашивает обо всём". Судя по дальнейшему развитию событий, такого разговора между Шмидтом и радистом станции Тауно Хаапалайненом не было:
"Тов. Хаапалайнен, 11-го сентября тов. Красинский передал Страутману все радиоданные "Челюскина" и мыса Северного. Вы не слышали вызовов с острова?"
"Отто Юльевич, я всё время слежу согласно расписания за работой острова. Сам зову. Но пока работу с Врангеля не наблюдаю."
"А что Вы можете сказать о Страутмане как о радисте?"
"Пока шло строительство станции, я не имел возможности близко познакомиться с ним. Он заглядывал на радиостанцию, интересовался техникой, но на морзянку из приёмника никак не реагировал."
"Вот что, тов. Хаапалайнен. Свяжитесь срочно с "Челюскиным" и передайте от моего имени, чтобы к моменту подхода корабля к мысу Северному Серафим Иванов был готов сойти на берег. Тов. Куканов при первой возможности доставит его на Врангеля в распоряжение тов. Минеева."
Шмидта никак не обеспокоило состояние дел на острове. У него ещё теплилась надежда вернуться к острову на "Челюскине" после того, как он пройдёт Берингов пролив. Неизвестно, интересовался ли Шмидт у радистов "Челюскина", по прошествии трёх дней, заявленных Страутманом, о наличии связи с островом. Вероятнее всего, что нет. В противном случае, если бы у Шмидта этот вопрос был на заметке, до 19-го сентября ещё была возможность отправить Серафима Иванова на остров Врангеля с лётчиком Бабушкиным на корабельном самолёте Ш-2. Последний разведывательный полёт с воды Бабушкин провёл 19-го сентября .
Больше всего в этой истории поражает долготерпение Минеева. Человеколюбие и деликатность Арефа Ивановича не позволили "оскорбить недоверием" Страутмана, несмотря на его заносчивый ответ в момент знакомства. Мог тут же устроить ему маленький экзамен. В комнате находился приёмник, и можно было предложить Страутману показать своё знание телеграфа. Не захотел, видно, сбивать настройку приёмника с волны Хабаровской вещательной станции, которая была в течении четвёртого года зимовки единственной ниточкой, соединявшей остров со страной. Мог отстучать что-нибудь Страутману на ключе. В комнате был телеграфный ключ и зуммер, на котором Минеев с женой тренировались в изучении телеграфной азбуки. Уверен, что это у него получилось бы, несмотря на то, что в книге Ареф Иванович оценивает свои успехи в овладении азбукой Морзе как очень скромные.
Оставим попытки разобраться в действиях Шмидта, Красинского, Страутмана. Что случилось - то случилось. В результате - остров Врангеля остался ещё на девять месяцев без связи. А 24-го мая 1934 года Серафим Иванов прилетел на остров Врангеля и за пару часов установил связь с Уэленом и мысом Северным. Для этого ему даже не понадобился передатчик. Связь была налажена только с использованием регенеративного приёмника, который послужил одновременно и передатчиком.