Шалауров Никита Павлович (г. рождения неизвестен — умер 1764), русский промышленник. В 1760—62 вместе с И. Баховым спустился вниз по Лене и морем (с зимовками) достиг Чаунской губы, которую впервые исследовал. Нанёс на карту берег от Колымы до Чаунской губы. В 1764 самостоятельно достиг Шелагского мыса и обогнул его. Погиб у устья р. Веркунь. Именем Ш. названы: острова в Чаунской губе и в устье Колымы, мыс на Новосибирских островах и мыс Шалаурова Изба, гора к З. от Чаунской губы.
Лит.: Белов М. И., Новые материалы о походах устюжского купца Никиты Шалаурова, в кн.: Географический сборник, в. 3, М. — Л., 1954; Алексеев А. И., Гавриил Андреевич Сарычев, М., 1966.
Новости Великого Устюга
от газеты "Советская Мысль".
Газета выходит с 14 мая 1918 года.
Великий Устюг. Исторические сведения.
30.07.2009 г.
Последний приют
О путешественнике купце из Великого Устюга Никите Шалаурове мне приходилось много слышать на Чукотке, где я несколько лет работал корреспондентом районной газеты в бухте Провидения. Часто мелькало имя этого отважного морехода и землепроходца в книгах и журналах Северо-Восточного издательства. Его называли одним из «первооткрывателей Чукотки».
Грустная история
Никита Шалауров был человеком удивительной судьбы. Уехав из Устюга в Сибирь, он сумел сколотить неплохой капитал. Казалось бы, живи себе да радуйся! Расти детей, внуков и в ус не дуй. Но нет. Он был из отряда тех пытливых людей, которых манили неведомые земли. Уже в зрелые годы решился Шалауров пойти на разведку новых земель. Любознательность и ненасытное желание увидеть, что «там, за горизонтом», жили в его душе до последних дней жизни. Он погиб в 1764 году в очередной отчаянной попытке открыть путь из Северного Ледовитого океана в Тихий.
Очень точную характеристику Никите Павловичу Шалаурову дал в своем очерке «Дневник прибрежного плавания» известный писатель Олег Куваев. Геолог по профессии, путешественник по призванию, пытливый исследователь Чукотки Олег Куваев в течение нескольких лет побывал почти во всех местах, связанных с именем Шалаурова. Вот что он пишет:
«Грустная, как звук походного горна, история этого человека волновала меня давно. Я назвал бы судьбу Шалаурова странной, потому что сей неистовый человек изменил купеческому предназначению ради морской гидрографии и открытия новых земель. Для географической науки он сделал достаточно много, больше многих прославленных путешественников, но имя его более известно как символ редкого упорства и редкой неудачливости. Хотя в одиночку он сделал работу крупной государственной экспедиции, его фамилия не прижилась в летописи географической славы. И тут ему не везло…».
Сквозь ветры непокорные
…Неудачей завершилась первая попытка великоустюгского купца совершить плавание на самодельном судне на Камчатку в 1748 году. Злой рок уже в этой экспедиции начал преследовать Шалаурова. У Командорских островов его сделанный наспех корабль выкинуло на острые скалы и разбило у острова Беринга, там, где за семь лет до этого умер от цинги сам великий командор.
Но эта неудача не сломила волю устюжанина. Кто знает, может быть, там, на могиле Беринга, упорный исследователь поклялся себе «открыть путь через Северный океан в Тихий»? Он копил силы для нового похода...
Семь лет добивался Шалауров от государственных властей разрешения на новую экспедицию. За это время он нашел нужные деньги для постройки нового корабля и постиг сложную науку мореходства. В 1755 году вышел Указ Сената: «Никите Шалаурову…от устья Лены реки, по Северному морю, до Колымы и Чукотского носа отпуск учинить». Разрешение было получено, и отважный путешественник в конце лета 1757 года отправился в плавание из Якутска.
С самого начала его опять стали преследовать неудачи: ему трижды пришлось зимовать – дважды на реке Лене и один раз близ устья реки Яны. Снаряженное на его собственные средства судно едва не сгорело. Ледовая обстановка была очень сложной и мешала продвижению вперед. Команда Шалаурова, состоящая в основном из «ссыльных и беглых» (точь-в-точь, как у Христофора Колумба, который в свое время набирал экипаж по тюрьмам и камерам смертников), вела себя порой агрессивно, роптала, когда случались трудности.
Лишь в конце июля 1761 года Шалауров вышел на отремонтированном к тому времени судне в Восточно-Сибирское море. Плавание на восток проходило очень медленно. За два месяца экспедиция продвинулась лишь до Медвежьих островов, где ее остановили тяжелые льды. Всю первую половину сентября судно преодолевало ледовый барьер в проливе Лаптева. Вскоре удалось выбраться на свободную от льдин воду и 18 сентября с большим трудом достичь устья реки Колымы.
Неподалеку был Нижнеколымский острог, где жили казаки-поселенцы, начальство местных уездов и был продовольственный склад. В припасах и провианте Шалаурову было отказано, и зимовка для его людей получилась очень тяжелой. Несколько человек из команды умерли от голода и холода…
Опять неудача…
21 июля 1762 года после вскрытия льда Шалауров предпринял еще одну попытку пробиться на восток. Но из-за противного ветра потерял два месяца и лишь в конце августа через Чаунскую губу подошел к Шелагскому мысу. Но дальше госпожа Удача вновь отвернулась от него. Льды перекрыли путь. К тому же кончились продукты, усилились восточные ветры, да и время было позднее. Подходящего места для зимовки здесь найти не удалось.
Скрепя сердце Шалауров был вынужден вернуться в низовья Колымы на прежнюю зимовку. Снова колымское начальство отказало ему в провианте. И тогда команда, испугавшаяся трудностей, сочла за лучшее разбежаться. Туда, куда глаза глядят. Что, мол, толку от купца, который не занимается пушниной и торговлей, как обещал, а ищет какие-то «незнакомые острова»…
Очередная неудача не сломила волю Шалаурова. Оставив судно, он мчится через всю Сибирь в Петербург и добивается содействия правительства, написав свое знаменитое «Доношение» о четырехлетних скитаниях во льдах.
Добился-таки своего упрямый купец! 22 ноября 1763 года Указом Сената экспедиция была признана государственной. Шалауров ликовал! Его признали как географа, ему доверили быть руководителем государственной экспедиции. Он по-прежнему не терял надежды пробиться сквозь ледяные стены Сибири к просторам Тихого океана.
Увы, этим надеждам не суждено было сбыться…
Тайна земли чукотской
Летом 1764 года Шалауров с обновленной командой вновь отправился морем на восток. Обогнув Шелагский мыс, его судно неподалеку от полуострова Аачим у устья реки Пегтымель попало в ледовый капкан и было раздавлено льдами, как яичная скорлупа.
О дальнейшей судьбе команды и самого мореплавателя история умалчивает…
Есть несколько версий гибели Никиты Павловича Шалаурова. Попытаемся их сформулировать и привести в логический ряд.
Версия первая. Летом 1765 года чукчи к северо-востоку от реки Чаун нашли сделанную из холста палатку. Они увидели «в оной мертвые человеческие тела, коих было сорок человек в суконной и холщовой одежде и при бедрах по большому ножу, а при то-де имелось и до шестидесяти ружей, а также несколько в лядунках пороху и свинцу. Да вверху той же реки найдены копаные ямы, в кои кладены были мертвые человеческие же тела…».
Может быть, здесь упокоился прах Шалаурова?
Версия вторая. Через шестьдесят лет, в 1823 году, в этом же районе экспедиция гидрографа Федора Врангеля обнаружила в двадцати километрах восточнее устья реки Пегтымель на небольшом мысе деревянную избу. Вокруг валялись разбросанные лядунки, был найден деревянный обросший мохом патронташ. Изба была забита снегом и льдом...
Можно предположить, что именно здесь нашел смерть Шалауров, единственный мореплаватель, посещавший в означенное время эту часть Ледовитого моря.
Кстати, в дальнейшем этот небольшой мыс был назван мысом Шалаурова Изба в память о неутомимом путешественнике.
Версия третья. В 1791 году от бухты Святого Лаврентия до Нижнеколымска проезжал на оленях путешественник капитан Иосиф Биллингс, который вел дневник. Во время пути он услышал от чаунских чукчей, что за несколько лет перед ним в долине реки Еловки те «нашли зимой палатку, покрытую парусами, и в ней много человеческих трупов. Тут же в палатке были найдены образа, котлы медные и железные со многими другими вещами, что все чукчи разделили между собой».
Так возникает третье место гибели экспедиции Шалаурова.
Версия четвертая. Она поддерживается писателем Олегом Куваевым в очерке «Дневник прибрежного плавания». Интересно прочесть его умозаключение:
«Вероятнее всего, Шалауров потерпел крушение на отмелях реки Пегтымель и выбрался к мысу Шалаурова Изба, где выстроил избу из остатков судна… Возможно, оставил там несколько особенно больных товарищей. Сам же с частью людей пошел на юго-запад, чтобы спасти уходящих и остающихся. Первый палаточный лагерь был разбит на реке Пегтымель. И снова здесь осталась значительная часть ослабевших людей, с ними были копья, ружья и «большой медный куб». Остальные пошли дальше, оставляя вверх по реке могилы, обнаруженные позднее чукчами. Эта партия ушла западнее Чауна, и там, в последнем палаточном лагере, погибли остальные. По-видимому, среди них был и Шалауров, так как только он мог вести людей по «белому пятну» чукотской земли».
Все эти версии имеют право на жизнь. Но где завершил свой жизненный путь купец из Великого Устюга Никита Шалауров, где он нашел последний приют, нам до сих пор неведомо.
Ясно только одно: погиб он на Чукотке. Где именно? Чукотская земля, дай ответ! Но суровая, бескрайняя и таинственная Чукотка, земля вечной мерзлоты, хранит загадочное молчание.
О путешественнике купце из Великого Устюга Никите Шалаурове мне приходилось много слышать на Чукотке, где я несколько лет работал корреспондентом районной газеты в бухте Провидения. Часто мелькало имя этого отважного морехода и землепроходца в книгах и журналах Северо-Восточного издательства. Его называли одним из «первооткрывателей Чукотки».
Грустная история
Никита Шалауров был человеком удивительной судьбы. Уехав из Устюга в Сибирь, он сумел сколотить неплохой капитал. Казалось бы, живи себе да радуйся! Расти детей, внуков и в ус не дуй. Но нет. Он был из отряда тех пытливых людей, которых манили неведомые земли. Уже в зрелые годы решился Шалауров пойти на разведку новых земель. Любознательность и ненасытное желание увидеть, что «там, за горизонтом», жили в его душе до последних дней жизни. Он погиб в 1764 году в очередной отчаянной попытке открыть путь из Северного Ледовитого океана в Тихий.
Очень точную характеристику Никите Павловичу Шалаурову дал в своем очерке «Дневник прибрежного плавания» известный писатель Олег Куваев. Геолог по профессии, путешественник по призванию, пытливый исследователь Чукотки Олег Куваев в течение нескольких лет побывал почти во всех местах, связанных с именем Шалаурова. Вот что он пишет:
«Грустная, как звук походного горна, история этого человека волновала меня давно. Я назвал бы судьбу Шалаурова странной, потому что сей неистовый человек изменил купеческому предназначению ради морской гидрографии и открытия новых земель. Для географической науки он сделал достаточно много, больше многих прославленных путешественников, но имя его более известно как символ редкого упорства и редкой неудачливости. Хотя в одиночку он сделал работу крупной государственной экспедиции, его фамилия не прижилась в летописи географической славы. И тут ему не везло…».
Сквозь ветры непокорные
…Неудачей завершилась первая попытка великоустюгского купца совершить плавание на самодельном судне на Камчатку в 1748 году. Злой рок уже в этой экспедиции начал преследовать Шалаурова. У Командорских островов его сделанный наспех корабль выкинуло на острые скалы и разбило у острова Беринга, там, где за семь лет до этого умер от цинги сам великий командор.
Но эта неудача не сломила волю устюжанина. Кто знает, может быть, там, на могиле Беринга, упорный исследователь поклялся себе «открыть путь через Северный океан в Тихий»? Он копил силы для нового похода...
Семь лет добивался Шалауров от государственных властей разрешения на новую экспедицию. За это время он нашел нужные деньги для постройки нового корабля и постиг сложную науку мореходства. В 1755 году вышел Указ Сената: «Никите Шалаурову…от устья Лены реки, по Северному морю, до Колымы и Чукотского носа отпуск учинить». Разрешение было получено, и отважный путешественник в конце лета 1757 года отправился в плавание из Якутска.
С самого начала его опять стали преследовать неудачи: ему трижды пришлось зимовать – дважды на реке Лене и один раз близ устья реки Яны. Снаряженное на его собственные средства судно едва не сгорело. Ледовая обстановка была очень сложной и мешала продвижению вперед. Команда Шалаурова, состоящая в основном из «ссыльных и беглых» (точь-в-точь, как у Христофора Колумба, который в свое время набирал экипаж по тюрьмам и камерам смертников), вела себя порой агрессивно, роптала, когда случались трудности.
Лишь в конце июля 1761 года Шалауров вышел на отремонтированном к тому времени судне в Восточно-Сибирское море. Плавание на восток проходило очень медленно. За два месяца экспедиция продвинулась лишь до Медвежьих островов, где ее остановили тяжелые льды. Всю первую половину сентября судно преодолевало ледовый барьер в проливе Лаптева. Вскоре удалось выбраться на свободную от льдин воду и 18 сентября с большим трудом достичь устья реки Колымы.
Неподалеку был Нижнеколымский острог, где жили казаки-поселенцы, начальство местных уездов и был продовольственный склад. В припасах и провианте Шалаурову было отказано, и зимовка для его людей получилась очень тяжелой. Несколько человек из команды умерли от голода и холода…
Опять неудача…
21 июля 1762 года после вскрытия льда Шалауров предпринял еще одну попытку пробиться на восток. Но из-за противного ветра потерял два месяца и лишь в конце августа через Чаунскую губу подошел к Шелагскому мысу. Но дальше госпожа Удача вновь отвернулась от него. Льды перекрыли путь. К тому же кончились продукты, усилились восточные ветры, да и время было позднее. Подходящего места для зимовки здесь найти не удалось.
Скрепя сердце Шалауров был вынужден вернуться в низовья Колымы на прежнюю зимовку. Снова колымское начальство отказало ему в провианте. И тогда команда, испугавшаяся трудностей, сочла за лучшее разбежаться. Туда, куда глаза глядят. Что, мол, толку от купца, который не занимается пушниной и торговлей, как обещал, а ищет какие-то «незнакомые острова»…
Очередная неудача не сломила волю Шалаурова. Оставив судно, он мчится через всю Сибирь в Петербург и добивается содействия правительства, написав свое знаменитое «Доношение» о четырехлетних скитаниях во льдах.
Добился-таки своего упрямый купец! 22 ноября 1763 года Указом Сената экспедиция была признана государственной. Шалауров ликовал! Его признали как географа, ему доверили быть руководителем государственной экспедиции. Он по-прежнему не терял надежды пробиться сквозь ледяные стены Сибири к просторам Тихого океана.
Увы, этим надеждам не суждено было сбыться…
Тайна земли чукотской
Летом 1764 года Шалауров с обновленной командой вновь отправился морем на восток. Обогнув Шелагский мыс, его судно неподалеку от полуострова Аачим у устья реки Пегтымель попало в ледовый капкан и было раздавлено льдами, как яичная скорлупа.
О дальнейшей судьбе команды и самого мореплавателя история умалчивает…
Есть несколько версий гибели Никиты Павловича Шалаурова. Попытаемся их сформулировать и привести в логический ряд.
Версия первая. Летом 1765 года чукчи к северо-востоку от реки Чаун нашли сделанную из холста палатку. Они увидели «в оной мертвые человеческие тела, коих было сорок человек в суконной и холщовой одежде и при бедрах по большому ножу, а при то-де имелось и до шестидесяти ружей, а также несколько в лядунках пороху и свинцу. Да вверху той же реки найдены копаные ямы, в кои кладены были мертвые человеческие же тела…».
Может быть, здесь упокоился прах Шалаурова?
Версия вторая. Через шестьдесят лет, в 1823 году, в этом же районе экспедиция гидрографа Федора Врангеля обнаружила в двадцати километрах восточнее устья реки Пегтымель на небольшом мысе деревянную избу. Вокруг валялись разбросанные лядунки, был найден деревянный обросший мохом патронташ. Изба была забита снегом и льдом...
Можно предположить, что именно здесь нашел смерть Шалауров, единственный мореплаватель, посещавший в означенное время эту часть Ледовитого моря.
Кстати, в дальнейшем этот небольшой мыс был назван мысом Шалаурова Изба в память о неутомимом путешественнике.
Версия третья. В 1791 году от бухты Святого Лаврентия до Нижнеколымска проезжал на оленях путешественник капитан Иосиф Биллингс, который вел дневник. Во время пути он услышал от чаунских чукчей, что за несколько лет перед ним в долине реки Еловки те «нашли зимой палатку, покрытую парусами, и в ней много человеческих трупов. Тут же в палатке были найдены образа, котлы медные и железные со многими другими вещами, что все чукчи разделили между собой».
Так возникает третье место гибели экспедиции Шалаурова.
Версия четвертая. Она поддерживается писателем Олегом Куваевым в очерке «Дневник прибрежного плавания». Интересно прочесть его умозаключение:
«Вероятнее всего, Шалауров потерпел крушение на отмелях реки Пегтымель и выбрался к мысу Шалаурова Изба, где выстроил избу из остатков судна… Возможно, оставил там несколько особенно больных товарищей. Сам же с частью людей пошел на юго-запад, чтобы спасти уходящих и остающихся. Первый палаточный лагерь был разбит на реке Пегтымель. И снова здесь осталась значительная часть ослабевших людей, с ними были копья, ружья и «большой медный куб». Остальные пошли дальше, оставляя вверх по реке могилы, обнаруженные позднее чукчами. Эта партия ушла западнее Чауна, и там, в последнем палаточном лагере, погибли остальные. По-видимому, среди них был и Шалауров, так как только он мог вести людей по «белому пятну» чукотской земли».
Все эти версии имеют право на жизнь. Но где завершил свой жизненный путь купец из Великого Устюга Никита Шалауров, где он нашел последний приют, нам до сих пор неведомо.
Ясно только одно: погиб он на Чукотке. Где именно? Чукотская земля, дай ответ! Но суровая, бескрайняя и таинственная Чукотка, земля вечной мерзлоты, хранит загадочное молчание.
Игорь ПАРАМОНОВ,
г. Великий Устюг.