"Эклипс", барк / "Ломоносов", шхуна

[[ Леспромхоз ]]

Фотографии "Ломоносова" нет.

---

РЕГИСТР СУДОВ СССР (1931-1932 г.г.)

[[ Леспромхоз ]]

К исследованию морского сибирского пути : Гидрограф. экспедиция Сев. Ледовитого океана и меры к ее освобождению из вынужд. зимовки во льдах около Таймыр. полуострова в 1914/15 г. / Л. Л. Брейтфус/ Петроград 1915 г.

http://www.emaproject.com/lib_view.html ... 73#p1|24|n

[[ Леспромхоз ]]

Северные полярные экспедиции 1912 года и их поиски : Обзор деятельности экспедиций: ст. лейт. Седова, лейт. Брусилова, геолога Русанова и лейт. Шредер-Штранца / Л. Л. Брейтфус / Петроград 1915 г.

http://www.emaproject.com/lib_view.html ... 78#p1|25|n

[[ Леспромхоз ]]

Красный Север 1928 № 282 (2869)

ПО СЕВЕРНОМУ КРАЮ

СПЕЦИАЛЬНОЕ СУДНО ДЛЯ ПОЛЯРНЫХ ЭКСПЕДИЦИЙ

Совторгфлот восстановил недавно поднятое с морского дна парусное судно «Эклипс». Это единственное в мире судно, построенное из двухфутовых дубовых брусьев, специально приспособленное для полярных экспедиций. На «Эклипсе» полярный исследователь Свердруп в свое время предпринял поиски бесследно пропавшей полярной экспедиции Русанова и Брусилова. Совторгфлот дал судну наименование «Ломоносов».

[[ Леспромхоз ]]

Корабельная сторона
Номер от 5 марта 2002 г

Легенда по имени «Черный туман»

Для шотландских китобоев этот барк был рядовым тружеником, а для архангельских моряков стал одним из последних парусников

На карте русской Арктики отыщется немало старинных имен, угорских, скандинавских, поморских или же иных корней. Таких, к слову, большинство. Но есть и те, что сразу же обращают на себя внимание, скажем так, сугубо западноевропейским звучанием. Бухта Эклипс на побережье Таймыра - одно из них. Много лет назад я случайно «наткнулся» на ее обозначение, когда разглядывал карту на штурманском столе ледокола, и заинтересовался, откуда в дальнюю даль русского Заполярья явилось это английское слово. Мне ответили, что бухта якобы названа в память о зимовке здесь корабля с именем «Eclipse».
В переводе на русский «eclipse» означает «затмение». Правда, иные историки и моряки делали свой, достаточно вольный перевод, но звучал он, несомненно, поэтичнее - «Черный туман». И вот этот поэтический образ в сочетании с неким реальным кораблем-странником Ледовитого океана буквально заворожил меня. В ту пору я был еще далек от арктической летописи, и надпись «Eclipse» на фальшборте мне ни о чем не говорила, но тогда же возникло нечто схожее с предчувствием - у корабля с этим именем должна быть особенная история. Так оно и вышло, и чем глубже я пытался проникнуть в нее, тем больше она захватывала, открывая все новые имена и события.
Этот трехмачтовый барк-китобоец родился в 1867-м на верфи Абердина, где мастера фирмы «A.Hall Co» строили крепкие парусники для тех, кто еще в девятнадцатом веке промышлял за 65-й параллелью северных морей. А потому имел барк дубовую обшивку корпуса, форштевень из кованого металла и сильную по тем временам паровую машину. По свидетельству Британского Музея мореплавания, в этой серии китобойцев было построено несколько десятков парусников, но самая приметная на события жизнь выпала именно этому барку, и часть ее он прожил в России.

От «Aberdeen» и до «Eclipse»

Первоначально его нарекли в честь города, где он родился - «Aberdeen», позднее переименовали в «Holly Co». Скорее всего, этим новый владелец пытался увековечить название своей компании. Но затем на фальшборте появилось еще одно имя - «Eclipse» - свидетельство того, что под британским флагом у судна были, по крайней мере, три владельца.
Шотландцы считались искусными китобоями, издавна освоили они широты близ Шпицбергена, а с середины восемнадцатого века их капитаны в погоне за промысловой удачей ставили рекорды продвижения на север. Но всякий раз льды преграждали путь парусникам. В 1877-м на барке специалисты фирмы «Hall Russel Co» установили паровую машину - 72 л.с., и китобоец «Eclipse» стал одним из самых первых парусно-паровых судов Северной Европы.
От шотландцев барк ушел под норвежский флаг. В реестре парусных судов начала прошлого века, который предоставили специалисты музея города Варде, значится, что судно приобрел некто S.Th.Sverre - владелец норвежской промысловой компании, и вплоть до 1914 года портом приписки судна была столица Королевства тех лет - Христиания.
Норвежские архивы сохранили и другие данные. Регистр того времени относит «Eclipse» к «морским судам с деревянным корпусом» и сообщает: водоизмещение 440 тонн, грузоподъемность 231 тонна, длина 149,8, ширина 29,4, осадка 16 футов. Здесь же очень подробно дается техническая характеристика паровой машины. Указываются даже позывные судна - MFQW.

На помощь русским морякам

Возможно, «Eclipse» так и остался бы скромным тружеником промыслового флота, если бы на севере России не случилась беда: в ледовитом океане исчезли сразу две экспедиции - Владимира Русанова на «Геркулесе» и Георгия Брусилова на «Святой Анне». Встревожившись, русское морское ведомство организовало на их поиски несколько кораблей. Попросили помощи и у норвежцев. Те снарядили «Eclipse», набрали команду во главе с опытнейшим капитаном - Отто Свердрупом, полярным мореходом, которому доверял свой «Fram» знаменитый Фритьоф Нансен.

Весь конец лета и осень 1914 года «Eclipse» бродил по Карскому морю, на пустынных островах его пытался найти следы пропавших русских моряков. Безуспешно. Там и застал его ледостав. Барк бросил якорь в небольшой таймырской бухте, которая с той поры и стала носить имя норвежского корабля. Свердруп рассчитывал переждать здесь, чтобы летом продолжить поиски. И вот лютой зимой его радист вдруг услышал в эфире писк «морзянки». Работала станция русских полярников под командой Б. А. Вилькицкого! Это было просто ошеломляющим событием, ведь и эту российскую экспедицию на пароходах «Вайгач» и «Таймыр», которая намеревалась пройти Севморпутем с востока на запад, также числили в «потерянных». Оказалось, что русские моряки, открывшие миру Северную Землю, зимуют всего-навсего в 70 милях от норвежцев. С этого момента прихода арктической весны они ждали вместе: на собачьих упряжках ездили друг к другу в гости, а потом, когда созрел план эвакуации части людей с пароходов на Диксон, вместе взялись за дело.
Осенью 1915-го все три корабля пришли в Архангельск. Об открытии русских Руал Амундсен сказал: «В мирное время эта экспедиция возбудила бы весь цивилизованный мир». Но уже шла мировая война, и возвращение ее прошло без триумфальных почестей.

С четвертым именем

«Eclipse» остался в России. Норвежцы официально передали его в 1915-м, когда судну исполнился 48 год. В России барк ждали тревожные времена Гражданской войны, но он уцелел, а интервенты не смогли увести его с собой.
В Архангельске судно получило новое, уже четвертое, имя - «Ломоносов». Кому принадлежала идея дать барку имя великого помора, мне так и не удалось выяснить. Помешали препоны чиновников и внушительные «пустоты» в архивах - неизбежное следствие нашего пренебрежения к отечественной истории. Биография «Eclipse» - «Ломоносова» достаточно скупа на подробности. Известно, что судно эксплуатировалось на зверобойных промыслах, хотя есть упоминание 1931 года об участии барка в научной экспедиций А.Ф.Лактионова к Новой земле и Земле Франца-Иосифа.
К началу Великой Отечественной «Ломоносов» находился в отстое. Буксиры таскали его от одного причала к другому, но «распилить» барк никто не решался - корпус его по-прежнему находился в хорошем состоянии. В 1942-м судно стояло у деревянного моста в районе 21-го лесозавода, вблизи того места, где Соломбалка впадает в Маймаксанский рукав Двины, когда фашистская бомба угодила в него. «Ломоносов» получил пробоину, но не затонул, а лишь сел на грунт разбитой кормой. В таком положении судно затем простояло много лет. Наиболее ценное имущество сняли моряки, не обошлось и без обычного в таких случаях мародерства. Река замывала песком разрушенные помещения судна так, что со временем на корме у него пустили корни кусты ивняка.

Последнее пристанище

Поиски последнего пристанища «Eclipse» - «Ломоносова» привели меня к Николаю Михайловичу Тюрикову, старейшему архангельскому водолазу, участнику множества полярных экспедиций. Довелось работать ему и на акватории Архангельского порта. Он рассказал:
- Зимой 1963 года я работал мастером-водолазом и помню, как поднимали «Ломоносова». Для этого в устье Соломбалки направили станцию В.Горшкова. Водолазы А.Коваленко и В.Котегов промыли тоннели под корпусом судна и подвели стропы, а сам подъем провели уже после ледохода.
Что представлял собой «Ломоносов»? Был он уже без надстроек и мачт, но частично сохранился и обращал на себя внимание его мощный бушприт. В кормовой части над машиной, угольными ямами и котельным отделением палуба оказалась содранной, а верхняя часть набора румпельного отделения разрушенной. На валу сохранился двухлопастной винт. Всех поражал корпус из черного дуба, который прекрасно сохранился. «Ломоносов» был зверобойным судном, и облицовка его корпуса за долгие годы была буквально отполирована льдами. Кое-где, правда, имелись следы от сильных ударов баграми - так порой зверобои вымещали свою досаду за неудачи на промысле. Но мореный дуб не поддавался даже топору. С обоих бортов в носовой части на отдельных досках имелись резные буквы названия. Буквы залихватские, покрашенные кроном, очень выделялись из воды. Нам дали команду закрасить их кузбасслаком.
Поначалу судно решили отвести к Мудьюгу и там оставить, потом планы изменились. Буксировкой командовал тогдашний капитан порта П. М. Ильин. Он почему-то решил тащить «Ломоносова» не Маймаксанским, а Мурманским рукавом. Прошли Чекаминку, и тут судно на понтонах хватило мели. Страшного ничего не случилось. Нам бы только поддуть понтоны или еще перестропить - и тащи дальше. Но Павел Михайлович неожиданно распорядился отдать трос. Команду выполнили, и буксир ушел в город. Потом новый приказ - отстропить понтоны и вытащить стропы из-под корпуса. Его тоже выполнили. Так что «Ломоносов» нашел свой покой где-то между деревнями Чекаминка и Красное...

В поисках утраченного

После посадки на грунт борта барка еще долго возвышались над водой. Палубу брошенного судна облюбовали рыбаки. Многим из них даже в голову не приходило, на палубе какого исторического парусника они разводят костры. А потом случилась новая беда - жарким летом выгорела вся надводная часть барка. После этого ледоходы принялись «тесать» остатки корабля. Год за годом, ледоход за ледоходом... А как сравнялись борта с волнами, так чуть ли не каждый сезон местные мужики, чаще по пьянке, пороли о дубовый корпус днища своих катеров. Будто мстил «Черный туман» людям за их неблагодарность. Известен трагический случай, когда, врезавшись в затопленный барк, погиб один из жителей села Красное.
Шел 1990 год - время больших и искренних надежд. Идея отыскать знаменитый барк всецело овладела мной. Интерес мой «подогревался» еще и письмом Британского Музея мореплавания, в котором руководитель справочного отдела г-н D. J. Lion сообщал, что сохранилось аналогичное судно - «Discovery», ныне стоящее на вечном якоре в шотландском порту Данди в качестве музея. Мне казалось, если не будет возможности реставрировать барк полностью, так отчего бы не попытаться восстановить хотя бы уцелевшую часть его корпуса? История требовала того. К тому же Британский Музей предложил воспользоваться чертежами аналогичного судна «Thomas Roys», которое построил некий Alexander Stephens в то же время, что и «Eclipse».
К месту затопления барка мы выезжали несколько раз. К сожалению, первые две экспедиции не дали нужных результатов. Первый раз удалось определить нахождение корпуса и пройти над ним в резиновой шлюпке. Во второй мы обследовали его в легких аквалангах. В темной двинской воде и через стекло маски почти ничего не разглядели, обследовали на ощупь. Метр за метром прошли вдоль левого борта бывшего красавца парусника, нашли несколько проломов в его палубе, наткнулись на металлические детали. Я испытал непередаваемое волнение, когда рука моя наконец коснулась дубовой обшивки легендарного судна. Тем временем быстро засвежело, покатилась злая волна. Пришлось подыматься на катер. Переждать ненастье не удалось - оно затянулось на две последующие недели. И только с третьей попытки удалось окончательно определить: судно лежит глубоко в песке, с дифферентом на корму и креном на левый борт, внутри корпуса значительные разрушения. И главный вывод - поднять его практически невозможно, потому что нужны землесосы, краны, буксиры. Где ж взять их при нашей-то нищете?!
Старые заброшенные корабли - печальное зрелище. У тех, кто так или иначе связан с морем, оно рождает мысли не только о бренности бытия. Мне, например, видится нечто бездушное, циничное в том, как люди «обставили свои взаимоотношения» с кораблями. Ведь когда они сходят со стапелей, это всегда праздник. Когда же их загоняют догнивать на отмели, обходится без торжеств. За многовековую историю мореплавания традиция благодарения кораблю так и не сложилась. Возможно, поэтому я не люблю корабельных кладбищ.
Но я обязательно расскажу своему сыну про барк «Eclipse» историю, похожую на легенду, которая в свое время так взволновала меня. Пусть она будет и его легендой - красивые легенды должны жить.

© Олег ХИМАНЫЧ

[[ Леспромхоз ]]

По заветному пути : Воспоминания о полярных плаваниях и открытиях на ледоколах "Таймыр" и "Вайгач" в экспедициях 1910-1915 гг. / Э. Арнгольд ; Под ред. М. С. Боднарского ; Обложка: А. Щербакова
http://www.emaproject.com/lib_about.html?id=pb00001927

[[ Леспромхоз ]]

Корабельная сторона
Номер от 8 апреля 2002 г.

Одиссея «Эклипса» Почти по Кусто,
или О том, как в устье Двины искали и нашли исторический барк

«Легенда по имени «Черный туман» - так назывался очерк о барке шотландской постройки, которому волею судьбы довелось прожить необычайно долгую жизнь, ходить под флагами трех морских держав, участвовать в нескольких знаковых исторических событиях и в конце концов найти последнее пристанище на двинском дне в считанных километрах от Архангельска и Северодвинска. В Шотландии и Норвегии барк назывался «Eclipse», а в России его нарекли «Ломоносовым». Впрочем, подробно о корабле и его странствиях мы поведали в номере «Корабельной стороны» за 5 марта.
Пополнить опубликованный очерк «вызвались» сразу несколько человек, в том числе, к слову, и мой коллега Александр Николаевич Бурлов, который, как оказалось, застал парусник, когда тот бедствовал в одной из маймаксанских проток. Нашлись и те, кто припомнил корабль брошенным уже на Братиловских створах. А вот идею подробно рассказать, как спустя 26 лет после этого шли поиски и был обнаружен легендарный барк, нам подал бывший военный водолаз П.И. Гречанников, а также северодвинцы Н.И.Миронов и А.И.Макаркин. Но если Павла Ивановича Гречанникова, который и сам немало поработал на обследовании кораблей и судов, затонувших в северных водах, более интересовали детали технологического свойства, то другим в упомянутом случае виделся сюжет из популярной «Одиссеи команды Кусто». На славу великого француза наша история претендовать, конечно, не может, но все же...

Загадка косых парусов

Строго говоря, поиски начались с... архивов. Мы пытались максимально точно представить корабль, который еще предстояло отыскать. Самое раннее изображение «Eclipse» - «Ломоносова» мы обнаружили в монографии В.Ю.Визе «Моря Советской Арктики». Здесь помещен рисунок: вид судна с правого борта, паруса убраны, но элементы такелажа изображены довольно точно. Еще более подробно важные детали барка подметил неизвестный художник на рисунке из маринистической коллекции ленинградца Ивана Дмитриевича Толоконцева. Но все это были изображения, в которых могли присутствовать и элементы творческого вымысла или даже фантазии художника. Нас же интересовали документальные источники. Таких почти не сохранилось, а те, что нам довелось увидеть, зачастую оказывались очень низкого качества: либо фото делал любитель, либо на отпечатке имелись серьезные повреждения.
И первая же загвоздка: известно, что барк - судно, несущее прямое парусное вооружение, а «Ломоносов» на одном из поздних снимков, который мы продатировали началом тридцатых годов, был запечатлен с такелажем для косых парусов. Иными словами, в судьбе судна присутствовал момент, когда он превратился из барка в шхуну. То, что судно в разные годы имело разное парусное вооружение, подтвердили и два старожила из Соломбалы. Что послужило тому причиной, удалось выяснить.
Оказывается, сразу же после получения «российского подданства» барк включили в состав дивизии траления военной флотилии Северного Ледовитого океана как вспомогательное судно. В сентябре 1918-го на барке, который стоял в Гремихе, случился пожар. В результате судно затонуло, а поднять его и привести в Архангельск смогли только через десять лет. Еще год длился капитальный ремонт «Ломоносова». Тогда же он и поменял прямое парусное вооружение на косое, то есть стал шхуной.
На фото разных лет мы также обнаружили кое-какие различия в палубном оснащении. Вероятнее всего, они появились, когда «Ломоносов» пытались переоборудовать из зверобойного судна в экспедиционное.

«Экспромт» ищет «Эклипс»

В первый раз к «Ломоносову» мы отправились на яхте «Экспромт» северодвинского яхт-клуба. Командовал ею Андрей Майоров. Было это в августе 1989-го. Больших планов не строили, хотели лишь установить местонахождение барка, по возможности - точное. Мы вышли из города вечером при очень благоприятной погоде и полной воде, рано утром прибыли в Мурманский рукав и стали на входе в Братиловскую протоку.
Едва успели пришвартоваться к речному дебаркадеру, как внимание всех привлек торчащий конец бревна на мелководье у левого берега. Смешно вспомнить, но в нем так и мерещился бушприт «Ломоносова». Мы попытались подойти ближе, но примерно в 150 метрах от «бушприта» киль нашей мореходной яхты стал цеплять дно. Рисковать мы не стали и вернулись к Братиловке. Тут посоветовались и решили воспользоваться резиновой надувной шлюпкой. Но для начала отправились в село Красное, чтобы расспросить его жителей.
Увы, тех, кто помнил события лета 1963 года, мы не нашли, но про случай, когда, напоровшись на корпус «Ломоносова», погибли люди, в селе помнили. Место, где лег барк, указать никто не смог.
Серым ветреным утром следующих суток мы отчалили на двухместной резиновой шлюпке. Как только оказались на главном фарватере, течение, усиленное отливом, и порывистый ветер понесли нас в сторону от намеченного курса. С Андреем Пановым мы отчаянно гребли коротенькими веслами под непрерывным дождем, но наша посудина без руля да к тому же еще овальной формы, плохо управлялась. В конце концов, нас пронесло метрах в шести от цели, а чтобы повторить «заплыв», сил уже не осталось.

Вторая попытка

Минуло две недели. Мы возобновили поиски. Но теперь нас было уже четверо на крытом катере с подвесным мотором. Взяли мы легкое водолазное снаряжение и небольшой воздушный компрессор «на бензиновой тяге».
Первым делом прошли там, где в прошлый раз не удалось. «Бушприт» оказался прозаическим топляком. От этого места в сторону берега выходило сплошное и ровное мелководье с глубинами от двух до полутора метров. Так нас постигло разочарование. Но барк, легендарный и таинственный, лежал где-то рядом, и пока позволяли относительное тепло и световой день, сдаваться мы не собирались. К тому же мы знали «отрезок» Мурманского рукава, на котором затопили «Ломоносова», и то, что на судоходном фарватере его не могли бросить.
Прикинули по карте и подсчитали: обследовать щупами предстояло порядка 21 тысячи квадратных метров дна. Дружно ахнули - много! Потом «успокоились»: в конце концов, метры - это же не километры. На левом и правом берегах для ориентировки мы выставили приметные шесты. С учетом длины барка расположили мы их через каждые 45 метров.
Рано утром второго дня приступили к тому, что мы в шутку прозвали «точечным тралением». Удача пришла к нам лишь на шестом часу изнурительного нудного хождения частыми галсами, когда все уже порядком устали. Заостренный металлический щуп вдруг ударился о неизвестный предмет, издав при этом характерный глухой звук. Мы молча переглянулись, потом «ткнули» еще и еще, определенно - щуп упирался в дерево. Заработали веселей, прошли метров пять, снова «ткнули» и снова «уперлись». Несомненно, на глубине в полтора-два метра под слоем песка в 20-30 сантиметров находилась деревянная конструкция. Ею могли быть «потерянный» сплавщиками плот, часть бонового ограждения запани, снесенного ледоходом, старые баржа или карбас... Часы показывали 13.35.
Мы бросили якорь, поставили вешку и прикинули: если это «Ломоносов», который, по свидетельству водолазов, лег с дифферентом на корму, то именно нос барка должен быть меньше всего занесен песком, и потому «щупать» нужно вверх по течению от вешки, а еще лучше попытаться «раскопать» какой-нибудь фрагмент корпуса. Пришло время готовить акваланги.
Мы не ошиблись. На следующий день, примерно через три часа посменной работы лопатами с укороченными черенками картина прояснилась - под нами не карбас и не баржа, а носовая часть достаточно крупного деревянного судна.

С лопатой и в акваланге

Световой день был еще в разгаре, когда я снова надел акваланг. В темной двинской воде, да еще и через стекло маски, разглядеть что-либо можно было только на расстоянии вытянутой руки. К этому моменту стало ясно, что, если и появилась возможность обследовать корпус, то лишь метров 15 его носовой части. Все, что дальше к корме, очень глубоко легло в песок. Течение уже унесло муть, поднятую при «раскопке», и первым, на что я наткнулся, оказались остатками левого фальшборта. Несколько забегая вперед, скажу, что разрушения оказались гораздо большими, чем мы ожидали. На ощупь удалось «пройти» не более четырех метров. Планширя не было, торчали контрфорсы со смятыми верхушками. Так же на ощупь я добрался до бушприта. Утлегарь отсутствовал, как и его найтовы, не было следов и других креплений. В двух местах близ бушприта из песка торчали обрывки троса и проволоки.
На баке мы пытались найти следы якорного устройства - металлические конструкции - либо цепного стопора, либо палубного шпиля. Не нашли. До цепного ящика мы добраться не смогли, поскольку он находился глубоко под спрессованным песком. Долго искали, но нашли-таки якорный клюз. На нем обнаружили следы трения от цепи. В двух метрах от него к корме - швартовный клюз, типичный, литой.
Больше всего пришлось поработать лопатками, чтобы «углубиться» под бушприт. Нас интересовал форштевень. Он оказался брусковым, очень мощным, имел характерную для судна-китобойца форму. Сомнений не было - нами обнаружен «Eclipse» - «Ломоносов», точнее - то, что от него осталось.
В некоторых справочниках значится, что корпус барка изготовлен из особо прочных пород дерева, которые в английском кораблестроении обозначаются специальным термином «green-heard», что в буквальном переводе означает «сердцевина дуба». Выбрав наиболее поврежденный контрфорс, мы попытались отпилить его небольшой брусок. Ножовке дерево оказалось «не по зубам».
Между тем погода начала портиться. К этому неожиданно добавились другие проблемы. Во-первых, забарахлил компрессор, и мы уже не смогли пополнить запасы воздуха в баллонах, а во-вторых, мне нужно было срочно возвращаться в город, чтобы заканчивать срочную работу в киностудии. Дальнейшее обследование барка в общей сложности длилось около 15 часов. Итог той работы мои товарищи Сергей Белов и Николай Чередник зафиксировали в небольшом импровизированном акте с места осмотра. Подъем корпуса представлялся слишком дорогостоящей операцией.
Сегодня Мурманский рукав устья Северной Двины - наименее посещаемый судами участок устья. Даже в зените лета всего пару раз в сутки в сторону Красного пробегает пассажирский теплоход. На Братиловских створах по тому и другому бортам тянутся низкие берега песчаных островов. Они безлюдны и скудны на растительность, праздному взору буквально не за что зацепиться. Конечно, никому и в голову не приходит, что где-то здесь под стылой и равнодушной водой покоится корпус корабля, который мог бы стать символом целой эпохи мирового кораблестроения.

© Олег ХИМАНЫЧ

[Молибога]

"Ломоносов" у борта л/п "Садко". На заднем плане слева - один из первых лесовозов типа "Товарищ Сталин". 1930 г.,место съемки мне неизвестно, откуда взял - не помню.

[Молибога]

В 1931 г. "Ломоносов" доставил в б.Тихая (ЗФИ) третью смену зимовщиков во главе с Лукой Васильевичем Кулаевым.

"Ломоносов" выходит из бухты Тихой". Из книги М.Иванычука "14 месяцев на Земле Франца-Иосифа", Харьков: 1934, с.34

[SVF]

Полярная правда. 4 июня 1936 г., №127(2892):

[SVF]

Полярная правда 28 июля 1936 г., №173(2938):

[SVF]

Полярная правда 6 августа 1936 г., №181(2946):

[ББК-10]

Архангельскъ 6 июля 1914, №150

Экспедицiя за Русановымъ.

Какъ уже сообщалось, морскимь министерствомъ зафрахтовано норвежское судно «Эклипсъ», которое подъ командой капитана Свердрупа. известного изследователя полярныхъ странъ и товарища Нансена по известному его путешествiю къ скверному полюсу, должно отправиться въ сѣверную часть Карскаго моря на поиски пропавшей экспедиции Русанова. Судно "Эклипсъ" вышло изъ Христiании 30 iюня, а 4 iюля для встречи его у мурманскихъ береговъ, приехали изъ Петербурга въ Архангельскъ русскiе участники экспедиции капитанъ 2-го ранга П. А. Синицынъ, авiаторъ П. Ф. Евсюковъ, докторъ Тржемевскiй и механикъ Тыркаловъ. "Эклипсъ" вместимостью 450 тоннъ, оборудованъ специльно для серьезнейшей полярной экспедиции. Борты его двойные, сделаны изъ прочнаго дуба; для экономiи угля судно имѣеть возможность передвигаться подъ парусами. На немъ установлена мощная радiотелеграфная станция, съ помощью которой экспедицiя все время будетъ поддерживать сношенie со станцiями, находящимися въ Архангельске, на Югорскомъ шарѣ и др.

На "Эклипсѣ" - 22 человека команды, во главѣ съ капитаномъ Свердрупомъ. Тотчасъ послѣ того, какъ грузъ "Печоры", состоящий изъ провизiи и угля, будетъ перегруженъ на "Эклипсъ", послЬднiй выйдетъ въ море, направляясь къ Югорскому Шару, и тамъ въ в послѣднiй разъ пополнитъ свои запасы опять, съ той же "Печоры", которая одновременно должна будетъ обслуживать и экспедицiю Ислямова. Послѣдний, какъ извѣстно, отправляющийся на "Гертѣ" въ поиски капитана Седова, отправился въ путь еще 29 iюня.
Участвующiй въ экспедиции на "Эклипсѣ" aвiатор Евсюковъ имѣетъ очень широкiя задачи.
Прежде всего, съ его помощью "Эклипсъ" будетъ намѣчать свой путь во льдахъ въ то время, какъ замерзшее море сдлаетъ движенie пароходу эатруднительнымъ. Авiаторъ, поднявшись на своемъ аэропланѣ, долженъ будетъ осмотреть окружающую мѣстность и найти годный для движенiя парохода проходъ во льдахъ. Taкiе полеты неизбежно будутъ сопряжены съ громаднымъ рискомъ. Полеты будутъ продолжаться и въ то время, когда пароходъ окончательно затреть льдами и онъ принужденъ будетъ остановиться для зимовки. Отъ Югорского Шара, куда "Эклипсъ" долженъ дойти черезъ 5 дней изъ Александровска-на-Мурманѣ, экспедицiя попытается пойти въ Карское vоре.
Конечная цѣль экспедицiи достигнуть острововъ Уединенiя на сѣверѣ Карскаго моря, гдѣ, можетъ находиться затерявшiйся во льдахъ Русановъ. Въ случаѣ, если въ этомъ году цѣль экспедицiи достигнута не будетъ. "Эклилсь" останется на зимовку и будущимъ лѣтомъ продолжить поиски. Во всякомъ случаѣ весь раiонъ, гдѣ можетъ находиться Русановъ, будеть подробно обслѣдованъ.

Б. В.

[SVF]

Архангельскъ 09 января 1915 г., №006:

[SVF]

Архангельскъ 10 января 1915 г., №007: