1898-1973
Чешский ученый, писатель, исследователь.
Биография Бегоунека в Википедии на английском: http://en.wikipedia.org/wiki/Franti%C5% ... 4%9Bhounek
Из книги: Бартль Станислав, Чехословаки в Арктике viewtopic.php?f=52&t=1784&view=unread#p13798 :
Первым из чехов побывал в Центральной Арктике доктор Франтишек Бегоунек (Behounek).
Он учился в Праге и Париже, продолжительное время занимался исследованиями в области атмосферного электричества и космических лучей. В ходе своих работ Бегоунек обнаружил недостаток данных по полярным областям. Поэтому, когда в 1925 году стало известно о подготовке Амундсеном полета на дирижабле к Северному полюсу, он немедленно попросил, чтобы его включили в экспедицию.
Бегоунеку помогла горячая рекомендация Марии Кюри, открывательницы радия, его ближайшей наставницы.
В 1926 году — Бегоунеку было тогда 28 лет—он отправился со своими аппаратами на Шпицберген. Там, в одном из брошенных домиков шахтерского поселка в Королевской бухте он поставил наблюдения за атмосферным электричеством. В полете дирижабля «Норге» через Арктику он не участвовал — не было места, но его приборы были взяты на дирижабль, и в течение всего полета метеоролог экспедиции и близкий друг Ф. Бегоунека, швед доктор Малмгрен, проводил необходимые измерения.
Общий труд Бегоунека и Малмгрена был издан в 1927 году в Париже и стал важным научным достижением экспедиции «Норге».
Один из ведущих участников этой экспедиции — итальянец Умберто Нобиле — спустя два года организовал северополярную экспедицию на дирижабле «Италия» и пригласил участвовать в ней также Бегоунека. Тот с радостью согласился.
В первом исследовательском полете дирижабля «Италия» от Шпицбергена через Землю Франца-Иосифа к Северной Земле (осуществленном с 15-го по 18 мая 1928 года) Бегоунеку опять же не удалось участвовать. За его приборами для измерения атмосферного электричества наблюдали профессор Понтремоли и доктор Малмгрен, в течение полета они ежечасно отмечали их показания.
Позднее мечты Ф. Бегоунека все-таки сбылись. Нобиле включил его в группу, которая должна была лететь на Северный полюс. Это вызвало бурные возражения со стороны итальянцев, оставшихся за бортом, но Нобиле решительно заявил: «Я хочу, чтобы Бегоунек летел со мной, потому что я уверен, что это будет на пользу науке».
Трагическая судьба «Италии» общеизвестна, и нет нужды ее подробно описывать.
Ранним утром 23 мая дирижабль поднялся из Королевской бухты. 24 мая вскоре за полночь он прошел над Северным полюсом. В то время как экипаж готовился сбросить на льды полюса итальянский флаг и большой папский крест, Бегоунек работал около своих приборов, измеряющих атмосферное электричество и радиоактивность; рядом, около двойной буссоли, трудился Понтремоли, а Малмгрен вел метеорологические наблюдения. Это были первые научные исследования, проведенные на самом Северном полюсе.
На следующий день при возвращении с полюса «Италия» потерпела крушение на северо-востоке от Шпицбергена. Из изломанной кабины, упавшей на дрейфующие льды, спаслось только девять человек. В числе этих девяти был и Бегоунек.
Жизнь на льдине оказалась труднейшим испытанием для физических и моральных сил всех людей, потерпевших крушение. Вскоре в лагере произошел раскол. Часть людей, разуверившись в возможности спасения, попробовала достичь земли по льду. При этом погиб самоотверженный Малмгрен, брошенный в пути двумя итальянцами при довольно туманных и подозрительных обстоятельствах. Бегоунек остался со своими товарищами в красной палатке на льдине. Нобиле позже писал о нем:
«В самые ужасные минуты, которые мы переживали, он показал моральную силу и неиссякаемую энергию... Одинаково внимательно следил за приборами, готовил огонь для того, чтобы зажарить медвежье мясо, осматривал окрестности лагеря. Он не бросил своих товарищей в беде... Холодный и замкнутый исследователь... Мысленно я вижу за этим строгим, академически сдержанным ученым другого, которого я люблю куда больше: грязного, в потертой овечьей шубе, Бегоунека из красной палатки, Бегоунека благородной души...»
Пострадавших не покидала надежда, что они будут спасены. Бегоунек продолжал по возможности свои научные наблюдения. Нобиле вспоминает: «Хотя он был голодным, хотя его руки почернели от копоти, а его ноги были почти босыми, чешский ученый не забывал о своих приборах. Он разыскал их в снегу и продолжал измерения, которые не успел закончить в полете».
Решающую роль в спасении экипажа «Италия» сыграл Советский Союз. Когда развернулись спасательные работы, итальянцы расспрашивали Бегоунека (как славянина) о русском характере — дескать, что они могут ждать от русских. Бегоунек отвечал: «Я уверен, что они не придут с музыкой, флагами и в парадной форме. Но зато они придут непременно, если только вообще в человеческих силах пробиться к нам ледоколом».
Спустя 48 дней после крушения дирижабля к льдине подошел советский ледокол «Красин». Люди были спасены. Начальник экспедиции профессор Р. Л. Самойлович, рассказывая о своем знакомстве с Бегоу-неком, вспоминает, что тот сразу же задал ему вопрос:
— Скажите, а я смогу на «Красине» продолжать научную работу?
Пребывание на льдине и знакомство с советскими людьми явились большой школой жизни для Бегоунека. В разговоре со мной он рассказал:
«Когда нас нашел и взял на палубу «Красин», я будто очутился в другом мире, в котором чувствовал себя очень хорошо. Это был мир человеческой солидарности, сердечности, товарищества — словом, настоящий коллектив. В этом огромная сила советских людей».
Фашистское правительство муссолиниевской Италии рассчитывало использовать экспедицию Нобиле в целях пропаганды и укрепления своего престижа. Естественно, что после катастрофы итальянская пресса и власти попытались всю вину свалить на начальника экспедиции, его третировали, а позже заставили покинуть страну. Книга Бегоунека «Потерпевшие крушение на льдине» (она вышла в 1928 году и была переведена на многие языки) [2] во многом способствовала тому, чтобы общественность Чехословакии и других стран была правдиво информирована о ходе экспедиции. Автор правильно освещает роль Нобиле и некоторых других членов экспедиции, осуждает эгоистов и трусов. Он показал, что правительство Муссолини не интересовалось судьбой людей, потерпевших аварию и пропавших без вести, не только не смогло организовать спасательные работы, но даже противодействовало им. С другой стороны, Бегоунек рассказал о настоящем гуманизме и самоотверженности советских людей. Еще более широко все события экспедиции описаны в его следующей книге, вышедшей после войны [3].
Сейчас академик Франтишек Бегоунек живет в Праге и заведует дозиметрическим отделом Института ядерных исследований, он профессор Чешского высшего технического училища и делегат ЧССР в Комиссии ООН по исследованию атомного излучения. Кроме ряда выдающихся научных работ за последние годы он издал несколько научно-популярных и научно-фантастических книг.
Первым из чехов побывал в Центральной Арктике доктор Франтишек Бегоунек (Behounek).
Он учился в Праге и Париже, продолжительное время занимался исследованиями в области атмосферного электричества и космических лучей. В ходе своих работ Бегоунек обнаружил недостаток данных по полярным областям. Поэтому, когда в 1925 году стало известно о подготовке Амундсеном полета на дирижабле к Северному полюсу, он немедленно попросил, чтобы его включили в экспедицию.
Бегоунеку помогла горячая рекомендация Марии Кюри, открывательницы радия, его ближайшей наставницы.
В 1926 году — Бегоунеку было тогда 28 лет—он отправился со своими аппаратами на Шпицберген. Там, в одном из брошенных домиков шахтерского поселка в Королевской бухте он поставил наблюдения за атмосферным электричеством. В полете дирижабля «Норге» через Арктику он не участвовал — не было места, но его приборы были взяты на дирижабль, и в течение всего полета метеоролог экспедиции и близкий друг Ф. Бегоунека, швед доктор Малмгрен, проводил необходимые измерения.
Общий труд Бегоунека и Малмгрена был издан в 1927 году в Париже и стал важным научным достижением экспедиции «Норге».
Один из ведущих участников этой экспедиции — итальянец Умберто Нобиле — спустя два года организовал северополярную экспедицию на дирижабле «Италия» и пригласил участвовать в ней также Бегоунека. Тот с радостью согласился.
В первом исследовательском полете дирижабля «Италия» от Шпицбергена через Землю Франца-Иосифа к Северной Земле (осуществленном с 15-го по 18 мая 1928 года) Бегоунеку опять же не удалось участвовать. За его приборами для измерения атмосферного электричества наблюдали профессор Понтремоли и доктор Малмгрен, в течение полета они ежечасно отмечали их показания.
Позднее мечты Ф. Бегоунека все-таки сбылись. Нобиле включил его в группу, которая должна была лететь на Северный полюс. Это вызвало бурные возражения со стороны итальянцев, оставшихся за бортом, но Нобиле решительно заявил: «Я хочу, чтобы Бегоунек летел со мной, потому что я уверен, что это будет на пользу науке».
Трагическая судьба «Италии» общеизвестна, и нет нужды ее подробно описывать.
Ранним утром 23 мая дирижабль поднялся из Королевской бухты. 24 мая вскоре за полночь он прошел над Северным полюсом. В то время как экипаж готовился сбросить на льды полюса итальянский флаг и большой папский крест, Бегоунек работал около своих приборов, измеряющих атмосферное электричество и радиоактивность; рядом, около двойной буссоли, трудился Понтремоли, а Малмгрен вел метеорологические наблюдения. Это были первые научные исследования, проведенные на самом Северном полюсе.
На следующий день при возвращении с полюса «Италия» потерпела крушение на северо-востоке от Шпицбергена. Из изломанной кабины, упавшей на дрейфующие льды, спаслось только девять человек. В числе этих девяти был и Бегоунек.
Жизнь на льдине оказалась труднейшим испытанием для физических и моральных сил всех людей, потерпевших крушение. Вскоре в лагере произошел раскол. Часть людей, разуверившись в возможности спасения, попробовала достичь земли по льду. При этом погиб самоотверженный Малмгрен, брошенный в пути двумя итальянцами при довольно туманных и подозрительных обстоятельствах. Бегоунек остался со своими товарищами в красной палатке на льдине. Нобиле позже писал о нем:
«В самые ужасные минуты, которые мы переживали, он показал моральную силу и неиссякаемую энергию... Одинаково внимательно следил за приборами, готовил огонь для того, чтобы зажарить медвежье мясо, осматривал окрестности лагеря. Он не бросил своих товарищей в беде... Холодный и замкнутый исследователь... Мысленно я вижу за этим строгим, академически сдержанным ученым другого, которого я люблю куда больше: грязного, в потертой овечьей шубе, Бегоунека из красной палатки, Бегоунека благородной души...»
Пострадавших не покидала надежда, что они будут спасены. Бегоунек продолжал по возможности свои научные наблюдения. Нобиле вспоминает: «Хотя он был голодным, хотя его руки почернели от копоти, а его ноги были почти босыми, чешский ученый не забывал о своих приборах. Он разыскал их в снегу и продолжал измерения, которые не успел закончить в полете».
Решающую роль в спасении экипажа «Италия» сыграл Советский Союз. Когда развернулись спасательные работы, итальянцы расспрашивали Бегоунека (как славянина) о русском характере — дескать, что они могут ждать от русских. Бегоунек отвечал: «Я уверен, что они не придут с музыкой, флагами и в парадной форме. Но зато они придут непременно, если только вообще в человеческих силах пробиться к нам ледоколом».
Спустя 48 дней после крушения дирижабля к льдине подошел советский ледокол «Красин». Люди были спасены. Начальник экспедиции профессор Р. Л. Самойлович, рассказывая о своем знакомстве с Бегоу-неком, вспоминает, что тот сразу же задал ему вопрос:
— Скажите, а я смогу на «Красине» продолжать научную работу?
Пребывание на льдине и знакомство с советскими людьми явились большой школой жизни для Бегоунека. В разговоре со мной он рассказал:
«Когда нас нашел и взял на палубу «Красин», я будто очутился в другом мире, в котором чувствовал себя очень хорошо. Это был мир человеческой солидарности, сердечности, товарищества — словом, настоящий коллектив. В этом огромная сила советских людей».
Фашистское правительство муссолиниевской Италии рассчитывало использовать экспедицию Нобиле в целях пропаганды и укрепления своего престижа. Естественно, что после катастрофы итальянская пресса и власти попытались всю вину свалить на начальника экспедиции, его третировали, а позже заставили покинуть страну. Книга Бегоунека «Потерпевшие крушение на льдине» (она вышла в 1928 году и была переведена на многие языки) [2] во многом способствовала тому, чтобы общественность Чехословакии и других стран была правдиво информирована о ходе экспедиции. Автор правильно освещает роль Нобиле и некоторых других членов экспедиции, осуждает эгоистов и трусов. Он показал, что правительство Муссолини не интересовалось судьбой людей, потерпевших аварию и пропавших без вести, не только не смогло организовать спасательные работы, но даже противодействовало им. С другой стороны, Бегоунек рассказал о настоящем гуманизме и самоотверженности советских людей. Еще более широко все события экспедиции описаны в его следующей книге, вышедшей после войны [3].
Сейчас академик Франтишек Бегоунек живет в Праге и заведует дозиметрическим отделом Института ядерных исследований, он профессор Чешского высшего технического училища и делегат ЧССР в Комиссии ООН по исследованию атомного излучения. Кроме ряда выдающихся научных работ за последние годы он издал несколько научно-популярных и научно-фантастических книг.
