1936-1937: Лыжно-пеший переход Улан-Удэ — Москва — 6065 км.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №32, 6 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

В ДНИ ОТДЫХА В СВЕРДЛОВСКЕ

СВЕРДЛОВСК, 4. (По телеграфу от наш. спец. корреспондента. Замедлена доставкой). Вечером лыжницы вместе с тов. Доржиевым посетили театр музыкальной комедии, просмотрели оперетту "Продавец птиц".
Игра артистов произвела прекрасное впечатление на девушек. В момент постановки весь коллектив театра горячо приветствовал отважных лыжниц. Тов. Доржиев и лыжницы оставили свои записи в книге почетных посетителей театра.

Ф. ХЛЫСТОВ.

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

НА СНИМКЕ: команда пеше-лыжного перехода Улан-Удэ — Москва в Красноярске, перед стартом.

ОДИН ИЗ МНОГИХ ДНЕЙ

(Из дневника политрука)

Зимний вечер. Сумерки быстро опускались на землю, покрывая белоснежную поверхность черной пеленой. Вековые деревья еще ниже опустили громадные лапы ветвей под тяжестью толстого слоя осевшего на них снега.
Уже третий день бушует снежный буран. Но не спали и не укрывались от ярости таежного бурана семеро смелых, из них пять отважных девушек, идущих из далекой Бурят-Монголии в красную столицу — Москву, демонстрируя силу и мощь бурят-монгольского народа, живущего в стране победившего социализма.
Итти против бурана, как будто бы пытающемся остановить непокорных лыжниц, трудно.
— Проклятье! Опять потерял дорогу, — ругается командор и круто берет вправо, нащупывая палкой глубоко под снегом дорогу. Низко наклонившись, мы вслед за командором, напрягая зрение и мышцы, в темноте ночи идем покрывая последние километры до ночевки.
44 километра, пройденных с утра, решались в ожесточенной борьбе двух сил: стихии природы и воли человека. Кто — кого? — так стоял вопрос.
Устали мышцы плеч, колодками стали ноги. Режущая боль в глазах от напряжения пересилить темноту ночи. Но лыжники идут и идут.
— Осталось семь километров! — раздался звонкий голос Веры, считавшей сегодня за весь путь километровые столбы.
— Даешь за час! — вторит ей Соня.
— Нажмем, — подхватывает вся команда.
Дерзко выставив навстречу ветру грудь, мы ускоряем шаг. Быстро скользят лыжи. Команда приближалась к месту ночевки. Вот и дом, где мы должны провести эту ночь.
— Входите, дорогие гости, — приветливо приглашают встретившие нас директор и парторг стеклозавода и женщина — председатель поселкового совета. Вошли... Дом тепло натоплен, пол устлан соломой. Быстро забыли и усталость, и вьюгу, и страшную, суровую тайгу с сумасшедшим бураном в зимнюю ночь.
За ужином много смеха, разговоров. Каждый делится своими впечатлениями.
— Почему мы не встретили сегодня волков? — с досадой заявила Настя. А еще пугали нас, говорили, что здесь леса кишат волками.
— Да, в такую погоду не только волков, но и вороны не увидишь, — сказал сидевший рядом старик-сторож столовой.
Ужин окончен. Развешаны чулки, костюмы и пьексы над жарко натопленной печкой. Легли по своим местам. Но вот о простынях никто и не подумал.
— Миша! Накрыться есть чем?
— спрашивает Маруся помощника старшины Горбунова.
— Нет, накрываться нечем сегодня, — последовал ответ.
— А как же спать? Под утро ведь холодно, — наступали девушки на Мишу.
— На нет и суда нет, — сказал я и внес предложение: укрываться соломой, разостланной на полу.
Предложение было принято, и Миша старательно завалил всех соломой — благо ее много.
Не сразу уснули... Солона лезла в нос, глаза и уши, за воротник и под рубашку. Царапала, щекотала, мешая сну. Но усталость берет свое. Через полчаса стояла мертвая тишина, в на вид безлюдной, заваленной соломой комнате.
Глубокая полночь... Вдруг зашевелилась солома у печи, затем взметнулась вверх и рассыпалась по сторонам. Показалась лохматая
голова, в волосах которой торчала солома. Это проснулась Соня. Ей жарко у печки и она перебирается в дальний угол.
Время — шесть. Пора будить... С твердой решимостью разбудить команду вошел в дом сторож. Но как сладко спят! Видать, устали. Не иначе. Ведь в такую погоду добрый хозяин и собаку не выгонит на улицу. А они, эта девушки, рвутся вперед, несмотря ни на что. Да так строго, наказывали: "Дедушка, не проспите, точно в шесть разбудите". Нет, пусть поругают а полчаса я еще подожду, — решает старина. Да куда они в этакую темень и пургу пойдут? Как начнется рассвет, так разбужу, а пока пусть поспят...
Но решение старика не увенчалось успехом. Настало время подъема. По выработанной за долгий путь привычке, девушки сами просыпаются. Смотрю на часы: пять минут седьмого. Поворачиваюсь на другой бок, чтобы разбудить Леню, но он уже проснулся и, показывая на часы, говорит: "пора! ".
— А знаете, товарищи, почему соломы меньше стало? — опрашивает командор. Не знаете? А я вот знаю. Сплю это я и слышу где-то кто-то жует, да так сильно, что даже проснулся. Смотрю, а это Настя спит и солому жует. Взрыв смеха наполняет комнату.
Шутки и смех не оставляют нас и за завтраком.
Перед завтраком мы успели осмотреть стекольный завод. Исключительно внимательно рабочие разъясняли нам производственный процесс до мельчайших подробностей. Они просили нас передать горячий привет трудящимся нашей республики, а также руководителям партии и правительства в красной столице.
Обещав выполнить их просьбу, крепко позавтракав, мы двинулись дальше, побеждая непогоду и бездорожье.

Политрук команды АЛ. САЗОНОВ.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №33, 8 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ—Москва

Пребывание в Свердловске

СВЕРДЛОВСК, 5. (По телеграфу от нашего спец. корр.). 4 февраля участники перехода прошли медицинский осмотр. Состояние здоровья хорошее. Все прибыли в весе. Во врачебно-контрольном журнале записало: «Все участницы могут продолжать свой путь».
Доктор Ремезов, руководивший медицинским осмотром, заявил: «Сердце у всех девушек работает прекрасно, без шумов. Никакого расширения, часто наблюдавшегося после таких больших переходов, не обнаружено. Колоссальное напряжение в течение трех с половиной месяцев не повлияло и на особенность женского организма. В настоящее время биологический (жизненный) тонус участниц перехода очень высок, о чем свидетельствует также прибавление в весе, который у всех превышает обычное соотношение.
Характерно и следующее: никто из лыжниц не имеет выдающихся анатомических данных, рост всех ниже среднего. Это, если можно выразиться. рядовые девушки бурят-монгольского народа, представителей которого царская Россия избегала принимать в армию, считая «неполноценными». Во если девушки имеют такие отличные физические данные, делают такие грандиозные переходы, можно себе представить, каких прекрасных бойцов Рабоче-Крестьянской Красной Армии дает Бурят-Монголия, какие богатые спортивные данные имеют физкультурники — трудящиеся буряты вопреки измышлениям фашистских теоретиков о «низших и высших расах».
Комсомольский организатор Лиза Константинова выступила по радио с сообщением о переходе, передала от имени бурят-монгольского народа горячий привет трудящимся Свердловска и области. Тов. Доржиев провел беседу 60 всеми участниками перехода. Он огласил приветственную телеграмму тт. Ербанова и Дампилона, до глубины души взволновавшую девушек проявленной отеческой заботой о них руководителей.
Тов. Доржиев отметил спаянность в организованность команды, выразил уверенность в успешном завершении перехода, призвал к еще большей спайке и упорному преодолению трудностей.
Вечером лыжницы посетили Свердловский театр оперы и балета. Смотрели балет «Спящая красавица». Коллектив театра и зрители устроили отважным девушкам бурят-монголкам восторженную встречу.
5 февраля участницы перехода посетили гигант тяжелого машиностроения — Уральский машиностроительний завод. Вечером девушки по приглашению командования посетили штаб округа, были приняты заместителем командующего Уральским военным округом тов. Василенко, который интересовался деталями перехода, дал ряд советов, снабдил команду большой картой и пожелал успешного завершения славного перехода.

Ф. ХЛЫСТОВ.

Вперед, к красной столице

СВЕРДЛОВСК, 6. (По телеграфу от нашего спец. корр. ). Тихое морозное утро. Еще спит большой город. Пустынны коридоры гостиницы «Большой Урал». В шесть часов почти одновременно во всех комнатах, занятых лыжницами, раздался телефонный звонок. Подъем. Еще с вечера уложены вещи, закончены сборы, в дневнике сделаны новые записи, написаны письма, спать легли раньше обычного, а сегодня, как только раздался звонок, все вскочили, быстро оделись, утренний туалет занял 10 минут. Все спустились вниз, в ресторан, где уже был готов сытный и вкусный завтрак.
7 утра. Ва выход, несмотря на ранний час, собралось много провожающих. Звуки оркестра, автобус увозит команду за город.
«Широка страна моя родная», — звенит бодрая песня, девушки поют с увлечением, все в заметно приподнятом настроении. Вот конец города. Отважная семерка становится на лыжи, крепкие, рукопожатия, теплые слова приветствия, а команда трогается в путь.
Дорога лежит на Первоуральск, в сорока километрах от Свердловска, на горе Березовой стоит столб, с западной стороны надпить «Европа», с восточной — «Азия». Девушки окружили столб, восторженно приветствовали друг друга с вступлением на территорию европейской части СССР.
Отважных лыжниц прибыли проводить руководители городской и областной физкультурных организаций Свердловска. Под крики «ура» команда трогается в путь. Быстро скрываются за поворотом дороги.
Проводы засняты «Союзкинохроникой».

Ф. ХЛЫСТОВ.

Л. Константинова

Записки из дневника

Сны под Новый Год..

Письмо участницы пеше-лыжного перехода Улан-Удэ—Москва

26 декабря 1936 г. За окнами завывает ветер. Вихрем кружится снег. Как посмотрим в окно, так пробегает мороз по коже.
Целый час провозились с лыжами. Новосибирские мастера смазали их так, что пришлось стирать мазь и снова смазывать...
В сопровождении двух инструкторов физкультуры пересекли Обь и вступили в полосу Барабинских степей. Первый день после отдыха итти было тяжело. С наступлением сумерек наши инструктора начали уставать. Настя дала им плитку шоколада. Маруся угостила пирожками. И все же они, не доходя 7 клм. до с. Коченева, отстали. Хорошо, что близко оказалась будка.
27 декабря. С трудом разыскали дорогу. Ветер не стихает, сбивает с ног. Я всматриваюсь все вперед. Думаю — что это за аккуратно сложенные стога? Однако прошли километр, из кажущихся стогов вырос большой совхоз. Не верила глазам, когда передо мной предстали маленькие белые, вымазанные глиной, дома. Пообедали у председателя сельсовета.
В Тихомирово пришли поздно ночью. Нас ждали Константин Трофимович Барабанов и Алексей Буянтаевич Батунаев. Миша отстал от нас, оказывается... лошади оказывались итти по сугробам.
Получили и с жадностью прочли письма женской волейбольной команды "Динамо" и юных динамовцев. Мы искренно радовались теплому товарищескому чувству и привету, вложенным в письма подруг, и радости детей за нас.
28 декабря. По сообщению метеорологической станции ожидается большой снежный буран. Впрочем, буран и до сих пор бушевал достаточно крепко. Миша, вместо того, чтобы приготовить нам к подъему завтрак, сам... прибыл в завтраку, приготовленному нами.
На 19-м километре у него пала лошадь 4 часа он составляв акт и ждал другой подводы. А мы было собрались розыски послать за ним...
К вечеру стало тихо. По мере приближения к станции Чулым все больше освещал нам путь вращающийся маяк.
Уютно и чисто в доме отдыха железнодорожников. И душ, и красный уголок, и столовая — все предоставлено нам. Мы воспользовались всеми удобствами. Председатель райисполкома рассказал нам о своем районе, которым руководит уже 13 лет.
Настя у нас большая хохотушка. Когда Вера сказала: «Девчата, смотрите, брюки у меня расползаются», она подняла шум на весь дом. Раз она засмеется, то нам и не сдержаться. На шум прибежала старушка и говорит:
— Девчата. Т-с-с. У нас полагается соблюдать тишину, нельзя в эти часы смеяться, громко разговаривать и петь песни — у нас рабочие отдыхают.
Старушка всеми своими движениями и говором напоминает Арину из «Чудесного сплава»...
29 декабря. Как не хотелось отпускать Константина Трофимовича, а все-таки пришлось распрощаться. Пусть же везет весть в родную Бурят-Монголию о нас, о нашем походе.
Так как Миша начал совсем отставать от нас, решили, чтобы Алексей Буянтуевич в Каракузово приготовил завтрак. Пришли на разъезд. Никого из наших нет. У одной женщины купили хлеба, молока. Уселись за стол. Только тогда заявился Миша. А Алексей Буянтуевич приехал... когда мы уже позавтракали. Он с тем же поездом поехал дальше готовить обед.
В Каргате двое железнодорожников вышли встречать нас в шинелях, в шарфах. День был морозный. В столовой ждали секретарь райкома партии, председатель райисполкома, секретарь райкома комсомола и много молодежи.
Все хотели видеть нас. Ловили каждое слово. Просили меня и Марусю, чтобы мы на родном языке переговорились, обменялись хотя бы двумя словами. Долго ждали Мишу...
6 часов вечера. Впереди еще 47 клм. (через 22 клм. ужинаем). В 3 часа ночи прибыли в Убинск. Сегодня прошли 105 клм. В столовую ехать далеко. Леонид Николаевич спрашивает: «Нельзя ли лечь без ужина? ». Мы все завопили: «Хоть два километра, а в столовую пойдем». Принесли нам сдобы и чаю. Через три часа подъем нужно успеть выспаться...
30 декабря. У столовой собралось много народа, несмотря на то, что было раннее утро. Но мы спешим. Некогда даже разговаривать. Сегодня нужно пройти 107 километров до Барабинска.
31 декабря. Сегодня мы встречаем новый год. — Не верится, что наступает 1937 год. — Говорит мне Соня.
— Кажется, мы совсем недавно вышли из дома — из-под одеяла, сквозь сон, делится впечатлениями Вера.
Я не знаю, почему мы были так рады. Бегали, кричали, пели в это утро много — без конца.
1 января 1937 года. «Кто какой сон видал? » — таков был утром первый вопрос.
Настя: Я танцевала в Улан-Удэ, в «Динамо».
Маруся: Забыла, что видела (Смех в комнате).
Соня: Леонид Николаевич все торопил: через 10 минут выход. Собрались быстро, а мне так не хочется... Проснулась и думаю: ведь сегодня у нас выходной. Почему же выходной?
Вера видела финиш в Москве.
В этот день читали, писали дневники. Вера, Саша и я выпускали нашу стенгазету
— Что-то гарью запахло.
— Отчего же в комнате дым?
Это Верины пьексы так славно просушились у плиты
— поместили такие куплетики в очередном номере стенновки.
На злобу дня...
В кабинете секретаря райисполкома я осталась одна. В окно видна бесконечная стань. Просторная снежная равнина наводит грусть. 0, как хорошо помечтать здесь у окна. Как давно я не уединялась. Все же весело у нас: не знаешь ни скуки, ни тоски.
Но почему-то хочется плакать или петь. И попробовала петь. Спазмы подступают к горлу, затаиваю дыхание. — Милый... Разделяют нас тысячи километров. Я хочу, чтобы ты вместе с нами делил невзгоды и радость. Ведь хорошо было бы с нами. Не так ли?...
Уу-уй! Опять буран. Да еще какой. Вот-вот ветер разнесет крышу...

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №34, 9 февраля 1937

Л. Константинова

Так мы прошли Барабинские степи

Записки из дневника

2 января. За три километра обморозился Мишин ямщик. Мы крепко померзли. Грелись в будке. Одели все теплое, что было с собой. Под маски набили ваты, ибо мороз масок не особенно боялся.
Спина потеет, а грудь пронизывает ветер. Гололедица: ни дороги, ни снега. Дорога около леса, по лесу. Редко встречается березняк.
В пяти шагах ничего не видно. Денек выпал сегодня наудачу. Пройдя 55 клм, к часу ночи пришли на станцию. Во всю комнату развесили нашу одежду и обувь. Подостлали под себя сена. Хороший ужин был приготовлен, особенно морс. Алексей Буянтуевич предусмотрителен. Миши все еще нет — заблудился видимо.
3 января. Ну, и дорога! Лыжи раскатываются в разные стороны. Везде бугры, кочки. Вера внезапно упала. Я наехала на нее и ткнула лыжей в бок. Прошли не много — опять авария. Саша лыжу сломал: переломил пополам.
Из-за камышей вынырнули двое лыжников. Я закричала сразу: «Ребята, Чаны нас встречают! ». Оказалось не то. Инструктор физкультуры Аня и отдыхающий с курорта «Карачи» наперебой чановцам выбежали встречать нас.
На паре лошадей подъехал директор курорта. И все стали уговаривать зайти в ним. Мы уже готовы были напроситься на ночевку. А тут они приглашают. Пошли, тем более, что дальше итти нельзя по случаю двух больших аварий».
Курортники и обслуживающий персонал выбежали со знаменами. Отсюда до Чановска 12 клм. Райком партий на заседании бюро решил организовать встречу в районе, а не на курорте. Директор курорта — член бюро райкома — по своей инициативе встретил нас и опередил чановцев, Узнав о случавшейся, секретарь райкома вызвал директора и предложил немедленно же лыжников представить в район.
Леонид Николаевич выручил директора, объяснив секретарю положение вещей. А то было нас из гостинцы стали провожать. Заместитель директора так и говорит: «Райком не позволяет вам тут ночевать». Но уладилось.
Никогда бы мы и не подумали что в Барабинских степях, о которых сложено так много всевозможных легенд, окажутся такие достопримечательные места, как «Карачи». Прекрасные, обширные, здания курорта, аллеи, летний театр, спортивный зал, летняя спортивная площадка, каток, лыжная база — все это в распоряжении больных.
Готовили концерт для нас. К сожалению, нам по пришлось послушать. В клубе приветствовали нас рабочие Кузбасса, отдыхающие на курорте. Здесь зимой лечатся 300 человек, а летом — 800.
Саша смени лыжи. Вере оказали врачебную помощь. Подарили нам 40 плиточек лыжной мази.
Мы пятидневку шли без мази: негде было ее достать.
Подводчик — старик чудаковатый. Он хорошо изъясняется на немецком языке. Четыре года был в плену в Германии. «Рассказывает, что ездил усмирять восстание в Пекине. А Саша подхватил его рассказ:
— В 1905 году, знаешь, старина, меня чуть не расстреляли, когда усмиряли восстание.
— Правда? — спрашивает старик.
— Сущая правда. Мне кажется вы были среди стрелявших в меня солдат!
— Что вы? Что вы? Это другие были. Меня с ними не было.
В столовой старик важно рассказывает собравшимся:
— Наш переход большой. У меня ребята идут, так идут! Если бы хорошая дорога — 140 клм. в день накрыли бы. Я на лошадях не могу угнаться за ними.
4 января. К 9 часам были в Чанах. Приготовили обед в большой столовой. Составили 5 больших столов. Всевозможные цветы, словно весной, издают аромат. Каких только блюд нет на этих столах. Шоколад в плитках, конфекты разные, варенье вишневое, черешня, консервированные яблоки, рыбы, кефир, винегрет и т. д. Не перечислить все.
В духовом оркестре играют воспитанники детского дома. Зал битком набит народом. Весь районный актив, молодежь, пионеры, колхозники приехали на встречу.
Один старик, выступая, сказал:
— Вы идете из угнетенной в прошлом республики по великому сибирскому кандальному пути свободно на лыжах. Молодежь ваша сильна и боеспособна. Пусть враги всех сословий, категорий и рангов знают, что страна Советов растит под лучами Сталинской Конституции достойных своей великой Ридины сынов и дочерей. Если фашистские гады сожгли наш теплоход, мы ответим постройкой десятка новых теплоходов. Я первым в районе внес деньги на построение мощных советских теплоходов. Вы идете в сердце Советского Союза — в Красную столицу страны, к гениальному вождю и другу народов товарищу Сталину. Из Кремля исходят лучи счастья и радости, озаряя по всей земле советской счастливую и радостную жизнь народов. Передайте сердечное спасибо от имени нас товарищу Сталину, — закончил он.
Я поцеловала старика и проводила до стола. Он заволновался и не мог дальше говорить.
Провожали нас все до края большого села. Долго вслед махали платками, шапками.
К вечеру показались огни прожектора. Мы подумали, что до Татарской не больше пяти километров. Идем, идем. Огни будто бы отдаляются от нас. Сбились с дороги Шли по снегу. Чем ближе к Татарской, тем больше снега. А днем попадалась черная земля.
В термоса в Чанах налили медку. Мы с Верой не знали и опустошили - одни термос. Конечно опьянели. Вера идет впереди меня — падает, а я на нее. Так мы мучилась часа два с половиной. А Настя то в дело надрывается: ха-ха-ха. Леонид Николаевич с Сашей смеялись над нами весь день. А нам — тошно.
Зашли в Татарское. Спросили дорогу у одного. Он говорят: «Айда, валяй наперед». Следуя его словам, мы пошли прямо и наткнулись... на забор. Свернули и начали розыски дороги. Леонид Николаевич тычет землю палками, ищет дорогу. Саша убежал тоже разыскивать. Пошли в райисполком. Говорят: «никого нет, все вышли встречать лыжниц»...
7 января. Все встали, с одной мыслью: скорее в Омск. Шли вольно, тихо. К вечеру стало морозить. Лыжники Омска на машине выехали встречать. Обратно пошли с нами. Их много. Девчата отстали. А нам хотелось скорей войти в город: посмотреть, что он из себя представляет. С малых лет слышали об Омске, а каков он? На реке всюду народ. Преобладают школьники: на коньках, на лыжах, на санках. От моста до Дворца Труда — непроходимая цель людей. Прошли при помощи милиционера. Стеной наваливался на нас народ со всех сторон, Некуда было шагнуть.
***
Так прошли Барабинские степи. Были моменты, когда казалось — не хватит упорства. Но стоит себе внушить: нет! Не устала! А вообще, — ни одного привала за весь путь.
Придем, умоемся, поговорим о пройденном дне, поужинаем и ложимся. Командор несколько раз повелительно, не то "вопросом, не то приказом, спрашивает: «Уснете вы». Не унимаемся и Саша: «Хватит, девчата! Завтра наговоритесь... ».
И в самом деле: если зарядим хохот, то нас скоро не разрядишь. А хорошо же в коллективе, да еще в комсомольском, родном!

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва.

НА СНИМКЕ: один из нередких в пути эпизодов. Политрук Сазонов растирает обмороженную щеку лыжницы Н. Сункуевой.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №37, 12 февраля 1937

ПЕШЕ-ЛЫЖНЫЙ ПЕРЕХОД УЛАН-УДЭ — МОСКВА

УРАЛЬСКИЙ ХРЕБЕТ ПРЕОДОЛЕН!

ЩУЧЬЕ ОЗЕРО, 11. (По телеграфу от нашего корр). 10 февраля прибыли в Щучье озеро. Пройдено 4594 километра. Уральский хребет преодолен успешно. Восхищены красотам Урала, с гор открывается чудесный вид.
Экзамен горнолыжного спорта девушки выдержали блестяще. Главные большие спуски обошли почта что без падений, нет ни одного серьезного ушиба, все здоровы. Везде население принимает нас исключительно хорошо и радостно, в некоторых деревнях нас встречает поголовно все население, со знаменами.
9 января пробирались тайгой. В пути нас застал сильный буран, сбились с дороги. Оставив выбившихся из сил сопровождавших нас лошадей, благодаря точной ориентировке и самообладанию ночью вышли на хутор — заброшенный в глуши домик, где живет старик, он плетет веревки и лапти. Здесь и заночевали.
Чувствуем себя прекрасно, все бодры и здоровы, много радостных незабываемых воспоминаний после встречи в Свердловске с тов. Доржиевым.
С далекого высокого Урала шлем сердечный привет трудящимся родной Бурят-Монголии.

БОБЫКИН.

МАГИСТРАЛЬ БОЛЬШИХ ПЕРЕХОДОВ

(ОТ НАШЕГО СПЕЦ. КОРРЕСПОНДЕНТА).

Отпор — Москва, Бочкарево — Москва, Тюмень — Москва — скольцо раз пешком, на велосипедах, на лыжах пролагали путь к далекой, манящей Москве пышущие здоровьем счастливые граждане необъятной советской страны. И днем, и ночью, и летом, и зимою, сквозь дожди и бураны шли отважные вперед, преодолевая тысячекилометровые пространства, взбирались на крутобайкальские горы, пересекали сибирскую тайгу, суровые Барабинские степи, предгорья Урала и финишировали у кремлевских стен Красной столицы, на башнях которых сверкают золото и изумруды звезд.
Этим же маршрутом идут семеро смелых — сыны и дочери возрожденного бурят-монгольского народа. Они несут великому Сталину, советскому правительству весть о том, что радость и счастье цветут на советской земле, что трудящиеся Бурят-Монголия полны безграничной любви и благодарности тому, кто дал им эту счастливую жизнь, — великому Сталину. Нет иного счастья для бурят-монгольского народа, как неустанно работать, совершать подвиги во славу своей прекрасной Родины, крепить ее мощь, свято соблюдать Сталинскую Конституцию.
С каждым днем в маршрутной книжке командора перехода появляются все новые и новые записи. К концу января пройдено четыре тысячи километров. Команда уже вступила на территорию Свердловской области. Примерно в 85 километрах от Тюмени, на стыке бывших Тобольской и Пермской губерний, когда-то стоял столб с гербами, показывающий границу между Россией а Сибирью. Этот, ставшей теперь условным, рубеж — позади.
Командор идет впереди. Мерные взмахи рук, четкость движений. За ним — девушки. Они не отстают ни на шаг, какой-бы теми ни предложил командор. Цепочку замыкает политрук Саша Сазонов, всегда готовый оказать услугу, помочь встать упавшей. Но это случается очень редко.
Семерка отважных идет все вперед. Бегут сбоку тени. Глядишь на неторопливые движения, размеренный шаг в невольно думаешь: «Какие ленивые, как медленно они продвигаются вперед. Но эта скупость движений обманчива. В них все рассчитало до предела. Лошадь, идущая сзади, сразу же окажется далеко позади, если она собьется с рыси. Часто навстречу из городов, колхозов выходят команды лыжников. Но они никогда не возвращаются вместе, далеко отстают, если наши лыжницы не откажутся от обычного темпа и не будут останавливаться, ожидая отстающих.
Последнюю декаду стояли сильные морозы, леденящий ветер проникает под платье, обжигает лицо. Но отважным мороз не страшен. График выполняется строго. Команда в определенный час приходит в назначенный пункт.
Вот село Тугулым — одна из многих ночевок на далеком пути. Восторженные приветствия встречающих колхозников, крепкие рукопожатия. Сняты лыжа. Девушки отряхивают друг с друга снег, густым пухом покрывший шлем, куртку, особенно пропотевшую спину. Только у командора Бобыкина никогда не белеет спина. На собственном примере он учит команду строго соблюдать питьевой режим, наиболее экономно расходовать силы.
Как бы ни был труден переход, как бы ни трещал мороз, ни злилась вьюга, — всегда звенит смех, слышатся шутки. Заразительно хохочет Настя Сункуева и, глядя на нее, трудно не рассмеяться. Во многих домах, где останавливаются лыжники на обед, ночевку, есть гитара, гармоника, другой музыкальный инструмент. На балалайке бренчат все. У Лизы Константиновой неплохой голос, ей хорошо подтягивает Сункуева. Настя и Лиза непрочь и «отхватить» трепака. И совсем незаметно, что эти бодрые, жизнерадостные девушки сегодня прошли 70 километров, что завтра они снова тронутся в далекий путь.
И так—каждый день. Семеро отважных идут все вперед и вперед. Финиш—в Москве.

Ф. ХЛЫСТОВ

Ст. Поклевская ж. д. им. Л. М. Кагановича.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №40, 16 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

НА СНИМКЕ: участница перехода М. ХАХАЛОВА на медицинском осмотре в Свердловске.

Восторженная встреча трудящимися Башкирии

ЯНАУЛ, 14 февраля (От наш. корр. Замедлена доставкой телеграфом). Как только связной сообщил в райком партии о приближении команды, тысячная колонна во главе с руководителями районных организаций двинулась навстречу команде, горячо приветствовала ее. Затем лыжниц пригласили в столовую на торжественный обед вместе с активом района. Отважных девушек Бурят-Монголии от имени трудящихся района приветствовали председатель районного исполкома тов. Думайский и секретарь райкома партии тов. Гайсин. Также была зачитаны приветственные телеграммы, полученные в адрес команды от совещания активисток — жен специалистов, стахановцев, командиров РККА, затем телеграмма собрания комсомольского актива Улан-Удэ. В телеграммах говорится: «своим беспримерным переходом вы вписываете в историю замечательных советских женщин новую страницу побед, вы устанавливаете мировой рекорд. Мы гордимся вами, выражаем непоколебимую уверенность в успешном завершении перехода».
Руководителям социалистической Башкирии — секретарю обкома партии тов. Выкину, пред. ЦИК тов. Тагирову, пред. СНК тов. Булашеву и в их лице всем трудящимся республики участники перехода передали пламенный привет от бурят-монгольского народа.
Восторженная встреча наших лыжниц трудящимися Янаульского района всегда останется в нашей памяти. Председатель Янаульского райисполкома тов. Дунайский послал товарищу Даминлону телеграмму, в которой говорится:
«Мы бесконечно рады сообщить Вам, что в нашем райцентре организованно встретили отважных дочерей Бурят-Монголии. Участники перехода все здоровы, настроение бодрое. Привет товарищам Ербанову, Доржиеву, в лице Вашем всем трудящимся Бурят-Монгольской республики».
Команда 14 февраля утром вышла в дальнейший путь. На старте присутствовали тт. Гайсин, Думайский, представители коллективов рабочих, служащих.
Последние дни все время не прекращался снегопад, сильные метели, дорога была занесена. Команда продвигалась в крайне трудных условиях. 13 февраля установилась хорошая погода. В этот день пройдено 92 километра. 14-го намечено дойти из Янаула до Сарапула — 90 километров. Все девушки здоровы, жизнерадостны, неудержимо рвутся вперед.

А. БУТУНАЕВ.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №41, 17 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

Территория Башкирской республики осталась позади

САРАПУЛ. (От нашего корр.). 14-февраля прибыли в Сарапул. Территория Башкирской АССР осталась позади. С каждым днем приближаемся к сердцу Советского Союза — Москве. Команда здорова, жизнерадостна и неудержимо рвется вперед.

Л. БОБЫКИН.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №42, 18 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

Вступили на территорию Татарской АССР

АГРЫЗ, 16. (От нашего спец. корр. ). Вечером всем составом прибыли на станцию Агрыз. Политотдел 5 отделения Казанской железной дороги хорошо организовал радушную встречу и обеспечил отдых и питание.
Команду встретили руководители партийных, комсомольских и транспортных организаций отделения.
Сегодня пройдено 65 километров. Агрыз — первый район Татарской республики.
Завтра выходим в дальнейший путь.

БУТУНАЕВ.

[ББК-10]

Сибиряки девчатам полушубки подогнали.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №43, 20 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

Перед Казанью

СТ. ШЕМОРДАН. 19 (По телеграфу от нашего спец. корр.).
18 февраля прибыли на станцию Шемордан. Пройдено от Свердловска 765 километров, всего пройдено 5120 км. Местами итти очень трудно: нет снега.
Состояние команды прекрасное, все бодры и здоровы В Казань прибываем 20 февраля

Л. БОБЫКИН.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №45, 22 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

ПРИБЫЛИ В КАЗАНЬ

КАЗАНЬ, 21. (По телеграфу от нашего корр. ). Команда прибыла в Казань 20-го. В 4 часа командор перехода Бобыкин послал в Улан-Удэ рапорт: «Пройдено 5226 километров, все здоровы, отставших нет».

БУТУНАЕВ.

Агрыз—Казань

КАЗАНЬ, 20. (По телеграфу от нашего корр. ), 16 февраля команда вышла из Агрыза, предполагая к ночи притти к разъезду Люк — за 77 километров. Утро предвещало хороший день. Безветренно, солнце сверкало весенними лучами, заметна была оттепель. Вышли команду провожать трое лыжников, агрызские «локомотивцы», ранее проходившие этой трассой до Казани.
Люк — маленький разъезд, кроме двух-тpeх домов ничего нет, пришлось положить много усилий, чтобы подготовить отдых команде. В 5 часов вечера командор перехода Бобыкин неожиданно передает, по телефону со станции Сюгинская: чувствуем себя прекрасно, мы в состоянии пройти дальше, можете ли подготовить ночевку в Саркузе?» Я ответил: «ночевку в Саркузе подготовлю». В 11 часов пришла команда. За день, таким образом, было пройдено не 77, а 93 километра...
Ночью разразилась снежная буря. Утром местные жители не решались пойти пешком в деревню за полтора-два километра. Пришлось 18-го сделать вынужденный отдых. Велико было огорчение девушек, они рвались вперед, а тут вдруг непредвиденная дневка.
Дневка, однако, даром не прошла, коллективно читали книгу Островского "Рожденные бурей".
18-го вышли из Саркуза, наметили ночевку в Кукморе. День удался тоже на славу, безветренный, солнце светило весенней улыбкой, до Вятских Полян 60 километров прошли за 6 часов. Решили ночевку перенести в Шамардан, в тридцати километрах от Кукмора. Близость цели окрыляет ребят, их энтузиазм надо поддержать, и я в товарном поезде еду дальше. Успеваю приехать и подготовить ночевку в Шамардане. Поздно ночью, поскрипывая лыжами, подошла команда. Пройдена 110 километров.
В Вятских Полянах и Кукморе команду встречали с большем подъемом, с музыкой. Председатель Шамарданского райисполкома, член ТатЦИК’а тов. Хасамутдинов, получив сообщение о выходе команды из Кукмора в Шамардан, немедленно выехал на станцию для встречи.
В Шамардане команду встретил председатель Татарского комитета физкультуры, отсюда он пошел вместе с нами на лыжах до Казани.
Выходя в путь19-го утром, решили в тот же день преодолеть оставшиеся до Казани 100 километров. Но представитель Таткома физкультуры уговорил ночевать в Куркачах, в 30 километрах от Казани. Он говорил, что «мы в ваших силах уверены, безусловно, дойдете сегодня. Но вас ждут завтра. Очень прошу притти завтра днем, будет удобнее». Ребята, скрепя сердце, согласились.
В Куркачи выехала представители «Союзкинохроники». фоторепортеры, корреспонденты «Правды», «Комсомолкой Правды», «Красной Татарии». В Казани подготовлена прекрасная обстановка для отдыха.
***
Утром телеграф принес скорбное извещение о смерти дорогого Серго Орджоникидзе. Участники перехода слушали сообщение и не верили, каждый из нас в эту минуту переживал скорбь великой утраты, но заявили, что «мы еще с удесятеренной энергией будем бороться за победу того дела, которому отдал свою жизнь незабвенный товарищ Серго, еще крепче сомкнем ряды вокруг великой партии Ленина—Сталина».

БУТУНАЕВ.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №46, 23 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

В КАЗАНИ

КАЗАНЬ, 20. (От нашего корр. Задержано, телеграфом). 19-го ночью спалось плохо. Хотелось скорее попасть в так близкую Казань. Едва начало светать, как команда уже на ногах, недолгие сборы и команда уже в пути.
Недалеко от места ночевки команду встретили лыжники Казанских спортобществ: «Буревестник», «Спартак», «Динамо», представители коллектива государственного университета. В числе встречающих был курсант пехотной школы тов. Доржиев, одноулусник Лизы Константиновой. Особо трогательнойl была его встреча с командой.
Boт и Казань. Трудящиеся столицы Татарин восторженно встретит команду. На трибуне, на площади Свободы представители ЦИК обкома партии, комсомола, торжественно гремит музыка. Командор тов. Бобыкин рапортует: «Команда лыжного перехода Улан-Удэ — Москва прибыла в Казань. Пройдено 5226 километров. Все здоровы, отставших нет. Привет правительству и трудящимся Татарии». Сердечное рукопожатие, затем начались расспросы о пройденном пути.
Сегодня приняли обращение по поводу смерти товарища Орджоникидзе. В обращении говорится: «Велика утрата, умер один из замечательных людей нашей страны товарищ Серго Орджоникидзе. Имя Серго Орджоникидзе есть и будет для нас путеводной звездой, примером в борьбе за коммунизм. Мы еще выше поднимем знамя социализма, еще теснее сомкнем ряды вокруг ЦК партии, вокруг вождя народов товарища Сталина.

БУТУНАЕВ.

Бурят-Монгольская правда, №47, 24 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

В КАЗАНИ

КАЗАНЬ. 21. (По телеграфу от наш. корр. ). 20 февраля прибыли в Казань. Пройдено 5226 километров. средний километраж за сутки достиг 70.
21 февраля были на приеме правительства Татарии. Дружески, непринужденно беседовали с орденоносным руководителем Татарии председателем Совнаркома тов. Абрамовым. Девушка живо интересовались ростом социалистической культуры орденоносной Татарии. В Казани прошли врачебный консилиум, состояние здоровья отличное, бодры, здоровы, готовы в дальнейший путь. Искренний сердечный привет от всей команды трудящимся нашей родной Бурят-Монголии.

Л. БОБЫКИН.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №48, 26 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

До Москвы — 700 километров

УРМАРЫ, 24 февраля. (По телеграфу от наш. спец. корр.). 23 проследовали в 12 часов станцию Урмары. Пройдено 5313 километров. Сегодня застиг сильный буран, идем степями, ветер дует с силой 17 метров в секунду. Встречающих лыжников вынуждены были оставить в железнодорожной казарме. Идем по территории Чувашской республики. Трудящиеся, представители правительства и руководители районов оказывают исключительно радушный приют, везде организованы встречи, хорошев питание. Велика и нерушима дружба многонационального советского парода! В нашем лице трудящиеся Чувашии приветствуют всех трудящихся Бурят-Монголии.
С большим нетерпением ждем предстоящей встречи с тов. Сахьяновой, которая выехала к нам из Москвы на станцию Канаш.
Состояние команды хорошее. Несмотря на буран, двигаемся дальше.
Вместе со всеми трудящимися отпраздновали день Красной Армии.

Л. БОБЫКИН.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №49, 27 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

На территории Горьковской области

ШУМЕРЛЯ, 25. (По телеграфу от наш. корр.). Проследовали станцию Шумерля—последний районный центр Чувашской республики. Сегодня, 25 февраля, вступили на территорию Горьковской области. Чувашская республика оставила самое неизгладимое впечатление, особенно тепло нас здесь встретили. При вступлении в» территорию Горьковской области, на станции Тюрлема команду встретили уполномоченный Обкома комсомола т. Комиша, от комитета по делам физкультуры и спорта тов. Борзов, сопровождавшие команду через всю территорию Чувашии.
В районные центры выезжали представители правительства и Обкома партии для встречи: в Канашский район — член правительства тов. Ефремов, в Вурнарский — член правительства председатель комитета по делам физкультуры и спорта тов. Юрьев, в Шумерлю — член правительства председатель облпрофсовета тов. Осипов. Из всех районных центров навстречу команда выходили лыжники.
24 февраля Щумерлинский райисполком, узнав о приближении команды, начал подготовку еще днем. К 7 часам вечера все было готово. Собрались колонны трудящихся у станции со знаменами, оркестром. В 10 часов вечера, аккуратной цепочкой, равномерно вскидывая палками, подходят семеро отважных. Музыка, приветственные возгласы, крики "ура".
В ресторане состоялся торжественный ужин в честь команды с участием районного актива и члена правительства Чувашии тов. Осипова.

А. БУТУНАЕВ.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №50, 28 февраля 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

До Москвы 411 километров

АРЗАМАС. 27 февраля. (По телеграфу от наш. корр. ). 26 февраля вечером прибыли в Арзамас. 27 февраля — дневной отдых. Все девушки здоровы. 25—26 февраля команда идет по территория Горьковской области.
Вступили в полосу бесснежной степи, кругом черно, все выдуто. Островками белеет снег, перемешанный с землей. Лыжники больше половины пути идут пешком, несут лыжи на себе. Несмотря на это команда проходит 85 километров в сутки.
Пройдено всего 5602 километров, осталось до Москвы — 411. Лыжники рассчитывают пройти это расстояние в 7 ходовых дней и прибыть в Москву шестого марта, раньше срока на два дня.
В Арзамасе приготовлена прекрасная обстановка для отдыха. Команду встречали секретарь райкома партии тов. Сухов, председатель горсовета тов. Якшис, вместе с активом города. В Арзамас приехал ответработник Комитета по делам физкультуры и спорта при Совнаркоме СССР тов. Кривошеев вместе с корреспондентом газеты «Красный спорт», кинооператорами.
28 февраля команда выходит дальше.

А. БУТУНАЕВ.

[ББК-10]

Бурят-Монгольская правда, №51, 1 марта 1937

Пеше-лыжный переход Улан-Удэ — Москва

Последние сотни километров

АРЗАМАС, 27. (От наш. спец. корр. ). В 12 часов ночи прибыли полным составом в Арзамас. Пройдено 5602 километра. Последний перегон перед Арзамасом шли пешком, снега совершенно нет. После лыж итти пешком очень трудно. Настойчиво боремся за преодоление последние трудностей.
Чувашская республика встретила сильными буранами, бесснежными дорогами. Зато колхозники и трудящиеся Чувашия встретили с распростертыми объятьями. В каждый район выезжали члены правительства Чувашия. Нас поразила массовость встреч: встречают сотни людей даже в маленьких селах и деревнях.
В Арзамас приехали представители из Москвы, производится киносъемка. Город, несмотря на поздний приход, встретил радушно. Разместились в Доме колхозника. Здесь день отдыхаем. За все время нашего и утя этот «Дом колхозника» самый лучший, чистый, с опрятными номерами, мягкими кроватями. Приятен отдых после утомительного пути!
В смысле физической нагрузки перегон Сергач—Арзамас считаю самым трудным. Это сплошная бесснежная полоса, населенные пункты весьма редки.
В Москву стартуем 28, финиш предполагается 6 марта. Остались последние 400 километров. Средняя скорость в сутки 70 километров. До Москвы эту скорость выдержим во что бы то ни стало. Держим постоянную связь с прибывшим в Москву тов. Ербановым. Все бодры, здоровы и с нетерпением ждем финиша.

Л. БОБЫКИН.

От редакции: Во вчерашнем номере газеты в телеграмме о переходе число пройденных километров указано неправильно. Следует читать: 5602.