Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 16 Сентябрь 2018 22:27

ТОЛМАЧЕВ, ИННОКЕНТИЙ ПАВЛОВИЧ
— геолог. Род. в 1872 г. Окончил курс по физико-математическому факультету СПб. университета в 1897 году. В 1896 году работал по петрографии у проф. Циркеля в Лейпциге и в 1899 г. — по палеонтологии у проф. Циттеля в Мюнхене. С 1897 по 1899 г. был ассистентом по кафедре геологии в Юрьевском университете. В 1899 году избран ученым хранителем геологического музея Имп. академии наук. В 1898—99 и 1902 гг. работал на Алтае, в 1900 г. — в Енисейской губ. В 1904 году был командирован Имп. географическим обществом в Туруханский край для подготовки большой экспедиции для исследования бассейна р. Хатанги, которая и работала под его начальством весь 1905 г. Кроме того, совершил несколько научных поездок по Европейской России и Западной Европе. Напеч.: "Вариолит с р. Енисея" ("Труды Спб. Общ. Ест.", 1897); "Уральский раппакиви и его контакт со среднедевонским известняком" ("Зап. Минерал. Общ.", 1898); "Научные результаты экспедиции, снаряженной Имп. акад. наук для раскопок мамонта, найденного на р. Березовке" (изд. акад. наук, СПб., 1903); "Раскопки остатков Elephas trogontherii Pohlig в Нижегородской губ." ("Изв. Имп. Акад. Наук", 1903).
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 16 Сентябрь 2018 22:37

Красникова О. А. Геолог и палеонтолог И. П. Толмачев (1872-1950) и Чукотская экспедиция 1909-1910 гг. // Люди великого долга : материалы междунар. ист. XXVI Крашенинник. чтений. - Петропавловск-Камчатский, 2009. - С. 134-139. - Библиогр.: с. 138-139.

Иннокентий Павлович Толмачев (1872–1950) – геолог, географ и палеонтолог, ученый с мировым именем, первый исследователь Кузнецкого Алатау (1898), руководитель Хатангской (1905), Чукотской (1909–1910) и Семиреченской (1914–1916) экспедиций, исследователь геологии Северного Кавказа и Кольского полуострова (1917), автор трудов по палеонтологии и геологии, многие из которых, в том числе его книги по окаменелостям Кузнецкого угленосного бассейна, стали классическими. Работы Толмачева публиковались в периодических изданиях Императорской Академии наук, Императорского Русского географического общества, Трудах Императорского Петербургского общества естествоиспытателей, Материалах по геологии России и др. Ссылки на труды Толмачева встречаются в геологических отчетах и научных статьях, характеризующих районы Кузнецкого Алатау и Чукотки, Урала и Минусинской впадины, Главного Кавказского хребта и Черноморского побережья, Анабара и Русской платформы (1). Толмачев был участником нескольких Международных конгрессов: Геоло-гического в Петербурге (1897), Полярных исследователей в Брюсселе (1906), Географического в Женеве (1908).

Толмачев получил образование в Санкт-Петербургском университете, где окончил курс по физико-математическому факультету (1893–1897 гг.). В 1896 г . он несколько месяцев стажировался по петрографии в Лейпциге, в 1899 г . – по палеонтологии в Мюнхене. По окончании университета с 1897 г . в течение двух лет работал ассистентом на кафедре геологии в Юрьевском университете, а в 1899 г . стал ученым хранителем Геологического музея Академии наук.

Профессиональные интересы Толмачева оказали большое влияние на его личную жизнь. Заинтересовавшись талантливым молодым ученым, геолог академик А. П. Карпинский захотел лично встретиться с ним и пригласил его к себе домой. Там Толмачев, которому тогда было 27 лет, познакомился со старшей дочерью Карпинского, Евгенией Александровной, на которой вскоре женился. Несмотря на то, что в дальнейшем Толмачев женился вторично, дружеские и научные связи между ним и академиком А. П. Карпинским не прерывались. В 1914 г . Толмачев стал ученым секретарем созданной по его инициативе при Академии наук Полярной комиссии, которую с 1916 г . бессменно возглавлял академик Карпинский.

В 1917 г . Толмачеву удалось побывать в Семипалатинской области и Енисейской губернии (2), конец лета – начало осени того же года он провел в геологическом путешествии от Архангельска до Вардэ (3), а в 1918 г . он был в Акмолинской области для геологических исследований (4). В том же году он принял должность профессора геологии и минералогии в Агрономическом институте в Омске (5). В 1919 г . Толмачев возглавил созданную в Москве Комиссию по изучению и практическому использованию производительных сил Севера (6). Но несмотря на это новые социально-политические условия, установившиеся в России после 1917 г ., и постоянно ухудшавшееся экономическое положение страны, сделавшее невозможной серьезную экспедиционную работу на севере Азии, повлияли на решение Толмачева оставить родину. В начале 1920-х гг. Толмачев, стараясь избежать политического давления, перебрался работать в Дальневосточный Геологический комитет, во Владивосток, а уже там получил приглашение работать в США. В сентябре 1922 г . он уехал в США, в Питтсбург, где вскоре занял должность ученого хранителя Музея Карнеги, а также профессора геологии в Питтсбургском университете, и читал лекции по палеонтологии.

Однако Толмачев не терял связи с СССР, переписывался с коллегами, обменивался научной литературой. В числе его корреспондентов – геологи А. А. Борисяк, П. В. Виттенбург, военный картограф М. Я. Кожевников и др.

В 1925 г . ученый секретарь Комиссии по изучению Якутской АССР (КЯР) П. В. Виттенбург предложил Толмачеву как «одному из крупнейших полевых работников в области исследования Северной Азии» (7) руководить Хатангским и Янским отрядами планировавшейся на 1927–1929 гг. экспедиции. К этому времени Толмачев побывал на соляных месторождениях штата Монтана, поблизости от нефтяных месторождений, и поэтому предполагал «понюхать, не пахнет ли нефтью» в указанных Якутской экспедицией районах (8), а также поискать уголь, каменную соль, гипс, и пр. Однако официальное приглашение от советских властей и договор, защищающий его права, Толмачеву так и не были присланы. В 1927 г . Президиум АН поручил КЯР «уведомить И. П. Толмачева, что в настоящем году Академия наук не предполагает просить его прибыть в Ленинград для участия в академических экспедициях» (9, 10).

Толмачев продолжал работать в Питтсбурге. Его статьи публиковались в научных журналах США и других стран и были посвящены, в том числе, проблемам нефтегазоносности. Работы Толмачева были изданы на разных языках и в разных странах – Америке, Швейцарии, Финляндии, Норвегии, Германии.

Экспедиции Толмачева по северу Азии, проходившие в труднейших географических и клима-тических условиях, стали одними из самых значительных достижений в области изучения наиболее труднодоступных частей Сибири.

В начале ХХ в. Русское Географическое общество провело в Сибири крупную экспедицию – Хатангскую ( 1905 г .), совершившую путь из Туруханска на оз. Ессей, р. Хатангу, Хатангскую губу и Анабару. Задачами экспедиции были географическое и геологическое изучение обширного района, до этого никогда не посещавшегося исследователями, а также этнографические исследования. В составе экспедиции, помимо ее руководителя, геолога и палеонтолога И. П. Толмачева, были астроном О. Баклунд, топограф М. Я. Кожевников, переводчик В. Н. Васильев, занимавшийся также ботаническими и этнографическими сборами, и квартирмейстер С. М. Толстов. Результаты экспедиции оказались очень впечатляющими: маршрутами было пройдено более 7 000 верст, снято несколько сот фотографий, выполнена съемка, позволившая существенно уточнить на картах положение рек, островов и озер этой территории. Главной же заслугой Хатангской экспедиции стало открытие Анабарского кристаллического массива, которое существенно повлияло на представление о строении Азиатского материка и увеличило число тех, кто полагал, что древним континентальным ядром его являются не районы Забайкалья, а области Средне-Сибирского плоскогорья. Академические музеи пополнились прекрасно подобранными коллекциями: 900 образцов горных пород, 200 минералов, 2 000 окаменелостей поступили в Геологический музей Академии наук; гербарий, числом около 3 000, представляющий полную коллекцию цветковых и споровых растений исследованного района, – в Императорский Ботанический сад; обширная зоологическая коллекция была передана в Зоологический музей АН; около 300 этнографических артефактов – в Кунсткамеру.

Решение о передаче собранных коллекций в академические музеи, принятое самим начальником экспедиции И. П. Толмачевым, вызвало среди членов Совета РГО неоднозначную реакцию. Вице-президент П. П. Семенов был согласен с Толмачевым и справедливо указывал на то, что само Общество никогда обработкой коллекций не занималось, однако другие члены Совета полагали, что все же следовало сначала предъявить собранные материалы Обществу. Сам же Толмачев считал такое решение закономерным не только оттого, что экспедиционные сборы сразу попадают в руки специалистов, но и, вероятно, потому, что эта экспедиция была для него в немалой степени «академической».

Фактическим инициатором этой экспедиции был академик Ф. Б. Шмидт, который в течение всей своей жизни был тесно связан с исследованиями на северо-востоке Азии. Именно он и подсказал эту идею талантливому исследователю, ученому хранителю Геологического музея Э. В. Толлю, только что вернувшемуся из экспедиции на новосибирские о-ва и побережье Ледовитого океана, который, вероятно, под руководством Шмидта, составил первоначальный план Хатангской экспедиции. При этом Шмидт жертвовал свои собственные средства на исполнение этого замысла. В 1895 г . Толль представил Совету РГО план предполагающейся на 1896 г . экспедиции к оз. Есей и верховьям рр. Анабара и Хатанги. Однако она не состоялась из-за отсутствия по служебным делам геодезиста. Вскоре Толль отправился в экспедицию на Новосибирские о-ва, из которой не вернулся.

План этой экспедиции академик Шмидт предложил реализовать в 1905 г . И. П. Толмачеву, занимавшему должность ученого хранителя Геологического музея и уже зарекомендовавшему себя как талантливый ученый. Программа и смета экспедиции, представленные Толмачевым Совету РГО, были основаны, по его собственному утверждению, на документах, подготовленных для экспедиции Толля. Финансирование экспедиции – 15 000 р. – складывалось из 10 000 р., которые предоставило РГО, и 5 000 р., которые пожертвовал академик Шмидт. Возвращаясь в январе 1906 г . из экспедиции, Толмачев писал Шмидту: «Экспедиция, задуманная Вами, благополучно кончилась», и благодарил его за то, что Шмидт регулярно помещал сообщения о ходе Хатангской экспедиции в Petermann’s Mitteilungen.

В результате обследования территории между рр. Хатангой и Анабаром были выяснены особенности геологии местности, выполнены астрономические определения географических координат (11). Чрезвычайно важно указать, что тогда же были внесены изменения в прежние карты. Наиболее значительным исправлениям подверглось изображение береговой линии Северного Ледовитого океана между устьями р. Хатанги и Анабара, несмотря на то, что это район был незадолго до этого обследован с севера экспедицией А. Э. Норденшельда, а с юга – барона Э. В. Толля (13).

Чукотская экспедиция возникла, по утверждению И. П. Толмачева, не совсем обычным для научных экспедиций путем. Проект ее был выдвинут самой жизнью, сознанием слабой связи окраин с метрополией и необходимостью усилить эту связь. Для этого надо было улучшить пути сообщения в Сибири, и, прежде всего, предпринять все возможное для содействия мореплаванию вдоль северного побережья Сибири, особенно в его восточной части. По инициативе Совета Министров был поднят вопрос об устройстве пароходного сообщения с устьями рр. Колымы и Лены через Берингов пролив, и, для исследования вдоль этого пути побережья, снаряжении двух рекогносцировочных экспедиций – в Верхоянский и Колымский округа. Проект этот обсуждался на совещании при отделе торгового мореплавания Министерства торговли и промышленности, где было признано, что организация пароходного сообщения преждевременна, а вот сухопутная рекогносцировочная экспедиция, напротив, совершенно необходима. Возглавить экспедицию был приглашен опытный исследователь И. П. Толмачев. Первоначальный план экспедиции – пройти, начиная с февраля 1909 г ., в течение трех месяцев санной дороги, от устья Лены до Чукотского побережья, которое можно будет исследовать в летние месяцы, пришлось сократить, так как снаряжение экспедиции сильно затянулось. В окончательно утвержденном варианте Чукотской экспедиции под руководством И. П. Толмачева предстояло пройти по сокращенному наполовину маршруту – от устья Колымы до Берингова пролива (14). Побережье между устьями рр. Колымы и Лены предстояло обследовать «западной партии» под руководством К. А. Воллосовича. Значительную помощь оказал экспедиции начальник Главного гидрографического управления А. И. Вилькицкий, снабдивший оба отряда книгами, картами и инструментами. Вилькицкий же обучил Толмачева производству астрономических наблюдений. В составе Чукотской экспедиции Толмачева были капитан Корпуса военных топографов М. Я. Кожевников и геодезист Э. Ф. Вебер. Помощниками Воллосовича стали штабс-капитан Корпуса военных топографов Н. А. Июдин и астроном Е. Ф. Скворцов. Кроме того, по поручению Главного гидрографического управления к экспедиции присоединился штабс-капитан Г. Я. Седов с помощником боцманматом Жуковым для исследования устья р. Колымы. Общее руководство было возложено на Толмачева.

Экспедиция продолжалась с марта 1909 по февраль 1910 г . и проходила в труднейших условиях. Трудности с транспортом: переменой оленьих упряжек, лошадей, починкой лодок усугублялись погодными неурядицами – ранней распутицей, разливами рек, сильными ветрами. Особенно сложно оказалось нанять на месте рабочих-ламутов, и с большим трудом Толмачев смог уговорить принять участие в экспедиции шестерых мужчин и одну женщину (на которую, по местным обычаям, целиком возлагалась обязанность установки и сборки чума, помимо полного ухода за одеждой и обувью всей экспедиции). Все это привело к тому, что экспедиция добралась до маяка Лаптева в устье р. Колымы, откуда должны были начаться наблюдения, с полуторамесячным опозданием. Первые наблюдения Э. Ф. Вебер сделал 23 июня. Грузы экспедиции были распределены между лошадьми и оленьим караваном, и экспедиция отправилась на восток.

2 сентября экспедиция добралась до р. Янрагайвеям вблизи м. Шелагского. Тут надо было подумать о замене летних способов передвижения на зимние и закупить ездовых собак. Отсюда часть грузов и обширных естественно-научных коллекций была отправлена обратно. Ко второй половине октября отряд прибыл к м. Северному (Рыркайпий), откуда М. Я. Кожевников должен был возвратиться на м. Шелагский и Колыму, увозя собранные этнографические коллекции, а Толмачев с Вебером направились дальше. 11 ноября они добрались до м. Сердце-Камень, где 14 ноября наблюдали лунное затмение. Здесь из-за слишком больших расстояний переездов и неблагоприятной погоды пришлось почти прекратить съемку, которая до этого велась систематически. 19 ноября путешественники прибыли в маленький русский поселок – пост Дежнев, немного южнее м. Дежнева. Отсюда, спустя несколько дней, экспедиция отправилась в обратный путь.

Чрезвычайно неблагоприятные условия, в которых была снаряжена и прошла экспедиция, ярко и подробно описанные Толмачевым в его дневнике, который стал основой предварительного отчета об экспедиции, сильно изменили план ее работы. Вместо подробного исследования побережья, как писал Толмачев, «экспедиция свелась к проезду и исследованию береговой линии от Колымы до м. Дежнева» (15, с. 83). Но можно ли вообще было в тех условиях и в то время сделать больше? По нашим представлениям, результаты, которых удалось добиться экспедиции, впечатляют, ведь прежде всего экспедиция впервые прошла непосредственно вдоль огромного по протяженности и сложнейшего по природным условиям участка побережья Северного Ледовитого океана. Проведена маршрутная съемка пятиверстного масштаба всего побережья от устья р. Колымы (маяк Лаптева) до м. Чаплина, съемка от устья Большой реки до устья Чауна, через горы к западу от Чаунской губы. Общая протяженность съемки – 2 550 верст. Определены астрономические пункты и коренным образом изменен рисунок береговой линии от устья р. Колымы до м. Дежнева (15). Почти по всему пути следования экспедиции выполнены геологические наблюдения, в том числе поднят вопрос о нефтяных месторождениях края, собраны данные о состоянии морских льдов и возможности плавания у этих берегов, описаны физико-географические особенности «Чукотской землицы», как некогда называлась часть северо-восточной Сибири восточнее р. Колымы. Неожиданно положительную роль сыграл и вынужденный медленный темп передвижения экспедиции – это дало возможность хорошо познакомиться с бытом чукчей и собрать значительный этнографический материал, хотя такую задачу перед экспедицией не ставили. Во время экспедиции Толмачев сделал множество снимков природных особенностей и населения (16). На основании своих наблюдений Толмачев сделал вывод о возможности плавания Северным морским путем (17). Так, обследование берега от Колымы до м. Дежнева способствовало открытию с 1911 г . регулярных пароходных рейсов из Владивостока на Колыму через Берингов пролив.

Полную обработку результатов Чукотской экспедиции, к сожалению, не удалось выполнить. Безусловно, изучение собранных уникальных материалов еще много может добавить к нашим знаниям о северо-востоке России.

1. Данилин Е. Л. В неведомые земли / Е. Л. Данилин. – Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1992.
2. Протоколы Физико-математического отдела (ФМО) РАН. VI заседание. 12 апреля 1917 г . § 209. – С. 100–101.
3. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 3. № 14.
4. Протоколы Физико-математического отдела (ФМО) РАН. Х заседание. 5 июня (23 мая). 1918. § 252. – С. 127.
5. Johnson, H. Memorial to I. P. Tolmachoff (1872–1950) // Proc. vol. of the Geol. soc. оf America. Annual report for 1962. – June, 1963. – P. 147–154.
6. Дибнер В. Д. Р. Л. Самойлович (1881–1939) // На пути к недрам Арктики / М-во природ. ресурсов Рос. Федерации; Всерос. НИИ геологии и минер. ресурсов Мир. океана им. И. С. Грамберга. – СПб., 2003. – Вып. 1.
7. ПФА РАН. Ф. 47. Оп. 1. № 11. Л . 30.
8. Там же. Л. 2–5.
9. Там же. Л. 83.
10. Красникова О. А. Новые документы о работе И. П. Толмачева в 1925–1927 гг. // Наука и техника: Вопр. истории и теории: Тез. XXVI конф. Санкт-Петерб. отд. Нац. комитета по истории и философии науки и техники РАН (21–25 ноября 2005 г .). – СПб., 2005. – Вып. XXI. – С. 63–65.
11. Толмачев И. П. Хатангская экспедиция РГО // Изв. РГО. – 1906.
12. Труды Хатангской экспедиции РГО в 1905 г . под начальством д. чл. И. П. Толмачева // Зап. РГО по общ. географии. – Т. 48. Пг., 1915. – Вып. 1–2.
13. Толмачев И. П. Новые данные по географии северной Сибири // Изв. Имп. АН. – 1910. – С. 989–990.
14. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 2. Д. 1. Л . 253; Д. 3.
15. Толмачев И. П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана : Предварит. отчет начальника экспедиции по исследованию Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива, снаряженной в 1909 г . Отделом торгового мореплавания М-ва торговли и промышленности. – СПб., 1911. – С. 3.
16. ПФА РАН. Ф. 1053. Оп. 2. Д. 2.
17. Толмачев И. П. Северный морской путь // Тр. Общества для содействия русской промышленности и торговле. Т. ХХХ. – СПб., 1912. – С. 218–247.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 16 Сентябрь 2018 22:48

 Иннокентий Павлович Толмачев. Конец 1940-х гг., США. Библиотека РАН, Сектор картографии. Санкт-Петербург.jpg
И.П.Толмачев. Конец 1940-х гг., США. Библиотека РАН, Сектор картографии. Санкт-Петербург
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 16 Сентябрь 2018 23:02

Красникова О.А. Судьба геолога и палеонтолога И.П. Толмачева (1872–1950)//Российское научное зарубежье: люди, труды, институции, архивы: сб. науч. тр. [Текст] / отв. ред. П.А.Трибунский ; Институт российской истории Российской академии наук. – М. : Институт российской истории РАН,2016.

Иннокентий Павлович Толмачёв (1872 – 1950) – геолог, географ и палеонтолог, первый исследователь Кузнецкого Алатау (1898), руководитель Ха-
тангской (1905), Чукотской (1909) и Семиреченской (1914–1916) экспедиций,
исследователь геологии Северного Кавказа и Кольского полуострова (1917),
автор трудов по палеонтологии и геологии, многие из которых, в том числе
его книги по окаменелостям Кузнецкого угленосного бассейна, стали класси-
ческими. Ссылки на работы Толмачёва встречаются в геологических отчётах
и в научных статьях, характеризующих районы Кузнецкого Алатау и Чукотки,
Урала и Минусинской впадины, Главного Кавказского хребта и Черноморского
побережья, Анабара и Русской платформы. Он был участником нескольких
Международных конгрессов: Геологического в Санкт-Петербурге (1897), По-
лярных исследователей в Брюсселе (1906), Географического в Женеве (1908).
История Полярной комиссии Академии наук началась в 1914 г. с инициативных
действий И.П. Толмачёва, который оставался одним из её главных действую-
щих лиц в течение всего периода существования комиссии. Однако один из
крупнейших учёных первой половины ХХ в. оказался вычеркнутым из истории
науки и незаслуженно забытым на родине, подобно многим эмигрировавшим
из России после событий 1917 г.1
И.П. Толмачёв родился 13/25 апреля 1872 г. в Сибири, в Иркутске, в
семье русских переселенцев: по линии отца – из Крыма, по линии матери – из
Великого Устюга. Отец скончался рано, сына воспитывала мать, Феоклиста
Михайловна. Согласно сведениям, сохранившимся в архивных документах,
она получила образование в одной из семей ссыльных декабристов. Конеч-
но, это впоследствии отразилось на убеждениях сына. Иннокентий окончил
гимназию в Иркутске в 1893 г. Уже в юном возрасте он заинтересовался ис-
следованиями природы, любил путешествовать по окрестностям Байкала и
Иркутска. Дома он создал подобие музея с коллекцией минералов, горных
пород, насекомых и гербарием2.
Позднее Толмачёв в письме к сыну, ботанику Александру Иннокентье-
вичу, признавался, что, хотя он ещё гимназистом решил заняться геологией,
однако в университете начинал заниматься ботаникой, работал у А.Н. Беке-
това над псковской флорой, на Урале собрал гербарий, который передал в
Санкт-Петербургскую биологическую лабораторию, основанную в 1893 г.
профессором П.Ф. Лесгафтом3.
Толмачёв получил образование в Санкт-Петербургском университете,
где окончил курс по физико-математическому факультету (1893–1897 гг.) с
дипломом первой степени. Ещё во время обучения, в 1896 г., он прослушал
курс по петрографии в Лейпциге. Талантливого молодого учёного сразу же
по окончании университета – уже в июле 1897 г. – пригласили на работу в
Геологический кабинет имп. Юрьевского университета (ныне – Университет
г. Тарту, Эстония)4. Инициатором этого был профессор, директор Геологиче-
ского кабинета Н.И. Андрусов, благодаря ходатайству которого Толмачёву
предложили занять незадолго перед тем утверждённую министром народ-
ного просвещения должность сверхштатного ассистента5, которую он занял
1 октября 1897 г.6 В те годы Юрьевский университет не располагал собствен-
ными средствами для организации естественнонаучных экспедиций. Учёным
приходилось прибегать к помощи столичных научных обществ, при этом
собранные коллекции поступали в фонд этих организаций. В начале 1898 г.
Андрусов обратился с ходатайством к руководству физико-математического
факультета, чтобы оно, в свою очередь, ходатайствовало перед Правлением
и Советом университета о выделении средств для командирования молодых
людей с целью естественно-исторических испытаний и коллекционирования
естественно-исторических предметов7. Конечно, Андрусов имел в виду пре-
жде всего Толмачёва, который летом направлялся на р. Енисей по поручению
Санкт-Петербургского Общества естествоиспытателей. Андрусов просил
предоставить Толмачёву субсидию в 200 руб., с тем чтобы часть собранных им
коллекций могла поступить в Геологический кабинет университета. Просьбу
Андрусова поддержал декан факультета, профессор Ф.Ю. Левинсон-Лессинг,
и на заседании Совета университета 19 марта 1898 г. вопрос был решён по-
ложительно8. Однако планы Толмачёва неожиданно изменились.
Десятого апреля 1898 г. из Земельно-Заводского отдела Кабинета Его Ве-
личества ректору университета сообщили, что Толмачёв приглашен «на время
вакаций» в Алтайский округ для геологических исследований под руковод-
ством профессора Санкт-Петербургского университета А.А. Иностранцева9.
Алтайский и Нерчинский округа находились тогда в ведении Кабинета, и
специально для исследований в этих округах в 1894 г. при Кабинете даже
была образована особая Геологическая часть, в составе заведующего и двух
геологов. Все имеющиеся тогда об этом районе сведения были отражены в
составленном практически сразу же В.И. Плетнером «Атласе Алтайского
округа, владения Госу-даря императора» (1896)10. Но для более детальных гео-
логических исследований была направлена специальная экспедиция, на время
работы которой, с 15 мая по 10 августа, Толмачёва увольняли из Юрьевского
университета. Результаты поездки изложены в его отчёте о геологических
исследованиях11 и дневниках12, которые дополнены списками собранных об-
разцов, определённых высот и таблицами метеорологических наблюдений
в Барнауле, Томске и Неожиданном прииске. На следующий год Толмачёв
получил приглашение продолжить изыскания на Алтае13, где и провёл три
месяца – с 10 мая по 10 августа 1899 г.14
По возвращении из экспедиции Толмачёв недолго проработал в Юрьев-
ском университете, и уже осенью подал прошение на занятие вакансии в
академическом Геологическом музее. Прошение было удовлетворено прези-
дентом Академии наук, великим князем Константином Константиновичем, и с
1 октября 1899 г. Толмачёв вступил в должность учёного хранителя музея15.
В том же году Толмачёв был на стажировке по палеонтологии в Мюнхене.
Экспедиции Толмачёва по северу Азии проходили в труднейших геогра-
фических и климатических условиях. В начале ХХ в. Русское географическое
общество (далее – РГО) провело в Сибири крупную экспедицию – Хатанг-
скую (1905 г.), совершившую путь из Туруханска на оз. Ессей, р. Хатангу,
Хатангскую губу и Анабар16. Задачами экспедиции были географическое и
геологическое изучение обширного района, до этого никогда не посещав-
шегося исследователями, а также этнографические исследования. В составе
экспедиции, помимо её руководителя, геолога и палеонтолога Толмачёва,
были астроном О.А. Баклунд, топограф М.Я. Кожевников, переводчик В.Н.
Васильев, занимавшийся также ботаническими и этнографическими сборами,
и квартирмейстер С.М. Толстов. Результаты экспедиции оказались очень впе-
чатляющими: маршрутами было пройдено более 7000 верст, отснято несколько
сот фотографий, выполнена съёмка, позволившая существенно уточнить на
картах положение рек, островов и озёр этой территории. Главной же заслугой
Хатангской экспедиции стало открытие Анабарского кристаллического мас-
сива, которое существенно повлияло на представление о строении Азиатского
материка и увеличило число тех, кто полагал, что древним континентальным
ядром его являются не районы Забайкалья, а области Среднесибирского
плоскогорья. Академические музеи пополнились прекрасно подобранными
коллекциями: 900 образцов горных пород, 200 минералов, 2000 окаменелостей
поступили в Геологический музей Академии наук; гербарий, числом около
3000, представляющий полную коллекцию цветковых и споровых растений
исследованного района, – в имп. Ботанический сад; обширная зоологическая
коллекция была передана в Зоологический музей Академии наук; около 300
этнографических артефактов – в Кунсткамеру.
Решение о передаче собранных коллекций в академические музеи, при-
нятое начальником экспедиции Толмачёвым, вызвало среди членов Совета
РГО неоднозначную реакцию. Вице-президент П.П. Семёнов был согласен с
Толмачёвым и справедливо указывал на то, что само Общество никогда об-
работкой коллекций не занималось, однако другие члены Совета полагали, что
всё же следовало сначала предъявить собранные материалы Обществу. Сам же
Толмачёв считал своё решение закономерным не только по той причине, что
экспедиционные сборы сразу попадают в руки специалистов, но и, вероятно,
потому, что эта экспедиция была для него в немалой степени «академической».
Фактическим инициатором этой экспедиции был академик Ф.Б. Шмидт,
который в течение всей своей жизни был тесно связан с исследованиями на
северо-востоке Азии. Именно он и подсказал эту идею талантливому ис-
следователю, учёному хранителю Геологического музея Э.В. Толлю, только
что вернувшемуся из экспедиции на Новосибирские острова и побережье
Ледовитого океана, который, вероятно под руководством Шмидта, составил
первоначальный план Хатангской экспедиции. При этом Шмидт жертвовал
свои собственные средства на исполнение этого замысла. В 1895 г. Толль пред-
ставил Совету РГО план предполагающейся на 1896 г. экспедиции к озеру Есей
и верховьям рек Анабар и Хатанга. Однако она не состоялась из-за отсутствия
по служебным делам геодезиста. Вскоре Толль отправился в экспедицию на
Новосибирские острова, из которой не вернулся.
План этой экспедиции академик Шмидт предложил реализовать в 1905 г.
Толмачёву, уже зарекомендовавшему себя как талантливый учёный. Программа
и смета экспедиции, представленные Толмачёвым Совету РГО, были основа-
ны, по его собственному утверждению, на документах, подготовленных для
экспедиции Толля. Финансирование экспедиции – 15 000 р. – складывалось
из 10 000 р., которые предоставило РГО, и 5 000 р., пожертвованных акаде-
миком Шмидтом. Возвращаясь в январе 1906 г. из экспедиции, Толмачёв по
дороге к Олекминску писал Шмидту, что экспедиция, задуманная им (Шмид-
том. – О. К.), благополучно завершается, и благодарил его за то, что Шмидт
регулярно помещал сообщения о ходе Хатангской экспедиции в «Petermann’s
Mitteilungen».
В результате обследования территории между реками Хатанга и Анабар
были внесены изменения в прежние карты, выяснены особенности геологии
местности, выполнены астрономические определения географических коор-
динат17.
Одним из выдающихся результатов Чукотской экспедиции 18, организо-
ванной Министерством торговли и промышленности в 1909–1910 гг., стало
картирование береговой полосы от устья р. Колымы до мыса Сердце-Камень. К
этому времени морское побережье крайнего северо-востока Азии было изучено
недостаточно. В XIX в. в Беринговом море работал ряд гидрографических экс-
педиций. Однако детальные гидрографические и картографические работы на
морском побережье крайнего северо-востока Азии были произведены только
на отдельных участках. Берега Полярного бассейна (Восточно-Сибирского
и Чукотского морей) к западу от Колючинской губы были обследованы ещё
Ф.П. Врангелем во время его экспедиции 1820–1824 гг.19 И только в 1909 г.
участники Чукотской экспедиции, снаряжённой под начальством Толмачёва,
Э.Ф. Вебер и М.Я. Кожевников, выполнили глазомерную съёмку береговой
полосы от устья р. Колымы до мыса Сердце-Камень. Вероятно, Толмачёв хотел
сразу же заняться обработкой результатов экспедиции, но организационные
дела не позволили это сделать. Несмотря на значительные трудности, основная
цель – съёмка береговой линии и получение первых физико-географических
и геологических сведений – была достигнута. И поскольку интерес к резуль-
татам экспедиции, и прежде всего к выяснению возможности пароходных
рейсов из Владивостока в устье Колымы, был огромный, Толмачёву пришлось
много раз рассказывать об этом. Впервые – ещё по пути домой, в Якутске,
что сразу же пробудило местную инициативу: «Насколько местные жители
внимательно относятся к возможному в будущем пароходству, видно из того,
что Чукотская экспедиция, возвращаясь в феврале 1910 г. через Якутск, вы-
сказывала свои соображения о возможности торгового плавания вдоль Чу-
котского побережья в устье Колымы и о надеждах на осуществление такого
плавания. 15-го же апреля, т. е. через полтора месяца после этого, несколько
молодых коммерсантов в Якутске учредили уже торговое товарищество под
фирмой “Колымско-Чукотское Товарищество” непосредственно под влиянием
выводов Чукотской экспедиции о возможности торгового мореплавания вдоль
Чукотского побережья»20.
Доклад о своей экспедиции в РГО21 Толмачёв сделал 12 октября 1910 г.
Изложение доклада появилось вскоре даже в журнале «Вестник ветеринарии»,
вероятно, в связи с тем, что в докладе шла, помимо прочего, речь об оленях и
условиях существования их в этих местах – сведения для многих совершенно
новые. А 14 декабря 1910 г. М.Я. Кожевников на заседании отделений мате-
матической и физической географии РГО рассказал об условиях и приёмах
топографической съёмки на побережье Северного Ледовитого океана22. Его
сообщение вызвало доброжелательную полемику, в которой участвовал также
и Толмачёв, а Ю.М. Шокальский тогда же предложил напечатать сообщение
Кожевникова в «Известиях РГО». В 1912 г. работа Кожевникова, посвящённая
описанию условий и приёмов съёмки в районе Крайнего Севера23, вышла в
печати, и в ней, в частности, рассказывалось о более чем 1000 вёрст пути (около
1 125 км маршрута различной ширины), пройденного и снятого Кожевниковым.
Обследование берега от Колымы до мыса Дежнёва24 способствовало открытию
с 1911 г. регулярных пароходных рейсов из Владивостока на Колыму, через
Берингов пролив25. Уже в 1911 г., с 16 июля по 17 сентября, состоялся первый
рейс на Колыму из Владивостока. Контр-адмирал П.Л. Троян совершил, по по-
ручению Министерства торговли и промышленности, рейс из Владивостока в
устье р. Колымы на обыкновенном купеческом транспорте «Колыма», доставив
туда казённый груз, съестные припасы и продукты первой необходимости.
Это стало настолько важным и заметным событием, что 3 декабря 1911 г.
в Главном Гидрографическом управлении, в библиотеке Морского министер-
ства, состоялось торжественное заседание, посвящённое Северному морскому
пути, на котором присутствовали морской министр, министр торговли и про-
мышленности, а также их товарищи (заместители), члены Государственного
совета и Государственной думы. Большой библиотечный зал, как писали
журналы, был переполнен. Заседание открыл А.И. Вилькицкий с докладом,
в котором обрисовал историю плаваний в Северном Ледовитом океане с XVI
века и появление первых карт, относящихся к Северному морскому пути 26.
Затем прозвучал доклад Толмачёва, в котором он подчеркнул значение Чукот-
ской экспедиции, прямо связав её с работами Гидрографической экспедиции
Северного Ледовитого океана по отысканию Северного морского пути27; за
ним последовали доклад контр-адмирала П.А. Трояна – о плавании транс-
порта «Колыма»28 и лейтенанта Б.Б. Давыдова – о гидрографических работах
«Таймыра» и «Вайгача».
Интереснейшие сведения были получены Толмачёвым при изучении гор и
озёр юга Сибири29. Есть сведения о том, что результаты съёмки были позднее
отпечатаны Полярной комиссией Академии наук, но не поступили в продажу,
а координаты астропунктов (к сожалению, из-за длительности хронометри-
ческого рейса малонадёжные по долготе), вычисленные В.В. Ахматовым,
не были опубликованы30. В 1913 г. Толмачёву удалось побывать в г. Ном на
Аляске, продолжая геологические исследования.
Профессиональные интересы Толмачёва оказали большое влияние на его
личную жизнь. Заинтересовавшись талантливым молодым учёным, геолог ака-
демик А.П. Карпинский захотел лично встретиться с ним и пригласил его к себе
в гости. Там Толмачёв, которому тогда было 27 лет, познакомился со старшей
дочерью Карпинского, Евгенией Александровной, на которой вскоре, в 1900 г.,
женился. Несмотря на то, что в дальнейшем Толмачёв женился вторично31,
дружеские и научные связи между ним и А.П. Карпинским не прерывались.
Именно собственные научные интересы Толмачёва, связанные с исследо-
ванием земель северной Азии, стали в 1914 г. отправной точкой в создании
Полярной комиссии Академии наук. Важно отметить, что в это же время
Толмачёв уже входил в состав ещё одной структуры, деятельность которой
была посвящена Арктике, – Комитета для снаряжения экспедиции к Северно-
му полюсу и по исследованию полярных стран. Комитет был организован в
1912 г. для подготовки экспедиции Г.Л. Седова к Северному полюсу, и основной
его задачей был сбор средств для её проведения. В первый состав комитета,
получившего название «Седовского», были выбраны: председателем – член
Государственной думы, лидер Национальной партии П.Н. Балашёв, това-
рищем председателя – М.А. Суворин (который после отъезда Балашёва в
1912 г. был избран председателем), секретарём – член Государственной думы
В.В. Шульгин, казначеем – А.Ф. Рубахин. Устав комитета был утверждён с
Высочайшего соизволения министром внутренних дел 28 июля 1912 г. Офи-
циальное название было шире первоначального: «Комитет для снаряжения
экспедиции к Северному полюсу и по исследованию Русских полярных
стран»32, что добавляло к его задачам не только снаряжение экспедиции
Седова, но и вопрос по изучению Русского Севера. Последний пункт устава,
который в основном был посвящён описанию порядка сбора и расходования
средств, гласил: «Комитет прекращает свои действия по постановлению 2/3
всего состава Комитета. В случае прекращения действий Комитета капиталы
и имущество по ликвидации дел передаются имп. АН на предмет исследо-
вания русского севера»33. Состав членов комитета со временем изменился, и
Толмачёв уже значится в списке, опубликованном в 1914 г.34
Комитет также горячо откликнулся на открытия, сделанные Гидрографиче-
ской экспедицией Северного Ледовитого океана (ГЭ СЛО): «Минувшим летом
открыта капитаном 2-го ранга Вилькицким громадная территория, названная
Землёю Императора Николая Второго. Ввиду этого Комитет занимается, не
покладая рук, популяризацией Русского Севера, чтобы русские люди узнали
его, познали его богатства и сами взяли его в свои руки», и с этой целью «уже
подготовлены и подготавливаются к печати несколько популярных брошюр
под общим заглавием “Северные полярные страны”, в которых описываются
плавания и открытия, сделанные главным образом нашими соотечественни-
ками, а равно иностранцами, изучавшими Русский Север»35.
Географические открытия, сделанные в 1913–1914 гг. ГЭ СЛО36 на кораблях
«Таймыр» и «Вайгач», когда была обнаружена и частично нанесена на карту
группа островов – Земля императора Николая II, о-в цесаревича Алексея, о-в
Новопашенного37, послужили поводом к организации при Академии наук
межведомственной Постоянной Полярной комиссии. И.П. Толмачёв явился,
по сути дела, основным двигателем её создания, он наконец-то получил воз-
можность реализовать давно созревшие замыслы.
Круг задач и формы деятельности создаваемого учреждения И.П. Толмачёв
определил в «Записке об учреждении Постоянной Полярной комиссии»38,
зачитанной на организационном собрании комиссии 1 декабря 1914 г. Дея-
тельность комиссии должна была включать исследование «полярных стран
вообще и русского севера в частности», точный учёт всего сделанного за про-
шедшие годы, организацию экспедиций, разработку плана систематических
работ в арктической области Земли (по топографии, географии, гидрографии,
климатологии, изучению растительного и животного мира и, в особенности,
населения), выработку правовых норм международного сотрудничества,
дальнейшее изучение вопроса о Северном морском пути, создание специ-
ального печатного органа комиссии и формирование специализированной
библиотеки по полярным вопросам. Комиссия должна была стать в полном
смысле межведомственной, т. е. включать в себя специалистов различных
областей знания, не только из Академии наук. Предполагалось, что поэтому
и финансирование деятельности комиссии будет осуществляться различны-
ми, в том числе неакадемическими, учреждениями. Толмачёва поддержал
академик В.И. Вернадский, подтвердивший выбор основных направлений
деятельности новой комиссии39. И Толмачёв, и Вернадский отмечали, не в
последнюю очередь, как один из главных аргументов в пользу создания новой
академической структуры, сохранение приоритета отечественных учёных в
исследовании новооткрытых земель. Председателем комиссии стал великий
князь Константин Константинович. Академик князь Б.Б. Голицын был избран
заместителем председателя, а И.П. Толмачёв – учёным секретарём комиссии.
Решение об официальном учреждении комиссии было вынесено в сентябре
1915 г.40
Уже в первые годы существования Полярная комиссия понесла тяжёлые
утраты, прежде всего в своём руководстве: в 1915 г. скончался президент
Академии наук, председатель Полярной комиссии великий князь Константин
Константинович, в 1916 г. – заместитель председателя, занявший должность
её председателя, академик князь Б.Б. Голицын, затем – заменивший Голицына
на посту председателя комиссии академик П.В. Никитин. Четвёртое очередное
заседание комиссии, состоявшееся 18 октября 1916 г., в качестве её председа-
теля провёл академик А.П. Карпинский41.
Начало Первой мировой войны застало Толмачёва в геологической экс-
педиции в Туркестане. Желая принести своей стране более ощутимую в
тех условиях пользу, Толмачёв оставил геологические работы и вернулся в
Петроград, где предполагал присоединиться к действующей армии, но по-
мешал возраст: ему было тогда 42 года. Тогда он постарался использовать
свои силы и энергию на другом поприще – занялся организационной работой,
связанной с Российским Красным Крестом. Ещё летом 1914 г. в Академии
наук решено было устроить лазарет для раненых и больных воинов42. Для
ведения хозяйственных дел лазарета был избран специальный комитет, под
председательством академика П.В. Никитина. В комитет вошли академики
И.П. Бородин, Н.А. Котляревский, академические дамы О.Н. Стеклова, О.М.
Фаминцына и В.А. Чернышёва и должностные лица В.Л. Бианки, Д.Д. Руднев
и И.П. Толмачёв43. Лазарет устроился в большом конференц-зале и соседних
помещениях, работал в течение двух лет – с 16 октября 1914 г. по 22 ноября
1916 г., и закрылся из-за необходимости ремонта помещения и небольшого
количества раненых.44
Не ограничившись этим, Толмачёв принял участие в организации снабже-
ния Сибирского отделения Российского Красного Креста, и это предприятие
оказалось настолько успешным, что в 1915 г. он был послан с подобной мис-
сией в Галицию, чтобы направить активность Красного Креста в этот сектор.
Там он оставался до тех пор, пока русская армия не покинула эту территорию.
И несмотря на то, что он оказался вне линии фронта и на ничейной террито-
рии, форма Красного Креста и репутация заботящегося о больных и раненых
всех воюющих сторон дали ему полную свободу передвижения. Толмачёв
беспрепятственно вернулся в Россию, в Петроград.
Оказавшись свидетелем ещё одного, после Русско-японской войны, по-
ражения русской армии, Толмачёв, как опытный экспедиционный работник,
не мог не обратиться к урокам, полученным им в путешествиях, не мог не
связать этот горький результат прежде всего с недостаточной подготовкой,
недостаточной материально-технической обеспеченностью работы тыла и
снабжения. Военная неудача, свидетелем которой он стал, была, по его мне-
нию, результатом недостаточного финансирования, отпускаемого на нужды
армии для приобретения амуниции, еды, одежды и запасов медикаментов.
Своё мнение Толмачёв сумел донести до руководства Военного ведомства, и
следующая его командировка, продолжительностью в несколько месяцев, была
связана с поиском возможностей снабжения фронта45. Однако он не оставлял
и свои научные интересы. Так, в конце января 1916 г. Толмачёв был избран
директором Высших географических курсов, сменив на этом посту ушедшего
из жизни 28 января того же года А.И. Воейкова46.
В 1917 г. Толмачёву удалось побывать в Семипалатинской области и
Енисейской губернии47, конец лета – начало осени того же года он провёл
в геологическом путешествии от Архангельска до Вардэ48. Последовавшие
вскоре события осени 1917 г., которые привели к смене государственной
власти в России, вызвали у Толмачёва негативные эмоции. Он старался за-
ниматься только научными делами, однако уже в конце 1917 года он, как
экономический консультант, выехал из Петрограда в Омск для организации
пищеперерабатывающего завода.
В 1918 г. он занимался геологическими исследованиями в Акмолинской
области49. В том же году занял должность профессора геологии и минерало-
гии в Агрономическом институте в Омске50 – новом сельскохозяйственном
институте, образованном по постановлению Временного правительства
1 января 1918 г. Первые занятия на агрономическом факультете начались уже
24 февраля 1918 г. Здесь Толмачёв организовал экспедицию в низовья Оби,
впрочем, как он сам написал, неудачную. В этой экспедиции его сопровождал
известный впоследствии изобретатель телевидения В.К. Зворыкин, и начавша-
яся тогда дружба растянулась на долгие годы51. В 1919 г. Толмачёв возглавил
созданную в Москве Комиссию по изучению и практическому использованию
производительных сил Севера52.
Но несмотря на то, что его знания, казалось бы, были востребованы, новые
социально-политические условия, установившиеся в России после 1917 г., и
постоянно ухудшавшееся экономическое положение страны, сделавшее не-
возможной серьёзную экспедиционную работу на севере Азии, повлияли на
решение Толмачёва оставить родину. В начале 1920-х гг. Толмачёв, стараясь
избежать политического давления, перебрался работать в Иркутск, Кяхту и,
наконец, во Владивосток. Здесь в течение двух лет он выполнял обязанности
профессора геологии и палеонтологии, декана Политехнического института,
служил в Дальневосточном отделении Геологического комитета. Однако
приближение фронта боевых действий к Владивостоку и отсутствие фи-
нансирования научно-исследовательских работ заставили Толмачёва искать
должность, достойную его квалификации. Вскоре он получил приглашение
работать в США. В сентябре 1922 г. Толмачёв уехал в Питтсбург53, где вско-
ре занял должность учёного хранителя Музея Карнеги, а также профессора
геологии в Питтсбургском университете, и читал лекции по палеонтологии.
Забегая вперед, скажем, что здесь он проработал 23 года, до того, как в 1945 г.
вышел на пенсию.
Однако Толмачёв не терял связи с СССР, переписывался с коллегами, об-
менивался научной литературой. В числе его корреспондентов – геологи А.А.
Борисяк, П.В. Виттенбург, топограф М.Я. Кожевников и др., и прежде всего
его сын А.И. Толмачёв, ботаник, активный член и учёный секретарь Полярной
комиссии, председатель Северного бюро Полярной комиссии в Архангельске,
позднее – директор Северной базы Академии наук СССР.
В 1925 г. учёный секретарь Комиссии по изучению Якутской АССР (КЯР)
П.В. Виттенбург предложил Толмачёву, как «одному из крупнейших полевых
работников в области исследования Северной Азии»54, руководить Хатангским
и Янским отрядами планировавшейся на 1927–1929 гг. экспедиции55. К этому
времени Толмачёв побывал на соляных месторождениях штата Монтана, по-
близости от нефтяных месторождений, и поэтому предполагал «понюхать,
не пахнет ли нефтью» в указанных Якутской экспедицией районах56, а также
поискать уголь, каменную соль, гипс и пр. Однако официальное приглашение
от советских властей и договор, защищающий его права, Толмачёву так и
не были присланы. В 1927 г. Президиум АН поручил КЯР «уведомить И.П.
Толмачёва, что в настоящем году Академия наук не предполагает просить его
прибыть в Ленинград для участия в академических экспедициях»57.
Толмачёв больше не посещал отечество, постоянно работал в Питтсбурге.
Его статьи публиковались в научных журналах США и других стран и были
посвящены, в том числе, проблемам нефтегазоносности. Работы Толмачёва
были изданы на разных языках и в разных странах – Америке, Швейцарии,
Финляндии, Норвегии, Германии. Выйдя в отставку, Толмачёв в качестве при-
глашённого лектора по палеонтологии работал в Ратгерском университете в
Нью-Брунсвике и в Техасском технологическом колледже в г. Лэббок.
Скончался И.П. Толмачёв 17 января 1950 года, в возрасте 78 лет, у себя
дома, на ферме Зосенти близ Чезвика, штат Пенсильвания58.
В середине ХХ века потомки И.П. Толмачёва в СССР передали часть его
личных документов и научных материалов в архивы Ленинграда. В настоя-
щее время основные массивы документов И.П. Толмачёва хранятся в Санкт-
Петербургском филиале Архива РАН и в Архиве Всероссийского научно-ис-
следовательского геологического института им. А.П. Карпинского. Отдельные
документы – в архивах Москвы, Германии, США и других стран. Основные
научные и экспедиционные работы Толмачёва состоялись в России, и резуль-
таты его научной деятельности хранятся здесь. В последнее десятилетие его
работы активно вводятся в научный оборот в России59, и нельзя не отметить,
что и в США недавно переиздана книга «Siberian Passage: An Explorer’s Search
Into the Russian Arctic» (New Brunswick, 2011), куда вошли результаты работ
И.П. Толмачёва в экспедициях по северу России.


ПРИМЕЧАНИЯ
1 Экспедиционной деятельности И.П. Толмачёва в настоящее время посвящена единственная на-
учно-популярная книга: Данилин Е.Л. В неведомые земли. Красноярск, 1992. Информация в зарубежной
литературе, помимо некролога (Johnson H. Memorial to Innokenty Pavlovich Tolmachoff (1872 – 1950) //
Proceedings volume of the Geological society of America. Annual report for 1962. June, 1963. P. 147–154),
также практически отсутствует.
2 Копылов В. Один час в жизни геолога: И.П. Толмачёв – первооткрыватель нефтяного Нордвика на
Таймыре // Сибирская старина: краеведческий альманах. Томск, 1993. № 3. С. 7–11.
3 В 1918 Биологическая лаборатория была передана в ведение Наркомпроса и преобразована в
Петроградский научный институт им. П.Ф. Лесгафта, в начале 1940-х гг. переименованный в Есте-
ственно-научный институт. Существовал до 1957 г.
4 Красникова О.А. Первые годы службы геолога и палеонтолога И.П. Толмачёва (1872 – 1950): новые
документы Императорского Юрьевского университета // Наука и техника: Вопросы истории и теории:
Тез. XXХI международ. годичной конф. Санкт-Петербургского отделения национального комитета по
истории и философии науки и техники (23–27 нояб. 2009 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2010.
Вып. XXVI. С. 121–123.
5 АУТ. Ф. 403. Оп. 2. № 1673. Л. 4.
6 Там же. Л. 13.
7 Там же. № 1672. Л. 1 – 1 об.
8 Там же. Л. 4 об.
9 Там же. № 1673. Л. 16.
10 Архив Русского Географического общества. Ф. Рук.-57. Атлас содержит 17 карт.
11 СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 3. Д. 1.
12 Там же. Д. 18.
13 АУТ. Ф. 403 Оп. 2. № 1673. Л. 2 об. – 3.
14 Толмачёв И.П. Геологические исследования в Алтайском горном округе, 1899 // СПФ АРАН. Ф.
1053. Оп. 3. Д. 16.
15 АУТ. Ф. 403. Оп. 2. № 1673. Л. 33, 34, 34 об.
16 Красникова О.А. Хатангская экспедиция РГО 1905 г. под руководством И.П. Толмачёва и Академия
наук // Наука и техника: Вопросы истории и теории: Тез. XXIХ международ. годичной конф. Санкт-
Петербургского отделения национального комитета по истории и философии науки и техники (24–28
нояб. 2008 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2008. Вып. XXIV. С. 85–87.
17 Вести из Хатангской экспедиции под начальством И.П. Толмачёва // Известия имп. Русского географического общества (далее – Известия РГО). 1906. Т. XLII, вып. 1. С. 299–302; вып. 2–3. С. 785–800;
Толмачёв И.П. Хатангская экспедиция И. Р. Географическаго Общества (доложено в Заседании Отделения
19 января 1906 г.) // Труды Троицкосавско-Кяхтинскаго Отделения Приамурскаго Отдела имп. Русского
Географического общества. 1906. Т. IX, вып. 1. С. 6–27; Труды Хатангской экспедиции РГО в 1905 г. под
начальством д. чл. И.П. Толмачёва. Пг., 1915. Вып. 1–2 (Записки РГО по общей географии. 1915; Т. 48).
18 Красникова О.А. Геолог и палеонтолог И.П. Толмачёв и Чукотская экспедиция 1909–1910 гг.
// Люди великого долга: мат-лы XXVI Крашенинниковских чтений, Петропавловск-Камчатский, 22–23
апр. 2009 г.: посвящ. 300-летию Г. Стеллера (1709 – 1746): сб. Петропавловск-Камчатский, 2009. С.
134–139.
19 Поэтому даже к началу 1930-х гг. значительная часть береговой полосы была изображена на
гидрографических картах пунктиром.
20 Толмачёв И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана: предварительный отчёт начальника
экспедиции по исследованию побережья Ледовитого океана от устья Колымы до Берингова пролива,
снаряжённой в 1909 году Отделом торгового мореплавания Министерства торговли и промышленности:
с отдельною картою, 11 таблицами и 1 картою в тексте. СПб., 1911. С. 117.
21 Из деятельности Чукотской экспедиции // Вестник Общественной ветеринарии. 1911. № 1. С.
52–53.
22 Тогда же, в ряду других публикаций, была представлена работа М.Я. Кожевникова «Маршрутная
съёмка бассейна р. Хатанги» (СПб., 1910), где рассказано о его работах на Крайнем Севере и приведена
карта, на которой обозначены исправленные очертания побережья Таймыра.
23 Кожевников М.Я. Приёмы маршрутной съёмки и условия работ в районе побережья Северного
Ледовитого океана // Известия РГО. 1912. Т. XLVIII, вып. 1. С. 343–356; то же (отд. отт. 13 с.). Работам
Чукотской экспедиции посвящены с. 10–11.
24 Толмачёв И.П. По Чукотскому побережью Ледовитого океана.
25 На основании своих наблюдений Толмачёв сделал вывод о возможности плавания Северным
морским путём (см: Толмачёв И.П. Северный морской путь // Тр. Общества для содействия русской
промышленности и торговле. СПб., 1912. Т. ХХХ. С. 218–247).
26 Вилькицкий А.И. Краткий исторической обзор гидрографических работ по исследованию берегов
Северного Ледовитого океана. (Сообщение ген.-лейт. А.И. Вилькицкого 3 дек. 1911 г.). [СПб., 1911]. [6] с.
27 СПФ АРАН. Ф. 269. Оп. 3. Д. 6. Сообщение И.П. Толмачёва в библиотеке Морского министерства
3 декабря 1911 г. 10 л. Машинопись.
28 Вероятно, это доклад: Морской путь на Север. Доклад контр-адмирала П.А. Трояна // Тр. Обще-
ства для содействия русской промышленности и торговле. СПб., 1913. Т. ХХХ. С. 149–170 отд. паг.
29 Работы Толмачёва публиковались в периодических изданиях имп. Академии наук, имп. Русского
географического общества, Трудах имп. Петербургского общества естествоиспытателей, Материалах
по геологии России и др.
30 Салищев К.А. Предварительная карта Чукотско-Анадырского края. Л., 1941. С. 6 (Чукотская
лётная экспедиция 1932–1933 гг. Вып. 1).
31 И.П. Толмачёв был женат трижды. В первом браке, с Евгенией Александровной Карпинской,дочерью академика А.П. Карпинского, у него было двое детей – Александр Иннокентьевич (1903 – ?) и Павел Иннокентьевич (1901 – ?). Во втором браке с Е.А. Захарьиной – Елена и Борис (см.: СПФ АРАН.
Ф. 1053. Оп. 1. Д. 113. Л. 2). Со второй семьёй И.П. эмигрировал, и в 1960-х гг. эти дети жили в Нью-Йорке. Третий брак был заключён уже в США, с Marie McLaughlin, принявшей фамилию Tolmachoff, в этом браке у Толмачёва было трое детей – Соня, Сандра и Иннокентий-младший, жившие в 1960-х гг. в Sosenty Farm. Часть этих сведений взята из некролога И.П. Толмачёва: Johnson H. Memorial to Innokenty
Pavlovich Tolmachoff (1872 – 1950) // Proceedings volume of the Geological society of America. Annual report
for 1962. June, 1963. Р. 147–154. Pl. 17. Фотокопия хранится в СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 1. Д. 112. 9 л.
32 Комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и по исследованию полярных стран
[Устав. Список членов]. СПб., 1912. 8 с. Устав и список были высочайше утверждены по докладу ми-
нистра внутренних дел А.А. Макарова 28 июля 1912 г.
33 Комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу... С. 6. Сведений о средствах и иму-
ществе Комитета, поступивших в Академию наук, пока не обнаружено.
34 Пояснительная записка и денежный отчёт. Полный список пожертвований, полученных Комитетом
[для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран]: сост.
по 31 марта 1914 г. СПб., 1914. С. 16.
35 Там же. С. 3–4. Забегая вперед, скажем, что в библиотеке Полярной комиссии сохранилось не-
сколько книг этой серии.
36 См.: Схема плавания Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в 1913 г.
([1: 15900000]. [СПб.]: [Фотометаллотип. маст. Глав. Гидрограф. управления Мор. м-ва], б. г. 1 л.)
37 Получившие, согласно постановлению Президиума ЦИК СССР от 11 января 1926 г., названия,
соответственно: Северная Земля, о. Малый Таймыр, о. Жохова.
38 Толмачёв И.П. Записка об учреждении Постоянной Полярной комиссии // Протоколы Физико-
математического отделения имп. Академии наук. 7 января 1915 г. Прил. I. С. 15–20.
39 Вернадский В.И. О задачах Постоянной Полярной комиссии // Там же. С. 20–23.
40 Этому предшествовало двукратное обращение непременного секретаря Академии наук С.Ф.
Ольденбурга в Министерство народного просвещения с просьбой исходатайствовать Высочайшее Его Императорского величества соизволение на создание новой научной организации под наименованием «Высочайше учреждённая при Императорской Академии наук Постоянная полярная комиссия», что означало верховное управление комиссией и предоставление ей особых полномочий. Однако в то время не было ни проекта положения, ни правил для Полярной комиссии, и судить о том, насколько комиссия
нуждается в предоставлении ей полномочий, выходящих за пределы обычной компетенции структур
Академии наук, было трудно. В Высочайшем учреждении Полярной комиссии было отказано (Протоколы
Физико-математического отделения имп. Академии наук. 22 апреля 1915 г. С. 110; 16 сентября 1915 г. С.
170). Высочайше учреждёнными были Комиссия по градусному измерению на островах Шпицбергена
и Комиссия по снаряжению Русской полярной экспедиции. Созданная в 1915 г. Комиссия по изучению
естественных производительных сил также не имела Высочайшего учреждения.
41 СПФ АРАН. Ф. 75. Оп. 1. Д. 13. Л. 45.
42 СПФ АРАН. Ф. 16. Оп. 1. Д. 2; Басаргина Е.Ю. Императорская Академия наук на рубеже XIX–XX
веков (очерки истории). М., 2008. С. 480.
43 Там же. С. 481.
44 СПФ АРАН. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4; Басаргина Е.Ю. Указ. соч. С. 481.
45 Johnson H. Op. cit. P. 148–149.
46 Высшие географические курсы были открыты в марте 1914 г. при Докучаевском почвенном
комитете Главного управления землеустройства и земледелия.
47 Протоколы Физико-математического отделения Российской Академии наук. 12 апреля 1917 г.
§ 209. С. 100–101.
48 Полевой дневник И.П. Толмачёва. Геологические заметки, схематическая карта маршрута, эко-
номические примечания, 08.08 – 12.09.1917 // СПФ АРАН. Ф. 1053. Оп. 3. Д. 14.
49 Протоколы Физико-математического отделения Российской Академии наук. 5 июня (23 мая).
1918. § 252. С. 127.
50 Johnson H. Op. cit. P. 149.
51 Мемуары изобретателя телевидения профессора Владимира Козьмича Зворыкина «Революция и
бегство 1917–1918» / Запись Фредерика Олеси; Перевод, подгот. текста и примеч. Василия Арканова.
Апрель 1971, Принстон // http://www.g-to-g.com/?version=rus&module=84
52 Дибнер В.Д. Р.Л. Самойлович (1881 – 1939) // На пути к недрам Арктики. СПб., 2003. Вып. 1.
53 Личная библиотека Толмачёва поступила в состав библиотеки Полярной комиссии Академии наук
(см.: Красникова О.А. К истории библиотеки Полярной комиссии Академии наук // История библиотек:
исследования, материалы, документы: сб. науч. тр. [Мат-лы международ. науч. конф. «История библи-
отек: сквозь века» 14–16 окт. 2008 г.] / редкол.: А.В. Лихоманов (предс.), С.А. Басов и др.; сост. И.Г.
Матвеева (отв. сост.), Н.Л. Щербак; науч. ред. М.Ю. Матвеев. СПб., 2012. Вып. 9. С. 67–83.
54 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 30.
55 Красникова О.А. Новые документы о работе И.П. Толмачёва // Наука и техника: Вопросы исто-
рии и теории: Тез. XXVI годичной конф. Санкт-Петербургского отделения национального комитета по
истории и философии науки и техники (21–25 нояб. 2005 г.) / отв. ред. Э.И. Колчинский. СПб., 2005.
Вып. XXI С. 63–65.
56 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 2–5. Здесь уместно напомнить, что вопрос о нефти занимал
Толмачёва ещё во время Чукотской экспедиции 1909 г.
57 СПФ АРАН. Ф. 47. Оп. 1. Д. 11. Л. 83.
58 Johnson H. Op. cit. P. 147; Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917–2001: В 6 т.
/ сост. В.Н. Чуваков; ред. Е.В. Макаревич. М., 2006. Т. 6, кн. 2: Скр-Ф. С. 409.
59 Красникова О.А. Геолог и палеонтолог И.П. Толмачёв и Чукотская экспедиция 1909–1910 гг. С.
134–139; она же. Чукотская экспедиция И.П. Толмачёва: в поисках Северного пути // Наука из первых
рук. 2014. № 2 (56). С. 88–107; она же. «От Архангельска до Вардэ» – полевой дневник геолога И.П.
Толмачёва (август – сентябрь 1917 г.) // Баренц-сборник: сб. ст. и материалов: региональное межвузовское научное издание. Мурманск, 2014. Вып. 1 (2). С. 112–123 и др.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 17 Сентябрь 2018 20:46

И.П.Толмачев//Сибирский торгово-промышленный ежегодник 1914-1915 гг. [изд. Д. Р. Юнг] . - [Петроград] : [Тип. АО "Аргус", Т-ва "Труд"]

 532.jpg
 533.jpg


 534.jpg
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение fisch1 » 23 Март 2019 17:36

С. В. Крышняя, Н. Д. Сабирова АЛЕКСАНДР ИННОКЕНТЬЕВИЧ ТОЛМАЧЁВ –ВЫДАЮЩИЙСЯ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ БОТАНИК

Толмачев А.И.235_420.pdf [3.15 МБ Скачиваний: 349]
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Толмачёв Иннокентий Павлович (1872 – 1950)

Сообщение ББК-10 » 23 Февраль 2021 13:43

fisch1 пишет:С. В. Крышняя, Н. Д. Сабирова АЛЕКСАНДР ИННОКЕНТЬЕВИЧ ТОЛМАЧЁВ –ВЫДАЮЩИЙСЯ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ БОТАНИК

Это статья о его сыне, размещена была в персональной теме еще в 1915 г.:
Толмачев Александр Иннокентьевич (1903—1979)
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53


Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 19

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения