© ВЛАДИМИР ЛЕБЕДЬКО
НА СЛУЖБЕ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ
Часть 2. ПЕРВЫЕ 21639 МИЛЬ
(Фрагменты)
Они рассказали также, что начато формирование Экспедиции Особого назначения (ЭОН-65) для перевода группы кораблей на Тихий океан Северным Морским путём. Командовать Экспедицией назначен контр-адмирал Рассохо А.И. В состав группы кораблей включены: крейсера «Дмитрий Пожарский» и «Адмирал Сенявин», плавбаза подводных лодок «Нева», две большие подводные лодки проекта 611, десять подводных лодок проекта 613, 12 больших охотников за подводными лодками, 12 тральщиков и 8 транспортов различного назначения. Всего, таким образом, Экспедиция насчитывала в своём составе 46 вымпелов. Пожалуй, это была самая крупная экспедиция за всю историю плавания Северным Морским путём, по крайней мере, в послевоенное время.
…
Пока я лежал в госпитале, наша подводная лодка вошла в состав 8-й бригады подводных лодок ЭОН-65. Командовал бригадой капитан 2 ранга Лаврищев Н.И.,
начальником штаба был капитан 2 ранга Тёмин А.Б.
В состав бригады входили подводные лодки:
Б-62 капитана 2 ранга Колосова Н.Н.,
Б-63 капитана 2 ранга Шишкина В.Н.,
С-77 капитана 3 ранга Проскунова М.Г.,
С-78 капитана 2 ранга Капитонова А.А.,
С-79 капитана 2 ранга РулюкаА.А.,
С-86 капитана 3 ранга Подольского К.Д.,
С-87 капитан-лейтенанта Поникаровского В.Н.,
С-173 капитана 3 ранга Смертина В.М.,
С-176 капитана 2 ранга Степанова Г.В.,
С-178 капитан-лейтенанта Сорокина Ю.С.,
С-179 капитана 2 ранга Синяк С.С.,
плавбаза «Нева», командовал которой капитан 2 ранга Самаренков Н.Н.
Тральщики и большие охотники были сведены в отдельные дивизионы, а вспомогательные суда, в том числе три средних рыболовных траулера – в отряд транспортов. Лёгкие крейсера: «Дмитрии Пожарский» капитана 1 ранга Григорьева В.Г. и «Адмирал Сенявин» капитана 1 ранга Степаньяна И.Г. находились под непосредственным командованием командира ЭОН-65.
…
Переход Северным Морским путём
В 15 часов 7 июля 1955 года наши подводные лодки покинули Полярный, и, выйдя из Кольского залива, построились в кильватерную колонну.
Наши вахты были расписаны следующим образом: в первой смене на мостике вахту несли: командир лодки и командир БЧ-2-3, во вторую смену стоял я один, в третью смену вахту несли старпом и командир торпедной группы. Это не означало какое-то особое доверие мне, просто вахта моя выпадала на дневное время, когда на мостике, как правило, бывали и командир и старпом.
8 и 9 июля шли в восточной части Баренцева моря. Моросящий дождь и туман. Видимость 1-2 кабельтова. Вечером вошли в пролив Карские ворота. В конце суток вышли из пролива в Карское море и сразу же начали маневрирование в битом серо-белом льду при обеспечении ледоколов «Ленин», «Ермак» и «Капитан Белоусов». Несмотря на проводку за ледоколами непрерывно контролируем своё место. Видимости – никакой. Впереди идущего не видно, ориентируемся по радиолокации и замерам глубин, вокруг сплошной гул туманных сигналов. На некоторое время туман рассеивается до видимости 3-4 кабельтова. Выходим на чистую воду, затем опять входим в лёд, и снова туман. В общем, не плавание, а сплошная трёпка нервов.
Утром 12 июля входим на покрытый льдом рейд между островами Большой Олений, Берн и Диксон. Лёд серый, кое-где тёмный, толщиной 10-15 сантиметров, но встать на якорь можно.
Остаёмся на Диксоне до установления благоприятной ледовой обстановки в проливе Вилькицкого. Дня через два появились прогалины, а ещё через трое суток лёд вынесло за острова.
Руководство ЭОН-65 предоставило возможность личному составу экспедиции побывать в порту Диксон, на одноимённом острове, названном в честь шведского предпринимателя, вкладывавшего средства в полярные экспедиции. Одноэтажные и двухэтажные деревянные домики, через болотца протянуты деревянные тротуары, причал с кранами, и неподалёку мемориал береговой батареи, защищавшей порт от немецкого десанта в августе 1942 года, – вот и весь Диксон.
Здесь же находится навигационно-ледокольная служба Главного Управления Северного морского пути, осуществляющая все ледокольные операции в западной Арктике. Пролив Вилькицкого был закрыт льдами, и стоянка наша затянулась.
Приближался День ВМФ, поэтому корабли подкрашивали, и каждый хотел быть не хуже другого. Мы на своей лодке даже ватерлинию отбили.
26 июля состоялся морской парад. Контр-адмирал Рассохо, его штаб и политотдел на катере обошли все корабли экспедиции и поздравили личный состав с Днём ВМФ. У нас на лодке состоялся праздничный обед: кок испёк пироги, выдали установленную норму вина, замполит организовал праздничный концерт. День закончился показом кинофильма.
27 июля покинули рейд Диксона и 28 июля стали на якоря в бухте Михайлова на западном побережье полуострова Таймыр. У нас на лодке вышло из строя поворотное устройство радиолокационной станции «Флаг». Было совершенно очевидно, что в Арктике без локации не только нельзя плавать, но и стоять на якоре. Четыре дня я и радиометристы Григорьев А.Г. и Горлачёв Ф.И. без перерыва устраняли неисправность поворотного устройства. Иногда казалось, что наши труды напрасны, а это означало срыв похода со всеми вытекающими из этого последствиями. От одной мысли, что нас могут потащить на буксире в Полярный, мне становилось плохо, но всё же надежда маленькая была.
Прибывший с «Невы» флагманский РТС только развёл руками. Наконец, мы всё же разобрали поворотное устройство до деталей, устранили неисправность, оказавшейся заводской неисправностью, и, собрав поворотное устройство, испытали станцию. Я заверил командира, что работа поворотного устройства полностью гарантирована. Эта работа была моим практическим испытанием, как начальника РТС. В качестве поощрения нам троим было разрешено посетить материковый берег бухты Михайлова. Низменный берег весь был усыпан бело-синими цветочками.
В траве пряталась в гнёздах всякая полярная дичь, которая при нашем приближении с места не трогалась, а только поднимала крик. В общем, это был край непуганых птиц и зверушек.
3 августа снялись с якоря, построились в однокильватерную колонну и начали движение на север. Сначала по чистой воде шли в колонне, а с приближением льдов разделились на две группы. В группе крейсера «Адмирал Сенявин» шли С-87, С-91, С-173, С-76, С-178 и С-77. Впереди ясно было видно «ледяное небо» – белесоватые облака по всему горизонту. Этот признак предупреждал нас о приближении льдов. Через некоторое время начали маневрирование среди обломков белого льда. Это уже двухметровый лёд. В ожидании отхода льда на север стали на якоря у острова Правды.
В Арктике есть особенность – во всех арктических морях летом ветер несёт лёд на север, и только в Восточно-Сибирском и Чукотском морях лёд из Арктики идёт на юг. Штаб ЭОН-65 использовал эту природную возможность и не торопился, ждал улучшения ледовой обстановки.
При постановке на якоря у острова Правды ПЛ С-87 капитан-лейтенанта Поникаровского В.Н. потеряла якорь. Мы, старые николаевские друзья, искренне им сочувствовали, но потом начали завидовать. Как только постановка на якорь, так С-87 становилась на швартовы к борту крейсера, а это означало, что там можно и помыться, и отдохнуть, не напрягаясь.
Медленно продвигаясь в сплошном льду, 5 августа вошли в пролив Бориса Вилькицкого. В школе и в училище я нередко увлекался книгами о географических открытиях и путешествиях. Знал я многих исследователей и первопроходцев Арктики: Литке Ф.П., Анжу П.Ф., Норденшельда А.Э., Фритьофа Нансена, Седова Г.Я., Русанова Б.А., Макарова С.О. и, конечно же, знал я обоих Вилькицких: А.И. и Б.А., отца и сына.
В то время имя Бориса Андреевича Вилькицкого в советской литературе, если и упоминалось, то как бы вскользь, в связи с тем, что он, будучи руководителем советских экспедиций в Арктике, в 1925 году уехал в Англию, затем в Бельгийское Конго, и в Советский Союз больше не вернулся. В 1914-1915 годах он совершил первое в истории Северного морского пути сквозное плавание с одной зимовкой из Владивостока в Архангельск. Пролив заслуженно назван его именем.
В проливе лёд 7-8 баллов со стамухами и торосами, иногда поднимающимися до высоты рубки подводной лодки. Холодно. Все мы наверху несём вахту в шубах и в зимних шапках. Подводные лодки С-77 и С-178 затёрло льдами. Все остановились, пока «Ермак» их вытаскивал из торосов. Затем дедушка русского ледокольного флота «Ермак» вышел впёред и, круша тяжёлые льды Таймырского ледового массива, повёл весь караван на выход из пролива Вилькицкого. Лёд восемь баллов, видимость 5-6 кабельтовых. Чувствуется сильное течение и заметно, что неустойчиво работает магнитный компас.
6 августа вышли из пролива Вилькицкого в море Лаптевых. Маневрируем в пятибалльном льду вдоль восточного побережья Таймыра. «Ермака» сменил ледокольный пароход «Леваневский». В губе Буорхая у борта крейсера «Дмитрий Пожарский» подводные лодки С-86 и С-87 выправили свои загнутые винты, после чего отряд продолжил свой путь на восток. В море Лаптевых идём постоянно в тумане, то и дело натыкаясь на льдины. Большие льдины становятся вертикально, разламываются, падают на борт. Стараемся втиснуться в расщелину, оставленную нам впереди идущим кораблем. Медленно разжимаем трещину и толчками продвигаемся вперёд.
Оценив обстановку, следуем через пролив Санникова. Его средняя судоходная часть, протяженностью около 12-ти миль, имеет глубины от 13 до 20 метров. Проходя, оставляем справа заснеженные холмистые Ляховские острова. В проливе туман, видимость переменная, лёд 2-4 балла. С выходом в Восточно-Сибирское море ледовая обстановка вновь ухудшилась. Пробиваемся через сплошные льды Айонского ледового массива. На этом участке пути командиру надоело такое плавание. Поднявшись на мостик, он заявил:
– Будем плавать, как ледокол. Оба дизеля средний ход! Руль право на борт! Ломай эту льдину, – закричал Валентин Павлович рулевому.
Такой «ледокольный режим» грозил поломкой винтов и подплавлением опорных подшипников. Старпом и замполит с трудом затащили командира в лодку, где он ещё продолжал кричать, что он всем покажет, как надо плавать во льдах.
Только 13 августа вышли на чистую воду и вскоре вошли в Чаунскую губу. Встали на якоря возле острова Большой Раутан напротив порта Певек. Мне и нескольким офицерам удалось побывать в Певеке. Город протянулся вдоль берега. Такие же, как и везде на Севере, одноэтажные и двухэтажные дома и бараки. В порту администрация сказала нам, что Певек – город расконвоированных заключённых, имеющих большие сроки наказаний. Мы зашли в городскую столовую. Несколько столиков было занято, у стойки стояло человек пять-шесть за пивом. Мы также не преминули выпить по кружке-второй чукотского пива. Нужно сказать, что оно было отменное. Затем опустошили столовую от котлет, которые у нас на лодке шли под макароны по-флотски, и набрали свежего хлеба. Вооружившись этим продовольствием, мы возвратились на лодки. Весь этот день команда занималась планово-предупредительным ремонтом, зато ужином мы её порадовали.
Во второй половине дня 14 августа снялись с якорей и начали вытягиваться из Чаунской губы. Впереди ледокол «Каганович», мы за крейсером «Адмирал Сенявин», весь отряд замыкал ледокол «Микоян». В проливе Лонга лёд 5-6 баллов, стало заметно темнеть, но видимость хорошая.
Вечером 17 августа в Чукотском море окончательно вышли на чистую воду и распрощались с ледоколами.
В середине следующего дня вошли в Берингов пролив. Справа мыс Дежнёва. Я мечтал когда-то достичь этой точки нашей земли, и вот теперь моя мечта осуществилась!
Сменившись с вахты, обнаружил, что колено несколько увеличилось в размерах, и показал ногу Азарову. Алексей Нефёдович сделал испуганное лицо, но его можно было понять: – фельдшер с акушерским образованием. Я взял с него слово молчать и пообещал ему, что по лодке лазать не буду, с вахты – и на диван. Потом Алексей где-то что-то вычитал и сделал мне какой-то оттягивающий компресс.
19 августа утром вошли в бухту Провидения и встали на якорь в Комсомольской бухте.
До 25 августа занимались планово-предупредительным ремонтом и осмотром водолазами корпусов кораблей. Для удобства осмотра корпуса мы пришвартовались к барже у причала посёлка. Собственно посёлка мы не видели. От причала дорога шла куда-то за гору. Здесь же находились какие-то бараки и складские помещения. Людей не было видно. Впрочем, из-за горы вдруг появился танк Т-34, обошёл постройки у причала и ушёл за гору. Как позднее мы узнали, в этом районе размещалась целая танковая армия, готовая к прыжку на Аляску.
При водолазном осмотре выяснилось, что у нас оторван один угольник защиты обтекателя гидроакустической станции «Феникс», вогнута во внутрь защита балластной цистерны № 1, погнуты восемь лопастей обоих гребных винтов. Для выправления винтов пришлось делать дифферент на нос. В общем, что могли, то и исправили.
Пока стояли у баржи, откуда ни возьмись, появилась представительница местного населения. Ни слова не говоря, она взошла на кормовую надстройку и протянула тапочки, отделанные песцовым мехом, предлагая их взамен стакана спирта. Женщина была с виду молодой с несколькими заплетёнными косичками на голове. Тапочки взял у неё Отто Матвеевич Эйдельман. Женщина на наших глазах спокойно выпила стакан неразведённого спирта, утёрлась рукавом, сошла на берег и тихо побрела вверх по дороге.
27 августа подводные лодки вышли из бухты Провидения и, построившись в кильватерную колонну, взяли курс на юг. Теперь наш переход возглавлял Командующий Камчатской военной флотилией вице-адмирал Щедрин Г.И. на плавбазе «Нева». Прибыли в Авачинскую губу 31 августа в 23 часа 50 минут, и, обойдя полуостров Крашенинникова, встали на якоря напротив нашего места базирования.
Утром 1 сентября команды были построены на подъём флага, после чего нас поздравил с окончанием перехода Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Пантелеев В.А. и Член Военного Совета – Начальник политического управления флота контр-адмирал Почупайло Я.Г.
Итак, оперативное развёртывание на возможный театр военных действий было осуществлено за 51 сутки без каких либо потерь и без существенных поломок. Прорыв из Полярного в Берингов пролив через льды Арктики был благополучно осуществлён, как я считаю, благодаря терпению, предусмотрительности и предвидению штаба ЭОН-65 и лично Командующего контр-адмирала Рассохо Анатолия Ивановича. В политдонесении особенно отмечались командиры лодок Шишкин, Проскунов, Рулюк и Смертин.
На Камчатке остались: Б-62, Б-63, С-87, С-91, С-173, С-176, С-178 и С-179. Все они вошли в состав 10-й дивизии подводных лодок Камчатской военной флотилии (182 и 125 бригады). Остальные лодки продолжили путь на юг – в Приморье.
В связи с тем, что казармы для размещения личного состава были не готовы, все лодки, кроме С-87, оставались стоять на рейде на якорях.
Однажды, вернувшись с какого-то совещания на берегу, Михаил Иванович Глубоцкий по секрету сказал мне, что командование ЭОН-65 решило представить меня к ордену Красного Знамени, но что-то не получилось, и группу офицеров, намеченных к представлению на награждение государственными наградами, решили поощрить властью Командующего флотом. Однако и этого мы не удостоились. Не принято было тогда поощрять людей. «Да и за что нас было поощрять?» – думало начальство. В то время считалось, что мы обязаны были так служить.
Через многие годы, уже находясь на Севере, я столкнулся с такой точкой зрения одного из Командующих Северным флотом, ранее служившего на Дальнем Востоке. Но к тому времени «палку перегнули» и поощряли по разнарядке, не учитывая, есть заслуги у этого человека или нет. Такие методы «поощрения» приносили огромный вред службе.
Только 24 сентября прямо с рейда нас поставили в док для замены винтов и снятия с корпуса ледовой защиты.
Валентин Павлович мучился трезвостью, и, наконец, не выдержав, как потом было сказано в приказе, «самовольно оставил лодку и куда-то исчез», за что и получил 10 суток ареста при каюте. Казалось, всё «логично» завершилось, но нет! По линии политотдела прошло сообщение, что, как оказалось, я бил стёкла у буксира на Каменном канале в 1954 году. За давностью времени это было просто к сведению политорганов.
Так началась наша служба на Тихом океане.
Санкт-Петербург
2003 год
НА СЛУЖБЕ СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ
Часть 2. ПЕРВЫЕ 21639 МИЛЬ
(Фрагменты)
…
Пока я лежал в госпитале, наша подводная лодка вошла в состав 8-й бригады подводных лодок ЭОН-65. Командовал бригадой капитан 2 ранга Лаврищев Н.И.,
начальником штаба был капитан 2 ранга Тёмин А.Б.
В состав бригады входили подводные лодки:
Б-62 капитана 2 ранга Колосова Н.Н.,
Б-63 капитана 2 ранга Шишкина В.Н.,
С-77 капитана 3 ранга Проскунова М.Г.,
С-78 капитана 2 ранга Капитонова А.А.,
С-79 капитана 2 ранга РулюкаА.А.,
С-86 капитана 3 ранга Подольского К.Д.,
С-87 капитан-лейтенанта Поникаровского В.Н.,
С-173 капитана 3 ранга Смертина В.М.,
С-176 капитана 2 ранга Степанова Г.В.,
С-178 капитан-лейтенанта Сорокина Ю.С.,
С-179 капитана 2 ранга Синяк С.С.,
плавбаза «Нева», командовал которой капитан 2 ранга Самаренков Н.Н.
Тральщики и большие охотники были сведены в отдельные дивизионы, а вспомогательные суда, в том числе три средних рыболовных траулера – в отряд транспортов. Лёгкие крейсера: «Дмитрии Пожарский» капитана 1 ранга Григорьева В.Г. и «Адмирал Сенявин» капитана 1 ранга Степаньяна И.Г. находились под непосредственным командованием командира ЭОН-65.
…
Переход Северным Морским путём
Наши вахты были расписаны следующим образом: в первой смене на мостике вахту несли: командир лодки и командир БЧ-2-3, во вторую смену стоял я один, в третью смену вахту несли старпом и командир торпедной группы. Это не означало какое-то особое доверие мне, просто вахта моя выпадала на дневное время, когда на мостике, как правило, бывали и командир и старпом.
Утром 12 июля входим на покрытый льдом рейд между островами Большой Олений, Берн и Диксон. Лёд серый, кое-где тёмный, толщиной 10-15 сантиметров, но встать на якорь можно.
Остаёмся на Диксоне до установления благоприятной ледовой обстановки в проливе Вилькицкого. Дня через два появились прогалины, а ещё через трое суток лёд вынесло за острова.
Руководство ЭОН-65 предоставило возможность личному составу экспедиции побывать в порту Диксон, на одноимённом острове, названном в честь шведского предпринимателя, вкладывавшего средства в полярные экспедиции. Одноэтажные и двухэтажные деревянные домики, через болотца протянуты деревянные тротуары, причал с кранами, и неподалёку мемориал береговой батареи, защищавшей порт от немецкого десанта в августе 1942 года, – вот и весь Диксон.
Здесь же находится навигационно-ледокольная служба Главного Управления Северного морского пути, осуществляющая все ледокольные операции в западной Арктике. Пролив Вилькицкого был закрыт льдами, и стоянка наша затянулась.
Приближался День ВМФ, поэтому корабли подкрашивали, и каждый хотел быть не хуже другого. Мы на своей лодке даже ватерлинию отбили.
26 июля состоялся морской парад. Контр-адмирал Рассохо, его штаб и политотдел на катере обошли все корабли экспедиции и поздравили личный состав с Днём ВМФ. У нас на лодке состоялся праздничный обед: кок испёк пироги, выдали установленную норму вина, замполит организовал праздничный концерт. День закончился показом кинофильма.
27 июля покинули рейд Диксона и 28 июля стали на якоря в бухте Михайлова на западном побережье полуострова Таймыр. У нас на лодке вышло из строя поворотное устройство радиолокационной станции «Флаг». Было совершенно очевидно, что в Арктике без локации не только нельзя плавать, но и стоять на якоре. Четыре дня я и радиометристы Григорьев А.Г. и Горлачёв Ф.И. без перерыва устраняли неисправность поворотного устройства. Иногда казалось, что наши труды напрасны, а это означало срыв похода со всеми вытекающими из этого последствиями. От одной мысли, что нас могут потащить на буксире в Полярный, мне становилось плохо, но всё же надежда маленькая была.
Прибывший с «Невы» флагманский РТС только развёл руками. Наконец, мы всё же разобрали поворотное устройство до деталей, устранили неисправность, оказавшейся заводской неисправностью, и, собрав поворотное устройство, испытали станцию. Я заверил командира, что работа поворотного устройства полностью гарантирована. Эта работа была моим практическим испытанием, как начальника РТС. В качестве поощрения нам троим было разрешено посетить материковый берег бухты Михайлова. Низменный берег весь был усыпан бело-синими цветочками.
В траве пряталась в гнёздах всякая полярная дичь, которая при нашем приближении с места не трогалась, а только поднимала крик. В общем, это был край непуганых птиц и зверушек.
3 августа снялись с якоря, построились в однокильватерную колонну и начали движение на север. Сначала по чистой воде шли в колонне, а с приближением льдов разделились на две группы. В группе крейсера «Адмирал Сенявин» шли С-87, С-91, С-173, С-76, С-178 и С-77. Впереди ясно было видно «ледяное небо» – белесоватые облака по всему горизонту. Этот признак предупреждал нас о приближении льдов. Через некоторое время начали маневрирование среди обломков белого льда. Это уже двухметровый лёд. В ожидании отхода льда на север стали на якоря у острова Правды.
В Арктике есть особенность – во всех арктических морях летом ветер несёт лёд на север, и только в Восточно-Сибирском и Чукотском морях лёд из Арктики идёт на юг. Штаб ЭОН-65 использовал эту природную возможность и не торопился, ждал улучшения ледовой обстановки.
При постановке на якоря у острова Правды ПЛ С-87 капитан-лейтенанта Поникаровского В.Н. потеряла якорь. Мы, старые николаевские друзья, искренне им сочувствовали, но потом начали завидовать. Как только постановка на якорь, так С-87 становилась на швартовы к борту крейсера, а это означало, что там можно и помыться, и отдохнуть, не напрягаясь.
Медленно продвигаясь в сплошном льду, 5 августа вошли в пролив Бориса Вилькицкого. В школе и в училище я нередко увлекался книгами о географических открытиях и путешествиях. Знал я многих исследователей и первопроходцев Арктики: Литке Ф.П., Анжу П.Ф., Норденшельда А.Э., Фритьофа Нансена, Седова Г.Я., Русанова Б.А., Макарова С.О. и, конечно же, знал я обоих Вилькицких: А.И. и Б.А., отца и сына.
В то время имя Бориса Андреевича Вилькицкого в советской литературе, если и упоминалось, то как бы вскользь, в связи с тем, что он, будучи руководителем советских экспедиций в Арктике, в 1925 году уехал в Англию, затем в Бельгийское Конго, и в Советский Союз больше не вернулся. В 1914-1915 годах он совершил первое в истории Северного морского пути сквозное плавание с одной зимовкой из Владивостока в Архангельск. Пролив заслуженно назван его именем.
В проливе лёд 7-8 баллов со стамухами и торосами, иногда поднимающимися до высоты рубки подводной лодки. Холодно. Все мы наверху несём вахту в шубах и в зимних шапках. Подводные лодки С-77 и С-178 затёрло льдами. Все остановились, пока «Ермак» их вытаскивал из торосов. Затем дедушка русского ледокольного флота «Ермак» вышел впёред и, круша тяжёлые льды Таймырского ледового массива, повёл весь караван на выход из пролива Вилькицкого. Лёд восемь баллов, видимость 5-6 кабельтовых. Чувствуется сильное течение и заметно, что неустойчиво работает магнитный компас.
6 августа вышли из пролива Вилькицкого в море Лаптевых. Маневрируем в пятибалльном льду вдоль восточного побережья Таймыра. «Ермака» сменил ледокольный пароход «Леваневский». В губе Буорхая у борта крейсера «Дмитрий Пожарский» подводные лодки С-86 и С-87 выправили свои загнутые винты, после чего отряд продолжил свой путь на восток. В море Лаптевых идём постоянно в тумане, то и дело натыкаясь на льдины. Большие льдины становятся вертикально, разламываются, падают на борт. Стараемся втиснуться в расщелину, оставленную нам впереди идущим кораблем. Медленно разжимаем трещину и толчками продвигаемся вперёд.
Оценив обстановку, следуем через пролив Санникова. Его средняя судоходная часть, протяженностью около 12-ти миль, имеет глубины от 13 до 20 метров. Проходя, оставляем справа заснеженные холмистые Ляховские острова. В проливе туман, видимость переменная, лёд 2-4 балла. С выходом в Восточно-Сибирское море ледовая обстановка вновь ухудшилась. Пробиваемся через сплошные льды Айонского ледового массива. На этом участке пути командиру надоело такое плавание. Поднявшись на мостик, он заявил:
– Будем плавать, как ледокол. Оба дизеля средний ход! Руль право на борт! Ломай эту льдину, – закричал Валентин Павлович рулевому.
Такой «ледокольный режим» грозил поломкой винтов и подплавлением опорных подшипников. Старпом и замполит с трудом затащили командира в лодку, где он ещё продолжал кричать, что он всем покажет, как надо плавать во льдах.
Только 13 августа вышли на чистую воду и вскоре вошли в Чаунскую губу. Встали на якоря возле острова Большой Раутан напротив порта Певек. Мне и нескольким офицерам удалось побывать в Певеке. Город протянулся вдоль берега. Такие же, как и везде на Севере, одноэтажные и двухэтажные дома и бараки. В порту администрация сказала нам, что Певек – город расконвоированных заключённых, имеющих большие сроки наказаний. Мы зашли в городскую столовую. Несколько столиков было занято, у стойки стояло человек пять-шесть за пивом. Мы также не преминули выпить по кружке-второй чукотского пива. Нужно сказать, что оно было отменное. Затем опустошили столовую от котлет, которые у нас на лодке шли под макароны по-флотски, и набрали свежего хлеба. Вооружившись этим продовольствием, мы возвратились на лодки. Весь этот день команда занималась планово-предупредительным ремонтом, зато ужином мы её порадовали.
Во второй половине дня 14 августа снялись с якорей и начали вытягиваться из Чаунской губы. Впереди ледокол «Каганович», мы за крейсером «Адмирал Сенявин», весь отряд замыкал ледокол «Микоян». В проливе Лонга лёд 5-6 баллов, стало заметно темнеть, но видимость хорошая.
Вечером 17 августа в Чукотском море окончательно вышли на чистую воду и распрощались с ледоколами.
В середине следующего дня вошли в Берингов пролив. Справа мыс Дежнёва. Я мечтал когда-то достичь этой точки нашей земли, и вот теперь моя мечта осуществилась!
Сменившись с вахты, обнаружил, что колено несколько увеличилось в размерах, и показал ногу Азарову. Алексей Нефёдович сделал испуганное лицо, но его можно было понять: – фельдшер с акушерским образованием. Я взял с него слово молчать и пообещал ему, что по лодке лазать не буду, с вахты – и на диван. Потом Алексей где-то что-то вычитал и сделал мне какой-то оттягивающий компресс.
19 августа утром вошли в бухту Провидения и встали на якорь в Комсомольской бухте.
До 25 августа занимались планово-предупредительным ремонтом и осмотром водолазами корпусов кораблей. Для удобства осмотра корпуса мы пришвартовались к барже у причала посёлка. Собственно посёлка мы не видели. От причала дорога шла куда-то за гору. Здесь же находились какие-то бараки и складские помещения. Людей не было видно. Впрочем, из-за горы вдруг появился танк Т-34, обошёл постройки у причала и ушёл за гору. Как позднее мы узнали, в этом районе размещалась целая танковая армия, готовая к прыжку на Аляску.
При водолазном осмотре выяснилось, что у нас оторван один угольник защиты обтекателя гидроакустической станции «Феникс», вогнута во внутрь защита балластной цистерны № 1, погнуты восемь лопастей обоих гребных винтов. Для выправления винтов пришлось делать дифферент на нос. В общем, что могли, то и исправили.
Пока стояли у баржи, откуда ни возьмись, появилась представительница местного населения. Ни слова не говоря, она взошла на кормовую надстройку и протянула тапочки, отделанные песцовым мехом, предлагая их взамен стакана спирта. Женщина была с виду молодой с несколькими заплетёнными косичками на голове. Тапочки взял у неё Отто Матвеевич Эйдельман. Женщина на наших глазах спокойно выпила стакан неразведённого спирта, утёрлась рукавом, сошла на берег и тихо побрела вверх по дороге.
27 августа подводные лодки вышли из бухты Провидения и, построившись в кильватерную колонну, взяли курс на юг. Теперь наш переход возглавлял Командующий Камчатской военной флотилией вице-адмирал Щедрин Г.И. на плавбазе «Нева». Прибыли в Авачинскую губу 31 августа в 23 часа 50 минут, и, обойдя полуостров Крашенинникова, встали на якоря напротив нашего места базирования.
Утром 1 сентября команды были построены на подъём флага, после чего нас поздравил с окончанием перехода Командующий Тихоокеанским флотом адмирал Пантелеев В.А. и Член Военного Совета – Начальник политического управления флота контр-адмирал Почупайло Я.Г.
Итак, оперативное развёртывание на возможный театр военных действий было осуществлено за 51 сутки без каких либо потерь и без существенных поломок. Прорыв из Полярного в Берингов пролив через льды Арктики был благополучно осуществлён, как я считаю, благодаря терпению, предусмотрительности и предвидению штаба ЭОН-65 и лично Командующего контр-адмирала Рассохо Анатолия Ивановича. В политдонесении особенно отмечались командиры лодок Шишкин, Проскунов, Рулюк и Смертин.
На Камчатке остались: Б-62, Б-63, С-87, С-91, С-173, С-176, С-178 и С-179. Все они вошли в состав 10-й дивизии подводных лодок Камчатской военной флотилии (182 и 125 бригады). Остальные лодки продолжили путь на юг – в Приморье.
В связи с тем, что казармы для размещения личного состава были не готовы, все лодки, кроме С-87, оставались стоять на рейде на якорях.
Однажды, вернувшись с какого-то совещания на берегу, Михаил Иванович Глубоцкий по секрету сказал мне, что командование ЭОН-65 решило представить меня к ордену Красного Знамени, но что-то не получилось, и группу офицеров, намеченных к представлению на награждение государственными наградами, решили поощрить властью Командующего флотом. Однако и этого мы не удостоились. Не принято было тогда поощрять людей. «Да и за что нас было поощрять?» – думало начальство. В то время считалось, что мы обязаны были так служить.
Через многие годы, уже находясь на Севере, я столкнулся с такой точкой зрения одного из Командующих Северным флотом, ранее служившего на Дальнем Востоке. Но к тому времени «палку перегнули» и поощряли по разнарядке, не учитывая, есть заслуги у этого человека или нет. Такие методы «поощрения» приносили огромный вред службе.
Только 24 сентября прямо с рейда нас поставили в док для замены винтов и снятия с корпуса ледовой защиты.
Валентин Павлович мучился трезвостью, и, наконец, не выдержав, как потом было сказано в приказе, «самовольно оставил лодку и куда-то исчез», за что и получил 10 суток ареста при каюте. Казалось, всё «логично» завершилось, но нет! По линии политотдела прошло сообщение, что, как оказалось, я бил стёкла у буксира на Каменном канале в 1954 году. За давностью времени это было просто к сведению политорганов.
Так началась наша служба на Тихом океане.
Санкт-Петербург
2003 год
Полный текст мемуаров Контр-адмирала Лебедько Владимира Георгиевича здесь
http://airnat.narod.ru/K2_Lebedko.html
или во вложении в формате PDF.
ВЛАДИМИР ЛЕБЕДЬКО (ЭОН-65 1955г).pdf [2.87 МБ Скачиваний: 909]
