Обсуждение: Водолазов Александр. ТАМ, ЗА ДАЛЬЮ НЕПОГОДЫ

[Александр Андреев]

Был опубликован в "Тезисах" конференциии. Не знаю в полном ли виде. Я свои "Тезисы" отдал в библиотеку музея. У СВФ, наверняка, книга осталось в библиотеке. Но в ААНИИ доклад найти - не проблема.

[Александр Андреев]

Можно оставить за бортом и регулярно сталкиваться с вопросами "а вот шикарная книжка, там пишется очевидцами что Шмидт лично всех расстрелял - как же так?", а можно закрыть его за один раз в "антибреде". Например для тех же журналистов.

А это уже еще один шанс уменьшить мутный поток сказочного бреда.

Объективная историческая информация, которая выкладывается на polarpost, привлекает серьезных знающих людей. Читать их посты интересно, постоянно получаешь новые полезные знания.
"Водолазов" и т.п. привлекает SergeiP.
Посмотри, И.К. , на "периодизацию", "если угодно". Что ни фраза, то мимо. И полярные станции отдали до войны, и какую-то пассажирскую авиацию вернули.
После 1953-го г. — "тихое угасание". Бесславный период...

А потом - после вхождения в Минфлот обычным структурным подразделением - так было даже в ведомственных документах. И "ГУСМП" уж тогда точно ничем не отличалось от "ОЖД" в составе МПС.

А в эти годы начались работы дрейфующих станций на постоянной основе, проведены масштабнейшие ВВЭ "Север-6, 7, 8" и т.д.
Участие в программе МГГ, строительство арктических обсерваторий, в том числе "Дружной" на о. Хейса.
У него же вообще ни слова о геологических изысканиях, проведенных ВАИ-АНИИ (затем НИИГА) и ГГУ ГУСМП. Ни слова о высокоширотных исследованиях. Ни слова об Антарктике !!! И о многих иных сторонах многогранной деятельности ГУСМП, прямо не относящихся к эксплуатации СМП.

В войну к него какие-то "терки" — это, видимо, все о чем он слышал.
Институт (очевидно Арктический, о других он не пишет) передан в АН СССР...

Всерьез отвечать на это малоинтересно. И бессмысленно. Ладно б если человек просто ошибался. Поправили б. Так нет, все не просто. "Вот так и понимать.", "Если угодно...". Смешно это все, конечно.

Вообщем, чем больше будет публикаций типа Водолазова, тем чаще будем читать "периодизации".

[[ Леспромхоз ]]

Ждем мнения padsee, как зачинателя "занимательного водолазоведения"

Репликами, с позволения сообщества.

Я был противником публикации Водолазова и подобного бреда на форуме. И до сих пор не понимаю, зачем это было сделано.

см.ниже

В феврале 2008 г. на заседании, посвященном 75-летию ГУСМП, прошедшем в ААНИИ, Н. А. Корнилов прочитал доклад об истории ГУСМП.
Действительно очень интересный и исторически, с моей точки зрения, безупречный. Я б посоветовал с ним ознакомиться.

ГДЕ!!! Здесь или может быть здесь ???
Визит "Бородатого" земляка в Музей уже утомил...

Объективная историческая информация, которая выкладывается на polarpost, привлекает серьезных знающих людей. Читать их посты интересно, постоянно получаешь новые полезные знания.

см.выше

Вообщем, чем больше будет публикаций типа Водолазова, тем чаще будем читать "периодизации"

Чем больше и дальше полярное сообщество будет устраивать "междусобойчик" для избранных, тем больше будет Водолазовых.

С уважением padsee.

[Александр Водолазов]

К выходу полного текста книги «Там, за далью непогоды»

Глава 6 (сугубо авторская). «Напакостить в отношении истории можно очень быстро»

Не подумайте, уважаемый читатель, что корявая фраза в названии главы придумана автором. Того, кто ее произнес, извиняет лишь то, что случилось это лет пять назад, и тогда эта суконная фраза еще не овладела сознанием широких масс. Сегодня же после долгой шлифовки она обрела отточенность статьи Уголовного Кодекса и звучит так: «Не сметь очернять историю!» Таким образом, автор, сам того, не желая, ступает на опасную уголовную дорожку. Но по порядку...
У книги, которую сейчас держит перед собой читатель, оказалась необычная судьба. Она была написана более десяти лет назад, но по ряду причин не могла быть тогда опубликована. В 2006 году несколько разрозненных глав книги появились в кемеровском альманахе «Голоса Сибири» .
Среди этих глав были и те две, которые только что прочитал читатель. И назывались они точно так же – «Преступление во льдах» и «"Челюскин" в Чукотском море был не один».
В 2009 году в Полярной комиссии Русского географического общества был зачитан доклад «Некоторые вопросы челюскинской эпопеи». Докладчиком был Александр Андреев - старший научный сотрудник, зав. информационным сектором Музея Арктики и Антарктики .
Главная мысль доклада выглядит примерно так. Ученый сокрушается, что «поход "Челюскина" напрочь вырывается из исторического контекста», а потому «ряд современных публикаций содержит негативные и зачастую уничижительные оценки этой экспедиции». В качестве примера он как раз и приводит главу «Преступление во льдах» из той, неизданной книги, сопровождая ее электронной ссылкой, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кого он, собственно, имеет в виду. Хоть и с запозданием - придется ответить.
Для искоренения «уничижительности и негатива» докладчик предлагает «рассматривать историю похода в соответствующем историческом контексте, то есть в условиях арктической навигации 1933 года». И тут же, противореча сам себе, пускается в «историческое отступление» далеко за пределы навигации 1932 года, а конкретно - в конец XIX века.
«Задача освоения Северного морского пути, - докладывает он Полярной комиссии РГО, - была сформулирована в конце XIX века и выражена известной формулировкой адмирала Макарова, о том, что Россия – здание, обращенное фасадом к Северу» (стиль, орфографию и пунктуацию оставляем на совести докладчика – А.В.). Как известно, сограждане привыкли к транспарантам и лозунгам из всевозможных красных уголков и ленинских комнат и потому равнодушно скользят по ним взглядом, не особо вдаваясь в суть. А между тем, спросить бы сотню человек подряд, кто такой Макаров, чем знаменит, чего ему дался этот «фасад», по какому поводу он «сформулировал формулировку», и вообще, может, лучше не через «фасад», а по-петровски – через «окно в Европу» или еще как? Уверен, вся сотня сограждан смущенно топталась бы на месте. Впрочем, они ни в чем не виноваты, эти наши сограждане: ведь на транспарантах ответов не пишут.
Но уж если ученый Андреев взялся упоминать адмирала, то куда уместнее было бы вспомнить не про «фасад», а то, что именно Макаров создал дисциплину, до него не существовавшую – теорию непотопляемости судна. И уж он-то, наученный первым горьким опытом своего детища – ледокола «Ермак», ни в коем случае не позволил бы выйти в Арктику картонному «Челюскину».
Но наш докладчик продолжает историческое исследование. Оказывается, что «к выполнению этой задачи (освоению СМП – А.В.) наша страна приступила в начале ХХ века, и первым решительным и важным шагом стала Гидрографическая экспедиция 1910 – 1915 годов. В последующие годы известные политические события отложили реализацию этой задачи, и вновь к ней вернулись лишь на рубеже 1920 – 1930 годов».
Это какая же, позвольте спросить, была «ваша страна» в 1910 – 1915 годах? Царская Россия? К ней бы лучше не примазываться, довольствуясь своими подвигами. Кстати, царское правительство после нескольких аварий запретило Макарову с его «Ермаком» соваться в сторону «фасада», оставив ему Балтику и Финский залив.
А далее сотрудник Музея Арктики и Антарктики пускается в несвойственный ему (хотя и популярный ныне) жанр геополитики. Судите сами: «Приписывать освоение СМП той или иной политической системе не слишком корректно. Стратегическая и геополитическая значимость этого пути ставила задачу скорейшего его освоения перед страной в целом, то есть перед любой политической системой власти и перед любой идеологией».
На первый взгляд, бессмысленный бред (какая-то «страна в целом», анонимная «система власти»). Достаточно ознакомиться с неспешным (без эксцессов и уж, конечно же, без миллионов заключенных) освоением американцами Северо-Западного прохода, золотоносной и нефтеносной Аляски, чтобы понять, что «политическая система» очень даже важна.
Но бред - это только на первый взгляд. «Историческое» словоблудие призвано скрыть очень важные цели. Во-первых, утвердить слушателей в мысли, что в «нашей стране» (по Андрееву) на рубеже 1920-1930 годов утвердилось не право, а иезуитский принцип Макиавелли – «цель оправдывает средства». Что, во-вторых, кто бы ни рулил страной (Николай II, Сталин, да хоть Берия) все они были бы вынуждены проводить «скорейшее освоение СМП», независимо от политической системы и идеологии. А это, в-третьих, означает историческую предопределенность того способа «освоения СМП», который «наша страна» широко и практиковала в 30-е – 40-е годы. Таким образом, историк Андреев говорит об исторической предопределенности ГУЛАГа, о предопределенности использования труда миллионов заключенных. То есть, историк Андреев выступает (назовем вещи своими именами) адептом сталинского террора.
Подложив под свой «краткий курс» геополитическую подстилку, историк и геополитик Андреев переходит к собственно освоению СМП. Он напоминает, что 17 декабря 1932 года в СССР было образовано новое ведомство – ГУСМП, приоритетной задачей которого стало «превращение Северного морского пути в постоянно действующую транспортную магистраль. Новому ведомству была передана большая часть арктического флота». Тут он допускает непростительные для историка ошибки, а попросту путает слушателей и одновременно разоблачает себя. На ГУСМП были возложены другие задачи (см. ч. III, гл. 2 настоящей книги), никто не передавал ему «большую часть арктического флота», да и самого понятия «арктический флот» не существовало. Что касается «превращения СМП в нормально действующую транспортную магистраль», то тут докладчик допустил и подмену, и немалое лукавство. «Постоянно действующей магистралью» Севморпуть не был никогда: ни в 30-е, ни в 40-е годы, ни позже. Одной из целей в 1932 году было создание «нормально (а не постоянно – А.В.) действующей магистрали». Впрочем, эту погрешность можно считать стилистической. А вот то, что историк Андреев столь к месту (хотя и анонимно) упомянул «самого эффективного менеджера» (а цитата приписывается Сталину), конечно, делает честь автору нового «краткого курса истории СМП».
Наконец, докладчик приступает к заявленной теме: навигация 1933 года в «историческом», понятное дело, аспекте. Её «центральным событием должен был стать повторный сквозной проход судна из Баренцева моря в Тихий океан» («А. Сибиряков» не вышел в Тихий океан – А.В.). А «самой масштабной операцией» стала Первая Ленская экспедиция из Архангельска в устье Лены. Однако вернуться в Архангельск, признает Андреев, экспедиции не удалось: суда попали в тяжелые льды и встали на зимовку у островов Комсомольской правды.
Еще докладчик упоминает Северо-Восточную экспедицию Наркомвода, «имевшую целью доставку грузов на Колыму из Владивостока. Эта экспедиция началась еще в 1932 году, но тяжелые ледовые условия в Восточном секторе не позволили ей выполнить поставленные задачи, и она встала на зимовку». И опять докладчик лукавит: грузы грузами, но целью экспедиции была доставка в том числе и заключенных рабов. Кроме того, капитана Бочека докладчик именует почему-то капитаном «Литке», хотя известно, что ледорезом командовал капитан Николаев.
Подобьем промежуточные итоги: историк Андреев выделяет в навигации 1933 года три события: «центральное» - поход «Челюскина» (закончился гибелью парохода); «масштабное» - Ленскую экспедицию (вмерзла в лед и зазимовала, но докладчик все равно называет ее успешной); и, наконец, Северо-Восточную экспедицию, которая тоже вмерзла и тоже зазимовала, не сумев решить возложенных на нее задач. Из чего докладчик делает вывод, никак не связанный с изложенным выше: «Таким образом, видно, что трасса СМП в навигацию 1933 года на всем своем протяжении представляла собой оживленную судоходную магистраль, на которой работали десятки судов и тысячи людей».
Да будет известно историку Андрееву, его слушателям в Полярной комиссии РГО, а также читателям этой книги: какие события в стране именовать «центральными», какие – «важнейшими», решали вовсе не научные сотрудники всевозможных НИИ и музеев, не министры и даже не Отто Юльевич Шмидт. Выше автору уже приходилось цитировать постановления ЦК, нелишне кратко процитировать их еще раз для доморощенных геополитиков (из всего многообразия партийных поручений, выделим лишь те, что касаются СМП). Итак...
В ноябре 1931 года ЦК ВКП(б) приняло постановление: «Всемерно форсируя разведку по Колымским приискам, использовать все возможности, способы и средства для немедленной и максимальной добычи золота в нынешнем и последующих годах».
Уже через пару дней (!) Совет Труда и Обороны СССР издал постановление «Об организации "Дальстроя"».
4 февраля 1932 года пароход «Сахалин» прибыл из Владивостока в бухту Нагаева, имея на борту руководство «Дальстроя» во главе с Берзиным и первые двести человек заключённых.
Март 1932 года - политбюро предписывает ОГПУ немедленно по открытии навигации перебросить в район колымских приисков пять тысяч заключенных. Чуть позже уточняет - еще 20 тысяч (чего, действительно, мелочиться?).
1 апреля 1932 года Ягода подписал приказ «Об организации Северо-Восточного лагеря ОГПУ»: «В 1932 году... выделить для вновь формируемого «Севвостлага» 16.000 вполне здоровых заключенных с соответствующим количеством административно-хозяйственного лагерного персонала и охраны из заключенных. Укомплектование производить за счет контингентов «Дальлага» ОГПУ». А в ноябре того же года Ягода предписал «определить на 1933 год контингент «Севвостлага» для работ по «Дальстрою» в 40 тысяч единиц».
26 октября 1932 года – всеобъемлющее Постановление политбюро ЦК «О Колыме». В нем расписаны действия практически всех наркоматов страны по обеспечению «Дальстроя» (цитируется выборочно):
«8. Обязать "Дальстрой" в 1933 г. приступить к разведке грунтовой дороги Якутск - Средникан.
9. 1) Обязать Наркомвод - под личную ответственность т. Зоф: а. Выделить п/х типа "Сахалин" и отправить между 6 и 10 ноября в бухту Нагаево; б. Выделить в течение зимы 32/33 гг. и перебросить весной 1933 г. с Лены на реку Колыму 5 буксирных пароходов, пригодных для плаванья в верховьях Колымы общей мощностью в 1000 инд. сил и 20 барж, из которых 15 в разобранном виде, общей грузоподъемностью в 5 тысяч тонн.
11. Наркомводу обеспечить доставку танкерами в бухту Нагаево в 1933 г. 10 тысяч тонн жидкого топлива.
12. Приравнять грузы "Дальстроя" при перевозке их всеми видами транспорта - к воинским грузам.
15. Обязать Наркомвод передать с весны 1933 г. "Дальстрою" Колымско-Индигирское речное пароходство со всем персоналом, движимым и недвижимым имуществом и материалами.
II.
5. Предложить всем наркомам обязать специальные управления наркоматов особым наблюдением за исполнением всех постановлений ЦК ВКП (б) и правительственных органов по вопросам "Дальстроя"» (выделено везде автором – А.В.).
Последним пунктом № 5 вся административная система страны фактически поступала под начало «Дальстроя». Вот с чем пришла «наша страна» к 1933 году. Заложена система колымских лагерей, организационные вопросы расписаны, машина начинает молотить на полную мощность.
«Всемерно форсировать», «использовать все возможности, способы и средства для немедленной и максимальной добычи золота», «немедленно по открытии навигации 1932 года», «приравнять к воинским грузам» и т.п. – вот что определяло при сталинском режиме «важность», «масштабность», «центральность» событий. По сравнению с ними все Ленские экспедиции, состоявшиеся и несостоявшиеся экспедиции вдоль СМП – детские забавы.
Вставив поход «Челюскина» в геополитическую рамку, геополитик Андреев переходит собственно к «эпопее». Сообщив несколько общеизвестных банальностей, он приступает к главному: «Судно имело ряд конструктивных особенностей, характерных для судна ледового класса, а именно: специальной конструкции форштевень, усиление корпуса в районе ватерлинии и ряд других. Тем не менее, как это отмечается во многих серьезных публикациях, это был обычный пароход, не соответствующий характеристикам ”ледокольного парохода“. Об этом указывается в известном отчете Комиссии, производившей осмотр судна 5 июля 1933 года в Ленинграде, этот факт отмечал также и капитан В. И. Воронин».
Чтобы не терять время понапрасну, попросту констатируем, а если Андреев не согласен, пусть докажет обратное. Итак: в 1932 году не существовало никакого «ледового класса»; не было у «Челюскина» форштевня «специальной конструкции» (что это за диковинная «специальная конструкция»?); не было никакого усиления корпуса в районе ватерлинии; приемочная комиссия работала не только в Ленинграде 5 июля, но и в самом Копенгагене в августе 1933 года. Полагаем, для любознательного историка этот диковинный факт мог бы стать предметом особого расследования. А уж что историк Андреев подразумевает под выражением – «и ряд других» - одному Богу известно. Но это мелочи, главное – дальше.
Оказывается, известная комиссия Дормидонтова, принимавшая «Челюскин» в Ленинграде, всего-то и отметила, что «это был обычный пароход, не соответствующий характеристикам ”ледокольного парохода“».
В этой длинной цитате историк и геополитик Андреев предстает уже как эксперт-кораблестроитель и одновременно... как виртуозный наперсточник.
Во-первых, «Челюскин» не был «обычным пароходом». Это был грузо-пассажирский пароход. Вот бы эксперту-кораблестроителю Андрееву и объяснить слушателям, а на кой, собственно, черт Северо-Восточной экспедиции понадобились грузопассажирские пароходы? Если поверить полярным историкам, ветеранам, ученым, воспоминаниям всевозможных наркомов и министров морского флота, то вдоль трассы СМП, а также на всем пространстве между Находкой (Владивостоком, Ванино) и Магаданом просто без устали сновали круизные пассажирские лайнеры. Не Арктика, а какое-то крымско-кавказское побережье. Какой рейс ни возьми, на одном – тысяча счастливых пассажиров («дети играют на палубе»), на другом – семь тысяч (читай воспоминания генерала Горбатова)... Но это отдельная тема, к которой мы еще вернемся.
Во-вторых, комиссия Дормидонтова представила специалистам не отчет, а акт приемки судна, как того и требуют правила регистрации судов. И ей дела не было, соответствует «Челюскин» характеристикам какого-то абстрактного ”ледокольного парохода“ или не соответствует. Она выясняла принципиально другое: соответствует ли данное судно предстоящим условиям плавания в Арктике или нет. Поэтому в акте комиссии не было никаких благоглупостей про «обычный пароход», а было: «судно совершенно непригодно для ледового плавания (выделено мной – А.В.)». Точка! Согласимся, разница принципиальная.
Вопрос – для чего геополитику и эксперту в кораблестроении Андрееву понадобилось манипулировать наперстками? А вот для чего: «И тем не менее, если сравнивать ”Челюскин“ с другими грузовыми судами, работавшими в это время в Арктике, это было более пригодное для плавания в ледовых условиях судно». Тут эксперт Андреев вводит, во-первых, новую диковинную классификацию: «более пригодное для плавания» (видимо, у него есть и «менее пригодное», и «более или менее пригодное»). А, во-вторых, вешает на уши слушателям откровенную лапшу. Вот что по тому же поводу говорят специалисты: «Судно оказалось далеко не ледокольным, более того, слабее даже тех судов, которые уже плавали по ледовой трассе, в частности пяти судов типа «Аркос», приобретенных Советским правительством для Карских экспедиций в 1921 году» .
Ситуация с актом приемки в Ленинграде получилась просто скандальной (напомним, что кроме принципиальной неспособности судна работать в Арктике, комиссия выявила свыше сотни (!) недоделок, дефектов и пр.). Тогда состав комиссии (полностью, нет ли – прояснить этот любопытный факт предоставляем историку Андрееву) был посажен на борт судна и отправлен в Копенгаген, где после устранения дефектов комиссию вынудили бы подписать нужную бумагу. Но, судя по всему, выводы комиссии остались прежними. Более того, не удалось уломать датчан «вслепую» подписать акт приема-передачи, поскольку для этого нужны ходовые испытания, с последующим устранением выявленных недостатков, дефектов, повреждений, то есть очень длительная и хлопотная процедура. А мы помним про чрезвычайные постановления ЦК...
Так что никаких ходовых испытаний не состоялось. Таким образом, что Советский Союз получил от судостроительной фирмы «Бурмейстер ог Вайн», какое плавсредство - неизвестно. Каким образом «Челюскин», не имея акта приема-передачи, получил комплект судовых документов в Ленинграде, неизвестно тоже. Без этих документов ни один капитан порта не имеет права выпустить судно в море. При этом самая большая загадка - каким образом «Челюскин» обрел Свидетельство о годности к плаванию (как мы помним, комиссия выписала ему своеобразное свидетельство о негодности к плаванию).
Специально для эксперта-кораблестроителя Андреева процитируем несколько строк из курса Морского права: «Свидетельство о годности к плаванию удостоверяет общее техническое состояние судна в навигационном отношении. В свидетельстве указывается срок его действия и район плавания. Выход в море судна, не имеющего Свидетельства о годности к плаванию или с просроченным, не допускается» (То же, кстати, относится и к «А. Сибирякову»: после потери винта вместе с концевым валом и прочих тяжелых повреждений его Свидетельство на право плавания утратило силу – А.В.). Более того, согласно тому же морскому праву, ни одна страховая компания в мире не станет возмещать убытки судовладельца из-за аварии или гибели судна, если у него нет Свидетельства о праве плавания. Интересно было бы узнать от специалистов Арктической комиссии РГО, был ли подан хоть один иск о возмещении убытков (хоть к тем же датчанам, построившим «не то судно»)? Если нет, то почему? Удалось ли хоть что-то возместить? Были ли застрахованы само погибшее судно, груз, жизни членов экипажа и экспедиции, их имущество? Получили ли они хоть какие-то компенсации, кроме орденов?
Вот все эти безответные вопросы и позволили автору написать в главе 4: «Из Датских проливов в Северное море вышло не судно (в международно-правовом понимании этого слова), не «Лена», не «Челюскин», но некий «Летучий голландец», которому, правда, не грозило весь свой век неприкаянно мотаться по морям-океанам. Ибо он прямиком направлялся к неотвратимой гибели».
Так для чего же «Челюскина» спешно выпихнули в Арктику, наплевав на заключение комиссии, не проведя ходовых испытаний, не устранив множество строительных дефектов, не получив Свидетельства на право плавания? Ученый Андреев знает ответ и на этот принципиальный вопрос. Правда, при этом он почему-то ссылается не на документы, а на газетные интервью самого Шмидта – главного «подследственного». Оказывается, вот для чего: «Найти, комбинируя теорию и практический опыт, тот тип грузового корабля, по которому мы будем строить северную, грузовую флотилию... Наша экспедиция среди прочих задач выявит, как нужно изменить проект при постройке будущих судов».
«Мне кажется, - удовлетворенно потирает руки эксперт-кораблестроитель Андреев, - это объяснение абсолютно убедительным. Значительно более убедительным, чем все конспирологические гипотезы, которые приходилось читать в последние годы... Эту задачу — испытание грузового парохода в сквозном рейсе — и решала экспедиция на “Челюскине”».
Эксперт-кораблестроитель Андреев вряд ли понимает, что он ляпнул на заседании Арктической комиссии. Он подвел под уголовную статью своего «подзащитного» Шмидта и одновременно расписался в собственной вопиющей безграмотности. Это вот так он, оказывается, представляет проектирование и строительство судов!? Взять заведомо непригодное для плавания во льдах судно (отняв его почему-то у Наркомвода), погрузить на него сотню человек, засунуть его во льды Чукотского моря и наблюдать – потонет или нет?
Хотите испытать? Испытайте для начала модель в опытовом бассейне в Новой Голландии (кстати, адмирал Макаров модель своего «Ермака» обкатывал именно там). Затем проведите швартовые испытания у достроечной стенки, затем ходовые - на чистой воде, потом во льдах Балтики, послушайте, что после этого скажут Дормидонтов с Крыловым, получите соответствующие документы, а уж там видно будет.
Ты можешь, читатель, представить такую ситуацию? Компания бракоделов незнамо где раздобыла недостроенный самолет, с нетянущим мотором, с заклиненными рулями, посадила на него сотню пассажиров без парашютов и запустила в небеса: мол, посмотрим, что там надо доделать, усовершенствовать и пр. Это вовсе не конспирология, как полагает Андреев, это преступление. Если Андрееву мало Уголовного Кодекса, есть элементарный здравый смысл .
В заключение своего доклада на Полярной комиссии РГО научный сотрудник, историк, эксперт-кораблестроитель, геополитик Андреев выступил и как лингвист. Он решил «прокомментировать определение "авантюра".., употребляемое применительно к походу "Челюскина"». Автор не склонен вступать в эту полемику, поскольку назвал в свое время «эпопею» «Челюскина» преступлением. Полагаю, из сказанного выше это вытекает со всей очевидностью.
Доклад Андреева на этой ноте закончился, но он был бы неполным и мало что объясняющим, если бы не выяснилось, что он – не одиночный выстрел осмелевшего «геополитика», а часть некоей системы ценностей, носителей которой куда больше. Оказалось, что энтузиасты-полярники имеют свой сайт, который, как они утверждают, «позиционируется как источник достоверной информации и некая площадка для коллективной работы». Кроме того, администрация сайта, лишенная комплексов, заявляет, что на нем выкладывается «объективная историческая информация, которая привлекает серьезных знающих людей. Читать их посты интересно, постоянно получаешь новые полезные знания».
И вот на этой «площадке» в 2010 году (уже после доклада Андреева) развернулась «коллективная работа» под девизом – «Обсуждение книги Водолазова Александра "Там, за далью непогоды"». Автора, понятное дело, в известность не поставили и к обсуждению не пригласили.
Спустя лет пять, блуждая в дебрях интернета, автор сам невзначай обнаружил и свое собственное разоблачение и приговор самому себе. Автор заранее просит прощения у читателей за похабщину, с которой по необходимости должен их ознакомить. Итак:
«бред собачий, высосанный из пальца. Стенания правдоруба при помощи лоханки с дерьмом о кровавых красных комиссарах»; «книга кошмарная»; «больше страницы за раз прочитать не в силах — тошнит»; «вся книга построена на непроходимой глупости»; «напакостить в отношении истории можно очень быстро»; «Водолазов пишет заведомую ерунду»; «обилие вранья и подлогов»... И как бы даже пригрозили: «В общем, будем разбираться с Водолазовым».
Одним словом, как и было сказано, «серьезные, знающие люди», ученые, интеллектуалы. И главный из этих интеллектуалов, вы не поверите, все тот же многоликий Андреев.
Злоба, даже очень лютая – чувство в общем-то понятное, но должны же быть у нее хоть какие-то причины. Автор, например, лютой ненавистью ненавидит палачей, пытавших его отца в лагерях, тюрьмах, на этапах чуть ли не два десятка лет. В конце концов, споры о том, какой формы форштевень у «Челюскина», что было записано в заключении комиссии, как заполняется судовой журнал и прочие технические детали, не тянут ни на лютую злобу (а она легко угадывается), ни на откровенную похабщину. Тут что-то другое. И это «что-то другое» при внимательном чтении легко обнаруживается.
Вот для запева: «Господин Водолазов может быть отнесен к "обличителям", которым факт не важен, а важно "обличение преступного режима большевиков". Могу процитировать небезызвестную госпожу Алексееву: "Нам не важны победы СССР, нам важны его поражения и провалы"». Или вот: «В 2006 году писать, как писал «Огонек» конца 80-х?!.»
Вот и всё объяснение лютой злобы полярников-ветеранов (хотя автор должен признаться, что не знает пофамильно состава этой странной организации. По никам трудно судить, кто там полярник, кто служивый человек из Большого дома на Литейном). Сами того не понимая, они польстили автору, поставив его в один ряд с его доброй знакомой Людмилой Михайловной Алексеевой, а стиль его сравнив с «Огоньком» 80-х. Необходимо только однозначно заявить, что приписываемая Людмиле Алексеевой цитата – подлость и клевета, то есть, согласно УК, чистой воды уголовщина.
Но это, так сказать, идеология и геополитика, как любит выражаться Андреев. А из зала кричат – давай подробности.
Так вот: подробность всего одна, но именно она вызвала форменную истерику на «площадке для коллективной работы». Подробность эта – рабский, невольничий труд сотен тысяч заключенных на просторах Колымы, от Магадана до Амбарчика (выделено автором – А.В.)
Не было! Не было!! НЕ-БЫ-ЛО никаких заключенных!!! – в голос кричат активисты.
«Водолазов очень часто ссылается на "невольничьи караваны", в частности - на такой "караван", отправленный на Колыму в 1932 году... Но есть ПОЛНОЕ и ДЕТАЛЬНОЕ описание этой экспедиции – отчет начальника экспедиции Бочека. Где в нем, хоть в одном месте (!!!) о погрузке з/к на корабли??? «Дальстрой» - это далеко не только лагеря. Водолазов совсем не владеет материалами на тему, о которой пытается говорить».
И, как за соломинку, хватаются за тот самый отчет Бочека: «В 11 час 8-го прибыл п/х "Хабаровск" с большим количеством рабочих на борту. Рабочие эти принадлежат «Дальстрою», были хорошо организованы и дисциплинированы, в первый же день высадились на берег и приступили к работе».
Бочек в данном случае писал о первом этапе Северо-Восточной экспедиции. Форумчане почему-то начисто игнорируют второй этап экспедиции, когда суда в августе 1933 года после зимовки вновь собрались в Амбарчике. Странная история произошла за год с этими «хорошо организованными и дисциплинированными людьми». Из отчета Бочек: « 16-го августа 1933. Приняв дополнительные запасы угля с "Хабаровска", "Литке" совместно с п/х "Анадырь" вышли на восток. Пароход "Анадырь" принял на борт в устье р. Колымы, по предложению «Дальстроя», 70 чел. его рабочих, 35 баржевиков и около 30 чел. пассажиров других организаций. Всем организациям, отправлявшим людей, было предложено обеспечить пассажиров годовым зимовочным запасом продовольствии и одежды на случай вынужденной зимовки п/х "Анадырь", что в особенности было важно для людей «Дальстроя», большинство из которых болело цингой и некоторые в тяжелой форме. К сожалению, организации противоцинготными продуктами полностью не снабдили, по их заявления – за отсутствием таковых».
Важно отметить, что отчет Бочека (кстати, с грифом «Не подлежит оглашению») адресовался Наркомводу и начальнику «Дальстроя» Берзину. Чего ж было Бочеку с Берзиным в шарады играть, они-то оба знали, что это за «дисциплинированные люди». Бочек просто «прогибался» перед всесильным колымским боссом, расхваливая его «организованных людей».
Но участники форума все равно наперегонки, чуть не захлебываясь, пытаются в чем-то убедить самих себя, а заодно утопить автора:
«- Там были, но не з/к, а "колонисты", расконвоированные, скорее – ссыльные, в общем "люди Дальстроя" (вот это - «люди "Дальстроя"» - просто умиляет – А.В.);
- "Колонисты" - это, кстати, и люди, жившие на острове Врангеля, т.е. "в колонии". Термин, кстати, соответствовал моменту - освоению Северных районов. Но колонию на острове Врангеля никто за "лагпункт" или "спецпоселение" не считал. Смысл, вкладываемый в слово "колония", изменился. Кстати, "советская колония" - это тоже не З/К, а всего лишь советские специалисты работающие, скажем, в какой-либо африканской стране (тоже прелесть! – А.В.);
- В том тексте слово «колонисты» не употреблялось, но явно не з/к;
- Вот-вот, НЕ ЗК! Ну, а автор готов все освоение Севера "провести" руками несчастных "каторжан".
- Я с Вами согласен, коллега, этот опус стоит поместить в террариум и снабдить надписью "ОСТОРОЖНО - ЛОЖЬ!"».
Вот такой «исторический контекст» нарисовали товарищи ученые, доценты, кандидаты...
Конечно, проще всего было бы ответить поднимающимся с колен нео-сталинистам: перечитайте постановления ЦК и приказы Ягоды. Вы ж их видели в тех отрывочных главах в «Голосах Сибири». Им-то, всем этим ягóдам, кагановичам и прочим членам банды, нечего было стесняться как кисейным барышням, они называли вещи своими именами: «определить на 1933 год контингент «Севвостлага» для работ по «Дальстрою» в 40 тысяч единиц». А, может, патриотические полярники полагают, что «Севвостлаг» - название курорта? А те «40 тысяч единиц» - счастливые участники пассажирских круизов, получившие путевки от профсоюза? (Отметим исключительно в скобках, поскольку тема неисчерпаема: в Германии отрицание существования Освенцима и других лагерей уничтожения считается уголовным преступлением.)
Вернемся к тому фрагменту из отчета Бочека, где он описывает первую высадку «хорошо организованных и дисциплинированных людей "Дальстроя"» на пустынный берег Амбарчика. Тут совершенно необходимо обратиться к книге С. Ларькова, Ф. Романенко «Законвоированные зимовщики».
Это потрясающий по скрупулезности исследования труд, это документ, не оставляющий камня на камне от вранья всевозможных ветеранов, свидетелей и очевидцев, которые «не знали, не ведали». Кстати, экипаж «А. Сибирякова», оказавшегося в Амбарчике как раз вместе с судами Северо-Восточной экспедиции, прекрасно видел, кого и как выгружали из пароходных твиндеков. Видел, само собой, и Отто Шмидт.
Но предоставим слово С. Ларькову и Ф. Романенко. Вот как они описывают тот «радостный» момент высадки «людей "Дальстроя"»: «Так было положено начало одному из полярных островов ГУЛАГа – отдельному лагерному пункту «Амбарчик», подчинённому вскоре организованному (22 декабря 1932 года) Колымскому речному управлению «Дальстроя» (КРУДС). ОЛП «Амбарчик» остался с теми запасами, которые успели выгрузить, всего же выгрузили 2500 тонн, менее половины всего груза (по другим данным – 1200 тонн)».
А вот что произошло за зиму 1932-33 годов, до второго прибытия экспедиции в злосчастный Амбарчик: «...двести заключённых за полярную зиму успели построить дома для охраны, 150 метров причалов и складские помещения вместимостью более 3000 тонн... Условия существования в Амбарчике без преувеличения можно назвать невыносимо тяжёлыми... В арктическую зиму люди жили в палатках, не было нормальной пищи, бани, среди заключённых скоро начались заболевания цингой. В этих-то условиях у группы заключённых возникла идея побега с убийством руководства лагпунктом и охраны и захватом зимовавшей в бухте шхуны «Темп»; из шести заговорщиков (все они были осуждены по уголовным статьям) четверо были расстреляны, одному срок увеличили до десяти лет, а ещё один был «прощён» – за содействие следствию... Расстрел имел целью запугать начавших «тянуть волынку» заключённых ОЛПа "Амбарчик"».
Когда суда Северо-Восточной экспедиции вернулись в Амбарчик в августе 1933 года, «среди заключённых и вольнонаёмных продолжала свирепствовать цинга. Руководство экспедиции рассчитывало, что на разгрузке будет работать 150 «рабочих "Дальстроя"», следовательно, с учётом четырех расстрелянных, не менее 45-ти заключённых зимой умерли. Оказалось, однако, реально могли работать лишь 34 человека, «остальные были больны цингой и вывезены на Сухарный» (заимка Сухарная в 24-х км. от Амбарчика, в устье восточной протоки Колымы Каменная Колыма; от неё доныне осталось несколько избушек и кладбище – авт.). Скоро часть из них была возвращена в Амбарчик на разгрузочные работы, но работали они плохо».
В другом выдающемся труде Сергея Ларькова «"Враги народа" за Полярным кругом» приводится страшный мартиролог: далеко не полный список полярников и сотрудников организаций, участвовавших в изучении и освоении Советской Арктики, в котором более тысячи (!) имён. Впрочем, авторы исследования предупреждают: эти цифры следует умножать по меньшей мере на два из-за сезонных миграций рабочей силы, неопределенности самого термина – «полярник» и т. п.
Так вот, специально для обидчивых сталинистов, обсевших Арктическую секцию РГО или где-то рядом: да если иметь в виду только вот этих репрессированных полярников, то и им бы не хватило места в твиндеках той самой Особой Северо-Восточной экспедиции. Что ж говорить о всей стране, в которой счет уничтоженным шел на миллионы.
И уж кстати о судах Северо-Восточной экспедиции. Из капитанов десяти судов, участвовавших в экспедиции, пятеро были репрессированы и расстреляны (Рябоконь, Спринглис, Сиднев, Снежко, Стехов). Добавьте сюда Кострубова - капитана траулера «Уссуриец», который вытащил «А. Сибирякова» в Берингово море, а затем оттащил в Японию.
И добавьте, наконец, вечного оппонента Шмидта, «умника», гидрографа и гидролога Ивана Молодых. Мы уже говорили о многих ипостасях этого ученого. Была и еще одна: в 1932 году он был помощником начальника Северо-Восточной экспедиции по речной части. В конце декабря 1937 года его арестовали в Иркутске, предъявлено обвинение во вредительстве и участии в контрреволюционной организации. Осенью 1939 года он умер в Иркутской тюрьме на 42-м году жизни.
И последний вопрос, который не дает покоя геополитику Андрееву: «Что же касается Светакова, то мне сдается, что все у Водолазова надумано и никакой ценности не имеет. Из какого пальца высосаны диалоги Бергавинова и Светакова, переданные прямой речью?»
Вообще говоря, хамский тон в отношение жертв сталинских репрессий (а Светаков – одна из таких безвинных жертв) не делает чести никому, в том числе научным сотрудникам. Людей с такими манерами в приличном обществе принято называть подонками.
А для того, чтобы узнать, что в биографии Светакова правда, а что выдумка, следует иметь в виду простую вещь. Известен афоризм – всё знают только все. Иными словами, совокупность знаний всех дает достаточно полное представление о явлении, человеке, истории и т.п. Пример: солженицынский «Архипелаг ГУЛАГ» и, шире, лагерная литература. Сотни и тысячи свидетельств и позволяют сегодня судить о кошмаре сталинского террора.
А потому автор рекомендовал бы патриотам-полярникам перечитать (как перечитал автор) сотни страниц обширного уголовного дела «Севморпуть–Наркомвод»: с доносами каждого из работников СМП на каждого (в том числе руководителей на руководителей), с протоколами допросов, «чистосердечными признаниями» (выбиваемыми вместе с зубами) – и картина предстанет во всех красках и подробностях. И тогда у самодовольных патриотов поубавится оскорбительной спеси в отношении миллионов жертв режима.
Александр Водолазов

[ББК-10]

"Давно здесь сидим" (©)

Померли уже все, включая форум.

[ББК-10]

К выходу полного текста книги «Там, за далью непогоды»

Полную-то где прикупить можно?

[insp2]

Чем дальше в лес, тем толще партизаны.Оказывается все полярники стукачи.