ПОБЕДИТЕЛИ СЕВЕРНОГО ПОЛЮСААнатолий АлексеевКомандир самолета „СССР Н-172"В годы гражданской войны Алексеев добровольцем вступил в ряды Красной Армии. Участвуя в разгроме белогвардейских разбойничьих банд Антонова, в ранней молодости он проходит раскалённое горнило гражданской войны, навсегда усваивая себе ее поучительные, суровые уроки. Он великолепно знает, кто яростный враг трудящегося народа и кого для блага этого народа нужно до конца безжалостно уничтожать.
Закаленным под градом вражеских пуль, проверившим себя человеком выходит будущий знаменитый советский летчик из схватки с белогвардейщиной. Кровью и огнем закреплена основа этого характера. Прочно устанавливаются в этом человеке те качества революционного, железного бойца — качества, относительно которых лживые и корыстные мещане, разыгрывающие из себя законных наследников гуманизма, поднимали визг, как о проявлениях «бездушности», «черствости», «варварства».
Но, минуя несколько хронологических страниц жизни Алексеева, разрешим себе заглянуть в те из них, когда он уже высоко над землей покачивается в кабине самолета. Вот летят они — летчики советской земли — Чухновский, Страубе,
Шелагин, Федотов и Алексеев и жадно с 40-метровой высоты всматриваются в мертвое, сплошное ледяное поле. Машину ведет талантливая рука Б. Г. Чухновского; рядом с ним, как всегда прекрасно владеющий собой. Алексеев, и только одному Шелагину на пустынных льдах все мерещатся темные человеческие фигурки участников экспедиция Нобиле.
Еще и еще с безграничным упрямством прорезает туманы аэроплан, еще и еще кружат над бескрайними льдами советские пилоты. И вот, неожиданно, как в странной, поразительном сне, на далеких мертвых льдах они видят такие ничтожно, маленькие, жалкие, темные точки...
— Люди! Люди! — неистово кричат Шелагин.
Да, действительно внизу настоящие люди... Люди, спасение которых было целью и смыслом героических разведок группы Чухновского. И радость, невыразимая словами, охватывает пилотов советской земли!.. Какие мысли вызывает впоследствии как у спасенных, так и в стране, гражданами которой они являются, то обстоятельство, что именно крылья Советов принесли с собой спасение?
Много ли задумываются там, за рубежами, над тем, что советские летчики, наряду с крепко сверенной боевой готовностью, проявляют чудеса подлинного гуманизма?
Вот полег товарища Алексеева на Северную Землю за больным зимовщиком. Полет был трудным, рискованным. Особенно трудна была посадка у скалистых берегов острова С. Каменева и — именно тогда безаварийным советский летчик Алексеев пошел, как он выражается, на «сознательный бой машины». Впрочем, и здесь победило его высокое, искусство — при головоломной посадке гидросамолет не разбился, — только дал течь...
Еще эпизод. «Красин» затерт льдами. Стоит уже около месяца. Все время дует свирепый «норд-ост». Ледовая разведка дает мрачную картину. Летчик, ведущий разведки в течение, месяца, настроен безнадежно.
— Но, — спокойно вспоминает товарищ Алексеев, — пришлось не согласиться с ним. Ведь наше дело
меньше всего можно считать каким-то чисто "техническим", неосмысленным, построенным на простой «ловкости рук». В него включены чисто творческие моменты: интуиция, догадка, изобретательность, все, вплоть до научного открытия. Так вот, меня сразу же заинтересовало, что творится на архипелаге Норденшельда. Конечно, было мало вероятия, что там — чистая вода. Но я сопоставил ряд признаков, перечислением которых сейчас не буду утомлять ваше внимание, и когда мне, наконец, удалось проникнуть на архипелаг Норденшельда, — я убедился. что лед действительно местами треснул и разошелся. А затем мне стало очевидно, что достаточно измениться ветру, как образуется открытый береговой путь. И именно здесь, под берегом. В последствия догадка моя целиком оправдалась. И в то время как другие транспорты безнадежно путались во льду, убивая силы, время и уголь, «Красин», следуя моим прогнозам, пережидал. И только, когда действительно у Норденшельда расчистился путь, ледокол спокойно двинулся и пришел раньше всех ленских судов.
Человек, этой великолепной советской конструкция не подходит ни под романтический облик джек-лондоновского героя, которого к снегам Севера влекла рискованная игра с «судьбой», ни, тем более, на исполненного решимости, но и бесчеловечной жестокости героя Киплинга, ни на бесхребетного, «надклассового» просветителя и гуманиста!
Он иной по самой своей природе.
Не летчику ли Алексееву приходилось вести увлекательную романтическую «игру» в просторах снежной Арктики? Не он ли месяцами спал в меховом мешке, ел медвежатину, натыкался ка неизведанные острова и реки, не в его ли спокойное лицо десятки раз заглядывало «белое лицо» полярной смерти?
Но спросите его, что считает он самым ценным, самым дорогим капиталом, который принесла ему жизнь, полчая суровых испытаний.
Это вновь возникшие пункты культурного человеческого жилья, это расширившиеся владения и богатства его родной социалистический страны.
По трассе разведок Алексеева и его товарищей, по побережью Северного Ледовитого океана возникла
цепь советских зимовок и баз для регулярного летного обслуживания далеких, заснеженных, пустынных мест.
«Устье Кары», «Лямчий Кут», «Устье Абросимовой», «Бухта Широкая», «Устье Ленивой». «Устье Таймыра», — все это — новые, возникшие в последние годы участки советской жизни, советской культуры. Где в каждом красном уголке висит портрет товарища Сталина...
Не хуже джек-лондоновского героя знакома летчику Алексееву роскошная, ледяная экзотика Арктики. Он многое может порассказать вам и о повадках белого медведя, и о неукротимых нравах полярных собак, и о фантастическом блеске северного сияния.
Самой сильной страстью и торжеством победи звучит спокойный голос Алексеева, когда он рассказывает о своих ощущениях при полете над портом, возникшим у дикой Игарки. над окрепшим строительством Нордвика...
Советский водитель видит перед собой огромные горизонты тех изумительных, творческих, радостных дел, которые перед ним открывает социалистический строй.
И слова, которыми пилот Алексеев закончил свою беседу на кануне великого перелета, были:
— Не сомневаюсь, что выдержат и моторы, и крылья, и люди!..
Белокурый, высокий, он уверенно и спокойно стоял у карты арктических перелетов.
...Тысячи сверкающих крыльев мужественно и гордо парят над великой и свободной страной... Эти свободные крылья открывают новые земли, забираются в заоблачную высь, несут спасенье большому и в любое мгновенье готовы ринуться на врага социалистического мира.
Вот почему сегодня так глубоко звучат слова летчика страны Советов товарища Алексеева:
— Я не фантазер, а человек практического дела. Но и мне случалось мечтать о великих и сложных перелетах на благо нашей родины!.. Мечты человека социалистической страны, воплощение которых шире, богаче и прекраснее самой его радостной и самой светлой его фантазии...
ВАЛЕРИЯ ГЕРАСИМОВА.