Чукотское олово

Общая информация и различные обьекты - памятники, маяки, заповедники и прочее.

Чукотское олово

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:09

ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО
М. И. Рохлин


В наши дни Чукотка, «край света», как еще недавно называли ее в литературе,— это один из важных промышленных районов Советского Северо-Востока. На территории Чукотского национального округа созданы крупные очаги горнодобывающей промышленности. Регулярные самолетные рейсы связывают далекий холодный край с обжитыми областями страны, с Москвой, Магаданом, Хабаровском. Летом в порты Чукотки приходят десятки судов с разнообразными грузами.
Одно из главных богатств Чукотки — олово, редкий и очень ценный металл.
История открытия чукотского олова представляет интереснейшую страницу советских работ на Севере. Много труда, поистине самоотверженного и героического, положили геологи на то, чтобы открыть и разведать сокровище подземных кладовых чукотской тундры. Об этом рассказывает выпущенная в свет Магаданским областным книжным издательством небольшая работа М. И. Рохлина «Чукотское олово» (1956).
Геолог Марк Исидорович Рохлин — один из первооткрывателей чукотского олова. Еще совсем молодым специалистом, вскоре после окончания Ленинградского горного института и нескольких лет работы в Карелии и Забайкалье, он в числе других сотрудников геологического отдела Арктического института Главсевморпути заинтересовался проблемой оловоносности Чукотки и посвятил решению этой проблемы почти четверть века своей жизни. Беззаветно трудился он на бескрайних просторах нашего Северо-Востока, отдавая весь свой талант и большой опыт открытию новых месторождений полезных ископаемых.
В 1956 г. Марк Исидорович Рохлин вынужден был прекратить работу в Даль-строе из-за тяжелой болезни. Он знал, что его болезнь неизлечима. Оторванный от коллектива магаданцев, он тем не менее ни на один день не прерывал связи с жизнью Дальстроя. Огромная любовь к жизни, к людям, несгибаемая воля, подобная воле Н. Островского, позволили Марку Исидоровичу написать книгу «Чукотское олово» и подготовить к изданию другую книгу — «Рассказы об олове», также выпущенную в свет Магаданским издательством в конце 1959 г.
Пока были силы, Марк Исидорович Рохлин неутомимо собирал необходимые для книги статьи, рассказы очевидцев, фотографии. Позднее, когда болезнь приковала его к постели, он был вынужден ограничиться личными записями. Блестящая память помогла ему перенести на бумагу яркие факты недавнего прошлого...
Превозмогая болезнь, он неутомимо работал над тем, чтобы рассказать молодежи о Севере, о героической работе разведчиков олова, о богатствах холодной земли, которые надо искать и осваивать.
13 августа 1959 г. перестало биться мужественное сердце большого человека, геолога, большевика Марка Исидоровича Рохлина, жизнь которого — пример беззаветного служения Родине.
Ниже печатаются отрывки из книжки «Чукотское олово», рассказывающие об открытии первых оловянных месторождений на Чукотке в середине 30-х годов.
Ныне в Чаунском и Иультинском районах действует несколько оловодобывающих предприятий. Первые из них начали работать еще в годы Великой Отечественной войны и в суровую военную пору сыграли заметную роль в обеспечении народного хозяйства ценным металлом. В годы семилетки вошел в строй Иультинский комбинат олова, оборудованный передовой современной техникой. — Ред.


Летопись Севера. Том 3., 1962 г.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

М. И. Рохлин ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:15

НАСТУПЛЕНИЕ НА СЕВЕР
Наступление на Чукотку началось в Ленинграде. Шел 1935 год. Страна наша в это время не была обеспечена запасами оловянных руд, промышленность находилась на голодном оловянном пайке. В то время в СССР было известно только одно по-настоящему промышленное разведанное месторождение олова — Хапчерангинское. Многие специалисты-геологи считали, что Советский Союз вообще не будет иметь отечественного олова, так как геологическое строение территории страны будто бы неблагоприятно для образования сколько-нибудь крупных и богатых месторождений этого металла.
Лишь небольшая группа геологов, среди которых преобладала молодежь, во главе с выдающимся геологом Сергеем Сергеевичем Смирновым (1895—1947) не хотела присоединиться к такой точке зрения. Отсутствие месторождений олова мы объясняли слабой изученностью территории страны, недостаточным опытом в проведении поисковых работ да и малым их размахом. Конечно, тогда это было одно лишь убеждение, основанное на наших патриотических чувствах. Но и из этого убеждения следовали важные выводы: надо совершенствовать методику поисков и разведки месторождений олова, шире развивать эти работы, охватывая исследованием новые районы страны.
...Именно в этот период в результате углубленного анализа довольно скудных данных о геологическом строении Якутии С. С. Смирнов предсказал возможность наличия на ее территории олова. Он также считал, что и в других районах северо-востока Азии, в частности в бассейне реки Колымы и на Чукотке, возможны промышленные месторождения олова. Это был лишь прогноз. И этот прогноз вселял в нас уверенность, вдохновлял на дальнейший настойчивый труд.
Вскоре до Ленинграда стали доходить известия о результатах работы геологов Дальстроя в бассейне реки Колымы, об открытии первых оловянных месторождений.
Эти известия с новой силой заставляли нас мечтать о таких же открытиях на территории Чукотки.
Наш интерес к Чукотке имел свою предысторию. Еще в 1914 году горный инженер С. Д. Оводенко доставил в Академию наук два обломка гальки оловянного камня. Первый был найден им на мысе Чаплина, второй — примерно в 20 километрах от первого — между мысом Чаплина и бухтой Ткачен. По-видимому, оба обломка были когда-то одним камнем. Каким образом попал он на берег Чукотского полуострова, оставалось неясным.
В 1927—1928 гг., когда на Чукотке работала геологическая экспедиция «Союззолота», было сделано еще одно открытие. В береговых обрывах сотрудники экспедиции обнаружили тонкий прожилок охристой руды, анализ которой показал наличие в ней олова. Но и эта находка была случайной. Когда через несколько лет новые экспедиции повторили исследование района, прожилка этого обнаружить не смогли. Видимо, морской прибой разрушил береговые скалы, а вместе с ними и рудный прожилок.
В 30-е годы, как уже говорилось, у нас особенно усилился интерес к олову. Такие таинственные находки снова привлекли внимание геологов. В то время на Аляске на полуострове Сьюард уже были открыты бедные, но промышленные месторождения олова. И мы думали, что Чукотский полуостров имеет некоторое сходство по геологическому строению с полуостровом Сьюард.
Еще две находки привлекли внимание к Крайнему Северу. В 1934 г. в случайных образцах свинцово-цинковых руд, взятых из месторождения на мысе Сердце-Камень, неожиданно обнаружились небольшие количества олова и вольфрама. А немного позже геологи В. И. Серпухов и Д. Ф. Байков привезли с Чукотки кусок кварца с крупными замечательными кристаллами оловянного камня. Об этом событии стоит рассказать подробнее.

«ТОЧКИ СЕРПУХОВА»
Еще в мае 1933 года геологический сектор Всесоюзного арктического института в Ленинграде предложил В. И. Серпухову поехать работать геологом на полярную станцию мыса Шмидта. Предполагалось, что он займется обследованием прибрежной полосы к востоку от мыса Шмидта до Колючин-ской губы и к западу от него до мыса Биллингса. Ему поручили пересечь полуостров и дойти до Анадырского хребта по «дороге», которую ему предстояло выбрать самому. В помощь ему обещали направить геодезиста. На работы этой группы было ассигновано 25 тысяч рублей.
В те времена наши знания о Чукотке ограничивались сведениями, почерпнутыми из материалов дореволюционных экспедиций. Известно, что большинство этих экспедиций совершало свои путешествия вдоль береговой, линии Чукотского полуострова. Поэтому кое-что о побережье, хотя и очень-мало, мы все же знали. А что касалось внутренней части полуострова, то она была для нас «белым пятном» в полном смысле этого слова.
В. И. Серпухов сам предложил несколько изменить план его работ. Вместо маршрутов вдоль побережья он счел более полезным провести площадную съемку хотя бы на незначительной территории в глубь от береговой линии. Вместо геодезиста он просил послать с ним второго геолога и одного рабочего. Второго геолога Серпухову дали, но увеличить ассигнования для того, чтобы нанять еще и рабочего, не удалось. «Экспедиция» выехала, к месту производства работ в составе двух человек.
Сейчас Владимир Иванович Серпухов профессор Ленинградского горного института, заведующий кафедрой общей геологии. Ему уже около шестидесяти лет. Время и тяжелые условия проведенных им труднейших экспедиций, конечно, наложили на него свой отпечаток. Владимир Иванович сед, сутуловат, неширокие плечи его опущены вниз, и поэтому кажется, что он: невелик ростом. Но от молодых лет сохранил он свою жизнерадостность, кипучую энергию, большую любовь к делу, неутомимое стремление к новым: открытиям.
Многие из нас еще помнят Владимира Ивановича таким, каким он был 25 лет назад: ростом значительно выше, с широкими прямыми плечами, что свидетельствовало о его незаурядной физической силе, которая очень нужна каждому геологу. Он отличался особой общительностью, целеустремленностью, жаждой знаний.
До поездки на Чукотку Серпухов служил добровольцем в Красной Армии, затем участвовал как руководитель во многих экспедициях в таежных районах Дальнего Востока.
Своих помощников Владимир Иванович особенно охотно подбирал из; числа студентов-геологов. Одним из них был Дмитрий Федорович Байков. С Серпуховым он успел поработать еще до поездки на Чукотку. Трудные маршруты по таежной чаще, опасные сплавы по бурным порожистым речкам, длинные тоскливые дни и ночи, проведенные в палатках и шалашах, когда последние запасы продуктов на исходе,— все это крепко сдружило этих людей, преданных своему делу и науке.
На Чукотке, куда В. И. Серпухов и Д. Ф. Байков прибыли летом 1933 г., им пришлось работать в необычайно трудных условиях. Полярная станция мыса Шмидта не имела транспорта, а чукотские собаки с февраля 1934 г. почти полностью были заняты на работах по оказанию помощи челюскинцам. Поэтому Серпухову и Байкову ничего другого не оставалось, как идти в первые походы пешком. Район их работ лежал далеко за Полярным кругом. Вокруг не было ни одного деревца, никакого кустарника. Только высоко вздымались горные хребты, достигавшие здесь высоты двух тысяч и больше метров. В глубь тундры можно было попасть лишь через труднейшие горные перевалы.
Местное чукотское население относилось к геологам настороженно. Это и понятно: богачи и шаманы распространяли о русских людях всякие небылицы. Нередко геологам отказывали в помощи. Все необходимое продовольствие, одежду, снаряжение, а затем и образцы пород, собранные в поле, приходилось таскать на себе. Иногда вес такого груза с двух пудов на каждого увеличивался до пяти.
Откровенно говоря, многие, даже большинство близких друзей и знакомых представляют работу геологов вроде отдыха на лоне природы. Охота! Рыбная ловля! Романтика! Как это далеко от действительности! Да, романтики порой, действительно, бывает даже многовато, но самое главное — это труд, напряженный, тяжелый, физический и умственный труд. Неделями тянутся пешие маршруты геологов — поисковиков или съемщиков, работающих в безлюдных необжитых районах Крайнего Севера. Порой, как о чуде, мечтаешь о куске свежего, хорошо выпеченного хлеба.
А как мучительны бесконечные дожди и туманы, столь частые на Чукотке. При этом даже просушиться негде: вокруг нет леса и нечем разжечь костер. Ложишься спать на сырую землю прямо в мокром спальном мешке.
Таких лишений и трудностей немало выпадало каждому из нас. Но Серпухову и Байкову пришлось особенно трудно. Их выручал и большой экспедиционный опыт Владимира Ивановича, его закалка, выносливость, энтузиазм и целеустремленность подлинных исследователей, которые поставили перед собой цель: стереть «белые пятна», открыть людям богатства, таящиеся в недрах суровой и негостеприимной северной земли.
Нельзя без волнения читать записи В. И. Серпухова в его отчете: «Бродить весной и осенью (март, апрель, май, июнь и октябрь) по колено л снегу, а коротким летом по колено в воде или по каменной россыпи, по кручам, и все время с двухпудовой ношей на спине — больше чем тяжело... Мне не верится сейчас, что я и Байков были способны на это. Но это сделано.
Нами исследована площадь в 30 000 квадратных километров. Это значит, что каждый из нас прошел пешком во время полевых работ на Чукотском полуострове с двухпудовой ношей за плечами, по черт его знает каким местам, около 6000 километров, то есть расстояние от Москвы до Иркутска. Вот что это значит!
За время нашего пребывания на Чукотском полуострове мы на полярной станции пробыли всего около двух с половиной месяцев. Остальное время были в тундре. И все это время мы впроголодь питались пресными лепешками и чаем. Полярный паек для нас не существовал».
Таковы были условия работы Серпухова и Байкова. Но, несмотря на трудности, они сумели углубиться на юг от мыса Шмидта более чем на 250 ки-лометров и исследовали полосу шириной от 60 до 100 километров. На юге они дошли до верховьев Амгуэмы, на востоке — до нижнего течения речки Якитики, на западе — до верховья Чаантальвегергина. Работы Серпухова и Байкова дали чрезвычайно важные сведения о геологическом строении доселе неведомой территории, о возрасте слагающих ее пород, о наличии многочисленных проявлений оруденения — меди, мышьяка, сурьмы, олова. Откровенно говоря, ради меди, мышьяка и сурьмы не стоило даже поднимать вопрос об освоении труднодоступных районов Чукотки.
Но другое дело олово!

Находка куска кварца с крупными кристаллами оловянного камня была поистине сенсационной. Серпухов так описал эту находку: «В среднем течении реки Баранихи, правого притока реки Телекай, в 12 километрах от устья реки Баранихи, в делювиальной россыпи на склоне левобережного увала встречены глыбы мятого кварца с касситеритом. Кристаллы касситерита крупные (до 2 сантиметров). Анализ руды показал содержание олова 22,04 процента. Месторождение расположено в мощной зоне разломов, пересекающей Чукотский полуостров в широтном направлении».
Такая находка не могла быть случайностью. Естественно, что она сразу же привлекла внимание геологов Главсевморпути. Вскоре после приезда В. И. Серпухова в Москву и его доклада о результатах работ было решено направить на Чукотку хорошо снаряженную экспедицию. Ей предстояло подробнее изучить геологическое строение района и, главное, найти и предварительно разведать «точки Серпухова».
Забегая вперед, скажу, что на месте, где был взят уникальный образец, позже никому, даже при самых детальных поисках так и не удалось обнару- жить оловянное оруденение.
Почему так произошло?
Дело в том, что в ту пору, как я уже говорил, карт Чукотки не было. Каждая экспедиция и геологическая партия сами составляли карту. Если в экспедиции был хороший топограф и астроном, карта получалась более или менее точная. Такой, например, оказалась карта Чаунского района, составленная сотрудником экспедиции С. В. Обручева А. Г. Кавтуном. Но если топографа не было или он не обладал достаточным опытом, то получалась не карта, а полнейшая фикция, как, например, карта, сделанная В. Г. Дитмаром для территории южнее мыса Биллингса.
Не имел географической карты и район, исследованный В. И. Серпуховым и Д. Ф. Байковым. В ходе геологической съемки исследователи сами составляли географическую основу. Съемку они вели глазомерную, отсюда точность ее весьма относительна. При этом вся съемка опиралась на единственный астрономический пункт, на мысе Шмидта. Это обстоятельство явилось, конечно, одной из главных причин того, что до сих пор так и не удалось точно обозначить на карте «точки Серпухова».
Постепенно история этих «точек» обрастала легендами. Но в существовании олова на Чукотке уже никто не сомневался.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

М. И. Рохлин ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:34

ПОД МИКРОСКОПОМ КАССИТЕРИТ
В 1934 году на Чукотку было послано сразу несколько геологических партий. Три из них — А. П. Никольского, М. И. Рабкина и А. В. Андрианова — работали в восточной части Чукотского полуострова. Две — западнее и юго-западнее мыса Биллингса, причем одна, под руководством С. В. Об-ручева, захватила побережье Чаунской губы. Первые три партии искали олово, вторые две изучали геологию «белых пятен» Чукотки.
Поздней осенью 1935 г. все партии вернулись в Ленинград. Итоги их работ оказались мало чем примечательны. Предположение об оловоносности территории Чукотского полуострова не подтвердилось. Казалось, ничего интересного не обнаружил и С. В. Обручев в обследованном им Чаунском районе. В статье, опубликованной в конце 1935 г., он писал: «Из полезных ископаемых следует отметить кварцевые жилы на западном берегу Чаунской губы с вкраплениями пирита, арсенопирита и галенита (1).
Интересно также месторождение халцедона, сердолика и агата (2) на. р. Кремянке, впадающей в юго-западный угол губы» (3).
(1) Р и с и т, или серный колчедан, — природное соединение, железа и серы, арсенопирит, или мышьяковый колчедан,— природное соединение мышьяка, железа и серы; галенит, или свинцовый блеск,— природное соединение свинца и серы.
(2) Халцедон, сердолик и. агат — полудрагоценные камни, используемые главным образом для изготовления украшений и безделушек.
(3) «Бюллетень Арктического института», 1935, № 11.


В конце 1935 г. в Геологическом отделе Всесоюзного арктического института в Ленинграде мне было поручено описать образцы пород из коллекции С. В. Обручева, собранной в Чаунском районе. Предстояло просмотреть около семисот образцов, отобрать материал для изготовления шлифов(4), а затем внимательно рассмотреть эти шлифы под микроскопом.
(4) Шлифы — пластинки породы толщиной в 0,02—0,03 мм, наклеенные на простое стекло, закрытое сверху тончайшим предметным стеклышком. Пластинки склеиваются со стеклом канадским или пихтовым бальзамом (очищенная канифоль). Такой препарат благодаря ничтожной толщине пластинки горной породы пропускает свет, то есть становится прозрачным. Просмотр шлифа под микроскопом позволяет установить минералогический состав и структуру породы.
Без особого энтузиазма приступил я к этой работе. Решающим в этом вопросе оказался для меня совет Сергея Сергеевича Смирнова. В те годы ему было немногим более сорока. Он находился в расцвете творческих сил и уже тогда стал общепризнанным руководителем геологов, которые работали над изучением рудных месторождений. Он самозабвенно отдавал все свои силы и знания этой области геологической науки.
С. С. Смирнова всегда окружали многочисленные ученики. Воспитанная им школа советских геологов-рудников горячо поддерживала его идеи, развивала их, отстаивала в борьбе против маловеров. Быстрый, стремительный, всегда полный творческих планов, Сергей Сергеевич учил нас, молодежь, смотреть далеко вперед, требовал больше делать, больше узнавать, больше изучать.
Несмотря на то что работы по поискам оловорудных месторождений тогда лишь начинались и еще едва-едва намечались в этой области крупные открытия, уже тогда Сергей Сергеевич Смирнов убежденно говорил нам, что оловорудные месторождения в нашей стране есть, их надо упорнее искать, и они будут найдены.
Сейчас, спустя 25 лет, мы знаем, что слова С. С. Смирнова полностью подтвердились. Но в то время это было очень смелым заявлением, и надо было глубоко верить в свою правоту, обладать редким даром научного предвидения, чтобы бороться за свои новаторские взгляды, убедить в них своих сторонников и повести их за собой.
Не случайно мы все между собой уже тогда называли С. С. Смирнова «вождем оловянщиков», вкладывая в эти слова все свое уважение, любовь и признание. Сам же С. С. Смирнов был очень скромным человеком. Помнится, в конце тридцатых годов, когда в институте шло присуждение ученых степеней, мы стали заранее поздравлять его.
— Что вы, — смущенно отвечал Сергей Сергеевич,— доктора мне не дадут. Я еще слишком мало сделал для науки.
Но ему, конечно, присвоили звание доктора геолого-минералогических. наук, в 1939 г. избрали членом-корреспондентом Академии наук СССР, а в 1943 г. он стал академиком. И все это было им вполне заслуженно. На протяжении своей недолгой жизни (он умер на 52-м году) им было изучено бесчисленное множество месторождений различных металлов, открыто упоминавшееся выше Хапчерангинское оловянное месторождение — первое
в стране промышленное месторождение олова. Его исследования по теории рудообразования, оригинальная теория изменения вещественного состава месторождений в различных условиях, смелая критика ошибочных воззрений известных зарубежных геологов, главным образом американских,— все это живет и поныне, хотя прошло уже немало лет со дня смерти Сергея Сергеевича.
Но вернемся к коллекции С. В. Обручева. Сергей Сергеевич Смирнов горячо рекомендовал мне не отказываться от работы по просмотру этой коллекции: «Беритесь, беритесь! Любой ответ, полученный вами, будет представлять определенный интерес. Предвзятость — она ведь ничего не дает. Главное — факты, факты и еще раз факты. А их-то вы обязательно получите, изучая породы под микроскопом».
И действительно, уже первые дни работы над чаунской коллекцией основательно поколебали мой первоначальный пессимизм и веру в выводы С. В. Обручева. Исследуемые образцы удивительно напоминали известные мне породы из оловоносных районов Забайкалья и Якутии. Часто встречался минерал турмалин своеобразного облика, который нередко сопутствует олову во многих месторождениях.
В процессе работы стало вдруг расти знакомое многим геологам ощущение неясного беспокойства, напряженного ожидания, которое обычно предшествует каким-либо открытиям. Какое-то подсознательное чувство говорило мне, что где-то близко таится ответ на давно волнующий нас вопрос о чукотском олове.
И вот в один из поздних декабрьских вечеров 1935 г., просматривая под микроскопом шлиф из кварцево-турмалиновой породы обнажения 44 (5), я заметил в нем три крошечных зерна оловянного камня. Я не поверил своим глазам, еще и еще раз просмотрел шлиф, затем взял образец и уже непосредственно в самом образце также обнаружил два зерна касситерита размером в десятые доли миллиметра. По правде говоря, чтобы разглядеть в шлифе такие мелкие зерна касситерита, нужно иметь очень наметанный глаз. Но теперь, когда этот минерал был обнаружен, не заметить его уже было нельзя.
(5) Эта порода была названа С. В. Обручевым кварцево-пироксеновой, хотя в ней легко распознавался турмалин.
Лиха беда начало! Прошло еще несколько дней, и олово было обнаружено уже не в одном, а во многих чаунских образцах.
С. В. Обручев вспомнил о шлихах (6), которые были по собственной инициативе собраны рабочим экспедиции — старым старателем Перетолчиным. Взялись за просмотр этих шлихов. И в них присутствовал в заметных количествах оловянный камень — касситерит.
(6) Шлихи — концентрат из тяжелых минералов, получаемый после отмывки песков из россыпей. К числу таких минералов относятся золото, оловянный камень и многие другие.
Чем же объяснить первоначальный промах?
Сергей Владимирович Обручев в то время был уже крупным специалистом-геологом с 25-летним стажем работы в этой области...
Но рудными месторождениями, к числу которых принадлежат месторождения олова, С. В. Обручев никогда не занимался. Может быть, именно в этом причина того, что он и не заподозрил возможности их наличия на исследованной им территории Чаунского района, и поэтому, изучая ее, он не стал тратить время и силы на детальные наблюдения. Но теперь заветный оловянный камень был наконец найден. Особенно удивительным было то, что по мере изучения шлифов из коллекции С. В. Обручева несомненным становилось не только сходство, но, пожалуй, даже полная аналогия чукотских пород олова с породами таких оловоносных районов, как Восточное Забайкалье и Восточное Верхоянье. Это обстоятельство для науки было гораздо ценнее, чем неподтвердившееся сходство с Аляской.
Аналогия с Верхояньем плюс находка оловянного камня в кварцево-турмалиновой жиле и шлихах позволяли высказывать самые оптимистические взгляды на перспективы района по олову.
Мы считали, что теперь можно идти на затраты крупных средств для проведения геологопоисковых, а затем и разведочных работ. Будущее полностью подтвердило наш оптимистический прогноз.
К концу 1935 г. в наших руках оказались достаточно веские данные для того, чтобы ставить вопрос о срочном снаряжении экспедиции на поиски олова в район Чаунской губы. Предложение это поддержали С. С. Смирнов и руководители Арктического института. С марта 1936 г. начались работы по организации экспедиции.
Начальником экспедиции был назначен Н. И. Сафронов, я — старшим геологом, вторым геологом — М. Л. Молдавский.
...Летом 1936 г. состав экспедиции полностью определили. Вскоре наши экспедиционные грузы были отправлены по назначению, и в начале июня 1936 г. основные работники экспедиции также выехали поездом во Владивосток.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

М. И. Рохлин ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:45


ОСЕНЬ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ОТКРЫТИЙ

10 июля пароход «Свердловск» отплыл из Владивостока. Путь до Певека занял больше месяца. Много раз мы останавливались в различных пунктах побережья Берингова, Чукотского и Восточно-Сибирского морей. В каждом из этих пунктов на берег сдавалась часть грузов. В бухте Провидения пароход бункеровался углем. Все погрузочно-разгрузочные работы производились силами пассажиров. Чем дальше на запад продвигался пароход, тем меньше оставалось пассажиров и, значит, большая нагрузка приходилась на долю каждого оставшегося «грузчика».
В середине августа прибыли к цели — обогнули мыс Шелагский, вошли в Чаунскую губу и подошли к поселку Певек.
Невелик был в ту пору Певек. Здания райисполкома и райкома партии— два круглых засыпных домика, весьма мало приспособленных для арктического климата, палатка фактории, каркасно-засыпной дом, в котором за год до нас размещалась экспедиция С. В. Обручева, да несколько землянок. В одной из землянок жил с семьей секретарь райкома партии З. Ц. Пугачев. Электрического освещения поселок не имел.
Трижды подходил наш пароход к Певеку для разгрузки, которая производилась на рейде. Груз с парохода снимали в кунгас, катер буксировал кунгас к берегу, дальше на берег люди перетаскивали груз на себе. Никаких пирсов тогда не существовало.
6 сентября «Свердловск» ушел обратно во Владивосток. Мы стали подводить итоги завоза. Они были в общем малоутешительными. Правда, то, что мы сами отгрузили из Ленинграда, пришло полностью и в хорошем состоянии. Но с грузами, отправленными в адрес экспедиции Дальневосточным управлением Главсевморпути, дело обстояло гораздо хуже. Пиломатериалов в Певеке выгрузили в три раза меньше, чем требовалось, не хватало бензина, угля. Катер, который нам передали, находился в таком плачевном состоянии, что использовать его было почти невозможно. Вдобавок прибыло сообщение из Ленинграда, что вездеходы вообще еще не отправлены. Это грозило серьезными осложнениями, так как стало известно, что местным транспортом (собачьим и оленьим) район небогат.
Поскольку досок у нас было мало, мы решили строить свой дом из плавника.
К нашему счастью, на побережье Чаунской губы, у устья речки Апапельхин, плавника нашлось немало. В беспорядочных нагромождениях лежали огромные стволы с обломанными сучьями. Иногда они были почти целые, но чаще встречались в виде обломков, некоторые длиной в несколько метров, другие разбиты морским прибоем в щепы. Мы выбирали наиболее крупные бревна, скатывали их в воду, плотили, и, как ни плох был наш катер, эти плоты он все-таки дотаскивал до Певека.
Не обошлось при этой транспортировке без приключений. Одно из них едва не стоило жизни двум сотрудникам экспедиции. В пасмурный сентябрьский день слабосильный катерок, кряхтя и задыхаясь, поблескивая жестяными заплатами на бортах, оттянул последние плоты от берега и медленно направился к Певеку. На борту его оставалось два человека. Рабочие, плотившие лес, решили пойти в поселок пешком через сопку Янра-Паак. И хотя путь по размокшей тундре был мучительно трудным, они не без оснований полагали, что дойдут быстрее, чем наш катер, буксирующий плоты. Так оно и было.
Легкий южный ветерок постепенно крепчал. Катер самоотверженно взбирался на набегавшие волны. Он прошел уже километра четыре, когда у него вдруг заглох двигатель. А южак уже достиг значительной силы, он рьяно погнал катер с плотами на север, в открытое море. Вот уже осталось позади место, где собрали лес, скрылись обрывы Янраная, показался Шелагский мыс. За ним шумело море, безбрежный океан, где могло затеряться не только наше крошечное суденышко, но и большой корабль. Тщетно искали причины неисправности двигателя. Катастрофа казалась неизбежной. Но наконец двигатель заработал вновь. Караван развернулся и снова медленно побрел к Певеку. Путь продолжался больше суток, но лес был доставлен, и можно было приступать к строительству дома.
Строили дом сообща. Он получился хотя и неказистый, какой-то низкий, узкий и длинный, но зато теплый. Это был первый дом в Певеке с
кирпичными печами. Зимой во время продолжительных пург многие жители Певека приходили к нам обогреться. В доме оборудовали кухню, столовую, спальни «вагонного типа», каждую на 4—5 человек, спектральную лабораторию.
 69-Спектр лаборатория 1936г.jpg

Потом выстроили склад, будку для электростанции. Мощность станции составляла всего два киловатта, но она освещала и наш дом, и школу, и здание райисполкома и райкома. Так впервые зажегся электрический свет в Певеке.
 64-рис1 электростанция Певека 1935 г летом.jpg
 64-рис1 электростанция Певека 1935 г зимой.jpg

Пока велись строительные работы, нетерпение заставило меня пойти на первые поиски. Так как людей от заготовки леса и со строительства отрывать было нельзя, я пошел один.
Прежде всего я побывал на мысе Валькумей, на месте, где С. В. Обручев взял свой знаменитый образец, тот самый, в котором впервые был обнаружен оловянный камень. Пользуясь записями Обручева, мне без труда удалось найти интересующий меня выход горных пород: он обнажался у •самого берега моря, перед обрывами песчаника и сланцев, несколько южнее того места, где сейчас находится обогатительная фабрика.
Долго я колотил молотком, но видимый касситерит не обнаруживался ни в одном из обломков. Больно уж бедна оловом была эта жила! Залез на гребешок, чтобы осмотреть, из каких пород он сложен. И тут, в семи метрах ближе к обрыву, открылось долгожданное: передо мной была почти метровая рудная жила, выходящая на поверхность. В ее белом кварцевом теле блестела густая вкрапленность оловянного камня по 5—6 миллиметров в поперечнике!
Эта находка была первым нашим большим успехом.
Потом жилы «крестили»— ту, где взял образец С. В. Обручев, назвали «Обручевской»; найденную мною — «Нашей».
Как воодушевляют геологов такие находки! В августе каждый свободный день, а в сентябре ежедневно мы отправлялись в геологические походы по сопкам Певекского полуострова: осматривали прибрежные обрывы, брали пробы по речкам, в каменных скалах.
Обследование крутых обрывов было делом особенно трудным. Специального альпинистского снаряжения у нас не было, лазали мы по обрывам в обычной обуви, без веревок, а скальные обнажения сложены здесь из разрушенной породы. Только уцепишься за камень, а он, оказывается, сам еле держится — и катишься вместе с ним вниз...
Нелегко было подобраться и к самим скальным выходам. Под ними лежали поля каменных осыпей, и здесь с каждым шагом вперед приходилось делать два-три шага назад: чуть неудачно ступил — и падаешь прямо на острые камни!
Сейчас, когда вновь вспоминаешь эти события больше чем двадцатилетней давности, немного жаль, что так кратки и скудны записи в наших записных книжках. Дневников мы не вели: для них не оставалось времени. Писем на «материк» друзьям и знакомым не писали, так как все равно не было возможности их отправить. После того как ушел из Певека «Свердловск», мы целый год до открытия следующей навигации поддерживали связь с «Большой Землей» только по радио. Самолеты между «материком» и Певеком тогда не летали. Полеты совершались лишь в случае особой необходимости. ...Радиосвязь тоже была нерегулярной из-за частых помех.
Но, несмотря на отсутствие дневников, писем, записей, память отчетливо сохранила все мельчайшие подробности тех далеких лет.
Да, много открытий принесла нам эта памятная осень в Певеке!
В обрывах Певекских гор и горы Янра-Паак были обнаружены жилы с турмалином, мышьяковым колчеданом, свинцовым блеском. В нескольких местах мы нашли обломки и коренные выходы оловянных руд. Богатые оловорудные свалы оказались в так называемом Втором Гранитном распадке.
Позже по следам этих находок с помощью горных выработок были вскрыты известные Календарные жилы. На вершине и террасах горы Янра-Паак и в долине одной из речек, текущих с Пээкенея, также были найдены оловянные руды, но менее богатые, чем на горе Певек.
Наличие на Певекском полуострове богатого оловянного оруденения промышленного значения стало несомненным.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

М. И. Рохлин ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:56


 69-оловянная стопка 1936г.jpg
ОЛОВО ЕСТЬ

... Новый, 1937 год всем нам хотелось отметить чем-нибудь знаменательным, связанным с нашей работой. Возможности у нас были скромные, но мы их все-таки решили использовать. Надробили руды с Валькумея, отмыли от нее шлих (концентрат, касситерита), приготовили шихту, то есть добавили к концентрату толченого древесного угля и соды, все засыпали в чашку с крышкой — это несложное «сооружение» мы выбили из днища железной бочки. Затем поместили чашку в раскаленную печь, которая находилась в нашей столовой, предварительно загрузив эту печь каменным углем. Дверцу плотно закрыли. В общем получилась восстановительная атмосфера, необходимая для выплавки олова из концентрата касситерита. После трехчасовой «экспозиции» чашку вытащили и остудили. Когда выбили из нее продукты плавки, на дне под слоем затвердевшего шлака лежала плитка металлического олова весом более ста граммов.
Это было первое чукотское олово!
Из него отлили стопку, к которой в последние минуты 1936 и первые минуты 1937 года по очереди приложились все участники работ. А в Ленинград, в Арктический институт, полетела телеграмма: «Пьем за дальнейшие успехи из оловянной стопки плавки собственных руд». Эта стопка и ныне хранится в музее Арктики в Ленинграде.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

М. И. Рохлин ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 16:58

РОЖДЕНИЕ ИУЛЬТИНА

... Сложнее были в это время дела в восточных районах Чукотки, там, где впервые побывали геологи Серпухов и Байков. Еще к зиме 1935 г. сюда была направлена довольно крупная экспедиция в составе пяти геологов и четырех топографов. Ей придали вездеходы и самолеты «У-2». Она получила название Второй Чукотской.
Руководство экспедицией принял на себя тогдашний начальник горногеологического управления Главсевморпути М. Ц. Зяблов. Он сразу же допустил ошибку, не пригласив в экспедицию самого В. И. Серпухова.
К месту работ участники экспедиции добирались на пароходе через Владивосток. Разгрузились в заливе Креста, на той самой косе, где сейчас находится полярная станция. Бухту, где разгружались, назвали Оловянной.
С помощью самолетов и вездеходов без особого труда члены экспедиции проникли в глубинные районы Чукотки вплоть до озера Якитики и бассейна Телекая, где, как они предполагали, лежат «точки Серпухова». Особенно хорошо зарекомендовали себя в то время самолеты «У-2». Они пробыли в воздухе 260 летных часов! Этот «воздушный извозчик» доставлял и геологов и грузы с базы в заливе Креста в тундру на расстояние более 200 километров. Несмотря на то что места для посадок выбирались с воздуха, не случилось ни одной аварии!
Вездеходы помогали геологам преодолевать Анадырский хребет, им не страшна была летняя тундра и снежный наст.
Все, казалось, благоприятствовало успешной работе. И все же свое основное задание экспедиция выполнить не смогла: «точки Серпухова» обнаружить не удалось.
Несколько позже «Серпуховские точки» искали также и полевые партии геологов Дальстроя Л. Б. Кузьминой и Л. М. Шульц. Искали тщательно, но таких богатых образцов, как те, что привез Серпухов, на Баранихе не нашли. Этот вопрос до сих пор остается открытым.
Все же работы Второй Чукотской экспедиции имели определенное положительное значение. Геологи Г. А. Кремчуков, С. В. Культаисов и М. Д. Бритаев обследовали значительную по размерам площадь. Им удалось выявить новые, правда непромышленные, рудопроявления олова, полиметаллов, молибдена.
В целом прогнозы Серпухова не только подтверждались, но стали еще более реальными. Это послужило основанием для организации еще одной экспедиции. Начальником ее назначили Ю. А. Одинца, геологами— А. Г. Шпилько и В. Н. Миляева.
Людей и грузы этой экспедиции пароход доставил в залив Креста в конце августа 1936 г. В ее распоряжение был выделен самолет. На этом самолете Ю. А. Одинец стал самостоятельно исследовать район. Во время посадки на Амгуэмских косах он произвел опробование и установил признаки олово-досности и золотоносности. Остальные сотрудники экспедиции изучали полуостров Амгень и побережье залива Креста.
Только в середине мая 1937 г. отряды Одинца и Шпилько были переброшены самолетом из залива Креста на озеро Якитики. Немного позднее отряд Миляева добрался на вездеходах до реки Амгуэмы. В июне, когда река вскрылась, Миляев и его помощники спустились в лодках до устья Якитики, откуда начали планомерно обследовать отведенный им участок.
Однажды с рассветом Миляев вылетел на самолете, чтобы подыскать новое место для лагеря. Под плоскостями самолета развертывалась обычная чукотская панорама: то мрачные темно-серые, то совсем черные сопки, вер-.шины и склоны которых усеяны обломками сверкающих на солнце сланцев и песчаников. Лишь кое-где мелькали светло-серые граниты. Бурные ручьи и речки пробивали свой путь в горах, образуя долины и ущелья.
Вот самолет на небольшой высоте прошел над горой Иультин. И вдруг Миляев на черном фоне среди сланцевых обломков совершенно ясно разглядел огромные белые куски кварца. Их было так много и все настолько крупные, что были заметны даже с самолета.
На следующий день уже пешком Миляев отправился на Иультинскую сопку.
Местность вокруг была глухая, мрачная и безлюдная. На 400 метров поднялась гора Иультин; справа от нее — еще одна такая же гора. Между ними река и узенькая, метров двадцать-тридцать, долинка. Сопки полностью закрыли эту долину от солнца, его лучи никогда не пробивались в ее глубину. Всюду камень, камень, бесформенные угловатые обломки и глыбы. Нигде ни кустика, ни травинки. Даже зеленоватых пятен мха совсем немного. Долина тоже вся завалена камнями, русло реки спрятано под завалами, воды совсем не видно, лишь едва слышно ее журчание. Сюда никто никогда не заходил. Здесь не было ни корма для оленей, ни зверя, ни дичи.
Только километра на три вниз по реке долина становилась шире. Здесь уже были сухие террасы, покрытые травой, а по берегу реки рос жалкий кустарник. В погожие дни сюда даже заглядывало солнце. На одной из этих террас позже был выстроен рабочий поселок, появились двухэтажные каменные дома с водяным отоплением, электрическим светом, водопроводом, ваннами и другими удобствами.
То, что впервые увидел Миляев на Иультинской горе, его потрясло: вершину и юго-восточный склон горы покрывали бесчисленные обломки белого жильного кварца, среди которых лежали гигантские, невиданные по размерам кристаллы черного вольфрамита и коричневого оловянного камня.
...С осени 1938 г. работы по изучению и освоению Иультина, так же как и других месторождений Чукотки, перешли в ведение Дальстроя.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Re: ЧУКОТСКОЕ ОЛОВО

Сообщение [ Леспромхоз ] » 25 Май 2009 17:00

Публикация полностью в Word:
ЧУКОТСКОЕ олово.doc [1.55 МБ Скачиваний: 810]
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

Чукотское олово

Сообщение Зотов Дмитрий » 17 Июнь 2010 16:53

 IMG_0566.JPG
 IMG_0568.JPG
Когда был в апреле этого года в Москве - посчастливилось подержать в руках и поизучать уникальные кристаллы чукотского касситерита (с месторождений Иультина и Светлого). Уникальность их заключается в размере: средний кристалл на фото имеет ширину около 5 см. Не в каждом геолого-минералогическом музее есть кристаллы касситерита таких размеров, и далеко не часто они встречаются в природе. Однако на Чукотке оные были не такой уж и редкостью :) Решил поделиться с форумчанами моими фотографиями этих уникумов, дабы общественность могла воочию увидеть одно из богатств и минералогических чудес Чукотки.
"Воля покоряет вершины!"
Аватара пользователя
Зотов Дмитрий
 
Сообщения: 302
Зарегистрирован: 22 Март 2009 13:33
Откуда: г. Междуреченск, Кемеровская область

Чукотское олово

Сообщение slava_zz » 18 Февраль 2019 23:25

1. РИСИТ- ошибка. Соединение железы и серы- ПИРИТ.
2. А кусок мемуаров Серпухова- есть на сайте?
slava_zz
 
Сообщения: 679
Зарегистрирован: 07 Декабрь 2008 03:50
Откуда: Чукотка

Чукотское олово

Сообщение ББК-10 » 19 Февраль 2019 08:10

slava_zz пишет:1. РИСИТ- ошибка. Соединение железы и серы- ПИРИТ.
2. А кусок мемуаров Серпухова- есть на сайте?

Серпухов В. И. Одна из страничек освоения Северо-Востока
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Чукотское олово

Сообщение Капасёв » 22 Февраль 2019 03:18

"С. В. Обручев вспомнил о шлихах (6), которые были по собственной инициативе собраны рабочим экспедиции — старым старателем Перетолчиным. Взялись за просмотр этих шлихов. И в них присутствовал в заметных количествах оловянный камень — касситерит."
Первые две пробы были отобраны 17 августа 1934 года на Янранайвааме.
Шлих состоял на 10 и 30% из касситерита.
Перетолчин судя по всему был себе на уме и единственный знак золота был показан им в пробе на реке Угаткын(это аж под Эльгыгытгыном)
Аватара пользователя
Капасёв
 
Сообщения: 290
Зарегистрирован: 29 Январь 2014 14:01

Чукотское олово

Сообщение slava_zz » 23 Февраль 2019 08:49

по памяти - в летнее время они работали вдоль берега, есть там шлиховое в низовьях тех рек?
А все остальное , на удалении от моря- по зиме. Как там вообще мыли?
slava_zz
 
Сообщения: 679
Зарегистрирован: 07 Декабрь 2008 03:50
Откуда: Чукотка

Чукотское олово

Сообщение Капасёв » 24 Февраль 2019 03:51

Следующие пробы промыли на Куйвивееме, количество не указано, работали три дня
Там на устье по правому борту ореол знаковый и с правого притока пёрло.
На следующем притоке в востоку мелкая оловянная артель попутное по тихому сдавала в "Чукотку".
На притоке далее было только на нижнем полигоне, но очень до фига!
Аватара пользователя
Капасёв
 
Сообщения: 290
Зарегистрирован: 29 Январь 2014 14:01


Вернуться в Полярная география



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения