Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

История высоких широт в биографиях и судьбах.

Кушаков Павел Григорьевич (1881–?)

Сообщение fisch1 » 06 Июль 2016 13:39

Пишет arh_al

КУШАКОВ ПАВЕЛ ГРИГОРЬЕВИЧ

В посте ув. vaga_land увидел ставшую стандартной информацию: «С 1919 года в эмиграции. В 1920 году Кушаков находился в Лондоне, где им был написан какой-то документ, касающийся развития Северного морского пути. После 1920 года – темнота. Где жил, чем занимался, когда умер –неизвестно».
Я много раз встречал упоминание о неком лондонском меморандуме Кушакова, но поиски происхождения этой информации приводили только к детской книжке Аркадия и Георгия Вайнеров под названием «Карский рейд». Как водится, Кушаков в ней представлен без особой симпатии. Ниже приводятся практически все отрывки из книги, в которых он упоминается (по ходу чтения) с моими комментариями:

За длинным полированным столом собрались Степан Андреевич Востротин, Павел Никонович Кушаков, Константин Иванович Морозов и другие члены правления «Закупсбыта».

Павел Кушаков назван членом правления «Закупсбыта», но отчество его почему-то Никонович.
Степан Востротин (только не Андреевич, а Васильевич) – известный сибирский политик и общественный деятель, к «Закупсбыту» отношения не имел, в это время жил в эмиграции в Харбине.
Константин Иванович Морозов – действительно председатель «Закупсбыта».

Кушаков сказал задумчиво:
— Леонид Борисович, мы весьма наслышаны о вашем проекте доставить сибирский хлеб Северным морским путем. Хочу заметить, что я опытный коммерсант, старый судоводитель и полярник: участвовал в экспедиции Георгия Седова, снаряжал экспедиции Русанова и Брусилова. И потому с полной ответственностью заявляю: мне это представляется утопией. Подобный переход, я думаю, невозможен.

Насколько нам известно из мемуаров Кушакова и других участников седовской экспедиции, он ни разу не обмолвился, что являлся (опытным) коммерсантом и (старым) судоводителем. Также общеизвестно, что к экспедициям Русанова и Брусилова он никакого отношения не имел.

Кушаков сказал весьма сухо:
— Я уполномоченный распорядитель фирмы «Закупсбыт Лимитед», милостивый государь. С кем, простите, имею честь разговаривать?

Здесь Кушаков называет себя не просто членом правления, а уполномоченным распорядителем «Закупсбыта», при этом никаких упоминаний о нем в документах по «Закупсбыту» мы не встречаем. А информации в сети достаточно, и по руководству тоже.

Севрюков встал, неторопливо подошел к Кушакову, поставил ногу на стул, снял галошу и неуловимо-резким движением хрястнул по лицу коммерсанта своим мокрым, измызганным рубчатым резиновым ступарем.
И на красивом седоусом лице Кушакова сразу же присохла громадная кроваво-грязная печать боли и унижения.

Вряд ли кто-то назовет лицо Кушакова красивым. Лицо как лицо. И седоусым (то есть без бородки) это лицо мы ни разу не видели. Даже как-то странно представить его без бородки. Создается впечатление, что фотографий Кушакова авторы ни разу не видели, и о внешности Кушакова написали только на основании догадок.

Встал представительный мужчина с кайзеровскими усами:
— Газета «Гамбургер цайтунг». Русский коммерсант и полярный исследователь доктор Павел Кушаков распространил в Лондоне меморандум. Знакомы ли вы с этим документом, и что вы о нем думаете?
Ногин кивнул:
— Да, мы читали меморандум Павла Кушакова. Он ратует за широкое привлечение иностранного капитала к освоению Северного морского пути и разработке природных богатств русского Севера. Он требует объявления порто-франко [Порто-франко — «свободный порт», пользующийся правом беспошлинного ввоза и вывоза товаров] в Дудинке, Усть-Порте, Обдорске, Усть-Цильме… — Ногин приподнялся со своего места. — Господа, на этот счет я могу сообщить вам слова Владимира Ильича Ленина о тактике современной буржуазии: «Они хотят сделать мешочничество интернациональным. Хотят мирное хозяйственное строительство превратить в мирное разложение Советской власти. Извините, господа империалисты, мы начеку!» Вот что сказал вождь российской революции, и я думаю, что комментарии тут излишни.

Ранее мы видели, что авторы напутали с отчеством Кушакова, напутали с его сферами деятельности и участием в подготовке экспедиций Русанова и Брусилова (есть у меня подозрение, они даже не знали, что Кушаков на самом деле ветеринар и микробиолог, а не предприниматель), нафантазировали с красивым седоусым лицом и высокой должностью в компании «Закупсбыт Лимитед». Как-то сам собой напрашивается вывод, что и с меморандумом об освоении Северного морского пути они тоже что-то напутали или просто нафантазировали.
По крайней мере, в интернете ни на русском, ни на английском языках не удалось найти никаких упоминаний о меморандуме Кушакова в частности или «Закупсбыта» в целом.
Наводит на эти мысли и то обстоятельство, что об этом меморандуме в своих мемуарах «Когда, как и кому я служил под большевиками» не вспоминает Б.А. Вилькицкий, хотя он поддерживал постоянные отношения с компанией «Закупсбыт», а Кушакова должен был знать с августа 1915 г., когда «Вайгач» и «Таймыр» стояли у Диксона (хотя упоминаний о личной встрече Вилькицкого и Кушакова нет). Вот, в частности, что пишет Борис Андреевич:
“За время своего пребывания в Англии, я поддерживал тесную связь с директорами «Закупсбыта» и подружился с ними. Они осведомляли меня о политической жизни в Сибири, о том, как протекает борьба кооператоров за сохранение самостоятельности, как организуются здоровые силы страны и как эти силы и большевики ищут опоры в стране.”


Как видим, никаких упоминаний о «меморандуме по освоению Северного морского пути», хотя было бы странно не вспомнить о нем, если бы таковой имел место быть. Кроме того, если бы у «Закупсбыта» была задача написать такой меморандум, они непременно пригласили бы Вилькицкого к участию в нем как безусловного эксперта.
Бросается в глаза и нехорошая ситуация и со словом «ступарь», которое братья Вайнеры так уверенно употребили в значении «галоша», которой Кушакова якобы били по лицу. Решив не углубляться в семантический анализ этой лексической единицы, авторы всецело положились на интуицию, которая их и подвела. Ступарь – это вовсе не некий предмет, которым ступают. На самом деле так назывался работник сукновальни, который производил валяние вытканного сукна в СТУПЕ. Смею предположить, братья услышали где-то фамилию Ступарь и не преминули провести сеанс народной этимологии. Но это так, лирическое отступление.
Так что, похоже, лондонского периода и лондонского меморандума не было. А что было? Перед нами начало одной научной статьи:

 Научная статья Кушакова.gif
Как мы видим, статью написал человек по имени P. (Paul) Kouchakoff, во вступлении к ней читаем следующее:
Вступление. Первые опыты, которые легли в основу данной работы, датируются 1912-м и последующими годами. Они были проделаны в ходе арктических экспедиций, проводимых под патронажем правительства России и Академии наук в Петрограде. Автор принимал в них участие в качестве руководителя и врача. Все материалы, собранные в тот период, были утрачены в ходе политических событий, потрясших Россию.
Эта работа была возобновлена вначале в 1928 году во Франции, в лабораториях доктора Роншеза в Ницце, затем в Швейцарии с 1930 года в Монтрё и Лозанне, где исследования продолжились благодаря поддержке M Park J Hammar из Сент-Луиса, Миссури в специальном институте – Health Research Laboratory, но более всего в Институте клинической химии. Настоящая публикация – только резюме совокупности опытов, имеющих отношение к пищевому лейкоцитозу.


Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что Paul Kouchakoff – это Павел Кушаков, написанный на французский манер. Выходит, следы его не сильно пытались затеряться. Напротив, он занимался научной деятельностью в прямо-таки международном масштабе, широко публиковался под своим именем. Похоже, никто его просто не искал. Более того, в 1945 году Кушаков за свою работу по изучению пищевого лейкоцитоза выдвигался от университета Лозанны на Нобелевскую премию по медицине.
http://www.nobelprize.org/nomination/ar ... p?id=10324
И, возможно, он даже получил бы нобелевку, но случилась напасть – в тот же год на премию претендовала группа исследователей во главе с Александром Флемингом за открытие свойств пенициллина.
Против пенициллина, к тому времени уже спасшего множество жизней, тема пищевого лейкоцитоза, понятно, была бессильна.



Однако наш герой не стал впадать в уныние, и в 1946 году в издательстве Éditions Delachaux & Niestlé (Лоне, Швейцария) опубликовал книгу Nuit De Midi et Soleil De Minuit (Полуденная ночь и полуночное солнце), с (внимание!) собственными иллюстрациями, в которой он описал свои арктические приключения.
 Nuit De Midi et Soleil De Minuit.jpg

Вот рецензия на эту книгу, опубликованная в газете L’IMPARTIAL (Ла-Шо-де-Фон, Швейцария) 3 июля 1946 года:
 Рецензия.gif
С удовольствием и интересом читается книга доктора Кушакова, русского ученого и исследователя, эмигрировавшего в Швейцарию, которая стала ее второй родиной и убежищем, в которой он проводит свои выдающиеся исследования в области бактериологии. Из экспедиций в Арктику, продолжавшихся несколько лет, доктор Кушаков вынес захватывающие воспоминания о полярной жизни в непрерывно меняющихся и зачастую непредсказуемых условиях, где каждое достижение является результатом бескомпромиссной борьбы с разрушительными силами полярной природы, по своему масштабу несоразмерными человеку, вынужденному жить там.



А вот после этой книги следы действительно пропадают. Из университета Лозанны отвечают предельно лаконично: «Да, был такой; да, проводил эти исследования – а больше ничего не знаем». Похоже, открытие фан-клуба Кушакова в Лозанне в списке первоочередных задач мэрии/университета не стоит.

Надо понимать, что на момент опубликования книги воспоминаний Кушакову было уже 76 лет, и, хотя он все еще работал, пик его активности был давно позади. Куда-то переезжать, кроме, разве что, дома для престарелых, смысла особого не было. Вероятнее всего, свои дни он закончил в той же Лозанне, где и был похоронен. Остается вопрос – когда. Но теперь, по крайне мере, в его биографии годы жизни можно писать не «1870–?», а «1870 – после 1945».


http://arh-al.livejournal.com/
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–?)

Сообщение fisch1 » 06 Июль 2016 15:46

Пишет Tacci

Совсем несложная загадка

В 1926 году в Англии сочетался браком с Agnes M Murray.
Скончался в Лозанне 4 августа 1946 года после длительной болезни в возрасте 65 лет.
Уведомление
http://www.letempsarchives.ch/page/GDL_ ... kouchakoff
 1.png


Некролог http://www.letempsarchives.ch/page/GDL_ ... kouchakoff
 2.jpg

 3.jpg
LA VIE LAUSANNOISE

f Dr Paul Kouchakoff

A Lausanne a disparu sans bruit, après une
longue maladie, à l'âge de 65 ans, M. le Dr
Paul Kouchakoff, docteur en médecine, bactériologue
à l'Institut de chimie clinique de Lausanne
depuis 1933.
Né en Russie, c'est dans son pays que Paul
Kouchakoff a fait de brillantes études médicales,
complétées par des stages dans de grands
laboratoires de bactériologie en Allemagne, notamment
chez Wasscrmann. Son gouvernement
l'envoya ensuite au Caucase combattre
une grave épidémie de choléra.
Le Dr Kouchakoff se rendit par trois fois
au Pôle nord et il avait remporté de ses expéditions
des souvenirs et des observations scientifiques
consignés dans un livre remarquable
qui vient de paraître, « Nuit de midi et soleil
de minuit >.
Chassé de sa patrie par la révolution bolchevique,
Kouchakoff gagna l'Angleterre où il
se maria, puis la France ; il a travaillé à
l'Institut Pasteur à Paris et aux laboratoires
Ronchèse, à Nice. En 1931, il gagnait la Suisse
et entra en 1933 à l'Institut de chimie clinique
où l'on appréciait autant son noble caractère
que son travail et sa valeur scientifique.
Le Df Kouchakoff a fait, notamment, de
longues recherches sur la leucocytose digestive,
refaisant patiemment ses expériences jusqu'à
ce qu'il fût certain de leur valeur ; il a
présenté ce travail à un congrès à Rome en
1932 puis en 1037 à la Société vaudoise des
Sciences naturelles. Il avait en cours d'intéres- "
santés recherches que sa mort vient malheureusement
d'interrompre.
Le Dr Kouchakoff, à qui la vie ne ménagea
pas les épreuves, avait un beau caractère fait
d'humilité, de douceur, de bonté et de compréhension.
Il s'intéressait à tout, l'arboriculture,
la chasse, la pêche l'intéressaient vivement.
Gravement malade, il vit venir la mort
avec la sérénité d'un chrétien. Son départ ne
cause que des regrets parmi ses collaborateurs.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение ББК-10 » 06 Июль 2016 16:09

A Lausanne a disparu sans bruit, après une
longue maladie, à l'âge de 65 ans,

Наш старше на 11 лет или год рождения здесь напутан :)
P.S.
Вот откуда ноги растут :)
 Кушаков.jpg
Видимо Г.П.А. до 20-й страницы книги Кушакова не добрался:
 Кушаков у Аветисова.jpg
Аватара пользователя
ББК-10
 
Сообщения: 10072
Зарегистрирован: 05 Ноябрь 2014 17:53

Кушаков Павел Григорьевич (1870–?)

Сообщение fisch1 » 28 Октябрь 2016 20:37

В устье Енисея.
КРАСНОЯРСК, 20,VIII. Командированный морским министерством в устье Енисея полтора года назад для устройства радиотелеграфа на острове Диксона доктор Кушаков телеграфирует енисейскому губернатору от 20-го июля:
«Встретив в океане сплошной лед, я вынужден был высадиться в сорока верстах от острова Диксона на берегу материка. Здесь я разбил лагерь, откуда в 3-му августа в моторной лодке переехал океаном со служащими и необходимыми аппаратами на остров Диксон, где и закончил оборудование радиостанции. На днях ожидаем прибытия парохода с грузом».

Русское Слово.06 сентября (24 августа) 1916 года

http://starosti.ru
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1870–1946 )

Сообщение fisch1 » 28 Октябрь 2016 21:53

Архангельскъ 22 мая 1915 г. № 110
 Архангельскъ 22 мая 1915 г. № 110.jpg
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1870–?)

Сообщение Георгий Паруирович » 18 Апрель 2017 15:48

Cогласно сайту http://vaga-land.livejournal.com/981370.html Кушаков умер в Лозанне 04.08.1946.
Георгий Паруирович
 
Сообщения: 215
Зарегистрирован: 09 Июнь 2014 21:58

Кушаков Павел Григорьевич (1870–1946)

Сообщение fisch1 » 08 Июль 2018 17:14

fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение 000000000 » 08 Июль 2018 20:29

Даже Г.П.А. два года назад внес изменения в годы жизни!
download/file.php?id=60775&mode=view
000000000
 
Сообщения: 16
Зарегистрирован: 23 Сентябрь 2017 20:47

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение Георгий Паруирович » 06 Декабрь 2019 18:46

Статья о Кушакове на сайте "Арктическая топонимика" http://www.gpavet.narod.ru/Names2/kushakov.htm
Георгий Паруирович
 
Сообщения: 215
Зарегистрирован: 09 Июнь 2014 21:58

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение fisch1 » 04 Декабрь 2020 18:23

Т.Костомарова https://proza.ru/avtor/selena2006

Павел Кушаков
Введение
Первые упоминания о Георгии Яковлевиче Седове(1) – русском гидрографе и полярном исследователе, организаторе и руководителе экспедиции к Северному полюсу – я получила ещё в отрочестве, прочитав книгу, автора и названия которой теперь не припомню (много лет прошло). Единственное, что все эти годы память держала цепко, это – слова «Седов, экспедиция, полярники».
И вот волею судьбы, наткнувшись на материалы об экспедиции в электронных публикациях и внимательно изучив их, я обратила внимание на то, что в некоторых из них даны противоречивые толкования относительно Павла Григорьевича Кушакова – одного из участников экспедиции, исполнявшего обязанности ветеринарного врача и судового врача-бактериолога. Не будь я знакома с его родственниками, я бы скорее всего не обратила на это внимания, но поскольку некоторые из непрямых потомков Павла Григорьевича, с которыми я знакома, живут и здравствуют в наши дни, эта информация для меня (и в первую очередь для них) стала не безразлична.
По просьбе одного из его внучатых племянников, имея некоторые материалы из семейного архива последнего, я и подготовила этот трактат.

Краткая предыстория.
Экспедиция к Северному полюсу под началом Георгия Яковлевича Седова с запасом угля на 23-25 дней вышла в море 27 августа 1912 года (14-го по старому стилю) из Архангельска; целью экспедиции, по словам Седова, было «прежде всего открыть Северный полюс» («Синий журнал» №13, с. 6-7, 1912 г.).
На пути к Северному полюсу экипаж пережил две зимовки: первую в бухте на Новой Земле (1912-13 гг.), где судно «Святой великомученик Фока» было переименовано в «Михаила Суворина», и вторую у острова Гукера (Земля Франца-Иосифа).
Во время второй зимовки 2 февраля 1914 года Георгий Седов вместе с матросами Г.И. Линником и А.И. Пустошным на трёх собачьих упряжках отправился к Северному полюсу в надежде достичь его, преодолев около двух тысяч километров. Перед походом Седов издал приказ, в котором руководство экспедицией возложил на Кушакова П.Г. Но во время похода состояние здоровья Георгия Яковлевича резко ухудшилось, и на 18-й день – после ста километров перехода (по другим данным двухсот) – он скончался возле острова Рудольфа. Линник и Пустошный 6 марта возвратились на судно.
15 августа 1914 года в полуразрушенном состоянии судно «Михаил Суворин» с экипажем и членами экспедиции под руководством Павла Кушакова добралось до рыбацкого становища Рында на Мурмане, – в Архангельск члены экспедиции прибыли рейсовым пассажирским пароходом «Император Николай II».


Павел Кушаков - Точка зрения

Часть первая. Точка зрения

При изучении публикаций об экспедиции я обратила внимание на то, что отрицательные оценки личности Павла Григорьевича Кушакова в большей степени звучат в книгах Николая Пинегина, Семёна Нагорного и Б.А. Лыкошина (советского биографа Седова). В их интерпретации Кушаков предстаёт перед нами властным, самоуверенным, не терпящим ничьих возражений человеком, вносящим разлад в «дружное» общество членов экспедиции. С ними солидарен также и современный писатель Владимир Лях (очерки «Георгий Седов вернулся навсегда», «Николай Пинегин, открывший нам Седова», «Мифы и правда об экспедиции Г. Я. Седова» и др. – Проза ру.)
Мне показалось, что эти оценки относительно Кушакова П.Г. сильно преувеличены, поэтому позволю себе высказать свою точку зрения на данную проблему.

Итак, потомственный дворянин Павел Григорьевич Кушаков родился в 1881 году в городе Умани на Украине. Его родители Синклитикия и Григорий Кушаковы владели родовым поместьем и садом, имели также дом в городе и держали мельницу. У четы за время брака родилось тринадцать детей, выжило семь. Кушаковы состояли в дружбе с потомками семьи графа Потоцкого, имение которых находилось на территории Софиевского парка.
В 1906 году Павел Григорьевич с отличием окончил Харьковский ветеринарный институт, – кстати, по словам его «доброжелателей» он с трудом переползал с курса на курс, а диплом с отличием получил лишь только потому, что не принимал участия в студенческих забастовках. Документальных данных, подтверждающих этот тезис, конечно же нет, и потому он вызывает сомнение.
В Ставрополе, где Кушаков жил впоследствии, он работал ветеринарным врачом конно-полицейской стражи. В городе ему принадлежал красивый двухэтажный особняк, в котором в наши дни располагается компания «Ставтелеком». В июле 1912 года в возрасте тридцати одного года Павел Григорьевич уехал в Санкт-Петербург, где в качестве ветеринарного врача и судового врача-бактериолога был зачислен в коллектив полярной экспедиции Седова.
Но так ли дружен и безупречен был этот коллектив? Вот что пишет сам Седов: «64.Тетради Г.Я.Седова. запись 31 января (13 февраля) гласит: «Сегодня опять обнаружилось воровство. Замечены негодяи в команде, которые из кладовой крадут, отмыкая замок отмычкой, спирт, молоко, какао и проч. После молитвы говорил по этому поводу с командой и предупредил, что пойманного вора убью на месте для блага всех остальных… Ужасно, до боли расстроился»(2).
Здесь нужно заметить, что в тщательном отборе судовой команды Седов был ограничен в силу некоторых причин, – команда набиралась почти наспех незадолго до выхода в море, и кроме этой причины, многочисленные источники указывают также и на другие, повлиявшие на неудовлетворительные моменты организации экспедиции.

Писатель Н.В. Пинегин, выполнявший в экспедиции обязанности художника-фотографа (автор книги «Георгий Седов»(3), а также участник экспедиции геолог М.А. Павлов, не пожалели «чёрной краски» не только для Кушакова, – досталось и таким выдающимся людям, как гидрографу Б.А. Вилькицкому (известному исследователю Арктики), Петру Белавенцу (капитану первого ранга, секретарю комитета Седовской экспедиции и участнику русско-японской войны 1904-05 гг., побывавшему в плену у японцев), русскому зоологу, исследователю и путешественнику А.А. Бунге, и другим. А ведь эти люди сделали немало для России, и документальных данных, подтверждающих «доводы» Пинегина как об этих людях, так и о Кушакове, в его книге нет.
Автор не преминул упомянуть и о сложных отношениях Седова с Н.П. Захаровым – капитаном судна «Св.мученик «Фока», на котором в августе 1912 года экспедиция отправилась к Северному полюсу. Кстати, критически о капитане Захарове отзывается и Кушаков. «Наш судовой капитан, - пишет он, - совершенно не знаком со льдами, и всю тяжесть пути несет сам Седов» (книга «Два года во льдах на пути к Северному полюсу», с.129 – о ней ниже).
В то же время положительную характеристику Павлу Григорьевичу Кушакову дают такие известные полярники и учёные, как вышеупомянутый профессор медицины А.А. Бунге, доктор медицины Э.Е. Арнгольд, врач и арктический исследователь Старокадомский Л.М., известный полярник, учёный-математик, астроном, геофизик и академик АН СССР Отто Шмидт и другие. Ведь недаром же Седов возложил обязанности начальника экспедиции на Кушакова, когда с матросами Г. Линником и А. Пустошным во время второй зимовки в собачьих упряжках уходил к Северному полюсу. Об этом пишет и сам Пинегин в своей книге «Георгий Седов», приведя слова начальника экспедиции, а именно: «При уходе Седов предполагает возложить на Визе руководство научной работой, оставив Кушакова по-прежнему заведывать хозяйством и передав ему же власть начальника экспедиции: «Он старше всех по возрасту и имеет способность командовать». Конец цитаты. (Орфография и пунктуация сохранены – Авт.)

Николай Пинегин, противореча самому себе как автору и документалисту, в этой же книге приписывает Кушакову стремление «отправить Седова подальше к полюсу, а самому стать во главе экспедиции», тем самым, приписывая Павлу Григорьевичу тщеславие и погоню за орденами, а также косвенно возлагая на него вину за гибель Седова во время похода последнего к Северному полюсу (это явно читается между строк). Эту же точку зрения, но куда более жёсткую, разделяет и Владимир Лях, обвиняя Кушакова в том, что «после трагической гибели руководителя экспедиции Г.Я. Седова этот ответственный пост правдами и неправдами занял П. Кушаков».
В качестве доказательства «вины» Кушакова Пинегин в своей книге приводит записи в путевом журнале «Святого Фоки» относительно здоровья Седова (конец 1913, начало 1914 гг.), делая упор на то, что Кушаков якобы преднамеренно скрывал его недомогание, фиксируя удовлетворительное состояние. Только при изучении этих записей можно обнаружить, что на удовлетворительное состояние начальника экспедиции указывал не только Кушаков, но также Пинегин и другие члены команды.
«23 д е к а б р я . «Начальник экспедиции чувствует себя удовлетворительно. (Вахтенный начальник Пинегин.)»
2 я н в а р я . «Начальник экспедиции чувствует себя довольно хорошо, если исключить кашель, одышку и слабость. Из каюты не выходил». (Пинегин.)
3 я н в а р я . «Положение начальника экспедиции без перемен», (Визе.)
10 я н в а р я. «Начальник экспедиции совершенно оправился и завтра начнет выходить из своей каюты». (Кушаков.)
13 я н в а р я. «После вчерашней прогулки начальник экспедиции почувствовал боль в ногах, вследствие чего пролежал день в постели». (Павлов.)
18 я н в а р я. «Начальник экспедиции чувствует себя совсем здоровым и весь день провел на ногах». (Визе.)»

В книге «Георгий Седов» Николай Пинегин приводит и свои дневниковые записи, они гласят: «Сегодня во время прогулки к Рубини-Рок я несколько раз начинал разговор о предстоящем походе (к Северному полюсу – Авт.) и о возможности отложить его на две, на три недели. Седов каждый раз менял направление разговора, как будто бы он ему неприятен. Под конец прогулки мы подошли к теме вплотную. Седов слушал мои доводы, не перебивая. Потом долго думал и произнес: — Все это так, но я верю в свою звезду»(3).
Несколько ранее, писатель записывает: «Седов — оптимист. Он в мечтах уже на полюсе», — и далее приводит слова полярника: «Моя жизнь. Она — единственное, чем я могу гарантировать серьезность своей попытки (то есть похода экспедиции к Северному полюсу – Авт.). Не достигнув полюса, я не возвращусь. Мое имя не станет позорным для родины. (…) В чем суть дела? Все в том же – в воле. Если человек что-нибудь пожелал по-настоящему, он добьется или умрет. Умрет, но не отступится. Возможны всякие ошибки. Но ошибки следует исправлять. Отступления не может быть. (…) В решение Седова никто не может вмешаться. Существует нечто, организовавшее наше предприятие. Это — воля Седова»(3).

Совершенно очевидно, что Седов сознательно пошёл на гибель, потому что другого пути у него не было, потому что осознавал, что, не достигнув Северного полюса, вернуться домой не сможет, ибо пощады ему там не будет, потому что с самого начала организации экспедиции не решены были многие вопросы, к тому же изначально план достижения Северного полюса, представленный Седовым комиссии Главного Гидрографического управления, последней из-за его нереальности был отвергнут, отказано было также и в выделении средств. Но, благодаря Седову, были собраны пожертвования, и экспедиция состоялась. О том, что экспедиция недолжным образом была подготовлена, пишет и сам Н.В. Пинегин: «Теплой одежды – малиц и совиков – имеется только на пятнадцать человек, для семерых зимней одежды нет. (…) Собаки, купленные в Архангельске в качестве ездовых, не годятся никуда».
Из Википедии о Седове: «Врач П. Г. Кушаков уже в ходе экспедиции так обрисовал ситуацию с припасами в своём дневнике: «Искали всё время фонарей, ламп – но ничего этого не нашли. Не нашли также ни одного чайника, ни одной походной кастрюли. Седов говорит, что всё это было заказано, но, по всей вероятности, не выслано… Солонина оказывается гнилой, её нельзя совершенно есть. Когда её варишь, то в каютах стоит такой трупный запах, что мы должны все убегать. Треска оказалась тоже гнилой»(4). Конец цитаты. Кстати, замечу, что Кушаков был против использования солонины на судне.
И далее из Википедии:
«По пути судно попало в шторм и потеряло две шлюпки и часть размещённого на палубе груза. Во время остановки у поселения Ольгинское в бухте Крестовая губа на Новой Земле ещё 5 членов экипажа списались с судна и остались дожидаться рейсового парохода, который подходил к становищу два раза в год.
15 сентября 1912 года на 77° с. ш. «Михаил Суворин» (переименованное название «Св.мученика «Фоки» – Авт.) встретил непроходимые льды и не смог достигнуть Земли Франца-Иосифа. По решению Седова вопреки первоначальному плану – построить из сруба зимовье, высадить полюсный отряд и вернуться в Архангельск – судно остановилось на зимовку на Новой Земле в бухте 76, 59.916667 около полуострова Панкратьева. У экипажа не было достаточно тёплой одежды. Обострились разногласия между Седовым и капитаном судна Н. П. Захаровым».
Кстати, как указывает Пинегин в своей книге, Кушаков П.Г. стал заведовать хозяйством при первой зимовке, следовательно, проконтролировать снаряжение команды, запасы продуктов, топлива и керосина при подготовке судна к экспедиции он не мог. И впоследствии, как правильно пишет Владимир Лях, Седовский комитет «не выполнил жизненно важных договорённостей о посылке судна с углём и материалами для экспедиции. Это был предательский удар в спину». Вот и «доктор Бунге, известный полярник», который - по словам Ляха - рекомендовал Кушакова в экспедицию Седова, «был одним из участников комиссии Вилькицкого, провалившей проект Седова». Правда, позже, Александр Бунге – замечает В. Лях – сыграл всё же положительную роль в судьбе экспедиции.

Указывает писатель Лях и на В.Ю. Визе, который «не имел (…) опыта составления арктических рационов». И «конечно же, – пишет он, – нельзя обойти стороной вопрос о том, почему Г.Я. Седов, опытный полярник, пошёл в эту экспедицию, подготовленную наспех и скудно оснащённую». И отвечает – «потому что верил в свою звезду». Так что обвинения Кушакову в том, что он якобы не рассмотрел слабость и нездоровье Седова перед его последним санным походом, на мой взгляд, абсолютно беспочвенны.
Необоснованно звучат также и следующие слова господина Пинегина (книга «Георгий Седов»): «Предостерегая Седова от доверия диагноза ветеринара Кушакова и от легкого отношения к своей болезни, художник (то есть Н.В. Пинегин – Авт.) рекомендовал Седову отложить путешествие до выздоровления. Георгий Яковлевич сказал, что дорога плоха, пожаловался на боль и одышку». Конец цитаты.
Таким образом, получается, что Седов вообще не обратил внимания на рекомендации художника, отделавшись отговорками. Кстати, отложить путешествие Седову рекомендовал и весь «офицерский» состав экспедиции.

Относительно личности Павла Кушакова приведу слова участника географического общества «СЛО», доктора Э.Е. Арнгольда, который в 1915 году встречался с Кушаковым на острове Диксоне, где последний организовал временную полярную радиостанцию для обеспечения связи с кораблями Гидрографической экспедиции Северного ледовитого океана, зимовавшими в Карском море. Об этом Арнгольд говорит так: «Затем он (Кушаков) показал нам свое хозяйство. Осмотрели радиостанцию: она звуковая, в 15 килоуатт, станционная башня в 100 метров высотой. Великолепная баня и очень хорошие жилые дома. По всему было видно, что Кушаков – прекрасный организатор. Личный тяжело доставшийся опыт, приобретенный во время экспедиции на Землю Франца-Иосифа на «Св. Фоке» со старшим лейтенантом Седовым, и знакомство с полярной литературой помогли Кушакову тщательно обсудить возложенное на него поручение оказания помощи в случае гибели наших кораблей и выполнить его с редкой предусмотрительностью и уменьем»(5). Конец цитаты. С сентября 1916 Павел Григорьевич назначается руководителем этой станции, получившей затем статус постоянно-действующей.
Следует добавить также, что в 1918 году Кушаков входил в Западно-Сибирский отряд экспедиции гидрографического изучения Северного Ледовитого океана под руководством Б.А. Вилькицкого, выполнял задачи обеспечения оборудования для береговых и судовых радиостанций.

Позволю себе высказать и свою точку зрения. На мой взгляд, Кушаков П.Г., имея блестящий опыт организатора, не мог проявить себя настолько отрицательно в экспедиции Седова, насколько это представлено в интерпретации писателя Пинегина, даже имея в виду некоторые дневниковые записи самого Седова относительно Кушакова. Вся интрига, опять же на мой взгляд, была построена на личных взаимоотношениях среди членов экспедиции, и неприязнь к Кушакову, прежде всего Пинегина, зиждилась на отрицании требований Кушакова как ответственного лица на судне, – соблюдать командой дисциплину и экономить керосин. Отсюда и субъективные оценки личности Кушакова. Ведь к моменту написания книги Пинегиным самого Павла Григорьевича в Советском Союзе уже не было, и вроде бы родственники его нигде не объявлялись, а потому трагический финал экспедиции можно было списать на кого угодно, только не на самих себя.



 Кушаков, г.Ставрополь.jpg
На фото - Павел Григорьевич Кушаков, г. Ставрополь, предположительно 1909 год.
Из семейного архива родственников.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение fisch1 » 04 Декабрь 2020 18:32

Т.Костомарова https://proza.ru/avtor/selena2006
Павел Кушаков - История с фотографиями

 ДВА фото.jpg


Часть вторая. История с фотографиями
В этой истории есть ещё одно некрасивое пятно, и связана оно с двумя фотографиями, вернее с одной, странным образом превратившейся в две. Но всё по-порядку.
На одном из многочисленных фото, отображающих поход экспедиции Седова к Северному полюсу, в широком наборе представленных в Интернете, снят Г.Я. Седов с членами экспедиции, – под фотографией подпись: «Г.Я. Седов с членами экспедиции. 1912 год». На ней среди участников экспедиции есть и Павел Григорьевич Кушаков – он сидит рядом с Седовым, третьим слева. Но есть и другая фотография, которая один-в-один повторяет первую, за исключением одного: на ней отсутствует Павел Кушаков, потому что его изображение вымарано. Отсутствует также изображение и стоящего за ним матроса, только кому и зачем понадобилось вымарывать их изображения? Таким вопросом задаются некоторые участники интернет-форумов, посвящённых тематике экспедиции, – этот вопрос возник и у меня. Поиски ответа на него привели к следующему.

Максим Лях (возможно, родственник Владимира Ляха, возможно, его однофамилец) в своём очерке «Две фотографии экипажа Сятого Фоки»(6) пишет: «Разница в том, что на одной фотографии есть ветеринар П.Г. Кушаков, а на другой его нет. Причем, совершенно очевидно, что это один и тот же снимок. Кушакова явно «убрали» с оригинальной фотографии. Во-первых, - продолжает далее М. Лях, - все абсолютно детали фотографий, позы людей, фон абсолютно идентичны. Во-вторых, чтобы «убрать» Кушакова, пришлось вырезать и стоящего сверху матроса. Да и поза Седова, его левая рука выглядит неубедительно. Кто, когда и почему заретушировал ветеринара Кушакова? - вопрошает Максим Лях и продолжает, - ответ на этот вопрос кажется мне достаточно очевидным. Этот тщеславный, неуживчивый и заносчивый человек сыграл, прямо скажем, роковую роль в экспедиции к Северному полюсу. Здесь он проявился во всей красе. Кушакова ненавидела практически вся команда, не было никого, с кем бы он не конфликтовал. Источников достаточно: Н.В. Пинегин, воспоминания других участников экспедиции, например А.М. Пустошного, самого Кушакова, дневник Г.В. Линника, Г.Я. Седова, но самое главное, - судовой журнал, где, если верить Кушакову, Седов во время похода к полюсу был практически здоров. Большинство в экспедиции понимали, что честолюбивый ветеринар выпроваживает начальника экспедиции на верную гибель, чтобы занять его место». Конец цитаты.

Относительно «самого Кушакова» позволю себе заметить следующее. Ознакомившись с его книгой, я нигде не встретила ни восхваления автора по отношению к самому себе, ни уничижительной характеристики. Более того, я не встретила последней и по отношению к членам всей команды, включая самого Пинегина, за исключением цитаты, касающейся экономии керосина (приведена ниже), а также ещё одного момента, когда Пинегин не позволил Кушакову произвести дезинфекцию его каюты. Наоборот, текст книги написан образным литературным языком, изобилует многочисленными географическими подробностями, иллюстрирован фотографиями и рисунками, автором приведены описания жизни членов экспедиции на судне, приведены также описания полярной природы и жуткого шторма в начале пути, делится он и своими личными переживаниями. Замечу, что Павел Григорьевич оказался не только превосходным литератором, но и талантливым художником, – в его книге приведён авторский рисунок «Святого Фоки», дрейфующего по волнам во время шторма.
Далее уже Владимир Лях пишет (ссылка та же): «Изменить фотографию, естественно, мог только её автор Николай Пинегин, или же это было сделано по его указанию. Это не произошло на судне (…), тогда почему он это сделал потом? Основания для столь неординарного поступка у художника (то есть Пинегина – Авт.), естественно, были. Мелочный и не в меру честолюбивый Кушаков был ненавидим командой, в экипаже не было людей, с кем бы он не конфликтовал. Доставалось и Пинегину, который даже выпустил на судне сатирическую стенгазету в адрес «доктора». (С рисунком, на котором Павел Григорьевич изображён смотрящим в подзорную трубу на луну, усеянную орденами и медалями – Авт.). Немало потрудился ветврач Кушаков, чтобы выпроводить в многосуточный поход к полюсу больного Седова». Конец цитаты.

Здесь позволю себе несколько отступлений.

Во-первых, конфликты у с некоторыми членами экспедиции у Павла Григорьевича действительно были, они и не могли не быть в силу объективных причин, – об этом он и пишет в своей книге «Два года во льдах». Например, о том, что в суровых и тяжёлых условиях приполярных зимовок он (Кушаков), как человек, на которого была возложена ответственность по хозяйству на судне, не мог не обращать внимание на нарушение дисциплины членами экспедиции, на бесконтрольное расходование керосина, воровство продуктов и т.д. Но прежде всего Кушаков заостряет внимание на неудовлетворительном подходе Седова к набору судовой команды в период формирования экспедиции. Он пишет: «В Крестовой губе я приступил к осмотру всей команды, в особенности судовой, набранной чуть не в один вечер, перед самым отходом судна. В первый же день нашего плавания судовой боцман Точилов, как я уже говорил, слёг и не выходил из кубрика; из расспросов оказалось, что он морфинист и, уходя в плавание, забыл захватить с собой морфий для подкожных впрыскиваний; у матроса Кункова появились три сифилитические язвы и сильное уплотнение и опухоль левой паховой железы, у матроса Куракина подозрительная сыпь по всему телу («Два года во льдах», с.117)». И далее: «Про матросов необходимо заметить, что это какая-то бродячая банда, на которую не только нельзя рассчитывать в море, но даже на берегу каждого надо подгонять и за каждым смотреть. Никто ничего не хотел делать, то и дело ходили ко мне: у одного голова болит, у другого рука усыхает, у третьего грудь сжимает. (…) Добросовестно работали только четыре человека: Кизино, Пищухин, Лебедев и Катеринин. (…) Теперь всё яснее и яснее вырисовывается грубая ошибка Седова, допустившего непростительную небрежность при укомплектовании как судовой, так и экспедиционной команды. (…) Что будет с нами, трудно сказать. Надежды на сохранение нашей жизни мало («Два года во льдах», с.152-153)».
И далее: «У нас страшно много выходит керосина, и это может отразиться на недостатке освещения в будущем году. (…) Я просил Седова, чтобы он распорядился о том, чтобы каждый, уходя из своей каюты на прогулку, тушил свою лампу. Когда распоряжение было сделано, то Пинегин заявил мне: «Какое Вам дело? Не станет керосина, будем сидеть впотьмах, Вы все выжимаете и во всем всех стесняете (там же, с.235)». Конец цитаты. И это при том, что расход спирта и керосина, равно как и продуктов для людей и собак, как пишет в предисловии к книге Л. Брейтфус (о нём ниже) был строго регламентирован. А ведь Кушаков был назначен Седовым ответственным за хозяйство на судне, и трудно представить себе, что было бы с экспедицией, если бы он всё пустил на самотёк. По словам Кушакова, «студенты М.А. Павлов и Н.В. Пинегин», засиживаясь за карточной игрой до трёх часов ночи и тратя драгоценный керосин, сами восстанавливали против него команду, не выполняя требований Кушакова о соблюдении дисциплины.

Второе отступление (касается выдержки из книги Николая Пинегина).

«Когда «Фока» подходил к Рынде, - пишет он, - Кушаков стоял на мостике как командир». А ведь Кушаков на тот момент, если мы помним, и был командиром, ибо Седов, уходя в санный поход, приказом назначил его вместо себя, сказав: «Он старше всех по возрасту и имеет способность командовать (из книги Н. Пинегина)». «Кушаков смотрел героем, - пишет далее Пинегин. - Сойдя на берег, он отправился в телеграфную контору. Главную телеграмму – царю – составил очень ловко. Упомянул о смерти Седова, но о причине её умолчал. Честь благополучного возвращения «Фоки», конечно, приписал себе». Конец цитаты.
Но что в этом плохого? – задаю я вопрос. - Ведь никто иной, как Кушаков, отвечал за возвращение судна, поэтому и «стоял на мостике, как командир». А теперь о «ловкой» телеграмме. Чтобы читателям удостовериться в её ловкости, почему бы автору книги не привести её копию?

И третье отступление.
Оно касается слов Седова к жене из его письма с Каспия: «Я под давлением несправедливости и обиды могу перестать владеть собой, (…) а быть оскорбленным я не привык и обиду никому не спускаю, вот, что хочешь, то и делай!..» Таким образом, эти слова Георгия Яковлевича подтверждают неудержимость его характера, в связи с чем убедить его отказаться от похода в собачьих упряжках к Северному полюсу, как я уже говорила, никто бы не смог.
И теперь хочу спросить у Максима Ляха и Владимира Ляха: почему же в трагическом финале экспедиции вы обвиняете Кушакова?

Относительно вымаранной фотографии Владимир Лях продолжает: «Но это только одна сторона дела. Отретушированное фото не было опубликовано в газетах после возвращения экспедиции, а значит оно появилось позже. Когда? Вспомним, что архив экспедиции был спасен от продажи за границу Пинегиным и Визе, которые сошли с «Фоки» вместе с документами еще в становище Рында, чему Кушаков помешать не смог, но при первой возможности телеграфировал об этом в столицу». Конец цитаты.
А почему нельзя предположить обратное? Кто от кого спасал документы? Пинегин, сошедший с Визе с «Фоки» вместе с документами еще в становище Рында», или Кушаков, телеграфировавший об этом в столицу?
Как пишет Владимир Лях, Пинегин вымарал изображение Кушакова и за ним стоящего матроса с фотографии потому что, «планируя возвращение на родину (из-за границы – Авт.), Пинегин вполне мог опасаться обвинения в причастности к контрреволюционным силам и поэтому Кушаков был крайне нежелателен на экспедиционной фотографии». По словам Владимира Ляха, «в 1920 он (Пинегин) через Константинополь выезжает в Париж. Не получив визу, живет в Константинополе. (…) В 1923 Пинегин возвращается в Петроград при содействии Б.М. Шенфельда, который представил документы в консульский отдел СССР в Берлине о непричастности Н. В. Пинегина к белому движению в России».

Аргументы расплывчаты и не убедительны, – в связи с этим задаю вопрос, почему Пинегин опасался «обвинения в причастности к контрреволюционным силам» и какая здесь связь с Кушаковым? Почему последний «был крайне нежелателен на экспедиционной фотографии»?
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение fisch1 » 04 Декабрь 2020 18:39

Два года во льдах
 Два года во льдах.jpg

Книга Павла Григорьевича Кушакова «Два года во льдах на пути к Северному полюсу с экспедицией старшего лейтенанта Г.Я. Седова» была издана в 1920 году Гидрографическим Управлением в Петрограде. Развёрнутую вступительную статью к ней написал Леонид Брейтфус.
Чтобы читатель составил хотя бы малейшее представление о Кушакове как о человеке и литераторе, приведу некоторые выдержки из его книги.

Запись первая от 25 августа 1912 года – описание шторма (орфография, стиль и пунктуация сохранены).

«Все время шли вдоль берегов Новой Земли и подходили к Маточкину Шару. (…)
Утром барометр стал падать, потом подыматься, сделав при этом два резких скачка. Сначала ветер давал себя слабо чувствовать, волны одна за другой перекатывались и лишь кое-где были заметны белые гребни. Мы все собрались на рубке, так как неустойчивость барометра наводила на подозрение о вновь надвигающемся шторме. Действительно, – корабль стал понемногу то опускать, то поднимать корму; в каютах суета, везде слышно «будет шторм». Корабль стал все больше и больше покачиваться, волны подымались все выше и выше, вдали и кругом появились белые гребни, небо быстро заволоклось тучами, задул сильный ветер и заволновалось море. Команда осматривает собачьи клетки, прикрепляет их, покрывает брезентом, подтягивает цепи, которыми связаны бревна, и крепит паруса. Волны постепенно достигают колоссальной величины, заливают палубу и переваливаются временами через оба борта. Нос корабля то вдруг погрузится в воду, то вынырнет. Шум отчаянный, собаки поднимают отчаянный лай и вой. Творится что-то ужасное. Над кораблем вьются стаи чаек, издавая пронзительные крики… видно по близкому их налету, что быть беде. (…) Мачты трещат, ветер неистовствует, корабль швыряет во все стороны, и после каждого удара волны слышен стон дряхлого судна.
Среди общего шума на палубу вваливается механик и, запыхавшись, кричит: «Господи, что будем делать, машина не работает, мы идем назад, в трюме вода прибывает, насос не успевает откачивать. Надо идти скорее к берегу, чтобы не погибнуть… Скверная машина и двух верст не делает в час против ветра».
А между тем ветер все крепнет и буря усиливается.
Вот с визгом налетела волна, обдала всех холодным потоком, сорвала и унесла левую кормовую шлюпку, вторую по счету; с трудом удалось обрубить снасти, на которых тащилась разбитая шлюпка. Не успели кончить работы, как от налетевшего ветра лопнул гафель-фал бизани, и парус с треском повалился на корму; пришлось и его убирать. У самых бортов судна пенится какая-то бездна, волны в иные моменты обнажают даже киль корабля и тогда он с треском и содроганием опускается, вернее – проваливается в пропасть. (…) В трюме вода всё прибывает и прибывает и её беспрерывно откачивают ручными и паровыми насосами.
Лежим в дрейфе, жизнь на палубе замерла, экипаж укачало и почти все в каютах; только несколько матросов, исполняя работы, с трудом передвигаются по палубе с бледными лицами, на которых написана растерянность, почти ужас. (…) На меня нашло какое-то уныние и безразличие – (ничего не жаль), захотелось только в последний раз увидеть родные берега, теплый юг, свою семью, своих друзей, знакомых, а там – хоть погибать, так истерзала душу, измучила нелегкая, непосильная борьба с гневной и страшной стихией!..» (с.106,107,108)

Запись вторая – когда море спокойно:

«Стоишь на мостике и смотришь, не отрывая глаз от белоснежного горизонта, весь поглощенный заветной мечтой о чем-то хорошем, новом, и перед глазами вырастает, словно сказочный замок, лучшее, светлое, счастливое будущее. А все скверное, пережитое уплывает далеко, далеко, на душе становится так легко, чувствуешь себя крепким и сильным, начинаешь верить, что никакие испытания не сломят тебя…» (с.123)

Приведу также цитату одного из интернет-читателей книги: «В этом же году (1912-м - Авт.) (Кушаков) стал участником экспедиции Седова к Северному полюсу в качестве судового врача. Кушаков, по воспоминаниям некоторых участников экспедиции, был властным, самоуверенным, не терпящим ничьих возражений человеком, вносящим разлад в дружное общество остальных членов экспедиции. Не пожалел черной краски для Кушакова и Пинегин в своей книге «Георгий Седов», переписав целые куски из его воспоминаний и соответствующим образом прокомментировав их. Что там было, в чем причина неприязни к Кушакову, таким ли белым и пушистым был сам Пинегин - сейчас уже не узнать»(7). Конец цитаты.

Несколько слов хочется сказать и о художественном историко-биографическом фильме режиссёра Бориса Григорьева «Георгий Седов», вышедшем на киностудии имени Горького в 1974 году. Съёмки фильма проходили в Архангельске, сценарий написал Семён Нагорный по своей книге «Седов» (серия ЖЗЛ, 1939 г.). Я посмотрела этот фильм. Как и следовало ожидать, Павел Григорьевич Кушаков (играет его актёр Всеволод Кузнецов) представлен в образе этакого заносчивого барина в меховой кухлянке, который в период зимовки во время работ, выполняемых командой, только и делает, что руководит всеми.

Член Союза писателей России Владимир Лях в отзыве о книге А.А. Попова и В.Н. Бесчастного «Сын Кривой Косы» упоминает и о том, что «в 1919 году ветеринар Кушаков оказался в Великобритании. Имеются сведения о том, - пишет он, - что в 1920 году в Лондоне этот человек весьма сомнительной репутации участвовал в подготовке «меморандума» по проблемам развития Северного морского пути. А что касается Л. Брейтвуса (так у В. Ляха – Авт.), бывшего начальника Мурманской экспедиции, то он в 1945 году «объявился» в фашистской Германии...»(8). Конец цитаты.
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение fisch1 » 04 Декабрь 2020 18:45

Т.Костомарова https://proza.ru/avtor/selena2006

В эмиграции

После того, как я сочла работу законченной и уже собралась было опубликовать его на своей странице сайта «Проза. ру», я снова обратилась к Интернету. Набрав в поисковике имя и фамилию Павла Григорьевича Кушакова, тут же нашла новую статью о нём, – называлась она «Павел Кушаков после 1920 года», автор – arh_al (автору – низкий поклон и благодарность). Эта статья опубликована также и на страницах Интернет-журнала «ЖЖ» http://arh-al.livejournal.com/
Согласно приведённым сведениям, Павел Кушаков никогда в Англии не был и никакого лондонского меморандума по проблемам развития Северного морского пути не писал (подробности по вышеприведённой ссылке). Автор публикации так и пишет: «Так что, похоже, лондонского периода и лондонского меморандума не было. А что было? Перед нами начало одной научной статьи» (приводится её текст с переводом - Авт.), и далее: «Как мы видим, статью написал человек по имени P. (Paul) Kouchakoff, во вступлении к ней читаем следующее:
«Первые опыты, которые легли в основу данной работы, датируются 1912-м и последующими годами. Они были проделаны в ходе арктических экспедиций, проводимых под патронажем правительства России и Академии наук в Петрограде. Автор принимал в них участие в качестве руководителя и врача. Все материалы, собранные в тот период, были утрачены в ходе политических событий, потрясших Россию. Эта работа была возобновлена вначале в 1928 году во Франции, в лабораториях доктора Роншеза в Ницце, затем в Швейцарии с 1930 года в Монтрё и Лозанне, где исследования продолжились благодаря поддержке M Park J Hammar из Сент-Луиса, Миссури в специальном институте – Health Research Laboratory, но более всего в Институте клинической химии. Настоящая публикация – только резюме совокупности опытов, имеющих отношение к пищевому лейкоцитозу».

«Не нужно быть Шерлоком Холмсом, - пишет далее arh_al, - чтобы догадаться, что Paul Kouchakoff – это Павел Кушаков, написанный на французский манер. Выходит, следы его не сильно пытались затеряться. Напротив, он занимался научной деятельностью в прямо-таки международном масштабе, широко публиковался под своим именем. Похоже, никто его просто не искал. Более того, в 1945 году Кушаков за свою работу по изучению пищевого лейкоцитоза выдвигался от университета Лозанны на Нобелевскую премию(!) по медицине.
И, возможно, - продолжает автор,- он даже получил бы нобелевку, но случилась напасть – в тот же год на премию претендовала группа исследователей во главе с Александром Флемингом за открытие свойств пенициллина.
Против пенициллина, к тому времени уже спасшего множество жизней, тема пищевого лейкоцитоза, понятно, была бессильна. Однако наш герой не стал впадать в уныние, и в 1946 году в издательстве ;ditions Delachaux & Niestl; (Лоне, Швейцария) (он) опубликовал книгу Nuit De Midi et Soleil De Minuit (Полуденная ночь и полуночное солнце), с (внимание!) собственными иллюстрациями, в которой он описал свои арктические приключения. Вот рецензия на эту книгу, опубликованная в газете L’IMPARTIAL (Ла-Шо-де-Фон, Швейцария) 3 июля 1946 года:
«С удовольствием и интересом читается книга доктора Кушакова, русского ученого и исследователя, эмигрировавшего в Швейцарию, которая стала его второй родиной и убежищем, в которой он проводит свои выдающиеся исследования в области бактериологии. Из экспедиций в Арктику, продолжавшихся несколько лет, доктор Кушаков вынес захватывающие воспоминания о полярной жизни в непрерывно меняющихся и зачастую непредсказуемых условиях, где каждое достижение является результатом бескомпромиссной борьбы с разрушительными силами полярной природы, по своему масштабу несоразмерными человеку, вынужденному жить там». Конец цитаты.

Предполагаю, что и дизайн обложки книги выполнен самим Павлом Григорьевичем, что ещё раз подчёркивает его блестящие разносторонние дарования.
В заключение статьи автор arh_al неточно приводит возраст Павла Григорьевича и говорит о том, что его дальнейшая судьба неизвестна. В отзывах на статью, приведённых ниже, участники форума, акцентируя внимание на соответствующих ссылках, указывают правильные даты жизни Павла Григорьевича Кушакова, а именно: 1881-1946 гг.
Умер Павел Григорьевич в Лозанне (Швейцария) в возрасте 65-ти лет. Остаётся предположить, что последнее упокоение русский полярник и исследователь, доктор медицинских наук Павел Кушаков нашёл также в Лозанне.
.
http://arh-al.livejournal.com/


Заключение


В данной работе я не имела цели умалить достоинства известного полярника Георгия Яковлевича Седова, действительного члена Русского географического общества, почётного члена Русского астрономического общества, и тем более принизить научные результаты, собранные его экспедицией, а они, по признанию профессора Фритьофа Нансена после его ознакомления с докладом П.И. Беловенца, оказались очень полезным. Об этом написала газета «Новое время» в статье «Экстренное заседание Седовского комитета с участием профессора Фритьофа Нансена», статья опубликована 31 октября (18-го по старому стилю) 1913 года.
«Если бы даже Седову не удалось достичь Земли Франца-Иосифа и полюса, - сказал профессор, - то и в таком случае собранный им научный материал достаточен, чтобы считать результаты экспедиции очень и очень полезными»(10).
Об этом же пишет и Леонид Брейтфус в предисловии к книге П.Г. Кушакова «Два года во льдах». «Обращаясь к научным результатам, достигнутым экспедицией старшего лейтенанта Седова, необходимо указать, что результаты эти ещё не опубликованы; но судя на основании тех данных, которые появлялись в своё время в ежедневной прессе, положены в предварительных отчётах участников экспедиции, а также сообщены мне лично гг. Визе и Кушаковым, за работами этой экспедиции следует признать большое значение»(4).

Акцентируя внимание на географических исследованиях Визе, Седова и геологических Павлова, Леонид Брейтфус отмечает также и зоологические исследования Павла Кушакова. «Переходя к естественно-историческим исследованиям, отделу биологии, - пишет он, - мы можем отметить, что и в этом отношении экспедицией собран весьма разносторонний материал. Все биологические исследования велись врачом Кушкаовым П.Г.».
В отличие от недоброжелателей Кушакова Брейтфус в своём предисловии к книге Павла Григорьевича упоминает добрым словом и Пинегина: «Нельзя, - пишет он, - в заключение обойти молчанием и трудов художника-фотографа Н.В. Пинегина, занимавшегося в экспедиции нарисованием ландшафтов, этюдов, обычным фотографированием и кинематографированием». И далее его цитата о значении экспедиции: «Этот весьма беглый и неполный обзор научных работ экспедиции старшего лейтенанта Седова показывает, что все члены её одинаково, вполне сознательно и ревностно, не щадя своих сил отдавались, каждый в области своей специальности, делу исследования полярной природы»(4).

Таким образом, моей целью, при наличии некоторых подробностей биографии Павла Григорьевича Кушакова, была попытка развеять мифы о нём как об участнике экспедиции, сыгравшем якобы сугубо отрицательную роль в ней. Проблема, на мой взгляд, не в Кушакове, – проблема в том, что по причине слабого подбора команды и неудовлетворительной организации экспедиции в целом (о чём говорят многие источники, в том числе Кушаков и Пинегин), Седов подверг опасности в первую очередь членов своей команды, в том числе и себя как её руководителя, и во вторую – поставил под вопрос финал экспедиции. А взаимоотношения между членами экспедиции – это уже следствие проблемы.

У Павла Григорьевича было четыре брата и две сестры – все они родились в Умани. Григорий (1880-1963) – офицер царской армии, в 1920 году эмигрировал за границу, умер в Аугсбурге (Германия). Владимир (родился в 1890 году), перед революцией окончил физмат Императорского университета Св. Владимира – нынешний университет имени Шевченко в Киеве, – увлекался физкультурой, был инструктором по физической культуре в Кавказском корпусе Котовского, дружил с ним, виртуозно играл на балалайке и руководил оркестром народных инструментов. Дважды был необоснованно обвинён органами НКВД: в 1930 году по так называемому делу «Весна» и в 1937 году как шпион польской разведки (оба раза – по оговору). Расстрелян в Киеве в 1937 году. Его жена Ольга была также репрессирована как жена изменника Родины, была приговорена к восьми годам отбывания в лагерях, сначала в Акмолинском, затем в Печорском, – по прибытии домой умерла через полтора года. Александр (родился предположительно в 1895 году), окончил политехнический институт в Москве по специальности инженер-строитель, там и проживал, умер в возрасте 80 лет. Иван, – известный виолончелист, родился предположительно в 1889 году, окончил Киевскую консерваторию, там и преподавал, много концертировал; его сын Евгений Иванович также окончил консерваторию, виолончелист, работал режиссёром Одесского оперного театра, главным режиссёром Казанского оперного театра и с 1968 по 1989 годы главным режиссёром Донецкого оперного театра. Сёстры – Екатерина и Анна. Известно, что у Екатерины тоже была непростая судьба: во время гражданской войны её едва не расстреляли банды Махно, во время Великой Отечественной войны дуло автомата на неё направил немецкий солдат. Оба раза она работала медсестрой в Уманском госпитале и оба раза чудом избежала смерти.

В 1930 году в Париже на первом Международном конгрессе по микробиологии доктор медицинских наук института клинической химии из Лозанны Павел Кушаков (Paul Kouchakoff) прочёл свою научную работу «Влияние приготовления пищи на кровь. Формула Человека», в которой доказал, что варка пищи снижает содержание белых кровяных клеток крови, то есть снижает иммунитет человека, и как было указано выше, в 1945 году институтом выдвигался на Нобелевскую премию по медицине. В области питания человека им написаны также и другие научные работы.
Умер Павел Григорьевич Кушаков 4 августа 1946 года в Лозанне (Швейцария) возрасте 65-ти лет.
В 1913 году Седовым Г.Я. в честь участника экспедиции врача-бактериолога П.Г. Кушакова «был назван Северо-восточный входной мыс залива Иностранцева на западном побережье Новой Земли. Есть еще бухточка (Павловская) в бухте Ефремова в районе о. Диксон. Названа его именем в 1917 году сотрудниками первой радиостанции на Диксоне»(11), где в 1915-1916 годах в качестве организатора и руководителя полярной радиостанцией работал русский полярник и исследователь Павел Григорьевич Кушаков.


 Братья Кушаковы.jpg
Фото : Братья Кушаковы - Иван Григорьевич слева, Павел Григорьевич в студенческие годы справа (из семейного архива родственников).

Источники информации (электронный ресурс):
(1) Википедия – о Г.Я. Седове и его экспедиции https://ru.wikipedia.org/wiki/
(2) Личный архив В.В.Седовой http://my-sedovo.narod.ru/NAGORNY11.html.
(3) Н.В. Пинегин, «Георгий Седов», изд-во Главсевморпути. 1953 г. и Западно-Сибирское книжное изд., 1971 г.
(4) П.Г. Кушаков, «Два года во льдах», с. 173
(5) http://www.gpavet.narod.ru/Names2/kushakov.htm
(6) http://my-sedovo.narod.ru/DVA_FOTO.html
(7) http://vaga-land.livejournal.com/678700.html
(8) http://www.proza.ru/2011/12/14/337
.(9) http://www.gpavet.narod.ru/Names/breitfus.htm
(10) http://www.kolamap.ru/library/gazeta.html
(11) http://my-sedovo.narod.ru/KUSHAKOV.html
(12) http://vaga-land.livejournal.com/981370.html

Февраль - ноябрь 2016 г.
https://proza.ru/avtor/selena2006
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Кушаков Павел Григорьевич (1881–1946)

Сообщение fisch1 » 04 Декабрь 2020 18:54

КУШАКОВА — северо-восточный входной мыс з. Иностранцева, на западном побережье. Назвал в 1913 г. Г. Я. Седов в честь участника экспедиции врача-бактериолога Павла Григорьевича Кушакова (род. в 1881 г.).

КЛАВДИЯ — мыс на северном берегу з. Иностранцева. Назвал в 1913 г. Г. Я. Седов, видимо, в честь жены врача экспедиции П. Г. Кушакова — Клавдии Яковлевны Кушаковой.

ПАВЛОВСКАЯ — бухточка в бухте Ефремова. Названа в 1917 г. диксонцами по имени первого начальника Диксонской радиостанции Павла Григорьевича Кушакова (род. в 1881), инициатора постройки здесь охотничьей избушки. Таково же происхождение названия станка (избы) Павловский в 2 км севернее мыса Исаченко (Тимофеевский, 1924, стр. 44).

http://www.kolamap.ru
 t41-34_35_36.gif
 pavlovskaya_buh.jpg
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59

Пред.

Вернуться в Персоналии



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 15

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения