ДВАДЦАТИЛЕТИЕ ОТКРЫТИЯ СЕВЕРНОЙ ЗЕМЛИ
3 сентября с. г. исполнилось 20 лет со дня крупного географического события в Арктике: открытия в 1913 г. гидрографическими судами „Таймыр“ и „Вайгач“ Северной Земли. Как известно, суда эти, входившие в состав Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, под начальством Б. А. Вилькицкого, следуя с востока с работами, при достижении 1 сентября района мыса Челюскина нашли последний недоступным, вследствие стоявшего там невзломанного льда. Пытаясь обойти его мористее, „Таймыр" и „Вайгач" 2 сентября открыли в 20—25 милях от мыса Челюскина о-в Малый Таймыр, а на следующее утро обнаружили и гористые массивы Северной Земли.
Открытие это явилось неожиданностью для участников экспедиции. Хотя в работе Норденшельда, посвященной его знаменитому плаванию на „Веге“, и упоминалось вскользь при описании посещения мыса Челюскина о большой стае гусей, перелетавших, повидимому, на юг с полярной земли, расположенной севернее мыса Челюскина, и хотя один из спутников Норденшельда, датчанин Xовгорд определенно предполагал (нам неизвестно сейчас — на основании каких данных) присутствие земель к северу от Челюскина, которое он намечал проверить в снаряженной им в 1882 г. экспедиции (не достигнувшей, к сожалению, своей цели), все это было большинством забыто, стерто из памяти в результате последующих экспедиций.
Действительно, суда, проходившие здесь после „Веги“, подобно ей не видели к северу реальных признаков земли („Фрам" с Нансеном, „Заря" с Толлем). Не видел ее ранее и штурман Семей Челюскин, отходивший в море по льду на расстояние 18 верст от этого мыса при своей описи Таймырского п-ова в 1742 г. Нахождение крупной стосаженной изобаты непосредственно к северу от мыса Челюскина позволяло скорее предполагать наличие здесь уже перехода к большим глубинам Полярного бассейна.
Поэтому, когда на „Вайгаче", на котором находился автор этой заметки, шедшем, совместно с „Таймыром" вдоль кромки невзломанного гладкого льда, были усмотрены какие-то неровности на линии горизонта на северо-востоке, мы прежде всего сочли их за гряды торосов на морском льду, и только подойдя на более близкое расстояние удалось распознать, что эти неровности — низменный берег острова, получившего в дальнейшем название Малого Таймыра.
В 1913 г. экспедиции удалось описать с моря лишь восточное побережье Северной Земли и определить один астрономический пункт на мысе Берга. Южное побережье о-ва Большевик было заснято указанными судами уже в следующем 1914 г. При проходе своем в 1913 г. полыньями вдоль восточных берегов, „Таймыр" и „Вайгач" поднялись до 81° N, где их остановили непроходимые льды. Достижение столь высоких широт в Сибирском секторе Арктики на свободно продвигающемся корабле явилось своего рода рекордом и было превзойдено лишь в 1932 г. л/п „Сибиряков" при обходе им с севера Северной Земли.
Открытие Таймырского архипелага, в который, кроме группы Северная Земля, входят, о-ва Малый Таймыр и Старокадомского, вызвало большой интерес в научно-исследовательских кругах того времени. Находились и скептики, которые в первые моменты, до ознакомления с представленными нами материалами, выражали сомнение в том, что мы действительно видели и, высаживаясь, можно сказать „осязали" землю, а не приняли за нее гряды торосов или мираж, результат сильно искаженной полярной рефракции. Очевидно, „сомнительные" Земли Санникова, Андреева, Джиллиса и т. п. были у многих в памяти.
Но если эти сомнения были для некоторых лиц естественными, то трудно понять авторов последнего дополнения (1930) „Arctic Pilot“ 1918 г., издания Английского Адмиралтейства, в котором была помещена заметка о том, что, по последним сведениям, Северная Земля „не существует". Дата 1928 г., очевидно, указывает на неудачный источник подобной информации — полет „Италии“ к Северной Земле. Скороспелость вывода, при наличии описания ее открытия „Таймыром" и „Вайгачем" в самой лоции издания 1918 г., производит впечатление своего рода стремления стереть лишнюю советскую землю с географической карты.
Блестящая работа Г. А. Ушакова и Н. Н. Урванцева с их товарищами по исследованию Северной Земли является лучшим ответом на цитированное нами указание.
Вышедший в 1933 г. труд Н. Н. Урванцева, заключающий в себе краткий очерк исследования данной земли, является лучшим подарком к тому скромному юбилею, который мы отмечаем. Невольно вспоминаются слова маститого полярного работника О. Свердрупа, сказанные им при встрече с нами на зимовке в заливе Толля в 1915 г.: "Русские сделали большое открытие, обнаружив новые земли к северу от Челюскина, но это — полдела. Оно будет закончено, когда те же люди, которые открыли земли, их и исследуют".
Теперь это дело трудами первых мужественных зимовщиков на Северной Земле доведено до конца. Значительную толику, по завету О. Свердрупа, вложил в это и наш старый „Таймыр", под руководством А. М. Лаврова, в Таймырской гидрографической экспедиции 1932 г.
Из руководящего состава экспедиции „Таймыра" и „Вайгача", принимавшего участие в открытии Северной Земли, осталось ныне немного. Кроме А. М. Лаврова и автора данных строк, здравствуют д-р Л. М. Старокадомский, возвращающийся сейчас на „Литке" после трудной экспедиции в Колыму, с зимовкой в Чаунской губе, и инженер-механик А. Г. Фирфаров, работающий в настоящее время в Сибири, но отошедший от полярных дел.
Отмечая здесь годовщину открытия Северной Земли, нельзя не вспомнить выдающегося участника этого открытия, ныне покойного К. К. Неупокоева, именем которого названа югозападная оконечность земли. Его непосредственными трудами было описано и положено на географическую сетку южное побережье Северной Земли. Им дано и первое гидрографическое описание ее восточного и южного берегов.
Н. ЕВГЕНОВ