Молибога » 28 Сентябрь 2021 20:58
"Проблемы Арктики", вып.12, 1937, с.165-169
«БЕЛУХА» ИЛИ «БЕЛУГА»?
(О русской транскрипции Delphinapterus leucas Pall.)
К.Чапский
Широко распространенный в Арктических и дальневосточных морях представитель зубатых китообразных из семейства дельфинов Delphinapterus leucas Pall.вошел в специальную и общую литературу под двумя близкими и созвучными названиями белуга и белуха.
В течение последних десятилетий, под влиянием преимущественно популярной литературы, наибольшую известность получило второе название. Первоначально же, искони данное этому зверю, название «белуга» стало в связи с этим постепенно вытесняться со страниц новейших изданий и в некоторых сферах выходить из употребления. Вопросу о том, как называть на русском языке рассматриваемого зверя, не стоило бы придавать особого значения, т.к. сам по себе этот вопрос – несущественный, если бы не те недоразумения и разногласия, которые еще до сих пор возникают по этому поводу и иногда принимают форму горячей, непримиримой дискуссии.
Некоторые авторы, во избежание одноименности в названиях зверя и рыбы, стремились и стремятся еще по настоящее время искусственно установить за зверем одно название («белуха»), а за рыбой оставить другое («белуга»). Это стремление освободиться от старого названия зверя имело, как мы только что видели, частичный успех, но повлекло за собой и осложнения , доказательством чего могут служить, например, нередко возникающие у читателей подозрения в ошибке или опечатке, допущенной автором, когда он, говоря о звере, называет его «белугой».
Другие, плохо осведомленные, но особенно страстные приверженцы транскрипции «белуха» склонны даже упрекать и обвинять в неправильности автором, называющих зверя «белугой», полагая, что это название уже «лишено права гражданства». Это обстоятельство заставляет снова коснуться вопроса о том, какое же из употребляемых названий правильнее: «белуха» или «белуга», и осветить причины, в силу которых за последние годы начинает восстанавливать свое утраченное значение второе название.
(Примечание: В середине прошлого столетия этому вопросу уделил внимание проф.Я.Зембницкий, который, однако, не поставил точки над и (см.примечания к статье Богуслава, Взгляд на беломорские промыслы. «Труды Вольного эконом.общества», 1847, ч.1)
На неправильность названия «белуха» по отношению к морскому зверю указал еще в 1929 г. А.С.Бутурлин. В своей статье «Как охотятся на Севере» он, между прочим, писал следующее: «…Китами, включая и белугу (обычно в книгах именуемую «белухой», что неправильно), туземцы… не занимаются». В 1930 г. краткое объяснение по этому поводу дает В.Тептнер. В подстрочном примечании к своей объемистой работе о белуге автор пишет следующее (цитирую почти полностью):
«В литературе принято именовать этого зверя «белухой», в отличие от рыбы белуги (Huso huso). «Белуха» - слово книжное, искусственное, и ни поморам, ни самоедам неизвестное. Русские познакомились с белугой-зверем, можно думать, раньше, чем с рыбой, вероятно, в 10 веке через новгородцев, ходивших далеко на северо-восток, так что в этом отношении «приоритет» принадлежит именно зверю».
Наконец, в 1935 г. объяснение по этому вопросу мы находим у нашего лучшего знатока морских млекопитающих, заслуженно пользующегося непререкаемым авторитетом, профессора Н.А.Смирнова. В подстрочном примечании к стр.544 «Звери Арктики» напечатано нижеследующее:
«Я держусь для русского названия Delphinapterus leucas и всего подсемейства транскрипции «белуга», более соответствующей номенклатурным правилам, вместо искусственно созданного книжного термина «белуха», по существу в последнем нет и надобности, так как зверь Delphinapterus водится совместно с рыбой Huso только в Амуре, где первый зовется дельфином, а вторая – калугой.
Обращаясь к истокам наших знаний о белуге-звере и изучая в историческом аспекте происхождение его названия, мы легко убеждаемся в правоте процитированных здесь авторов. Не имея возможности и (не находя необходимым) цитировать в данной заметке всех авторов, упоминавших в своих сочинениях о белуге-звере, ограничим свой исторический экскурс лишь главнейшими произведениями, которые могут послужить основными вехами в нашем исследовании.
Первое краткое описание белуги на русском языке появилось, насколько мне известно, в 1758 г. Проф.Академии Наук Г.Ф.Миллер, описывая в «Ежемесячных сочинениях» морские путешествия «по Ледовитому и по Восточному морю с Российской стороны учиненных», касается белуги следующим образом: «…упоминается о морском звере, находящемся в Ледовитом и Камчатском морях, и от тамошних русских жителей по белой его коже Белугою называемом…».
Несколькими строками ниже автор пишет: «Морской зверь белуга, которой от рыбы белуги в Волге реке находящейся различать должно…» (стр.322-323).
В появившемся в 1768 г. русском издании «Путешествия» П.С.Палласа также встречается название «белуга»: «…оне суть так называемые от Русских белуги…» и немного далеее, на стр.115, сравнивая с рыбой белугой, во избежание возможного смешения этих животных, предлагает белугу-зверя называть морской белугой: «и для того надобно бы на русском прибавлять всегда прилагательное, чтоб отличить одну от другой…».
Еще через 10 лет в «Дневниковых записках» акад.Лепехина (1778 г.) мы впервые встречаемся с термином «белуха». Однако автор употребляет его только на первых страницах (8, 17, 23-26), причем производное прилагательное от этого слова пишет через букву «ж» («белужий промысел»). На всех же последующих страницах, касаясь этого зверя, после большего общения с местными жителями, Лепехин уже нигде не пишет иначе, как «белуга», упоминая о ней много раз. Так, уже на 91 стр.мы читаем: «Жители Золотицы промышляли белуг», «белуги шли близ берега» и т.д. (стр.92, 136, 145, 172, 191, 235, 239, 326). Давая сводное описание зверя, Лепехин начинает со следующих слов: «Белуга, Weissfisch, сей зверь не есть рыба белуга, Huso, в реках Волге… и пр. водящаяся…».
В описании Архангельской губернии, составленном Козьмой Молчановым и изданном в 1813 г. Академией Наук, на стр.31 автор, упоминая о белуге, пишет: «Белуга есть рыбовидный зверь. Имя его происходит от белой ее кожи».
В «Замечаниях о рыбной промышленности в Северо-Западной Сибири» («Сибирский вестни», 1824 г.) на стр.306 читаем: «Дельфины» или по названию местных жителей «белуги»…», причем в подстрочном примечании, между прочим, сказано: «жители северных берегов России называют их морскими белугами и придают им весьма правильное название зверя…».
Ф.Литке в изданном в 1828 г. «Четырехкратном путешествии», касаясь животного мира Новой Земли, пишет: «Морские животные суть белуги, разных родов тюлени и моржи» (стр.101).
Неоднократно упоминает о белугах в своих дневниках и Пахтусов (1842 г.), неизменно называя их именно белугами.
В классических трудах по «исследованию о состоянии рыболовства в России» Бэра-Данилевского в 6 т. (1862 г.) описывается белужий промысел (стр.143-150), причем автор всюду этого зверя называет «белугой». Так, например: «Белуга… китообразное животное из семейства дельфинов…», «белуги встречаются в Белом море…» и т.д.
Только белугой называет этого зверя и Свенске (1866 г.) в своем сочинении «Новая Земля в географическом, естественно-историческом и промышленном отношении», основанном, впрочем, преимущественно на исследованиях Бэра-Данилевского.
В последующих изданиях название «белуга» становится все более редким. Его вытесняет другое название – «белуха», принятое в «Русской фауне…» Симашко (1851 г.) и поддержанное Миддендорфом (1869 г.).
С конца прошлого столетия, в особенности же в текущем [20-м], появляется большое количество статей и заметок о белуге и упоминаний об этом звере в сводных работах, причем господствующим русским названием становится уже «белуха», хотя местные жители, соприкасавшиеся с этим зверем, по-прежнему продолжали называть его «белугой».
Здесь нет возможности перечислить всех авторов, которые держались и продолжают держаться термина «белуха», укажем лишь на некоторых.
К числу «приверженцев» «белухи» можно отнести Плеске, Л.Брейтфуса, Л.Шмидта, Книповича, Суворова и др.
Однако у некоторых авторов производные прилагательные удерживают букву «ж»: «белужий». Например, у Н.М.Книповича на стр.154 его работы «О рыбных и морских зверобойных промыслах Архангельской губы» хотя и написано «белуха» (Delphinapterus sp., Beluga leucas), но промысел называется «белужьим». Такова же транскрипция и в ряде других случаев. Так, в журнале «Северное хозяйство» имеются статьи под названием «Белужий промысел в Союзе» (1923 г.), «Белужий промысел в Двинской губе» (Кречков, 1924 г.), «Восстановление белужьего промысла» (1927 г.) и т.д.
Наряду с этим аналогичное прилагательное мы встречаем у авторов, употребляющих его в полном соответствии с правилами правописания русского языка. Например: «отпугнутую к берегу белугой (курсив мой. К.Ч.) рыбу на Енисее местные промышленники называют «белужной» (В.Исаченко и Лавров, 1908 г.).
Выражение «белужий», употребляемое многими авторами, держащимися транскрипции «белуга», является не чем иным, как подсознательным перениманием выражения поморов и других промышленников, у которых до настоящего времени господствующим названием сохранилось именно «белуга», откуда оно проникло в свое время и в литературу. О том, что белуга нашими северянами до последних лет никогда и не называлась иначе, свидетельствуют многочисленные географические названия, происшедшие от этого слова и сохраненные еще поныне на современных картах. Совершенно правильно пишет Жилинский (1930 г.) в своей книжке о промысле морского зверя, что «по наименованию «белуга» на нашем Севере весьма распространены географические названия… Белужий нос – на Ямале, Белужья губа – на о.Новая Земля, Белужье становище (или Белужьи избы. К.Ч.) – в устье р.Пёши, Белужий остров – в Соловках, Белужьи банки – в Поморье и т.д. Есть еще Белужий заворот – на Тиманском берегу (Ф.Литке, 1828 г.).
Надо отметить, что и Белушья губа, расположенная в северной части Костина Шара, прежде, в частности на карте Пахтусова, называлась Белужьей, - одноименно с губой в Маточкином Шаре, нанесенной на карту Розмысловым.
Эти многочисленные географические названия не только вскрывают корни русского названия зверя «белуга», подтверждая правильность его употребления, но свидетельствуют о той широкой известности, которой пользовалась издревле белуга у приморских жителей нашего Севера.
Если говорить о приоритете того или другого русского названия Delphinapterus leucas, то не может быть абсолютно никаких сомнений в том, что оно сохраняется за белугой-зверем. Совершенно очевидно, что название этого зверя обязано его чрезвычайно характерной окраске, так же как белек (на Белом море) или белок (на Каспийском) является производным от белой шерсти новорожденного детеныша тюленя. Именно вследствие белесоватости подзола он во многих районах Ленинградской области называется «белугой».
Первоначальное происхождение чисто русского названия «белуга» от рыбы (Huso), окраска которой отнюдь не может быть названа белой, представляется маловероятным.
Следует обратить внимание на то, что и на некоторых других языках название этого зверя происходит от окраски. Известно, что у гренландцев еще в 18 столетии этот зверь назывался белой рыбой (по Палласу), немцами называется Weissfisch, англичанами – Whitefish, White Whel и т.п.
Уместно в данном случае упомянуть о старинном русском выражении – «реветь белугой», под которой здесь никак нельзя заподозрить рыбу. Китообразным, как известно, тоже не свойственно издавать голосовые звуки, хотя, по некоторым наблюдениям, дельфины в слабой степени на это способны. Но белуга действительно представляет в этом отношении очень любопытное исключение. Автору, как он об этом уже писал, единственный раз представился случай слышать этот рев в 1934 г. в Обской губе (что очень мало кому из исследователей удавалось), и я могу сказать, что упомянутая поговорка является лишним доказательством очень тонкой наблюдательности наших предков-северян.
Вопрос о том – с кем русские познакомились раньше, с белугой-зверем или с белугой-рыбой, решается в пользу первого, ибо «лопари и финны еще в 9 веке платили подати (новгородцам) шкурами куниц, оленей, медведей, выдр, перьями птиц, кожами тюленьими и китовыми», т.е., надо полагать, белужьими - К.Ч. (цитирую по Аристову, 1866 г.). По-видимому, к этому времени – и уж, во всяком случае, к 10 в. – надо относить первые проникновения новгородцев к Белому морю.
На основании всех этих данных, показывающих большую древность русского названия «белуга» и его народность, мне представляется вполне доказанным, что аналогичное название для рыбы Huso возникло позже и, вероятно, было перенесено с Севера.
Чтобы покончить совершенно с этой стороной вопроса, небезынтересно проследить синонимику научных названий белуги-зверя.
Еще до описания этого вида Палласом в 1776 г. (Delphinus leucas), в 1751 г. термин Beluga был введен Стеллером, участником экспедиции Беринга. В 1789 г. такое же видовое название принимает Bonnaterre. В 1804 г. Lacépéde в своей «Натуральной истории китообразных» выделяет белугу в особый род, называя этого зверя Delphinaptére beluga. Позднейшие родовые названия – Beluga (Gray, 1828; Cope, 1865) – вошли в синонимику.
На английском языке, наряду с вышеуказанными названиями, до сих пор удерживается термин Beluga, который употребляется даже в специальной литературе (например: Meeck, “Note on the Beluga caught at the Mouth of the Tyne”, 1904).
На вышеприведенном материале можно видеть, какие глубокие корни пустило название зверя «белуга», многими новейшими авторами старательно сживаемое со света по той только причине, что читатель, якобы, может спутать белугу-зверя с осетровой рыбой, носящей тождественное название.
Опасение это надо считать неосновательным, ибо современный читатель легко разберется в том – где идет речь о звере и где – о рыбе. К тому же читателю нельзя отказать в осведомленности о том, что в арктических морях белуга-рыба не водится и, следовательно, под названием «белуга» в арктических областях надо понимать исключительно зверя.
Замечу мимоходом, что одноименный названия существуют и у других животных, занимающих различные места в классификации, однако ни у кого не возникало мысли о необходимости пересмотра названий этих животных. Вспомним название косатка, которое присвоено трем видам, принадлежащим к различным классам животных: дельфину – Orca orca, птице - Hirundo rustica и рыбе Pseudobagrus fulvidraco. Второй пример: дельфин, Phocena communis, и американский грызун, Cavia cobaya, носят на русском языке одинаковое название – морская свинка.
Подводя итоги всему вышеизложенному, можно дать, как мне кажется, вполне объективный ответ на вопрос, поставленный в заголовке. В номенклатурном отношении, несомненно, более правильно название «белуга».
ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКЦИИ
Вопрос о том, какое название для млекопитающего Delphinapterus leucas – «белуга» или «белуха» - является более правильным, должен быть решен, исходя из особенностей словообразования русского языка, а также учитывая распространенность того или другого названия как в прошедшее время, так и в настоящее. Что форма «белуха» не чужда русскому языку, следует уже из того, что известная гора на Алтае называется Белухой. Можно также отметить, что существительные, которые образованы от прилагательных, обозначающих цвет, обычно имеют букву «х», а не «г», так, красный – краснуха (а не краснуга), желтый – желтуха (а не желтуга). Существительное от слова «белый» должно было бы по аналогии звучать скорее «белуха», нежели «белуга».
Обращаясь к «Словарю областного архангельского наречия», составленному А.Подвысоцким и изданному Академией Наук (Петербург, 1885 г.), мы видим, что коренные русские жители Архангельской губернии употребляли в 80-х годах прошлого столетия обе формы – «белуга» и «белуха». Приводя поморскую пословицу, Подвысоцкий употребляет последнюю форму: «белухи лёщатся (играют) – быть ветру в море».
Учитывая приведенные факты, мы никак не можем согласиться с утверждением проф. Н.А.Смирнова, что форма «белуха» является искусственным книжным термином. Если же принять во внимание существительные от слов «красный» и «желтый», то мы скорее должны считать более свойственной русскому языку форму «белуха», нежели форму «белуга».
Первое описание промысла Delphinapterus leucas русскими (пустозерцами) было дано, насколько нам известно, англичанином Вильямом Персглоу (William Pursglove). Это описание, относящееся к 1612 г., помещено в третьем томе Purchas, His Pilgrims (London, 1625, page 549), и Delphinapterus leucas называется там «bealugo». Это как будто говорит в пользу того, что старинное русское название рассматриваемого млекопитающего было «белуга», а не «белуха». Но если это даже бесспорно, так является ли это достаточным основанием к тому, чтобы навсегда отказаться от названия «белуха» и именовать Delphinapterus leucas «белугой»? Нам думается, что нет. Большое количество омонимов, т.е.слов, имеющих два или несколько совершенно различных значений, является несомненно недостатком языка. Оставляя за рыбой Huso название «белуга», а за млекопитающим – название «белуха», мы освобождаем русский язык от одного омонима, т.е.улучшаем язык. Принимая во внимание, что название «белуха» широко распространено как в народном языке, так и в научной литературе, мы считаем более целесообразным сохранение этого названия для Delphinapterus leucas даже в том случае, если первоначальное русское название этого млекопитающего и было «белуга». Окончательное решение спора «белуха» - «белуга» принадлежит языковедам.
В.Ю.Визе