Вейнберг Борис Петрович (1871—1942)

[[ Леспромхоз ]]

Вейнберг Борис Петрович [20.07(01.08).1871—1942, Ленинград], советский геофизик. Окончил Петербургский университет (1893). Профессор Томского технологического института (1909—1924). С 1924 директор, затем действительный член Главной геофизической обсерватории. С 1940 заведующий отделом НИИ земного магнетизма. В 1906 предложил теорию движения льда по наклонному руслу. Изучал движение арктических льдов, а также физико-механического свойства льда. Организовал 23 магнитные экспедиции (1909—14). С 1927 руководил работами по гелиотехнике. Разработал методику расчёта солнечных установок, автор ряда изобретений по гелиотехнике (солнечные паровые котлы, опреснители и др.).

Соч.: Солнечные опреснители, Л., 1933;
Лед, М. — Л., 1940.

Лит.: Кравец Т. П., Борис Петрович Вейнберг. [Некролог], "Успехи физических наук", 1945, т. 27, в. 1;
Ю. Д. К., Памяти Б. П. Вейнберга, "Метеорология и гидрология", 1947, № 6;
Список печатных трудов профессора Б. П. Вейнберга, Л., 1932.

Большая Советская Энциклопедия М.: "Советская энциклопедия", 1969-1978

[[ Леспромхоз ]]

УДК 53(091)

ТРУДНАЯ СУДЬБА ПРОФЕССОРА ТТИ Б.П. ВЕЙНБЕРГА

© С.И. Кузнецова
Томский государственный университет
E-mail: svetateneva@mail.ru

Отражён томский период жизни профессора Бориса Петровича Вейнберга, заведующего кафедрой физики ТТИ (ТПИ-ТПУ) в 1909-1924 гг. и сложная судьба его изобретений. Использованы воспоминания академика В.Д. Кузнецова, профессора ТГУ А.Б. Сапожникова и внучки Б.П. Вейнберга Г.В. Островской.

Ключевые слова:
История физики, профессора ТТИ, Вейнберг Борис Петрович.

Key words:
History of physics, TTI professor, Veinberg Boris Petrovich.

Сто лет тому назад в 1909 г. в г. Томск приехал Борис Петрович Вейнберг, выпускник физмата Санкт-Петербургского университета, ученик известных профессоров: математика А.А. Маркова, физика О.Д. Хвольсона, химика Д.И. Менделеева [1]. Б.П. Вейнберг был назначен заведующим кафедрой физики Томского технологического института. Он получил звание профессора ТТИ в те годы, когда томские вузы приравнивались к академии наук, и развернул свою деятельность в соответствии с этим статусом.
Б.П. Вейнберг родился 20 июля 1871 г. в семье поэта и переводчика приват-доцента Санкт-Петербургского университета и почетного академика Петербургской академии наук П.И. Вейнберга. По окончанию университета в 1893 г. Б.П. Вейнберг работал преподавателем ряда гимназий, затем в Петербургском горном институте, в Новороссийском университете, в Петербургском университете и на Бестужевских высших женских курсах.
Магистерская диссертация Б.П. Вейнберга «Влияние среды на электрически-магнитные взаимодействия» была защищена в 1905 г. В 1906 г. Б.П. Вейнберг предложил теорию движения льда по наклонному руслу. Б.П. Вейнберг изучал движение арктических льдов, а также физико-механические свойства льда. За эту работу он в этом же году получил степень доктора наук и одновременно Ломоносовскую медаль Академии наук, а в 1907 г. он представил докторскую диссертацию «О внутреннем трении льда».
В 1909 г. в Одессе была опубликована книга Б.П. Вейнберга «Снег, иней, лед и ледники». «Если бы вам сказали, что физикам и химикам известен материал, легко получаемый в чистом виде и имеющийся на земной поверхности в количестве несколько больше, чем 2-3 мг, и что теплота плавления, не говоря уже об упругости пара, диэлектрической постоянной, электропроводности, магнитной проницаемости, двупреломлении и так далее - ни одного свойство его не известно, то вы вероятно, с усмешкой посмотрели бы на говорящего, и может быть, из любопытства и из сожаления к нему удостоили его вопросом: «Что же это за материал?» Материал это - снег, который имеется на поверхности земного шара в биллионах тонн». Так писал впоследствии известный геофизик Б.П. Вейнберг.
Томский период жизни Б.П. Вейнберг посвятил организации науки в Сибири. Созданная в 1909 г. при лаборатории физики под руководством профессора Б.П. Вейнберга метеорологическая станция ТТИ проделала большую работу по изучению геофизических явлений и климата Сибири. На этой станции кроме общих наблюдений измерялись атмосферное давление, температура, влажность воздуха, определялись направление и сила ветра. На протяжении ряда лет станция играла важную роль в изучении метеорологических условий Западной Сибири. В 1911-1915 гг. Б.П. Вейнберг изучал ледяной покров р. Томи, составлял прогноз состояния льда и ледохода, Эти прогнозы сообщались органам городского самоуправления. В период работы в г. Томске в 1913 г. впервые в мировой практике им был сконструирован электрический термобур для исследования льда.
Б.П. Вейнберг был одним из организаторов открытия Сибирских высших женских куров (СВЖК) и стал их директором в 1910 г.
Борис Петрович Вейнберг был профессором Томского технологического института, но, после отъезда профессора Ф.Я. Капустина, кафедра физики в Императорском Томском университете осталась вакантной, и Бориса Петровича пригласили для чтения лекций на медицинском факультете Томского университета на правах приват-доцента с 10 ноября 1910 года. После открытия физико-математического факультета в Томском университете в 1917 году, он работал ординарным профессором по совместительству.
В 1910 г. Б.П. Вейнберг организовал группу наблюдения за кометой Галлея, в которую входили сотрудники Технологического института В.Д. Дудецкий, И.И. Сидоров и профессор химии Томского университета П.П. Орлов. О результатах был написан «Отчет о наблюдениях, производившихся 4-10 мая 1910 г. в Томском технологическом институте имени императора Николая II и Императорском Томском университете в связи с предполагаемым прохождением Земли через хвост кометы Галлея».
Но особое значение имеют его геомагнитные исследования Сибири, организация научных экспедиций. В период с 1909 г. по 1914 г. Б.П. Вейнберг организовал 23 экспедиции по изучению геофизических данных Сибири, Монголии и Крайнего Севера. Разработал методику проведения, и систематизировал наблюдения над магнитным полем Земли.
Ещё в 1909 г. совместно с профессорами В.П. Алексеевым и В.Л. Малеевым он выступил за создание в ТТИ кафедры воздухоплавания, аэротехнической лаборатории и создания испытательного аэродрома. Совет института поддержал это предложение и обратился за разрешением в Министерство просвещения. Однако получил отказ из-за отсутствия средств. В 1910 г. Б.П. Вейнберг организовал первый в Сибири аэротехнический кружок из числа студентов и преподавателей ТТИ. В кружке готовились и обсуждались доклады о теоретических основах воздухоплавания, о теории полётов. В 1912 г. члены кружка создали первый в России планер собственной конструкции, способный поднять в воздух двух человек, а в 1913 г. приобрели аэроплан «Блерио», на котором совершали практические полёты. Многие кружковцы связали впоследствии свою судьбу с авиацией и самолётостроением, среди них были Н.И. Камов, Л.И. Валединский. В.Н. Гутовский, Г.В. Трапезников [2].
Некоторое представление о работе Б.П. Вейнберга в Томске дают воспоминания профессора ТГУ В.Д. Кузнецова «Мой путь в науке» [3]. Когда В.Д. Кузнецов учился в Петербургском университете, он слушал курс лекций, читаемых Б.П. Вейнбергом и выполнял студенческую работу по его заданию.
«Летом 1911 г. я был на студенческой практике в Кыштымском заводе на Урале. Во время практики я получил от профессора Б.П. Вейнберга из Томска телеграмму с предложением занять должность лаборанта (ассистента) на СВЖК и в ТТИ.
Б.П. Вейнберг встретил меня очень радушно, показал физическую лабораторию технологического института и начатки лаборатории СВЖК. Потом с большой таинственностью спросил меня: хочу ли я быть миллионером? Я об этом не мечтал и потому как-то невнятно ответил ему.
«Теперь я покажу наше «святая святых», — сказал Б.П. Вейнберг и повёл меня в большую комнату физической лаборатории ТТИ, которая помещалась в первом этаже на углу ул. Буткеевской (ныне Усова) и Садовой (ныне Тимирязевский проспект).
В «святая святых» меня, прежде всего, поразили невообразимый беспорядок... Как будто я попал в какое-то место, где сложен различный хлам. Потом я начал разбирать детали. Посредине комнаты находилось кольцо из толстой медной трубы. Диаметр кольца около 5-6 метров, диаметр трубы около 30-40 см. В нескольких местах на трубе были надеты катушки из изолированной проволоки и на трубе были помешены большие электромагниты. От этих катушек и электромагнитов шло в страшном беспорядке большое количество проводов.
Я увидел «настоящую» научную установку, которая никак не укладывалась в моём представлении. Я всегда связывал с наукой и научной установкой чистоту, порядок и даже изящество...
Б.П. Вейнберг вместе со стипендиатом (аспирантом) В.Д. Дудецким и студентом Н.А. Добровидовым работали над проблемой «Движение без трения»...
Мне сразу стало ясно, что эта идея практически неосуществима, дорога будет стоить колоссальных средств, и эксплуатация такой дороги будет обходиться чрезвычайно дорого. А главное техническое затруднение заключается в том, что невозможно будет осуществить вакуум в таком большом объёме и на большом расстоянии.
Несмотря на отрицательное отношение к «движению без трения», я начал принимать участие в работе и, прежде всего, стал наводить порядок в большом количестве запутанных проводов, чтобы можно было сразу найти недействующий контакт, а не искать его часами. Один раз я чуть не был убит снарядом. Я включил ток, и снаряд полетел не по трубе, а из трубы, и ударил меня. Случайно я отделался сильным ушибом.
Когда включался рубильник, то получалось почти короткое замыкание, и свет во всём институте почти погасал.
Приблизительно месяца через два я сказал Б.П. Вейнбергу, что я не хочу быть миллионером... Это очень не понравилось моему патрону, и между нами произошла размолвка. Потом сам Б.П. Вейнберг постепенно разочаровался в работе и оставил её, ограничившись изданием брошюры «Движение без трения. Безвоздушный электрический путь».
В.Д. Кузнецов просто не интересовался дальнейшей историей изобретения Б.П. Вейнберга.
Сам Б.П. Вейнберг решил упорно пропагандировать своё изобретение. Девяносто пять лет тому назад, весной 1914 г. в Петербурге появилось объявление о том, что в большой аудитории Соляного городка состоится лекция профессора Б.П. Вейнберга на тему «Движение без трения». Лекция будет сопровождаться рядом опытов и туманных картин. Автор «Занимательной физики» Я.И. Перельман, впоследствии описавший опыты Б.П. Вейнберга и присутствовавший на лекции, так вспоминал об этом событии: «Не могу забыть того ошеломляющего впечатления, которое произвёл на холодную петербургскую публику этот смелый и оригинальный проект, когда изобретатель в блестящей лекции нарисовал перед слушателями картину будущей борьбы с пространством» [4]. После возвращения в Сибирь Б.П. Вейнберг прочитал лекции на тему «Движение без трения» в гг. Ачинске, Канске, Иркутске, Семипалатинске, Томске, Красноярске. Везде его слушали с большим интересом.
В 2007 г. вышла книга внучки Б.П. Вейнберга «Пионер отечественной оптотехники», посвящённая 100-летию со дня рождения В.Б. Вейнберга, сына Бориса Петровича. Г.В. Островская описывает период жизни семьи Вейнбергов в Томске, где они жили в 1909 г. по 1923 г., с двухлетним перерывом, связанным с командировкой Б.П. Вейнберга в Америку. В книге изложены некоторые интересные моменты из жизни семьи Вейнбергов [5].
К моменту переезда Бориса Петровича и Марии Евгеньевны в г. Томск у них было трое сыновей -Алексей 8-ми лет, Кирилл 5-ти лет и Всеволод 2-х лет.
Дом Вейнбергов отличался гостеприимством и хлебосольством. В их томской квартире регулярно, раз в месяц, проводились приёмы, на которых присутствовали известные в Сибири деятели Г.Н. Потанин и П.И. Макушин, писатель В.Я. Шишков, художник Ч. Гуркин.
В августе 1914 г. началась 1-я Мировая война. Борис Петрович становится одним из инициаторов создания Томского отделения общества для помощи раненым воинам. В пользу этого общества отчисляются средства от чтения его публичных лекций. Одна из лекций - «Физика на службе войны». Когда Борис Петрович узнал, что Главное Артиллерийское управление нуждается в специалистах для приёмки военных заказов в Северной Америке, он предложил свои услуги и получил предписание срочно выехать в Америку в качестве старшего артиллерийского приёмщика. С августа 1915 г. по июль 1917 г. семья Вейнбергов жила в Америке, в штате Огайо, в маленьком городке Дейтон.
Вейнберги вернулись из Америки в г. Томск в августе 1917 г., через полгода после февральской революции и за 2 месяца до октябрьской. В октябре 1917 г. Б.П. Вейнберг участвует в работе Метеорологического съезда в г. Иркутске, на котором выступает с инициативой организации Института исследования Сибири.
Вернувшись из Иркутска, Б.П. Вейнберг окунается в бурную политическую жизнь Томска. В октябре 1917 г. его избирают гласным Томской городской думы, а в июне её председателем. На открывшемся в январе 1919 г. Учредительном съезде Института исследования Сибири, где он выступил с докладом «Краткий очерк магнитных исследований Сибири и ближайшие их задачи и возможности», его избирают заместителем директора. Уже летом 1920 г. Институт исследования Сибири был закрыт большевиками «ввиду отсутствия средств». Б.П. Вейнберг, связывающий с этим институтом свои научные планы в области метеорологических и геомагнитных исследований, был глубоко разочарован. Значение этих работ частично охарактеризовал он сам. Б.П. Вейнберг, получив 4 тома исследований отдела земного магнетизма» института Карнеги, в которых содержатся магнитные наблюдения за период 1914-1920 гг. Он пишет: «двойное чувство овладевает при просмотре этого отчета -горечи и гордости: горечи - что не скоро настанет время, когда в таком же виде будут появляться результаты магнитных определений русских геофизиков, гордости - что мы по интенсивности работ не отстали от таких могучих и располагающих громадными средствами организаций, как институт Карнеги... Горько и то, ... что у нас после закрытия Института исследования Сибири не только не учрежден намеченный прошлогодним съездом исследователей Сибири Научный комитет по исследованию Западной Сибири, но даже уничтожен подотдел исследований Сибнаробраза, физико-математическим факультетом ТУ из-за пресловутого «сокращения штатов» закрыта успешно функционировавшая с прошлой весны магнитная станция и то, что распределение земного магнетизма в Сибири, составляющей около девятой части суши, будет ко времени построения магнитной карты всего мира вероятно менее известно, чем магнетизм в самых глухих углах Австралии, Африки, Азии».
В 1919 году семью Вейнбергов постигло большое горе - в сентябре погиб старший сын Алексей. Весной этого года он с золотой медалью окончил Томскую гимназию и присоединился к экспедиции, занимающейся геодезической съёмкой русла Оби. В Обской губе во время шторма, моторная лодка, на которой он перевозил рабочих, перевернулась, и почти все утонули.
Следующим летом 1920 г. Институт исследования Сибири, пока ещё не распавшийся, организовал ряд экспедиций под руководством Б.П. Вейнберга, в том числе в Обскую и Тазовскую губу. Целью экспедиции была организация геодезических, магнитных и метеорологических измерений. В этой экспедиции Бориса Петровича сопровождала Мария Евгеньевна и дети (16-летний Кирилл и 13-летний Всеволод), с тайной надеждой узнать что-нибудь о гибели Алёши.
Тело его уже нашли, и он был похоронен около маяка, в устье речки Саалет Онга. Единственным желанием Марии Евгеньевны было немедленно отправиться на могилу сына, но этому не суждено было сбыться никогда. Им грубо приказали отправляться обратно на баржу, которая следовала до Обдорска, где они должны были присоединиться к экспедиции. По материалам этой экспедиции была впоследствии опубликована статья «Картографические работы Обско-Тазовской экспедиции Института исследования Сибири», автором которой, совместно с Б.П. Вейнбергом, стал его сын Кирилл. Свою работу они посвятили памяти Алёши.
Несмотря на удары судьбы и проблемы со здоровьем, Б.П. Вейнберг продолжает педагогическую, научную и лекционную работу. Лекция под названием «Чёрный, белый, голубой и жёлтый уголь» имела неизменный успех. Под жёлтым углем в ней понималась энергия Солнца. Использование солнечной энергии с этих пор стало любимым научным проектом Б.П. Вейнберга. Благодаря пионерским работам в этой области, его считают основоположником гелиотехники. Работы по гелиотехнике были продолжены его младшим сыном Всеволодом Борисовичем, оптотехником. Второй сын Кирилл Борисович стал геофизиком.
В 1922 г. одним из знаменательных событий в жизни томских учёных была защита магистерской диссертации В.Д. Кузнецовым, на которой присутствовал Б.П. Вейнберг в качестве официального оппонента. Это событие в своих воспоминаниях отразил А.Б. Сапожников «Но вот поднялся со своего места третий оппонент - профессор Вейнберг. В зале тотчас же началось движение: всем хотелось занять наиболее выгодное место для наблюдения. Вейнберг начал со стиля изложения и со свойственным ему юмором привёл несколько неудачных фраз. Затем он приступил к возражениям по существу ряда научных вопросов, но здесь встретил со стороны диссертанта сильное и обоснованное сопротивление. После довольно долгой и очень оживлённой дискуссии Б.П. Вейнберг заявил, что недостатки в его работе есть, но они полностью перекрываются её достоинствами, причём особо подчеркнул ту волю и настойчивость, которые помогли диссертанту в труднейших условиях выполнить серьёзное научное исследование. Закончив свой отзыв, Борис Петрович преподнёс ему свой магистерский значок» [6].
В первые годы советской власти был взят курс на создание в стране разветвлённой сети научно-исследовательских центров.
В 1923 г. при ТТИ был организован Институт прикладной физики. Директор - профессор И.А. Соколов, заместитель директора - Б.П. Вейнберг. В работах института принимали участие В.Д. Кузнецов, А.Н. Добровидов. Основное направление работ института было связано с вопросами физики твёрдого тела.
В 1924 г. Б.П. Вейнберг был приглашён в Ленинград и назначен директором Главной геофизической обсерватории. Во время пребывания в Ленинграде Б.П. Вейнберг изобрел прибор для измерения напряженности магнитного поля
С 1927 г. Б.П. Вейнберг организовал и руководил работами по гелиотехнике в СССР. Разработал методику расчёта солнечных установок, автор ряда изобретений по гелиотехнике (солнечные паровые котлы, опреснители и др.). Совместно с сыном, В.Б. Вейнбергом, создал один из лучших проектов солнечного двигателя.
Когда началась Великая Отечественная война и Ленинград оказался в кольце блокады, Б.П. Вейнберг не захотел уехать из города, желая закончить свои работы в библиотеках Ленинграда. Всю зиму он давал консультации по оборонным вопросам, относительно «дороги жизни», проложенной по льду Ладожского озера, как большой специалист по структуре и свойствам льда. Б.П. Вейнберг работал ночами при свете керосиновой коптилки, заглушая тоску по сыну Кириллу, лейтенанту-миномётчику, от которого не было вестей с 15 сентября 1941 г.
Со смертью Б.П. Вейнберга связана семейная легенда о том, что в момент его смерти его последний сын Всеволод Борисович принял сигнал о смерти отца, находясь далеко от Ленинграда, в Баку, и не имея об отце никаких сведений. Записанные им дата и время точно совпали со сведениями о реальной смерти Б.П. Вейнберга. Умер Б.П. Вейнберг 22 февраля 1942 г.
Идеи Б.П. Вейнберга не только живы до сих пор, но и усиленно внедряются.
В Японии был осуществлён проект поезда на магнитной подушке.
Осуществлен гелиотехнический проект - в международных космических станциях используется преобразование энергии Солнца в электричество.
Что касается исследованием свойств льда, то в настоящее время осуществляется дистанционное зондирование из космоса ледников и снежного покрова Земли.
В наше время магнетизм Земли и Солнца усиленно изучается учёными всего мира. Ежедневные сообщения в газетах о датах магнитных бурь предупреждают сердечников и гипертоников о возможности ухудшения их состояния.
Да, сейчас Борис Петрович мог бы осуществить свои мечты и стать миллионером, ведь его смелые проекты реализуются успешно нашими современниками.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вейнберг Б.П. Из воспоминаний о Дмитрии Ивановиче Менделееве как лекторе // Ленинградский университет в воспоминаниях современников. - Л.: Изд-во ЛГУ.- 1963.-С. 141-156.
2. Лозинский Ю.А. Старейший технический факультет Сибири. - Томск: Изд-во НТЛ, 2000. - 428 с.
3. Кузнецов В.Д. Мой путь в науке. - Томск. 1957. (Рукопись хранится в отделе редких книг НБ ТГУ). 4. Черненко Г. Победить трение возможно! // Техника молодёжи. - 2009. - №900. - С. 37-39.
5. Островская Г.В.. Канаева Г.Я., Грилихес В.А. Пионер отечественной оптотехники. - СПб.: Изд-во политехи, ун-та, 2007. -156 с.
6. Сапожников А.Б. Страницы воспоминаний навстречу празднования 80-летия университета // Физики о физике и физиках. - Томск: ЗАО «Издательство научно-технической литературы», 1998. - 220 с.

Поступила 08.09.2009 г.

[[ Леспромхоз ]]

1945 УСПЕХИ ФИЗИЧЕСКИХ НАУК Т. XXVII, вып. 1

PERSONALIA

НЕКРОЛОГИ

БОРИС ПЕТРОВИЧ ВЕЙНБЕРГ

19 мая 1942 г. в Ленинграде скончался один из старейших русских физиков, профессор Борис Петрович Вейнберг.
Б. П. родился в 1871 г. в Петергофе, в семье известного литератора, поэта-переводчика П. И. Вейнберга. Он учился в Петербурге и окончил курс Физико-математического факультета университета в 1892 г. Тогда же им закончена его первая научная работа.
Выдержав магистерские испытания, он становится приват-доцентом Новороссийского (в Одессе) университета, где и протекает его жизнь до 1907 г. За это время он несколько раз ездил в научные командировки за границу, где знакомился с постановкой лабораторного преподавания и сам изучал движение ледников.
Он защитил магистерскую диссертацию «О скорости света» — огромную книгу критико-обзорного характера, а затем и докторскую «О течении льда в ледниках». Последняя надолго — можно сказать до конца жизни — определила его интерес к физике твёрдого тела. Большую часть своей жизни Б. П. отдал Сибири, где был профессором Томского технологического института и где с энтузиазмом занимался геомагнитными исследованиями. Эти геофизические работы привели Б. П. на пост директора Главной физической обсерватории, к работам над арктическими льдами в Арктическом институте, к практическим выводам о прочности ледовых переправ и к другим подобным проблемам — всем понятно их значение в условиях Ленинграда 1941 г.
Покойному принадлежит около 500 работ разного значения и объёма — от заметок до больших книг. Из них многие имеют методический и методологический характер — это тоже один из любимых предметов покойного. Наконец, следует упомянуть и о гелиотехнических работах Б. П. — он, несомненно, был одним из серьёзнейших зачинателей этой новой отрасли техники — энергетики будущего.
К ученикам покойного принадлежит, между прочим, известный русский учёный В. Д. Кузнецов.
Знавшие Б. П. лично с удовольствием вспоминают его всегда остроумную и живую беседу и ряд пущенных им в оборот выражений и «словечек». До самого последнего времени он сохранял и бодрость, и полноту духовных сил; он пал жертвой Ленинградской блокады.

Т. Кравец

[[ Леспромхоз ]]

Советский Сахалин, 1941 № 110 (13, май)

Научное значение высокоширотной экспедиции
Беседа с профессорам Б. П. Вейнбергом.

Работа высокоширотной экспедиции на самолете «СССР Н-169» (если даже судить о ней по отрывочным радиограммам) значительно расширяет каши представления о центральном полярном бассейне.
Научные наблюдения, проведенные на трех дрейфующих льдинах к северу от острова Врангеля, обогащают науку данными об общем дрейфе ледяного покрова. Знание общего направления и скорости дрейфа ледяного покрова совершенно необходимо для понимания геофизических процессов, происходящих в центральном полярном бассейне и для методики ледовых прогнозов.
До недавнего времени господствовало мнение, будто весь ледовый пак вращается, как одно целое, по часовой стрелке вокруг так называемого полюса недоступности. При такой гипотезе (и вытекающей из нее неподвижности этого покрова) в районах вблизи центра вращения ладовый покров должен был бы достигать весьма большой толщины.
Но это противоречило наблюдениям, произведенным на северном полюсе папанинцами, установленному движением их льдины от полюса на юг, а не на запад (как вытекало это из гипотезы вращения). Три ледовых лагеря высокоширотной экспедиции Черевичного дрейфовали и на север, и на юг, и на северо-восток, и на юго-восток, но ни разу их не относило к западу. Таким образом зги данные еще раз опровергают гипотезу вращения. Произведенные научными работниками экспедиции измерения толщины льда и химические анализы его состава на различных горизонтах могут еще более решительно склонить чашу весов в пользу гипотезы о поступательном, а не вращательном движении ледового покрова центрального арктического бассейна. Вместе с тем они могут дать указание на возраст льда в различных точках этого бассейна и на средние скорости дрейфа.
Исключительный интерес представляют результаты глубоководных гидрологических разрезов, метеорологических наблюдений и гравитационных определений. Полученные экспедицией материалы о силе тяжести, измерения глубины океана и взятые с океанского дна пробы грунта значительно уточнят наши сведения о рельефах и вероятном составе верхних слоев земного шара в центральной Арктике. Собранные экспедицией материалы по глубоководной фауне чрезвычайно интересно будет сопоставить с сотней новых видов бентоса (донных животных), открытых при дрейфе ледокольного парохода «Георгий Седов», ибо наблюдений седовцев дают основание выделить Северный Ледовитый океан в особую зоографическую область и высказать предположение о весьма древнем происхождении этого океана.
Большое практическое и теоретическоз значение имеют собранные тт. Либиным, Острекиным и Черниговским данные о температуре, солености и напластовании воды различного происхождения на различной глубине. Эти данные дают возможность судить, насколько далеко проникают в центральные районы теплые течения из Атлантического океана, несколько замедляющие процесс увеличения толщины ледяного покрова.
Магнитные наблюдения астронома-магнитолога М. Е. Острекина позволят уточнить магнитные карты Арктики. До высокоширотной воздушной экспедиции о величине магнитных элементов в районе к северу от острова Врангеля можно было только догадываться, основываясь на отмеченной мною симметрии в распределении этих элементов в Арктике. Определения М. Е. Острекина дадут ответ, в какой мepе можно считать правильным предположение о симметрии магнитного поля в областях Арктики, исследованных экспедицией.
Новая экспедиция полярников открыла замечательную страницу в самой методике изучения Арктики, доказав полную применимость «летающей геофизической обсерватории». Этот метод позволит в ближайшие годы полностью уничтожить последние «белые пятна» на геофизических картах Арктики.

ЛЕНИНГРАД, 10 мая. (ТАСС).

[Kirindas]

нашлась вырезка со статьей

[ББК-10]

Бюллетень Арктического института СССР. № 8-9.-Л., 1936, с.369-375

ИЗУЧЕНИЕ СВОЙСТВ ЛЬДА В СВЕТЕ ОСВОЕНИЯ ТРАССЫ СЕВЕРНОГО МОРСКОГО ПУТИ

Одним из существеннейших условий научного и практического освоения Советской Арктики является знание помимо геофизических данных, относящихся к этой территории, также и физических свойств воды в твердом состоянии (лед, снег), в котором она в течение весьма значительной части года покрывает собой поверхность этой территории и в какое в течение еще большей части года обращаются пары ее при конденсации в атмосфере.
Чтобы дать числовое выражение этим частям года, будем, во-первых, считать, что период, когда вода будет в твердом состоянии на земной поверхности или в атмосфере, совпадает в первом приближении с периодом, когда температура воздуха ниже нуля, а во-вторых, условно ограничим Советскую Арктику, в пределах долгот от 32°0.4' 35" до 191°10' 30" к северу до полюса, с севера локсодромией, составляющей с меридианами угол в 78 ½° (средняя локсодромия Сталинского маршрута Героев Советского Союза Чкалова, Байдукова и Белякова над Северным Ледовитым океаном составляет угол в 68 ½°) и пересекающей 80-ю параллель на долготе 120°. Для определенности примем за южную границу Советской Арктики параллельную локсодромию, пересекающую по той же долготе 60-ю параллель до 165 меридиана, а затем локсодромию к точке φ = 65°.0; λ = 191°.2.
В таком случае из карты I, составленной для 6,5 млн. кв. км суши Советской Арктики в указанном выше условном ее понимании, по данным вып. III Климатологического Атласа СССР Главной геофизической обсерватории (Ленинград, 1933) для числа дней со снеговым покровом и по их экстраполяции для 4,9 млн. кв. км водных ее пространств, получаются следующие числовые соотношения.

— 370 —

Таблица I

Процент территории Советской Арктики, свободной от льда или снега (в месяцах):
Число месяцев.... 1±½ 2±½ 3±½ 4±½ 5±½
Проценты. ...... 9 16 21 29 25

Добавим к этому, что 92% той же территории имеет на глубине 10—15 м температуру ниже —1°,5, т. е. представляет типичную вечную мерзлоту.
По мере удаления от земной поверхности вверх продолжительность времени, в течение которого температура воздуха выше нуля и облака из капелек переохлажденной воды не могут существовать, естественно уменьшается и, например, на высоте 1 км (каковую можно считать за максимальную среднюю высоту полетов в Арктике) получается картина, которую могут иллюстрировать карта II и таблица II.

Таблица II

Процент территории Советской Арктики, где температура воздуха на высоте 1 км выше 0° (в месяцах):
Число месяцев.. ½ 1±½ 2±½ 3±½ 4±½ 5±½
Проценты.... 9 16 16 20 29 10

Из данных таблиц I и II получится, что в среднем в Советской Арктике земная поверхность свободна от льда и снега в течение 3 ½ месяцев, а на высоте 1 км снежные облака в среднем не могут встречаться в течение 2 ¾ месяца.
Приведенные данные о продолжительности снегового покрова (то же относится и к другим метеорологическим характеристикам) более или менее достоверны лишь для суши (за исключением наиболее северных районов). Для водных же пространств все подобные данные, несмотря на усиленную работу последних лет, чрезвычайно немногочисленны и нуждаются в том, чтобы быть собранными воедино, обработанными и подтвержденными.
Допустим на момент, что эта цель уже достигнута по отношению к распространенности льда на этой территории. А достаточно ли знаем мы физические свойства льда, чтобы иметь возможность для освоения нашей Арктики использовать сведения о его распространенности?
На этот вопрос приходится, к сожалению, ответить отрицательно.
Из различных механических характеристик льда наибольший интерес представляет величина "временного сопротивления" (иначе "разрушающего усилия", "прочности" или — по предпочитаемой мною терминологии — "предела пластичности") льда при различных деформациях.
Если дело идет об использовании механических свойств льда (сооружение из льда или на льду, например, ледяные дороги, перевозка по ледяному покрову), то наиболее существенное значение имеют не предельные величины их упругих деформаций и даже не изменения, пластических деформаций льда с течением времени, а те минимальные напряжения, при которых может наступить разрушение используемых нами кусков или масс льда. В самом деле, мы должны рассчитывать сооружения так, чтобы они не оказывали на лед напряжений, превышающих эти минимальные значения предела пластичности.
Наоборот, если дело идет о борьбе со льдом (действие льда на прибрежные сооружения, на суда и т. д. ), то нас должны наиболее интересовать те наибольшие напряжения, какие может выдержать лед

— 371 —

Карта I. Число дней со снеговым покровом в Советской Арктике.

— 372 —

Карта II. Число дней, когда температура воздуха на высоте 1 км выше нуля.

— 373 —

до разрушения на части, сопровождаемого уменьшением оказываемых: им сопротивлений если не до нуля, то до величин, значительно меньших, пределов пластичности. Сооружение, которое подвергается силовым воздействиям льда, мы должны рассчитывать так, чтобы оно могло противодействовать всякому напряжению, несколько превосходящему получающиеся из опыта наибольшие значения предела пластичности.
Отсюда видно, что более или менее обычный способ указывать в качестве результатов исследований прочности льда среднее из полученных значений предела пластичности нужно считать почти не отвечающим практическим вопросам, даже если такое среднее сопровождается указанием среднего отклонения от него.
Гораздо полезнее в этом отношении указание наименьших и наибольших значений, какие получились в том роде испытаний, результаты которых должны быть приведены, но и такие данные нельзя считать достаточными для практических целей. Помимо невыясненности того, насколько подобные экстремальные значения могут определяться самими условиями испытаний (в частности для минимальных значений — наличностью скоплений воздушных пузырьков, скоплений маточного рассола, трещин на поверхности), важно также знать, насколько часто могут встречаться такие аномально большие и аномально малые значения предела пластичности. Иногда может оказаться экономически более выгодным допустить напряжение на лед, несколько превышающее весьма редко встречающиеся минимальные значения предела пластичности, или допустить прочность подвергающихся воздействию льда сооружений меньше тех максимальных значений предела пластичности, какие наблюдаются при испытаниях, но весьма редко. Это может быть выгоднее, чем тратить лишние средства, осуществляя предельно низкие нагрузки на лед или предельно прочные сооружения, на которые лед будет действовать. Зная вероятности минимальных и максимальных значений предела пластичности, можно также помочь рационализировать организацию мер предосторожности против аварий в случаях постройки сооружений, не соответствующих тем "нормам", какие вытекают из полученных из опыта экстремальных значений прочности льда.
Но для всего этого надо, во-первых, иметь в распоряжении достаточно обильный наблюдательный материал и, во-вторых, обработать его так, чтобы можно было судить о вероятности наиболее значительных отклонений от средних значений предела упругости при данной деформации в ту и другую сторону.
В отношений численности испытаний дело обстоит далеко не благополучно. Мы имеем налицо ¹⁾ 1458 определений предела пластичности льда, из которых около половины можно считать систематическими, а остальные являются более или менее случайными. Если принять во внимание разнообразие видов льда и различие условий испытаний, это число далеко не достаточно. Поэтому те распределения значений предела пластичности по децилям, т. е. по последовательным десятым частям общего числа испытаний при расположении результатов испытаний в возрастающем порядке, какие по моей инициативе вывел С. М. Андреев и какие являются первой попыткой в этом направлении (см. табл. III), не могут считаться окончательными, но все же представляют значительный интерес.
¹⁾ Поскольку мне и С. М. Андрееву удалось собрать по печатным и неопубликованным материалам.

— 374 —

Таблица III

Средние значения предела пластичности льда по децилям, выраженные в процентах общих средних
Децили... 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Раздробление (n = 281).. 45 57 64 79 88 99 111 123 139 195
Излом (n = 430)..... 47 62 83 85 94 102 113 126 135 162
В общем (n = 711).... 46 60 75 83 92 101 112 125 137 175
n — число испытаний, которые можно было подвергнуть такого рода обработке.

Из этих результатов можно, например, притти к выводу, что сопротивление льда, в 2 раза меньшее и в 1 ½ раза большее среднего, может встречаться в одном из, примерно, 10 случаев, а сопротивление в 3 раза меньшее и в 2 раза большее, — в одном из, примерно, 50 случаев.
Приведем также (табл. IV) средние значения соответствующих пределов и числа испытаний, из которых они выведены, — с некоторой дифференциацией этих чисел. ¹⁾

Таблица IV

Число испытаний прочности льда
Предел прочности льда (в кг/кв. см) / Число испытаний
за границей / В СССР ²⁾
до 1918 г. / с 1918 г. / до 1918 г. / с 1918 г.
На раздробление. 43 72 32 54 + 21 12+140+127
На излом.... 17 44 66 43 + 302 80 + 266
На разрыв... 11 27 5 10 63
На срез..... 7 13 10 0 62
На скручивание. 4 0 0 9 0
156 113 439 750
¹⁾ Изменяемость предела пластичности льда с температурой может быть выражена таблицей, составленной по моей заметке «Влияние температуры на механическое сопротивление речного льда", изв. Гл. геоф. обс., 2, 29—ЗЗ, 1929.
²⁾ Числа систематически производившихся испытаний выведены из общей массы и напечатаны курсивом (Томский технологический институт; автор этих страниц, Е. А. Бессонов и проф. В. Н. Пинегин) и жирным (В. И. Арнольд-Алябьев и сотрудники научно-метеорологической морской станции).

— 375 —

Таблица V

Отношения сопротивления льда при —3° к сопротивлению при температуре t.
t = 0 -5 -10 -5 -20 -25 -30
σ_-3:σ_t = 1,15 0,95 0,84 0,78 0,74 0,71 0,69

Как на наиболее крупные пробелы в наших сведениях относительно центральной в практическом отношении характеристики льда — его прочности, — укажу на следующие три:
A. Почти все испытания, к которым относится таблица IV, произведены над образцами пресного льда, тогда как судам, плавающим в Советской Арктике, приходится почти всегда иметь дело с более или менее соленым льдом, а сопротивление последнего меньше сопротивления пресного льда; количественную же зависимость сопротивления льда от степени его солености, знание которой позволило бы во многих случаях заменить непосредственные сравнительно сложные определения прочности льда значительно более простыми определениями его солености, нужно признать на данной стадии изучения льда неизвестной.
Б. Можно считать установленным, что прочность льда зависит от его "полостности" — от количества и размеров воздушных пузырьков в нем, но изучение в этой зависимости находится в зачаточном состоянии.
B. Все испытания прочности льда сделаны были над образцами, выделенными из общей массы ледяного покрова на месте (in siti). Вопрос о том, насколько уверенно можно вести расчеты прочности ледяного покрова и его внешних воздействий на сооружение по данным относительной прочности извлеченных из него образцов, имеющих сравнительно малые размеры, остается открытым. ¹⁾
Конечно, мало знать пределы пластичности льда, а надо также иметь и ясное представление о законах изменения пластических деформаций с течением времени, надо законы и характеристики знать по "релаксации" льда (по уменьшению с течением времени силы, оказываемой льдом при постоянстве деформации, — случай, также весьма частый в практике), сведения о пределе упругости, о модулях упругости, о коэффициенте внутреннего трения и т. д. и т. д.
Это не значит, что можно для практических целей обойтись знанием только механических характеристик льда. Чтобы не быть голословным, укажу хотя бы на вопрос о самопроизвольной кристаллизации переохлажденной воды, имеющий важное значение для выработки мер борьбы с обледенением летных приборов, проводов тока, судов, еще далекий от окончательного разрешения.
Я умышленно указал в качестве второго вопроса тему, имеющую существенное значение также для транспорта, потому что для освоения Советской Арктики самое основное — это бесперебойный транспорт.
Из сказанного вытекает необходимость иметь твердую экспериментальную базу для изучения свойств льда как в лабораторных, так и в природных условиях, и на отсутствие ее я хотел бы обратить внимание этой заметкой.

¹⁾ По вопросу об испытаниях прочности самого ледяного покрова и притом испытаниях, не требующих никаких специальных приборов, отсылаю к своей заметке, напечатанной в № 12 журнала "Гидрология и метеорология" за 1936 год.

Б. П. ВЕЙНБЕРГ