ПИСЬМА ИЗ БУХТЫ ПРОВИДЕНИЯЛЕДОВАЯ НАВИГАЦИЯЮрий РЫТХЭУСЕГОДНЯШНИЙ Анадырь предстает перед приезжим настоящим современным городом, застроенным многоэтажными домами. В центре высится Дворец пионеров. Рассказывают, что этот дворец включен в лоции, как приметный навигационный знак, служащий ориентиром судам, входящим в Анадырский лиман.
Анадырский аэропорт украсился большим новым зданием аэровокзала с гостиницей, и один мой знакомый врач, которому часто и подолгу приходится летать, сказал:
— Теперь можно сколько угодно пурговать в Анадыре...
Мне не пришлось пурговать в окружном центре. Ровно через час после взлета быстрый Як-40 перенес меня за несколько сот километров в родную бухту Провидения.
Меньше года прошло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Мы едем вездеходом через бухту, а там, на другом берегу, встают новые дома районного центра, новая поликлиника, несколько пятиэтажных жилых домов, новая гостиница с рестораном, больница...
Память переносит меня на много лет назад, когда я работал в бухте Провидения грузчиком в морском порту. В тот год построили тут первое двухэтажное деревянное здание с балконами. Из окрестных селений специально приезжали на вельботах, чтобы полюбоваться на чудо-дом, и каждому хотелось подняться на балкон, который казался капитанским мостиком, поднятым над водами бухты.
Сюда стремился «Челюскин» суровой зимой 1934 года. Здесь бункеровались и запасались водой корабли, идущие Северным морским путем с востока на запад. В двадцатых годах на канонерской лодке «Красный Октябрь» на далекий остров Врангеля уезжали жители Уреликов, эскимосского поселка на берегах бухты Провидения, осваивать далекий арктический остров, на который зарились канадцы и американцы и даже делали попытки основать на нем свое поселение.
На север и юг от бухты Провидения расположены эскимосские села — Ново-Чаплино и Сиреники. Здесь живут и чукчи: в селах Янракыннот, Энмелен, Нунлигран, в тундровых оленеводческих стойбищах.
Сегодня арктический порт Провидения живет в ритме всей страны. Строительно-монтажное управление «Провиденстрой» треста «Арктикстрой» — мощная организация, которой под силу строительство не только жилых домов, но и промышленных объектов. «Провиденстрой» возглавляет опытный строитель, отлично знающий специфику строительства на вечной мерзлоте и в условиях ураганных метелей с трескучим морозом, Юрий Леонидович Жуков.
Я иду рядом с Жуковым, внимательно его слушаю. Он рассказывает о том, как прокладывали водовод с озера Эстихет, — теперь провиденцы обеспечены водой, чистой и вкусной, именно той, какая нужна и кораблям, которые обязательно заходят в бухту Провидения. Как быстро построили жилой лом для работников гидробазы... Я иду и ищу глазами тот, как казалось мне в давние годы, прекрасный дом с балконами.
— Вот здесь стояло старое здание больницы, — спокойно и деловито говорит Юрий Леонидович. — Мы его снесли и на его месте строим жилой дом.
— Как снесли? — удивленно спрашиваю Юрия Леонидовича.
— Здание обветшало, находилось уже в аварийном состоянии, — ответил Жуков — Новая больница — у створного маяка.
Честно говоря, мне было немного жаль снесенного дома, но ничего не поделаешь — и дома стареют и умирают, отслужив людям свой век. Точно так же в свое время жителям Чукотки пришлось расставаться с ярангами, которые исправно служили не одному поколению арктических охотников и оленеводов.
Новая больница стоит высоко, и из широких окон палат хорошо видна бухта.
Юрий Леонидович уверяет меня, что новые дома бухты простоят не меньше века.
В ОДИН из солнечных дней я вышел на лыжах в бухту Всадник, в тишину полярной весны. Высоко в небе тянулись к северу, на острова-гнездовья, птичьи стаи. Отсюда, со льда, хорошо была видна открытая вода Тихого океана: ведь бухта Провидения практически незамерзающий порт, и при нужде с помощью ледокола канал открытой воды можно поддерживать круглый год — свободное ото льда море находится всего лишь в двух-трех милях от причалов.
Где-то ледокол «Москва» шел к бухте Провидения, чтобы взломать более чем двухметровый лед, открыть ее для приема судов. Следом за «Москвой» уже шли корабли, груженные продовольствием и техникой.
Но в тот день, когда я скользил на лыжах по нетронутому снегу бухты Всадник, еще трудно было представить время, когда эти берега огласятся гудками прибывающих теплоходов. В глухих распадках на южном берегу бухты дремали голубые тени, и лишь легкий, как слабое дыхание, шорох в глубине матово поблескивающих сугробов указывал на то, что снег все же тает, оседает, неохотно поддаваясь жарким, ослепительным солнечным лучам.
Теперь даже вездеходу трудно передвигаться по пропитанному талой водой снегу. Поэтому в село Янракыннот мы едем спозаранку, когда ночной мороз еще держит твердость снега.
Кругом снег и снег. Девственно белый, пронизанный отблеском голубого неба, отполированный ветрами.
Вездеход осторожно, словно на ощупь, опускается на лед пролива Сенявина. Справа остается остров Аракамчечен, когда-то славный тем, что на нем жил один из самых знаменитых чукотских шаманов Аккр. Он владел целым моржовым лежбищем и огромным оленьим стадом. Он не понимал в те годы, что на чукотскую землю пришла долгая весна, и сопротивлялся из всех сил всему новому и непривычному. Он искренне недоумевал, когда первые чукотские большевики объявили ему, что он больше не хозяин острова.
Село Янракыннот стоит на высоком берегу. Само название села в переводе на русский значит — «Отдельно стоящая твердая земля».
Это типичное чукотское село, в котором живут оленеводы и охотники на морского зверя. Здесь же — контора совхоза, школа, большой вместительный клуб с прекрасной библиотекой, детский сад, столовая, почтовое отделение, магазин — словом, все, что нужно для нормальной жизни. Регулярно из районного центра вертолет привозит почту, пассажиров.
В Янракынноте произошла встреча, которая взволновала меня далекими воспоминаниями. В селе этом живет один из первых коммунистов Чукотки эскимос Иван Иванович Ашкамакин. Это он устанавливал органы Советской власти на огромном пространстве от мыса Чаплина до северного побережья Чукотского полуострова.
Иван Иванович вспоминал свои молодые годы.
— Ты знаешь, — говорил он, — весной в бухте Провидения иногда дуют ураганные ветры. Но когда стихает пурга и облака уходят за остроконечные вершины гор, как прекрасно видеть новый поселок, многоэтажные дома, порт, трубы электростанции... В мои молодые годы ничего этого не было. И я счастлив от сознания того, что все это выросло на моих глазах, что в этой новой жизни есть частица моего труда.
Долгие годы Ашкамакин был на советской и партийной работе. Перед уходом на пенсию Иван Иванович работал председателем исполкома Янракыннотского сельского Совета. Привычка общения с людьми, дружба с охотниками и оленеводами у него на всю жизнь. Нет-нет и сам Иван Иванович надевает охотничью камлейку, берет в руки легкий посох, ружье и идет на морской лед караулить нерпу.
НА ЧУКОТКЕ, как и на всем Севере, весна — самое долгое время года после зимы. Лето короткое — каких-нибудь два месяца, когда неожиданно может выпасть снег, ударить заморозки. Осенней поры почти нет — зима наступает быстро, безжалостно и непреклонно. Она и является главным временем года. Север есть Север. Зато прекрасна весна, отсчет ее идет с той поры, когда склоны гор, обращенные к солнечной стороне, начинают матово отсвечивать под лучами поднявшегося над горизонтом солнца, когда под крышами повисают сосульки и в полдневный час настороженное ухо слышит в тишине легкий шорох умягчившегося снега. Это приходит в марте, и время таяния снегов продолжается почти до конца июня.
Но даже глухой зимой Чукотка живет весенним настроением. Весной с первой водой начинается промывочный сезон на многочисленных приисках и участках: добыча золота — работа летняя, связанная со свободно текущей водой. Весной рождаются у оленей телята, и это время года определяет будущее оленного человека Чукотки. Весной добычлива охота на морского зверя, и тогда же начинается ход моржа и другого зверья по морским тропам.
И еще: хоть Чукотку и связывают сегодня воздушные линии практически с любым уголком Советского Союза, однако люди с нетерпением ждут начала морской навигации, открытого моря, прихода первого корабля.
Я хорошо помню, когда в Уэлен приходил первый пароход, это был большой праздник. Мы мерили время от парохода до парохода. Я представляю, каково было учителям и работникам полярной станции, которые целый год ждали почту, вестей от родных и близких!
А сегодня я покупаю центральную газету в киоске поселка Провидения лишь с двухдневным опозданием. Правда, тут надо оговориться: когда задувает многодневная пурга и в двух шагах ничего не видно, тогда уже приходится мириться с тем, что через неделю, а то и две требуется день-два, чтобы просмотреть большую кипу газет и журналов. Но есть радио, к которому давно уже привыкли здесь...
Вернулся самолет ледовой разведки и принес весть о том, что ледокол уже на подходе. Однако на пути встретились льды, и подход арктического морского вездехода несколько отставал от намеченного графика. У створного маяка теперь всегда стояла кучка людей с биноклями — наблюдали горизонт. Каждому не терпелось первому увидеть судно.
Провиденский арктический морской порт — современное предприятие, оснащенное новейшей техникой. Через этот порт, последний порт на Тихоокеанском побережье Дальнего Востока, идет снабжение сел и поселков Чукотского полуострова. Здесь формируются караваны, следующие курсом на промышленный запад Чукотки, в порты на мысе Шмидта, в Певек, в восточные районы Якутии. Идет мощная техника на прииски и обогатительные фабрики, идут продовольственные и промышленные товары, строительные материалы.
В этих широтах день в конце мая уже почти не оставляет времени для ночи. Приходится создавать искусственную ночь, занавешивая окна светонепроницаемыми шторами. Окна моей комнаты выходят на юг, на бухту. Рано утром меня разбудили крики и выстрелы.
Я подошел к окну, впустил солнце в комнату и глянул в сторону створного маяка. Там стояла густая толпа. Над ней вспыхивали ракеты и исчезали в ярком свете солнечного сияния.
— «Москва» идет! Идет ледокол! — услышал я крики на улице.
За кромкой льда уже невооруженным глазом можно было увидеть приземистый корпус ледокола.
— Ура, «Москва»! — кричали у причальной стенки. — С открытием навигации!
На следующий день ледокол искрошил, разбил лед на всей акватории бухты и отправился в другие порты Чукотки, чтобы подготовить их к приему судов.
А еще через несколько дней к причалам провиденского арктического порта пришвартовалось первое грузовое судно «Тайгонос».
Началась навигация.
