♦ Далекое — близкое
СКВОЗЬ ЛЬДЫ И ГОДЫ
В НАШИХ жилах кровь, а не водица... » Стихи, которыми поэт почтил память погибшего советского дипкурьера Теодора Нетте, впервые прозвучали со страниц «Известий» более полувека назад. Знакомые миллионам читателей, они с особым значением вспоминаются сегодня в связи с новостью о том, что советский торговый флот пополнился теплоходом «Борис Лавров», а порт его приписки — Тикси. На борту нового судна имя человека героической судьбы.
Передо мной — постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР от 25 июля 1934 года:
«Отмечая огромную работу тов. Лаврова Бориса Васильевича в создании и строительстве города и порта Игарки, в организации Карских экспедиций и руководимой им Ленской экспедиции 1933 года, а также энергию и настойчивость в проведении научных работ во время зимовки Ленской экспедиции, Центральный Исполнительный Комитет СССР постановляет: наградить тов. Лаврова Бориса Васильевича за заслуги в изучении и освоении Арктики орденом Ленина».
Вспоминаю, что тогда же в газетах печаталась и приветственная радиограмма Совета Народных Комиссаров в адрес Лаврова. Адрес же тот отыскать было не просто: это был крохотный островок Домашний за 79-й параллелью. Туда Борис Васильевич прошел пешком по морским льдам за две недели вместе с летчиком Мауно Яновичем Линделем после аварии на пустынной Северной Земле.
Землепроходец, свой человек в Арктике!.. Было в Лаврове что-то от Дежнева, Хабарова, Ермака. Плотно сбитый, кряжистый с наголо обритой, рано полысевшей головой, непрестанно дымивший трубкой, он казался мне — парню призывного возраста, впервые попавшему на Крайний Север, олицетворением мужества и житейского опыта.
Я был тогда безмерно счастлив и кочегарской должностью, и корреспондентским мандатом газеты «Водный транспорт». Бумага эта, между прочим, открывала юному, еще мало просоленному морячку доступ из кубрика в кают-компанию и на капитанский мостик. А это было весьма существенно для личного общения с начальником экспедиции, которая впервые прокладывала морскую дорогу к берегам Якутии. Понятно, я надоедал Борису Васильевичу репортерской настырностью — и у берегов Западного Таймыра, когда в борьбе со льдами корабли получали пробоины, ломали лопасти гребных винтов, и в штормовом море Лаптевых, где на позывные наших судовых радистов упорно не отвечала ни одна береговая ра-
ция, и в пустынной бухте Тикси, которая в моих блокнотах уже громко именовалась «морскими воротами в далекую северную республику».
Хоть Лавров от природы был и не очень словоохотлив, мне удавалось, наряду с постепенной ликвидацией собственной «арктической малограмотности» узнавать кое-что и о собеседнике, который по возрасту годился мне в отцы. Про Казанский университет и баррикады 1905 года. Про первую северную ссылку и работу в подпольных большевистских газетах. Про тюрьму в захваченной белогвардейцами Одессе. Про Афганистан, где Лавров работал торговым представителем СССР. Про начало хозяйственного освоения северной Сибири, куда партия послала его возглавлять всесоюзное объединение «Комсеверпуть».
— Вернетесь в Москву, молодой человек, чего доброго, роман начнете писать, — шутил Борис Васильевич, когда расставались мы в Тикси. Сам он с морскими судами возвращался обратно на запад, а мне предстоял долгий путь вверх по Лене на Якутск.
Я смущенно отмалчивался. Куда там... Но роман «Льды и люди» действительно удалось написать. Только лет сорок спустя. К тому времени Бориса Васильевича, послужившего мне прообразом главного героя — большевика Егора Багрова, уже давно не было в живых. Ветераны Арктики, основоположники полярной авиации Б. Г. Чухновский, А. Д. Алексеев, М. И. Шевелев много сделали для того, чтобы имя Бориса Васильевича было увековечено.
И вот теплоход-контейнеровоз «Борис Лавров» в строю!
Новое судно прибыло в Тикси — самый заполярный районный центр Якутии, где расположено Северо-Восточное управление морского флота. Сегодня оно насчитывает десятки судов, охватывает транспортными связями моря Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское, устья крупнейших рек—Лены, Индигирки, Яны, Колымы, Хатанги...
А перед глазами встает сентябрь тридцать третьего и беседы с Борисом Васильевичем на пустынной галечной косе, у двух палаток на Тикси. Вспоминаю, как Лавров старательно обкуривал новую трубку из мамонтовой кости — подарок охотников с Новосибирских островов. И говорил озабоченно, чуть усмехаясь:
— Первые грузы мы в Якутию морем доставили, хорошо! А вот в обратный путь чем суда загружать? Не мамонтовой же костью в самом деле...
Глянуть бы ему сейчас на причалы и рейд порта Тикси!
В НАШИХ жилах кровь, а не водица... » Стихи, которыми поэт почтил память погибшего советского дипкурьера Теодора Нетте, впервые прозвучали со страниц «Известий» более полувека назад. Знакомые миллионам читателей, они с особым значением вспоминаются сегодня в связи с новостью о том, что советский торговый флот пополнился теплоходом «Борис Лавров», а порт его приписки — Тикси. На борту нового судна имя человека героической судьбы.
Передо мной — постановление Центрального Исполнительного Комитета СССР от 25 июля 1934 года:
«Отмечая огромную работу тов. Лаврова Бориса Васильевича в создании и строительстве города и порта Игарки, в организации Карских экспедиций и руководимой им Ленской экспедиции 1933 года, а также энергию и настойчивость в проведении научных работ во время зимовки Ленской экспедиции, Центральный Исполнительный Комитет СССР постановляет: наградить тов. Лаврова Бориса Васильевича за заслуги в изучении и освоении Арктики орденом Ленина».
Вспоминаю, что тогда же в газетах печаталась и приветственная радиограмма Совета Народных Комиссаров в адрес Лаврова. Адрес же тот отыскать было не просто: это был крохотный островок Домашний за 79-й параллелью. Туда Борис Васильевич прошел пешком по морским льдам за две недели вместе с летчиком Мауно Яновичем Линделем после аварии на пустынной Северной Земле.
Землепроходец, свой человек в Арктике!.. Было в Лаврове что-то от Дежнева, Хабарова, Ермака. Плотно сбитый, кряжистый с наголо обритой, рано полысевшей головой, непрестанно дымивший трубкой, он казался мне — парню призывного возраста, впервые попавшему на Крайний Север, олицетворением мужества и житейского опыта.
Я был тогда безмерно счастлив и кочегарской должностью, и корреспондентским мандатом газеты «Водный транспорт». Бумага эта, между прочим, открывала юному, еще мало просоленному морячку доступ из кубрика в кают-компанию и на капитанский мостик. А это было весьма существенно для личного общения с начальником экспедиции, которая впервые прокладывала морскую дорогу к берегам Якутии. Понятно, я надоедал Борису Васильевичу репортерской настырностью — и у берегов Западного Таймыра, когда в борьбе со льдами корабли получали пробоины, ломали лопасти гребных винтов, и в штормовом море Лаптевых, где на позывные наших судовых радистов упорно не отвечала ни одна береговая ра-
ция, и в пустынной бухте Тикси, которая в моих блокнотах уже громко именовалась «морскими воротами в далекую северную республику».
Хоть Лавров от природы был и не очень словоохотлив, мне удавалось, наряду с постепенной ликвидацией собственной «арктической малограмотности» узнавать кое-что и о собеседнике, который по возрасту годился мне в отцы. Про Казанский университет и баррикады 1905 года. Про первую северную ссылку и работу в подпольных большевистских газетах. Про тюрьму в захваченной белогвардейцами Одессе. Про Афганистан, где Лавров работал торговым представителем СССР. Про начало хозяйственного освоения северной Сибири, куда партия послала его возглавлять всесоюзное объединение «Комсеверпуть».
Я смущенно отмалчивался. Куда там... Но роман «Льды и люди» действительно удалось написать. Только лет сорок спустя. К тому времени Бориса Васильевича, послужившего мне прообразом главного героя — большевика Егора Багрова, уже давно не было в живых. Ветераны Арктики, основоположники полярной авиации Б. Г. Чухновский, А. Д. Алексеев, М. И. Шевелев много сделали для того, чтобы имя Бориса Васильевича было увековечено.
И вот теплоход-контейнеровоз «Борис Лавров» в строю!
Новое судно прибыло в Тикси — самый заполярный районный центр Якутии, где расположено Северо-Восточное управление морского флота. Сегодня оно насчитывает десятки судов, охватывает транспортными связями моря Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское, устья крупнейших рек—Лены, Индигирки, Яны, Колымы, Хатанги...
А перед глазами встает сентябрь тридцать третьего и беседы с Борисом Васильевичем на пустынной галечной косе, у двух палаток на Тикси. Вспоминаю, как Лавров старательно обкуривал новую трубку из мамонтовой кости — подарок охотников с Новосибирских островов. И говорил озабоченно, чуть усмехаясь:
— Первые грузы мы в Якутию морем доставили, хорошо! А вот в обратный путь чем суда загружать? Не мамонтовой же костью в самом деле...
Глянуть бы ему сейчас на причалы и рейд порта Тикси!
С. МОРОЗОВ,
действительный член Географического общества СССР.
ТИКСИ-МОСКВА.действительный член Географического общества СССР.
