Оленеводческие отряды (эшелоны) РККА

[Иван Кукушкин]

Давайте уточним: этот снимок все-таки фотомонтаж, а не фотография.

[Сергей Шулинин]

То есть Халдей не автор этой фотопродукции? Интернет опять врет?

[Иван Кукушкин]

Халдей три кадра смонтировал в один - качественный фотомонтаж. Олень, самолеты и взрыв.
Они все есть в сети, но в каком из фотобанков - не помню.

[Иван Кукушкин]

Во, оригинал взрыва: Советские солдаты в бою на Кольском полуострове
http://waralbum.ru/14230/

→

[Сергей Шулинин]

Мой айпишник забанили пока на http://mshool.3dn.ru Слишком много посчитали от меня запросов идет. Но я точно помню, что там было несколько вариантов оленя без взрывов и самолетов. Я еще обратил внимание. Взрывы похожие тоже помню. С самолетами сложнее. Век живи, век учись. Надеюсь с фото Халдея с изображением водружения знамя Победы на Рейхстаг все нормально? Это не фотомонтаж? А то я как-то в Халдее начал сомневаться уже.

[Иван Кукушкин]

Надеюсь с фото Халдея с изображением водружения знамя Победы на Рейхстаг все нормально?

В сети их лежит минимум пять кадров, с небольшими отличиями.
В финальном, на всякий случай, у офицера с правой руки убрали ретушью компас. Оригинальный снимок тоже хорошо известен и "обличители кровавого режима" любят торжественно в них тыкать с воплями "снял часы с убитого, проклятый мародер".

[Сергей Шулинин]

На http://mshool.3dn.ru нашел фото оленя. Я уж и не знаю один и тот же олень или нет. Взрыв там же нашел.

[Kirindas]

Неделя №43(1283) 1984 22-28/10

[Иван Кукушкин]

http://www.severinfo.ru/society/14131-p ... lyare.html

Памятник бойцам-оленеводам предлагают установить в Заполярье
09-01-2014 16:35

Памятник оленно-транспортным батальонам в годы Великой Отечественной войны может быть установлен в Мурманске. С соответствующей инициативой выступили представители коренного малочисленного народа Севера – саами, сообщает ИА "СеверИнфо" со ссылкой на Flashnord. "Оленно-транспортные батальоны заслужили, чтобы их память была увековечена, чтобы был установлен памятный объект в их честь. Они защитили наши с вами жизни часто ценой своей”, – говорится в сообщении общественной организации саамов Мурманской области.
Саамы предлагают установить памятник в одном из трех мест Мурманска – у памятника Защитникам Заполярья, на площади Пяти углов – у гостиницы "Арктика” или ДК им. Кирова. В инициативную группу вошли 24 представителя саами.

Оленно-транспортные батальоны были сформированы в ноябре 1941 года для 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении. За годы войны в Заполярье бойцы-оленеводы вывезли с линии фронта более 10 тыс. раненых и больных, доставили для выполнения боевых заданий почти 8 тыс. военнослужащих, перевезли 17 тыс. тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры 162 аварийных самолета.
Первый в России памятник оленно-транспортным батальонам был установлен 23 февраля 2012 года в Нарьян-Маре. Памятник архангельского скульптора Сергея Сюхина представляет собой композицию из ненца, северного оленя и тундровой лайки в диске солнца. Кроме того, власти округа учредили день памяти оленно-транспортных батальонов 1941-1945 годов, который отмечается 20 ноября.

[dimas_p]

К 70-летию Победы в Заполярье Опубликовано: «Мурманский вестник» от 03.10.2014

Слово о полку оленном

Ловозерцы давно мечтают о памятнике землякам из оленетранспортных отрядов. Может, это будет человек в малице и оленья упряжка с ранеными бойцами или военным грузом? Ведь рогатые, наделенные природой способностью преодолевать большие расстояния, были востребованы в Великую Отечественную. Об участии заполярных оленетранспортных отрядов в боевых действиях на Карельском фронте мы беседуем с Галиной КУЛИНЧЕНКО, заведующей Ловозерским отделом истории, культуры и быта кольских саамов областного краеведческого музея.

- Галина Александровна, правда ли, что еще в 30-е годы военные проводили испытания оленей как вида транспорта?

- В 1936 году, с 3 февраля по 22 марта, проводился пробег оленьих упряжек, организованный, как писали в газетах того времени, Мурманским окружным советом физкультуры, комитетом ВЛКСМ и отделением Севморпути. Стартовали в Ловозере и Мурманске, а пробег посвящался 10-му съезду комсомола. В испытаниях на выносливость принимали участие шесть человек и 26 оленей. Маршрут пролегал через Кандалакшу, Кемь, Петрозаводск, Ленинград и заканчивался в Москве. Было пройдено свыше двух с половиной тысяч километров, более трехсот из которых - по бездорожью. И люди, и животные выдержали это нелегкое испытание: приходилось идти по глубокому снегу, в Карелии встречались незамерзающие бурные реки, которые переходили вброд. Полученный опыт был использован во время войны с белофиннами. В финскую кампанию 1939-1940 годов ловозерский колхоз «Тундра» передал фронту 210 упряжек с 662 оленями.

- В начале Великой Отечественной жители Ловозерья также предложили транспортных оленей в помощь фронту. Как это происходило?

- Зимой из-за глубокого снега в тыл врага нашим разведывательным группам, партизанским отрядам и войсковым подразделениям можно было проникнуть лишь на лыжах или на оленьих упряжках. Могли, конечно, пройти и собачьи упряжки, но уж очень шумные существа собаки, к тому же для них нужно брать большой запас корма. Словом, для рейдов в тыл они не годились. А вот олень в лесу и тундре сам найдет корм и никогда не нарушит тишины - даже раненый не издает ни звука. Олени выносливы - налегке хорошая упряжка по плотной снежной целине может преодолеть за сутки до 250 километров.

Учитывая все это, в ноябре 1941 года Военный совет, по инициативе командующего 14-й армией Карельского фронта Фролова, принял решение о формировании трех оленьих транспортов. Почти все они создавались за счет поголовья Ловозерского и Саамского районов Мурманской области. Среди бойцов стали искать людей, знакомых с оленеводством. Так, Семен Шерстобитов, работавший до войны зоотехником, был отозван из 27-го отдельного полка связи и назначен командиром оленетранспортного взвода. Главным организатором оленьего транспорта был начальник ветеринарного отдела 14-й армии полковник Дмитрий Тульчинский. В оперативном отношении оленьи подразделения подчинялись командирам соединений и частей, к которым они были прикреплены во время той или иной операции.

- А «командирами» над оленями были саамские оленеводы?

- Личный состав этих подразделений формировался из представителей народностей Севера, среди которых были не только саамы, но и коми, ненцы, карелы, ханты и манси. Все они были меткими стрелками, отличными наездниками, отличались необыкновенной выносливостью и умением ориентироваться в любой обстановке, в любое время суток на незнакомой местности. Стоит отметить, что перед войной почти все оленеводы находились вдалеке от своих сел - в тундре. И даже о том, что она началась, многие узнали позже от колхозного руководства. Некоторые были отозваны из бригад сразу, другие оставались там до осени 1941-го.

В октябре из Варзина, Йоканьги, Лумбовки, Поноя, Сосновки и других сел оленеводы стали выезжать в Каневку, где группировались все, призванные на фронт. Колхозы выделили для армии оленей и сани. Понойский совхоз предоставил триста ездовых быков и восемьдесят саней, колхоз «Север» собрал около пятисот быков и направил для их сопровождения пятнадцать наиболее опытных пастухов. Затем оленеводы двумя группами выехали в Ловозеро, где и собрались все оленьи упряжки. Из них и был сформирован оленетранспортный полк.

- Вам довелось слышать рассказы очевидцев того времени?

- Наши земляки - ветераны войны, бойцы оленетранспортных отрядов - Константин Иванович Чупров, Василий Васильевич Канев и Михаил Егорович Русинов рассказывали, что по накатанной дороге от Ловозера до станции Пулозеро они добрались за одну ночь, совершив 90-километровый бросок. На станции оленям спилили рога и погрузили в вагоны. Дважды налетала вражеская авиация и бомбила поезд, но до Мурманска все-таки доехали. Там животных загрузили в трюмы самоходных барж и ночью перевезли на мыс Мишуково. Дальше оленьи упряжки двинулись в сторону передовой своим ходом. Так началась их фронтовая жизнь.

Задачи выполняли самые разные - перевозили боеприпасы, фураж и продовольствие, дрова и горючее, материальную часть артиллерии, доставляли по бездорожью срочные приказания, обеспечивали выезды командования в войска, эвакуировали раненых, вели розыск сбитых в бою самолетов. Олени использовались и в десантных операциях. Благодаря им в тылу врага неожиданно появлялись наши пушки и минометы, которые транспортировали на специально оборудованных нартах. Узнав о создании таких подразделений, гитлеровское командование ставило особые задачи авиационным частям по уничтожению оленьих стад, посылало диверсантов для истребления транспортов.

- Земляки вспоминают, как оленеводы спасли стадо в несколько тысяч голов, уведя его из зоны боевых действий. Это невероятное испытание свидетельствует о мужестве оленеводов. Наверняка вам известны подробности, расскажите.

- Действительно, это была сложнейшая задача. Дело в том, что война застала на ягельниках близ границы около четырех тысяч оленей. В июле-августе пастухи успели лишь отогнать животных от Титовки и Рыбачьего. Огромное стадо медленно двигалось на юго-восток, но у Туломы пришлось остановиться - ждали, когда окрепнет лед. И только 9 ноября оленей переправили через реку и вышли к железной дороге в районе станции Лопарская. Во время этого 130-дневного перехода самоотверженно и, без преувеличения, геройски проявили себя оленеводы Каневского совхоза, сопровождавшие стадо в условиях развернувшихся военных действий.

- Бойцов-оленеводов вообще уважали на фронте, они в самых сложных условиях чувствовали себя в своей тарелке, чем поражали солдат-горожан. Наверное, у вас в музее собрано немало тому свидетельств?

- Пастух-оленевод Григорий Александрович Фефелов так рассказывал о своем товарище: «Очень любили в нашем оленьем полку Ивана Антоновича Пьянова. Здоровый мужик был, веселый. В разведку всегда ходил. Однажды он в одиночку «языка» захватил: неслышно подкрался к немцу, бросил аркан и, как оленя, связал. Так и привел - на привязи». «Язык» оказался очень ценным, и Пьянов получил медаль «За отвагу».

На первых порах фронт обслуживали только оленеводы Мурманской области, а затем, в начале зимы 1942-43 годов, по железной дороге прибыли оленетранспортные подразделения из Архангельска и республики Коми. На Кольский полуостров они привезли 12 тысяч оленей.

О высадке лучших воинов с оленьими упряжками в тыл врага совместно с десантом 12-й морской бригады Северного флота рассказывал участник той операции Константин Иванович Чупров: «Ночью 30 апреля 1942 года погрузились и пошли морем за Западную Лицу, на мыс Пикшуев. Причала там не было, поэтому сначала на шлюпке высадили несколько человек на берег, а потом прямо с судна бросали оленей в море. Некоторые уходили под воду, а всплыв на поверхность, не сразу могли определиться, где берег. Соленая вода была для них непривычна. На берегу мы возили оружие и боеприпасы, продовольствие и раненых. За две недели из 120 голов осталось в живых меньше половины».

Эту же операцию описывал и Семен Петрович Шерстобитов: «Вместо четырех запланированных дней морякам пришлось вести ожесточенные бои в тылу врага пятнадцать суток. За это время морские пехотинцы уничтожили до шести тысяч немецких солдат и офицеров... Вслед за апрельской оттепелью 2 мая ударил мороз, сковавший землю панцирем. В такой же панцирь превратилась одежда промокших измученных людей. В столь тяжелых условиях олений транспорт круглосуточно подвозил морякам боеприпасы и продовольствие. Каждый оленевод вел не одну упряжку, у него на привязи было три грузовых. На обратном пути он доставлял в медсанбат 10-12 раненых, обмороженных воинов. Олени были голодны, обессилены и теряли работоспособность, и, чтобы спасти животных, оленеводы под обстрелом лезли на скалы и собирали ягель. Топорами крошили снежный наст, чтобы напоить их». В своих мемуарах Шерстобитов писал: «Катер-охотник доставил нам рыбную муку (по совету ученых - лучший весенний витаминно-белковый корм для оленей). Этот же катер потом привез тонну овсянки: олени жадно ели овсянку, повеселели - появилась жвачка».

Кстати, в те дни в частях 14-й армии находился корреспондент газеты «Красная звезда» Константин Симонов, который впоследствии написал очерк «По оленьим тропам».

Галина Кулинченко показывает материал из «Полярной правды». Бывший боец оленетранспортного отряда Артамон Александрович Сорванов на вопрос «За что вы получили свои награды?» отвечает: «Много раненых на войне наши олешки спасли. Раненый человек много крови теряет. Тепло из него выходит - стынет человек, зябнет. В тундре чем его согреешь? Замерзнет, погибнет. А вот оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, на нарты положишь и везешь. Доставишь в госпиталь - человек теплый, живой».

В десантной операции 12-й бригады морской пехоты на южном побережье Мотовского залива в условиях весенней распутицы оленеводы перевезли с передовых позиций 570 раненых. В первую военную зиму бойцы оленетранспортных отрядов 14-й армии Карельского фронта доставили с полей сражений 5766 раненых, обмороженных, больных солдат и офицеров.

Беседовала Татьяна ПОПОВИЧ, Ловозерский район

[Александр Кот]

Крайняя статья неоднократно здесь упоминаемого историка Юрия Канева....

Военно-промышленный курьер № 45 (563) за 3 декабря 2014 года

«Олений призыв» стал спасением в Заполярной войне
Юрий Канев

Одной из самых серьезных проблем, с которой в начале зимы 1941 года столкнулось командование Карельского фронта (Карфронта), было обеспечение транспортного сообщения при огромной протяженности линии боевых действий. Трактора, грузовики и даже лошади оставались не у дел из-за отсутствия дорог и глубокого снежного покрова.

Надо учитывать, что впервые в истории длительные боевые действия велись крупными силами в условиях полярной зимы. На линии фронта одновременно находились десятки тысяч бойцов и командиров, ежедневно нуждавшихся в продовольствии и боеприпасах, связи, эвакуации раненых. И командующий Карфронтом генерал-лейтенант Фролов отдал приказ о формировании армейских оленьих транспортов.

В ноябре 1941-го это решение было одобрено Военным советом 14-й армии. Главным организатором оленно-транспортных подразделений стал начальник ветеринарного отдела армии военветврач 1-го ранга Дмитрий Тульчинский. Штаты были разработаны еще до войны. Каждый транспорт (рота) включал 154 человека (из них 77 оленеводов-ездовых), 1015 ездовых оленей, 15 оленегонных лаек, 237 грузовых и 76 легковых нарт. Он делился на три взвода, а те в свою очередь на отделения. В штат армейского оленьего транспорта входили штаб, хозяйственное отделение, медицинский пункт и ветлазарет.

Саамские эшелоны
Первые транспорты формировались за счет Ловозерского и Саамского районов Мурманской области, где на выпасе до войны находились около 60 тысяч оленей. Всего за годы Великой Отечественной колхозы и совхозы Ловозерского района передали фронту 5900 транспортных оленей, 1600 комплектов упряжи, 1119 нарт. Боец оленно-транспортного отряда К. Чупров вспоминал: «В октябре 1941 года из Варзино, Йоканьги, Лумбовки, Поноя, Сосновки и других сел ехали оленеводы в Каневку, где группировались все призванные в армию. 21 октября поехали двумя группами в сторону Ловозера, куда добрались 5 ноября. Дальше двигаться стало гораздо легче. Буквально за одну ночь добрались по шоссейной дороге до станции Пулозеро, совершив 90-километровый бросок. Здесь каждому оленю спилили рога. До Мурманска оленей везли в вагонах, а там грузили в трюм самоходной баржи. Ночью перевезли на мыс Мишукова».

Саамы в силу своего опыта и знания местных условий составляли ядро этих подразделений. Всего для формирования оленно-транспортных отрядов призвали 77 лучших оленеводов-саамов. Кроме того, призывались ловозерские коми и немногочисленные кольские ненцы. Например, взвод 2-го транспорта возглавил ненец Алексей Летков 1909 года рождения.
В заснеженных сопках и горных ущельях Кольского полуострова, который стал зоной боевых действий, на передовых позициях и в близком тылу олени оказались незаменимы. Легкая упряжка одолевает по крепкому насту 50–80 километров за сутки. Олень сам себя кормит в тундре и в лесу. Не боится холода и вьюги. Не нарушает тишины, даже раненый не издает ни звука. Оленья упряжка с легкой нартой устраивала и фронтовых медиков: быстрая, повсюду проходимая. Саам Сорванов вспоминал: «Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А вот оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь. Доставишь в госпиталь – человек теплый, живой».
Сначала было создано три армейских оленно-транспортных дивизиона, потом еще четыре. Ездовые олени появились в боевых порядках наших войск не только на Мурманском, но и на Кандалакшском и Лоухском направлениях. Когда в марте 1942 года образовалась 19-я армия Карельского фронта, один из отрядов передали ей.

Ненецкие эшелоны: начало формирования
Подготовка к формированию оленно-транспортных эшелонов началась в Ненецком национальном округе осенью 1941 года. 13 сентября начальник строевого управления Северного флота письменно запросил начштаба Архангельского военного округа (АрхВО) призвать для нужд флота 50 оленеводов-каюров и направить их в Мурманск. 17 сентября бюро Ненецкого окружкома ВКП(б) приняло совершенно секретное решение о подготовительных мероприятиях по формированию оленьих транспортов для Карельского фронта. В начале октября областные власти шифрованной телеграммой конкретизировали задание: «Нужно восемь тысяч ездовых оленей по колхозам и совхозам. Нужно 100–120 человек ездовых, хорошо владеющих русским языком, честных и смелых. Готовность – на 10 октября 1941 года».

В конце сентября началась подготовка контингентов ездовых оленей для РККА. Индигский оленесовхоз направил в распоряжение Архангельского военного округа 715 голов отборных быков (ездовых оленей), 77 грузовых и 19 легковых нарт с упряжью. Это была первая партия ненецких оленей для фронта.
Начались подготовительные мероприятия по созданию оленьих транспортов. 1 октября главный интендант АрхВО полковник Радуто направил в Ненецкий окрисполком требование в течение месяца для обеспечения действующей армии изготовить две тысячи комплектов оленьей упряжи. 3 октября первый секретарь Архангельского обкома ВКП(б) Огородников телеграфировал окружным властям: «Готовьте за счет обобществленного стада две тысячи упряжек, для личного пользования впредь до особых указаний не брать». А 5 октября Архангельский обком обратился в ЦК ВКП(б) с докладной запиской, в которой предлагал широко использовать ездовых оленей на фронте.

Окружные власти вели активную подготовительную работу по формированию спецэшелонов: отбирались олени, готовилась упряжь. Колхозы и совхозы округа располагали достаточным количеством ездовых животных. Сложнее обстояло дело с упряжью и санями: не хватало материала, некому было их изготовить. Вопрос решался по-военному быстро – недостающее снаряжение стали собирать у оленеводов.
Первый секретарь Ненецкого окружкома ВКП(б) Кузин информировал областное руководство о ходе работы: «К 15 октября подготовлено четыре тысячи оленей, 685 саней, 632 упряжи, подобрано 80 человек ездовых. Подготовка продолжается. В кооперации, в колхозах нет кожи».

Сталинские олешки
В этот период ситуация под Москвой была катастрофической, вермахт окружил у Вязьмы войска Западного фронта. В конце ноября бои шли практически у стен столицы. Немудрено, что Государственный Комитет Обороны (ГКО) рассмотрел вопрос о формировании оленье-лыжных частей лишь на заседании 20 ноября. В день, когда танки и пехота противника находились в сорока километрах от стен Кремля, принимались решения об изготовлении опытных бронеплощадок для гвардейских минометов, об организации выпуска зажигательных бомб типа «огневые мешки», об увеличении производства гексогена, о производстве минометов в Ленинграде. Предпоследним, восьмым вопросом повестки было предложение Военсовета АрхВО о создании оленье-лыжных батальонов. Члены ГКО приняли его без возражений. В тот же день вышло секретное постановление № 930-с «О проведении мобилизации оленей, оленьих упряжек и ездовых (каюров) в Коми АССР и Архангельской области» за подписью председателя ГКО и Верховного главнокомандующего И. Сталина. Высший орган власти предписывал Военному совету АрхВО организовать мобилизацию из расчета:
Всего планировалось поставить под ружье невиданную доселе армию в 10 000 ездовых оленей, 2000 нарт и 1400 каюров. Вся эта масса должна была организационно влиться в 12 лыжно-оленьих батальонов – ударную силу для разгрома врага в Заполярье в надвигающемся 1942-м.

Ненецкий округ Коми АСССР
Ездовых оленей 6000 4000
Нарт с упряжью 1200 800
Ездовых (каюров) 600 800

22 ноября 1941 года во исполнение решения ГКО Военный совет АрхВО строго секретным постановлением обязал органы власти и военные комиссариаты Коми АССР и Ненецкого национального округа подготовить оленей, нарты и каюров для отправки на фронт. Срок исполнения установили по-военному жестко – к 1 января 1942-го. На всю организацию, сборы и тысячеверстный путь отводилось пять недель. В приказе указывалось: «Каюров направить в исправной собственной одежде и обуви, обеспечить продовольствием и фуражом до пункта назначения».

Несмотря на масштабность и сложность задач, окружные власти быстро определили разнарядки на поставку оленей колхозам и совхозам, назначили ответственных за организацию перехода эшелонов в Архангельск. Подбирали людей с опытом работы в тундре, знавших оленеводство, одновременно обладавших организаторскими способностями, решительных и жестких. 25 ноября 1941 года состоялось решение бюро окружкома ВКП(б) по формированию оленно-транспортных эшелонов: «Мобилизовать из районов округа ездовых (каюров) 600 человек, из них по районам: Канино-Тиманскому – 185, Нижне-Печорскому – 160, Большеземельскому – 40 и городу Нарьян-Мар – 215 человек. Оленей по Канино-Тиманскому району – 1400 колхозных и 1100 из Индигского оленесовхоза, по Нижне-Печорскому району – 1630 колхозных и 900 совхозных и по Большеземельскому району – 1000 колхозных и 1100 совхозных». Из анализа этого документа явствует, что для исполнения решения ГКО мобилизовали не только оленеводов, а всех пригодных для этого призывников (колхозников, рыбаков, портовиков). Предполагалось, что тундровики быстро обучат остальных бойцов. Этот факт в личной беседе подтвердил один из последних солдат 31-й отдельной бригады Иван Филатов: «Выдали мне малицу, тобоки и поручили упряжку с хамбуем. Учился запрягать и вести оленей у Ивана Соболева».

Автору удалось собрать данные по 95 процентам призванных (570 человек) по решению ГКО в ноябре 1941 года. Собственно оленеводов-ненцев среди них насчитывалось всего 106 (18,3%). Фронтовик Алексей Латышев вспоминал: «На войну уходили из Шойны. Мобилизовали пастухов вместе с оленями, грузовыми и ездовыми нартами отправляли на фронт. Из того, первого призыва почти никто из молодых оленеводов назад на Канин не вернулся. Почти все пропали без вести. Пропасть без вести нашим тундровикам в те годы было очень просто, русский язык наши в то время плохо знали. Очень много ненцев утонуло во время переправ через реки, плавать у нас никто не умел». Действительно, ненцы, плохо знавшие русский язык, не понимали команд и в результате оказывались на фронте в трудном положении. Сознавая значимость оленеводов, старший политрук Панов (окружной военный комиссар), «будучи в Пеше, свыше 20 тундровых колхозников фактически в армию не призвал и медосмотра им не делал, а приказал зав. спецчастью т. Кобелеву внести их в списки призванных. По приезду в в/часть свыше 15 человек из них оказались со свидетельствами об освобождении от воинской обязанности, несколько человек сразу были отправлены в госпиталь на излечение». Как сообщал в феврале 1942-го начальник ненецкого эшелона № 3 Иван Талеев, окружной военный комиссар, не особо разбиравшийся в оленеводстве, активно вмешивался во все дела, «несколько раз публично оскорблял, называя перестраховщиком, бездельником и даже негодяем». Некомпетентность командиров Красной армии, участвовавших в формировании эшелонов, вносила значительную нервозность.

Но колхозы и совхозы оперативно выделили поголовье. Например, Индигский оленесовхоз сформировал стадо – 1100 быков (11,5% взрослого поголовья). Руководители с гордостью рапортовали: «По заданию совхозом выделены 1100 отборных транспортных оленей. Полностью выделен транспортный инвентарь. Сверх задания совхоз обеспечил пастушескую бригаду кроме чума лыжами, тынзеями и другим производственным и кухонным инвентарем. Выделены даже патефон с богатым набором пластинок, домино, шашки».

В конце ноября – начале декабря 1941 года оленно-транспортные эшелоны один за другим уходили на фронт. Собирали их в спешке, не всегда продумывая вопросы организации и отправки крупных стад. Темп продвижения задавался кавалерийский – 50 километров в сутки, тогда как реально стада могли проходить 15–20. Шедший головным по хорошим пастбищам канинский эшелон Ивана Дитятева сообщал 3 января 1942 года: «Отсутствие кормов, олени разошлись, мох предполагается впереди 50 км. Принимаю меры по сбору и продвижению». Эшелон Талеева – 1059 ездовых оленей, принятых из шести колхозов, – дошел, потеряв 107 голов, из них пропало – 50 и забито на мясо «присталых» – 57. Командир эшелона указывал основные причины потерь: во-первых, не имелось конкретного маршрута движения и не хватало пастбищ, во-вторых, часть оленей, прибывших из малоземельских колхозов, оказалась ослабленными, поэтому их пришлось выбраковать.

Вперед, на Запад!
В ноябре-декабре 1941-го Ненецкий национальный округ отправил на фронт более семи тысяч ездовых оленей. Стоит отметить, что ездовыми являются лишь самцы-кастраты, достигшие трех-четырех лет. С учетом всего поголовья в тот год мобилизовали практически три четверти ездовых оленей округа. Некоторые хозяйства отдали на фронт почти всех обученных животных. Колхозница Н. Ардеева вспоминала: «Из колхоза «Северный полюс» взяли 400 быков. Многие уходили в армию, забирая своих личных оленей. А потом большинство пастухов ездило на важенках и ланчаках». Действительно, многие оленеводы брали на фронт личные упряжки. Дочь погибшего ездового Романа Выучейского В. Гордеева до сих пор помнит его четверку прекрасных быков белее снега. Еще в памяти осталось обещание отца свернуть Гитлеру шею и вскоре вернуться с победой. Е. Канюкова рассказывала: «У моего отца была прекрасная упряжка и очень красивый бык-вожак, он его сам всему научил, выпестовал и вырастил, можно сказать. И на войну ушли все вместе: ненцы и их олени». Бригадир колхоза «Путь Ильича» Степан Хатанзейский вспоминал: «Помню, во время войны совсем пастухов в тундре было мало. Главный оленевод была женщина. Она и детей нянчила, и обед готовила, и чум на ее плечах держался, и стадо пасла».

Поражают стремительность и четкость решений того сложного времени. В кратчайшие сроки на огромной территории округа было сформировано пять эшелонов, подготовлены команды призывников, собраны упряжь, нарты, чумы. И вся эта масса людей, сопровождая тысячные стада, ни дня не мешкая, отправилась на фронт. Совершенно верным оказалось решение сформировать из ненецких и саамских оленеводов транспортные подразделения для нужд Карельского фронта. Тогда это было наиболее эффективное средство снабжения войск самого протяженного фронта.

[SVF]

Моряк Заполярья 23 апреля 1944 г., 33(1153):

[Kirindas]

В электронной версии отсутствуют иллюстрации,но их можно посмотреть на сайте http://crot-cat.livejournal.com/199210.html

[ЧАЙКА СВ]

Герои в наших сердцах
Газета «Нарьяна-Вындер» Выпуск № 132 (20334) от 3 декабря 2015 г.


На митинге в память об оленно-транспортных батальонах побывали члены землячества «Изьватас». Дети войны принесли с собой фотографии отцов, которые воевали на фронте.
Серафима Адаменко всегда с болью в сердце вспоминает суровые военные годы:
– На моем поколении война оставила кровавые рубцы. Я не могу без волнения и слез говорить об этом, хотя с тех дней прошло много лет…
Ее отца – Василия Ивановича Канева – призвали на фронт в мае 1942 года. Симе тогда было всего два годика. Семья жила в селе Сизябск Ижемского района Коми АССР. Отец долгие годы трудился бригадиром-оленеводом в тундре. На войну он ушел в составе оленно-транспортного батальона. Так случилось, что маленькая Сима с братом не дождалась своего отца, а их мама – мужа. Василий Иванович пропал без вести.
Глядя в прошлое, Серафима Васильевна вспоминает:
– Учиться в военные годы приходилось в исключительно трудных условиях. В школу ходили кто в чем. Некоторые дети из одной большой семьи зимой из-за нехватки обуви посещали школу по очереди. В школе не было электричества, зимой писали и читали при керосиновой лампе. Часто и керосина не было. Школьных принадлежностей не хватало. Приходилось даже писать между строками старых книг и газет.
Учителя рассказывали детям об ужасах войны. Читали и говорили о героях. Сами ребята приобщались к чтению с малых лет. Из книг узнавали о подвигах солдат, ненавидели фашистов. Но, несмотря на тяжелые условия жизни, учились прилежно, вступали в октябрята, в пионеры, в комсомол, работали, помогали старшим ковать Победу.
Учебный год в то время начинался с 1 октября. До этого дети и учителя трудились в колхозе. Работать приходилось не только летом и осенью, но и во время зимних и весенних каникул. Младшие школьники осенью собирали колосья и сдавали их на колхозный склад. Дети постарше и учителя работали на жатве, зимой – на вывозе навоза, весной – на заготовке корма для животных. На санках возили ветки ивы и снимали кору для скота. Работали добросовестно под лозунгом: «Все для фронта, все для победы». Жили с надеждой на будущее и ждали окончания войны, мечтали наесться хлеба…
О войне говорить не любил
Есть и другие истории, которые сложились в коми-семьях. Про своего дедушку-героя Илью Прокопьевича Канева поведал ученик школы п. Красное Илья Слёзкин.
Его дедушка родился 2 августа 1924 года в селе Нижняя Пёша. Семья была большая, он был седьмым ребенком, кроме него было еще шесть сыновей и одна дочка.
Во время коллективизации их семью раскулачили и отправили в Коми АССР, в деревню Диюр. Отца отправили в Новый Бор, где он вскоре скончался. Семье пришлось нелегко, вся ноша легла на плечи детей.
По рассказам Ильи Прокопьевича, они, будучи детьми, сами ходили за плугом, сеяли рожь, во всем заменяя отца. Но несмотря на все трудности, не унывали. Илья с детства слыл улыбчивым, дружелюбным и очень добрым мальчиком. Его даже так и называли – добрая душа. В семилетнем возрасте пошел учиться в начальную школу, учеба давалась ему легко, и он доучился до 9-го класса.
Вырос, женился на местной девушке по имени Анна. У них родился сын, назвали его Владимиром.
А когда Илье Прокопьевичу исполнилось семнадцать лет, началась Великая Отечественная война. Ненецкий округ работал не жалея сил и ресурсов. Оленеводы, рыбаки, охотники, рабочие и колхозники становились настоящими героями, вложившими свой негромкий подвиг в народное авторство Великой Победы.
В военкоматы в первые дни войны поступали сотни заявлений от добровольцев, просьба была одна – отправить на фронт, в действующую армию. Партии мобилизованных отправлялись одна за другой: и зимой, и летом. Летом команды призывников уходили, как правило, на пароходах по морю. Зимой новобранцы добирались до ближайшей железнодорожной станции Ираель.
В восемнадцать лет Илью Прокопьевича направили на курсы стрелков. Все его братья тоже были призваны на войну. Сердце матери не выдержало, она скончалась 2 мая 1942 года.
Военную присягу он принял 15 декабря 1942 года при 10-м стрелковом полку. Воевал до 1945 года рядовым стрелком, рядовым автоматчиком, рядовым сапером.
Илья Прокопьевич Канев прошел всю войну и дошел до Венгрии.
Из его воспоминаний: «Однажды наш полк попал под обстрел фашистских минометчиков. Мы с боевыми товарищами просидели в озере Балатон семь часов. Многие в этой мясорубке были убиты и ранены. Здесь практически все солдаты потеряли свои документы, в том числе и я».
Вспоминая боевых друзей, убитых на его глазах на расстоянии вытянутой руки, он со слезами на глазах говорил: «Господи, как мне повезло!»
Самого его смерть царапала два раза: в шею и в ногу, но для молодого здорового парня это было пустяком.
Много говорить о войне Илья Прокопьевич не любил: «Хорошего о войне не скажу ничего, а к плохому добавить что-то трудно, мне омерзительна та легкость, с которой там убивали людей».
Выжить помогла тундра
Любил Илья Прокопьевич говорить, что преодолеть и выжить в этой кровавой войне во многом ему помогла тундра. Знал, как себя держать в мороз, как не задубеть насмерть в мокрой одежде.
Когда Илья Прокопьевич воевал сапером в отдельном воздушно-десантном саперном батальоне, на работу приходилось выходить по ночам небольшими группами. Минировали поле тихо и аккуратно. Чуть шум – и пулеметная очередь свистит над головами.
После войны приехал домой, но прежней семьи не получилось. И Илья Прокопьевич уехал в Нарьян-Мар. Его направили работать в Красный чум, там он учил детей и малограмотных оленеводов. В 1947 году в тундре, возле села Тельвиска, женился он на Елизавете Фёдоровне Соболевой. А так как она была дочерью оленевода, вместе с женой он уехал в тундру, где и проработал до пенсии в колхозе «Харп». Всего у Ильи Прокопьевича было 11 детей.
Почти всю свою трудовую жизнь он проработал бригадиром в оленеводческих бригадах. И всегда рядом с ним была его верная спутница жена, которая делила вместе с ним все суровые трудности тундровой жизни.
В 1983 году Илья Прокопьевич вместе с семьей переехал в поселок Красное, перешел на оседлый образ жизни. Помогали с женой детям растить внуков. И прожили в мире и согласии с Елизаветой Фёдоровной пятьдесят шесть лет, отпраздновав золотую свадьбу.
На семьдесят седьмом году жизни у Ильи Прокопьевича открылась старая рана на ноге, началась гангрена. Пришлось ампутировать левую ногу. Но и это не сломало его, он продолжал оставаться жизнелюбивым человеком, никогда не унывал.
А 8 сентября 2003 года скончался.
* * *
С каждым годом участников войны становится все меньше и меньше. Свидетели тех страшных времен – дети войны – надеются, что их потомки никогда не узнают ужасов, которые приносит человечеству война. Они надеются и верят в мирную счастливую настоящую и будущую жизнь.
Подготовлено землячеством «Изьватас»