Издательство Главсевморпути

[SVF]

Полярная правда, 11 июня 1936 г., №133(2898):

[SVF]

Справочник "Ленинград" на 1940 г.:

[ББК-10]

viewtopic.php?p=58989#p58989

Визе В. Ю. Русские полярные мореходы из промышленных, торговых и служилых людей XVII-XIX вв. Издательство Главсевморпути. М-Л., 1948.72 стр

Есть среди русских полярников целая плеяда моряков из промышленников и казаков, имена которых мало известны. Их тысячи, но едва сто из них сделались достоянием истории. Таковы Семён Дежнев, Федот Попов, Савва Лошкин и некоторые другие. Биографические сведения о них крайне скудны, в огромном большинстве случаев мы не знаем ни года их рождения, ни года смерти, как не знаем и о всех совершённых ими полярных плаваниях. Между тем эти полярные мореходы из простых людей сделали великие географические открытия в Арктике. Они первые, задолго до Баренца, побывали на Шпицбергене. К сожалению, история не сохранила нам ни имён этих первых груманланов, ни года, когда они совершили свое историческое плавание. Кормщик Савва Лошкин впервые обошёл всю Новую Землю и сделал своё имя бессмертным. Уже о XVI веке мореходы из Архангельска, Мезени и Пустозёрска освоили морской путь к западносибирским рекам. Имена этих первых пионеров Северного морского пути также затеряны в тумане истории. В XVII веке казаками и промышленниками был освоен морской ход вдоль северных берегов Сибири между Леной и Колымой, причём были открыты устья рек Оленёка, Лены, Яны, Индигирки, Алазеи и Колымы. В том же веке Федот Попов и Семён Дежнев сделали величайшее географическое открытие, доказав, что Азия и Америка разделены на севере водным пространством.

Морской флот, 1949, №1, с.44-47

Г. КРАСИНСКИЙ
Дела „свинцовые"

«Не добро есть брать серебро, а дела делать свинцовые».
(Из оценок Петра I).

Вышла в свет книжка «Русские полярные мореходы XVII—XIX в.в.» (биографический словарь).
Казалась бы, задача нужная, интересная и благодарная: ознакомить советского читателя с сохранившимися в исторических материалах именами отважных русских поморов, совершавших на малых суденышках смелые походы по «Студеному морю», преодолевавших опасности и «льды великие». Мы готовы примириться с тем (как о том предупреждают нас в предисловии), что работа по составлению этого биографического словаря ограничилась выборками только из опубликованных исторических данных, «отложив архивные изыскания, требующие большого времени и труда, на будущее». Следует приветствовать первую попытку «собрать воедино имена этих мореходов».
Казалось бы, и условия для успешного решения поставленной задачи налицо: aвтором значится В. Ю. Визе — председатель Ученого совета Арктического института, в составе которого числится отдел истории; издатель — располагающее достаточными материально-техническими возможностями издательство Главсевморпути, призванное публиковать доброкачественные труды по вопросам Советского Севера. Однако первые же страницы рассматриваемой книжки раскрывают нам иное положение дел.
Биографический словарь начинается с морехода Афанасия, что означает, — как заявляют автор и издатели, — «конец XVI — начало XVII века» (на данном определении остановимся еще ниже). Выходит, что за XVI век во всех опубликованных материалах не смогли быть обнаружены никакие имена русских полярных мореходов. Автор и издатели объясняют данное обстоятельство тем, что «имена этих первых пионеров Северного морского пути затеряны в тумане истории». Посмотрим же, в каком «тумане» затерялись некоторые имена, относящиеся ко второй половине XVI в.

1. В предисловии (стр. 4—5) приводятся записи английского мореплавателя Бэрроу о многочисленных русских лодьях, встреченных в 1556 г. {1} на переходе от Колы на восток. Но Бэрроу при этом отмечает и некоторые имена соплавателей: кольского жителя Гавриила и холмогорца Кирилла {2}. Он рассказывает о поморе Лошаке, которого он застал у острова Вайгач Лошак предполагал, при благоприятных условиях, плыть дальше на восток, в направлении к Оби {3}.
2. В опубликованных материалах мы находим имя московского купца Луки («Москвитин Лука гость»), который в царствование Федора Ивановича ходил «проведывати обского устья тремя кочи, и те де люди с великие нужи все примерли, и осталось тех людей всего четыре человека» {4}.
3. В опубликованных материалах мы встречаем имена Угрюма Иванова и Федула Наумова, которым в числе прочих пинежан и мезенцев Борис Годунов в январе 1600 г. пожаловал: «в Мунгазею, морем и Обью рекою, на Таз и на Пур и на Енисей, им ходити». Стало быть, эти мореходы уже до того данным путем хаживали {5}.
________________________________
{1} Почему-то в книжке указывается (стр 4), что Бэрроу посетил «север России в 1555—1556 годах». Это неверно. Он вышел в море из последнего английского порта в конце апреля и прибыл в Колу 9 июня 1556 года.
{2} «Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. ». М., 1937, стр. 101—103. Опускаем мы имя Федора, которого Бэрроу видел в Коле, но не упоминает о нем в плавании.
{3} Там же, стр. 107—109.
{4} Русская историческая библиотека т. II стлб. 1062.
{5} Акты исторические, изд. Археографической комиссией, т. II, стр. 27—28. В царской грамоте отмечается, что челобитчики живали в Мангазее «для своих промыслов года по два и по три».
[44]

Таким образом, «в тумане» обнаруживается шесть имен отважных пионеров Северного морского пути, которым не нашлось места в биографическом словаре издательства Главсевморпути. В предисловии (стр. 4—5) затем отмечается свидетельство голландцев о применении компаса на поморских судах в 1597 году. Выходит, что компас мог стать известен поморам лишь незадолго до того. Стоит поэтому сослаться на Горсея {6} рассказавшего о том, как Иван Грозный знакомил своих приближенных, среди которых был и царевич Иван (стало быть, нe позднее 1582 г.), со свойствами магнита: «без него нельзя плавать по морям, окружающим свет». Не приходится доказывать, что предприимчивым пионерам, для которых компас являлся важнейшим «орудием производства», в особенности в таких делах, как плавания на Шпицберген, он должен был стать известным значительно раньше.

Биографический словарь начинается с морехода Афанасия, плавания которого регистрируются: «конец XVI — начало XVII века». Здесь проступает слабое понимание составителями словаря используемого ими материала. В опущенном ими продолжении цитируемого сказания имеются указания о времени, к которому относятся плавания Афанасия. Рассказ его связывается там с «художественной» версией про походы «немчина Белогорода» и про царство «Антрупского царя», откуда этот «немчин Белогород возил много колокол в русскую землю, и за это ево государь пожаловал — указал ему торговати беспошлинно» {7}.
Для всякого, знакомого с северным торговым мореплаванием того времени, вполне очевидно, о чем идет речь: под именем «немчина Белогорода» имеется в виду нидерландец Ян де Валле, который в Москве именовался «Иван Белобород» {8}, «Антрупский царь» — это «Антроп» {9}, русское наименование города Антверпена, служившего тогда главным пунктом нидерландской торговли с Московским государством. Иван Белобород начал свои торговые дела в России в 1577 г и к концу XVI в. умер. Таким образом, пла-
________________________________
{6} Еремей Горсей, Путешествия в Московию, М., 1907, стр. 39. Горсей продолжительное время пробыл в России.
{7} Журнал «Землеведение», 1904, кн. II, стр. 95.
{8} Сб. Русского исторического общества, т. 38, 1883, стр. 17; Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными, т. I, стр. 1211 и сл.; Акты исторические, II, № 21, а также другие источники.
{9} Русская историческая библиотека, т. III, стлб. 292. Голландцы тогда называли Антверпен — «Anforff» (записки ван-Саллингена — «Büschinq’s Magazin», VII, 1773, стр. 342). Немцы называли его «Antorp» (записки Штадена — «Aufzeichnungen über den Moskauer Staat», 1930, стр. 128). В русском произношении это наименование легче преломлялось как «Антроп».
________________________________
вания Афанасия никак не могут относиться к началу XVII в.
Из такого незнакомства с обстановкой вытекает и другое ошибочное предположение составителей словаря, будто плавания Афанасия могли совершаться на Новую Землю: торговые суда, с которыми связан был Иван Белобород, к Новой Земле не ходили.
Следующим мореходом в словаре значится «Шубин Левка Иванов, 1601—1602».
Здесь прежде всего выступает та нелепость, что в наши дни русскому человеку присваивается имя «Левка». Авторам и редакторам исторического труда надлежало бы знать, что в те времена «простым людям» (как это определяется ими в предисловии) давались в официальной переписке уменьшительные имена, которые дико звучат в биографическом словаре, выпускаемом советским книгоиздательством. «Левка» — это Леонтий (Левонтий в тогдашней транскрипции). Семен Дежнев, скажем, звался тогда «Семейка», но ведь мы не станем сейчас его так именовать.
«Историческим источником», из которого составители словаря почерпнули свои сведения о «Левке» Шубине (Плехане), послужило изданное в 1936 г. в Новосибирске описательное сочинение (№ 63 библиографического списка). Подлинный источник, приведенный в исторических публикациях, остался им неизвестен. А отсюда проистекают и другие недоразумения:
а) По толкованию словаря, Леонтий Плехан участвовал в мангазейском походе одного отряда, вышедшего из Холмогор в
1601 г. и зимовавшего в Пустозерске. В действительности, плавание из Пустозерска в 1602 г. Плехан совершил в другом отряде {10}.
б) Плехану приписывается словарем лишь одно это плавание. Составителям невдомек, что сведения об этом походе Плехан давал в январе 1623 г., будучи в Мангазее, уже возвращаясь с двух-трехлетнего мангазейского промысла. Следовательно, до того он должен был совершить, по крайней мере, еще одно плавание в Мангазею. Имя Левонтия Иванова Плехана мы затем видим в некоторых мангазейских данных (опубликованных) за 1630 год. Но теперь он уже фигурирует не как «промышленый», а как владелец коча, на котором находился его доверенный Ефим Волков {11}.
Далее следует «Курочкин Кондрашко»... Хоть бы подумали о том значении, какое имеет «Кондрашка» в нашем фольклоре.
«Борисов Фомка»... Плавание пинежанина Фомы Борисова главсевморпутские историки относят к 1610 г., основываясь на упомянутом уже «источнике».
________________________________
{10} Русск. историч. библиотека, т. II, стлб. 1087.
{11} Н. Н. Оглоблин, Обзор столбцов и книг Сибирского приказа, ч. II, М., 1897, стр. 30.
[45]

Между тем имеется лишь единственное свидетельство, говорящее о времени этого плавания, принадлежащее самому Борисову: «был в Монгазее при Степане Забелине» {12}. Но Степан Забелин состоял мангазейским воеводой с 1611 по 1614 гг. {13}. Таким образом плавание Борисова никак не может быть отнесено к 1610 г. То же и в отношении числа плаваний Борисова. Давал он свои показания в Мангазее в начале 1623 г., по окончании его промысловых дел. Значит, он до того (приблизительно около 1619—1620 г.) должен был совершить еще одно морское плавание.
Далее следуют «неизвестные мореплаватели», относимые к 1620 г. Выходит, что из всех опубликованных данных о плаваниях русских полярных мореходов вплоть до 1620 г. составители словаря смогли извлечь всего четыре имени: Афанасия, Плехана, Куркина и Борисова. Проверим.
1. В походе Леонтия Ивановича Плехана из Холмогор до Печоры в 1601 г. участвовало четыре коча. Сам Плехан был тогда рядовым «промышленым», но все кочи возглавлялись холмогорскими торговыми людьми — «хозяевами». То были: Молчан Ростовец; Меншик Панфилов Вондокурец; Агей Распопов Матигорец; Иван Мелентьев Прозвиков {14}.
2. В походе Плехана из Печоры в Мангазею в 1602 г. участвовало также четыре коча. Их возглавляли: москвич Первой Тарутин; пустозерец Семен Исаков Серебряник; вологжанин Михайло Дурасов; пустозерец Архип Баженик {15}.
3. В походе Фомы Борисова (около 1612 г.) участвовало шестнадцать кочей. Им отмечаются и некоторые имена: москвич Степан Петров Бараш; холмогорец Владимир Пахоткин; пинежанин Аким Щепеткин {16}.
4. В «роспросе», производившемся в 1617 г. мангазейскими воеводами, к которому привлекалось 170 торговых и промышленных людей, приводятся имена возвращавшихся (около 1613 г.) из Мангазеи в Архангельск: Шестак Иванов; его сын Артюша {17}.
В итоге, за период второй половины XVI в. и первых двух десятилетий XVII в. мы в опубликованных исторических данных находим дополнительно девятнадцать имен. Это значит, что вместо четырех имен словарь должен был бы включать (по меньшей мере) двадцать три...
Ограничимся изложенным разбором лишь первых двух страниц словаря (7—8 стр. книжки), ибо проверка остальных потребовала бы специального исследования. Остановимся только на нескольких выпирающих показателях.
________________________________
{12} Русск. историч. библиотека, т. II, стлб. 1091.
{13} Краткое показание о бывших как в Тобольске, так и во всех сибирских городах воеводах, Тобольск, 1792 (под 1611 г.).
{14} Русск, историч. библиотека, т. И, стлб. 1087.
{15} Там же.
{16} Там же, стлб. 1091.
{17} Там же, стлб. 1055.
________________________________
В перечень полярных мореходов включен также (стр. 25) «гость Василий Шорин». Это занятное открытие показывает неспособность составителей словаря, разбираться в исторических текстах, ибо:
а) В «отписке» Юрия Селиверстова, на которой основаны приводимые сведения (сборник «Колониальная политика Московского государства в Якутии в XVII веке», Л., 1936 г., стр. 169—170), нет никаких указаний на то, что сам Василий Шорин, якобы, «находился в 1652 году на Яне», там говорится, что «гостя Василия Шорина люди его Семен Иванов да Василей Власов» были тогда на Яне!
б) В той же «отписке» затем (если ее читать внимательно) устанавливается: «У него же Семена Иванова на судне шел человек» Следовательно, на судне Иванова, т, е. приказчика Шорина!
в) В 1668 г. Шорин на Индигирку никакого плавания не совершал; речь там («Доп. к Актам историческим», т. V, стр 336) идет о том, что «кочь гостя Василья Шорина, человек его Гришка Варфоломеев с товары щи» прибыли на Индигирку с Лены!
г) Неправилен также и фиксируемый составителями словаря по сему случаю год (1668 г.): о приходе шоринского коча на Индигирку сообщает служилый человек Кирилл Сорокоумов в «отписке» от 1 марта 1668 г. Значит, коч прибыл в предшествующую навигацию, т. е. в 1667 г.
Составители словаря, включая Шорина в число полярных мореплавателей, не попытались даже уяснить, что же это за крупный московский купец, который и в 1652 и в 1668 гг. совершает длительные (в тогдашних условиях) походы по восточносибирскому участку Северного морского пути. Стоит поэтому разъяснить, что московский «гость» (т. е. перворазрядный купец) Василий Григорьевич Шорин был одним из крупнейших предпринимателей того времени.
Размеры настоящей статьи не позволяют ознакомить читателей с огромным деловым размахом Шорина. Достаточно будет указать, что он был солепромышленником и рыбопромышленником, а его торговые дела простирались: а) от Белого моря — Сев. Двиной, Волгой и Каспием — до Персии (в 1651 г. намеревался даже завести торг с Индией) — на юге; б) от Белого моря — по Сибири, рекой Леной и Ледовитым океаном до Индигирки и Колымы на только-только открытом далеком северо-востоке. И этого самого Шорина главсевморпутские просветителя, плохо понимая и превратно излагая исторические данные, заставляют годами плавать в кочах и зимовать на восточно-сибирских реках.
С приведенным сейчас примером хорошо сопоставляется другой показатель: в выпущенном изд. Главсевморпути для советских читателей биографическом словаре русских полярных мореходов «выпало» имя Никиты Шалаурова. Это показывает, что составители словаря являются лишь бездушными и нерадивыми регистраторами. Иначе имя настойчивого, целеустрем-
[46]

ленного Никиты Шалаурова {18}, отдавшего свои средства, силы и жизнь (погиб в 1764 г. на Чукотском берегу) идее прохода морем из Лены к Алеутским островам, не могло бы из словаря «выпасть»!
Ф. П. Врангель {19} заканчивает свое сообщение о походах и гибели Шалаурова (место гибели было посещено Матюшкиным, помощником Врангеля) словами. «Так в необитаемой пустыне кончил Шалауров жизнь, передав потомству имя свое в воспоминание редкого примера предприимчивости и самоотвержения» {20}.
________________________________
{18} «Сын отечества», 1819, ч. 57, стр. 68, Н. Н. Оглоблин. К истории полярной экспедиции Бахова и Шалаурова, «Журнал Мин. народного просвещения», 1902, № 6, и др.
{19} Офицер русского флота, проводивший в 1821—1823 гг. опись северного побережья Чукотского полуострова. Он первым нанес на карту местоположение острова, которому затем и было присвоено имя Врангеля.
{20} Ф. П. Врангель. Путешествие по Сибири и Ледовитому морю, ч. 1, Птб, 1841, стр. 84
________________________________
Дополним теперь эти слова и мы: так нынешние «потомки» (по названию) чтут имя Никиты Шалаурова. Так ценят они редкие примеры предприимчивости и самоотвержения на Северном морском пути.
Изданная книжка, казалось бы, призвана ознакомить нас со смелыми делами русских людей на Северном морском пути и в полярных плаваниях вообще. Но получаем мы к тому же еще и другую, весьма ценную «информацию». На стр. 12 нас знакомят с тем, какая драка происходила между Елисеем Юрьевым (Бузой) и Прокофием Брагиным. На стр. 22 нас просвещают насчет того, какие бесчинства совершались на судне и в бараке Юрия Селиверстова, а страница 53 книжки целиком занята рассказом об убийствах, совершенных тремя промышленниками при их плавании на Шпицберген.
Кому и для чего все сии перлы нужны? И с какой целью все это доводится до нашего сведения?
Вот таким путем пишут историю русского Севера историки и издатели из Главсевморпути. Много труда, бумаги и советских рублей расходуется на издание и других «откровений» — на «свинцовые» дела.
[47]

[Михаил Каверин]

В домашней библиотеке родственников обнаружил такую книгу:

[Михаил Каверин]

Досталась мне без титульного листа.