Визе В.Ю., Моря Советской Арктики: Очерки по истории исследования. // Изд. 1–3. – М.-Л., 1936
... В тот год, когда Уэльман покинул Землю Франца-Иосифа [1899], сюда прибыла другая экспедиция, которая тоже ставила себе целью достижение высоких широт, при удаче — самого полюса. Эта экспедиция была организована герцогом Абруццким, который и стал во главе ее. Согласно плану, экспедиция должна была на судне дойти до крайних северных пределов Земли Франца-Иосифа, перезимовать там, а весной группа людей во главе с герцогом Абруццким предполагала двинуться отсюда на собаках по морскому льду по направлению к полюсу. Для экспедиции в Норвегии было приобретено хорошее китобойное судно, специально выстроенное для плавания в полярных водах, грузоподъемностью в 570 тонн. Итальянцы назвали его «Stella Polare». В экспедиции участвовало 20 человек, причем судовой состав состоял главным образом из норвежцев, а остальные были итальянцы. Производство научных работ лежало на капитане У. Каньи, лейтенанте Ф. Кверини и докторе А. Кавальи-Молинелли. Провиантом экспедиция была обеспечена на 4 года.
30 июня 1899 года "Stella Polare" прибыла в Архангельск, где на борт были взяты собаки, доставленные сюда из Западной Сибири (всего 121), и некоторое снаряжение. Экспедиция покинула Архангельск 12 июля и уже 20 июля была у мыса Флора, не встретив в Баренцовом море затруднений со стороны льдов. На мысе Флора, на случай возможной гибели судна, был выгружен запас провианта на 8 месяцев для 20 человек, 5 тонн угля и 4 шлюпки. 26 июля "Stella Polare" покинула мыс Флора и вошла в Британский канал, где произошла встреча с возвращавшейся на "Capella" экспедицией Уэльмана.
Без особых затруднений "Stella Polare" прошла Британский канал и 8 августа достигла к северу от острова Рудольфа широты 82°04' N.
Герцог Абруццкий предполагал устроить базу экспедиции на Земле Петермана, но так как этой земли нигде не было видно, то было решено поставить судно на зимовку в бухте Теплиц у западного берега острова Рудольфа. Эта бухта является совершенно незащищенной от напора льдов со стороны моря, в чем экспедиция могла вскоре убедиться. 8 сентября льды стали нажимать на судно и выдвинули его на прибрежную отмель. Судно получило сильную течь, и попытки откачать воду успеха не имели. Топки вскоре залило. С лихорадочной поспешностью принялись за выгрузку провианта, топлива и снаряжения.
Так как экспедиция рассчитывала зимовать на судне, то материалами для постройки дома она не располагала. Пришлось зазимовать в палатке. На берегу бухты Теплиц были поставлены две большие палатки, поверх которых была раскинута еще третья. В промежутках между палатками хранились съестные припасы и снаряжение. Слой воздуха между внутренней и внешней палатками служил прекрасным изолятором. Даже в самое холодное время года температура воздуха во внутренней палатке держалась около + 15° С, когда топилась печь, а ночью она опускалась до + 1°, Расход угля не превышал 50 килограммов в сутки. Собаки помещались в отдельных досчатых сараях.
Зимою герцог Абруццкий сильно отморозил себе руку, и ему пришлось ампутировать два пальца. Это лишило его возможности участвовать в весеннем походе к полюсу. Во главе полюсной партии стал капитан Каньи, покинувший бухту Теплиц 11 марта на 13 нартах, в которые были запряжены 102 собаки. Полюсную группу сопровождали две вспомогательные партии, каждая в составе трех человек Цель этих вспомогательных партий состояла в том, чтобы дать Каньи возможность приступить к расходованию собственного провианта на возможно большем удалении от Земли Франца-Иосифа. Первая вспомогательная партия покинула Каньи 23 марта, вторая —31 марта. Из этих партий в бухту Теплиц вернулась только последняя, первая же — в составе лейтенанта Кверини, машиниста Стеккена и горного проводника Олльера — пропала без вести.
Путь по морскому льду был очень труден. Необычайные нагромождения торосов, сквозь которые иногда часами приходилось прорубаться с помощью топора, сильно замедляли продвижение. Временами встречались широкие каналы во льду, которые также задерживали путешественников. В течение всего марта морозы стояли крепкие, и температура воздуха опускалась ниже —50°. От морозов итальянцы страдали много. Когда путники по вечерам готовились к ночлегу, то спальные мешки оказывались твердыми, как дерево. Приходилось их растягивать, на что уходило не мало времени, но и после этого человеку только с трудом удавалось втиснуться в мешок. От дыхания мешки изнутри покрывались инеем. Когда человек забирался в мешок, то этот иней постепенно таял, и просыпаться приходилось в мокром, холодном компрессе. Как только путники вылезали из мешков, одежда на них мгновенно замерзала.
Вместе с Каньи к полюсу шли горные проводники Петигакс и Фенойлье и матрос Канепа. На последнем лежала тяжелая обязанность убивать собак, ибо, по расчету, до полюса можно было дойти только в том случае, если кормить собак мясом собак же. К обязанности мясника Канепа приступил 1 апреля. Первой жертвой пала маленькая черная собака, которая повредила себе ногу и потому была менее полезна, чем другие. Для оставшихся 48 собак она доставила 11 пайков. Постепенно выбор обреченных собак становился все труднее. Сначала уничтожали самых слабых, потом таких, которые имели привычку грызть упряжь или убегали ночью, а утром не давались в руки.
25 апреля Каньи окончательно убедился в том, что вследствие слишком медленного передвижения по льду дойти до полюса не удастся. Утешением было то, что в этот день путники находились уже в широте 86° 31' N, т. ё. побили на 20 миль рекорд, поставленный Нансеном в 1895 году. На крайнем северном пункте Каньи положил на лед три жестяные трубки, куда были вложены записки со следующим содержанием: "25 апреля 1900 года; широта 86°31' N [ прим.: Сделанное позже более точное вычисление показало, что Каньи достиг широты 86°34' ] долгота 68° к востоку от Гринвича. Достигнув этого пункта, я возвращаюсь обратно, имея при себе съестных припасов на 30 дней, 200 пайков пеммикана, 4 нарты и 34 собаки с 300 пайков для них. Все здоровы. Каньи".
Обратный путь оказался во много раз тяжелее, чем путь к северу, тем более, что путники были сильно утомлены и истощены. Уже на третий день обратного пути Каньи почувствовал такую слабость, что садился на сани. Канепа тоже еле передвигал ноги. Каньи, кроме того, страдал еще от боли в отмороженном пальце, который сильно гноился. Каньи решился ампутировать палец при помощи ножниц, так как другого инструмента не было. По этому поводу он записал в своем дневнике следующее; "Маленькая косточка оказалась очень твердой, и резать ее было очень больно. На эту маленькую операцию, которую доктор кончил бы в три минуты, я потратил два часа, доставив этим не особенно приятное развлечение своим спутникам, которые вынуждены были помогать мне. Канепа не выдержал и, несмотря на бурю и метель, вышел из палатки".
Уже в начале мая состояние морского льда стало сильно изменяться: всюду появились полыньи и каналы, а ледяные поля покрылись глубоким снегом, в котором путники проваливались по бедра. В довершение бед льды течением и ветром беспрестанно относило на запад, отдаляя путников от острова Рудольфа, к которому они стремились. Можно ли будет — при том убийственно медленном передвижении, которое только было возможно по этой ужасной ледяной поверхности,— преодолеть этот дрейф? Этот вопрос — вопрос жизни или смерти — неотступно стоял перед Каньи и днем и ночью. 19 мая он записал в свой дневник: "Спутники мои скоро заснули, но я не мог закрыть глаз от лихорадочного волнения. Я вынул свою записную книжку, вычислял и снова перевычислял наше местоположение и ломал себе голову над тем, что нас ожидает... Бывают минуты, когда я думаю, что все кончится катастрофой. Когда съестные припасы выйдут и мы не в состоянии будем бороться с течением, перед моими глазами вырастает призрак голода... Ужасный конец Де Лонга и экспедиции Грили представляются мне со всеми страшными подробностями, и среди окружающей меня тишины я с сожалением смотрю на спутников, спящих около меня... Но будем бороться до конца".
В начале июня море превратилось, по выражению Каньи, в "полярное болото". Каждый день приходилось на небольших льдинах, служивших в качестве паромов, переправляться через огромные полыньи и каналы. Нередко льдины не выдерживали, и тогда путники падали в ледяную воду, а груз на нартах подмокал. О том, чтобы двигаться по определенному курсу, уже не могло быть речи. Шли, куда позволял лед. При этом случалось, что после многих часов отчаянных усилий путники выходили на льдину, на которой обнаруживали свои собственные следы.
Провианта становилось все меньше, течение продолжало увлекать путников на запад, а состояние льда все ухудшалось. 8 июня Каньи пишет в дневнике: "Чтобы получить воду для питья, мы растопляем снег; горючим материалом нам служит собачий жир. [ прим.: Итальянцы часто встречали на своем пути тюленей, но, очевидно, не умели на них охотиться. Как известно, тюлений жир является почти единственным горючим материалом, которым пользуются эскимосы. ] Копоть от фитиля попадает в кастрюлю и ложится черным слоем в снег. Вода, образовавшаяся из снега, принимает темный цвет и отдает не особенно приятным вкусом жира; тем не менее мы пьем ее с удовольствием. В каяке у нас спрятаны были две ноги недавно убитых собак. Мы отделили мясо от одной из них, порезали его маленькими кусочками и вместе с маслом и солью сварили в котелке. Мясо было твердое и сладковатого вкуса, но мы громко уверяли друг друга, что оно замечательно вкусно".
На следующий день на горизонте, наконец, показалась земля. 13 июня путники дошли до небольшого острова Омманей и в первый раз за 85 дней расположились лагерем на твердой земле, не опасаясь ни ветров, ни течений. Переход до базы экспедиции на острове Рудольфа был одним из самых трудных и занял 10 дней. Все время приходилось скакать со льдины на льдину, которые то погружались в воду, то кувыркались под ногами. 16 июня Каньи записал: "Жертвой нашей пал сегодня мой личный друг Грассо; он доставил нам много хорошего мяса. Собаку эту подарил мне Нансен; она родилась на "Фраме" под 85° северной широты". 23 июля путники дошли, наконец, до бухты Теплиц. Радость возвращения была, однако, омрачена известием, что Кверини с двумя своими спутниками, два месяца назад расставшиеся с Каньи, в бухте Теплиц не появлялись... В следующем году зафрахтованное герцогом Абруццким судно "Capella" поставило трем погибшим памятник на мысе Флора. Этот памятник стоит там и сейчас. На той стороне камня, которая обращена к северу, — туда, где отважных исследователей настигла неожиданная смерть, — высечены их имена.
В июне начались работы по ремонту судна и его освобождению изо льда. 16 августа "Stella Polare" покинула место зимовки и в сентябре прибыла в Норвегию.
На Земле Франца-Иосифа экспедиция герцога Абруццкого новых географических открытий не сделала. Во время путешествия Каньи было доказано, что Земля Петермана, которую Пайер видел с крайнего северного мыса острова Рудольфа, на самом деле не существует. Существенные результаты экспедиция дала в области геофизики, а доктором Кавальи были произведены зоологические, ботанические и минералогические сборы.