АВАРИЯ
Л. Гаевский
Рисунки Ю. Галецкого
Как-то в ноябре 1930 года на одном из подмосковных аэродромов к механику Ростиславу Проварихину подошел плотный человек в меховых унтах. Вокруг зашептались. Это был знаменитый летчик.
— Я видел, как ты шуруешь у моторов... Хочешь в полярную авиацию?
— Разве есть такая?
— Если нет, так будет!
***
В середине сентября 1932 года самолет
«СССР H-З» с очередным специальным заданием по программе Международного полярного года вылетел на Землю Франца-Иосифа. В такие высокие широты не залетал еще ни один самолет в мире.
В Баренцовом море, недалеко от Новой Земли, показались густые и темные облака. Они шли низко, над самым морем.
Молодой штурман Дальфонс тихо сказал:
— Бора...
Больше никто ничего не говорил, но в самолете воцарилась тревога. Все оцепенели. Люди знали, что такое ново-земельская бора. Бывалые полярники рассказывали, что северо-восточные ураганные ветры поднимают с земли камни...
Командир корабля
Порцель повернул штурвал, и самолет послушно направился к морю. Экипаж понял маневр: в случае чего —
посадка на воду. Справа от самолета проплывали хаотические нагромождения скалистого острова, внизу над морем проносилась белая стружка сорванной ветром пены.
Самолет задрожал. Упругая стена стала на пути воздушного корабля. Надрывно гудели моторы. Напор ветра был так силен, что машина почти висела на месте. Привычные звуки работающего двигателя исчезли: их поглотил сплошной свист урагана. Самолет дрогнул и накренился в левую сторону. Удар. Послышался скрежет разрываемого металла. Еще удар! Оторванное крыло грохнуло по хвосту. Потерявший управление самолет беспорядочно закувыркался вниз и врезался в воду.
Через несколько секунд вынырнул человек. Это был второй бортмеханик
Виктор Чечин. Он огляделся вокруг и увидел деревянные обломки, пробковые пояса, плавающий хвост самолета. Виктор ухватился за него. В волнах показалась еще одна голова.
— Ростислав! Плыви сюда! — крикнул Чечин.
— Где командир? — в ответ прокричал Проварихин.
— Ищи!
Проварихин плыл, то и дело окуная голову в воду. Кровь заливала ему глаза.
— Вижу! — крикнул Виктор.
Метрах в пятнадцати мелькнуло что-то. Виктор и Ростислав бросились к этому месту. А когда человек снова вынырнул, его подхватили товарищи.
Научный сотрудник Марк Шевелев был почти без сознания. Помощь подоспела вовремя. Оба бортмеханика отбуксировали Шевелева к плавающему хвосту. Они долго кричали, надрывая легкие.
Никто не отозвался.
— Значит... — сказал Чечин.
Проварихин молчал. Шевелев лежал лицом
вниз на деревянных переборках хвоста. Волны били, окатывая людей, и было не разобрать: плачут они или это стекает морская соленая вода...
— Темнеет, — сказал Ростислав, — пора плыть...
Катастрофа произошла в пяти километрах от берега. Трое, оставшихся в живых, на деревянных обломках поплыли к острову. Чтобы не утонуть, пришлось сбросить унты, меховую одежду.
— Что будем делать? — спросил Виктор, когда все выбрались на берег.
Кругом скалы, ледники. Тишину нарушает мерный грохот прибоя.
— Пойдем к Матшарской полярной станции,— ответил Ростислав. — Будем идти, пока есть силы.
Шевелев лежал на камнях.
— Нас должны искать,—сказал он еле слышно.
— Безусловно, — ответил Проварихин.
Проварихин понимал, что в такую погоду их найти будет трудно. На этом голом острове даже костер не разжечь.
Наступила ночь. Ветер стих. Люди шли вдоль берега к югу, шли по колючему льду, как по рашпилю. Через несколько часов пути их ноги были стерты в кровь.
Шевелев часто падал.
— Я ищу съедобную растительность, — грустно шутил он.
Ему было труднее, чем выносливым бортмеханикам. К утру Шевелев совсем выдохся. Проварихин взял его руку и положил себе на плечо.
— Держись! — коротко бросил он.
Тот снял руку.
— Не могу... Я должен, как все...
Подошел Виктор. Теперь обе руки Шевелева
легли на широкие плечи бортмехаников.
— Так будет лучше, — сказал Виктор.
— Подчиняюсь силе, — улыбнулся Шевелев.
Трое двинулись дальше: Ростислав — справа, Виктор — слева, Марк—в центре. Он совсем не мог ступать стертыми, кровоточащими ногами.
— Вот что, братцы, — сказал Шевелев, пройдя несколько десятков шагов. — У меня
есть идея. Вы оставляете меня здесь. А потом придете... Когда доберетесь до зимовки...
Ростислав повернулся к нему:
— Ты что, с ума сошел? Осталось километров десять!
— Оставьте меня, я прошу. Мне не пройти и десяти шагов.
Марк снял свои руки с плеч товарищей.
Полураздетые люди стояли на каменистом берегу полярного острова. Луна раскаленной добела болванкой неподвижно повисла над морем.
— Может быть, так в самом деле лучше, — нерешительно сказал Виктор. — Мы с тобой быстро доберемся до станции, пришлем помощь...
Усталость охватила Проварихина. Хотелось лечь на камни, не двигаться. Ноги стали свинцовыми. «Как быть? — думал он. — Нам не донести Шевелева по этой адской дороге. И оставить его здесь...»
— Нечего раздумывать, ребята... Я буду здесь ждать...
Шевелев лежал с закрытыми глазами, не решаясь смотреть на товарищей. Они пожали ему руку и, не оглядываясь, ушли.
Проварихин с трудом передвигал ноги. В голове гудело, глаза застилала пелена. Дважды он упал, наступив на острые камни. Поднявшись, оп поднял руки к лицу и начал тереть нос, щеки, уши, лоб.
Все происшедшее встало в памяти. Комок подступил к горлу. Марк — он лежит один. Покинутый. Брошенный товарищами. Как ты будешь смотреть в глаза людям?
— Виктор!
Тот обернулся. Два товарища смотрели друг на друга с полминуты. Затем, не говоря ни слова, они повернули обратно.
Несли Шевелева поочередно, на спине. Шли весь день, а когда тусклое солнце скрылось за горизонтом и стало темно, далеко впереди показались огни полярной станции.
...Радист передавал в Управление очередную метеосводку. Остальные зимовщики отдыхали. Вдруг с тихим скрипом открылась дверь. В черном проеме, привалившись к косяку, стоял человек. Одежда висит клочьями, на лице засохшая кровь. Он тяжело дышит, губы беззвучно шевелятся. Человек рукой показывает за дверь.
В Арктике не принято расспрашивать. Зимовщики бросились на поиски. Неподалеку от домика они обнаружили двоих израненных людей.
***
Летчик-ветеран Ростислав Борисович Проварихин живет сейчас в Рыбинске. История, которую вы прочли, рассказана им самим.
Заканчивая, Проварихин сказал:
— Вот так чуть не случилась катастрофа.
— Как не случилась?!
— Да я не о той, с самолетом. Та сама собой. Но если бы мы тогда бросили Марка... Нет, не хочу даже думать, что так могло случиться.
Проварихин Ростислав Борисович, заместитель начальника цеха авиационного завода №26, в 1943 г. награжден орденом "Знак Почета"