Воздушный путь на Туруханск.ИТОГИ ТУРУХАНСКОГО ПЕРЕЛЕТА.В морозное мартовское утро с Красноярской протоки снялась железная птица «Моссовет» и направила свой полет в далекий Туруханский край — к полярному кругу, навстречу северным сияниям и солнечной ночи.
Это было 4 марта 1926 года.
Через тридцать восемь дней в солнечный апрельский день возвратилась птица, и крутясь над желтой травой аэродрома, черным дымом смоляных бочек и толпой, она плавно спустилась.
На громадное крыло птицы вышло три человека, пожали руки. Толпа радостно кричала «ура» и бежала навстречу.
Первый полярный сибирский перелет Красноярск — Туруханск был окончен. Это было 10-го апреля 1926 года.
***
Перелет кончен. Теперь можно подвести итоги. Скупые цифры говорят: покрыто — 2360 верст над сибирской тайгой, произведено восемь спусков и подъемов, один пробный полет, один вынужденный спуск и подъем, проведен в воздухе только двадцать одни час и на это потрачено тридцать восемь суток.
За это время в бортовом журнале записано три аварии —- две в роковом Енисейске и одна в березняке в девяти верстах от деревни Старцевой, в двадцати от г. Красноярска.
Удачен ли полет? Тридцать семь суток и три часа на земле и только двадцать один час в воздухе. Почта на лошадях почти дважды обогнала самолет и вместо предположенных пяти воздушных рейсов совершен только один, тридцативосьмидневный рейс. В кабине самолета не привезено ни одной шкурки пушного зверя и в этом году пушнина Туруханского края была перевезена по старинке — гужевым путем.
Ясно, что перелет в смысле его доходности, затраченного времени и ряда аварий нельзя считать удачный. Но он не мог быть удачным, он мог быть более печальным, и только выдержка, самоотверженная работа летного состава дала возможность видеть «Моссовет» снова на красноярском аэродроме, а не в глубоком таежном снегу Туруханского края.
Первая авария в Енисейске. Громадный аэродром за городом, как будто, специально выбранный на буграх, о которых местные жители говорят: «самое бугристое и ложистое место, летом шибко на лошадях здесь маемся». На аэродроме рыхлый снег, примерно, до брюха лошади, более мелкий на буграх и глубокий в лощинах, между буграми. Ясно, что стодвадцати пудовая машина, спустившись в рыхлый двухаршинный снег со скоростью до 50 верст в час, должна зарыться. Так же неизбежна поломка шасси о многочисленные бугры аэродрома, на которых летом «шибко лошади енисейцев маются». Еще хорошо то, что машина потеряла скорость и затормозила крылом, а то перевернулась бы через бугор и дело могло бы кончиться не поломкой винта и шасси, а ребер и мотора.
Вторая авария в Енисейске. Гладко вылизанный аэродром на реке Енисей, с которого был произведен вполне благополучно 14 марта пробный полет и подъем 16 марта для полета в Подкаменную Тунгуску. Дело обошлось без аварий. За время пребывания в Туруханском крае аэродром был улучшен, но... в день прилета комендант аэродрома т. Сифоркин, все время говоривший о перегруженности госторговской работой, принимал где-то товар и забыл отдать распоряжение убрать с аэродрома снежные кучи. Забывчивость и перегруженность «прямой» работой коменданта аэродрома повели к тому, что лыжа зацепилась за кучу снега, сломалась, дальше машина поехала на одной лыже и костыле и сунулась на нос. Снова повезло «Моссовету» и его пассажирам. Машина не перевернулась, что могло бы кончиться пожаром и человеческими жертвами.
Наконец, третий случай — вынужденный спуск около деревни Старцевой. Полученный бензин в Енисейске был не только плохого качества, но обильно сдобрен водой, паклей и другими нехимическими примесями. После трудного подъема по талому льду на колесах с енисейского аэродрома бензин дал себя чувствовать: мотор начал захлебываться, срываться и давать жуткие перебои. К тому же отпаялась трубка и вода уходила из сот радиатора. Перелет Енисейск — вынужденный спуск около Старцевой был самым жутким. Внизу тайга, на Енисее заструги и торосы, которые с трудом минует лошадь, не говоря уже об аэросанях, которые могут рекомендовать только весьма наивные люди, не желающие прочитать популярной книжки по краеведению Туруханского края. Впереди трехсотверстное расстояние до Красноярска. С шестисотметровой высоты виден Красноярск. Тайга миновала и еще пятнадцать минут — мы на прекрасном красноярском аэродроме. Но летчики решают иное. Короткие пятнадцать минут могут быть роковыми для мотора. Они решают спуститься и производят спуск в необычайных условиях. Желтая поляна, окруженная со всех сторон березняком, на право канава и тракт, впереди лог. Шасси задевает верхушки берез и плавно спускается на поляну. Спуск произведен мастерски. Это неудивительно — летный состав на высоте своей специальности. Ценно другое — летчики хранят свою машину, летчики помнят, что у Советского Союза самолетов немного: летчики помнят, что она куплена на трудовые копейки московских рабочих.
***
Теперь об условиях перелета. На всем пути от Красноярска до Туруханска не было мало-мальски сносного ни одного аэродрома. Были просто указаны удобные места для спуска (иногда бугры) расставлены елки, в день прилета зажжены костры и все. Самолет садился в снег, с которого уже подняться он не мог.
Сразу же начиналось приготовление площадки для подъема или как мы говорили «начинаем топтать». Приготовлялась площадка длиной 150 саж., шириной 20 саж., снег уминался лошадьми или людьми, разравнивался деревянным катком и "аэродром" был готов. Такие площадки были приготовлены самими летчиками в Подкаменной Тунгуске и Туруханске — на них не было никаких аварий и поломок. Это лишний раз подтверждает, что при мало-мальской подготовленности площадок для спуска и подъема, при более внимательном отношении на земную подготовку «линий» (в больших кавычках) аварии не было бы. Летчикам и пассажирам не пришлось бы топтать самим снег и по несколько суток рядиться из-за платы с населением «за топтание аэродрома».
Между прочим, председатель туруханского РИК’а тов. Морозов, когда подкаменно-тунгусские крестьяне занялись повышением платы за топтание аэродрома путем геометрической прогрессии, а туруханские телеграфисты трое суток праздновали не то день Парижской Коммуны, не то Василия Мангазейского, а летчики взвыли и, наконец, добились разговора по прямому проводу, заявил: «мы не знали, что вы летите, да вы летите конспиративно». Неизвестно, что разумел тов. Морозов под словом «конспирация». Этого он не объяснил и впоследствии. Второй представитель — уполномоченный Госторга в Туруханском крае тов. Шинков, приготовившийся лететь по экстренному делу и ждавший по этому случаю самолета около месяца, когда узнал, что его нельзя взять на борт, заявил при всем летном составе: «теперь я на него смотреть не хочу». Это только два маленьких случая из туруханских встреч, не говоря о знаменитой истории, с туруханским телеграфом и многих других «историях», имевших место в Туруханской республике.
***
Итак на перелет затрачен 21 час. На приготовление и утаптывание площадок 16 дней, вынужденное сидение в Туруханске из-за пурги 8 дней, вынужденное сиденье в Подкаменной Тунгусске из-за туруханского телеграфа — 3 дня. Починки и аварии заняли тоже 10 дней.
Эти цифры вполне характеризуют, почему перелет продолжался не десять дней, а тридцать восемь. Но, несмотря на независящие от летного состава неудачи, этот первый разведочный рейс положил твердое основание установлению воздушной линии Красноярск — Туруханск. На будущий год можно полагать, что эта линия не уступит линии Ташкент — Хива.
М. СИБИРЯКОВ.
ББК-10 » 15 Март 2015 20:38 
украл с http://aviator.guru/blog/43422678258/Pe ... asnoyarske.
