Ледокол "Капитан Хлебников" на якорной стоянке вблизи заброшенного маяка на мысе Дежнева. Июль 2003.Маяк мыс Дежнева
Сообщений: 6
• Страница 1 из 1
Маяк мыс Дежнева
Иван Кукушкин » 14 Март 2010 13:58
Daisy Guardiani http://www.daisygilardini.com/portfolio.html
Ледокол "Капитан Хлебников" на якорной стоянке вблизи заброшенного маяка на мысе Дежнева. Июль 2003.-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11084
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Маяк мыс Дежнева
Иван Кукушкин » 14 Март 2010 14:02
Журнал «Вокруг Света» №7 (2694) | Июль 1998 | http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/784/
Рубрика «Исторический розыск»
Рубрика «Исторический розыск»
Доброе дело командира Пелля
Александр Першин
Стоя под моросящим осенним дождем, я такт же как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Неугомонная жизнь океанолога позволила мне увидеть три крайние точки Евразии — мысы Дежнева, Челюскина и Рока, Мыс Челюскина я видел дважды, и оба раза с борта судна. При ясной солнечной погоде невооруженным взглядом был виден пологий мыс, на котором располагался небольшой поселок Мыс Челюскин с аэродромом и многочисленными антеннами на нем. Крайняя точка Азии, как и весь северный Таймыр, несмотря на август, была покрыта недавно выпавшим снегом...
На западную и восточную точку Евразии мне довелось ступить собственными ногами. На мыс Рока (Португалия) — обрывистый, 140-метровый берег Атлантического океана, с небольшим маяком недалеко от края, я приехал со своими коллегами по экспедиции на туристическом автобусе. Многочисленные туристы (немцы, испанцы и поляки), громко крича, собирали камни на память, фотографировались, пили пиво и покупали грамоты, в которые черной тушью тут же вписывалось имя и фамилия покупателя. Текст грамоты гласил, что такой-то имярек посетил крайнюю точку Евразии в такой-то день, месяц, год; красивая сургучная печать с сине-желтой лентой удостоверяла правильность сделанной записи. Безусловно, даже среди полутора сотен туристов, я ощутил, что стою на краю Европы и что берег слева и справа от меня плавно уходит за мою спину. В лучах полуденного солнца впереди синела необъятная ширь Атлантического океана.
На мыс Дежнева я добирался из небольшого прибрежного поселка Уэлен вездеходом кружным путем до метеостанции у заброшенного селения Наукан, а от нее — девять километров пешком по обрывистому берегу Берингова пролива. Картина восточной оконечности Азии была угрюма и величественна. Она представляла собой обнаженные скалы, отвесно обрывающиеся в морс. Вершины скал, изрезанные зубцами, были прикрыты пеленой тумана, над которой быстро неслись шквальные тучи, гонимые воздушными потоками в разные стороны. Стоя под моросящим осенним дождем, я также как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Но мое любопытство здесь, на краю Евразии, не кончалось, хотелось увидеть Мыс Доброй Надежды и мыс всех мысов — Горн...
Вернувшись назад на метеостанцию, я прежде всего осмотрел маяк-памятник Дежневу в виде четырехгранного обелиска, стоявшего на высоте около ста метров над уровнем пролива, рядом с небольшим крестом, сохранившимся, наверное, со старых времен.
В одной из четырех сторон памятника, облицованных мраморной крошкой, устроена небольшая ниша, в которой был установлен бронзовый бюст Дежнева. Ниже находилась чугунная доска с текстом: «Семен Иванович Дежнев. Родился около 1605 г., умер в 1672 г.» На боковых гранях надписи на досках рассказывали о продвижении С. Дежнева с Индигирки до Алазеи, от нее до Колымы, а от Колымы до пролива.
Из-за наступившей темноты едва заметную надпись на медной доске, укрепленной на старом кресте, прочесть не удалось. Но запомнилось то, что она была на двух языках, русском и английском, и начиналась словами: «Памяти Дежнева...»
К сожалению, нам надо было возвращаться, но тем не менее, мы все же побывали в брошенном поселке чукотских эскимосов Наукане, расположенном недалеко от маяка и креста. От поселка, кроме руин, ничего не осталось, а его жителей в 1958 году насильно переселили в другие места.
В день ухода нашего судна из Уэлена я разговорился со старым эскимосом в магазине, куда пришел за покупками. Во время разговора я упомянул, что был на мысе Дежнева и видел там памятник и небольшой крест. Старик сказал мне, что он науканец и жил в поселке до 1958 года. Далее он добавил, что, когда он был еще мальчиком, на месте маяка и этого «старого» креста стоял огромный деревянный крест, который срубили в тридцатые годы.
Тогда я не придал этому рассказу особого значения. И напрасно...
Уже через много лет в Центральном Военно-морском архиве в Санкт-Петербурге, в личном деле капитана 1 ранга Александра Николаевича Пелля я наткнулся на запись, что он в 1910 году командовал транспортом «Шилка» и что команда корабля под его руководством и в присутствии Приамурского генерал-губернатора П. В. Унтербергера 1 сентября установила памятный крест в районе мыса Дежнева. И что этот крест был поставлен в память о великом русском землепроходце Семене Ивановиче Дежневе.
Так под сводами Санкт-Петербургского архива слова старого эскимоса-науканца из Уэлена об огромном кресте стали приобретать реальный смысл...
Заинтересовавшись историей установки креста, я обнаружил, что этому предшествовали два взаимосвязанных события. Дело в том, что только в самом конце XIX века были впервые опубликованы подлинные челобитные Дежнева царю и лишь тогда его имя стало утверждаться, как имя человека, свершившего исторический подвиг.
В 1898 году в 250-летнюю годовщину подвига Дежнева, прохода его вокруг восточной оконечности Азии с Колымы на реку Анадырь, было решено увековечить его имя на географической карте. Для чего Большой Каменный Нос переименовали в мыс Дежнева. А через десять лет, в феврале 1908 года, Приамурский отдел Императорского Русского Географического общества объявил конкурс на памятник Дежневу. Памятник предполагали заложить в Хабаровске 16 мая, в день празднования 50-летнего юбилея присоединения Приамурского края к Российской державе. Все проекты должны были быть доставлены в Совет отдела общества не позднее первого мая.
Идея установки памятника Дежневу понравилась генерал-майору М. С. Латернеру, хабаровскому старожилу и знатоку истории края. Латернер решил предпринять поездку на Север, дабы лично ознакомиться с теми местами, которые открыл Дежнев, и бытом потомков тех инородцев, которых он привел под высокую руку Белого царя.
Путешествие генерала Латернера на северо-восток России на транспорте «Шилка» продолжалось почти четыре месяца. После поломки паровой машины «Шилки» он пересел на пароход «Каммора», на котором добрался до мыса Дежнева, посетил Петропавловск-Камчатский, Ном на Аляске и Командорские острова.
Возвращаясь во Владивосток и обдумывая все виденное, слышанное там от многих людей, Латернер задался вопросом — какого рода памятник нужен Дежневу и где — в Хабаровске или в другом месте?
По мнению Латернера, памятник знаменитому казаку, проведшему большую часть жизни на северо-востоке Азии и не представлявшему себе будущего города Хабаровска, должен бы быть в виде полезного для всех памятника маяка (Идею генерал-майора М. Латернера осуществили в 1956 году архитектор Н. Чекмотаев и скульптор 3. Баженова.), а при нем — спасательная станция. На фронтальной стороне маяка Латернер предлагал установить мраморную или чугунную доску с обозначением главных дел Семена Дежнева.
Через два года, в 1910 году Приамурский генерал-губернатор П. Ф. Унтербергер предпринял плавание на военном транспорте «Шилка» «для обозрения отдаленных владений» Приамурского края. Выбор на «Шилку» пал не случайно, ибо она в течение нескольких лет совершала плавания на Чукотку, Камчатку и Командорские острова, охраны морского зверя и описных бот побережья.
Командир транспорта капитан второго ранга Александр Николаевич Пелль был опытным моряком и служил в Сибирской флотилии с 1903 года.
Еще во Владивостоке Унтербергером была подана мысль ознаменовать посещение «Шилкой» Северного Ледовитого океана постановкой памятника в виде креста Семену Дежневу — первому русскому мореплавателю, прошедшему из — этого океана в Берингово море.
Мысль эта встретила полное сочувствие у офицеров «Шилки» и окружение генерал-губернатора. Тут же на корабле был намечен предварительный проект памятника. Все заботы по выбору материала для креста, его покупку, изготовление и доставку на Чукотку легли на плечи Пелля и его подчиненных. Предполагалось сделать крест из двойных лиственничных бревен, для чего «Шилка» зашла в Императорскую Светскую гавань, где были куплены отборные громадные бревна лиственниц. Сразу же после доставки бревен бортматросы «Шилки» принялись делать из них брусья, а также хомуты для крепежа.
В конце августа «Шилка» подошла к селению Наукан, одному из самых эскимосских стойбищ, расположенному в юго-восточной части острова Дежнева и бросила якорь. (Назван по аналогии с мысом Дежнева и является самой восточной частью Чукотки.)
Место для установки креста было недалеко от Наукана, на возвышенности. О самом мысе Дежнева не могло быть и речи, так как берег там был слишком обрывистый, да и к тому же ледовая обстановка не располагала к высадке.
Спущенные на воду брусья отбуксировали паровым катером к берегу. Чтобы подтащить один брус к месту установки креста, приходилось назначать до сорока человек команды. Матросам помогали эскимосы-науканцы, одаренные за это генерал-губернатором и Пеллем по-царски.
Работа на второй день была еще не закончена, а между тем лед Чукотского моря шел все гуще и гуще. Гнало уже целые поля. Из опасения быть сорванным с якоря транспорту пришлось сняться и уйти от ледяного поля. Оставаться здесь Пелль не мог, и «Шилка» отправилась сначала к посту Дежнева, к западу от Наукана. В случае ухудшения погоды решено было работу бросить в надежде, что ее окончит на следующий год другое судно.
Перед уходом «Шилки» несколько эскимосов явились на транспорт с жалобой к П. Ф. Унтербергеру, что американские шхуны выбивают вдоль побережья морского зверя.
С поста Дежнева транспорт ушел на Аляску, в город Ном, но на пути посетил стойбище Энмелен, где встретили американцев, потерпевших крушение около мыса Уигвэн (Уигвэн расположен к северу от мыса Дежнева).
Их трехмачтовая шхуна при возвращении на Аляску налетела в тумане на камни. Команда, к счастью, спаслась на скалах, а саму шхуну разбило в щепки. На отвесные береговые скалы они не могли взобраться из-за их обледенелости. Янки были обречены на голодную смерть, если бы обломки их шхуны не выбросило к стойбищу. Чукчи отправились вдоль берега искать потерпевших и с мыса увидели их под скалами. С помощью моржовых ремней бедолаг подняли наверх. Пелль принял американцев на борт «Шилки», чтобы доставить их на Аляску. После чего транспорт взял курс на Ном.
Посещение последнего было признано необходимым, как для отдыха экипажа, так и по причине того, что оттуда снаряжались американские шхуны для торговли вдоль российского побережья, а также для браконьерской охоты за морским зверем.
Ном как город возник в 1899 году, когда на берегу было найдено золото. Теперь, через одиннадцать лет, по мере выработки его, он приходил в упадок. В числе рабочих на приисках были и русские люди, 50 человек из них, узнав о приходе «Шилки», попросили взять их на борт. Но на корабль приняли лишь несколько, действительно нуждавшихся.
В Номе многие его жители посетили русский корабль, а мэр города тепло принял Унтербергера и Пелля. Ответный прием и банкет в честь мэра был проведен на «Шилке» на следующий день. После переговоров с американскими властями о нарушении территориальных вод и браконьерской охоте «Шилка» вновь отправилась к мысу Дежнева.
Первого сентября, подойдя к Наукану, увидели, что ледовые поля ушли от берега, и вокруг была только чистая вода. В этот же день удвоенной береговой командой удалось достроить крест-памятик.
Крест из двойных брусьев, скрепленных лиственничными хомутами, был собран и врыт в землю. Нижнюю часть его матросы обложили крупными камнями.
Крест был огромен. Высота его составляла 15 метров. Со стороны моря к нему была прибита медная доска. Надпись на русском и английском языках гласила:
«Памяти Дежнева. Крест сей воздвигнут в присутствии Приамурского генерал-губернатора генерала Унтербергера, командою военного транспорта «Шилка», под руководством командира, капитана 2 ранга Пелля и офицеров судна 1 сентября 1910 года. Мореплаватели приглашаются поддерживать этот памятник».
Салют с «Шилки» громом и эхом прокатился над морем и скалами, возвещая, что имя Дежнева не забыто и что потомки помнят о нем.
Крест простоял более 20 лет. В тридцатых годах местные власти, узрев в нем «религиозный и самодержавный вензель», снесли его. Уже после войны памятник был восстановлен, но уже в более скромном виде.
Сегодня Национальное Информационное Партнерство «Море» совместно с Госкомсевером Российской Федерации выдвинули идею о восстановлении памятного креста, а также изготовлении двух памятных досок. Одна из них будет копией старой, а на второй можно будет прочитать, что крест восстановлен и поставлен в честь 350-летия подвига Семена Дежнева, тогда-то и при помощи таких-то лиц и организаций. Приглашаются спонсоры, или, как говорили в прошлом, желающие «приглашаются поддерживать».
Александр Першин
Стоя под моросящим осенним дождем, я такт же как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Неугомонная жизнь океанолога позволила мне увидеть три крайние точки Евразии — мысы Дежнева, Челюскина и Рока, Мыс Челюскина я видел дважды, и оба раза с борта судна. При ясной солнечной погоде невооруженным взглядом был виден пологий мыс, на котором располагался небольшой поселок Мыс Челюскин с аэродромом и многочисленными антеннами на нем. Крайняя точка Азии, как и весь северный Таймыр, несмотря на август, была покрыта недавно выпавшим снегом...
На западную и восточную точку Евразии мне довелось ступить собственными ногами. На мыс Рока (Португалия) — обрывистый, 140-метровый берег Атлантического океана, с небольшим маяком недалеко от края, я приехал со своими коллегами по экспедиции на туристическом автобусе. Многочисленные туристы (немцы, испанцы и поляки), громко крича, собирали камни на память, фотографировались, пили пиво и покупали грамоты, в которые черной тушью тут же вписывалось имя и фамилия покупателя. Текст грамоты гласил, что такой-то имярек посетил крайнюю точку Евразии в такой-то день, месяц, год; красивая сургучная печать с сине-желтой лентой удостоверяла правильность сделанной записи. Безусловно, даже среди полутора сотен туристов, я ощутил, что стою на краю Европы и что берег слева и справа от меня плавно уходит за мою спину. В лучах полуденного солнца впереди синела необъятная ширь Атлантического океана.
На мыс Дежнева я добирался из небольшого прибрежного поселка Уэлен вездеходом кружным путем до метеостанции у заброшенного селения Наукан, а от нее — девять километров пешком по обрывистому берегу Берингова пролива. Картина восточной оконечности Азии была угрюма и величественна. Она представляла собой обнаженные скалы, отвесно обрывающиеся в морс. Вершины скал, изрезанные зубцами, были прикрыты пеленой тумана, над которой быстро неслись шквальные тучи, гонимые воздушными потоками в разные стороны. Стоя под моросящим осенним дождем, я также как и на мысе Рока, ощущал, что стою на краю Земли и что за мной простирается огромный, громадный материк — Евразия.
Но мое любопытство здесь, на краю Евразии, не кончалось, хотелось увидеть Мыс Доброй Надежды и мыс всех мысов — Горн...
В одной из четырех сторон памятника, облицованных мраморной крошкой, устроена небольшая ниша, в которой был установлен бронзовый бюст Дежнева. Ниже находилась чугунная доска с текстом: «Семен Иванович Дежнев. Родился около 1605 г., умер в 1672 г.» На боковых гранях надписи на досках рассказывали о продвижении С. Дежнева с Индигирки до Алазеи, от нее до Колымы, а от Колымы до пролива.
Из-за наступившей темноты едва заметную надпись на медной доске, укрепленной на старом кресте, прочесть не удалось. Но запомнилось то, что она была на двух языках, русском и английском, и начиналась словами: «Памяти Дежнева...»
К сожалению, нам надо было возвращаться, но тем не менее, мы все же побывали в брошенном поселке чукотских эскимосов Наукане, расположенном недалеко от маяка и креста. От поселка, кроме руин, ничего не осталось, а его жителей в 1958 году насильно переселили в другие места.
В день ухода нашего судна из Уэлена я разговорился со старым эскимосом в магазине, куда пришел за покупками. Во время разговора я упомянул, что был на мысе Дежнева и видел там памятник и небольшой крест. Старик сказал мне, что он науканец и жил в поселке до 1958 года. Далее он добавил, что, когда он был еще мальчиком, на месте маяка и этого «старого» креста стоял огромный деревянный крест, который срубили в тридцатые годы.
Тогда я не придал этому рассказу особого значения. И напрасно...
Уже через много лет в Центральном Военно-морском архиве в Санкт-Петербурге, в личном деле капитана 1 ранга Александра Николаевича Пелля я наткнулся на запись, что он в 1910 году командовал транспортом «Шилка» и что команда корабля под его руководством и в присутствии Приамурского генерал-губернатора П. В. Унтербергера 1 сентября установила памятный крест в районе мыса Дежнева. И что этот крест был поставлен в память о великом русском землепроходце Семене Ивановиче Дежневе.
Так под сводами Санкт-Петербургского архива слова старого эскимоса-науканца из Уэлена об огромном кресте стали приобретать реальный смысл...
Заинтересовавшись историей установки креста, я обнаружил, что этому предшествовали два взаимосвязанных события. Дело в том, что только в самом конце XIX века были впервые опубликованы подлинные челобитные Дежнева царю и лишь тогда его имя стало утверждаться, как имя человека, свершившего исторический подвиг.
В 1898 году в 250-летнюю годовщину подвига Дежнева, прохода его вокруг восточной оконечности Азии с Колымы на реку Анадырь, было решено увековечить его имя на географической карте. Для чего Большой Каменный Нос переименовали в мыс Дежнева. А через десять лет, в феврале 1908 года, Приамурский отдел Императорского Русского Географического общества объявил конкурс на памятник Дежневу. Памятник предполагали заложить в Хабаровске 16 мая, в день празднования 50-летнего юбилея присоединения Приамурского края к Российской державе. Все проекты должны были быть доставлены в Совет отдела общества не позднее первого мая.
Идея установки памятника Дежневу понравилась генерал-майору М. С. Латернеру, хабаровскому старожилу и знатоку истории края. Латернер решил предпринять поездку на Север, дабы лично ознакомиться с теми местами, которые открыл Дежнев, и бытом потомков тех инородцев, которых он привел под высокую руку Белого царя.
Путешествие генерала Латернера на северо-восток России на транспорте «Шилка» продолжалось почти четыре месяца. После поломки паровой машины «Шилки» он пересел на пароход «Каммора», на котором добрался до мыса Дежнева, посетил Петропавловск-Камчатский, Ном на Аляске и Командорские острова.
Возвращаясь во Владивосток и обдумывая все виденное, слышанное там от многих людей, Латернер задался вопросом — какого рода памятник нужен Дежневу и где — в Хабаровске или в другом месте?
По мнению Латернера, памятник знаменитому казаку, проведшему большую часть жизни на северо-востоке Азии и не представлявшему себе будущего города Хабаровска, должен бы быть в виде полезного для всех памятника маяка (Идею генерал-майора М. Латернера осуществили в 1956 году архитектор Н. Чекмотаев и скульптор 3. Баженова.), а при нем — спасательная станция. На фронтальной стороне маяка Латернер предлагал установить мраморную или чугунную доску с обозначением главных дел Семена Дежнева.
Через два года, в 1910 году Приамурский генерал-губернатор П. Ф. Унтербергер предпринял плавание на военном транспорте «Шилка» «для обозрения отдаленных владений» Приамурского края. Выбор на «Шилку» пал не случайно, ибо она в течение нескольких лет совершала плавания на Чукотку, Камчатку и Командорские острова, охраны морского зверя и описных бот побережья.
Командир транспорта капитан второго ранга Александр Николаевич Пелль был опытным моряком и служил в Сибирской флотилии с 1903 года.
Еще во Владивостоке Унтербергером была подана мысль ознаменовать посещение «Шилкой» Северного Ледовитого океана постановкой памятника в виде креста Семену Дежневу — первому русскому мореплавателю, прошедшему из — этого океана в Берингово море.
Мысль эта встретила полное сочувствие у офицеров «Шилки» и окружение генерал-губернатора. Тут же на корабле был намечен предварительный проект памятника. Все заботы по выбору материала для креста, его покупку, изготовление и доставку на Чукотку легли на плечи Пелля и его подчиненных. Предполагалось сделать крест из двойных лиственничных бревен, для чего «Шилка» зашла в Императорскую Светскую гавань, где были куплены отборные громадные бревна лиственниц. Сразу же после доставки бревен бортматросы «Шилки» принялись делать из них брусья, а также хомуты для крепежа.
В конце августа «Шилка» подошла к селению Наукан, одному из самых эскимосских стойбищ, расположенному в юго-восточной части острова Дежнева и бросила якорь. (Назван по аналогии с мысом Дежнева и является самой восточной частью Чукотки.)
Место для установки креста было недалеко от Наукана, на возвышенности. О самом мысе Дежнева не могло быть и речи, так как берег там был слишком обрывистый, да и к тому же ледовая обстановка не располагала к высадке.
Спущенные на воду брусья отбуксировали паровым катером к берегу. Чтобы подтащить один брус к месту установки креста, приходилось назначать до сорока человек команды. Матросам помогали эскимосы-науканцы, одаренные за это генерал-губернатором и Пеллем по-царски.
Работа на второй день была еще не закончена, а между тем лед Чукотского моря шел все гуще и гуще. Гнало уже целые поля. Из опасения быть сорванным с якоря транспорту пришлось сняться и уйти от ледяного поля. Оставаться здесь Пелль не мог, и «Шилка» отправилась сначала к посту Дежнева, к западу от Наукана. В случае ухудшения погоды решено было работу бросить в надежде, что ее окончит на следующий год другое судно.
Перед уходом «Шилки» несколько эскимосов явились на транспорт с жалобой к П. Ф. Унтербергеру, что американские шхуны выбивают вдоль побережья морского зверя.
С поста Дежнева транспорт ушел на Аляску, в город Ном, но на пути посетил стойбище Энмелен, где встретили американцев, потерпевших крушение около мыса Уигвэн (Уигвэн расположен к северу от мыса Дежнева).
Их трехмачтовая шхуна при возвращении на Аляску налетела в тумане на камни. Команда, к счастью, спаслась на скалах, а саму шхуну разбило в щепки. На отвесные береговые скалы они не могли взобраться из-за их обледенелости. Янки были обречены на голодную смерть, если бы обломки их шхуны не выбросило к стойбищу. Чукчи отправились вдоль берега искать потерпевших и с мыса увидели их под скалами. С помощью моржовых ремней бедолаг подняли наверх. Пелль принял американцев на борт «Шилки», чтобы доставить их на Аляску. После чего транспорт взял курс на Ном.
Посещение последнего было признано необходимым, как для отдыха экипажа, так и по причине того, что оттуда снаряжались американские шхуны для торговли вдоль российского побережья, а также для браконьерской охоты за морским зверем.
Ном как город возник в 1899 году, когда на берегу было найдено золото. Теперь, через одиннадцать лет, по мере выработки его, он приходил в упадок. В числе рабочих на приисках были и русские люди, 50 человек из них, узнав о приходе «Шилки», попросили взять их на борт. Но на корабль приняли лишь несколько, действительно нуждавшихся.
В Номе многие его жители посетили русский корабль, а мэр города тепло принял Унтербергера и Пелля. Ответный прием и банкет в честь мэра был проведен на «Шилке» на следующий день. После переговоров с американскими властями о нарушении территориальных вод и браконьерской охоте «Шилка» вновь отправилась к мысу Дежнева.
Первого сентября, подойдя к Наукану, увидели, что ледовые поля ушли от берега, и вокруг была только чистая вода. В этот же день удвоенной береговой командой удалось достроить крест-памятик.
Крест из двойных брусьев, скрепленных лиственничными хомутами, был собран и врыт в землю. Нижнюю часть его матросы обложили крупными камнями.
Крест был огромен. Высота его составляла 15 метров. Со стороны моря к нему была прибита медная доска. Надпись на русском и английском языках гласила:
«Памяти Дежнева. Крест сей воздвигнут в присутствии Приамурского генерал-губернатора генерала Унтербергера, командою военного транспорта «Шилка», под руководством командира, капитана 2 ранга Пелля и офицеров судна 1 сентября 1910 года. Мореплаватели приглашаются поддерживать этот памятник».
Салют с «Шилки» громом и эхом прокатился над морем и скалами, возвещая, что имя Дежнева не забыто и что потомки помнят о нем.
Крест простоял более 20 лет. В тридцатых годах местные власти, узрев в нем «религиозный и самодержавный вензель», снесли его. Уже после войны памятник был восстановлен, но уже в более скромном виде.
Сегодня Национальное Информационное Партнерство «Море» совместно с Госкомсевером Российской Федерации выдвинули идею о восстановлении памятного креста, а также изготовлении двух памятных досок. Одна из них будет копией старой, а на второй можно будет прочитать, что крест восстановлен и поставлен в честь 350-летия подвига Семена Дежнева, тогда-то и при помощи таких-то лиц и организаций. Приглашаются спонсоры, или, как говорили в прошлом, желающие «приглашаются поддерживать».
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11084
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Маяк мыс Дежнева
Иван Кукушкин » 14 Март 2010 14:05
-
Иван Кукушкин - Сообщения: 11084
- Зарегистрирован: 17 Июнь 2007 05:52
- Откуда: Нижний Новгород
Маяк мыс Дежнева
ББК-10 » 18 Декабрь 2020 19:58
"Маяки Тихоокеанского побережья и Дальнего Востока России".
"Маяки побережья Берингова моря"
1-й выпуск. 23.03.2020 г.
-
ББК-10 - Сообщения: 10180
- Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53
Сообщений: 6
• Страница 1 из 1
Вернуться в Полярная география
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1