Друзья встречаются вновьНе только вся Советская страна, но и весь мир знает теперь отважных седовцев, а эти славные моряки, знают их очень хорошо, близко. И еще бы: сколько морей пройдено вместе, сколько пережито трудностей, понятных лишь морякам-полярникам …
Здесь, на «Садко», возвращения седовцев ждут с особым нетерпением. ДА И понятно почему: среди экипажа много старых седовцев, вывезенных Героем Советского Союза Алексеевы с дрейфующего судна.
Радостно волнуется Михаил Матвеев. Семь лет плавал он машинистом на ледоколе «Седов». Он ходил в составе его экипажа на Северную землю, ОТКРЫВАЛ острова, отвозил зимовщиков …
Крепко сроднились люди. Ледокол «Г. Седов» стал любимцем ледокольного флата. Закаленный в суровых схватках со льдами, крепкий он был гордостью моряков-полярников. «Наш старик!» — называли они его.
Они стали друзьями, эти опытные машинисты – Николай Шарыпов и Михаил Матвеев. И еще подружился с ними застенчивый механик — Всеволод Алферов. Крепкая была дружба — вместе друзья несли вахту, вместе отдыхали на берегу во время стоянок.
Осенью 1937 года три ледокола: «Г. Седов», «Садко» и «Малыгин», не в силах пробиться через трехметровый лед к чистой воде, легли в дрейф. Началась зимовка. На корабли была потушены котлы, мощные машины заглохли. Друзья вместе со всеми по-стахановски работают по утеплению и оборудованию жилых помещений, заготовляют снег для пресной воды. А по вечерам вместе проводят часы отдыха.
На авралах, когда свирепые штормы под покровом полярной ночи ломали торосы, наметали сугробы снега на палубы кораблей, друзья показывали образцы мужества.
И они уже готовились к повторной зимовке все трое вместе. Но на последнем аврале Михаил Матвеев упал в открытый люк палубы и при падении в трюм вывихнул ногу. Не хотелось ему оставлять товарищей, но законы Арктики требуют людей здоровых, работоспособных. И Матвееву ничего не оставалось делать другого, как вылететь на самолете Алексеева на Большую Землю. Долго и нежно прощались друзья. Сколько было наказов, пожеланий я дружеских поцелуев... Николай Шарыпов и Всеволод Алферов остались на «Седове».
Никогда не забудет Михаил, как сказал, прощаясь, Всеволод Алферов: — Лети, друг, отдыхай. Поправляйся, слышь, Миша, — поправляйся. С нетерпением жду от тебя вестей. А за нас, с Николаем, не беспокойся — к порт придем на борту своего судна.
...Вернувшись ни Большую Землю. Михаил внимательно следил за газетами, слушал по радио о дрейфе «Седова». А когда «Ермак» вывел из ледового плена «Садко» и «Малыгина», Михаил пошел восстанавливать механизмы «Садко».
Прошло больше двух лет. Ледокол «И. Сталин» 13 января подошел к дрейфующему кораблю. Разве можно пересказать словами ту радость, которая обуяла Михаила Матвеева при этом известии. Ведь теперь, очень скоро, на днях, он встретится со своими друзьями! И опять рука об руку, возле родных машин «старика» - «Седова» они будут творить новые чудеса.
Друзья встретятся вновь...
На «Седов» Иван Малыгин пришел С артелью зверобоев. А после промысла домой, в родное село, он не вернулся — славная семья седовцев втянула, взяла его к себе. Застенчивый деревенский парень стал матросом.
С тез пор тринадцать лет плавал Малыгин на ледоколе. За это время он крепко сдружился с таким же, как и он, крепким поморским пареньком Дмитрием Буториным. Он много может рассказать о Буторине: позади долгие годы совместной работы, крепкой дружбы. И он рассказывает о друге.
...Оно не баловало рыбаков хорошей погодой, это Белое море. Не хотело подчиняться их утлым карбасам, часто посылало свирепые штормы, бушевавшие по несколько дней подряд.
А зимой, когда море, как бы оправдывало свое название, замерзало и становилось белым, — поморы уходили на промысел за зверем. А там их ждали новые беды: отрывались льдины, унося на себе группы зверобоев... И тогда в становищах поднимался плач осиротевших семей и тихо снимали шапки товарищи, думая, — а кто же из нас следующий?
В таких условиях воспитывался и Дмитрий Буторин — сын старого помора Буторина из рыбачьей деревушки Долгощелье. С 14 лет ходил он с отцом на промысел зверя. Тяжело приходилось мальчику, но восемь лет работы на промысле воспитали нем мужество и отвагу, которые так понадобились во время работы в Арктике.
По-новому поставила зверобойное дело Советская власть. Дмитрий Буторин идет на промысел не на маленьком ботике или пешком по льду, как ходили его деды и отец, — он идет на ледоколе «Сибиряков». Затем служит на «Русанове». И всюду, где бы ни появлялся, где бы ни работал этот скромный человек, за ним устанавливается репутация прекрасного моряка.
- Я тогда вместе с ним плавал, - говорит Малыгин. – Трудолюбивый парень, этот матрос. Бывало, отдыхаем все после вахты, кто спать уляжется, кто на лыжах пошел. А он все, чего-то мастачит. То полочку какую-нибудь сколотит, то валенки подошьет. Очень был деловой человек. А мы, моряки, его за это уважали здорово.
Мне пришлось из-за плохого здоровья покинуть родной корабль. Вылетел на самолете Алексеева. А Митя остался. Крепко мы с ним попрощались, по-моряцки. Остался он на родном «Седове» боцманом. С этим боцманом не пропадут ребята! Он им не даст скучать — всегда дело найдет.
По радио услышал, что подошли сталинцы к «Седову»! Теперь скоро здесь будут. По правде сказать, соскучился я по товарищам, да и корабля родного, каюты своей давно не видел. Прямо не терпится — скорей бы уж!
Садковцы ждут своих товарищей по былым ледовым походам. Готовят теплую дружескую встречу.
Друзья встречаются вновь, чтобы слова вместе в одном славном коллективе покорить суровую Арктику.
Ал. П0ДСТАНИЦКИЙ.г. Мурманск