Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 27 Ноябрь 2013 18:50

 Kulik_Leonid_Alekseevich.jpg
Леонид Алексеевич Кулик родился 19 августа (по ст. стилю) 1883 г. в г. Тарту (Дерпт) в семье земского врача, доктора медицины и хирургии. Отец, Алексей Семенович, принадлежал к дворянскому роду, окончил Вицбургский и Дерптский университеты. Мать, Софья Кирилловна Серединская, уроженка города Херсона. Леонид Алексеевич был старшим сыном.

Живя на Урале, в городе Троицке Оренбургской губернии, Л. Кулик окончил с золотой медалью гимназию Троицкую классическую гимназию и поступил в Санкт-Петербургский Императорский Лесной институт. В 1904 г. за участие в студенческих выступлениях он был отчислен из института и подлежал призыву на военную службу. В 1905 г. преподавал в воскресной рабочей школе для взрослых чистописание, арифметику, физику. Поддерживал связь с революционерами, заключенными в местной тюрьме. Поступил в полковую школу. Осенью, в период отпуска, поступил вольнослушателем физико-математического факультета Казанского университета. Принимал участие в рядах народной милиции в период вооруженного восстания в декабре в Казани. После разгрома революционных организаций уехал в Тирасполь, где сдал экзамен на прапорщика и уволен в запас. В 1906 г. уходя от ареста, перебрался за Урал в город Троицк. Работал ночным корректором в Троицкой прогрессивной газете. Избран председателем Троицкой организации РСДРП(б) и секретарем местного общества приказчиков и конторщиков.

В 1907 женился на Л. И. Кандарацкой, а 1910 г. родилась первая дочь Елена. Вторая дочь, Ирина появится в семье Кулика 1925 году.

В 1911 году, Кулик, работая помощником лесничего на Урале, был прикомандирован на время к экспедиции Академии наук, которой руководил В. И. Вернадский. С 1912 г. он становится штатным сотрудником академического музея Минералогии в Петербурге.

Началась первая мировая война. Л. Кулик мобилизован на Германский фронт в 4-ую кавалерийскую бригаду (20-й драгунский финляндский полк). Участвует в боевых действиях в Восточной Пруссии, затем командирован в Петроград на учебу в военное училище. В мае сдал экзамен на корнета. Произведен в поручики. Продолжая службу в армии, исследовал месторождения янтаря в южной части Рижского залива и гипса на острове Далине. Летом, по поручению Комитета военно-технической помощи военного ведомства, совместно с А. Е. Ферсманом и В. И. Крыжановским обследовал месторождения ратовкита в Тверской губернии по рекам Вазузе и Осуге. В 1917 г. за участие в боевых действиях против германцев получил ордена Станислава 3-ей степени и Анны 3-ей степени. В июле возвращен с фронта и зачислен лаборантом в Центральную научно-техническую лабораторию военного ведомства с переименованием в войсковые техники.

В период гражданской войны он переезжает в Сибирь в г. Томск. В 1919 году совет физико-математического факультета Томского университета избирает его ассистентом при кафедре минералогии. В марте того же года предан военно-полевому суду за уклонение от военной службы по мобилизации, мобилизован в Томский кадровый кавалерийский полк, где состоял фиктивно, и продолжал службу преподавателя университета. При эвакуации из Томска белогвардейских частей на восток бежал, и вступил в ряды РККА (в штаб 29-й бригады Красной Армии). В начале 1920 г. прикомандирован к штабу 2-ой бригады 30-й стрелковой дивизии 5-й армии (город Красноярск). Советом физико-математического факультета Томского университета переизбран преподавателем при кафедре минералогии. Летом он участвовал в экспедиции профессора С. М. Курбатова в Минусинский и Ачинский края по изучению контактовых минералов.

После демобилизации, Л.А.Кулик вновь вернулся в музей Минералогии в Петроград. Здесь он становится секретарем нового Метеоритного отдела, образованного при Минералогическом музее. Командировка в том же году на место падения каменного метеорита "Кашин" окончательно определила его дальнейшую жизнь и деятельность. С 1921 г. Кулик целиком посвящает себя организации в нашей стране метеоритики как новой самостоятельной комплексной области знания, что было новым делом и в масштабе всей мировой науки. Успех этого небывало трудного предприятия был обеспечен энтузиазмом Л. А. Кулика и всемерной поддержкой великого ученого-энциклопедиста В. И. Вернадского. Так, в 1921 г. по инициативе Кулика и с помощью Вернадского при Минералогическом музее был создан Метеоритный отдел, который в 1935 г. преобразовался в Комиссию по метеоритам (с председателем В. И. Вернадским и ученым секретарем Л. А. Куликом). В 1939 г. усилиями Вернадского и Кулика она была преобразована в единственный тогда в мире самостоятельный научно-координационный центр по исследованию метеоритов - Комитет по метеоритам АН, существующий в наше время. Л. А. Кулик составлял первые после революции метеоритные каталоги АН СССР, вел огромную переписку с населением, пропагандировал новую область науки в лекциях, статьях, инструкциях. Он изучал историю метеоритики в России и успел опубликовать (в 1935 г.), один том из задуманной серии монографий о старинных русских метеоритах (о метеорите 1787 г. - "Жигайловка").

По инициативе Кулика и при поддержке В. И. Вернадского и А. В. Луначарского в трудные годы гражданской войны и разрухи были проведены первые в мире специальные длительные экспедиции по выявлению и сбору метеоритов на территории нашей страны. Одна из них продолжалась с августа 1921 г. по конец апреля 1922 г. и охватывала Сибирь, а другая - в сентябре 1922 г. работала в Саратовской губернии (где в 1918 г. выпал каменный метеоритный дождь). В результате начался небывало эффективный этап пополнения академической метеоритной коллекции. К концу 1922 г. в нее поступило много новых метеоритов, в том числе 233 осколка одного только метеорита "Саратов". В 1924 году Леонид Алексеевич закончил Ленинградский университет по естественному отделу физико-математического факультета. С 1 июля работает по совместительству в Гидрологическом институте (лаборантом и ученым специалистом) вплоть до 1926 г. В 1935 г. ему без защиты диссертации, по совокупности работ (свыше 90), была присуждена ученая степень кандидата геолого-минералогических наук.

 200px-Stamp_of_USSR_2196.jpg
В 1922 г., будучи в Канском районе, в Сибири, Кулик узнал о падении большого болида 30 июня 1908 г. на севере Красноярского края. По его предположению полет болида должен был завершиться падением огромного кратерообразующего метеорита в бассейне реки Подкаменная Тунгуска.

В 1927 году с марта по сентябрь возглавляет вторую рекогносцировочную экспедицию в Сибирь, на этот раз к месту падения Тунгусского метеорита. На месте он обнаруживает радиальный повал леса и эпицентр взрыва (как уточнили в дальнейшем, общая площадь вывала составила 2150 км2).

В 1928 году с апреля по ноябрь он вновь организует экспедицию на место падения Тунгусского метеорита. На этот раз в ней принимают участие будущий писатель В.Сытин и кинооператор Н. Струков. По материалам его съемок режиссер Н. Г. Вишняк смонтировал фильм "В тайгу за метеоритом".

С весны 1929 по осень 1930 года прошла самая большая, и самая продолжительная экспедиция Кулика к Тунгусскому метеориту. Основной целью явилось раскопка и осушение Сусловской воронки, а так же проведение геодезической съемки района катастрофы.

В 1938 году Кулик возглавляет очередной выезд в район катастрофы. С июня до конца июля, при содействии академика О. Ю. Шмидта и полярника И. Д. Папанина, произведена аэрофотосъемка центральной области поваленного леса с общей площадью до 250 км?, с масштабом 1:4700. В результате дальнейшей обработки, выявлены четыре центра распространения взрывных волн расположенные к югу, юго-западу и к западу от Метеоритной заимки.

г. Спас-Деменск, Спас-Деменский район, Калужская область, Россия<br />Могила Кулика Л.А. Фото: Михаил Чупринин : 201203130729230.03.JPG
С июля по октябрь 1939 года им проводится последняя экспедиция к месту падения Тунгусского метеорита. Тщетные попытки найти железный метеорит, или его следы в районе катастрофы, так и не привели ученого к успеху. Ни осколков метеорного тела, ни следов удара (кратеров) найти так и не удалось.

С началом Великой Отечественной войны 5 июля 1941 г. Л. А. Кулик вступил добровольцем в Московское народное ополчение и осенью 1941 г. был на передовой линии фронта. Попав в октябре раненым в плен, он и в этих тяжелейших условиях самоотверженно работал санитаром в организованном самими пленными бойцами в госпитале. 14 апреля 1942 г. в плену он умер от сыпного тифа в г. Спасс-Деменске Смоленской области и был похоронен местными жителями, которые сохранили его могилу. Именем Л. А. Кулика назван один из кратеров на обратной стороне Луны и малая планета Солнечной системы.

© tunguska.ru
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 27 Ноябрь 2013 18:54

Журнал «Вокруг Света» №9 (2600) Сентябрь 1975

 027.jpg
Тропа Кулика

К вечеру мы вышли к речке Хушме, где у широкого плеса был резервный лагерь нашей экспедиции. Мы — это Леонид Алексеевич Кулик, начальник экспедиции, двое рабочих — Константин Сизых и Алексей Кулаков, и я, помощник начальника.
— Здесь ночуем. Завтра с рассветом дальше, — сказал Леонид Алексеевич, снимая понягу — сибирский заплечный мешок на доске с лямками. Я тоже скинул понягу и без сил опустился у двери небольшой хижины, построенной нами весной. У ног, тяжело дыша, привалился пес Загря.
В нескольких шагах от хижины тогда же мы соорудили лабаз, маленькую «избушку на курьих ножках». Поднятая на двух столбах, метрах в трех над землей, она была недоступна для медведей и росомах. Там хранились запасы муки, масла и снаряжение.
Кругом, насколько хватал взгляд, тянулись невысокие сопки, склоны их покрывал мертвый лес. Стволы лежали вершинами в одну сторону. Молодые березки и осины тянулись меж ними к солнцу. Тайга залечивала рану: двадцать лет назад здесь прогремел взрыв гигантского метеорита...
Я закрыл глаза и точно поплыл в туманных волнах безбрежного и неясного пространства. Уже несколько дней я испытывал такое странное состояние. Мне ничего не хотелось. Меня ничто не интересовало. Только лежать или сидеть вот так, неподвижно, смежив веки... Я знал, что болен цингой. Знал, что самое страшное в этом недуге именно апатия, подавленность. Не сама болезнь, а именно эта ее особенность приводила к гибели многих путешественников, золотоискателей и бродяг в пустынных северных краях. Я знал, что бороться с недугом надо прежде всего собственной волей. И мне удавалось это иногда самому, а чаще с помощью Леонида Алексеевича.
Цинга схватила и двадцатилетнего богатыря Кулакова. И жилистого, опытного охотника-ангарца Сизых. Он тоже жаловался на головную боль и часто, как и мы, плевался кровью. Зубы у всех шатались. Вероятно, цинга подкатывалась и к Леониду Алексеевичу. Однако он и виду не показывал. С рассветом поднимал нас на работу, взваливал на плечи теодолит с треногой и шел как ни в чем не бывало по пружинистым кочкам Большого болота, перешагивая длинными ногами через трупы деревьев. Мы вели геодезическую съемку местности.
Я очнулся от забытья: кто-то стукнул меня по плечу. Надо мной стоял Леонид Алексеевич. Высокий, в длинной фланелевой рубахе, отороченной по-эвенкийски разноцветными ленточками, в охотничьих сапогах, с шарфом на голове, завязанным на затылке узлом, как у корсиканцев. Он наклонился и еще раз тронул мое плечо. Стекла его очков светились отблесками огня.
— Вставайте, Витторио! Будем ужинать. Потом поговорим, есть у меня одна идея...
Сумерки уже спустились на землю, и поэтому костер, разведенный Сизых на берегу, показался мне особенно ярким. Сизых подбрасывал в него лиственничные поленья, они сразу вспыхивали, разбрасывая стреляющие искры.
Ужин, увы, был стандартным, как, впрочем, и обед. Все та же «заваруха» — круто замешенная кипятком в ведерке пшеничная мука с соленым маслом и чай с черными сухарями.
Эта пища и довела нас до авитаминоза. В нашем базовом лагере, в болотистой долине меж гор, где, как считал Кулик, был центр падения Тунгусского метеорита, мы работали почти три месяца. В мертвом поваленном лесу совершенно не было дичи. Лишь однажды мне удалось подстрелить трех глухарят. А за рыбой нужно было идти от базы на Хушму буреломом и болотом почти целый день, и Леонид Алексеевич разрешил такую вылазку лишь один раз. Ягода же в том году не уродилась.
Мы жевали молодую хвою. Грызли сладковатые маслянистые луковицы лилий-саранок. При нелегкой работе это не помогало восстанавливать силы. Именно поэтому начальник экспедиции и принял решение свернуть ее и выйти напрямик пешком к фактории «Ванавара» на Подкаменной Тунгуске. А потом, после отдыха, добраться до Кежмы на Ангаре и по ней сплавиться к Енисею, до пароходной пристани на Стрелке....
Есть мне совершенно не хотелось. Я с трудом заставил себя проглотить несколько ложек «заварухи».
— Однако, паря, так не емши не допрешь до Ванаварки, — сказал мне Сизых.
Леонид Алексеевич вдруг хлопнул себя по лбу, вскочил и быстро пошел к лабазу, приставил лестницу, влез в него и зажег свечу. Скоро он вернулся, похохатывая своим характерным горловым, хрипловатым смешком.
— Забыл, понимаете, товарищи. Там у меня в запасе на черный день лук, какао, баночка варенья. Сейчас пир устроим!
Луковиц было всего две. По половинке на человека. Но это как-то сразу улучшило самочувствие. Да еще какао с вареньем!
— А теперь полезем, Витторио, в лабаз... Поговорим. Остальным спать!
Кулик встал, потянулся так, что хрустнули суставы, и пошел от костра.
И вот, согнувшись, мы сидим при свече в «избушке «а курьих ножках». Леоаид Алексеевич, скрестив ноги, устроился около большого, окованного по углам сундука, где хранились инструменты и личные его вещи. Я присел рядом, недоумевая, о чем будет беседовать со мной Кулик ночью, когда нужно бы отдыхать.
Он молча раскрыл журнал экспедиции, достал баночку чернил и стал писать.
Звенящая тишина стояла над миром. Лишь изредка позвякивали путы наших коней да поскрипывало перо. Я смотрел на могучие плечи склонившегося над сундуком человека. Резкие морщины у рта говорили о том, что он очень и очень устал.
....Всего полгода назад Кулик сам пришел познакомиться со мной. Это было в Москве, в Плотниковом переулке на Арбате. Пришел после того, как я написал ему в Ленинград, в Академию наук, открытку. Прочитав в «Вечерней Москве» заметку о его первом путешествии на Подкаменную Тунгуску в поисках места падения метеорита 1908 года, я попросил ученого взять меня в свою следующую экспедицию. И вот... В дверях стоит высокий, очень высокий человек в очках с толстыми стеклами. На нем куртка мехом наружу, меховая шапка, сапоги. Похохатывая, он хлопает меня по спине, по плечу, нет, не панибратски, а явно желая проверить «прочность» моего стана. И весело объявляет появившимся в коридоре родственникам, что хочет забрать в дальние сибирские края сего молодого человека. Потом он мне признался, что решил взять в экспедицию лишь после того, как увидел, что я «не хлюпик какой-нибудь или маменькин сынок».
Но тогда еще никаких реальных возможностей для новой экспедиции не было. И он честно сказал об этом за чаем.
— Академики мне не верят... Только Владимир Иванович Вернадский обещал подумать, как помочь нашему (он так и сказал «нашему»!) делу. Предстоит борьба. Я написал в Совнарком. Мы убедим отпустить средства на экспедицию...
Кулик «воевал» в Ленинграде. Мне же он поручил представительствовать в Москве, зачислив, как только состоялось решение Академии, в состав экспедиции своим помощником. Я должен был покупать снаряжение, продукты, организовать их упаковку и т. д.
14 апреля 1928 года мы с Леонидом Алексеевичем погрузили багаж в вагон экспресса Москва — Маньчжурия. Путешествие началось {1}.

{1} Дневники этой экспедиции опубликованы в моей книге «Путешествия».

...Загибается черный фитилек свечи. Она потрескивает, оплывает с одного бока. Леонид Алексеевич отрывается от журнала, обрывает пальцем фитилек и, блеснув в мою сторону очками, снова склоняется над сундуком и продолжает писать. А я вспоминаю дни, проведенные в вагоне-экспрессе, и долгие рассказы Кулика.
— ...Вы начинаете жить в счастливое время, Витторио. Удивительное время полной перестройки человеческого общества. Наука будет играть в нем огромную роль. В том числе и метеоритика. Поймите — только метеориты безусловно доказывают единство материальной сущности мира, вселенной. Они попадают к нам на Землю из бездны космического пространства и, оказывается, состоят из тех же веществ, что и горные породы нашей планеты. Откуда они прилетают — эти скитальцы космического пространства? Что они собой представляют? Осколки погибших планет солнечной системы? Как важно найти ответы на все эти вопросы! Важно для астрономии, космогонии, материалистической философии...
Я уверен, что человек будет летать вне Земли. И вот тогда ему будет особенно необходимо все знать о метеоритах. Ведь они будут для него одной из главных опасностей. Крошечный кусочек вещества, обладающий скоростью двадцать-тридцать километров в секунду, как иголка, прошьет не только оболочку межпланетного корабля, но и любую броню!
О метеоритах Леонид Алексеевич мог говорить бесконечно. Они владели его душой, умом. Но, рассказывая о своей научной работе, посвященной поискам и изучению «небесных камней», о создании отдела метеоритов в Минералогическом музее Академии наук, он иногда приоткрывал передо мной и другие стороны своей жизни.
— Знаете, Витторио, я ведь не со школьной скамьи стал заниматься наукой. Учительствовал. Участвовал в работе РСДРП. Мне приходилось выполнять разные поручения. Однажды дали задание — помочь бежать из тюрьмы на Южном Урале одному товарищу. Причем срочно. Приехал в тот город. Мне говорят: «Товарища надо выкрасть». — «Как это — выкрасть?» — «А вот как...»
Раз в неделю в тюрьме заключенным давали свидание. Выводили их к воротам, которые перегораживались барьером высотой по грудь. В назначенное время со двора тюрьмы охранник приводил заключенного, и можно было с ним разговаривать через барьер под охраной двух солдат, стоявших с ружьями у ворот со стороны улицы.
«Ты пойдешь на свидание, — сказали мне. — Вот револьвер. Обезвредишь охрану. Мы тебя будем страховать. Затем поможешь выбраться за барьер нашему товарищу — и быстро на улицу. Там будет ждать извозчик».
Я подошел к воротам. Один из солдат крикнул кому-то: «Веди!» — и с полным безразличием оперся на винтовку. Другой, позевывая, подошел к нему: «Дай закурить». Нравы здесь были провинциальные! Когда же к воротам в сопровождении охранника приблизился тот заключенный — фотографию его мне показали, я схватил солдат за шивороты и стукнул их головами. Потом выдернул, как морковку, товарища из-за барьера и побежал, волоча его, к парному извозчику, выехавшему из-за угла. Мы уже настегивали лошадей, когда ошарашенный охранник добыл из кобуры револьвер и выпалил нам вслед. А солдаты так и не успели очухаться.
В общем, все удалось отлично! Мы свернули куда-то в тихую улочку, бросили экипаж и разошлись в разные стороны. Я даже не знаю имени того, которого «выдергивал».
...Леонид Алексеевич, аккуратно вытерев перо, прячет ручку в матерчатый футлярчик, закрывает журнал, потягивается, стукается головой о крышу лабаза и, чертыхнувшись, наконец обращается ко мне:
— Я решил остаться здесь. — Он снимает очки, и его небольшие темно-серые щелочки глаз смотрят на меня в упор.
— То есть... как это? — лепечут мои губы.
— А вот так, — сухо, жестко звучит его голос.
Я ничего не могу понять. Ведь мы все невероятно устали. Больны. Вести раскопки круглых ям на болоте, которые Кулик считает кратерами от осколков метеорита, мы до заморозков не сможем. В этих ямах очень близко стоят грунтовые воды. Мы пробовали откачивать их самодельным насосом — ничего не вышло.
— Я останусь здесь один, — снова сухо, жестко говорит Леонид Алексеевич. — Вы же раскисли, Витторио. Вы вернетесь... И...
— Нет! — прерываю я его. Обида охватывает меня. — Нет, тогда и я останусь.
— Вы вернетесь в Ленинград, — продолжает Кулик. — Расскажете академику Вернадскому, что мы сделали. Я дам официальное письмо в Академию с просьбой, нет, требованием ассигновать дополнительные средства. Вы их получите и переведете в Кежму. В местный исполком. Я им тоже напишу, чтобы они прислали сюда людей, продовольствие...
— Леонид Алексеевич, я не уйду. Или уйду, но вернусь.
Жесткое выражение на лице Кулика исчезло. Он улыбнулся, хохотнул. Протянул руку, схватил меня за плечо как клещами, притянул к себе.
— Этого я не мог предложить вам, Витторио, — тихо сказал он. — Это могли предложить только вы сами. Итак, отправляйтесь и возвращайтесь. От Кеж-мы сплавляйтесь на лодке, от Стрелки на Енисее добирайтесь пароходом до Красноярска, далее на «чугунке»... Сейчас начало августа. Буду ждать до начала октября.
Я смотрел на человека, который решился добровольно стать Робинзоном «страны мертвого леса», думал о его мужестве, великой одержимости, преданности науке. Нас, его сотрудников, людей крепких и выносливых, все же сломили трудности экспедиции. Этот неудержимый марш-бросок в пятьсот верст на подводах от Тайшета до Кежмы в апреле, когда надо было «обогнать весну», и далее от Ангары до Ванавары полтораста верст пешком в распутицу по тайге... Потом двухнедельный поход на лодках против бурных полых вод извилистых речек Чамбы и Хушмы. Более двух месяцев работы в жару и ненастье на сопках, покрытых погибшим поваленным лесом, и на колышущихся болотах под неумолчный комариный стон...
А ведь он всего только год назад совершил такое же трудное путешествие! Добрался до места, где в тайге произошла огненная катастрофа, обошел его и определил, что в окружении шатровых, конических гор лежит Большое болото и что именно отсюда, видимо, вихрь, порожденный взрывом метеорита, разметал во все стороны вековые леса. Тогда Кулик и решил, что именно здесь упали осколки «небесного скитальца» и здесь их надо искать. Но искать уже не было сил. Ни у него, ни у его спутников, да и продукты кончились. И он вернулся в Ленинград, чтобы снарядить новую экспедицию!
Утром Леонид Алексеевич вдруг решил провожать нас.
— Добегу с вами до фактории, Витторио, — бодро сказал он. — Там попарюсь в баньке. Может быть, луком разживусь. И обратно.
На второй день тяжкого пути по бурелому, каменистым холмам и болотам я да и Алексей Кулаков почувствовали, что после привала идти не можем.
Кулик шагах в двадцати завьючивал лошадь. Кончив, он обернулся к нам:
— Подъем!.. Тронулись.
Алексей Кулаков сделал попытку подняться. Встал, пошатываясь, и снова сел.
— Однако они притомились, — сказал Сизых: — Пусть лежат. А мы проводника-тунгуса сговорим, он...
Седых не успел договорить. Непостижимо огромными шагами подбежал Леонид Алексеевич, оттолкнул в сторону Сизых и, возникнув надо мной, огромный, как памятник, заорал:
— Встать! Куры щипаные! Брандахлысты! Встать немедля!
И пошел, не оглядываясь, широко шагая, в сторону обрамленного черными пихтами распадка. Мы вскочили как встрепанные. И пошли следом за ним, спотыкаясь и пошатываясь, но с каждым шагом чувствуя себя крепче. Откуда силы взялись! Лишь горечь обиды ела глаза.
Через полчаса, поднявшись на гребень очередной волнистой гряды, Кулик остановился, дождался нас. Он улыбался.
— Здесь я уже был, — сказал он. — Вот мои затесы. — И добавил: — Обернитесь, Витторио. С этой точки в последний раз можно увидеть вершины наших гор, что вокруг Большого болота. И полюбуйтесь на долину речки Макирты. Какая красота — эти конические сопки, пирамиды вдоль нее! Кстати, они безымянны. Давайте дадим им название... Предлагайте!
Нет, невозможно было всерьез обидеться на этого человека! Лишь много лет спустя, на фронте, я до конца понял великую психологическую силу приказа командира, который по воинскому уставу положено выполнять, а не обсуждать. Тогда же, оглядывая таежные зелено-сизые дали — долина Макирты не была затронута огневым ураганом, — я лишь подумал о том, что Леонид Алексеевич решил «провожать» нас неспроста, что он, наверное, беспокоился, дойдем ли одни благополучно.
А потом, как-то внезапно, у меня родилось название для цепи невысоких гор вдоль долины.
— Можно назвать их «Ожерелье Макирты». Кулик преувеличенно восторженно вскинул руки... Через двое суток на третьи мы вышли к устью
Чамбы к Подкаменной Тунгуске и к вечеру добрались до фактории «Ванавара». Теперь этот путь — напрямик от «страны мертвого леса» до первого жилья — вошел в историю многих экспедиций, побывавших там, под названием «Тропа Кулика».
Четыре небольших бревенчатых домика, магазин, склад-сарай и банька — вот и вся фактория госторга «Ванавара». Население ее, когда не подкочевывают эвенки, семь человек. Только после крепких заморозков они по вьючной дороге поддерживают постоянную связь с Кежмой на Ангаре.
Тихая жизнь фактории нарушена нашим приходом. Заведующий и его сотрудники топят баньку, готовят уху, пекут шаньги, тащат к столу банки с вареньями и соленьями. Закон сибирского гостеприимства — сначала помыть и накормить гостя с дальней дороги, а потом уже посидеть с ним за чайком и всласть наговориться.
Трое суток мы отдыхаем. И вот приходит время расставания. Кулаков, Сизых и я заводим коней в большую лодку, чтобы переправить их на другой берег, грузим нехитрый багаж. Леонид Алексеевич, похохатывая по своему обыкновению, обнимает нас так, что кости трещат.
— В добрый час, Витторио! Жду в нашей заимке на Большом болоте. В начале октября.
Настроение у него отличное. Ему не придется быть одному два месяца там, в «стране мертвого леса». На фактории оказался пришедший в поисках заработка житель какого-то ангарского селенья Китьян Васильев. Он и согласился сопутствовать Кулику. Щуплый, белобрысый, вялый, парень мне не понравился. Но, как говорится, «на безрыбье»... Понимая, что новый рабочий вряд ли станет хорошим помощником, Кулик сказал: «Главное, чтобы душа живая была рядом. Будет готовить «заваруху», носить инструменты — и то ладно. На большее не рассчитываю».
Отплываем на тот берег, чтобы встать на тропу.
Пес Загря волнуется в последнюю минуту не меньше нас. Он никак не может понять, почему его не пустили в лодку, почему один из тех, с кем он был в тайге много дней, остается на берегу? Загря носится у кромки воды, повизгивает, хочет плыть за лодкой. Леонид Алексеевич подзывает его и берет за ухо. И стоит долго, до тех пор, пока мы не высаживаемся и, помахав шапками, не уходим в темный лес...
...Снег. Снег. Снег. Горы по долине Хушмы — белые горбы. Серое, унылое небо. Щетинится черными стволами небольшая роща сухих деревьев. А вот и домик нашей базы на реке.
Леонид Алексеевич встречает нас как родных.
— Витторио, попрошу в лабаз. Побеседуем.
В «избушке на курьих ножках» теперь тесновато в наших зимних одеждах. Но раздеться, конечно, нельзя. Мороз забирает уже крепко, по-зимнему.
Снова горит свеча на большом сундуке. Кулик облокотился на него устало. Он похудел. В отросшей бороде пробивается седина.
— Рассказывайте, Витторио, по порядку и поподробнее. Как добрались до Ленинграда, как дальше шло?
И я начинаю рассказывать.
— В Ленинграде сразу же пошел в Минералогический музей, к Вернадскому. Передал бумаги.
Леонид Алексеевич тут же прервал меня:
— Подробнее. В деталях. Как вошли... Как Владимир Иванович встретил...
Кабинет Вернадского показался мне мрачноватым. Темные шкафы по стенам, высокие окна с тяжелыми шторами, стол, заваленный книгами, большая хрустальная лампа под абажуром. Портреты.
Среднего роста, хорошо одетый старик, в очках, с небольшой седой бородкой и усами, сидел в кресле у окна и что-то разглядывал через квадратную лупу.
Я представился и протянул конверт с письмами Кулика.
— Вернадский, — тихим голосом сказал академик, неторопливо положил на подоконник лупу и какой-то кристалл, взял конверт и предложил сесть напротив.
Мне он показался утомленным и чем-то недовольным.
Несколько минут Вернадский читал письма, затем откинулся на спинку кресла и так же тихо сказал:
— Упорный человек. Но зачем же уважаемый Леонид Алексеевич так все усложняет? Остаться одному! А если мы не найдем денег, чтобы снова послать вас?
— Тогда я поеду сам!
Очки Вернадского блеснули, он поднял голову и впервые внимательно поглядел на меня.
— Вы говорите бессмыслицу, милостивый государь. Сущую бессмыслицу! Что вы сделаете в одиночку?
Действительно... Ведь у меня нет никаких возможностей собрать денег на билет и на наем лошадей, чтобы добраться до Кежмы и Ванавары...
Вернадский пожевал губами и продолжал, как бы размышляя вслух:
— Леонид Алексеевич пишет: круглые ямы в торфяниках в долине и на Большом болоте — это кратеры, образованные осколками метеорита. Он хочет произвести еще магнитометрические замеры. Впрочем, последние могут ничего не дать, если метеорит был каменным, как многие. Следовательно, нужно производить раскопки, когда почва замерзнет. Это очень трудоемкая работа. Надо много рабочих, шанцевый инструмент. Вероятно, несмотря на мерзлоту, там есть обильные подпочвенные воды. Следовательно, нужны краны и насосы...
— Владимир Иванович, — прервал я академика. — Мы сделали насос сами. Трубу из березовой коры и...
— И он помог вам осушить раскоп? Сомневаюсь. Нет, кустарными средствами здесь не обойдешься.
— Мы будем вымораживать грунт!
Вернадский вздохнул, точно хотел сказать: «Что с вами поделаешь!» Потом встал и протянул мне руку.
— Я переговорю с секретарем Академии Ольденбургом и академиком Ферсманом. Попробую убедить их выделить дополнительно денег. Но — немного. На месяц работы примерно. Только на то, чтобы Леонид Алексеевич провел раскопки одного, максимум двух «кратеров» и смог вывезти собранные образцы горных пород и снаряжение. Прошу вас, милостивый государь, позвонить мне через три дня.
Но ни через три дня, ни через неделю я так и не знал: будут ли ассигнованы дополнительные средства на экспедицию Кулика или нет? Меня охватило отчаяние. Уже середина сентября. На дорогу в «страну мертвого леса» нужно самое малое три недели...
Я пошел в Президиум Академии. В приемной, услышав мой разговор с секретаршей, ко мне подошел молодой человек и сказал, что он сотрудник «Вечерней Красной газеты». Ему нетрудно было выпытать у меня историю нашего путешествия. И на следующий день в ленинградской «Вечерке» появилась статья под хлестким заголовком «Один в тайге»...
С этого момента все закрутилось.
Академик Вернадский сам вызвал меня, вежливо поругал «за обращение к прессе» и сообщил, что Академия дает мне командировку и немного денег. Только на то, чтобы добраться до Кулика и вывезти его самого, собранные материалы и снаряжение.
— Вопрос о дальнейшей работе Леонида Алексеевича в тех местах Академия наук решит потом, заслушав его отчет, — сказал в заключение Вернадский. — Передайте ему привет и пожелания благополучного возвращения.
...Леонид Алексеевич выслушал мой рассказ, не прерывая. Но сжатые губы говорили о том, что он напряжен, взволнован, возмущен.
— Так, — наконец отозвался он, — значит, трудно пришлось вам, Витторио? Значит, опять нам пытались подставить подножку! Ну а почему ваше путешествие объявили «спасательной экспедицией»? Даже корреспонденты сюда пожаловали...
— После статьи в «Вечерке» во многих газетах написали о нашей экспедиции, о том, что вы остались в тайге. Когда я приехал в Новосибирск, в крайисполкоме была создана даже особая комиссия для организации экспедиции. Возглавил ее Иннокентий Михайлович Суслов, — он ведь много путешествовал по Якутии и Эвенкии. К нему прикомандировали журналистов. Суслов должен был пройти до Кежмы от Тайшета, я — долететь до нее из Иркутска...
Леонид Алексеевич протянул руку и, как в ту памятную августовскую ночь, привлек меня к себе, обнял крепко.
— Спасибо, дорогой Витторио. Плохо, что шум этот поднялся... Спасать меня не надо было. Но нет худа без добра! Теперь, может быть, нам легче будет бороться за наше дело. Здесь нужно глубже вести раскопки. Нужно бурение на Большом болоте. Я прихожу к убеждению, что основная масса нашего метеорита врезалась именно в Большое болото. Вы обратили внимание, что поверхность его покрыта складками, как волнами? Дугообразными. Это, очевидно, оттого, что в него вошли крупные осколки, возмутившие поверхность молодых торфяников, зыбуна. И мы найдем эти осколки, дорогой Витторио! И это будет большой победой метеоритики!
Я слушал Леонида Алексеевича, и мне было... тяжко. С некоторых пор в моей душе сидела заноза. Собственно, не «с некоторых пор», а точно с первого октября, когда на стареньком самолете «Юнкерс-13» я летел к Кулику. В районе Братска, там, где сверкающая лента Ангары вспенилась бурунами знаменитого Падуна, в распадке, между грядами покрытых чащобой холмов, я увидел обширное, продолговато-овальное болото. Поверхность его была буро-рыжая и волнистая — совсем как на Большом болоте. А в одной его части четко проступали округлые пятнышки, очень похожие на «кратеры» от падения осколков метеорита.
Поспешность выводов, как известно, — характерная черта молодости, недостаточности знаний...
«Здесь, наверное, тоже упал метеорит, — подумал я, глядя с высоты. — А вдруг Кулик ошибается? Может быть, он принял обычные для таежных болот ямы, выжженные вокруг пней в торфе подсохшего болота, за кратеры? А лесоповал вокруг — следствие вихря, повергнувшего уже мертвые, обожженные таежным пожаром деревья... Ведь таких пожарищ немало в тайге».
Стало быть, пришел я к выводу, Тунгусский метеорит надо искать не в том месте, где его ищем мы. Он, вероятно, пролетел дальше. И где-нибудь лежит себе в бескрайних и безлюдных просторах, на севере у Хатанги. Этот вывод и был моей «занозой».
Кроме того, добравшись до заимки у Большого болота, все мы, участники экспедиции, в том числе и корреспонденты, по указаниям Леонида Алексеевича вымораживали грунт, рыли траншеи и шурфы в «кратерах» и ничего не обнаружили. Ни малейших остатков метеорита! Ничего не дали и магнитометрические наблюдения. В одной из больших воронок Иннокентий Михайлович Суслов пролежал немало часов, опустив голову над котелком магнитометра. Ничего не сказала ему магнитная стрела прибора.
Я решил выдернуть «занозу».
— Леонид Алексеевич, — осторожно сказал я Кулику во время вечернего разговора. — А может быть, метеорит упал не здесь, а пролетел дальше? Я видел болота...
Продолжав мне не пришлось. Кулик резко отодвинулся, задел рукой свечу. Она упала и погасла. И в полной темноте я услышал чужой, жесткий голос:
— Предатель... Как я мог вам верить, старый дурак! Я должен был предвидеть, что академики вас убедят... Уходите!..
Сраженный несправедливым обвинением, я не нашел никаких слов в ответ.
Поутру мы выступили из лагеря на Хушме и, несмотря на сильные морозы, в четыре дня дошли до Ванавары, а после отдыха на фактории, еще через четыре дня, добрались до Кежмы. Весь обратный путь был для меня мрачным. Леонид Алексеевич расхворался. Целые дни он лежал и почти ни с кем не разговаривал. Болел также Иннокентий Михайлович: он сильно обморозил лицо и руки на последних, переходах.
От Кежмы ехали на санях. Однажды на ночевке в селе Неванка, где мы остановились в доме родителей Алексея Кулакова, я попробовал объясниться с Леонидом Алексеевичем. Из разговора ничего не вышло. Кулик сослался на головную боль и отказался беседовать. В Тайшете, в ожидании поезда, я решил поведать о происшедшем на базе Хушма Суслову. Мы уединились с ним за столиком в углу буфета. Выслушав мою исповедь, Иннокентий Михайлович — через щели между бинтами — как-то грустно поглядел на меня, вздохнул, похлопал по плечу и оказал:
— Дело ваше дрянь. Думаю, однако, паря, не скоро у вас с Куликом отношения наладятся. Он человек бескомпромиссный. Да или нет.
— Но ведь я высказал только предположение...
— Вы засомневались, — прервал меня Суслов. — Для Леонида Алексеевича этого достаточно. Слишком много ему пришлось воевать с сомневающимися. Наверное, это и ожесточило...
Вот так и получилось. Одна заноза была выдернута, и сразу же засела во мне другая, поглубже, покрепче, поострее! Очень было горько. Особенно потому, что не чувствовал я себя по-настоящему виновным. Нет, Леонид Алексеевич не «раззнакомился» со мной. По-прежнему, приезжая в Москву, он всегда заходил к моим родственникам «попить чайку» и, когда встречал меня, был любезен. Но и только. Былым, почти отеческим отношением и не пахло. А по своим «метеоритным» делам он заговорил со мной лишь однажды — вскоре после возвращения из Сибири. Тогда он попросил меня написать свои соображения для отчета об экспедиции — о возможности посадки гидросамолетов на Подкаменной Тунгуске в районе Ванавары.
У меня уже было некоторое знакомство с авиацией. За год до того я участвовал в опытной авиационной экспедиции в Казахстане и проходил специальные курсы летнабов.
Я набросал для Кулика кроки плесов Подкаменной Тунгуски и написал короткую экспликацию с выводом, что на некоторых плесах там можно устроить гидроаэродром для самолетов типа «Юнкерс-13». Эту справку послал почтой.
Леонид Алексеевич, вернувшись, сразу же начал готовить новую экспедицию в «страну мертвого леса» и намеревался добиться получения самолета для аэрофотосъемки района Большого болота.
Новую экспедицию ему удалось организовать через год, правда, без участия авиации. Конечно, меня в экспедицию он не пригласил.
С годами отношение ко мне у него снова переменилось. Что послужило поводом — не знаю. Но как-то, уже в сороковом году, Леонид Алексеевич позвонил мне и сказал, что, если я не возражаю, он придет на «чашку чаю». Когда я открыл дверь, он полуобнял меня, похохатывая, будто и не было между нами надолго уснувшей червой кошки. И обратился ко мне по-прежнему интимно, произнося мое имя на итальянский манер:
— Витторио! Здравствуйте. Читал вашу книжку для ребят. Рассказывайте, как живете, как трудитесь?
Бородка и усы Леонида Алексеевича совсем поседели. Резче обозначились морщины у рта. И вокруг глаз тоже были морщины, и очки не могли их закрыть. Он казался безмерно усталым и в то же время излишне возбужденным, нервным. Однако руки его, обнявшие меня, были по-прежнему железными и голос бодрым.
Мы говорили долго. Леонид Алексеевич рассказывал о своих последних экспедициях в «страну мертвого леса». Раскопки, бурение, магнитометрические измерения, внимательнейшее «прочесывание» склонов сопок — все было сделано. И — ни одного осколка!
Однако уверенность, что именно то место, где он искал, есть конечный пункт траектории, полета гигантского метеорита, встретившегося с Землей, его не покинула. Правда, теперь Кулик выдвигал гипотезу: метеорит не распался над землей на осколки, которые вонзились в землю, а рассыпался на мельчайшие частицы при взрыве.
— От нашего (он опять говорил — «нашего»!) метеорита обязательно что-нибудь осталось. Основная масса его, наверное, превратилась в пыль. Но эти мельчайшие частицы его вещества все же там быть должны! И я их добуду. Обязательно, Витторио, обязательно!
Потом Кулик стал допытываться у меня, насколько надежны новые летательные аппараты — автожиры (теперь они называются «вертолеты») инженеров Камова и Миля. Я обещал познакомить Леонида Алексеевича с изобретателями этих машин. На автожире можно было бы из Кежмы прямо долететь до нашей заимки у края Большого болота. Кулик, очевидно, вынашивал такую мысль.
...Захлопнулась дверь за Леонидом Алексеевичем, и мне стало грустно. Может быть, потому, что десять лет разрыва с ним — это моя личная большая потеря? Теперь, уже в пору зрелости, немало повидав разных людей и среди них по-своему замечательных, я совсем по-иному понимал тех, кого называют «одержимыми». Теперь я знал, что такие люди почти всегда трудны для окружающих и, пожалуй, особенно для своих коллег. Но они ведь такие, потому что слишком увлечены! Слишком любят свое дело и в то же время намного больше знают о нем, чем тот, кто высказывает сомнение в их заключениях и выводах. Оставим за ними человеческое право быть бескомпромиссными и будем уважать их за это.
Больше Леонида Алексеевича я не видел.
В конце июля трагического сорок первого он вступил в народное ополчение, в Московскую дивизию имени В. И. Ленина. Она вскоре ушла на фронт. По пути к огневым рубежам в районе Спас-Деменска штаб дивизии получил письмо из Академии наук с просьбой, на основании предписания Наркомата обороны, вернуть в Москву бойца Л. А. Кулика. Страна не могла даже тогда рисковать своими учеными.
Леонид Алексеевич отказался покинуть часть.
...Фашистские самолеты бомбили передний край и ближние тылы нашей обороны в районе Мясного бора на Волхове с раосвета и до темна. А ночь наступала поздно. Кончался май. Уже много дней 59-я армия, где служил я, вела бои, сдерживая врага, стремившегося закрыть коридор в лесах и болотах, через который выходили из окружения остатки Второй ударной армии. В эти тяжкие дни из Москвы, из Союза писателей, мне переслали письмо от брата из осажденного Ленинграда. Он сообщал, что вслед за отцом зимой умер наш младший брат. В конверте было и второе письмо — треугольник, сложенный из листа школьной тетради. В нем несколько карандашных, плохо разборчивых строк.
«Витторио! — писал Леонид Алексеевич. — Если мое послание дойдет до вас, сообщите свой номер полевой почты. Уверен, что вы где-нибудь летаете и бомбите фрицев. Может быть, и поблизости? Желаю полного успеха. Моя болотная полевая почта... Обнимаю, до победы!»
До Дня Победы Леонид Алексеевич не дожил. В бою в районе деревни Митяево на Северо-Западном фронте он был ранен в ногу. Его части угрожало окружение. Товарищи пытались вынести ученого. Он настаивал: оставьте меня в укромном месте, в какой-нибудь лесной сторожке. Иначе сами не выберетесь. И настоял.
Прочесывая оставленный нашими войсками район, немцы обнаружили раненого. И вот лагерь — лазарет около местечка Всходы, потом около Спас-Деменска. Советских воинов лечили здесь плохо, кормили впроголодь. Сила воли все же подняла Леонида Алексеевича на ноги. Он пытался связаться с партизанами, стал готовить побег группы товарищей по лагерю. Его заподозрили, заперли в сырой холодный подвал. И здесь 14 апреля 1942 года трагически оборвалась жизнь замечательного человека.
Много лет прошло с тех пор.
Известный астроном, академик Фесенков, выдвинул новую теорию Тунгусского метеорита. По этой теории, над тайгой за Подкаменной Тунгуской 30 июня 1908 года приблизилось к земле ядро небольшой кометы, которое взорвалось от динамического удара в плотных слоях атмосферы и распылилось в воздухе. Эта теория сейчас признана большинством ученых.
Феномен Тунгусского метеорита привлек внимание молодых научных работников и студентов в Томске, Свердловске и Ленинграде. Благодаря современным средствам сообщения, и прежде всего авиации, район падения «метеорита» стал доступнее. Десятки экспедиций, нередко самодеятельных, побывали там в пятидесятых и шестидесятых годах. Они, конечно же, искали осколки, как и мы когда-то, или крупицы вещества «небесного скитальца». Они последовали весь район Большого болота и сопки вокруг -^-и тоже ничего не нашли...
Одна группа молодых ученых из Уфы, обнаружив в годовых кольцах немногих оставшихся «в живых» деревьев повышенную радиоактивность, соответствующую по времени 1908 году, выдвинула гипотезу об атомном взрыве, как причине, породившей «страну мертвого леса». Интересно, что на много лет раньше писатель Александр Казанцев в научно-фантастическом рассказе «Гость из космоса» высказал предположение, что этот взрыв произошел в результате аварии... инопланетного космического корабля!
Есть и еще кажущаяся более фантастической, но подкрепленная серьезными математическими расчетами гипотеза американских ученых Альберта Джексона и Майкла Рейна. Они утверждают: за рекой Хушмой в землю врезалось космическое тело — «черная дыра». Вещество немыслимой плотности (миллион миллиардов тонн в одном атоме!) пронизало нашу планету, как игла. Сопутствующие явления — плазменный огненный шнур, наблюдавшийся в небе, и ударная волна воздуха были причиной пожара и вихря, свалившего тайгу.
Советский ученый академик Г. И. Петров придерживается иного мнения. Скорее всего 30 июня 1908 года над сибирскими просторами разрушился массивный, но очень рыхлый снежный ком. Могут ли быть такие комья во вселенной? Могут, считает ученый. В 1965 году над Канадой произошел очень похожий взрыв, правда, в неизмеримо меньших масштабах, чем в Сибири. Но как образуется в космосе такой снежный ком, сколько времени живет — это пока неизвестно.
Одним словом, тайна Тунгусского метеорита остается еще тайной.
...Высокий лиственный лес шумит теперь на сопках вокруг Большого болота и в долине Хушмы. Теперь это уже не «страна мертвого леса». Но там до сих пор стоят потемневшие от времени и дождей избушки и лабазы, построенные руками Леонида Алексеевича Кулика и его спутников. Воля, мужество, стремление к познанию тайн природы были у этого человека безграничны.
Я любил его.

© Виктор Сытин
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 29 Ноябрь 2013 19:12

Красный Север 1928 Среда 19 сентября № 218 (2805) с.1

 Красный Север 1928 Среда 19 сентября № 218 (2805) с.1.jpg
ОДИН В ТАЙГЕ

В поиски гигантского метеорита, упавшего в Сибири в 1908 г., Академией Наук была послана в нынешнем году экспедиция.
На нашем снимке справа — карта местонахождения упавшего метеорита, слева — начальник экспедиции т. Л. А. Кулик,
оставшийся один в тайге за 1000 верст от жилья.

(Очерк об экспедиции см. на 4-й стр. "Кр. Севера")
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 29 Ноябрь 2013 19:40

Красный Север 1928 Среда 19 сентября № 218 (2805)

 Красный Север 1928 Среда 19 сентября № 218 (2805).jpg
ОДИН В ТАЙГЕ
В 1908 году в далекую Тунгусскую тайгу упал гигантский метеорит.

Предпринятые еще в дореволюционные годы поиски этого метеорита не увенчались успехом.
И только в 1921 году Л. А. Кулик (зав. метеоритным отделом Академии Наук), собрав громадное количество корреспонденций, напал на правильный путь.
В 1927 году под его руководством отправилась специальная экспедиция Академии Наук, которая точно определила центр падения упавшей кометы. В текущем году Академия и Совнарком СССР снова снарядили туда экспедицию.
Ниже мы помещаем записки участника экспедиции В. Сытина и выдержки из составленного экспедицией акта.

    12 апреля.
    Полдень.
    Мы высаживаемся из транс-сибирского экспресса на ст. Тайшет.
    Мрачное, серое небо. Ветер. Идет дождь. Несколько бревенчатых домиков тихо спят в колодце синих лесов. Лесов таежных — на тысячи верст...
    Надо спешить. Как можно скорее дальше!
    День и ночь, много, много раз распрягая и вытаскивая лошадей и сани из набухшего водой снега, 13 суток продвигаемся мы к северу.
    500 клм. до Ангары, а затем — 300 клм. по безлюдной глухой тайге.
    Наконец, 25 апреля мы на фактории Вановара, на реке Подкаменной и Тунгусской-Катанге. Здесь еще зима. Мы обогнали весну.
    До 18—19 мая зима держит в своих лапах тайгу. Идет снег. Морозит. Река спит.
    Но вот настают теплые дни. С грохотом ломается лед. Через двое су. ток река уже свободна, и мы спускаем готовые лодки.
    22 мая экспедиция выступает из фактории... Дальше... В неизвестную русским тайгу. Проводников нет. Тунгусы боятся теперь реки Хуш-ме, где упал метеорит. Они с трепетом повествуют о том, что там бог спустился на землю. 16 суток поднимаемся
    на лодке против течения, сначала по реке Чамбе, потом по ее правому притоку - знаменитой теперь Хуш-мо.
    Но вот вековая тайга начинает редеть. Мы вступаем в область бурелома — результат падения метеорита. Делаем разведки и, наконец, 7 июня останавливаемся на последнем лагере — у реки, в нескольких километрах от центра падения.
    Здесь (лагерь № 13) организуем базу — прячем основной запас продовольствия... А через несколько суток перекидываемся на плоскогорье «ВЕЛИКОГО БОЛОТА».
    Наше питание становится крайне однообразным. «Заваруха» — мука, заболтанная в кипятке, немного масла, сахар и чай — изредка рисовая каша.
    Мучают мирриады комаров, мошек и оводов. Едим в дыму костров. Тяжелая обстановка начинает сказываться на здоровье участников экспедиции. Начинаются заболевания цынгой. 14 июля кинооператор Н. А. Струков кончает все съемки, и, пользуясь поднявшейся в речке Хуш-мо водой от грозы, мы отправляем его с тремя наиболее слабыми рабочими домой — в теплые места.
    Но через несколько дней после его отъезда, из оставшихся двух рабочих один заболевает острым фурункулезом — лежит при смерти. К концу июля заканчиваются все работы, исключая магнитной съемки. Заболевает второй рабочий и я.
    Что же делать?
    2 августа собираемся на совещание и решаем: ЛЕОНИД АЛЕКСЕЕВИЧ КУЛИК, начальник экспедиции, ОСТАЕТСЯ КОНЧАТЬ РАБОТУ С ЗАПАСОМ ПРОДУКТОВ НА 3 МЕСЯЦА.
    На мою долю выпадает вывести рабочих через тайгу. Потом первыми заморозками (начало октября) пробраться снова к Л. А. Кулику и выручить его.
    3 августа мы уходим.
    Леонид Алексеевич остался один с собакой.
    Сейчас перед нами, перед советской общественностью, стоит задача — организовать помощь оставшемуся в глухой тайге Кулику.
    В. СЫТИН.

    АКТ
    Составлен 2 августа 1928 года в лагере-базе метеоритной экспедиции Академии Наук СССР на реке Хуш-мо, к северу от Подкаменной Тунгусски начальником этой экспедиции Л. А. Куликом в присутствии ниже-подписавшихся: помощника, научного сотрудника В. А. Сытина и рабочего А. Н. Кулакова о следующем:
    «... 31 июля были закончены топографические работы по определению опорных пунктов, съемка установленной площади падения и подготовка базы для магнитометрических измерений. Работы заканчивались при остром фурункулезе у одного рабочего и жалобы на недомогание у другого. Явления авитаминоза стали наблюдаться и у сотрудника В. А. Сытина. Помимо трудностей работ экспедиции и исключительно неблагоприятных климатических условий, возможной причиной могло быть и то обстоятельство, что рабочие, нанятые со своим харчем, взяли с собой лиш муку, масло, сахар и соль, захваченные из Ленинграда и Москвы антицинготные продукты научного персонала ушли в общий котел и быстро были израсходованы; лето же и сухое плоскогорье не оправдали надежд на зелень. Таким образом, создалась крайняя необходимость отправить заболевших обратно, пользуясь оставшимися лошадьми.
    2 августа это решение было осуществлено. Но так как экспедиция была рассчитана до зимы и в виду того, что осталась невыполненной главная работа по магнитным измерениям и дальнейшей разведке места падения частей метеорита, то было решено, что В. А. Сытин с заболевшими отправится обратно, Л. А. Кулик же останется один продолжать работу Рассчитывается, что на месте работ Л. А. Кулик может продержаться еще 3 месяца, при чем будет иметь кров, в достаточном количестве муку и соль, и недостаточном — жиры, сахар и обувь. Выход из тайги с материалами (научными и снаряжением) в одиночку невозможен. А Потому настоящим решено оставляя Л. А. Кулика на его посту для окончания порученных ему работ в тайге одного, поручить В. А. Сытину, по прибытии в центр, доложить СНК СССР и Академии Наук о создавшемся положении и просить об отпуске дополнительных средств и поручении В. А. Сытину организовать партию на лошадях для выручки по первому снегу из тайги Л. А. Кулика с собранными материалами и ценными (несколько тысяч рублей) инструментами, так как В. А. Сытину известно местонахождение Л. А. Кулика и сухопутные тропы к нему от Подкаменной Тунгусски».
ОТ РЕДАКЦИИ. Получено сообщение о том, что Академией Наук уже ОТПУЩЕНО 3. 000 РУБЛЕЙ НА ОРГАНИЗАЦИЮ СПАСАТЕЛЬНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ, ОТПРАВЛЯЮЩЕЙСЯ В ТАЙГУ.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 29 Ноябрь 2013 19:49

1060 [Слева направо - Сытин, Струков, Кулик; предположтельно 1928 год] : 2-1060 Слева направо - Сытин, Струков, Кулик; предположтельно 1928 год.jpg
Слева направо - Сытин, Струков, Кулик; предположтельно 1928 год
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 29 Ноябрь 2013 19:56

 1059 [Окраина Ванавары. Чум шаманки Буры].jpg
Окраина Вановары. Чум шаманки Буры. В центре оператор Струков.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 29 Ноябрь 2013 20:14

 Фактория Вановара.jpg
Красноярская контора Сибгосторга. Факт. Вановара
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 30 Ноябрь 2013 08:19

Красный Север 1928 Среда 26 сентября № 224 (2811)

 Красный Север 1928 Среда 26 сентября № 224 (2811).jpg
НА ПОМОЩЬ ПРОФ. КУЛИКУ
Создана специальная комиссия Осоавиахима СССР
Вопрос об оказании помощи проф. Кулику, оставшемуся для научных работ в тайге, стоял на повестке дня последнего заседания президиума Осоавиахима СССР. Создана специальная комиссия, которой поручено немедленно запросить Академию Наук СССР о возможной помощи Осоавиахима и разработать конкретные мероприятия в этом направлении. Комиссия состоит из представителей различных организаций, прекрасно знающих условия тайги и возможности работы самолетов.

Как должна быть организована экспедиция по оказанию помощи тов. Кулику
(БЕСЕДА С ТОВ. С. С. КАМЕНЕВЫМ
Президиум Осоавиахима решил срочно проработать вопрос, какими путями можно оказать скорейшую помощь работнику Академии Наук Кулику, занятому в сибирской тайге розысками метеорита.
В понедельник собирается экстренное совещание для всестороннего выяснения этого вопроса и обсуждения мероприятий, которые при создавшейся обстановке могут быть приняты.
В печати уже высказывалась мысль об использовании для этой цели самолетов.
Не предрешая вопроса об отказе в использовании для розысков самолетов, необходимо все же отметить трудности, которые будут сопутствовать в тайге летной работе, так как посадка самолета в тайге исключена Самолет может работать только в порядке разведки. Разведку же в тайге одиночного человека— задача не легкая и выполнимая лишь при исключительно счастливых совпадениях. Низкие полеты над тайгой чрезвычайно рискованны, ибо малейшее недоразумение в работе мотора может окончиться катастрофой.
Вот почему всемерно базироваться на самолет, при выполнении намеченной задачи, вряд ли будет правильным.
Очевидно в основу работ этой чрезвычайно своеобразной экспедиции придется положить какие-либо иные мероприятия.
В качестве средств передвижения экспедиция должна прежде всего использовать местные средства.
Само собою разумеется, что в экспедиции должны принять участие в качестве проводников и знатоков местных условий местные охотники-зверопромышленники. Звуковые же и световые сигналы явятся подсобными средствами — оповещением экспедиции о своей работе.
Для внешних сношений экспедиция должна быть снабжена коротко-волновой радиостанцией.
Наложенное не больше чем схема предположенной экспедиции, которая весьма возможно будет и изменена после совещания.

Организуется экспедиция из местных охотников
МОСКВА, 24 сентября. Совещание Осоавиахима СССР по оказанию помощи проф. Кулику признало, что помощь, которая может быть оказана экспедицией академии Наук, достигнет проф. Кулика с опозданием. Поэтому, решено организовать помощь, путем использования местных охотников. Можно рассчитывать, что эта экспедиция достигнет стоянки проф. Кулика уже через 5 дней после выступления.
Посылка самолета признана нецелесообразной, ибо подготовка к ней, займет много времени. Все-же совещание решило просить управление военно-воздушных сил РККА поднять вопрос о посылке аэроплана и выяснить какой срок потребуется на эту операцию.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 30 Ноябрь 2013 19:50

Красный Север 1928 Пятница 28 сентября № 226 (2813)

 Красный Север 1928 Пятница 28 сентября № 226 (2813).jpg
На помощь проф. Кулику

Что решено на совещании Осоавиахима СССР
МОСКВА, 26 сентября. Совещание при Осоавиахиме СССР об оказании помощи застрявшему в сибирской тайге проф. Кулику заслушало доклад прибывшего из Ленинграда представителя Академии Наук СССР тов. Кржижановского.
Академия Наук считает посылку гидро-самолета на помощь Кулику излишней. Кулик снабжен продо-
вольствием на 3 с половиной месяца и достаточным количеством медикаментов. Академия Наук просит лишь Осоавиахим СССР оказать поддержку посланной ею экспедиции.
Совещание высказалось против посылки гидросамолета. Красноярскому комитету Осоавиахима предложено принять участие в снабжении экспедиции на лошадях и командировать вместе с экспедицией своего представителя. Общество "Друзей радио" — включает в состав экспедиции своего радио-оператора.

ПОДВИГ УЧЕНОГО
Заведующий метеоритным отделом Минералогического музея Академии Наук СССР Л. А. КУЛИК, отправившийся о экспедицией в Енисейскую тайгу к месту падения в 1908 году громадного метеорита, остался один в тайге, так как все его спутники заболели и вернулись. Ныне из Москвы снаряжена экспедиция, которая должна найти Кулика.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 30 Ноябрь 2013 21:07

Красный Север 1928 Среда 3 октября № 230 (2817)


 Красный Север 1928 Среда 3 октября № 230 (2817).jpg
На помощь Л. Кулику
На снимке В. Сытин, — отправившийся вглубь тайги, за реку Каменную Тунгуску, чтобы помочь оставшемуся там ученому Л. Кулику. Кулик и еще несколько человек отправились весной в тайгу на розыски упавшего там в 1908 г. огромных размеров метеорита («небесного камня») Все заболели, кроме Кулика, и вернулись. Кулик остался в тайге один для продолжения научной работы.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 01 Декабрь 2013 13:26

Красный Север 1928 Суббота 6 октября № 233 (2820)

 Красный Север 1928 Суббота 6 октября № 233 (2820).jpg
На помощь проф. Кулику

Экспедиция прибыли в Шиткино. Слухи о появлении Кулика в Кежме не подтвердились. Сегодня выехали по направлению к Кежме. Погода стоит великолепная. Тем не менее движение тормозится скверными дорогами и плохим состоянием мостов. Шиткино — последний пункт, связанный телефоном с культурным центром. Далее информация может быть только случайная. В Кежму прибыли 6 октября, и, таким образом, самолет обгоняет сухопутную экспедицию только на четыре дня.

Красный Север 1928 Пятница 19 октября № 244(2831)

 Красный Север 1928 Пятница 19 октября № 244 (2831).jpg
Экспедиция по розыскам проф. Кулика приближается к цели

КЕЖМА, 16 октября. Сухопутная экспедиция, отправленная для спасения Кулика, 8 октября прибыла в Кежму, пройдя по рекам и заброшенному Ангарскому тракту 500 клм.
Экспедиция рассчитывает найти Кулика не менее чем через 4 недели.

Красный Север 1928 Среда 24 октября № 248 (2835)

 Красный Север 1928 Среда 24 октября № 248 (2835).jpg
Поиски академика Кулика

Сообщение о том, что Кулик находится в тайге не один, подтверждается новыми данными. Из Кежмы от начальника Красноярской экспедиции помощи Кулику Суслова получено сообщение о том, что Сытин расстался с Куликом 2 августа в фактории Вановара. Кулик, взяв продукты, в сопровождении рабочего отправился к месту падения метеорита. Этот факт установлен вполне точно. Экспедиция рассчитывает возвратиться в конце ноября или начале декабря.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 01 Декабрь 2013 13:32

Красный Север 1928 № 270 (2857)

 Красный Север 1928 Среда 21 ноября № 270 (2857).jpg
Из недр сибирской тайги
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПРОФ. КУЛИКА. ПРОИЗВЕДЕНЫ МАГНИТНО-МЕТРИЧЕСНИЕ ИЗМЕРЕНИЯ НА МЕСТЕ ПАДЕНИЯ МЕТЕОРИТА

ТАЙШЕТ. 19 ноября. Посланная на поиски сотрудника Академии Наук тов. Кулика экспедиция достигла его стоянии на месте падения метеорита, в бассейне верхнего течения Подкаменной Тунгуски и сегодня возвратилась в Тайшет вместе с тов. Куликом.
Кулик привез с собой все инструменты и собранные им экспонаты. Экспедиция находилась в пути полтора месяца, покрыла 1900 клм. пустой, трудно - проходимой тайги, шла болотами и реками, частично пешком, прорубая дорогу, частично верхом и на лодках.
В стоянке Кулика экспедиция пробыла 6 суток При помощи ее сотрудников закончены магнитно-метрические измерения обнаруженных на месте падения метеорита воронок.
Все данные, по единодушному мнению экспедиции, бесспорно указывают, что метеорит, расколовшийся на много частей, упал именно там, где работает тов. Кулик — на плоскогорье, ограниченном реками Хушмо и Жкимчу,
Экспедиция нашла Кулика бодро работающим, но истощенным. У него не хватало продуктов. Без помощи экспедиции тов. Кулик, в связи с внезапно наступившими холодами и морозами, доходившими до 38 градусов не мог бы выехать ив тайги. На обратном пути тов. Кулик ехал верхом только до Кежмы. Ехать дальше он не мог. Для него были высланы свежие лошади, впряженные в сани. Тов. Кулик предполагает пробыть несколько дней в Красноярске для окончания работ текущего года и подготовки к будущим работам. На эти работы отпущено 25. 000 рублей. В январе, после поездки в Ленинград тов. Кулик вновь выедет для руководства работами на месте падения метеорита.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение SVF » 01 Декабрь 2013 15:57

Архив почетного академика Н.А.Морозова

Дело № 415
Название: Морозов Николай Александрович. Кулик Леонид Алексеевич. Письмо Н. А. Морозову по поводу его 85-летия.
Вид материала: письмо
Способ воспроизведения: машинопись, с подписью
Языки: русский
Крайние даты: 1939

 000-1.jpg
 001-1.jpg
 001r-1.jpg

http://www.ras.ru/namorozovarchive/3_ac ... px?id=1222
SVF
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 4400
Зарегистрирован: 23 Июль 2008 20:20

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение [ Леспромхоз ] » 01 Декабрь 2013 17:17

Красный Север 1928 Пятница 23 ноября № 272 (2859)

 Красный Север 1928 Пятница 23 ноября № 272 (2859).jpg
Тов. Кулик найден
Новая победа советской науки
Посланная на поиски сотрудника Академии Наук т. Кулика экспедиция достигла его стоянки на месте падения метеорита, в бассейне верхнего течения Подкаменной Тунгуски, к сегодня возвратилась в Тайшет вместе с т. Куликом. Тов. Кулик привез с собой все инструменты и собранные им экспонаты.
Экспедиция находилась в пути полтора месяца, покрыла 1. 800 километров густой, трудно проходимой тайги, шла болотами и реками, частично пешком, прорубая дорогу, верхом и на лодках.
На двадцатый день пути экспедиция, преодолев полосу частого бурелома, расположенного радиусом вокруг падения метеорита, достигла стоянии Кулика. Вид окружающий стоянку местности производит гнетущее впечатление. Кругом горы, а в долине площадь от 10 тыс. до 12 тыс. кв. километров, цветущий когда-то густой лес выгорел, повален или стоит безжизненный. На месте падения десятки воронок, на дне которых скрыты обломки метеорита.
К моменту прибытия экспедиции на стоянку т. Кулик и оставшийся с ним рабочий Васильев имели бодрый вид и продолжали работу, но были истощены однообразным питанием. Рабочей Васильев страдал тяжелой болезнью на почве недоедания.
В стоянке Кулика экспедиция пробыла шесть суток. При помощи ее сотрудников закончены магнитно-метрические измерения некоторых воронок. В одной из них прокопан разрез, вскрывающий борт воронки. Все данные, по единодушному мнению экспедиции, бесспорно указывают, что метеорит, расколовшийся на много частей, упал именно там, где работает т. Кулик, — на плоско-
горье, ограниченном реками Хушмо и Жкимчу.
Экспедиция прибыла на стоянку в нужный момент. Без помощи экспедиции т. Кулик, в связи с внезапно наступившими морозами, которые доходили до 38 град., не мог выехать из тайги.
Тов. Кулик предполагает пробыть несколько дней в Красноярске для окончания работ текущего года и подготовки к будущим работам. На эти работы отпущено 25. 000 руб. В январе, после поездки в Ленинград, тов. Нулик вновь выедет для руководства работами на место падения метеорита.
* * *
30 июня 1908 года, во время ясного утра, над западной Сибирью пронесся исключительной величины метеорит ("падающая звезда"), ярко светивший даже при солнце. Падение его сопровождалось оглушительным грохотом, напоминавшим артиллерийскую пальбу, которую было слышно почти за 1. 000 верст. Поднявшийся вихрь опрокидывал людей и лошадей, срывал крыши с домов, вышибал стекла и рамы.
Упал метеорит в далеких, ненаселенных частях Сибирской тайги, в районе верхнего течения р. Подкаменной Тунгуски.
Первые попытки отыскать метеорит были безуспешны. Затем мировая и гражданская война на целые годы отложили этот вопрос. И только, в 1921 г. Л. А. Кулик после доклада в Академии Наук занялся поисками этого замечательного метеорита. Пер-
вая экспедиция снаряженная в 1921 году, собрала большие материалы, по которым можно было определить приблизительное место необходимых поисков.
Вторая экспедиция, выступившая в марте 1927 года под начальством Л. А. Кулика, преодолевая огромные трудности перехода по нетронутой дикой тайге, дошла до места, где упал метеорит и исследовала окружающую местность. Здесь оказалось что вековой густой лес на площади 3 тысячи квадратных верст повален и обожжен, при чем вершины упав-
ших деревьев расположены во все стороны от места взрыва, как от центра. Эта площадь занимает до сотни квадратных километров. В центре ее обнаружено несколько десятков ям от 10 до 50 метров в поперечнике образованных упавшими и врывшимися в землю осколками метеорита, Судя по обнаруженным следам, десятки из этих обломков должны обладать весом не менее 100—150 тонн каждый. Недостаток продовольствия и наступающая осень не дали возможности экспедиции довести свои исследования до конца. И вот в настоящем году 3-я экспедиция под начальством все того же неутомимого Л. А. Кулика направилась
снова в далекую Сибирь, чтобы докончить работу прошлого года и попытаться извлечь и привезти в Ленинград хотя бы часть осколков этого единственного в мире метеорита.
Почему же так настойчиво и упорно Кулик занялся поисками метеорита? Какое научное значение имеют они?
Метеориты, повидимому представляют осколки комет или других, столь же отдаленных мировых тел. Исследуя их состав ученые пришли к мнению, что они содержат те же вещества, из которых построены горные породы земли. Метеориты дают нам ответ не только о строении звезд (комет), но помогают нам узнать и что находится в середине земли. Изучая земную кору и горные породы, ее слагающие, мы видим, что большинство веществ, из которых они построены, легкие, и только одно железо обладает большим весом. Между тем, мы знаем, что средний вес земли гораздо больше, чем все каменные горные породы, слагающие ее поверхность. Отсюда возникает предположение, что средние части земного шара должны состоять из каких - то тяжелых металлов, по всем вероятиям, из железа. И вот находка множества метеоритов, состоящих из чистого железа и представляющих собой обломки других миров, подобных нашей земли, подтверждает нашу догадку, что средняя часть земного шара действительно состоит из чистого, сплошного железа.
Кроме чисто научного интереса в отдельных случаях метеориты могут представить и практический интерес. Особо крупные, весящие сотни тонн железные метеориты, благодаря значительному содержанию никеля, могут быть использованы в качестве никелевой руды.
В. МИРОНОВ.
Экономист Геологического комитета и старший ассистент Ленинградского университета.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Кулик Леонид Алексеевич (1883-1942)

Сообщение SVF » 01 Декабрь 2013 17:25

Архив почетного академика Н.А.Морозова

Дело № 106
Название: Морозов Николай Александрович. Кулик Л. А. «О метеоритах. К итогам метеоритных экспедиций 1921 - 1931 г. г.».
Вид материала: статья
Способ воспроизведения: машинопись
Языки: русский
Крайние даты: 1933

 000-8.jpg
 001-002-8.jpg
 002r-003-8.jpg
 003r-004-8.jpg

http://www.ras.ru/namorozovarchive/7_ac ... px?id=4372
SVF
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 4400
Зарегистрирован: 23 Июль 2008 20:20

След.

Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 20

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения