К. Краснинк.
ТАЙНА ПОЛЮСА(ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ)
Несложный завтрак был закончен. Весь экипаж, в деловом волнении великого дня, разошелся по своим уголкам, а я занялся последней проверкой инструментов и приготовил аппарат для измерения глубины океана. Это я, Олиф Ольсен, спущусь сегодня в люльке с борта дирижабля для производства первых наблюдений над полюсом, —первый в мире! Но до сих пор но было видно границы тумана, над которым летела «Норвегия». Это смущало. Мы не могли даже приблизительно представить себе, что находится под нами: твердая земля или вечно движущиеся ледяные поля. С утра, чтобы не потерять солнца, мы сильно поднялись вверх. Чудесный слепок металла, каучука и дерева, — «Норвегия» мягко плыла над молочной пеленой тумана, пятная ее своей легкой тенью, похожей на каплю. В меховой одежде и тонких резиновых сапогах до бедер: «на всякий случай», я вышел в капитанскую рубку. Амундсен, Нобиле и Эльсворт сосредоточенно стыли у аппаратов. Из радио-кабины запищал телефон и было слышно, как радист что то бубнил в ухо Эльсворта.
— Правильно, капитан, — проговорил Эльсворт, отходя от аппарата. — Все совершспно точно. 89 градусов 15 минут.
— Пожалуй, пора попробовать cпуститься пониже. Что вы об этом думаете, полковник? — спросил Амундсен.
Нобиле молча кивнул головой и перешел к рулю глубины. Дирижабль плавно наклонился носом вперед и через две минуты в широкие стекла рубки уже ничего не было видно, кроме плотно приставшей к ним ватной мглы. Стрелка высотомера медленно ползла влево: 450 метров, 400, 350, 300, а туман все так же плотно облегал корабль со всех сторон. Амундсен был совершенно спокоен, «как всегда». Железный старик! Я то знал, какой тревогой переполнена его душа: неужто мы так и не выберемся из этого непроглядного обложения и ему, тридцать лет пожертвовавшему на борьбу за свою идею, не удастся осмотреть заветную область? А туман делался все плотней. Стрелка высотомера дошла до 150 и замерла, — Нобиле выбрал руль, пока уровень не показал горизонтального положения корабля.
— Больше нельзя, капитано. Мы здесь но знаем поправки на свой высотомер. Надо оставить некоторый резерв. Кто знает, что там внизу.
— Как дела, Эльсворт? — бросил Амундсен американцу.
— 90 градусов северной широты, — прозвенел, как натянутая струна, голос Эльсворта. — Полюс.
Что сделалось с лицом Амундсена! Его крупные морщимы дрогнули, и сразу потемнели светлые глаза. Он быстро подошел к телефонной доске и включил на свой аппарат сразу все номера,
— От души поздравляю!... — голос его пресекся и он молча пожал нам руки.
— А теперь, Ольсен, за дело! Полезайте в люльку.
— Есть, капитан! — И я пошел к мостику, с которого меня должны были спустить на поверхность... Поверхность чего? Земли? Льда?.. Поверхность того, что было под нами. В корзине я проверил приборы, вызвал по телефону рубку и сказал: «Отдавай! ».
— Есть! — донеслось до меня. Корзина отделилась от корабля и, слабо подрагивая, углубилась в гущу тумана.
Прошло около пяти минут и по скорости сдавания моей люльки, я полагал, что нахожусь на высоте не более 50 метров. Вот-вот появятся внизу ослепительно белые груды льда, — вековой тверди. Туман редел. Но льда не было и в помине. Я опускался прямо на темную поверхность гладкого, точно отполированного моря. Я немедленно вызвал дирижабль, передал Амундсену о том, что увидел. Выключил аппарат и снова глянул вниз. До воды внизу было еще далеко, а между тем мне казалось, что по сторонам темная стена той же блестящей воды подымается уже много выше меня. В чем дело? Я на мгновенье закрыл глаза. Открыл снова. Но нет! Это не только обман зрения. Вокруг меня, полого возвышаясь вверх, в виде воронки, вздымалась темная масса воды. Она приближалась. Я ясно различал, что кругом и вверх, — насколько хватало глаз, — вода вовсе не была неподвижной, как мне это сначала показалось, а находилась в непрерывном и быстром движении. Мое внимание привлек сильный шуршащий звук, доносившийся из глубины воронки, в которую я спускался. Черная пропасть казалась бездонной. Запищал телефон:
— Алло, Ольсен! В чем там у вас дело? До каких пор вы будете спускаться? По моим рассчетам вы уже давно миновали землю и находитесь на пути в преисподнюю. Алло, Ольсен! Алло! Алло! Почему вы не отвечаете? Что с ва...
Телефон умолк, — он перестал работать. А как раз в этот момент я стал различать под собой сильный водоворот и понял происхождение шуршащего звука. Не только в глубине воронки подо мной, но и наравне со мной, и выше моей головы громоздились бешено крутившиеся бревна и доски.
Несколько освоившись с этим страшным танцем, я разглядел в нем огромное количество "корабельных снастей и, наконец, увидел, крутящуюся в водяном вихре, палубу двухмачтового корабля старой постройки.
Передо мной промелькнуло далекое воспоминании детства: в кружку с молоком десятилетнего Олафа Ольсена попала муха. Мальчуган начал быстро вертеть в кружке ложечкой и там образовалась глубокая молочная воронка, на дне которой, — ниже середины кружки, — бешено кружилась злополучная муха. Я зажмурился. Видение исчезло, а шорох, — о этот космический шорох! — трущихся друг о друга бревен становился все оглушительней. Я спускался на самое его дно. До него оставалось совсем недалеко.
Среди хаоса досок я уловил блеск большой медной надписи в лапах, такого же медного, британского льва: «Террор» *), а через секунду мимо меня пронеслось большое бревно с выведенным на нем медью словом: «Жанетта» **).
Мне стало ясно все. Здесь, в этой воронке — вековая могила всех, кто когда либо терпел кораблекрушение в полярной области. Чуть не задев моей утлой корзинки, проплыла какая то корабельная надстройка. К железной решетке ее окна приникла целая куча белых черепов.
Только увидев эти черепа, я вспомнил о том, что у меня порвана связь с дирижаблем и что через минуту я окажусь в этом кружении мертвецов. Я дергаю тросе, — но уже поздно! Вот дно. Люлька коснулась дна воронки и зацепившись за какую то рею, быстро понеслась вслед за ней, а из трещины соседней доски ко мне протянулись обломанные фаланги; костистых пальцев.
Что то ударило меня в плечо. И потерял сознание.
— Алло, Ольсен! Нельзя же спать, когда мы подходам к полюсу. Проснитесь, Ольсен.
Эльсворт тряс меня за плечо. Глаза резнул резкий луч солнца, пробившийся сквозь щелку оконной шторы.
— Ну, ну, вставайте же, мой друг. Мы сейчас на 29 минуте девяностого градуса, — сказал Эльсворт и исчез за перегородкой командирской рубки «Норвегии».
*) Корабли «Террор» и «Эроб» под командой Франклина и Крозье исчезли без следа и 1897 году в полярном пла-вании.
**) Корабль «Жанетта» под командой де-Лонга бесследно исчез в полярной экспедиции в 1875 году.