Reply #19 : 02 Июль 2010, 19:27:54 »
Уважаемый Юрий Петрович!
Только что Вы выставили карточки на одного из офицеров из экипажа североморского СКР-78. История этого корабля весьма печальна и в общем-то позорна для Советского ВМФ: встретившись в открытом море с немецкой эскадрой, экипаж СКР-78 в полном составе предпочёл неравному бою позорную сдачу в плен... Немцы приказали всем покинуть корабль и пока не расстреляли его, не подняли к себе на борт ни одного из советских моряков, которые гибель своего корабля сопровождали массовыми криками "Хайль Гитлер!". Да, дело было в открытом Баренцевом море, поздней осенью, у самой кромки полярных льдов, и надежды на спасение в бою у наших моряков не было никакой, но...
В общем, все желающие могут искать по ОБД "Мемориал" остальных членов экипажа СКР-78, а я, если будет на то желание, приведу здесь подробное описание истории этого корабля и его гибели...
С уважением - К.Б.Стрельбицкий
Kogo zatopił admirał Kummetz ?W swoim artykule “Ciężki kążownik Ad-miral Hipper na wojnie” (“Okręty Wojenne”, nr 19) jego autor pan Pierre Hervieux pisze w szczególności co następuje: “...7 listopada (1942 - K.S.) o godz. 05:15 został dostrzezo-ny i szybko zatopiony przez niszczyciele, ra-dziecki pomocniczy ścigacz BO 78. (s. 22). Jednak w radzieckiej Marynarce Wojennej nigdy nie było okrętu tej klasy z powyższym oznaczeniem, którego w rzeczy samej nie nosił żaden radziecki duży ścigacz okrętów podwodnych. Jednak sam fakt zatopienia ra-dzieckiego okrętu wojennego nie budzi zad-nych wątpliwości (z pokładu “mitycznego” BO 78 wzięto do niewoli całkiem realnie 43 marynarzy, o czym autor artykułu wiernie przekazał niżej) zatem powstaje pytanie: jaki w rzeczy samej okręt zatopili w tym dniu na wodach Arktyki, niemieccy marynarze ? Był to patrolowiec (ros. storożewoj korabl) SKR-23 noszący numer burtowy “78” (oto skąd wzięła się wymieniona nazwa BO 78, która w nieoficjalnym ustnym określeniu brzmiała “bort 78”). Ten patrolowiec w rze-czywistości w pewnej mierze można było uważać za “pomocniczy”, ponieważ SKR-23 nie był okrętem wojennym specjalnie zbudo-wanym do celów militarnych. Początkowo jednostkę zbudowano w Sewiernoj wierfi imienia A.A. Żdanowa w Leningradzie (dziś - Sankt Petersburg) jako jeden z pierwszych w serii parowych trawlerów własnej produkcji (z tego powodu nazywanych przez rybaków “ojcami”) typu RT (poi. rybacki trawler). RT-57 “Smiena” rozpoczęto budować w roku 1929 (położenie stępki), wodowano go we wrześniu 1930 na rzece Newie, a w nastep-nym roku oddano do eksploatacji. Trawler przeszedł na Zapolarie (daleka północ ZSRR), gdzie zaczęto go eksploatować jako jedną z jednostek łowczych Sewgosrybstre-sta NKRP (poi. Państwowego północnego rybnego trestu Ludowego Komisariatu Prze-mysłu Rybnego ZSRR). W związku z nazwą jednostki załoga trawlera oficjalnie nazywała się “komsomolsko-młodzieżową”, to znaczy, że stanowili ja członkowie Komsomołu (poi. Rosyjskiego Komunistycznego Związku Młodzieży - RKSM) oraz “niezwiązkowa młodzież” - rybacy w wieku do lat 29. Ostat-nim cywilnym kapitanem trawlera był P.P. Zamiatin. Jednostka miała standardową wy-porność 180 ton, a jej podstawowe wymiary: długość 53,5 m, szerokość 9,0 m i zanurze-nie 4,3 m. Parowa maszyna o mocy 650 KM gwarantowała trawlerowi maksymalną pred-kość 9,5 węzła. Zasięg pływania wynosił 4500 Mm. Tak jak każda dowolna cywilna jednostka radzieckiego projektu, także “ojco-wie” w razie potrzeby mogli zasilić szeregi Marynarki Wojennej, jeszcze w fazie projek-towania przewidziano możliwość przezbroje-nia trawlerów typu RT na trałowce i patro-lowce. Wkrótce po rozpoczęciu Wielkiej Wojny Ojczyźnianej, w dniu 18 lipca 1941 roku RT-57 Smiena został zmobilizowany do służby w składzie floty radzieckiej i od tego dnia ofi-cjalnie zaliczony w szeregi działającej floty. Jednak faktycznie wejście do służby nowego okrętu nastąpiło później, po przejęciu trawle-ra od NKRP jednostka została uzbrojona w dwa stare 75 mm działa oraz 2 karabiny ma-szynowe systemu Maksim M-l kal. 7,62 mm. Po ubrojeniu SKR-23 włączono do składu Białomorskiej Flotylli Wojennej Floty Polnoc-nej. Nowym portem macierzystym dawnego trawlera stała się baza morska flotylli Iokan-ka (dziś - Jokanga) w północno-wschodniej części Półwyspu Kolskiego. Stąd patrolowiec wychodził na dozory okrętowe w gardle Pol-wyspu Kolskiego na linii Nr 6 między przy-lądkami Kanin Nos i Swiatoj Nos. SKR-23 okazał się jednak mało przydatny do wyko-nywania służby bojowej. W archiwalnych dokumentach zapisy o pełnionych przez nie-go dozorach zawierają często formułkę “uk-rył się przed sztormem w bazie”, “powrócił do bazy z powodu sztormu”, “wezwany do bazy z powodu sztormu”, “zdjęty z dozoru z powodu obecności pływającego lodu” i inne tym podobne. Pewnego razu, w dniu 11 lute-go 1942 roku załoga w odległości 22 mil morskich na północny-wschód od przylądka Kanin Nos, w punkcie o współrzędnych 68°25’ szerokości północnej i 40°30’ dlugo-ści wschodniej, odkryła nieprzyjacielski okręt podwodny. Brak szczegółowych danych stro-ny niemieckiej, nie pozwala stwierdzić jed-noznacznie obecności we wskazanym rejonie jakiegoś konkretnego U-Boota, podjęte na-stępnego dnia przez inne patrolowce poszu-kiwania, nie przyniosły żadnych rezultatów. W zasadzie cała niedługa wojenna histo-ria tego dawnego trawlera, to zapis niepowo-dzeń, zderzeń i uszkodzeń. W dniu 13 marca 1942 roku SKR-23, który wyszedł w morze na spotkanie brytyjskiego trałowca Stefa, ugrzązł w lodzie Świętonoskiego Zalewu, uszkodził sobie ster i prawie cała dobę pozo-stawał bez ruchu, widziany ze swojej bazy, przy Iokanskich Wyspach. Również w tym samym miesiącu marcu dokonano przezbro-jenia okrętu, zamieniając stare działa kal. 75 mm na standardowe radzieckie działa typu 34-K kal. 76 mm, a później uzbrojenie uzu-pełniono dwoma działkmi plot kal. 20 mm. Marynarze z SKR-23, nie zdołali efektywnie wykorzystać posiadanego uzbrojenia. Poczat-kowo w dniu 4 kwietnia w czasie niespodzie-wanego nalotu od strony morza na bazę, dokonanego przez 4 Junkersy Ju-88, okręt został nieznacznie uszkodzony przez wybu-chy padających w pobliżu bomb, z kolei w dniu 1 lipca fala wywołana przez bomby zrzucone, tym razem przez 12 Ju-88, lekko uszkodziła kierowanie i mechanizmy steru. W czasie tego ataku przeciwlotnicy zużyli bez żadnego rezultatu mnóstwo amunicji. Jednak niezależnie od bombardowań, stan kadłuba jadnostki był taki, że w dniu 23 lip-ca 1942 roku, zadecydowano o postawieniu jednostki na dok. Jeszcze w miesiącu lipcu patrolowiec odszedł do Archangielska na re-mont. Ale nawet te prace nie mogły przy-wrócić 13 letniemu trawlerowi “drugiej mlo-dości” i dowództwo Flotylli Białomorskiej, nie mogło znaleźć dla niego lepszego zasto-sowania niż pierwotnie - a mianowicie polo-wy ryb. Połowy SKR-23, który zaczęto nieo-ficjalnie nazywać “Smiena”, są nam niezna-ne. Tylko w jednym dokumencie wspomnia-no innego rodzaju “połów” - w dniu 3 paz-dziernika 1942 roku “patrolowiec-rybak” wy-ciągnął z Morza Barentsa zamiast worka dorszy 4 pływające miny. Sytuacja wymaga-ła jednak by dawny trawler był wykorzysty-wany w charakterze jednostki bojowej, co w ostateczności okazało się fatalnym dla okre-tu. W swój ostatni rejs SKR-23 wyszedł z Io-kanki dokładnie w południe 31 października 1942 roku pod dowództwem lejtnanta J.M. Frołowa. Zgodnie z planem zabezpieczenia przejścia 11 samotnych transportowców (10 brytyjskich i 1 radzieckiego) z Islandii do Archangielska, SKR-23 znalazł się w grupie radzieckich i brytyjskich okrętów, którym wyznaczono zadania patrolowania na pozycji Nr 2 - 240 Mm na północ od Półwyspu Kola u skraju lodów. Ruch samotnych transportow-ców określano mianem “rejsu po kropli”, a okręty wojenne miały zająć pozycję na polu-dnie od spodziewanego kursu transportowców “kropli”. Dowódcy SKR-23 postawiono zada-nie udzielania niezbędnej pomocy jednost-kom transportowym uszkodzonym w wyniku działania przeciwnika, a w przypadku ich za-tonięcia, ratowaniu załóg. Radiotelegrafista SKR-23 przekazał informację o zajęciu wy-znaczonej pozycji, a później w dniu 5 listopa-da 1942 roku o godz. 12:40 wg czasu mo-skiewskiego (10:40 czasu miejscowego) ode-brano ostatni radiogram z pokładu patrolow-ca. W tej informacji lejtnant Frołow donosił, że był atakowany przez 6 samolotów torpe-dowych przeciwnika, które wypuściły w jego kierunku 9 (!) torped i ostrzelały jednostkę z broni pokładowej. SKR-23 zdołał uniknąć wszystkich torped, a ostrzał nie spowodował żadnych uszkodzeń. Następnego dnia 6 listo-pada przekazano na patrolowiec rozkaz po-wrotu do Iokanki w związku z otrzymaniem danych wywiadu brytyjskiej Admiralicji o spodziewanym wyjściu w morze dużych okrętów niemieckich z baz w Norwegii. Cho-ciaż SKR-23 nie przekazał potwierdzenia otrzymania radiogramu, ani też nie podał swoich współrzędnych, oczekiwano jego po-wrotu do Iokanki, gdzie zgodnie z przewidy-waniami miał pojawić się 11 listopada. I dopiero w dzień po terminie powrotu SKR-23 do bazy, 13 listopada wysłano na poszu-kiwania zaginionej jednostki dwa samoloty torpedowe “Hampden” TB. Mk 1 należące do 24 pułku lotnictwa minowo-torpedowego, a później trzy ciężkie myśliwce Pe-3.Te os-tatnie znalazły tylko plamę oleju o wielkości 100 na 300 m w odległości 180 Mm na pol-noc od przylądka Swiatoj Nos, w punkcie o współrzędnych 69°55’ szerokości północnej i 39°50’ długości wschodniej. Punkt ten jed-nak nie został uznany za miejsce zatonięcia SKR-23. Na następny dzień para Pe-3 po-nownie prowadziła poszukiwania SKR-23 na Morzu Barentsa, ale także bez rezultatów. Dlatego też tego dnia 14 listopada 1942 roku uznano SKR-23 za zatopiony w wyniku po-wtórnego ataku niemieckich samolotów tor-pedowych jeszcze 5 listopada. Tajemnicą wy-daje się znany dopiero od niedawna fakt, że sztabowcy Floty Północnej błędnie skreślili SKR-23 ze stanu działających jednostek floty jeszcze w dniu 15 października 1942 roku, to znaczy ponad trzy tygodnie przed rzeczy-wistym jego zatopieniem !!! O rzeczywistym losie SKR-23 w Zwiazku Radzieckim dowiedziano sie dopiero w 1962 roku z publikacji w niemieckim piśmie “Ma-rinę Rundschau”. Z jakiegoś tam powodu w listopadzie 1942 roku w sztabie Floty Pol-nocnej nie wspomniano o podanych wcze-śniej ostrzeżeniach brytyjskiej Admiralicji o możliwym wyjściu w morze dużych okrętów niemieckich. Rzeczywiście w dniu 5 listopa-da 1942, opierając się na danych wywiadu agenturalnego o rozpoczęciu rejsów “kropli” z Islandii do Archangielska, wyszedł z zada-niem przechwycenia sojuszniczych transpor-towców w północno-wschodniej części Mo-rza Barentsa, zespół okrętów admirała Oska-ra Kummetza w składzie: krążownik ciężki Admirał Hipper (okręt flagowy) oraz 4 ni-szczyciele - Friedrich Eckoldt (lider), Ri-chard Beitzen, Z-27 i Z-30. Tak rozpoczęła się operacja morska pod kryptonimem “Hoff-nung” (poi. Nadzieja), w czasie której pierw-szym sukcesem Niemców, było odnalezienie przez wodnosamolot zwiadowczy typu Ara-do Ar-196 “Spatz” z pokładu krążownika ra-dzieckiego patrolowca. Niestety, autor nie dysponuje informacja-mi o szczegółach spotkania na morzu zespo-łu z SKR-23 i dalszych zdarzeniach. Wiado-mo tylko, że radziecki patrolowiec został za-topiony przez jeden z niemieckich niszczy-cieli (według innych informacji - przez sam krążownik) o godz. 5:15 miejscowego czasu 7 listopada 1942 roku w północnej części Morza Barentsa w miejscu o współrzędnych 75°30’ szerokości północnej i 39°20’ dlugo-ści wschodniej. Jednak ten fakt, że doszło do tego po wzięciu do niewoli przez Niemców całej 43-osobowej załogi SKR-23 (zamiast etatowej dla patrolowców typu RT 42 osobo-wej) włączając w to 7 oficerów (siódmy, po-zaetatowy oficer był prawdopodobnie tluma-czem jęz. angielskiego) bez “żadnego oporu” według źródeł niemieckich, oznacza, że za-łoga dawnego trawlera (składająca się w większości z dawnych rybaków) trzeźwo oceniła sytuację. W wyniku braku szans za-równo na zwycięstwo jak i ratunek w odle-głości prawie pół tysiąca mil od ojczystego brzegu, załoga po prostu poddała swój okręt przeciwnikowi...
Konstantin Strelbickij Moskwa, Rosja