Житков Борис Михайлович (1872-1943)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 12 Май 2016 20:29

http://files.school-collection.edu.ru/d ... hitkov.htm

 ЖИТКОВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ (1872-1943).jpg
ЖИТКОВ БОРИС МИХАЙЛОВИЧ (1872-1943)

Родом из Симбирской губернии (с. Михайловка), из старинной дворянской семьи, родственной знаменитым ученым фамилиям: Филатовых (из этого рода вышел зоолог и эмбриолог Д.П. Филатов), Ляпуновых (знаменитый академик-кибернетик А.А. Ляпунов), Крыловых (академик А.Н. Крылов). В 1886 г. окончил прогимназию в г. Алатыре и перешел в Нижегородский дворянский институт, который окончил в 1890 г. В том же году поступил на естественное отделение Физико-математического факультета Московского университета. Ученик А.П. Богданова и А.А. Тихомирова. Со второго курса изучал позвоночных Среднего Поволжья, на 4-м курсе командирован на Урал. В 1895 г. окончил университет и оставлен для подготовки к профессорскому званию (ассистент Зоомузея). В 1899 г. - сверхштатный ассистент, в 1900 г. сдал магистерские экзамены и назначен приват-доцентом кафедры зоологии (1903), затем (1919) стал штатным доцентом (профессором) этой же кафедры. После 1896 г. работал под руководством А.А. Тихомирова, возглавлявшего в то время Зоомузей. Первая научная работа Б.М. Житкова - отчет о поступивших в Зоомузей коллекциях млекопитающих и птиц.
В 1900-х гг. был редактором "Трудов комитета по шелководству" и секретарем комитета по шелководству. В 1900 г. вместе с С.А. Бутурлиным ездил в Архангельскую губернию, был на Новой Земле; в 1902 г. руководил экспедицией на п-ов Канин, в 1908 г. участвовал в экспедиции на Ямал. Коллекции насекомых, птиц, млекопитающих из этих экспедиций поступили в музей. Б.М. Житков становится одним из ведущих специалистов по проблемам освоения севера. Затем последовали экспедиции в Туркестан, Поволжье, Закаспий, на Кавказ... В Зоомузее в 1910-е годы вел курс и практические занятия по зоологии позвоночных. С 1919 до 1932 гг. заведовал кафедрой зоологии позвоночных МГУ, читал курс "Биология и систематика промысловых зверей и птиц". С 1921 г. по совместительству - проф. кафедры биологии лесных зверей и птиц Петровской сельхозакадемии (Тимирязевская академия), где еще ранее (с 1912 по 1916 гг.) читал курс охотоведения. В 1922 г. основал биостанцию в Лосиноостровском лесничестве, которую вскоре преобразовал биостанцию в Центральную научно-исследовательскую охотничье-промысловую биологическую лабораторию (с 1956 г. - Всесоюзный научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства). Первые сотрудники биостанции - Б.А. Кузнецов, Н.П. Лавров, Е.П. Спангенберг, С.П. Наумов, А.Н. Формозов, Д.Н. Данилов, П.Б. Юргенсон, Н.К. Верещагин, С.С. Фолитарек, И.Ю. Житкова, С.Ф. Чиркова, В.Г. Стахровский, Н.П. Наумов, А.П. Разоренова, С.В. Лобачев, Д.М. Вяжлинский, Л.И. Гиршфельд, а также преподаватели МГУ и Смоленского университета В.Г. Гептнер, С.И. Огнёв, Г.Л. Граве, Я.П. Щелкановцев. В 1920-е гг. сотрудники станции создавали в Подмосковных совхозах опытные фермы по разведению соболя, норки, нутрии, ондатры. Б.М. Житков приступил к реализации идей А.П. Богданова об акклиматизации животных, что нашло отражение в книге "Акклиматизация животных". Сотрудник Института Зоологии с 1925 г. В конце 1920-х годов началась травля Б.М. Житкова и в 1931 г. он ушел из МГУ.
Б.М. Житков развивал экологию наземных позвоночных, продолжал направление А.П. Богданова в прикладной зоологии, акклиматизации животных. Блестящий лектор. Среди его учеников плеяда блестящих ученых - С.И. Огнёв, А.Н. Формозов, С.П. Наумов, Н.П. Наумов, Н.П. Лавров, Б.А. Кузнецов, Д.М. Вяжлинский, А.Ф. Чиркова, Л.В. Шапошников, Е.П. Спангенберг.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 12 Май 2016 20:36

http://www.ecoethics.ru/old/b42/48.html

Житков Борис Михайлович
20.09.1872 – 2.04.1943

“Происхождение мое по современным воззрениям более чем сомнительное. Я сын богатых, но честных родителей”.
Из воспоминаний Б.М. Житкова


 589968-zhidkov.jpg
В одной из первых в царской России природоохранных книг, опубликованных в Петербурге в 1914 г. “О промысле и охране птиц в дельте Волги”, приват-доцент Московского университета Борис Михайлович Житков писал: “Разнообразные и частью весьма энергичные мероприятия, принятые в последние годы в странах Западной Европы и Америки для охраны птиц от неумеренного истребления, заставили западноевропейскую агентуру по скупке крыльев и шкурок перенести свою деятельность главным образом в Россию, что в значительной степени увеличивало — в некоторые периоды двух последних десятилетий — вывоз из России шкурок и частей шкурок птиц. В то же время неумеренная и фактически неограниченная сроками охота за дичью, вместе с увеличением количества населения и ростом культуры, быстро сделали почти пустынными некогда богатые охотничьи угодья не только южной и средней, но даже — во многих местах — и северной России...
Для России пришло, по-видимому, время переходить от вполне примитивного охотничьего и промыслового хозяйства к хозяйству культурному, при котором охрана всех полезных или могущих быть полезными со временем человеку животных, признается задачей, имеющей известное государственное значение и достойной затраты некоторого количества народных сил и средств...” (Житков, 1914).
Исследование экспедиции Б.М. Житкова, проведенной весной 1912 г. в дельте реки Волги, позволили не только собрать обширный зоологический материал, но и способствовали тому, что местная астраханская общественность стала будировать вопрос о заповедании участков дельты. Весной 1919 г., опять же при поддержке Житкова и некоторых других зоологов, Астраханский заповедник был организован.
Б.М. Житков родился 20 сентября 1872 г. в селе Михайловка Ардатовского уезда Симбирской губернии, в обедневшей дворянской семье. Дед Житкова участвовал в эпопее 1812 г., был ранен под Бородино, вошел в Париж и умер генералом. Отец Житкова отличился в Крымской войне.
С детских лет будущий ученый приобщился к охоте, полюбил природу. В 1882 г. он поступил в гимназию, затем в Нижегородский дворянский институт. В 1890 г. Борис Михайлович уже учился на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета, после окончания которого был оставлен на кафедре общей зоологии и морфологии животных.
Житков никогда не был деятелем охраны природы в классическом понимании этого слова. На природоохрану и заповедники он смотрел с утилитарной, охотоведческой точки зрения. Это во многом объясняется влиянием на будущего крупного зоолога и охотоведа его учителей.
“Ученик замечательного русского ученого Анатолия Петровича Богданова... Борис Михайлович воспринял идеи своего учителя об активном воздействии на животный мир с целью извлечения максимально допустимой для человечества выгоды” (Наумов, 1972). Тем не менее, он всегда отстаивал идеи природоохранения, как, например, на Втором Всероссийском съезде охотников в Москве в 1909 г., где доказывал необходимость значительного сокращения списка “вредных животных” в новом законопроекте об охоте.
В 1900—1913 гг. Житков участвует в экспедициях по Волге, Средней Азии, Новой Земле, исследует Ямал и Белое море. За эти работы он был награжден Географическим обществом премией им. Н.П. Пржевальского. В 1919 г. становится профессором МГУ, а в 1921 г. — профессором Петровской сельскохозяйственной академии. С 1922 г. Житков заведовал им же основанной биологической промысловой станцией в Лосиноостровском опытном лесничестве.
Борис Михайлович прекрасно выступал, владел пером, многим поколениям биологов известны его научно-популярная книга “Перелеты птиц” и другие. Среди учеников Житкова — известные советские зоологи С.И. Огнев, Н.П. Наумов, С.П. Наумов, Е.П. Спангенберг.
Б.М. Житкову принадлежат более десятка различных статей и книг по охране природы, опубликованных в основном до революции и в первые годы советской власти, и посвященных охране птиц и пушных зверей.
Менее известна широкому кругу его практическая деятельность в охране природы. Борис Михайлович был одним из организаторов в 1922 г. кружка любителей природы и охоты в Петровской сельхозакадемии. В этом же году, 30 июня, он подписал, в числе других ученых, записку “О нуждах охраны природы РСФСР”, направленную на имя председателя ВЦИК М. Калинина, и оказавшую большое влияние на развитие природоохранного движения.
В марте 1923 г. Житков принимает участие в заседаниях секции охраны природы Всероссийской конференции по изучению естественных производительных сил страны, в 1929 г. — становится членом президиума Всероссийского общества охраны природы. В 20-х годах являлся одним из заместителей председателя Центрального бюро краеведения, также активно занимавшегося охраной природы.
Вместе с профессором С.А. Бутурлиным создает при ВООП орнитологическую секцию, становится ее первым председателем, а в январе 1938 г. вместе со своим верным учеником Д.М. Вяжлинским — организовывает маммологическую секцию. Как показало время, эта форма объединения специалистов-зоологов и практиков охраны живой природы оказалась очень эффективной и позволила решить многие вопросы охраны млекопитающих, создание фаунистических охраняемых территорий, разработки и совершенствования различных подзаконных актов.
 B.M._ZHitkov._1930_g..jpeg
В 1931 г. Житков вышел на пенсию. В 30-х годах его перу принадлежит несколько работ по охране природы. Одна из которых — “Об учреждении пригородного заповедника специального типа”, в которой он предлагает проводить опыты по разведению и акклиматизации животных в заповеднике, что, в общем-то, отражало официальную точку зрения отечественного природоохранения 30-х годов.
Естественно, подобные перегибы не лучшим образом сказались позже на советском заповедном деле.
Зимой 1943 г., будучи в Москве, старый профессор попал под бомбежку, получил ранение и умер в больнице Склифосовского 2 апреля 1943 г.
Имя Б.М. Житкова присвоено Всесоюзному научно-исследовательскому Институту охотничьего хозяйства и звероводства.

Литература

01. Бюллетень Всероссийской конференции по изучению естественных производительных сил страны, 20—26 марта 1923 г., № 2, Москва, 20 стр.
02. Вайнер (Уинер) Д., 1991. Экология Советской России. Архипелаг свободы: заповедники и охрана природы, М.: Прогресс, 400 стр.
03. Гептнер В.Г., 1948. Обзор деятельности секции охраны млекопитающих (маммологическая секция) Всероссийского общества охраны природы за время с 1.1.1938 по 1.5.1947 // Охрана природы, № 1, стр. 61—90.
04. Гладков Н.Л., 1976. К истории Всероссийского общества охраны природы // Общественность в улучшении окружающей человека среды, ВГУ, Воронеж, стр. 25—38.
05. Житков Б., 1901. Охотничьи общества и орнитология // Сельское хозяйство и лесоводство, № 10, стр. 138—153.
06. Житков Б.М., 1911. Защита птиц в Соединенных Штатах // Охотничий вестник, № 10, стр. 145—147.
07. Житков Б.М., 1912. К вопросу об охране птиц // Охотничий вестник, № 17, стр. 261—264; № 19, стр. 293—295; № 23, стр. 358—360.
08. Житков Б.М., 1914. О промысле и охране птиц в дельте Волги // Материалы к познанию русского охотничьего дела. С-Петербург, 56 стр.
09. Житков Б.М., 1917. О пернатых хищниках // Охотничий вестник, № 2, стр. 22—23.
10. Житков Б.М., 1919. Охрана животных и разведение пушных зверей, М.: Задруга.
11. Житков Б.М., 1924. Аскания-Нова. Степной заповедник Украины (рецензия) // Печать и революция, № 5, стр. 258—259.
12. Житков Б.М., 1924. Птицы как друзья и союзники сельского хозяйства // Сельское хозяйство, № 5—6, стр. 94—114.
13. Житков Б.М., 1927. О некоторых мерах охраны пушных зверей // Пушное дело, № 7, стр. 19—25.
14. Житков Б.М., 1935. Охрана пушных зверей и пушное звероводство // Пушное дело, № 1, стр. 42—43.
15. Житков Б.М., 1935. Об учреждении пригородного заповедника специального типа // Природа и социалистическое хозяйство, № 7, стр. 92—95.
16. Житков Б.М., 1940. Астраханский заповедник // К двадцатилетию Астраханского госзаповедника, М , 78 стр.
17. Житков Б.М., Охрана животных и разведение пушных зверей // Сельское хозяйство и лесоводство, № 2, стр. 280—309.
18. Лобачев С.В., 1972. Борис Михайлович Житков // Бюллетень МОИП, отд. биологический, № 4, стр. 5—10.
19. Мазурмович Б.И., 1960. Выдающиеся отечественные зоологи, Учпедгиз, 426 стр.
20. ...Мемуары эти не имеют марксистского подхода, говорят о жизни и людях (Из воспоминаний Б.М. Житкова), 1992 // Отечественные архивы, публикация Е.Н. Калининой, № 1, стр.89—96.
21. Наумов С., 1972. Б.М. Житков и начало советской охотоведческой науки // Охота и охотничье хозяйство, № 12, стр. 8—9.
22. Наумов Н., 1972 Борис Михайлович Житков // Охота и охотничье хозяйство, № 10, стр. 16—17.
23. Огнев С.И., 1945. Б.М. Житков. Материалы к биографии // Бюллетень МОИП, отд. биологический, № 1/2.
24. Сергеев М., 1973. Б.М. Житков и подготовка советских охотоведов // Охота и охотничье хозяйство, № 6, стр. 8—9.
25. Создание первых заповедников в Советской России, 1982 // Советские архивы, № 2, стр. 43—49.
26. Труды Второго Всероссийского съезда охотников в Москве (17—25 ноября 1909 г.), 1911, М., 469 стр.
27. Формозов А., 1973. Борис Михаилович Житков — географ и эколог // Охота и охотничье хозяйство, № 4, стр. 12—13.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 12 Май 2016 22:03

Формозов А. Борис Михаилович Житков — географ и эколог // Охота и охотничье хозяйство. 1973. № 4. С. 12—13.

УДК 001. 1

Б. М. Житков перед экспедицией на Ямал.<br />(Из архива Д. ВЯЖЛИНСКОГО). : ОиОХ № 4-1973 - 0001.jpg
БОРИС МИХАЙЛОВИЧ ЖИТКОВ — ГЕОГРАФ И ЭКОЛОГ


(К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ).

А. ФОРМОЗОВ, профессор

Б. М. Житков — видный биолог и географ, профессор Московского университета, известный своими исследованиями Севера России и ряда других областей. Он занимался также вопросами исторической географии и, в частности, установил по документам, описал на месте и нанес на карту древний морской торговый путь от Беломорского побережья в Мангазею, пересекавший по речным и озерным системам полуострова Канин и Ямал. Многие географические работы Б. М. Житкова отстаивали приоритет русских открытий в Арктике. За труды в области географии Б. М. Житков был награжден медалями нескольких ученых обществ и премией имени И. М. Пржевальского от Русского географического общества.
Глубокий интерес к природе, тонкое понимание ее красот — характерные черты творческого облика Бориса Михайловича; ими он обязан раннему увлечению охотой, сыгравшему такую же роль в формировании интересов Н. А. Северцова, Н. М. Пржевальского и многих других русских географов-натуралистов. Блестящее знание родного языка, безукоризненный стиль изложения научных работ, яркие, художественно написанные страницы популярных статей Б. М. Житкова — результат его рано выявившихся литературных способностей. Такие научно-популярные книги, как «Морские звери и морские промыслы», «Перелеты птиц», вызывали у читателей глубокие чувства. М. М. Пришвин так отзывался о книге «Перелеты птиц»: «Я читал ее несколько раз, и каждый раз — все с большим удовольствием: наука перерастает в ней в подлинное художество. А какой язык — позавидуешь!».
Большое значение в формировании взглядов Б. М. Житкова имело постоянное общение в детстве с крестьянскими ребятами — участниками общих игр и спутниками охотничьих экскурсий. Народную речь, народную мудрость Борис Михайлович любил и ценил подобно Некрасову; интересы трудового народа были ему близки и понятны. Не случайно, что позднее в экспедициях, на заброшенных окраинах царской России, встречаясь с представителями угнетенных, как тогда говорили, «инородцев», Борис Михайлович относился к ним без тени высокомерия, с глубоким сочувствием. Так, например, с особым интересом останавливался он на описании положительных сторон характера ненцев Ямала — их радушии, великолепном знании природы тундры, техники оленеводства, умении ориентироваться в пространстве и «читать» впервые в жизни увиденную карту. Приехав в Среднюю Азию, он отмечал «гостеприимство и полную достоинства приветливость степных рыцарей-туркмен».
В работах о морском пути в Сибирь Б. М. Житков настойчиво пропагандировал идею о необходимости скорейшего экономического оживления Севера. Одной из важнейших задач он считал улучшение бедственного положения северных народностей. «Иногда, — писал он, — приходится слышать мнение, что маложизненные... племена Северной Сибири все равно обречены на вымирание и задерживать это естественное течение вещей для государства нет оснований». Отвергая этот достаточно распространенный тогда взгляд, как совершенно ошибочный, Б. М. Житков утверждал, что представителей народов Севера государство обязано рассматривать как «граждан, имеющих право рассчитывать но известную долю участия государства в их судьбе и жизни». Большое значение Борис Михайлович придавал развитию хозяйства Сибири в ближайшем будущем, которое он предвидел и в свете которого и следовало, по его мнению, решать вопрос о судьбе племен и народностей, сумевших заселить и освоить области с крайне суровыми природными условиями.
Когда в бассейне реки Колымы из-за крайне неудовлетворительного снабжения населения припасами и неудачи промыслов начался голод, Б. М. Житков добился снаряжения специальной экспедиции, доставившей продукты и выяснившей причины бедствия.
С 1893 по 1939 г. по поручению различных ученых обществ и правительственных учреждений он много путешествовал по европейскому и сибирскому Северу, в дельте Волги, по Туркестану, Предкавказью, Закавказью и другим областям страны. Несколько раз Б. М. Житков был в Западной Европе. В начале 1915 г. по поручению Московского университета он ездил знакомиться с научными учреждениями Галиции.
Первая группа наиболее ранних работ Б. М. Житкова касается фауны Среднего Поволжья. В 1893 г. он впервые познакомился с Севером, проведя лето на биологической станции Соловецких островов, и навсегда заинтересовался изучением побережий Ледовитого моря. В 1900 г. по поручению Общества любителей естествознания он вместе с С. А. Бутурлиным направился для географических и фаунистических исследований в Архангельскую губернию: на острова Колгуев и Новую Землю. Результаты этих работ, опубликованные в статье «По Северу России», сохраняют свое научное значение до наших дней.
В 1902 и 1908 гг. Б. М. Житков руководил экспедициями Русского географического общества на полуострова Канин и Ямал, где собрал богатые материалы для серии работ, обес-

Фото: Б. М. Житков перед экспедицией на Ямал.
(Из архива Д. ВЯЖЛИНСКОГО).

[12]
 ОиОХ № 4-1973 - 0002.jpg
печивших автору известность выдающегося географа и знатока нашего Севера.
Для стиля работы Б. М. Житкова, как путешественника, особенно характерна его экспедиция на Ямал. Во второй половине XIX в., когда возник интерес к соединению Оби с Байдарацкой губой каналом через Ямал, несколько экспедиций исследовали на этом полуострове реки Щучью и Падарату, но нужного волока найти не могли. Считалось, что отрезок древнего пути в Мангазею, пересекавшего Ямал, установить невозможно. Но Борис Михайлович блестяще решил эту задачу. С тремя спутниками — топографом капитаном В. Н. Введенским, зоологом Д. П. Филатовым и переводчиком, пользуясь только оленьим транспортом, он за короткий срок обследовал двумя параллельными маршрутами центральную область огромного полуострова, переехал по льду на о. Белый и, умело расшифровав неясные указания исторических документов, установил, что кочи торговых людей в XVI и XVII вв., пройдя Карское море, пересекали Ямал по системе рек Се-яга, называвшихся в старину Мутной и Зеленой, и Большим озером. Древний речной путь и его волок были сняты на карту, так же как и внутренняя часть всего Ямала, у которого до того времени была известна одна лишь береговая линия.
Помимо ценных картографических данных, полный отчет экспедиции содержал превосходное описание природы полуострова, обоснование разделения тундр Ямала на подзоны, богатые материалы по топонимике, гидрологии, зоогеографии, этнографии. Этот труд получил высокую оценку и не утратил научного значения, хотя многое из описанного Борисом Михайловичем уже ушло в прошлое и представляет только исторический интерес. В значительной мере на материалах Ямальской экспедиции им написана монография «Северный олень, как домашнее животное», долгие годы служившая лучшим источником сведений по оленеводству.
От региональных физико-географических исследований на Севере Б. М. Житков перешел к вопросам транспорта, экономики и еще в дореволюционное время посвятил ряд статей проблеме Северного Морского пути и другим важным темам. В совокупности эта группа работ, опубликованная в два первые десятилетия текущего столетия, создала целый этап в изучении природы, хозяйства и перспектив развития Севера. Большой интерес представляла и брошюра «Русское Ледовитое море и его экономическое значение», опубликованная в 1922 г. плановой комиссией Государственного колонизационного института. Она была написана в тот период, когда ряд капиталистических стран осуществлял программу захвата северных территорий и вод, искони принадлежащих России. В этой статье имеется указание на то, что «никто не может помешать нам считать... самой северной точкой «русской» части Ледовитого моря — точку полюса».
Многие из вопросов, поставленных или намеченных в этой брошюре, позднее были решены самой жизнью, практикой социалистического строительства на Севере. Это доказывает, что Борис Михайлович умел трезво оценивать экономико-географическую обстановку и смотреть далеко вперед. Как выдающийся географ-северовед, он состоял членом Комитета Севера при ВЦИК, Полярной Комиссии АН СССР и Международной полярной комиссии в Брюсселе.
Ранние работы Б. М. Житкова по фауне Симбирской губернии отличаются от большинства фаунистических работ того времени обилием глубоких наблюдений. В то время не существовало понятия экологии, а тем более этологии, но все работы Б. М. Житкова с полным правом можно назвать экологическими. Много в них и чисто этологических наблюдений. Так, например, при описании хищных птиц даны очень тонкие и четкие характеристики приемов охоты различных видов, на что в то время никто не обращал внимания. Например: «Вне периода гнездования беркут вообще неохотно садится на деревья. Между тем стоящий в поле дуб или выдвинувшаяся в пойму сосна на опушке бора часто служат обсервационным пунктом или местом отдыха для подорлика, беркут предпочитает садиться на землю — на курган или просто кочку, — на край крутого глинистого обрыва степного оврага и особенно часто на стог сена. Спустившись на такое место, великолепная птица сидит неподвижно, сгорбившись и нахохлив перья. Но от зоркого взгляда ее не ускользает ни малейшее изменение в окружающей ее обстановке».
Здесь же описано явление «шока» у жертв хищных птиц и выяснено значение этого факта, дающего возможность хищникам ловить и уносить крупную по размеру добычу. «Всякому, кому приходилось видеть вблизи процесс ловли «в угон» какой-нибудь птицы ястребом или соколом карт^ на представляется в таком виде. Птица прилагает все усилия к тому, чтобы ускорить. быстроту полета и уйти от когтей преследователя. Но как только хищник настигнет ее и схватит когтями за спину, птица — кажется зрителю — мгновенно умирает. Голова, крылья и ноги ее повисают, и все туловище совершенно пассивно висит в когтях хищника, который часто поэтому только и может, хотя и с видимым трудом, унести птицу с того места, где она поймана. А между тем в громадном большинстве случаев птица бывает легко ранена, часто лишь поверхностно зацепившими ее когтями; и начни, например, голубь биться в это время в когтях ястреба и работать крыльями, хищник неминуемо опустится на землю там, где он поймал птицу, не в сила) будучи нести ее по воздуху». Далее Борис Михайлович описывает два случая, когда ему удалось отбить у хищника пойманных птиц, которые, придя в себя, спокойно улетали. Один раз это был грач, другой раз — серая куропатка. «Замечательно, что куропатка, — пишет он, — совершение живая и не раненая, в когтях у сокола висела совершение без протеста и движения, с повиснувшей вниз головой».
Подобными наблюдениями и обобщениями бедна даже современная орнитологическая литература и это делает экологические наблюдения Бориса Михайловича непревзойденными по ценности детальности и точности описания.
Очень важный и большой раздел представляет описание сезонных массовых перелетов серых куропаток в восточной части европейского ареала, оставшихся вне внимания большинства европейских орнитологов. Позднее, в течение нескольких десятилетий, эти перелеты сильно уменьшились по количеству мигрирующих птиц, что отмечал еще Браунер, но тем не менее они существуют до сих пор.
Специальные географические исследования Б. М. Житкова также насыщены материалом по экологии и этологии животных. Так, например, в работе по Ямалу Борис Михайлович писал: «Самоеды Ямала сообщили мне о следующем довольно любопытном факте. Свойственная нормально диким оленям привычка к правильным кочеваниям унаследована до известной степени и домашними. При больших перекочевках весенней и осенней, стада охотно идут в нужном направлении — осенью на юг, весной на север. Но если по какой-нибудь причине чум временно должен откочевать в противоположном направлении, то иногда бывает очень трудно заставить стадо пойти в неподходящем по времени года направлении, т. е. к северу осенью и на юг весной».
Во время географических экспедиций Борис Михайлович никогда не упускал возможности отметить особенности поведения животных. Например: «Широкие копыта помогают ему (северному оленю) довольно легко переходить и поздним летом топкие, иногда зыбучие болота в тундре. Подходя к топкому месту, олени обыкновенно на бегу начинают широко расставлять ноги и иногда ускоряют бег, чтобы не загрузнуть. Движения хвоста животного часто указывают на чувство затруднения, которое испытывает олень, подходя к трудному участку пути: в затруднительных случаях, например, перед прыжком через ручей, пробегом через болотце и т. д., животные обыкновенно ставят хвост вертикально». Не менее красочно описание поведения обских леммингов в период массового размножения: «В последних числах мая, идя берегами Карского моря на широте Шараповых кошек, на только что появившихся проталинах застал я бесчисленное количество леммингов. Земля была совершенно изрыта их ходами. Звери, видимо, находились в сильнейшем возбуждении. Они дрались друг с другом, бросались со своим характерным полулающим, полустрекочущим криком на проходящих людей, стараясь укусить за сапоги, и вообще проявляли безумную ярость и отвагу».
Можно было бы привести очень много примеров зоркой наблюдательности Бориса Михайловича, которыми насыщены все его работы.
Скромный, простой, глубоко обаятельный человек, Борис Михайлович обладал удивительным даром привлекать сердца всех, кто имел возможность узнать его ближе. Он умер на семьдесят первом году жизни — 2 апреля 1943 г., в трудные дни Великой Отечественной войны. Но и в больнице, в последние недели жизни, благодаря своим научным беседам, своему отзывчивому отношению к людям он пользовался общей любовью соседей по палате.
Имя Б. М. Житкова — географа и биолога, светлый образ его как учителя, создателя и руководителя большой школы советских зоологов, навсегда сохранится в истории отечественной науки.
[13]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 13 Май 2016 09:37

Шхуна «ПРОФЕССОР Б. ЖИТКОВ»

 СО-06-1928 - 0005.jpg
Фотография С. Дмитриев: Итин Вивиан. Спасение Печонкина.
Сибирские огни, №6, 1928.
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 13 Май 2016 21:51

Известия Императорского Русского географического общества. Т. 45.- СПб., 1909
 Житков. Ямал - 0000.jpg
 Житков. Ямал - 0001.jpg
 Житков. Ямал - 0002.jpg
 Житков. Ямал - 0003.jpg
 Житков. Ямал - 0004.jpg
 Житков. Ямал - 0005.jpg
 Житков. Ямал - 0006.jpg
 Житков. Ямал - 0007.jpg
 Житков. Ямал - 0008.jpg
 Житков. Ямал - 0009.jpg
 Житков. Ямал - 0010.jpg
 Житков. Ямал - 0011.jpg
 Житков. Ямал - 0012.jpg
 Житков. Ямал - 0013.jpg
 Житков. Ямал - 0014.jpg
 Житков. Ямал - 0015.jpg
 Житков. Ямал - 0016.jpg
 Житков. Ямал - 0017.jpg
 Житков. Ямал - 0018.jpg
 Житков. Ямал - 0019.jpg
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 16 Май 2016 22:31

Мазурмович Б.И. Выдающиеся отечественные зоологи. Учпедгиз, 1960, 426 стр.

 ЖИТКОВ - 0001.jpg
БОРИС МИХАЙЛОВИЧ ЖИТКОВ
(1872—1943)

Известным советским ученым в области зоогеографии, фаунистики и охотничьего хозяйства является Б. М. Житков. Борис Михайлович Житков родился 20 сентября 1872 г. в небольшом имении своих родителей возле селища Михайловки или «Поляны» в Ардатовском уезде, бывш. Симбирской {1} губернии. С детских лет он любил природу, увлекался охотой. В 1882 г. начались для Житкова годы учебы в средней школе. После получения среднего образования в 1890 г. он поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Развитию интереса к зоологии способствовали прекрасные лекции и занятия учителя Житкова — проф. А. П. Богданова. После его смерти Б. М. Житков работал под руководством известного зоолога, одного из основателей русского шелководства — А. А. Тихомирова, возглавлявшего после смерти А. П. Богданова Зоологический музей Московского университета.
Вся научная жизнь Б. М. Житкова была связана с Московским университетом. Научную работу он начал еще на II курсе университета. В это время Б. М. Житков занимался изучением фауны позвоночных Среднего Поволжья. Студентом IV курса он был командирован Московским обществом любителей естествознания на Урал для зоологических исследований по позвоночным животным.
После окончания университета Житков был оставлен для подготовки к профессорскому званию. В Московском университете прошла вся педагогическая деятельность Б. М. Житкова. С 1900 г. он работал в университете в качестве ассистента, позже — доцента, а с 1919 г. — профессора и заведующего кафедрой зоологии позвоночных животных (1919—1931). Кроме того, в 1921 г. Б. М. Житков был избран профессором по кафедре биологии лесных зверей и птиц и Петровской сельскохозяйственной академии (в настоящее время Тимирязевская академия). С 1922 г. Житков заведовал им же основанной биоло-

{1} Симбирск — в настоящее время г. Ульяновск.
[256]
 ЖИТКОВ - 0002.jpg
гической промысловой станцией в Лосиноостровском опытном лесничестве.
Б. М. Житков организовал много научных экспедиций, в которых сам принимал участие.
В 1900 г. вместе с известным орнитологом С. А. Бутурлиным, Житков экскурсировал по Архангельской губернии и был на Новой Земле. В 1902 г. он руководил большой экспедицией на полуостров Канин, а в 1908 г. — на Ямал. Кроме того, Житков принимал активное участие в экспедициях в Туркестан, дельту Волги, Закаспий, на Кавказ и в Закавказье.
За время заведования кафедрой зоологии позвоночных Московского университета Б. М. Житков сумел организовать широкую исследовательскую работу, вовлекая в нее студентов университета. Кафедра завязала тесные отношения с рядом хозяйственных организаций, ведающих заготовками пушнины, звероводством и лесным хозяйством, проводила многочисленные экспедиционные обследования и лабораторные работы по заданиям этих организаций.
По целому ряду видов млекопитающих под руководством Б. М. Житкова были подготовлены небольшие экологические монографии, сослужившие не малую службу при налаживании пушного промысла и охраны ценных животных.
В Житкове соединялся яркий талант полевого исследователя и блестящие качества лектора. Своими интересными лекциями он увлекал студентов. Молодежь очень любила Бориса Михайловича Житкова. Он воспитал в Московском университете много учеников, создал свою школу зоологов-промысловиков. Среди учеников Житкова такие известные советские зоологи, как проф. С. И. Огнев, Н. П. Наумов, С. П. Наумов, Е. П. Спангенберг и многие другие.
Умер Борис Михайлович Житков 2 апреля 1943 г.
Б. М. Житков внес большой вклад в науку. Он является автором более 50 научных работ. Ценной стороной научного наследия Житкова является то, что он умел хорошо связывать научно-теоретические проблемы с запросами практики, с нуждами народного хозяйства. В его лаборатории он сам и его многочисленные ученики разрабатывали много важных проблем,
[257]
 ЖИТКОВ - 0003.jpg
актуальных как в научно-теоретическом, так и в практическом отношении, в частности посвященных вопросам пушного промысла, акклиматизации, экологии промысловых животных, изучению пользы и вреда млекопитающих и птиц. Б. М. Житкову принадлежит ценная работа «О зоогеографическом делении суши и зоологической картографии» (1937), напечатанная в сборнике, посвященном памяти М. А. Мензбира.
В своих интересных воспоминаниях о Б. М. Житкове проф. С. И. Огнев указывает {1} на то, что, помимо научных и научнопопулярных работ, Борис Михайлович Житков был автором большого числа ярких и талантливых очерков и рассказов чисто литературного характера. Среди его научно-популярных работ большой интерес представляют такие книги, как «Биология лесных зверей и птиц» (1932), «Биология птиц» (1925), «Друзья и враги человека в мире животных» (1926), «Жизнь леса» (1926), «Звери и птицы земного шара» (2 издания, второе в 1950 г.), «Перелеты птиц» (второе издание в 1936 г.), «Тундра и ее богатства» (1927) и др.
Много внимания Б. М. Житков уделял делу охраны природы и организации заповедников. Этим вопросам, в частности, посвящены его работы «О промысле и охране птиц в дельте Волги» (1914) и «Охрана животных и разведение пушных зверей». Мечты Б. М. Житкова об организации заповедников и охране природы были осуществлены только в советское время. Его работа об охране птиц в дельте Волги послужила материалом для составления одобренного В. И. Лениным проекта организации в дельте Волги первого в нашей стране заповедника. Владимир Ильич одобрил проект организации заповедника и сказал, что «... дело охраны природы имеет значение не только для Астраханского края, но и для всей республики» {2}.
Работа Б. М. Житкова «Возрастная изменчивость и эволюция» (1922) посвящена острой критике реакционного учения вейсманизма-менделизма, а также обоснованию теории стадийного развития в животном мире и передаче по наследству признаков, приобретенных животными под влиянием факторов внешней среды.
Б. М. Житков имеет большие заслуги в изучении Севера нашей страны, в частности Северного морского пути. Особенно важно отметить инициативу Б. М. Житкова, указавшего на необходимость промыслового использования «новых пушных видов», раньше бывших в пренебрежении. Промысел этих видов — крота, водяной крысы, хомяка, различных видов сусликов, дает сейчас десятки миллионов пушных шкурок.
{1} С. И. Огнев, Б. М. Житков. Материалы к биографии, «Бюллетень МОИП», отд. биологии, т. II (1—2), 1945.
{2} Цит. по книге Н. Подъяпольского «Владимир Ильич об охране природы».
[258]
 ЖИТКОВ - 0004.jpg
Немало было сделано Б. М. Житковым и его школой в области акклиматизации. Сам Б. М. Житков много работал в области акклиматизации и реакклиматизации {1} животных. Ему принадлежит известная работа «Акклиматизация животных и ее хозяйственное значение» (1934). В 1925 г. Б. М. Житков поставил вопрос об акклиматизации в СССР ценного пушного зверя — ондатры (из отряда грызунов). В настоящее время это животное акклиматизировано на значительной части территории Советского Союза. Ондатра занимает в заготовках СССР четвертое место (после белки, лисицы и песца). Ряд работ по изучению и акклиматизации в СССР ондатры и нутрии (особенно на первых порах) был осуществлен учениками Житкова Н. П. Лавровым, Л. В. Шапошниковым и др.
Учениками Б. М. Житкова был выполнен под его руководством ряд ценных исследований по экологии крота, выхухоли, косули, лисицы и водяной крысы, белки, желтого суслика и целый ряд других.

Главнейшие печатные труды Б. М. Житкова

«Материалы по фауне млекопитающих Симбирской губернии», М., 1898, 22 стр.
«Материалы для орнитофауны Симбирской губернии», «Зап. имп. Русск. географического об-ва по общей географии», т. 41, 1906, № 2, стр. 1—275 (совместно с С. А. Бутурлиным).
«Полуостров Ямал». Там же, т. 49, 1913, 349 стр.
«О промысле и охране птиц в дельте Волги», Спб., 1914, 58 стр.
«Возрастная изменчивость и эволюция», М., 1922, 70 стр.
«Биология птиц», Гиз., М. —Л., 1925, 92 стр.
«Биология лесных зверей и птиц», М., 1928, 264 стр.
«Акклиматизация животных и ее хозяйственное значение», Биомедгиз, М—Л., 1934, 112 стр.
«О зоогеографическом делении суши и зоологической картографии». Сб. «Памяти акад. М. А. Мензбира». М. —Л., 1937, стр. 129—148, 3 карты.
«Звери и птицы земного шара», изд. 2, Моск. об-во испытателей природы, 1950, 204 стр.; 1-е изд. в 1940 г.

{1} Под понятием «акклиматизация» обычно понимают способность организмов выживать во всяких новых для них условиях существования; процесс восстановления вытесненного или уничтоженного вида называют реакклиматизацией.
[259]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 17 Май 2016 10:04

Охота и охотничье хозяйство. 1972. № 12. С. 8-9.

 ОиОХ № 12-1972 - 0001.jpg
Б. М. ЖИТКОВ И НАЧАЛО СОВЕТСКОЙ ОХОТОВЕДЧЕСКОЙ НАУКИ
(К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Б. М. ЖИТКОВА)

С. НАУМОВ, профессор

В дореволюционной России не было целостной, хорошо продуманной системы плановых исследований в области охотничьего дела. Чаще осуществлялись разрозненные, хотя в ряде случаев достаточно ценные научные работы, например Силантьева, Саблинского, Соловьева и некоторых других. Работы эти не могли обеспечить формирования широкой концепции научных взглядов на охотничий промысел, как на хозяйственную отрасль государственного масштаба.
Коренной перелом, происшедший после революции, связан с именами ряда прогрессивных ученых, среди которых ведущее место, несомненно, принадлежит профессору Борису Михайловичу Житкову. Ученик замечательного русского ученого Анатолия Петровича Богданова (в свою очередь, ученика знаменитого К. Ф. Рулье), Борис Михайлович воспринял идеи своего учителя об активном воздействии на животный мир с целью извлечения максимально допустимой для человечества выгоды. В частности, профессор А. П. Богданов в 1856 г. указывал: «Исторически и практически мысль о распространении акклиматизации чувствуется уже давно в России, видно живое сочувствие к предмету, но частные попытки, предоставленные только своим средствам, не могли и не могут доставить богатых результатов, в таком обширном и важном деле необходим труд общественный, необходимо соединение теоретических знаний с умением приложить их к делу».
Эти идеи имели большое значение для последующей деятельности Б. М. Житкова. Следуя заветам своего учителя, он, будучи одновременно заведующим кафедрой зоологии позвоночных Московского университета и кафедрой биологии и систематики лесных зверей и птиц Петровской (позже Тимирязевской) сельскохозяйственной академии, организовал 15 мая 1922 г. Центральную биологическую охотничье-промысловую станцию в Погонно-Лосином лесничестве под Москвой.
Первоначально станция имела преимущественно учебное значение, как база для практики студентов Петровской (Тимирязевской) академии, позже — Московского лесного института, и научные исследования на ней имели, в известной мере, подчиненное значение. Однако еще к середине двадцатых годов научная значимость работ, проводимых на биостанции на Лосином острове, стала столь очевидна, что была включена в качестве самостоятельного научного подразделения — отдела биологии и промысловой охоты — Центральной лесной опытной станции Народного комиссариата земледелия.
Так в СССР возникло первое специализированное научно-исследовательское учреждение по охотничьему промыслу. И в то время, как и в последующие десятилетия, станция не прекращала своей учебной деятельности, предоставляя возможность прохождения специальных практик студентам различных вузов. Однако основная ее работа была направлена на научные исследования в области биологии охотничьих животных и их промысла.
Первоначально станция (затем отдел биологии и промысловой охоты ЦЛОС) была весьма скромным научным учреждением как по материальной базе, так и по штатам и денежным ассигнованиям. Она помещалась в даче на Погонно-Лосиноостровской улице. Среди первых ее штатных сотрудников надо указать В. Г. Стахровского, Д. М. Вяжлинского, Г. А. Фейгина, Б. А. Кузнецова, А. Ф. Чиркову, Л. В. Шапошникова. В более поздние годы на станции, неоднократно менявшей свое наименование и ведомственную принадлежность, в качестве штатных и временных сотрудников работали Д. Н. Данилов, И. П. Лавров, С. В. Лобачев, Н. П. Наумов, С. П. Наумов, М. А. Сергеев, С. С. Фолитарек и ряд других.
Возникновение станции имело исключительно важное значение не только в плане создания принципиально нового типа научного учреждения. Опыт Б. М. Житкова вызвал стремление создать подобные, но региональные научные организации в ряде мест. Возникают промыслово-биологические станции в Казани, Харькове, Ленинграде, Архангельске, Свердловске, Новосибирске, Иркутске, а в последующем и в других городах. В итоге создается разветвленная сеть зональных охотничьих биостанций, которые в тридцатых годах были переданы в подчинение Центральной биостанции в Погонно-Лосином острове, к тому времени преобразованной в Центральную научно-исследовательскую лабораторию биологии и техники охотничьего промысла.
В 1931 г. станция была передана в ведение Наркомснаба СССР, в 1932 г. — в ведение Всесоюзного института пушно-промыслового и охотничьего хозяйства (ВНИПО), а с 1934 г. она вновь стала самостоятельной, находясь в ведении Заготпушнины в качестве упомянутой выше Центральной лаборатории. Дальнейшая судьба ее выходит за рамки этой статьи. Упомянем только, что в конечном счете Центральная лаборатория была преобразована во Всесоюзный научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства (ВНИИОЗ) Центросоюза.
Определяя в самом начале организации станции ее задачи как научного учреждений, Б. М. Житков указывал, что станция оправдает свое существование, если регулярно будет создавать материальные и духовные ценности. Он считал, что для получения таковых «нет надобности уходить в бездны науки, а достаточно проявления деловой работоспособности при выборе и выполнении тем, подходящих по объему и содержанию» (Отчет о работе станции за 1929—1931 гг.).
Показателями результативности работ он считал:
опубликование статей и книг, имеющих научное, техническое или чисто практическое значение. При этом подчеркивалось, что можно считать установленными только факты и положения, точно изложенные в печати или в форме официальных протоколов и записок, которые размножены и стали доступны для использования, но не «открытия», сообщенные различными лицами в частных беседах или докладах, содержание которых прочно и определенно не зафиксировано; результаты работ, хотя и не напечатанные и не переданные во всеобщее пользование, но превращенные в деловые записки или проекты, помогающие деятельности хозяйственных и регулирующих организаций; всякие научные коллекции — зоологические, ботанические, этнографические, фотографические и т. д. Особое значение он придавал собиранию общего и специального картографического материала и библиографическим картотекам; регулярная отчетность о деятельности научного учреждения, в которой точно должно быть указано, что сделано и каковы научные и практические результаты этого. Отчеты Бориса Михайловича о работе станции всегда были образцовыми.
Планируя и организуя исследования, Борис Михайлович проявил себя как ученый-новатор, прозорливо смотрящий в будущее и трезво учитывающий особенности современности. Соответственно этому он вскоре же после организации станции, при малочисленном штате и скромных ассигнованиях, развернул широкий фронт работ. В журнальной статье невозможно осветить все, даже главнейшие направления исследований, и мы ограничимся указаниями на некоторые из них. Несомненно, очень важное место в научных интересах Б. М. Житкова занимали исследования путей и методов расширения сырьевой базы пушного промысла. В этой связи он организовал изучение ряда пушных видов, промысел которых мог быть значительно расширен или организован вновь. К числу их были отнесены: крот, водяная крыса, цокор слепыш, соня-полчок, отдельные виды сусликов и некоторые другие. Обобщенные соображения по этому поводу были изложены в журнале «Пушное дело» (№ 4, 1926). В результате обширной серии полевых и лабораторных исследований, проводимых Д. М. Вяжлинским, Т. Н. Барановской, Н. П. Лавровым, С. П. Наумовым, К. Л. Новиковым, Е. П. Спангенбергом, С. С. Фолитареком, Л. В. Шапошниковым, А. Ф. Чирковой и некоторыми другими, были
[8]
 ОиОХ № 12-1972 - 0002.jpg
Б. М. Житков в Астраханском заповеднике осенью 1936 г.
Фото Л. Бородина Из архива Д. М. ВЯЖЛИНСКОГО


изучены распространение, численность, основные черты биологии новых пушных видов, сделаны заключения о возможностях и путях вовлечения их в промысел. В этой связи следует указать, что заготовки крота в 1924—1925 гг. составляли всего 2 тыс. штук, 2 млн. — в 1928 г. и более 7 млн, — а 1931 г. Организованный промысел хомяка начался в 1925 г., а в 1929 г. его добывали уже более 6 млн. Нет сомнения, что идея Б. М. Житкова о вовлечении в промысел второстепенных пушных видов для своего времени была весьма плодотворной.
Второе основное направление, разрабатывавшееся на Лосиноостровской биостанции по инициативе Б. М. Житкова, было ориентировано на изучение состояния и перспектив восстановления видов, численность которых в дореволюционное время была сильно подорвана, и на выяснение возможностей акклиматизации новых пушных видов. Из работ первого рода надо отметить цикл исследований Д, М, Вяжлинского, Г. А, Фейгина, Л. В. Шапошникова по выхухоли (сводка в Трудах ЦЛОС, в. VII, 1936) и монографий — Г. Л. Трасе, посвященной речному бобру, и С. И. Огнева — соболю (обе в трудах ЦЛОС, в. XIV, 1931), Эти две монографии положили начало систематическому изучению бобра и соболя в послереволюционное время.
С обоснованием целесообразности акклиматизации в нашей стране ондатры Б. М. Житков, как руководитель станции, впервые выступил в печати на страницах журнала «Пушное дело» (№ 3) в 1925 г. Хотя эта идея имела многих противников, Борис Михайлович, а позднее его ученики последовательно отстаивали свою точку зрения, справедливость которой в настоящее время не вызывает сомнений. Сотрудники станции, и в первую очередь Н. П. Лавров, участвовали не только в теоретическом обосновании этого важного мероприятия, но и в его практическом осуществлении.
Предложение акклиматизировать нутрию было выдвинуто на страницах того же журнала (№ 5, 1928 г.). В разработке и практическом осуществлении зтого мероприятия, кроме самого профессора Житкова, принимали активное участие сотрудники станции Н. К. Верещагин и Л. В. Шапошников.
Третьим важным направлением в работах станции, проводимых также по инициатива Б. М, Житкова, были исследования охотничьих угодий и самого охотничьего промысла. В этом случае следует указать на работы С. В. Лобачева о состоянии и перспективах развития промысловой охоты в Вятском крае, на статью А. А. Погудина об охотничьем промысле Киренского округа, на статью С. В. Лобачева и В. Г. Стахровского, в которой обсуждалось значение ряда показателей в охотничьем хозяйстве (Труды ЦЛОС, VII, 1930). Особо надо подчеркнуть итоги методических охотустроительных работ экспедиций под руководством С. В. Лобачева и В. Г. Стахровского на р. Вычегду и под руководством С. В. Лобачева на р. Вах в начале тридцатых годов. Во время этих экспедиций выработались и методы количественного учета охотничьих животных.
Наконец, оценивая роль профессора Б. М. Житкова как основателя советской охотоведческой науки, надо учесть, что основанная и руководимая им Центральная научно-исследовательская охотничье-промысловая станция была колыбелью, в которой зародилась новая отрасль научных знаний — товароведение пушно-мехового сырья. Программная статья руководителя станции «Научные основы пушных стандартов» была опубликована в «Пушном деле» в 1925 г. (№ 1, 2). В ней излагались не только принципы классификации пушнины по видовым и внутривидовым географическим признакам, но (что для того времени было очень важно) и основные методы исследования товарных свойств пушнины.
Все это имело огромное значение для разработки общегосударственных стандартов на пушно-меховое сырье. Ученики профессора Житкова и, в первую очередь Д. М. Вяжлинский, Б. А. Кузнецов, А. Ф. Чиркова, позже Г. Ф. Церевитинов провели большую серию исследований качества меха важнейших видов и его сезонной и географической изменчивости. Эти работы имели целью установить вполне ясные и правильные соотношения между чисто научной зоологической систематикой и условной (в отдельных частях) систематикой, которой пользуется пушной стандарт, поддержав необходимые в данном случае условности и допущения. Сотрудники станции (и учреждений, в которые она преобразовалась) регулярно участвовали при обсуждении и составлении очередных ГОСТов на пушнину.
Подводя некоторые итоги всему изложенному, следует оговориться, что в небольшой статье нельзя охарактеризовать всю многообразную деятельность профессора Б. М. Житкова, как организатора и руководителя первого в СССР специализированного в области охотничьего хозяйства исследовательского учреждения, которое вскоре стало ведущим в нашей стране. Деятельность станции была весьма продуктивной. Только за первые 10 лет существования ее сотрудниками было опубликовано более 150 статей и оказана реальная помощь практическим организация».
Наряду с благоприятствующими обстоятельствами, исключительно важное значение имели личные качества Бориса Михайловича: его эрудиция, организаторские способности, умение привлекать к работе людей, не состоящих в штате научных сотрудников станции, в частности студентов и сотрудников Московского университета, авторитет среди ученых и практических работников, которые всегда очень чутко реагировали на его высказывания и предложения, и многое другое.
Нельзя не отметить и обаятельность Бориса Михайловича, как человека. Очень скромный, чуткий к любым нуждам, но безжалостно требовательный в делах, он был образцом Учителя.
[9]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 17 Май 2016 13:55

Б. М. Житков. ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

Житков Б. М. Избранные труды. Т.1. Российский Север. - Киров: ВНИИОЗ. 2012. – 775 с.
ISBN 978-5-905707-01-8
Житков Б. М. Избранные труды. Т.2. Промысловые животные. - Киров: ВНИИОЗ. 2012. – 480 с.
ISBN 978-5-85941-473-4
Житков Б. М. Избранные труды. Т.3. Охотоведение и звероводство. - Киров: ВНИИОЗ. 2013. – 579 с.
ISBN 978-5-85941-478-9
 Zhitkov1.jpg
 Zhitkov2.jpg
 Zhitkov3.jpg
Zhitkov_Contents Vols_1_2_3.pdf [221.71 КБ Скачиваний: 447]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 17 Май 2016 20:09

Житков Б.М. Полуостров Ямал. Зап. имп. Русск. географического об-ва по общей географии, т. 49, 1913, 349 стр.
 Карта Ямала.jpg
 Карта Ямала фр.jpg
Житков Б.М. Полуостров Ямал, 1913.pdf [145.03 МБ Скачиваний: 455]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение fisch1 » 23 Сентябрь 2017 17:19

Вехов Н. В. Борис Михайлович Житков и его увлечения Севером // Охота и охотничье хозяйство. - 2014. - № 1. - С. 14-17

Всем охотникам старшего поколения и истинным любителям природы знакомо имя
Бориса Михайловича Житкова (1872—1943), известного отечественного зоолога, одного
из инициаторов зарождения в стране охотоведения, как отрасли науки, популяризатора
знаний о жизни леса и охотничье-промысловой фауны. Знают его ещё и как одного из
зачинателей природоохранного движения в России. Наконец, его имя вот уже более 70 лет носит широко известный и у нас в стране, и за рубежом Всероссийский научно-
исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства в Кирове.
Но мало, кому известно, что свои первые шаги в науке Борис Михайлович начинал
на Севере. Маршруты путешествий Житкова пролегали по Белому морю и полуострову
Канину, в таёжной глуши Архангельской губернии, по острову Колгуеву и Новой Земле, с
юга на север, а это до него ещё никто не сделал, он пересёк полуостров Ямал. В 1900-
1920-ых годах Север интересовал его во всех проявлениях — будь то этнография или
экономика этой тогда ещё остающейся во многом неизвестной окраины страны,
перспективы освоения и транспортные коммуникации, ну и, конечно, чисто
профессиональные вопросы — зоология, а, в общем, самые разные стороны природы края.
Много усилий прилагал Борис Михайлович, чтобы рассказать в доступной и
популярной форме о географии и значении необъятных пространств тундры и
арктических островов для будущего российского государства. Поэтому в Житкове-
исследователе одновременно «жили» два человека — с одной стороны, всесторонний
популяризатор и пропагандист знаний о Севере, а, с другой, учёный-практик, полевой
исследователь, собиратель всевозможной информации о природе и населяющих тундры
народах — инородцах и русских. Все свои научные и практические заключения и выводы
Житков делал на основе глубоких и всесторонних знаний. Именно последнее
обстоятельство, а также широчайший географический подход к осмыслению Севера и его
2
богатств принесли всероссийское признание имени Б.М. Житкова в России. Уже в начале
1910-ых годов его заметили ведущие отечественные учёные-энциклопедисты; они стали
приглашать Житкова к участию в подготовке материалов для крупнейших географическх
изданий. Достаточно, привести лишь один пример. Так, редактор грандиозного
многотомника «Великая Россия», профессор Д.Н. Анучин привлёк к участию в нём
Бориса Михайловича. Очерк Житкова «Тундры», занявший в третьем томе (1912 г.) этого
издания почти 150 страниц, стал первым в отечественной литературе обобщением всех
ранее известных сведений о материковых тундрах и арктических островах, доступным и
профессионалам, и просто любознательным читателям.
Уже в советское время Борис Михайлович, как знаток Севера, был многолетним
консультантом и учёным-специалистом и участвовал в работе таких центральных в то
время государственных структур, в 1920-ых гг. занимавшихся вопросами колонизации, как
тогда называли освоение и заселение северных окраин страны, и в целом их развитием,
как Плановая комиссия Центрального управления НКПС и Государственный
колонизационный институт, Полярная комиссия при Академии наук, Комитет Севера,
Международная полярная комиссия со штаб-квартирой в бельгийской столице. Недаром
профессор Московского университета С.Г. Григорьев один из известных в то время
отечественных географов и североведов, не раз бывавший на Канине, писал, что «Б.М.
Житков в настоящее время один из лучших наших знатоков Севера».
Мне хотелось бы познакомить читателей с наиболее интересными страницами
путешествий Б.М. Житкова по Северу. Ведь именно северные окраины империи стали
прологом к будущим путешествиям Бориса Михайловича.
Б.М. Житков увлёкся Севером ещё в студенчестве. На втором курсе, в 1893 г., он
впервые попал на Соловецкую биологическую станцию. Первую же свою «взрослую»
экспедицию по Северу Борис Михайлович совершил в компании с С.А. Бутурлиным. В
1900 г. они приняли приглашение Императорского общества любителей естествознания,
3
антропологии и этнографии отправиться в поездку на Новую Землю для сбора самых
разнообразных сведений об этом остающемся мало известным архипелаге.
Находясь в Архангельске, в ожидании отправки на Новую Землю рейсового
парохода Архангельско-Мурманского срочного пароходства Б.М. Житков и С.А.
Бутурлин оказались в «столице» Северного края и решили использовать
предоставившуюся возможность и отправились знакомиться с природными
особенностями таёжной части Архангельской губернии. 4 и 5 июля они побывали на
островах устьевой части и дельты Северной Двины, которыми богата эта могучая
северная река. Настоящие натуралисты широкого профиля они собирали всё, что им
казалось интересным, обращающим на себя внимание. Путешественников особенно
интересовала местная орнитофауна. Их наблюдения над птицами дельты Северной Двины
— пожалуй первое исследование орнитофауны, выполненное высоко классными
специалистами академического уровня. Для нас интересны несколько выводов, сделанных
зоологами во время посещения этой части северодвинского бассейна. Во-первых, это —
встречи путешественников с хищными птицами (скопой, другими), характеризующими
низовья и устье Северной Двины как ещё мало осовенную, сохранявшую черты
девственного леса. территорию Во-вторых, Б.М. Бутурлина и Б.М. Житкова удивило
крайне малое разнообразие куликов, одной из доминирующих на Севере и по числу видов,
и по уровню развития популяций групп позвоночных животных. Были среди увиденных
ими птиц и ряд интересных, залётных, ранее и позже находимых здесь крайне редко.
6 июля друзья-зоологи отправились в Онежский уезд, на реку Емцу и оз. Большое
Сямгозеро. Здесь они познакомились с бытом жителей деревни Савинской, которые
занимались земледелием, скотоводством, рыболовством и охотничьими промыслами. Но
самым интересным итогом этого маршрута стало первое подробное описание интересного
природного объекта — периодически исчезающего озера Большое Сямгозера.
Исследователями была составлена его подробная карта и обобщена вся информация о
4
пульсирующем водоёме. Как оказалось, Большое Сямгозеро, находящееся в бассейне реки
Шелексы, принадлежит к обширному карстовому району Северного края, которых,
кстати, в границах Архангельской губернии, было немало. Распространённые здесь
карстовые озера, подобные Бол. Сямгозеру, местное население издавна называло
бездонными. Большинство таких озёр возникло в карстовых провалах, а их водный режим
тесно связан с режимом подземных карстовых вод, с которыми они соединяются сложной
сетью невидимых для нас водотоков.
Согласно исследованиям Б.М. Житкова и С.А. Бутурлина, вода из Бол. Сямгозера,
как правило, уходит каждые 4-10 лет в конце зимы (в конце февраля) или начале весны (в
первую половину марта), при этом лёд с громким треском ломается, оседая на дно.
Обычно за несколько дней до ухода воды из озера в окрестных деревнях сухими
становились все родники и резко мелела река Шелекса, оставляя без воды находящиеся на
её берегах деревни Огарково, Выползово и Подволочье. Вместе с Бол. Сямгозером всегда
иелели и лежащие по соседству другие карстовые озера — Бирючевское и Гагарье.
Внезапные исчезновения воды из них и возврат её породили множество легенд. В одной
из них уход воды из Бол. Сямгозера объяснялся тем, что хозяева его, водяные, торопясь в
гости к соседям, неплотно прикрыли за собой дверь. В другой — тем, что хозяин озера
проигрался в карты и вынужден был в уплату карточного долга отдать соседу водяному
все свое добро — и рыбу, и воду. Ведь вода из карстовых озер уходила по подземным
трещинам-пороям обычно вместе с рыбой, но часть её оставалась в воронках-ямах на дне,
и местное население черпало её оттуда ведрами, ловило руками. Возвращалась же вода из-
под земли в Бол. Сямгозеро тоже вместе с рыбой, причём заполнение озёрной ванны этого
немалого по размерам водоёма занимало не более двух дней. Во время возвращения воды
её уровень увеличивался со скоростью 0,7-1,4 м в час. Картина, по словам очевидцев,
была завораживающей — из-под земли в жерле воронки бил фонтан с живой рыбой.
5
Совершив два маршрута по тайге Архангельской губернии, путешественники
возвратились в Архангельск. 11 июля 1900 г. Б.М. Житков и С.А. Бутурлин на пароходе
«Владимир» отбыли на Новую Землю.
По пути на полярный архипелаг 13 июля во время стоянки у острова Колгуева
Житков с Бутурлиным съехали на берег, где познакомились с жизнью островитян. По их
сведениям, на то время на Колгуеве проживали только самоеды (ненцы), да в Бугрино, в
местной церкви служил русский причт Архангельской епархии. Самоеды, а это 10 чумов,
население которых составляли 70 человек, владели одной тысячью оленей и нанимались в
пастухи к русским, пустозёрским хозяевам. Они-то и были главными владельцами
основного поголовья домашних оленей на острове (а это, четыре тысячи голов); наезжая в
свои угодья только в летний период. Местное самоедское население, помимо домашнего
оленеводства, занималось морскими промыслами (добычей нерпы и морского зайца; если
повезёт, ежегодно отстреливали по одному, два моржа и белого медведя), забоем линных
гусей, которых они засаливали в специальных ямах, а сверху закрывали, словно одеялом,
слоем торфа.
Утром 16 июля Б.М. Житков и С.А. Бутурлин сошли на берег Малокармакульского
залива на западном побережье Южного острова Новой Земли. Путешественники
побывали в становище Белушья Губа, на полуострове Гусиная Земля и побережье губы
Поморской в западном устье пролива Маточкин Шар в гостях у А.А. Борисова. На Новой
Земле путешественники вели наблюдения над птицами, собрали всесторонний материал
по естественной истории острова и этнографии поселенцев-самоедов. Из животных,
безусловно, главное внимание они уделили гнездящимся и пролётным птицам. Среди них
Б.М. Житков и С.А. Бутурлин обнаружили ряд редких видов, в частности, атлантического
тупика, тем самым, отметив новый участок ареала этой птицы. Результатом поездки стала
их совместная статья «О птицах Новой Земли и о «птичьих базарах»» (1907), где впервые
6
упоминается такой интереснейший и ныне известный природный феномен, как «птичьи
базары».
Через два года, летом 1902 г., по поручению ИРГО, при организационной и
финансовой поддержке председателя отделения физической географии, профессора-
геолога Ф.Н. Чернышева и совета Общества, Б.М. Житков отправился в новое
путешествие на Север, на этот раз на полуостров Канин. Его спутниками были ассистент
Зоологического музея Московского университета С.В. Покровский и орнитолог-любитель,
член Смоленской губернской земской управы Г.Л. Граве.
В 1920-ых гг. в своём обзоре экспедиций по Канину, один из его знатоков, географ,
профессор Московского университета С.Г. Григорьев, об этом путешествии Житкова
писал, что Борис Михайлович «с самого начала поставил экспедиции одну из чисто
географических задач – выяснить вопрос о водном пути Чижа-Чёша, о котором имелось
так много разнородных, часто противоречивых сведений». Изучить этот водный путь —
старинный волок, которым несколько столетий назад пользовались отправившиеся на
восток архангельские поморы в поисках новых пушных промыслов и первооткрыватели
златокипящей Мангазеи, стремились многие, а удалось это только Б.М. Житкову.
Канинская экспедиция Б.М. Житкова длилась около полутора месяцев, причём
собственно исследование полуострова заняло три недели, а остальное время было
потрачено на обследование Зимнего берега Белого моря, плавание по морю и пребывание
в Мезени.
Выйдя 1 июля (по старому стилю) на карбасе из Мезени, в ночь с 3 на 4 июля
Житков со своими спутниками был уже в устье реки Чижы, откуда то на лодке, то пешком
они двинулись в верх по её течению к оз. Парусному. Это озеро лежало на водоразделе
Канина; стекающие с него на запад реки принадлежали к бассейну Белого моря, а на
восток — Баренцеву, куда, в Чёшскую губу, и стремился попасть Житков. Достигнув оз.
Парусного и перетащив волоком лодку в соседнее оз. Мелкое, путешественникам
7
пришлось немало потрудиться, чтобы найти исток реки, впадающей в Чёшскую губу. «По
узкой и заросшей протоке шириной всего 60-90 см, чтобы далее протащить лодку,
пришлось примерно 400 м скапывать берег топорами и заострёнными в лопаты вёслами.
По этой «Морской виске» (протоке. — Н. Вехов) вышли ниже устья рек Чёши в Чёшскую
губу». 10 июля Борис Михайлович со своими спутниками достиг устья реки Чёши и
провёл тут днёвку в небольшой охотничьей избе, а 12 числа они двинулись обратно,
продолжая искать остатки старого волока. 16 июля экспедиция Бориса Михайловича
возвратилась с восточного берега Канина в устье Чижы на западный берег полуотсрова.
17 июля экспедиция Житкова на карбасе вышла из устья Чижи и двинулась на юг,
несколько дней проведя в море и обследуя знаменитые «Канинские кошки» — небольшие
прибрежные острова, обрамляющие мелководья вдоль полуострова. 25 июля
путешественники прибыли в селение Мгла, расположенное в устье одноимённой реки и
состоящее из 9 хозяйств. Отсюда они совершили маршрут в глубь южной части Канина, а
затем возвратились в Мезень.
Центральным же событием периода жизни Б.М. Житкова, связанного с его
увлечением Севером, стала поистине грандиозная экспедиция 1908 г. на полуостров Ямал.
Эта область тундр на севере Западной Сибири оставалась мало известной вплоть до
второй половины XX в., не говоря уже о начале века, времени путешествий здесь Бориса
Михайловича.
Вместе с Б.М. Житковым в село Обдорск (ныне это г. Салехард) прибыли и члены
экспедиции: капитан 17-го сапёрного батальона В.Н. Введенский в качестве топографа и
ассистент Московского Сельскохозяйственного института Д.П. Филатов, занимавшийся
сборами флоры и фауны. В помощь проводниками были наняты несколько инородцев.
29 марта экспедиция выехала из Обдорска к месту стоянки своего каравана — в
местность Пореча по пути к устью Воксарки. Исследователям предстоял долгий, трудный,
изнурительный путь по полуострову Ямал — сначала на север от устья реки Щучьей до
8
реки Сё-яги (Зелёной) и группы озёр Ямбу-то и Ней-то, потом до пролива Малыгина и на
остров Белый, обратно до устья реки Морды-яхи и через тундру к озёрам Ней-то. Большие
озёра Нёй-то и Ямбу-то, являвшихся составной частью древнего торгового пути.
Обратный путь экспедиции проходил от реки Мутной по бассейну р. Морды-яха до
низовья р. Юрибей, оттуда к озёрам Ярро-то и далее до промысла Пуйко на Обской губе.
Из низовьев реки Щучьей выехал обоз из 60 грузовых нарт. Олений караван из 480
оленей вёз всё имущество — необходимый для научных изысканий инструментарий,
провизию, а путешественники не хотели ни в чём себе отказывать и доставили с собой из
Москвы рис, консервированные овощи и сливки, кофе, какао, шоколад, лимонный и
клюквенный сок; помимо этого купили в Обдорске муку, крупу, ржаные сухари, сушку,
печеный хлеб, кирпичный чай, сахар, масло, рыбий жир. Оленьим мясом, дичью и рыбой
экспедиция обеспечивала себя по ходу путешествия. Обоз состоял из отдельных «анасов»
(анас или аргиш – караван из нарт) по 6-8 нарт каждый.
Рассказ о перипетиях экспедиции занял бы не один десяток страниц. Поэтому я
приведу лишь несколько выдержек из записей Б.М. Житкова.
«В полдень 3 апреля сняли мы лагерь, пересекли после полуторачасового пути устье
реки Щучьей и вступили в пределы Ямала». Началось многомесячное странствие по
тундрам полуострова, а, учитывая, что весь Ямал — это фактически лежащие на древних
песках торфяники с обилием озёр, рек и ручьёв, оказалось оно нелёгким, даже по
современным меркам.
Во время экспедиции Б.М. Житков изучал природу, собирал коллекции птиц и
млекопитающих, гербаризировал местную флору, занимался гидрологическими работами.
О сложностях, не раз, и не два, возникавших во время этого беспримерного в
истории исследований Ямала путешествия и поисках святынь ямальских самоедов,
свидетельствуют хотя бы такие строки. «29-го (апреля) дошли мы последними силами
истощенных оленей до порядочных пастбищ. Западнее нас, по словам самоедов, лежало
9
большое озеро. Но на вопросы о названии его, о положении верховьев Морды и озера
Луце-хавы-то (в переводе «Озеро умерших русских») все отзывались незнанием. <...>
После нескольких колебаний самоеды сообщили нам, что озеро Луце-хавы-то считается
одним из наиболее священных мест на Ямале. Самоеды просили нас убедительно не брать
из него воды. На вопросы о том, что находится по западную сторону водораздела, и
далеко ли до верховьев Морды, самоеды отзывались незнанием. Я не настаивал, полагая,
что все выяснится постепенно.
После полудня 2 мая поехали мы с В.Н. Введенским на озеро Ямбу-то. <...> Мы
стояли на низком перешейке, почти обнаженном от снега, протяжением не более 100
сажень; небольшое круглое озеро лежало по средине его. Далее справа и слева уходили из
глаз снежные равнины громадных озер. Крутые обрывы их берегов едва можно было
различить вдали за туманной марой. Самоед показывал в обе стороны: «Вот это озеро
Ямбу-то; река Сё-яга (Зеленая) течет из него прямо в губу. Летом на ней броды, в дожди
переезжаем в лодках. Здесь озеро Ней-то, за ним еще два, но все связаны горлами. Из Ней-
то течет река в Морды, зовется тоже Сё-яга (Мутная). Морды течет хупто-хупто (далеко)
— до моря. Можно идти лодкой из моря в губу, только здесь тащить надо. Вот перед нами
озеро Луце-хавы-то — оно маленькое, но глубокое. По нему не плаваем — святое озеро.
Но когда здесь умерли русские, никто из самоедов не помнит. Вероятно, давно».
Известность этой экспедиции Б.М. Житкова принесли исследование и картирование
фрагментов старинного волокового пути через Ямал в обход коварного пролива между
островом Белым и материком, которым пользовались идущие в Мангазею и
возвращавшиеся оттуда в Архангельск купцы.
Но особенно влекли его быт и занятия самоедов; в то время «туземное население»
полуострова составляли так называемые каменные самоеды (самоеды, живущие на Камне,
на Урале). Но и среди этих вопросов оказались те, что требовали наимоверных усилий к
разгадке. Среди них, святыни ямальских ненцев — их святилища и места захоронения
10
умерших родственников. Их открытие, картирование и описание, безусловно, один из
главных итогов экспедиции Житкова. Когда экспедиция добралась до северной части
Ямала, у мыса Хаэ-сале (мыса Шайтанов), они оказались поблизости от ненецкого
стойбища, чумов старшины Нанди. «От самых чумов уже видна стала полоса темно-
синего тумана над устьем Обской губы. Там было открытое море. Переехали ручьи
верховьев Соболе-яга и Хабей-яга и в 10 часов свернули к показавшемуся вдали чуму,
принадлежавшему самоеду из Уэногов, — стражей «Яумальского шайтана», —
известного не только на Ямале, но и во всех самоедских тундрах жертвенного места,
находящегося недалеко от мыса Хаэнь». Поблизости от «Яумальского шайтана»,
путешественники сделали лагерь и днёвку.
Завязали оленей. «Мы разузнали уже ранее, что жертвенное место Яумах-хэ лежит в
тундре вблизи мыса Хаэнь. Мы выехали туда, и после сорока минут довольно быстрой
езды увидели в пологой складке тундры длинный ряд куч сядеев, обложенных черепами
жертвенных оленей, обвязанных обрывками шкур и сукна и занесенных снегом. Нас
сопровождали жрец Лямби, Тёроку Уэнога и прибывший накануне в чум
промышленников Уэррено Уэнога, от которых и можно было получить необходимые
разъяснения. Яумальский шайтан, по выражению самоедов, «живет в семи чумах». Это
значит, что деревянные идолы (сядеи) сгруппированы в семь отдельных куч, стоящих
выгнутым рядом в нескольких шагах расстояния одна от другой. Несколько идолов стоят,
кроме того, отдельно по одному и по два. Деревянные идолы здесь или обычного
самоедского типа в виде коротких обрубков древесного ствола со стесанной наверху
головой и грубыми насечками на месте глаз, носа и рта; или в виде длинных и тонких
обтесанных палок, покрытых группами зарубок по семи в каждой группе. Но кроме этих
обыкновенных изображений тут находились также две или три фигуры человека, гораздо
тщательнее вырезанных из дерева, и несколько деревянных изображений птиц (гагар),
вполне похожих на те, которые в обиходе у енисейских остяков и тунгусов. В середину
11
каждой кучи, как это обычно и на других жертвенных местах Ямала, вставлена сухая
лиственница — священное дерево самоедов. Каждая куча сядаев считается местом
поклонения отдельных родов самоедов, - около одной приносят жертвы Яптики, у других
— Окотэтта, Вануты, и т.д. Паломники приезжают сюда иногда не только из
отдаленнейших частей Ямала, но и из-за него».
Б.М. Житков пишет: «Дружеские отношения, неизменно существовавшие между
нами и самоедами в течение всей экспедиции, позволили нам с Кудриным посетить
святилище, молва о котором живет в отдаленных областях европейских и западно-
сибирских тундр, и которое по древности своей и своему значению можно сравнить
только со святынями Вайгача, истребленными некогда миссионерами. Но этого мало. В
ответ на некоторые подарки, сделанные мною самоедам, они подарили мне несколько
отдельных идолов, между ними также птицу и очень древнее — и по их словам и по
состоянию дерева — изображение сидящей человеческой фигуры, подобного которому я
не видел никогда ни на одном самоедском жертвенном месте. Самоеды говорили, что эта
фигура — баба, и что она чрезвычайно полезна промышленникам на медведя; они
полагали, однако, что на место «бабы» можно поставить другого идола».
«20 апреля миновали мы расположенные на кургане Нярме-сотты многочисленные
хальмеры (могилы. — Н. Вехов). Все хальмеры были сделаны основательно из хорошего
леса, в виде четырехугольных ящиков с двумя стойками по бокам, снабженных
перекладиной. На женских могилах на этой перекладине вешается колокольчик, один из
тех, которые женщины привязывают к нартам своих парадных упряжек, а иногда — более
мелкие — носят на рукавах малицы. Во время ветров уже издалека бывает слышен звон
этих колокольчиков над халмерами. У крещёных самоедов на перекладинах обыкновенно
укрепляется крест. На берегу Ярро-то видел я один халмер, который представлял собою
перевернутую вверх килем отрезанную половину лодки, а в другом месте гробом — по-
видимому, ребенка, — служила бочка».
12
Не менее сложным, чем путь на север полуострова, оказался возвратный маршрут.
«Широкое морское устье Морды, почти от Ясале до мыса Порнэ-сале, было подтоплено
водой, которую выносила река. Громадное пространство воды росло у нас на глазах,
разливаясь всё далее по морскому льду. Мы тронулись в путь, почти не успев подкормить
оленей. Пришлось уйти далеко в море, чтобы обойти воду, выливавшуюся из устья. Но
когда мы снова приблизились к берегу несколько южнее мыса Порнэ-сале, мы увидели,
что и здесь выход на берег будет не легок. Прибрежные ручьи, вероятно, уже несколько
дней выливали воду на морской лед, и заберега разлилась широко, затопив лёд версты на
четыре от берега, и ровной полосой уходила из глаз к югу. Уже вблизи нас льдины были
сломаны и беспорядочно подняты водой. При движении нашем через заберегу оказалось,
однако, что сломан верхний слой льда. Льдины приблизительно в полтора-два фута
толщиною плавали на поверхности воды, которая стояла поверх плотного нижнего слоя
льда. Глубина воды достигала приблизительно по пояс человеку, где была несколько
глубже или мельче. Одни поднятые водой льдины образовывали целые маленькие поля в
десятки сажень диаметром; в других местах лед был измельчен. Положение наше
осложнялось ещё тем, что невдалеке сзади нас висела и клубилась непроницаемая завеса
тумана. Каждую минуту туман мог накрыть нас и лишить возможности выбирать
наиболее удобный путь. От берегового обрыва шел покрытый снегом песок и твёрдый
лёд; ближе к нам — сажен в пятьдесят шириною — тянулось пространство забереги. Вода
стояла, как широкая река, небольшой ветер гнал по ней волны, и невозможно было
решить, глубока ли вода, и стоит ли она поверх льда, или лед сломан».
В этих сложных условиях оленьему каравану приходилось тащить «ящики с
собранными коллекциями и запасами спирта и формалина увеличивали несколько наш
багаж. Мы имели под грузами 32 нарты, причем каждая несла уже не 8 пудов, как зимою,
а от 2 до 3 пудов. Грузы на нартах в пути регулировали в зависимости от силы отдельных
упряжек оленей». Наконец, «4-го утром увидели далеко на юго-западе высокий мыс
13
Салемал, лежащий у начала дельты на правом берегу Оби, а в 4 часа пополудни вышли на
край Обских соров немного выше Пуйко». Семимесяная экспедиция Б.М. Житкова на
Ямал завершилась 6 августа там же, где и началась.
Экспедиция Б.М. Житкова провела на севере весну и лето, однако сумела проехать
на оленях вдоль всего Ямала по его средней части с юга на север, достичь самого
северного мыса полуострова, по льду преодолеть пролив Малыгина и попасть на
священный остров самоедов — остров Белый, лежащий севернее него, и побывать на его
святилищах. По решению Совета Императорского Русского Географического Общества
все собранные экспедицией коллекции были переданы Московскому университету и в
Ботанический сад в Петербурге. К одной из главных заслуг экспедиции следует отнести
топографическую съёмку (полуинструментальную нивелировку) древнего волока поперёк
Ямала эпохи освоения златокипящей Мангазеи. Возвращаясь с севера полуострова, Борис
Михайлович даже прошёл часть этого древнего пути от западного побережья Ямала, из
бассейна Баренцева моря, до водораздельных озёр, откуда начинаются реки бассейна
Обской губы (Карского моря).
Непреходящее значение имеют этнографические работы экспедиции Житкова,
особенно их раздел, посвящённый религиозным обычаям и обрядам, определению
географических координат и описаниям самих святилищ каменных (уральских) самоедов,
проживающих на Ямале. Изучив самоедов Ямала Борис Михайлович пришёл к весьма
неожиданному вывову, дающему объяснение тем их консервативным бытовым и
религиозным особенностям, отличающим местных инородцев от соплеменников в других
местах проживания в пределах их обшрного ареала, например, от кочевников
Большеземельской и Малоземельской тундр, Гыдана. «Самоеды Ямала фактически
владеют совершенно обособленной территорией и сравнительно мало приходят в
соприкосновения с русской и зырянской культурой. Это причина большого достатка
каменных самоедов».
14
Экспедиции Б.М. Житкова удалось собрать и интересную информацию об
охотничьих промыслах самоедов и проживающих в низвьях Оби русских. Их основными
промысловыми объектами в те времена, конечно, был песец. Зимой откочёвавающие на
юг полуострова самоеды, где по долинам рек ещё рос лес, и осёдло проживающие в
Обдорске русские добывали волка, лисицу, горностая, белку и редко — росомаху.
Пушные промыслы давали им хорошие заработки. Сюда, в Обдорск, на ежегоднюю
зимнюю ярмарку со всей Тобольской губернии съезжались покупатели пушнины. Так, в
1908-1912 годах на ярмарке продавалось песцовых шкур: с хвостом — 950-2000, без
хвоста — от 4 до 5 тыс.; лап песцовых — более 10 тыс. ежегодно, до 500 шкур лисиц, по
1-2 тысячи — горностаев, до 14-15 тысяч шкур белки. Небезынтересна и цена на
пушнину. Так, самыми дорогими оказывались шкуры белых медведей; они ценились по 90
рублей. Но это был товар скорее штучным, ведь ежегодно его добывалось всего по
несколько особей, и редко — по 30 и более. Высококачественные песцовые шкуры
цинились по 8-16 рублей, горностая — по 2-3,3 рубля. Самый многочисленный
промысловых объект — белки, уходили по 34-40 копеек.
Следующее десятилетие в своих увлечениях Севером Б.М. Житков посвятил
обобщению и анализу собранных материалов и всего того, что было опубликовано ранее,
популяризации знаний о Севере. С 1920-ых гг. к этой работе прибавилась и
административная, и в некотором роде чиновничья, которая требовалась при участии в
разного рода «комиссиях» и «советах» по многим вопросам освоения Севера и Сибири, о
чём я вкратце упомянул уже выше. Этой работе Борис Михайлович придавал не меньшее
значение, чем «чистой, академической науке», о чём сам говорил: «Изучением последнего
(Севера. - Н. Вехов) и содействием его развитию я занимался ряд лет и теперь нахожусь в
курсе этого важного для будущности Сибири дела благодаря дружеской любезности
руководителей Комитета Северного морского пути».
15
В библиографии работ Б.М. Житкова в период его увлечения Севером для
охотников, охотоведов и специалистов по оленеводству даже XXI в. интерес представляет
ныне мало известная брошюра «Северный олень в неволе» (1928), в которой Борис
Михайлович не только в популярной форме рассказал о домашнем оленеводстве, но и о
последних на то время научных достижениях в этой области традиционного хозяйства у
жителей севера Евразии и Америки, полученных на Аляске (США). Оказалось, что, когда
в 1920-ых гг. в СССР (России) ещё и в помине не было такой отрасли сельского хозяйства,
как домашнее оленеводство, на Аляске уже вовсю шли исследования по содержанию
оленей в неволе, селекционные работы, многое другое. Замечу, что согласно информации
Бориса Михайловича стадо домашних оленей на Аляске появилось только в 1890-ых гг.,
когда с Чукотского полуострова в течение чуть более десяти лет завезли около 1300 диких
оленей. Они-то и дали начало аляскинскому поголовью домашних оленей, которое к
началу 1920-ых гг. достигло 200 тысяч голов, не считая 100 тысяч забитых на шкуры и
мясо в прежние годы животных. Таким образом, за неполные четверть века, в этом штате
США зародилась новая отрасль народного хозяйства, куда было вовлечено местное
население, - домашнее оленеводство. Замечу, что общее поголовье одомашненных
животным, а это помимо оленей, были северо-американские карибу быстро сделало эту
отрасль хозяйства на полуострове прибыльной. Пригодился американцам и российский
опыт пастушества; ведь пастухами оленьих стад на первых порах они брали чукчей и
лопарей, специально превезённых с Чукотки и из Лапаландии. Помимо этого, вызывает
уважение и опыт государственного подхода к проблеме развития домашнего
оленеводства; аляскинская администрация открыла в штате несколько «туземных школ»
для обучения эскимосов, алеутов и чукчей азам «оленеводческой науки» на полуострове,
тем самым поставив обучение пастухов «на поток».


zhitkov.pdf [Охота и охотничье хозяйство. - 2014. - № 1. - С. 14-17, 242.36 КБ Скачиваний: 306]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 19 Апрель 2020 20:21

Oхота и охотничье хозяйство, 1972, №10, с. 16-17

 Oхота и охотничье хозяйство, 1972, №10, с.16-17 Житков-100лет - 0001.jpg
БОРИС МИХАЙЛОВИЧ ЖИТКОВ

(К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)

Н. НАУМОВ,
профессор Московсного университета
Борис Михайлович Житков в Лосино-Погонном острове зимой 1929 — 1930 гг.
Фото Д. Вяжлинского

Профессор Московского университета Борис Михайлович Житков внес немалый вклад в развитие отечественной зоологии, общей биологии и географии. Горячо интересуясь охотничьим хозяйством, он отчетливо видел варварское расхищение пушных богатств дореволюционной России и стремился найти выход из положения, которое перед революцией стало уже критическим. Он много способствовал изучению охотничьего промысла и организации заповедного дела в нашей стране.
Его деятельность как преподавателя, доцента, а затем профессора Московского университета была особенно значительна. Борис Михайлович — талантливый воспитатель — умел увлечь своих учеников, прививая им не только любовь к делу, но и высокое чувство ответственности за него. Однако в дореволюционной России перспективы развития любимого дела были невелики.
Великую Октябрьскую социалистическую революцию Б. М. Житков встретил в возрасте 45 лет, уже прожив больше половины своей жизни. Однако ее лучшая и наиболее продуктивная часть несомненно пришлась на советское время. Именно в это время Борис Михайлович не только принимал активное участие в университетской жизни, готовя кадры специалистов-зоологов. Как один из крупнейших знатоков фауны и охотничьего промысла он участвовал в организации охотничьего хозяйства обновлённой страны, заботясь не только об эксплуатации охотничьих богатств, но и об их охране и обогащении.
Именно в это время возникли реальные возможности широкой реализации его идей и конкретных планов создания охотничьей отрасли народного хозяйстве в нашей стране. При этом Б. М. Житков не упускал из поля зрения ни одного из аспектов этой сложной и в значительной степени новой задачи. Его можно было видеть то на заседаниях научных обществ, на комиссиях разных наркоматов и ведомств, в Комитете Севера при Президиуме ВЦИК, то в разговорах со специалистами или в кругу своих сотрудников и учеников за обсуждением и решением все тех же охотничьих проблем и задач.
Без всякого преувеличения можно сказать, что в послереволюционные годы Б. М. Житков был одним из основных деятелей науки, закладывавших основы социалистического пушно-мехового и охотничьего хозяйства. Именно тогда вокруг Бориса Михаиловича сложилась группа учеников, разрабатывавшая под его руководством планы развития этой отрасли и практически участвовавшая в их осуществлении.
Борис Михайлович Житков родился 20 сентября 1872 г. в усадьбе сельца Михайловки Ардатовского уезда Симбирской губернии.
В воспоминаниях об этом времени он пишет: «Леса и лесные угодья около нашего имения были еще в восьмидесятых и девяностых годах богаты зверем и дичью. С детства, с восьми лет, я пристрастился к охоте и, хотя и остывши несколько с годами, все же оставался верен этой страсти до конца жизни. Я помню еще остатки славных псовых охот Симбирской губернии».
По окончании прогимназии Б. М. Житков перешел в Нижегорский институт, откуда в 1890 г. поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета. Там он начал заниматься преимущественно зоологией, сначала у профессора А. П. Богданова, а со второго курса — у профессора А. А. Тихомирова.. на кафедре которого (зоология позвоночных) и был оставлен при университете после его окончания. Так определилось направление работы будущего ученого.
После окончания курса и истечения срока при университете (что тогда было равно современной аспирантуре) Б. М. Житков стал ассистентом Зоологического музея. В 1900 г. он сдал магистерский экзамен и получил приват-доцентуру. В 1916 г. факультет избрал Бориса Михайловича штатным доцентом по курсу «зоология позвоночных», а в 1919 г. — штатным преподавателем со званием профессора.
Научная и преподавательская работа не поглощала всех сил Б. М. Житкова, интересы которого были очень разнообразны. Еще до революции он работал по некоторым специальным вопросам промышленности и путей сообщения в комиссиях министерства внутренних дел и путей сообщения, находил время преподавать в известной московской гимназии И. Л. Поливанова, редактировал журнал «Естествознание и география» и длинную серию изданий московского комитета шелководства, ученым секретарем которого Б. М. Житков был с 1894 по 1918 г. Наконец, он сотрудничал в охотничьих журналах, успевал в то же время писать фельетоны, заметки, литературные и научно-популярные статьи для газет. В годы первой мировой войны Б. М. Житков много писал по вопросам экономики.
Все это свидетельствует о широте его интересов и совершенно незаурядной работоспособности.
С первых лет работы важное место в жизни Бориса Михайловича заняло экспедиционное изучение различных районов нашей страны. По поручению ученых обществ и правительственных учреждений он совершил ряд научных путешествий. С Севером он познакомился еще в 1893 г., работал на Белом море. Студентом второго курса изучал фауну Среднего Поволжья, на четвертом курсе был командирован Обществом любителей естествознания для зоологических работ на Урал. Затем
[16]

 Oхота и охотничье хозяйство, 1972, №10, с.16-17 Житков-100лет - 0002.jpg
исследования в устье Волги, в Закаспийской области, Туркестане, Предкавказье и Закавказье. Он несколько раз посещал Западную Европу, знакомясь с научными учреждениями и университетами разных стран.
В 1915 г. по поручению Московского университета и Археологического общества Б. М. Житков обследовал состояние учебных заведений и научных учреждений Галиции, в то время занятой русскими войсками. Вместе с С. А. Бутурлиным в 1900 г. Б. М. Житков совершил поездки на Новую Землю, остров Колгуев и в Архангельскую губернию. В 1902 и 1908 гг. руководил экспедициями на полуострова Канин и Ямал. Последняя экспедиция дала особенно интересный географический материал для характеристики природы районов Дальнего Севера и быта его населения. Результаты этих экспедиций оказались ценным вкладом в решение вопроса об использовании Северного морского пути в Сибирь. Его изучением Б. М. Житков занимался много лет и уже в советское время принимал участив в работе Комитета Северного морского пути.
Научные исследования и экспедиционная деятельность создали Борису Михайловичу международную известность. Он был избран членом нескольких научных зарубежных обществ и членом Полярной комиссии, существовавшей тогда в Брюсселе. За географические исследования Б. М. Житков был награжден медалями различных ученых обществ, а Географическое общество присудило ему премию Н. П. Пржевальского.
Первые годы после Великой Октябрьской революции (1917—1919) Б. М. Житков провел в Москве, работая консультантом в различных учреждениях. Летом 1919 г. вместе с С. А. Бутурлиным и студентами он вел экспедиционные работы в бассейне р. Суры, а затем в течение двух лет помогал организации народного образования в г. Алатыре.
После возобновления занятий в Московском университете Б. М. Житков вернулся к преподаванию и начал энергично развертывать исследования по охотничьему хозяйству. Продолжая руководить кафедрой в университете, Борис Михайлович организовал кафедру биологии лесных зверей и птиц в Тимирязевской сельскохозяйственной академии, позднее переданную в Московский лесной институт.
Здесь вокруг Б. М. Житкова быстро сложился коллектив зоологов, интересовавшихся вопросами охраны леса и охотничьего хозяйства. В тесной связи с кафедрой находилась промысловобиологическая лаборатория, организованная Борисом Михайловичем в 1922 г. Как отдел биологии и промысловой охоты она входила в состав Центральной лесной опытной станции Народного Комиссариата земледелия РСФСР. Этот отдел располагался в Лосиноостровском учебно-опытном лесничестве под Москвой и более известен под именем Лосиноостровской биологической станции или просто «Лосинки». Учитывая потребности страны, Борис Михайлович поставил перед коллективом станции и своих кафедр три основные задачи, сохранившие свое значение и до настоящего времени. Первая заключалась
в создании научно обоснованного пушно-мехового стандарта. Вторая и третья были связаны с общей проблемой обогащения и рационального использования естественных запасов охотничье-промысловых животных. Их решение прежде всего требовало выяснения существующего состояния промысловых видов, изучения их экологии, закономерностей динамики численности. После преобразования Лосиноостровской станции в Институт пушного и охотничьего хозяйства проблема динамики численности промысловых животных стала одной из основных.
Б. М. Житков был одним из инициаторов расширения базы пушного промысла за счет вовлечения новых видов, много внимания уделял развитию пушного звероводства, консультируя звероводческие организации.
Возможности расширения базы охотничьего хозяйства Б. М. Житков видел и в акклиматизации новых охотничьих видов. Он работал над теоретическими основами акклиматизации и ясно представлял себе не только возможные положительные, но и отрицательные последствия этих мероприятий.
Работы по промысловой биологии и заботы о развитии и совершенствовании охотничьего хозяйства страны в делах Б. М. Житкова занимали несомненно основное место. С ними были тесно связаны заботы о подготовке специалистов. Особенно ощущалась потребность в охотоведах широкого профиля с навыками организаторов хозяйства. Такие специалисты не готовились ни в университетах, ни в Лесном институте. Попытки организовать такую подготовку были сделаны еще до революции в Московском сельскохозяйственном институте (проф. Н. М. Кулагин) и в Петербургском лесном институте. Однако особенного успеха они не имели.
Идея организовать специальные курсы охотоведения возникла в студенческом кружке любителей природы и охоты в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. При энергичной поддержке Б. М. Житкова она была осуществлена в 1922 г. Эти курсы утвердил Наркомпрос и работали они при ТСХА, а затем при Лесном институте до 1937 г., выпустив несколько десятков охотоведов, многие из которых работали и до сих пор работают в охотничьем хозяйстве нашей страны. Среди них можно назвать М. А, Сергеева, В. Д. Денисова, Г. Н. Лихачева, С. П. Наумова, Э. И. Шерешевского, A. В. Лепихина, С. В. Лобачева, В. Ф. Кадышевского, Е. П. Спангенберга, B. П. Зиссера, П. М. Башилова, В. Э. Куна и многих других.
Во главе курсов стояло правление, возглавлявшееся Б. М. Житковым.
В первый год слушателями курсов были преимущественно москвичи. В последующие годы все больший процент занимали приезжие, в большинстве командированные охотничьими или комсомольскими организациями районов, где охотничий промысел занимал видное место в хозяйстве.
Строгого плана преподавания на курсах не было. Несомненно, слабой была общеобразовательная часть (заметно усилившаяся к концу работы курсов), но было огромное желание слушателей учиться и ответное желание преподавателей, в том числе и почтенных профессоров, делиться знаниями и удовлетворять любознательность слушателей. Чинных строгих лекций на курсах было мало, почти каждая из них быстро перерастала в беседу, часто затягивавшуюся надолго после окончания формального времени. В какой-то степени это было то самое активное преподавание, о котором мы думаем и сейчас и задача которого — не столько вложить в головы студентов известную сумму знаний, сколько приучить их мыслить, т. е. ставить задачу и находить пути ее решения.
Занятый преподаванием в Московском университете, в Тимирязевской академии, Лесном институте, а с 1926 г. и во Втором МГУ, уделяя много времени вопросам организации охотничьего хозяйства и охраны природы, Борис Михайлович продолжал и научную деятельность. В советское время им было опубликовано немало статей по вопросам систематики и номенклатуры, фаунистики и зоогеографии, экологии и общей биологии. Особенное внимание привлекла его книга об акклиматизации животных — результат поисков решения этой проблемы для охотничьего хозяйства нашей страны.
Самым широким общебиологическим проблемам посвящена работа Б. М. Житкова «Возрастная изменчивость и эволюция». В ней не только рассматриваются вопросы эволюции, интенсивно обсуждавшиеся в связи с исследованиями академика А. Н. Северцова и успехами быстро развивавшейся генетики, но и отчетливо ощущается неудовлетворенность развивавшимися тогда концепциями неодарвинизма. Чувствуется, что книга написана хорошо знающим живую природу натуралистом-экологом.
В это же время Б. М. Житков был занят интенсивной научно-общественной деятельностью — в научных обществах, в комиссиях и комитетах различных наркоматов и ведомств.
В 1931 г. Б. М. Житков ушел на пенсию. Но он продолжал посещать университет, интересовался развитием работ, связанных с охотничьим хозяйством, и помогал ученикам. В это время он организовал секцию млекопитающих Общества охраны природы и руководил ее работами, объединив усилия московских териологов.
За это время начатые им дела развивались. Лосиноостровская биологическая станция превратилась во Всесоюзный институт пушного и охотничьего хозяйства, а курсы охотоведения, после ряда превращений, стали Пушно-меховым зоотехническим институтом Наркомвнешторга. В этих учреждениях, да и во многих других, видные места занимали прямые ученики Бориса Михайловича или ученики его учеников. Да и в большой армии охотоведов и промысловых биологов также много прямых и непрямых учеников Б. М. Житкова.
Скончался Борис Михайлович в 1943 г. Его имя хорошо знают и память его высоко чтут наши охотоведы и зоологи. Но главное, пожалуй, заключается в том, что намеченные им основные направления исследований, создавших научную базу охотничьего хозяйства, сохранили свое значение и до наших дней. Это лучший ему памятник.
[17]
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение Кара » 24 Апрель 2020 22:08

Интересно, с писателем Житковым Борисом Степановичем (19982-1938) в родстве? Или однофамильцы?
Не мешай летать железу!
Аватара пользователя
Кара
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 1303
Зарегистрирован: 19 Декабрь 2008 16:15
Откуда: ЬУМН

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение ББК-10 » 25 Апрель 2020 16:36

Кара пишет:Интересно, с писателем Житковым Борисом Степановичем (19982-1938) в родстве? Или однофамильцы?

Подробно расписано про всех предков писателя Б. С. Житкова здесь: "Николаевские адмиралы" Ч.6
(см. Контр-адмирал В. В. Житков (1836-1899) и Контр-адмирал Н. В. Житков (1829-1905))
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение fisch1 » 27 Май 2020 11:02

Отчеты экспедиции Императорского Русского Географического общества на Канин полуостров в 1902 году / с 12 табл. карт и фототипий и 28 рис. в тексте. СПб.: В тип. М.М. Стасюлевича, 1904. [8], 310 с., 12 л. ил.

 1.jpg
 2.jpg


 Обзорная карта.png


По Канинской тундре 1904 .djvu [3.73 МБ Скачиваний: 160]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Житков Борис Михайлович (1872-1943)

Сообщение fisch1 » 27 Май 2020 11:18

 01.jpg
Житков Б.М. Тундра и ее богатства : (С 17 рис.). - Москва ; Ленинград : Госуд. изд-во, 1926 [1927] (М. : тип. "Красный пролетарий"). - 61 с.

Наше государство на севере простирается до Ледовитого моря. Принадлежащий Союзу берег этого моря тянется на тысячи верст от Мурманска до восточного конца Сибири. Там узкий Берингов пролив отделяет Сибирь от Америки и соединяет Ледовитое море с Тихим океаном. Дальше на восток с Ледовитым морем граничат северные берега Америки. Почти сплошь всю Сибирь и северные губернии европейской части СССР покрывают леса. Но они не доходят до берегов Ледовитого моря — где километров на 200, а где и на. 500. Эта лишенная леса полоса суши и называется тундрой.




Где находится тундра.
Что такое тундра.
Какой климат в тундре.
Что растет в тундре.
Какие животные живут в тундре.
Население тундры.
Как жители тундры добывают средства к жизни.
Что может тундра давать государству.


Тундра_и_ее_богатства_(С_17_рис).pdf [36.2 МБ Скачиваний: 280]


Тундра и ее богатства .djvu [1.07 МБ Скачиваний: 146]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

След.

Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 17

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения