СЕВЕРОВОСТОЧНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ 1932 ГОДАВ 1932 г. Народным комиссариатом Водного транспорта была снаряжена из Владивостока в устье р. Колымы крупная транспортная экспедиция, имевшая целью, помимо доставки в Колымский район и на Чукотское полярное побережье разного рода грузов, проводку в Колыму речных судов для создаваемого на ней речного флота.
Экспедиция состояла из шести пароходов с грузами — „Анадырь", „Север", „Сучан", „Микоян", „Красный партизан" (б. „Г. Зиновьев") и „Урицкий", ледореза „ Ф. Литке" и моторно-парусной шхуны „Темп".
Судами, переводимыми в Колыму, являлись две речные железные сварные баржи, каждая 500 тонн грузоподъемностью, две клепанные баржи рейдового типа по 250 тонн и два паровых катера-буксира.
Для обслуживания экспедиции были взяты два гидросамолета: „Савойя 62“ (лодка), с командиром летчиком Кошелевым, и „МР 5" (на поплавках), с командиром летчиком А. М. Бердником. Первый из названных самолетов должен был базироваться на береговые базы, второй — на п/х „Сучан".
Начальником экспедиции был назначен гидрограф Н. И. Евгенов, его заместителями: по морской части — капитан А. П. Бочек, по админи-
— 119 —
стративно-политической части — А. В. Остальцев. Помощниками начальника экспедиции являлись Г. Д. Красинский (по воздушной части) и инженер-гидролог И. Ф. Молодых (по речной части). Начальником санитарной части был доктор Л. М. Старокадомский, радиочасти — В. Б. Востряков. Полномочным представителем от Наркомсвязи был М. А. Вольфберг.
В состав научно-исследовательской группы, введенной в экспедицию по соглашению с Комитетом по проведению Второго Международного полярного года, входили непосредственный ее руководитель, метеоролог-синоптик А. 3. Геворкянц, одновременно возглавлявший Бюро погоды экспедиции, его помощник по последнему, синоптик К. А. Радвиллович, гидролог Н. Н. Гакен, геофизик Ю. Иванов, гидрохимик Ю. Истошин, аэролог Ю. К. Алексеев и наблюдатель Г. Л. Гакен. Общее руководство работами группы взял на себя Н. И. Евгенов.
Между 24 июня и 5 июля морские суда экспедиции вышли из Владивостока, ведя на буксире суда для Колымы. После весьма трудного перехода открытым морем в 300 миль, с заходами, для пополнения запасов угля и воды, в Петропавловск на Камчатке и в бухту Провидения („Литке" со своей баржей заходил еще в бухту Глубокую), суда экспедиции сосредоточились в третьей декаде июля в районе мыса Дежнева, доведя до него все речные суда. Сварные баржи, вследствие своей слабой конструкции, получили на переходе значительные повреждения в корпусе, которые частично исправлялись в пути, и особенно при стоянках, путем ремонта названных барж по их осушке.
23—24 июля пароходы „Анадырь" и „Сучан“ вошли в Ледовитое море, будучи направлены вперед для скорейшего достижения и снабжения углем пароходов „Лейтенант Шмидт“ и „Колыма" (зазимовававших у Чукотского побережья в 1931 г. на обратном пути из Колымы). Кроме того, „Анадырь" должен был устроить авиабазы далее по побережью. Остальные суда с речными буксирами остались стоять близ мыса Дежнева в ожидании изменения ледовой обстановки в более благоприятную сторону.
Несмотря на неоднократные попытки „Анадыря" и „Сучана", встретивших тяжелые льды несколько северозападнее мыса Дежнева, пройти вперед вдоль побережья и мористее („Анадырь" при этом доходил до о-ва Идлидля, „Сучан" же поднимался вдоль кромки льдов до 68°16'N и 173°25; W), им это не удалось. Не помогла в данном случае и авиаразведка. Пароходы эти выносило обратно к Берингову проливу дрейфом со льдом.
Задувшие с середины третьей декады июля упорные нордовые ветры даже ухудшили ледовую ситуацию, значительно уширив ледовую прибрежную зону, и создали неблагоприятные условия для стоянки судов
— 120 —
в районе мыса Дежнева. Последним пришлось отступить под нажимом льдов к югу.
В связи с отсутствием перспектив на улучшение общего положения и учитывая уже поздние сроки, руководство операции решило, оставив в бухте Лаврентия две поврежденные железные баржи по 500 тонн, которые вести в тяжелые льды было признано чрезмерно рискованным, входить во льды всем остальным караваном, что и было сделано 16 августа по соединении всех судов к северу от мыса Дежнева.
С трудом продвигаясь вдоль побережья, местами в очень тяжелых льдах, преимущественно многолетних, торосистых, глубоко сидящих, но все же более благоприятных по своему расположению, чем ранее встреченные льды, и базируясь на ледоразведке самолетов и шхуны „Темп", а также опираясь на помощь „Литке“, не раз проводившего некоторые суда (лесовозы) на буксире, взрывая лед, суда экспедиции 23 августа в районе мысов Онман — Ванкарем соединились с пароходами „Лейтенант Шмидт" и „Колыма“ и снабдили их углем для выхода из Ледовитого моря.
27 августа суда обошли мыс Северный, но, не доходя до мыса Якан, встретили скопления тяжелого льда, вызвавшие даже сомнения в их проходимости. Выяснив все же при помощи самолетной разведки, что за ледяной преградой состояние льдов легче, суда удачно форсировали льды, состояние которых во время прохода стало заметно улучшаться.
Обогнув 31 августа мыс Биллингса, экспедиция 2 сентября дошла до мыса Шелагского. От района, несколько восточнее последнего, продвижение под берегом стало вообще свободнее. Только в районе северной оконечности о-ва Айона лед был сравнительно труден для прохода. За о-вом Айоном состояние льдов стало вполне благоприятным, и 4 сентября на рассвете все суда, за исключением п/х „Красный партизан", достигли мыса Медвежьего в устье р. Колымы. П/х „Красный партизан", задержавшись выгрузками на факториях мыса Северного и в Чаунской губе, самостоятельно пришел в устье Колымы в сентября.
Одновременно с экспедицией к устью Колымы подошел л/п „А. Сибиряков" экспедиции Арктического института, под начальством О. Ю. Шмидта, приведший из устья Лены два речных колесных парохода для Колымы. По плану Северовосточной экспедиции, доставка речных пароходов из Лены также лежала на ней, но, вследствие выяснившихся поздних сроков прибытия судов экспедиции к мысу Медвежьему, выполнение данного мероприятия в значительной части было осуществлено „А. Сибиряковым", что с благодарностью отмечаю.
Переход от мыса Дежнева до устья Колымы, совершенный в 19 суток (всего суда со времени входа в Ледовитое море первого из них находи-
— 121 —
лись в ледовой зоне 43 суток), в обстановке исключительно тяжелого ледового года, при плавании с буксирами, не прошел, конечно, бесследно для судов, которые получили те или иные повреждения. Тем не менее, ни одно из четырех буксировавшихся от мыса Дежнева судов не было потеряно в пути.
Стоянка судов в устье Колымы была также исключительно тяжелой, вследствие почти непрерывных штормовых погод. Это обстоятельство выразилось как в задержке судов здесь до 24 сентября, так и в невыгрузке полностью доставленных ими грузов. Район устья все время был свободен от льда.
По выходе из Колымы суда, пройдя несколько десятков миль чистой водой, начали встречать разреженный лед, переходивший затем, (по направлению к о-ву Айону) в более сгущенное состояние, что заставило корабли, достигнув о-ва Айона, следовать вдоль его западного побережья прогалиной прибрежной чистой воды.
Вследствие пурги и прижимного северного ветра, не видя дальнейшего хода под берегом у северозападной оконечности этого острова, „Литке", шедший с большинством судов впереди, остановился здесь 25 сентября в ожидании более благоприятной погоды.
Из шедших позади на некотором расстоянии двух пароходов „Красный партизан" и „Урицкий", первый — судно с меньшей осадкой — в момент короткого прояснения обнаружил наличие прибрежной прогалины и дальше под берегом и, удачно следуя по ней, обогнул о-в Айон и, войдя в Чаунскую губу, достиг 26 сентября намеченной стоянки в губе у мыса Певек за о-вами Раутан. Второй же пароход "Урицкий", приблизившись к стоявшим во льдах отдельным судам с „Литке", проследовал дальше мористее по полыньям на северо-восток и восток, зайдя при плохой видимости незаметно в тяжелые льды, о чем руководство экспедиции узнало как о свершившемся факте.
Попытка „Урицкого" выйти 26 сентября из ледового тупика обратно успеха не имела, и судно оказалось в 70°18'N и 168°52' Е зажатым в дрейфующих льдах.
27 сентября, после двухдневной упорной работы по выводу судов из сплоченных мощных льдов, уже начавших спаиваться молодым льдом (температура упала до — 6°), „Литке" удалось вывести суда у северной оконечности о-ва Айона в прибрежную прогалину, покрытую лишь тонким молодым льдом и салом. Утром 28 сентября „Анадырь", „Север"и „Микоян", удачно найдя проход во льдах, начавших заполнять северную часть Чаунской губы, соединились с п/х „Красный партизан", а 29 днем к ним присоединился и „Литке", ведя на буксире „Сучан" с заклиненным на борт рулем, вследствие полученного им во льдах повреждения. Переход этот
— 122 —
был совершен уже в молодом льду, достигавшем до 3—4 дюймов толщины, при температуре, упавшей до —11°.
2 октября с рассветом „Литке", пополнив с судов запасы угля и установив пароходы на зимовку, вышел на помощь „Урицкому".
Попытки ледореза пробиться к „Урицкому" 2 и 4 октября оказались безуспешными. „Литке" не мог преодолеть ледового барьера в 5—6 миль, остававшихся до парохода (за два с лишним часа работы ледорез мог продвинуться от кромки льдов всего на 200 м в районе, где льды были относительно легче). Взрывы льда аммоналом также не дали должного эффекта. Молодой лед достиг к этому времени 6 дюймов толщины. В районе мыса Шелагского мощные многолетние льды, прижатые к берегу и стоявшие частично на мели, также оказались непроходимыми.
Несмотря на задувший 6 октября сильный южный ветер, картина льдов в районе нахождения „Литке" не изменилась к лучшему. Началось сильное торосообразование молодого льда (6—7 дюймов толщиной), и „Литке" стал местами в них застревать. Поэтому, убедившись в невозможности освободить п/х „Урицкий" и учитывая общую обстановку, решено было 7 октября присоединить „Литке" к остальным зимующим судам, что и было выполнено. П/'x „Урицкий" был вынужден остаться на зимовку в море со значительным риском, из этого проистекавшим.
Сильное сжатие, испытанное пароходом 5 октября, он перенес благополучно. В ответ на предложение руководства экспедиции капитану „Урицкого" Спрингину обсудить вопрос о целесообразности отправки части экипажа на берег, капитан, по обсуждении этого совместно с экипажем, сообщил о своем решении по ряду мотивов оставаться все же на корабле.
Место, где зимуют все остальные шесть судов (близ фактории у мыса Певен), является вполне спокойным для зимовки и находится в области неподвижного берегового припая.
3 ноября начальник экспедиции И. И. Евгенов по болезни был вынужден оставить место зимовки и выехать совместно с А. В. Остальцевым зимним путем в центр, передав руководство экспедицией капитану А. П. Бочек.
За время плавания экспедиции сотрудниками научной группы был произведен ряд работ. Помимо срочных гидрометеорологических наблюдений по программе и в сроки программы Второго Международного полярного года и работы Бюро погоды, определялись регулярно поверхностные температуры и соленость (последняя — титрованием на хлор). На пути от мыса Дежнева до устья Колымы взяты 22 глубоководные гидрологические станции. Наблюдались все характеристики ледового покрова и брались пробы льда. Велись наблюдения над его дрейфом. Произведены опыты над окраской льда для навигационных целей. Велись наблюдения
— 123 -
над температурой и влажностью воздуха на различных высотах. Делались аэрологические наблюдения помощью шаров-пилотов. Производились планктонные сборы.
По постановке судов на зимовку была создана на берегу метеорологическая станция, начаты приготовления к организации аэрологических наблюдений (шары-пилоты, подъем метеорографов на змеях и пуск радиозондов). Намечены гидрологические наблюдения (глубоководные станции, изучение ледового режима, приливо-отливные наблюдения и т. п. ). Начаты работы по подготовке к частичной съемке Чаунской губы.
Руководителем работ остался научный сотрудник Государственного Гидрологического института, гидролог Н. Н. Гакен; научные работники А. З. Геворкянц и Ю. И. Иванов, совместно с И. Ф. Молодых и М. А. Вольфбергом, по встрече экспедиции с п/х „Лейтенант Шмидт" вернулись обратно.
По полученным сведениям (от начала мая), зимовка судов протекает благополучно. Состояние здоровья экипажей удовлетворительно. Ведется опись Чаунской губы. На судах начат ремонт, производится баржестроение. На берегу строятся для местного населения здания школы и больницы.
П/х „Урицкий“ за истекшее время находился в дрейфующих льдах в районе между меридианами северной оконечности о-ва Айона и мыса Шелагского. Сперва пароход дрейфовал к востоку с некоторым уклонением к N, затем, по мере удаления судна от берега, дрейф принял направление NW и одно время даже направление к N.
Наибольшего расстояния от берега пароход достиг в конце ноября, когда он находился в широте 71°04' N и долготе 168°37' Е, т. е. в 68 милях от мыса Шелагского и в 63 милях от о-ва Айона. Затем судно начало нести в обратном направлении, близком к юго-востоку. Временами пароход находился почти в неподвижном состоянии. 18 марта судно находилось в широте 70°37' N и долготе 169°52' Е. После первой неудачной попытки достичь с берега парохода, это предприятие удалось осуществить в конце марта. Партия (с новым радистом парохода взамен заболевшего) достигла корабля в 4—5 суток. Обратный путь в начале апреля, с больными радистом „Урицкого", был совершен в течение 2 суток. Следует отметить, что перед этим в районе стоянки парохода наблюдались открывавшиеся полыньи и сжатие судна.
По только что полученному сообщению, в течение апреля и начала мая „Урицкий" был три раза посещен партией с берега на трех собачьих нартах. Корабль в начале мая стоял почти неподвижно на NNW от мыса Шелагского, согласно сообщению, в тринадцати (видимо — в тридцати) милях. На него были доставлены свежее оленье мясо и некоторые предметы материального снабжения.
— 124 —
Отсутствие до сего времени уноса парохода со льдами далеко на север, с одной стороны, свидетельствует о возможном наличии каких-то неизвестных препятствий, мешающих дальнейшему продвижению льдов к северу, с другой стороны — допускает предположение, что в предстоящую навигацию состояние льдов в районе западной части Чукотского побережья будет скорее тяжелым.
Наибольшей опасностью для корабля являются возможные сжатия в предстоящий период взлома льдов. Нахождение судна вдали от берега и границы берегового припая дают возможность надеяться, что размеры сжатия льдов в зоне нахождения „Урицкого“ будут в общем меньше, чем в прибрежном районе, но зато это обстоятельство крайне затруднит освобождение судна из льдов в предстоящую навигацию.
После зимовки часть судов экспедиции должна пойти в устье Колымы, для выгрузки грузов, еще невыгруженных в 1932 г. Только тогда будет окончательно завершено трудное и ответственное предприятие, которым явилась вышеназванная экспедиция, как по своему масштабу, так и по обстановке, в которой она протекала до сего времени.
Н. ЕВГЕНОВ