В ноябре 1979 года дизель-электроход «Оленек» ДВМП, выполняя экспедиционный рейс из Ленинграда в Антарктиду, следовал проливом Большой Бельт в районе прохода Корсер. Утром (точную дату не помню, нет под рукой документов) судно следовало в условиях плохой видимости по своей полосе системы разделения движения судов, курс 008*. Навстречу ему двигался танкер «Генерал Шкодунович» НМП курсом 145*по рекомендованному пути, подходя к упомянутой системе разделения.
На “Оленьке» увидели танкер заблаговременно и вели радиолокационную прокладку, которая показала опасное сближение судов. Танкер шел с датским лоцманом и РЛ-прокладки не вел, всецело доверяя опыту лоцмана (да и имея значительную осадку, мог следовать только по фарватеру). Лоцман видел, что «Оленек» идет проходом по своей стороне , и все тип-топ. So far so good.
Радиосвязь между судами не была установлена (на память не помню, почему). «Оленек», не имея возможности из-за глубин отвернуть вправо, принял роковое решение на поворот влево и вышел на встречную полосу движения. Он не учел конкретной навигационной обстановки, а именно, что хотя пеленг на танкер не менялся, тот должен был повернуть на новый курс, входя в систему разделения движения. Во время совершения маневра и в течение 1-й -3-х минут после него, как известно, на данные РЛС полагаться нельзя. Поэтому они не засекли маневра танкера, который, подойдя к точке поворота на курс 188*, совершил этот поворот и пошел по своей полосе движения, на которой уже благополучно находился «Оленек». После завершения поворота он обнаружил, что идет прямо на столкновение, но принятые меры (задний ход и руль на борт) не принесли успеха – слишком близко. В 07:55 танкер почти под прямым углом пропорол правый борт «Оленька», задев расходной танк дизельного топлива. В результате нарушения электропроводки дизтопливо вспыхнуло, а машинное отделение оказалось затопленным – средств борьбы за живучесть практически не было. Авария «Оленька» унесла 5 жизней – 3-й пом., 1-й пом., механик авиаотряда, каюты которых находились в месте удара, погибли сразу, а двое сгинули в машинном отделении. Пожар практически мгновенно охватил всю среднюю надстройку, члены экипажа и экспедиции покидали судно, прыгая в воду, откуда были подобраны паромами, которые постоянно курсировали между Зеландией и материком, и шлюпкой танкера. Танкер пострадал незначительно, повреждения носовой части не помешали ему самостоятельно прибыть в порт. «Оленек» горел, дрейфуя по ветру и течению. Первым к нему подошел СБ (номер не помню) ДКБФ, проходивший в этом районе; высадив аварийную партию на неохваченную пожаром корму, он завел буксир и удерживал судно на месте, в стороне от судоходного пути и мелей. Несколько позже подошли спасательные суда «Геракл» и «Гермес» Экспедиционного отряда АСПТР БМП и приступили к тушению пожара. Наличие разнообразного снабженческого груза очень затрудняло тушение, например, рабочая одежда (вкл. шубы, валенки) возгоралась по несколько раз. Наличие в первом трюме бочек с авиационным бензином не способствовало , мягко говоря, поддержанию бодрого духа спасателей. Но с божей помощью, идейной поддержкой партийных органов
, матом-перематом спасатели с задачей справились.
Интересно распространение огня: средняя часть выгорела полностью, по палубному грузу огонь проскочил в район 1-го трюма и форпичных кладовых. Ацетиленовые баллоны в результате взрывов были вывернуты, как кожура очищенного апельсина. Деревянные рыбинсы в верхней части 1-го трюма были обуглены, в самом трюме резко ощущался запах авиационного бензина, но, видимо, концентрация паров не достигла необходимого для взрыва уровня. А вертолет, стоявший на крышке 2-го трюма, выглядел как новенький – только хвост обгорел. Третий-четвертый трюма и палубный груз над ними не пострадал.
Головной болью для комсостава было наличие огромного запаса спиртного в спортзале судна (для длительной зимовки). Хотя основная часть этого специфического груза подверглась воздействию высоких температур, оставалось немало бутылок, не затронутых или почти не затронутых пожаром. Ваш покорный слуга собственноручно выбросил за борт не один десяток пузырей, изъятых у доблестных бойцов. Сердце кровью обливалось, а что делать? Надо, Федя, надо! Идет в полном пожарном облачении (костюм не облегающий
, возвращается и проносит. Не сразу и спохватились. Хоть бы прятали до поры, ан нет – половина л/с под мухой. Таковы трудности морской спасательной службы
Потом притащили его в Росток, разгрузили и отбуксировали в Питер. Там долго решали, что с ним делать, и в конце концов решили продать на гвозди в солнечную Италию – для отмазки, мол, убытки большие, но получим валюту и их покроем. Пробоина была заделана на Канонерском заводе без постановки в док (sic!) – подводную часть пробоины заваривали подводной сваркой.
На следующий год, протянув, как всегда, до глубокой осени, дали нам команду тащить его в Специю. Что мы и сделали, порвав две веревки в штормовых условиях.
