Аэростаты

[ББК-10]

1941 г.

1941 г., 17/I. Воздухоплаватели Фомин и Голышев поднялись на сферическом аэростате с открытой корзиной на высоту 11.000 м.

Советская Сибирь, 1941, № 16, 19 января

В ОТКРЫТОЙ ГОНДОЛЕ СУБСТРАТОСТАТА НА ВЫСОТЕ 11.000 МЕТРОВ

17 января командир воздухоплавательной группы аэрологической обсерватории Главного управления гидрометеорологической службы СССР известный стратонавт Фомин и старший пилот Голышев совершили выдающийся полет на субстратостате «СССР ВР-79» объемом более 2. 500 кубометров. В открытой гондоле, представляющей корзину, сплетенную из ивовых прутьев, они поднялись на высоту свыше 11.000 метров.
Только двум аэронавтам удалось до сих пор достичь в открытой гондоле стратосферы и вернуться живыми. Это были немецкие ученые Берсон и Зюринг. В 1901 году на аэростате «Пруссия» объемом в 8. 600 кубометров они поднялись на высоту в 10.800 метров. С тех пор прошло уже 40 лет. За это время было совершено немало попыток подняться на 11.000 метров в открытой гондоле, но все оканчивались неудачно. В 1927 году американец Грей во время первого подъема вынужден был выброситься на спуске с парашютом, а при повторном полете — погиб. В 1928 году на высоту в 11.000 метров поднимался испанский аэронавт Молас. При спуске аэростата тело его было найдено закоченевших на дне гондолы.
17 января вечером ТАСС получил от аэронавтов телеграмму, в которой они сообщали: «Через полтора часа после старта мы достигли высоты около 11.000 метров. Температура воздуха здесь достигала 60 градусов ниже нуля. Самочувствие в стратосфере было хорошее. На «потолке» пробыли 15 минут. Посадку совершили в 16 часов 10 минут близ фабрики имени Володарского в Ивановской области. Свой полет посвящаем XVIII Всесоюзной партконференции. Фомин, Голышев».

[ББК-10]

Восточно-Сибирская правда, 1941, № 39, 16 февраля

СУБСТРАТОСТАТ НА ВЫСОТЕ 11. 700 МЕТРОВ

Выдающийся полет советских воздухоплавателей А. Фомина и Г. Голышева

Советские воздухоплаватели Александр Фомин и Георгий Голышев, поднявшиеся 17 января в открытой гондоле субстратостата на высоту около 11.000 метров, 13 февраля совершили новый выдающийся полет в стратосферу. На этот раз они также поднимались в корзине, сплетенной из ивовых прутьев. Для максимального облегчения гондолы в ней было установлено только три стальных баллона со сжатым кислородом и электрический термограф сопротивления. Вечером в Главное Управление
гидрометеорологической службы СССР была получена от экипажа субстратостата телеграмма. В ней сообщалось: «Посадка совершена благополучно в 15 часов 41 минуту близ деревни Дудор, Гусь-Хрустального района, Ивановской области. Высота по прибору — 11.700 метров. На «потолке» пробыли 20 минут. Температура достигала 56 градусов ниже нуля. Приборы работали хорошо. Самочувствие на предельной высоте было хорошее. Задание выполнено».

(ТАСС).

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №70, 1941

2800 километров на аэростате

ВЫДАЮЩИЙСЯ ПОЛЕТ СОВЕТСКИХ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЕЙ
Б. А. НЕВЕРНОВА И С. С. ГАЙГЕРОВА

Советские воздухоплаватели Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров совершили 13—16 марта выдающийся дальний, продолжительный полет на аэростате "СССР ВР—73" объемом в 900 кубометров.
Он летел в тылу циклона, совершая зигзагообразный путь. В день старта аэронавты сбросили вымпел в районе Тулы. На следующие сутки вымпелы были найдены в Пензенской области. Один из них аэронавты сбросили в районе Кузнецка, который прошла в 17 часов 14 марта. Затем связь с аэростатом "СССР ВР—73" была потеряна. Он шел, очевидно, вдали от населенных пунктов. 20 марта было передано в Москву, что аэростат видели 16 марта над Челябинской областью, удалявшимся на восток.
21 марта в конце дня в центральном институте погоды было получено сообщение Б. А. Невернова и С. С. Гайгерова:
"Посадка в районе деревни Шейкина, Колыванского района, Новосибирской области. Продолжительность полета — 69 часов 30 минут".
Таким образом, по предварительным данным, Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров пролетели по прямой около 2. 800 километров. Этим полетом они значительно превысили целую серию международных рекордов продолжительности и дальности, установленных в различное время советскими и бельгийскими воздухоплавателями.
Во время своего полета Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров провели весьма важные научные наблюдения за трансформацией воздушных масс. Впервые удалось в течение продолжительного времени проследить за изменениями потока арктического воздуха, двигавшегося в тылу циклона. Эти данные явятся значительным вкладом в науку о погоде, помогут метеорологам более точно предсказывать состояние метеорологических условий на длительный период.

[ББК-10]

Красный Север, 1941, № 71(5924)

Воздухоплаватели Б. Невернов и Гайгеров совершили выдающийся полет на аэростате "СССР ВР-73". Аэростат стартовал в Москве 13 марта и через 69 часов 30 минут, 16 марта опустился в Колыванском районе Новосибирской области, пролетев около 2800 километров.
На снимке: аэростат "СССР ВР-73" перед полетом. Справа — командир Б. Невернов.

Фото А. Межуева (Фотохроника ТАСС).

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №71, 1941

КАК МЫ СОВЕРШАЛИ ПОЛЕТ

Рассказ отважных советских воздухоплавателей т. т. Невернова и Гайгерова

КОЛЫВАНЬ (Новосибирская область), 22 марта (Молния. Спецкорр. ТАСС).
Сегодня днем корреспондент ТАСС прибыл в деревню Шейкино, Колыванского района, в 13 километрах от которой 16 марта после 69 часов 30 минут полета совершили посадку отважные советские воздухоплавателю Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров.
Аэронавты тт. Невернов и Гайгеров рассказали о своем полете следующее:
— Мы отправились из Москвы 13 марта в 15 часов 44 минуты. Перед нами была поставлена задача провести длительное наблюдение за трансформацией воздушных масс, следовавших за циклоном, и превысить ряд международных рекордов дальности и продолжительности для аэростатов объемом в 900 и более кубометров.
Вначале наш воздушный шар понесло на юг, затем на восток. Мы пролетели над Тамбовом, Кирсановом, обошли с севера Пензу. Два дня мы находились в мощном потоке арктического воздуха.
В 00 часов 05 минут 15 марта мы прошли над Куйбышевым, пересекли Волгу в продолжали полет на восток. В тот же день в 16 часов на высоте около 4 тыс. метров подошли к Уральскому хребту. Шквалистый ветер стал прижимать к горам. Решили выйти из облаков. Спустилась до 900 метров. Перед нами неожиданно выросла скала. Аэростат двигался на нее со скоростью 100 километров в час. Пришлось принять все меры предосторожности, выбросить балласт. Облегченный шар вновь стал набирать высоту. Почти касаясь склона гор, мы поднялись до 4000 метров. Опасный перевал миновали в тот момент, когда солнце уже скрылось за горизонтом.
Всю ночь с 15 на 16 марта летели над северным Казахстаном. Рассвет застал в районе Омска. Днем полет продолжался более спокойно. Мы смогли с успехом продолжать наши научные наблюдения. Термометр показывал 27 градусов мороза. Регулярно завтракали и обедали. Пища в термосах сохранилась хорошо.
Сумерки застали нас над глухой сибирской тайгой на высоте 1000 метров. Балласт был уже на исходе, а воздушный шар, охлаждавшийся с каждой минутой, все больше и больше стал терять свою подъемную силу. Штормовый ветер, сопровождавший нас почти от самого места старта, гнал его в таежную глушь, прижимал к густому лесу. В 13 часов 14 минут (по московскому времени) мы зацепились за деревья. Неожиданный порыв ветра с силой ударил гондолу о пень, мы вывалились в глубокий двухметровый снег.
Двое суток мы провели у аэростата, так как лыжи при падении гондолы были сломаны. Здесь мы смастерили из коры вековых деревьев самодельные лыжи. Они вышли наславу, и мы двинулись 19 марта на поиски жилья.
Почти трое суток скитались по тайге. Ночевали под открытым небом при кострах. Мороз достигал 30 градусов. Штормовый ветер попрежнему не давал покоя. Целые столбы снежной пыли кружились в ночной мгле. Рассчитывая быстро найти жилье, мы взяли с собой в путь только однодневный запас продовольствия. Но, так как поиски затянулись, пришлось экономить. На третьи сутки у нас осталось всего несколько галет.
Утром 21 марта мы набрели на деревню Шейкино, Колыванского района. Оказалось, что мы опустились всего в 13 километрах от нее. Во время трехдневного перехода по тайге Гайгеров слегка обморозил руку. В деревне Шейкино ему была оказана медицинская помощь. Местные жители нас встретили тепло и радушно. Самочувствие сейчас прекрасное, усталость совершенно прошла.
Все научное оборудование и контрольные приборы в полной сохранности. Целы даже пломбы, поставленные на барографах спортивными комиссарами Центрального аэроклуба СССР в день нашего старта.
Задание полностью выполнено. Полученные нами данные, несомненно, представят большой научный интерес. По линии полета мы пролетели в общей сложности свыше 3200 километров, по прямой — около 2800 километров.
На место посадки нашего аэростата прибыли спортивные комиссары. Они составили акт. Все документы о нашем полете будут направлены в авиационно-спортивную комиссию Центрального аэроклуба СССР им. Чкалова.
Завтра местные жители снаряжают к месту посадки транспорт. Аэростат-гондола и все оборудование будет погружено на сани и переправлено в Новосибирск.

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 69, 23 марта

69 часов в воздухе

Рассказ аэронавта Б. А. Невернова

ВЬЮНСКИЙ СОВХОЗ, КОЛЫВАНСКОГО РАЙОНА, 23 марта (По телефону). 13 марта в 15 часов 46 минут наш аэростат "СССР ВР-73" объемом в 900 кубических метров взял старт со станции Долгопрудной, под Москвой. Кроме меня в полет отправился старший научный сотрудник Центрального института погоды С. С. Гайгеров.
Вылетели при шквалистом ветре. Но в дальнейшем метеорологическая обстановка благоприятствовала длительному полету.
Нам было дано задание совершить полет с научной целью — исследовать трансформации воздушных масс, по мере продвижения их по территории Советского Союза. Для этого был выбран момент вхождения арктического воздуха в тыл циклона, чтобы, таким образом, возможно дольше не выходить из этой массы. Насколько это удалось, сейчас судить трудно. По мнении тов. Гайгерова, мы находились в этой массе около двух суток.
После старта нас понесло на юг. Миновали Тамбов, Кирсанов, прошли немного севернее Пензы.
В середине дня 15 марта были над Уралом. Шли на высоте 4 тысяч метров. Перед закатом солнца начали снижаться. На высоте 800 метров попали в снеговые облака. Снегом начало прижимать к земле.
Внезапно совсем близко оказалась гора. Чтобы уйти от столкновения, сбросили балласт и поднялись в облака на прежнюю высоту.
Урал перевалили благополучно. Вечером прошли южнее Челябинска.
Затем всю ночь летели над Северо-Казахстанской областью. По мере приближения к Барабинским степям скорость полета начала резко возрастать. До этого она составляла 50 километров в час, а здесь достигла 100 километров.
Рассвет застал нас в районе восточнее Омска. В сумерки 16 марта заметили, что аэростат стал охлаждаться и терять скорость. Решили итти на посадку. В 14 часов 16 минут по московскому времени сели в глубокой тайге, как потом оказалось, с окрестностях деревни Шейкино, Колыванского района.
При ударе о дерево сломались лыжи, подвешенные к гондоле. Гондола попала на большой пень, который пробил ее. Я получил от удара растяжение ноги, из-за которого двое суток не мог отойти от аэростата. Как только боль утихла, двинулись на поиски населенного пункта. Продвижение затруднял глубокий двухметровый снег. Мы смастерили из коры самодельные лыжи, из веток — палки. Они были очень непрочны. Мы постоянно проваливались в снег по грудь и больше ползли, чем шли. В тайге блуждали три ночи. Спали в снегу у костра и один раз в стогу сена. Морозы стояли в 28—30 градусов. Питалось это время галетами и конфетами, которые набрали в карманы, уходя от аэростата. Запас был невелик, поэтому экономили его. Все же к концу таежных скитаний он почти иссяк. Осталось лишь по нескольку конфет на человека.
Утром 21 марта добрались до деревин Шейкино. Местное население встретило вас радушно. Накормили. Гайгерову, у которого были немного обморожены руки оказали медицинскую помощь. Сейчас Гайгеров находится в Шейкине. Сегодня с помощью населения мы собираемся вывезти материальную часть — оболочку и гондолу.
Результаты нашего полета надо считать удачными. Побит рекорд Бурлуцкого и Алешина, поставленный в 1939 году на продолжительность полета. Они пробыли в воздухе 61 час 30 минут, мы — 69 часов 30 минут. Оставлены позади также рекорд Бурлуцкого и Алешина на дальность (1.700 километров) и один иностранный международный рекорд — 1.715 километров. Мы по прямой прошли более 2.700 километров, по линии полета свыше 3.200 километров. Такой непрерывный полет с научной целью в течение трех суток проводился впервые.
По заявлению тов. Гайгерова, научные результаты полета обещают быть очень интересными. Они будут обработаны в Москве, в Центральном институте погоды.
На аэростате были следующие приборы: самопишущий метеорограф, два психрометра Асмана и другие приборы для измерения температуры, влажности и атмосферного давления. Для метеорографа пришлось взять аккумуляторы на 90 ампер-часов, что значительно утяжелило аэростат, и поэтому было взято меньшее количество балласта. Наблюдения нами велись систематически. Отдохнули. Чувствуем себя хорошо.

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 70, 25 марта

ОТВАЖНЫЕ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛИ В НОВОСИБИРСКЕ

Под вечер 23 марта аэронавты Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров приехали на центральную усадьбу Вьюнского совхоза.
... Тепло натопленная комната в квартире директора совхоза. Тяжелые скитания по тайге остались позади. Но отдельные эпизоды свежи в памяти, их не скоро забудешь.
... Аэростат «СССР ВР-73» приземлился в глухой тайге. Сверху, с воздуха аэронавты видели несколько деревень. Ушибленная при посадке нога командира через 2 суток поджила. Надо было итти на поиски жилья. Тронулись в путь.
Ушли недалеко. Проваливались в снег, промокли до пояса. Вернулись к аэростату переодеться. Спали, завернувшись в оболочку шара.
Утром снова отправились на разведку. Ползли по снегу. Настом резало руки. Надвигались сумерки. Пора было подумать о ночевке. Вырыли яму под занесенным снегом деревом, устлали ее ветками. Б. А. Невернов уверял, что это будет неплохой ночлег. Вскоре ему пришлось изменить свое инеем — от дыхания снег начал таять и полилась холодная вода. «Душ» был явно не к месту.
Последнюю ночь в тайге попеременно спали в стогу сена. Сильно мерзли. Но усталые засыпали сразу же, как только ложились. Утром рассказывали друг другу сны. Гайгеров мечтал о котлетах, они ему и снились.
Командиру экипажа неоднократно казалось, что он чувствует запах дыма. Думали, что близко селение. Проходили томительные минуты, часы... Селение не показывалось. Потом сообразил, что вся их одежда пропахла дымом от костров, которые они раскладывали на ночевках.
Блуждая по тайге, несколько раз слышали стук, похожий на работающую лесопилку. Пытались к ней выйти. Она то замолкала, то опять начинала работать. Шли в сторону звука, однако никаких следов человека не находили. Потом удалось установить, что лесопилкой был... черный дятел. Перелетая с дерева на дерево, он долбил кору, производи при этом стук, напоминающий лесопилку.
Обманутые дятлом, перестали верить своим ушам. Когда услышали голос, понукающий лошадь, даже заспорили: человек это или птица. Тут набрели на дорогу. Она оказалась пустынной. Но вскоре аэронавтов догнал ехавший с возом сена рабочий совхоза Бабин. Это был первый, встреченный ими за пять суток пребывания в тайге, человек.
С Бабиным Невернов и Гайгеров добрались до его избушки в маленькой деревне Шейкино. Здесь на первое время и обосновались. Невернов поехал в совхоз сообщить по телеграфу в Москву о своем местопребывании. Через несколько часов из столицы от начальника Гидрометслужбы при Совнаркоме СССР Героя Советского Союза тов. Федорова пришла телеграмма. Он поздравлял в ней аэронавтов с выдающимся рекордным полетом. Задание было выполнено так, как что привыкли делать советские люди.
♦
Весь день 23 марта аэронавты были заняты вывозом из тайги материальной части — гондолы, оболочки, приборов.
Глубокий снег не позволил приехать на лошадях к месту приземления аэростата. На помощь воздухоплавателям пришли рабочие совхоза и окрестные колхозники.
Пасечник колхоза «12 лет Октября» Порфирий Тимофеевич Куклин, осмотрев местность, выбрал направление, как легче итти к аэростату. Оболочку шара и гондолу пришлось тащить через тайгу 4 километра.
К саням подбили широкие лыжи, на них поставили гондолу, в нее уложили оболочку и приборы, и на себе люди вывезли ее к дороге, где в сани впрягли лошадей.
Деятельно взрослым помогали пионеры -ученики совхозной школы Анатолий Чердынцев и Афанасий Бабин. Они усердно складывали троссы и вещи аэронавтов.
По возвращении в Шейкино, был составлен акт Центрального аэроклуба им. Чкалова, удостоверяющий место приземления аэростата «СССР ВР-73».
На месте посадки аэростата осталась импровизированная мемориальная доска. Служащий совхоза тов. Скачков, затесав березу, прибил к ней доску с надписью: «16 марта 1941 года здесь опустился аэростат СССР ВР-73».

Вьюнский совхоз. Колыванского района.
24 марта. (Наш спец. корр. ).

♦
Вчера днем отважные воздухоплаватели тт. Невернов и Гайгеров на самолете прилетели из Вьюнского совхоза в Новосибирск. В аэропорту их встретили представители областных и городских общественных организаций.

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 72, 27 марта

Пять ночей в колыванской тайге

(На встрече с экипажем аэростата "СССР ВР-73")

Днем 25 марта пилот аэростата "СССР ВР-73" Б. А. Невернов и старший специалист аэрологической обсерватории Центрального института погоды С. С. Гайгеров посетили редакцию «Советской Сибири» В дружеской беседе с работниками печати отважные воздухоплаватели рассказали немало интересных подробностей своего полета и невольного скитания в колыванской тайге.
— Близились к концу третьи сутки полета. Около трех тысяч километров пути остались позади. Сказывалась усталость. Давали себя знать 69 часов почти непрерывной работы.
Полет выдался нелегкий. Порывистый ветер, тучи, тяжелый, мокрый снег, прижимавший к земле...
Когда на Урале, пробившись в разрывы облаков, пилоты неожиданно увидели перед собой высокую гору, совсем некстати вспомнился случай из практики старших товарищей по профессии. Здесь же, на Урале, корзина аэростата ударилась в такую же вот гору и... половина экипажа, осталась на земле, половина на облегченном шаре поднялась в небо.
Гора казалась совсем рядом. Был отчетливо слышен глухой ропот соснового леса.
Но все обошлось благополучно. Во-время выбросили балласт, и аэростат легко набрал уже знакомую высоту — 4 тысячи метров.
Снова прижало книзу уже за Омском над ровной гладью Барабинских степей. Балласта не оставалось. Ветер крепчал, и аэростат со скоростью 100 километров в час несся почти над самой землей. Пилоты видели лосей, вспугнули лисицу. То и дело попадались навстречу встревоженные птицы.
Третий раз за время полета сгущались вечерние сумерки. Нужно было садиться. Тем более, что по расчетам знали: международный рекорд побит. Правда, можно было бы лететь и дальше, но это значило бы — выбросить, как балласт, приборы и свести на-нет всю научную работу.
Тайга внизу, под корзиной, не смущала. Аэростату приземлиться в лесу не страшно. Какую-то часть удара корзины деревья берут на себя. Но надо было выбрать место поближе к населённому пункту. Поближе, потому что было ясно: в Москве станут волноваться, начнутся поиски.
Показалась деревня. Около нее заметили поляну и резко пошли вниз. Но сила ветра была так велика, что поляну проскочили по обочине и корзину потащило по верхушкам деревьев.
Испортил посадку заворошенный снегом пень. Он и задержал воздухоплавателей в тайге. Поврежденная нога два дня не позволяла тов. Невернову отойти от аэростата.
О том, как прошли четыре дня и пять ночей, проведенные экипажем "СССР ВР-73" в тайге, читатели "Советской Сибири" уже знают. Советские люди, достойные воспитанники нашего славного воздушного флота, аэронавты первым делом позаботились о научных приборах, собрали оболочку. И потом уже подумали о себе.
При первой же возможности Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров пошли по замеченному направлению в деревню. Пасечник колхоза "12 лет Октября" тов. Куклин, старожил и знаток своей тайги, к большому удовольствию аэронавтов, подтвердил впоследствии, что шли они самым кратчайшим путем.
Впрочем, «шли» — слово в данном случае не совсем точное. Экипаж аэростата не шел, а полз по глубокому снегу. Даже когда устроили лыжи из обломков ящика, итти было невозможно — проваливались глубоко в рыхлый снег.
И все-таки шли. У тов. Невернова еще хватило сил после целого дня такого ползанья ходить на разведку. Оставив спутника у стога сена устраивать ночлег, он вышел на болото. Оно оказалось знакомым. Кажется, именно его видел перед посадкой. Очевидно, направление было взято верно.
Замечательна та скромность, с которой тт. Невернов и Гайгеров рассказывали о своем полете и вынужденных скитаниях по колыванской тайге. Для них ничего особенного в этом нет. Просто люди выполнили свой долг.
— Были, конечно, некоторые трудности. Вода, например, в термосах остыла. Хлеб замерз. Ели только конфеты и печенье. При больший физической работе маловато. Утомились здорово.
Большинство подробностей можно было узнать только из ответов на прямо поставленные вопросы.
— Цель полета? Серьезная научная работа: исследовать изменение в воздушных массах, движущихся по территория Советского Союза. Такое исследование представляет не только теоретический, но и большой практическая интерес. Тем более, что в больших масштабах оно проводилось впервые.
Вынесли аэронавты из полета и ценный для себя опыт. Хотя бы относительно нагрузки корзины. Научная аппаратура, взятая в полет, была не очень сложна, но для длительного срока пребывания в воздухе оказалась громоздкой и тяжелой. Надо ее облегчить. Между прочим это обстоятельство в какой-то мере сказалось на продолжительности полета.
— Но как бы то ни было, можно считать, что основная задача полета — исследование трансформация воздушных масс — нами выполнена.
Была, конечно, и другая, так сказать, попутная задача полета:
— Само собой разумеется, хотелось новый международный рекорд поставить. И эта задача разрешена.
Нельзя не сказать несколько слов еще об одном замечательном качестве наших советских пилотов — умелом сочетании интересов чисто спортивных с интересами чисто научными. Чтобы выполнять свое основное задание, тт. Невернов и Гайгеров должны были итти по возможности в одной и той же воздушной массе. Иногда это мешало спортивным целям и вообще было трудно долго держаться на большой высоте без кислорода. И все-таки воздухоплаватели, насколько это было в их силах, старались держаться именно там, где было нужно для научных наблюдений.
О себе аэронавты сказали совсем немного.
Борис Адамович Невернов — пилот еще молодой. Он лишь в 1938 году окончил воздухоплавательную школу. Но летал за три с лишним года немало. Долго работал в качестве второго пилота со своим руководителем и товарищем известным аэронавтом Г. И. Голышевым, недавно совершившим вместе с А. А. Фоминым выдающийся высотный полет в открытой гондоле в стратосферу. В августе прошлого года тов. Невернов сам поставил международный рекорд высотного полета на аэростате малой кубатуры. Кроме того, он — спортсмен-парашютист.
Семен Семенович Гайгеров, по своему положению старший специалист, тоже молодой научный работник.
— Наши планы на будущее? Работать и дальше на благо родины. И, конечно, поставить абсолютный мировой рекорд дальности и продолжительности полета на аэростате. Этот рекорд пока еще не за нами. Но должен быть за нами безусловно.
Ответ, вполне достойный советских воздухоплавателей.

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 73, 28 марта

БЛАГОДАРНОСТЬ

Выбравшись из тайги после приземления нашего аэростата, мы встретили самый радушный прием у местного населения. Гостеприимно принял нас и Новосибирск. Этот молодой, быстро растущий город произвел на нас большое впечатление.
Покидая Новосибирск, выражаем сердечную благодарность городским организациям, всем нашим новым знакомым — сибирякам за то внимание, который мы были здесь окружены.

Б. НЕВЕРНОВ, С. ГАЙГЕРОВ.
Экипаж аэростата "СССР ВР-73"

[ББК-10]

Восточно-Сибирская правда, 1941, № 76, 1 апреля

ОТВАЖНЫЕ АЭРОНАВТЫ ПРИБЫЛИ В МОСКВУ

30 марта вечером из Новосибирска в Москву прибыли отважные советские аэронавты Б. А. Невернов и С. С. Гайгеров, совершившие 13—16 марта выдающийся полет на аэростате "СССР ВР-73". Они, как известно, продержались в воздухе 69 часов 30 минут и покрыли за это время расстояние около 2.800 километров. В Москву доставлены материальная часть аэростата, научное оборудование и контрольные приборы-барографы. Все материалы и документы, свидетельствующие о рекордном полете тт. Невернова и Гайгерова, в полной сохранности передаются в авиационно-спортивную комиссию центрального аэроклуба СССР имени В. П. Чкалова. (ТАСС).

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 77, 2 апреля

НОВЫЙ ВКЛАД В ИССЛЕДОВАНИЕ АТМОСФЕРЫ

31 марта начальник Главного управления гидрометеорологической службы СССР Герой Советского Союза тов. Е. К. Федоров принял участников выдающегося перелета на аэростате "СССР ВР-73" тт. Невернова и Гайгерова, установивших одновременно 4 международных рекорда дальности и 4 международных рекорда продолжительности полета для аэростатов различных кубатур.
Отважные аэронавты доложили об итогах своего рекордного полета, длившегося 69 часов 30 минут, рассказали о научных работ, проведенных ими в воздухе, и о своем пятидневном пребывании в тайге.
Тов. Федоров поздравил аэронавтов с новой блестящей победой. Он отметил, что полет тт. Невернова и Гайгерова является не только выдающихся спортивным достижением в области воздухоплавания, но и представляет большой научный интерес. Тов. Федоров поставил задачу — еще шире развернуть научные исследования в свободной атмосфере, максимально используя для этой цели аэростаты и субстратостаты. Он обрати внимание воздухоплавателей на огромное значение тщательной организации перелетов, в частности на необходимость оборудования аэростатов портативными бортовым рациями.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №77, 1941

Беспримерный продолжительный полет Зиновеева

28 марта пилот воздухоплавательной группы аэрологической обсерватории Зиновеев вылетел из Москвы на максимально облегченном воздушном шаре первой категории — «СССР ВР—80» объемом всего 395 кубометров и 30 марта благополучно совершил посадку близ деревни Зеленый бор, Крестецкого района, Ленинградской области. Продержавшись в воздухе 46 часов 12 минут, Зиновеев больше чем вдвое превысил международный рекорд продолжительности полета для первой категории аэростатов, установленный 16 лет назад французским воздухоплавателем Кормье. Зиновеев находился в полете две ночи и два дня, регулярно ведя бортжурнал и научные наблюдения, которые дадут богатый материал для освещения вопросов трансформации воздушных масс. (ТАСС).

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 118, 22 мая

ВЕСЕННИЙ ПОЛЕТ АЭРОСТАТОВ

19 мая в полдень в научно-испытательный полот отправился субстратостат «СССР ВР-62» под командованием известного воздухоплавателя Георгия Голышева. Вместе с ним вылетели два научных работника аэрологической обсерватории Центрального института погоды. Экипажу субстратостата было дано задание испытать в полете новые аэрологические аппараты и произвести ряд наблюдений за состоянием воздушных масс.
В тот же день стартовал второй воздушный шар — «СССР ВР-71» под управлением тов. Сверщека. Ему поручено испытать в воздухе новые автоматические приборы.
Позавчера в Главном управлении гидрометеорологической службы СССР было получено сообщение, что оба аэростата, совершавшие первый весенний полет, благополучно произвели посадку. Субстратостат «СССР ВР-62» опустился в Кулебакском районе, Горьковской области. Аэростат «СССР ВР-71» сделал посадку в районе города Гусь-Хрустальный, Ивановской области.

[ББК-10]

Советская Сибирь, 1941, № 136, 12 июня

С ВЫСОТЫ 400 МЕТРОВ

Экспериментальные прыжки с аэростата

10 июня около 17 часов с площадки Центральной аэрологической обсерватории поднялся аэростат «СССР ВР-71» объёмом в 900 кубометров. На борту его находились известный воздухоплаватель Борис Невернов, мастер парашютного спорта СССР Порфирий Полосухин и инструктор-укладчик парашютов Андрей Гришин.
Тов. Невернову было поручено во время подъема произвести вертикальное зондирование атмосферы до высоты 6—7 километров. Тов. Полосухину дали задание совершить прыжок с малой высоты и провести испытание нового прибора, предназначенного для регистрации высотных парашютных рекордов — специального метеорографа. Этот прибор, снабженный часовым механизмом, с большой точностью фиксирует температуру, давление, влажность, а также весь путь падении парашютиста, в частности момент раскрытия самого парашюта.
Спустя две минут после взлета на высоте 400 метров Порфирий Полосухин покинул гондолу. Его свободное падение было непродолжительным. Приземлился он невдалеке от места старта. Этим доказана полная безопасность спуска на парашютах при прыжках с аэростатов, летящих на малых высотах.
Когда воздушный шар достиг высоты 1.500 метров, его гондолу покинул Андрей Гришин. Он благополучно опустился в нескольких километрах от Центральной аэрологической обсерватории.

[ББК-10]

Полосухин П.П. Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста - 1957 г.pdf [1.97 МБ Скачиваний: 666]

Полосухин П.П. Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста - 1957 г.txt [746.4 КБ Скачиваний: 374]