2010: "Арктика-2010"

[[ Леспромхоз ]]

Планируемый маршрут движения а/л Россия в экспедиции "Арктика- 2010" по организации дрейфующей станции "Северный полюс-38".

© Новости ААНИИ

[Чумаченко Г.С.]

Возможно, надо бы б полнить список экспедиций походом 2010 г. а\л "Россия" (капитан А.М.Спирин, начальник экспедиции В.Т.Соколов) для эвакуации станции СП-37. Рейс знаковый как по времени года (май-июнь), так и по зоне работы (паковые льды Канадской котловины).
В качестве затравки рискну вывесить:
http://www.rcarktika.ru/SP37.htm
(надёжнее - в поисковике Гугля) - репортажные заметки (и фото) с борта "России". (Связь с материком была любезно предоставлена начальством.)

Эксклюзив для публикации на сайте РК "АРКТИКА":[/color
[color=#0000FF]Ледокол "РОССИЯ" спешит на помощь полярникам.
«Судовое время 11-30. Судно лежит в дрейфе севернее моря Лаптевых в координатах 83 северной, 120 восточной. Температура минус 5, давление 770, ветер северо-восточный до 6 метров в секунду. Экипаж и участники экспедиции приглашаются на обед.» Стандартное объявление по судовой трансляции, четвертые сутки рейса атомного ледокола «Россия».
Высокоширотная экспедиция Арктического и антарктического научно-исследовательского института направляется к дрейфующей научной станции «Северный Полюс-37», высаженной в сентябре на лёд в районе «полюса относительной недоступности». Цель похода – эвакуация станции. «Россия» уже прошла около полутора тыс. миль, из них примерно половина пути пролегала во льдах. До станции осталось менее 700 миль - если измерять расстояние по прямой. Но прямого пути во льдах нет, тем более в столь раннее для обычной арктической навигации время. Обширные поля полутораметрового льда, а на всторошенных участках и более трёх, - напролом не пройти. Опыт капитана ледокола А.М.Спирина, четкая работа группы гидрологов ААНИИ, дающей рекомендации на основе спутниковых данных о ледяном покрове и прогностической информации из Петербурга, – надёжная основа для успешного похода. Гидрологи трижды на вертолете вылетали на разведку, чтобы уточнить сведения о ледовой обстановке и выбрать оптимальный в этих сложных условиях маршрут плавания.
Трое суток удавалось идти во льдах со средней скорость от десяти до шести узлов. Но сегодня встретили более тяжелые льды. Ледокол с трудом, работая набегами, пробивается в район, где есть разводья или полосы молодого серого льда. Порой приходится идти чуть ли не в противоположном направлении, чтобы обойти поля с мощным торосистым льдом. Сейчас ледокол входит в область, где до этого не хаживало ни одно надводное судно. Вспарывая ледяную целину, «Россия» отвоевывает у ледяного пространства милю-две в час, готовясь вписать очередную знаковую страницу в летопись своих достижений.
Тем временем на станции, с которой поддерживается регулярная радиосвязь, идёт подготовка к эвакуации - сворачивается часть наблюдений, пакуется оборудование и аппаратура. Станция заканчивает свою работу, её приходится снимать на три месяца раньше намеченного срока. Ещё в марте ледовый лагерь оказалась в полосе сильного сжатия, льдина раскололась на части и сейчас дрейфует в 320 милях от канадских берегов. В этих условиях эвакуацию станции уже нельзя отложить на лето.
Учитывая, что из-за дефицита средств организовать очередную дрейфующую станцию СП-38 теперь нет возможности, придётся верстать дальнейшие планы работы так, чтобы максимально использовать возможности нынешнего высокоширотного рейса. И тут, как говорится, возможны варианты.
Часа через четыре ремонт в машине был закончен, и ледокол возобновил движение. За окнами ходовой рубки белое марево: снег, метель, едва различимы очертания кормы. Но приглашение к столу звучит, как всегда, точно по расписанию…
@ Геннадий Чумаченко (с борта ледокола «Россия»)

Продолжение от 27-05-2010
Одиночное плавание «России»
Ледокол «Россия» продолжает движение через льды Центральной Арктики к дрейфующей станции СП-37. Круглые сутки солнце не уходит за горизонт. Вахта в ходовой рубке в тёмных очках: это «время сияния снегов». Вокруг - плоская, ровная как стол, заснеженная равнина, её пересекают гряды торосов на стыке отдельных ледяных полей. По арктическим меркам май – время самых крепких и толстых льдов. Третьи сутки у нас по курсу почти сплошной лед в полтора метра толщиной, снег сантиметров 20. В таких, сплочённых и сжатых ветром льдах «Россия» идёт «пешим шагом», вдоль борта по снегу змеится трещина, ледяные глыбы величественно-медленно выворачиваются голубым разломом, приподнимаются и со скрежетом проползают вдоль борта.
«По этой трещинке и поедем» - обычное указание рулевому от вахтенного помощника капитана. Едем, и всё судно от киля до клотика вибрирует. Нас трясёт так, будто какая-то неведомая силища тащит судно по стиральной доске. А когда льдина, всплывая, бьёт по днищу судна, ощущение, будто это удар прямо в пол нашей каюты на жилой палубе. Но всё чаще и чаще лёд уже не поддается тысячетонному весу атомохода. Ледокол отползает назад (на снегу, словно след от утюга, остаётся отпечаток форштевня), разбегается и снова атакует лёд на 20-30 метров левее или правее. И так – вахта за вахтой. Меняется разве что характер окружающего пейзажа – всё чаще на пути встречаются торосы изумрудно-голубого льда.
Несколько суток шли почти по 82-й параллели, затем стали спускаться южнее к 80-й. Расстояние до станции СП-37 по прямой – около 600 миль и по мере продвижения ледокола сокращается, увы, медленнее, чем надеялись в начале похода. Сегодня средняя за сутки скорость около 5 узлов, но бывает, за четырёхчасовую вахту удаётся продвинуться вдоль трещины всего миль на пять, и это не по прямой. К тому же идём мы по большой дуге, оставляя слева по курсу тяжелые льды, так что «средний» расчётный вариант - дойти до станции за 10 дней - реализовать, похоже, не удастся. Сегодня равномерный, без ударов, ход в пять узлов - уже удача. Впрочем, коварные подначки насчет того, кто же окажется резвее - мы, догоняя станцию, или она, убегая от нас к канадцам, остаются без комментариев.
Третий день стоит солнечная, морозная, почти штилевая погода. Видимость миллион на миллион, вот только что-то не видно пока во льдах заветной трещины, ведущей прямиком к цели, - не видно ни в бинокль, ни на экране локатора, ни со спутника, ни с вертолёта. Синоптики сетуют на закрепившийся здесь антициклон. Чтобы «растащить» льды, нужен «самый лучший ледокол» – ветер, нужен циклон. Гидрологи, исходя из спутниковых данных, полагают, что когда на долготе станции судно пойдёт по меридиану, появятся свежие трещины и каналы, по которым можно будет идти быстрее.
Заманчиво, конечно, было бы совершить бросок в этот удалённый от берегов и транспортных маршрутов район, скажем, за неделю. Экспедиционное судно «Академик Федоров», высаживая здесь на лёд станции СП-35, СП-36, ходило со скоростью до 10 узлов. Но это было в самый благоприятный период – в сентябре, когда льды наиболее разрушены. Так что по времени года и по географии нынешний рейс «России» можно числить по разряду уникальных или экспериментальных.
С этим районом связано много любопытных историй. В 1941 г. именно здесь были сделаны первые непосредственные измерения глубины, породившие гипотезу о мощных подводных хребтах, разделяющих ложе Ледовитого океана на ряд котловин. А магнитометрические измерения, проведённые в ходе дрейфа парохода «Георгий Седов», а также во время высокоширотных экспедиций 1941 и 1948 г.г., показали такую аномалию параметров магнитного поля Земли, что ученые заговорили о возможности существования второго магнитного полюса на 86-м градусе 180-го меридиана. И только в 50-х годах стало ясно, что магнитные линии здесь вопреки теории стягиваются в плотный пучок и идут к магнитному полюсу на севере Канады.
Рейс судна в отдалённый, труднодоступный и редко посещаемый район Арктики - подарок для исследователей, ведущих попутные наблюдения. Набирается статистика толщин льда на маршруте для сравнения с прогнозом, для корректировки методики анализа спутниковых снимков. Отбираются пробы воздуха для последующих микробиологических исследований, запущена в работу автоматическая метеостанция, её данные используются для обеспечения полётов вертолёта.
Шесть раз в сутки меняются вахты. «Вопросов по приёму нет. Спокойной вахты», - так заканчиваются доклады на мостик из центрального поста управления. А в рабочем, как говорится, порядке обсуждаются повседневные дела – появившаяся из-за вибрации небольшая течь в кормовой цистерне, коррозия в трубках (их в паропроизводящей установке километры), результаты анализа проб воды из контуров охлаждения. В распоряжении мостика – заказанные 90 процентов мощности реактора…
Вот-вот мы должны перевалить в западное полушарие, а там иной отсчет календарного времени. Международная линия перемены дат формально должна была бы проходить по 180-му меридиану, да широко раскинулась матушка Расея: пол-Чукотки в другом полушарии. И потому провели эту линию по Берингову проливу. При пересечении её с востока на запад один и тот же день считается дважды, при переходе же в обратном направлении одна дата пропускается. У нашего коллеги Александра Ипатова близится день рождения, и в кулуарах уже обсуждается вопрос - как там насчёт того, что он формально имеет право отметить своё 45-летие дважды…
Тем временем ледокол уже почти на меридиане Певека. Мы перешли в следующий часовой пояс, разница по времени с Москвой теперь 8 часов.

Продолжение от 03-06-2010
«Приказано дойти!»
«Со вчерашним днём», - утреннее приветствие вахтенного означало, что мы пересекли линию перемены дат. Как-то вот так буднично пересекли черту, разделяющую Азию и Америку, Старый и Новый свет, новый и старый мир (как говорилось в советское время). Капитан жестко пресёк попытки удвоения дня рождения, поскольку ни в какие зарубежья мы заходить не будем, и теперь всё также по судовому (т.е. московскому) времени идём во вчерашнем дне западного полушария посерёдке между полюсом и берегом Аляски.
Нельзя тут не вспомнить о Русской Америке и русских названиях на карте землицы Аляски. Гора Шаста – наше искаженное «гора Счастья». Мыс Барроу, самую северную точку Аляски, обследовал на бриге “Полифем” Алексей Кашеваров, корпуса флотских штурманов поручик. Залив Коцебу назван в честь русского морского офицера, исследователя Аляски. Ростовские мореходные классы (ныне - известная и на северах мореходка им. Г.Я.Седова), в момент учреждения оных носили имя Коцебу. Вот так Аляска аукается даже на берегах тихого Дона…
Ещё штрих к истории: проходим вблизи места, которое в истории полярной океанографии известно как «точка Уилкинса» (77,5° с. ш., 175° з. д.). Американский исследователь Герберт Уилкинс и пилот Бен Эйельсон в 1927 году, пытаясь достигнуть «полюса недоступности», совершили вынужденную посадку на лед и с риском заморозить мотор самолёта первыми измерили здесь глубину океана. Эхолот показал 5440 м. С той поры этот труднодоступный район стали считать наиболее глубоководной частью океана, а измерение оставалось до 1941 года единственным тому свидетельством. Экспедиция Я. Либина сделала три промера и получила иные результаты: 2427, 1856 и 3368 метров. Оказалось, американцев подвёл эхолот…
Под нами – Канадская котловина, а вот водное пространство Ледовитого океана на этой широте собственного имени не удостоилось, потому местоположение и направление движения ледокола можно определить как извилистую и идущую на восток линию между 79-й и 80-й параллелями. Выражение «держим курс на станцию СП-37» соответствует действительности лишь в смысле конечной точки похода, на деле же курс даже в течение одной вахты меняется в секторе с северо-восточного до южного. На экране радиолокатора высвечивается сеть трещин и разрывов, но все они лишь пересекают наш курс, нам попрежнему приходится идти зигзагами, выбирая слабые участки льдов. Примерно 50 миль в сутки в генеральном направлении – такова реальность.
Бывает, что район нашего плавания на спутниковом снимке закрыт облачностью, уточнить ледовую обстановку не удается. Тогда гидрологи вылетают на ледовую разведку и по бортовым рабочим записям корректируют маршрут.
Тяжелые, в среднем более полутора метров толщиной ледяные поля. Схватка тяжеловесов: ледокол медленно въезжает на лёд, задирает нос, проседает кормой, лёд постепенно уступает тяжести судна, ледокол кренится то на один, то на другой борт, скрежещут по обшивке вывороченные тысячетонным телом ледокола льдины, становятся «на-попа», проплывают в корму. Трясет так, что в штурманской рубке летят на пол справочники и карты, в столовой, чтоб не съезжала посуда, столы покрывают мокрыми скатертями, механики усиливают крепления антенн скобами.
Для капитана «России» А.М.Спирина нынешний год – уже 11-ый в его биографии ледового капитана. Передавая вахту своему дублёру В.В.Голохвастову, он так оценивает нынешний поход «России»: « По сравнению с нашей обычной работой по проводке судов этот экспериментальный рейс сложен в том отношении, что в это время, в мае, в восточном секторе Арктики ещё никто не ходил. Идём в сплочённых однолетних льдах с вкраплениями многолетних. Почти постоянно задействовано 90 % мощности реактора.
Что облегчает работу. На борту есть оперативная научная группа, которая снабжает нас данными спутников о ледовой обстановке. Есть вертолёт, это ближняя разведка. Имея генеральное направление движения, мы можем сведения авиаразведки привязать к карте. В старые добрые времена вертолёт был у нас на борту всегда, был в распоряжении капитана. Сегодня на его использование накладывается жесткий экономический фактор. Приходится экономить горючее, беречь его для основной работы – погрузки оборудования станции.
С другой стороны, эта работа легче проводки, поскольку идём в одиночку, нет у нас на хвосте ведомого транспорта, нет риска, что кто-то въедет нам в корму. С караваном здесь было бы ещё труднее...»
Медленное продвижение, сдвиг сроков операции, значительные вибрации вызывают, конечно, определённый дискомфорт, но экипажу и экспедиции к этому не привыкать . Да и обстановка меняется. Предсказанный синоптиками небольшой циклон по курсу ослабил сжатие ледяных полей, в них появились полосы свежих разрывов. Преодолевать перемычки приходится со скоростью в две-три мили в час, зато потом судно десятиузловым ходом скользит по разрыву - по чистой воде или по тонкому льду. Идём словно по тихой речке с низкими берегами среди заснеженной, с грядами надувов, степи. Вот судно не вписывается в изгиб русла, въезжает на низкий берег, и берег вдруг плавно отплывает в сторону, выворачиваясь голубоватым торцом льдины. ..
Погода неустойчива - то сверкает солнце и проглядывает небесная голубизна, то повисает туман, то идёт мокрый снег. Температура перевалила через ноль - первые признаки весны в первый день календарного лета...
При очередном сеансе связи с СП-37 сообщили: прилетал самолет береговой охраны США, пилот поинтересовался, не нужна ли какая-либо помощь. Ответили: на подходе «Россия».
До станции осталось около ста миль. Ходу часов эдак… Впрочем, не будем загадывать. Бывалые люди уверены: в июне станцию снимем.

Сообщение вдогонку. ДОШЛИ
1 июня в 14 час.50 мин. мск атомный ледокол «Россия» с экспедицией ААНИИ на борту подошёл к льдине, на которой в координатах 80,0 с.ш. 145.0 з.д. расположен лагерь научной дрейфующей станции СП-37. Чтобы не расколоть льдину, ледокол пришвартовался к соседнему ледяному полю. Заведены ледовые якоря, спущен трап, проведено обследование льда на предмет обеспечения безопасности грузовых операций, размечены вертолётные грузовые площадки. Идёт подготовка к свёртыванию станции и погрузке её строений и оборудования на борт ледокола.

Продолжение от 09-06-2010
«А что в радиорубке? »
Пока ликвидация ледового лагеря идёт по накатанному жесткому графику, можно отвлечься на разговор о радиосвязи в Арктике и заглянуть в радиорубку.
Апартаменты Владимира Лебедева и Михаила Огия плотно заставлены аппаратурой, но фронт работ у них шире. Работают и как монтажники-высотники - заменили длинноволновую антенну, дважды проверяли и подтягивали крепления антенн на консолях фок-мачты. (Тут нелишне вспомнить, как год назад на однотипном ледоколе «Ямал» во время рейса на ЗФИ антенна радиолокатора рухнула от тряски.) Сейчас они обеспечивают большой поток радиообмена в нескольких направлениях - экспедиция ААНИИ, гидрометобеспечение, данные о ледовой обстановке системы «Алиса», текущие пароходные дела, к тому же операция на контроле у важных инстанций. Да и эти белые заметки регулярно появляются на сайте благодаря зав. радио «России» (это ушедшее в историю звание лучше соответствует мере ответственности и нагрузке судового радиста).
На стенде радиорубки лейбл атомохода UCJU на фоне радиолюбительских раритетов - QSL-карточек гостей «России»: мурманчан Владимира Чернявского (UA1ZBY), Юрия Завгороднего (UA1ZCK), Александра Шохина (UA1ZAM), Романа Братчука (UA1OT ex UB5KBE) с Земли Франца Иосифа, экспедиции «Северный Полюс-1989- RAEM» UA1MU/4K0, дрейфующей станции СП-28 (4K0D).
Что касается радиохозяйства ледокола, - небольшой экскурс в историю: кто-то из ветеранов порадуется знакомым названиям, кто-то огорчится тому, что не появилось ничего нового - отечественного. «России» имеет (по статусу судна, работающего в районах А1 – А4 ГМССБ) полный комплект импортного, связного и навигационного оборудования, а также старые (установленные с постройки) передатчики ПВ\ КВ «Бриг-2», СВ «Муссон-2», которые используются сейчас для дублирования каналов связи, обеспечения полётов собственного вертолёта, когда он есть на борту. Нет уже в эфире радиоцентров, обеспечивавших связь на трассе Северного морского пути. Служебная и частная корреспонденция идёт по спутниковым каналам связи: набрал городской номер в Мурманске или где ещё, и докладывай! Всё стало легко и просто: спутник не наш, провайдер тож, чужие уши слышат всё одновременно с адресатом.
Доныне трудится приёмник «Циклоида» (диапазоны ДВ,СВ, ПВ, КВ) выпуска 1986 г. Этот последний советский профессиональный аппарат для Морфлота установлен и на ледоколах «Советский Союз», «Ямал» и используется для приёма метеоданных и широковещательных передач.

"Вира груз. Майна флаг".
После авиаразведки ледовой обстановки в районе станции СП-37 стало ясно: подходить непосредственно к лагерю – значит рисковать окончательно расколоть льдину. Поэтому ледокол вошел (моряки говорят: закололся на две трети корпуса) в ровное ледяное поле метрах в семистах от лагеря. Подлом льда у бортов небольшой, около метра, так что обеспечены грузовые площадки под носовые и кормовые краны обоих бортов. Пробурили лёд, в лунки забили брёвна, завели канаты, - готовы ледовые якоря, судно стало у ледового причала. Выгружен бульдозер, площадки расчищены от полуметрового снега, три матово-голубых участка напоминают, что вся эта круговерть происходит не на матушке-земле, - на льду.
В погрузочных работах задействован весь экспедиционный состав (в т.ч. курсанты-практиканты Морской академии им. Макарова), часть экипажа ледокола. Основная нагрузка по переброске всего хозяйства станции со льдины к борту ледокола легла на экипаж вертолета. Ми-8 доставлял на внешней подвеске сборно-щитовые домики, контейнеры, ящики, бочки с горючим, связки бруса, досок и прочий скарб. Ювелирная пилотажная работа: вертолёт с грузом зависает на высоте 12-15 метров, техник, лёжа на полу салона у открытой двери, подаёт команды, пилот опускает машину до 7-8 метров, чтоб ослабить и отцепить стропы, брюхо вертолёта висит над головами стропальщиков, воздушный поток едва не сбивает с ног… И так в челночном режиме, с интервалом 5-6 минут, - за трое суток около 15 часов налёта. С вертолетной площадки грузы подтаскивают тракторной волокушей к борту под стрелы крана.
Ходовая рубка теперь - командно-наблюдательный пункт погрузочного сражения. На льдине в лагере упаковывают приборы, разбирают домики, складывают щиты в пакеты, отправляют груз вертолётом. Конечно, приходится учитывать, что лёд здесь исполосован трещинами: стихия будто нанесла прицельный удар именно по лагерю станции. Вокруг – нетронутые подвижкой ледяные поля, здесь же… кают-компания, жилые домики, радио- и метео- станция, дизельная, бульдозер – всё на льдинах-обломках примерно 30 на 30 метров, отделенных друг от друга трещинами шириной с полметра, через них переброшены доски, по краям льдин громоздятся торосы под два метра. По словам начальника СП-37 С.Б.Лесенкова, ситуация сейчас стабильна, для людей прямой угрозы нет, но мимо досок ступать не следует.
Между лагерем и ледоколом бегают два снегохода «Буран» с санями на прицепе, обеспечивая смену вахт, переброску мелкого инвентаря, личных вещей, продуктов. Лыжня, как и положено, петляет среди торосов и трещин. Трудится бывалый закалённый народ, у многих за спиной две-три зимовки, нынешняя отмечена на лицах свежими приметами - обветрены, обморожены, обожжены круглосуточным солнцем. Наглядное свидетельство того, что арктическая наука – занятие не кабинетное.
В перерыве между вахтами люди заглядывают в радиорубку в надежде услышать новости с материка Большой земли. Что ж принимает «Циклоида» восточнее Новой Земли в вещательных диапазонах? «Голос России» идёт нестабильно, с большими затуханиями, а частоты и время его передач остаются тайной. Если повезёт, этот «глас отечества» со всеми шумами и федингом идёт в судовую трансляцию. Зато намного лучше (и на русском языке) проходят «Свобода», «Немецкая волна», ВВС, но лучше всех – радиостанции КНР. Можно было бы объяснять это тем, что мы забрались далеко на север, но и вдоль всего нашего арктического побережья ситуация не лучше. Спутник телевизионной системы «Экран» работал широким лучом, его сигнал можно было принимать не только на трассе Северного морского пути. Года два назад он, как говорится, приказал долго жить, а нынешние ТВ-спутники «Экспресс» и газпромовские «Ямалы» требуют дорогостоящей приёмной техники (прежде всего антенн со следящей автоматикой).
Так что в том, что касается связи с отечеством, экипаж «России», как и других судов высокоширотного плавания, а также полярных станций, пребывает в информационном вакууме. И потому, слыша заклинания о единстве и целостности страны, невольно вспоминаешь Ходжу Насреддина: «Сколько ни говори «Халва», во рту слаще не станет».
Новостью стало появление самолета «Геркулес» береговой охраны США с бортовым номером 1792. Он сделал три круга на высоте примерно 300 метров над лагерем и ледоколом, вышел на связь, поинтересовался сроками завершения работы. Наш «ответ чемберленам» краток и выразителен: бак и корма, проходы палуб и надстроек заставлены бочками, контейнерами с аппаратурой, ящиками, газовыми баллонами, санями, пакетами домиков, связками бруса, на борту два трактора да бульдозер, да три снегохода, а всего около 200 тонн. Крен в полградуса на правый борт уравняли балластом. Население ледокола пополнилось, теперь борту 174 человека, две собаки, отслужившие две зимовки (на СП-36 и СП-37), и трёхмесячный щенок.
По словам начальника экспедиции В.Т.Соколова, экипаж ледокола и вертолётная группа под руководством В.В.Базыкина сработали грамотно, профессионально. Это позволило провести погрузку за 4,5 суток вместо запланированных шести.
Погода стояла – как по заказу. Антициклон: солнечно, лёгкий мороз, слабый ветер. А ведь навались циклон – наверняка смешал бы планы… «Мы сделали всё, что могли», - чистосердечно признался нач. отряда метеоролог А.Ю. Шаронов.

СПРАВКА. 5 июня в 17-20 мск научная дрейфующая станция «Северный полюс-37» официально, с церемонией спуска государственного флага, завершила свою работу. Личный состав и оборудование станции погружены на борт атомного ледокола «Россия». Тем самым экспедиция ААНИИ выполнила первый этап операции по снятию лагеря СП-37 со льдины, дрейфовавшей в районе Канадской котловины. Около 21 час мск реактор АППУ переведен из стояночного режима в режим 70-процентной мощности, а в 22-15 мск ледокол из точки с координатами 79,8 с.ш. 140,5 з.д. взял курс на Мурманск. Экспериментальный ранний высокоширотный рейс «России» продолжается.

Дрейфующая станция СП-37 закрыта, лагерь снят со льдины, персонал в полном составе, оборудование, техника, снаряжение, результаты наблюдений доставлены на борт ледокола «Россия».
Атомоход держит путь в Мурманск.
Аплодировать или свистеть этому?
У нас знак аплодисменты - знак одобрения, свист – знак осуждения.
У американцев принято выражать одобрение свистом.
Слава Богу, мы не американцы.
Но почему-то хочется свистнуть...

Продолжение от 09-06-2010
Путь домой
Атомный ледокол "Россия" с экспедицией Арктического и Антарктиеского НИИ на борту продолжает обратный путь в Мурманск. С 5-го июня,после эвакуации дрейфующей станции СП-37,судно идёт на запад примерно по 82-й параллели, не без труда преодолевая сплошные ледяные поля с грядами торосов. Используя 90 процетов мощности реакторной установки,удаётся продвинуться в генеральном направлении всего на 60-70 миль за сутки. Почти неделю в северо-западной части моря Лаптевых ясная солнечная погода,минус 3-4 градуса. Спутниковые снимки и вертолетная разведка пока не дают надежд на подвижку и разрежение льдов. Ранний по арктическим меркам рейс в труднодоступный район, лежащий вдали от судоходных трасс,позволяет получить обширную научную информацию о ледовой обстановке и погоде,особенно ценную сейчас, когда станция СП-37 закрыта.
16 июня координаты ледокола 82 гр.с.ш. 145 в.д. До Мурманска около 1700 миль по прямой.

Продолжение от 23-06-2010
Дорога домой, говорят, обычно кажется легче, чем из дома. Наш обратный путь тем же практически маршрутом оказался по ледовой обстановке труднее (и соответственно дольше) дороги к льдине СП-37. Не раз случалось, что льды были ледоколу «не по зубам», приходилось возвращаться по пробитому каналу и идти в обход.
Для участников дрейфа теперь уже закрытой СП-37 пришло время подготовки отчётов, обобщения результатов многоплановых наблюдений, время общения с друзьями по экспедиции. Сейчас на борту «России» собралось несколько поколений зимовщиков дрейфующих станций - от советской СП-22 до СП-37, так что есть что вспомнить, о чём поспорить, а что переоценить или дополнить.
На меридиане мыса Арктического (Северная Земля) мы вышли в заприпайную полынью, далее путь лежал по разрывам и мелкобитому льду с приличной скоростью 10, а то и 15 узлов. На долготе 75 в районе о-ва Визе ледокол направился в пролив между Землёй Франца Иосифа и Новой Землёй. Наконец благополучно завершилась «собачья эпопея»: пара собак с СП37 доставлена на полярную станцию острова Визе, где они продолжат службу на земле. Телеграмму о подходе «России» четвёрка зимовщиков получила ещё до прилета вертолёта и, конечно, была рада неожиданным гостям и презентам с ледокола.
Обойдя о-в Визе с севера, «Россия» пошла на юго-запад, прощупывая в тумане локатором путь-дорогу меж отдельных ледяных полей. Кромка дрейфующих льдов сейчас располагается примерно на широте мыса Желания (Новая Земля). Оставили слева по борту Крестовые острова и по чистой воде побежали вдоль новоземельских берегов, сбросив рабочую мощность реактора до 25 процентов, вполне достаточных для 17-узлового хода.
За кормой почти пять с половиной тысяч миль, из них около 4300 – во льдах. Экспериментальный рейс "России" с экспедицией «Высокоширотная Арктика-2010» на борту выходит на финишную прямую. До Мурманска около 12 часов хода. Неужели в самом деле по прямой?…
@ Геннадий Чумаченко (с борта ледокола «Россия»)

СПРАВКА. 24 июня в 7-30 мск ледокол "Россия" с экспедицией ААНИИ на борту ошвартован у причала базы "Атомфлота" в Мурманске.

P.S. Конверт проштампован аккурат в день закрытия станции...

[Иван Кукушкин]

С "Арктикой-2010" как то так получилось, что основная масса информации по ней осела в теме непосредственно организуемой "СП-38" - viewtopic.php?f=2&t=3060

Отделить экспедицию от ее цели никак не получается

[Чумаченко Г.С.]

Довесок к операции по эвакуации станции СП-37 ледоколом «Россия».

Телекомпания ТВ-21 Мурманск
http://www.tv21.ru/news/2010/06/24/?newsid=19886
Новости - 24 июня 2010 (видео) 21:15 (Пресс-конференция в «Росатомфлоте».)

Дрейф научно-исследовательской станции СП-37 длился 271 сутки. Как всё-таки жили полярники и почему, самое главное, пришлось эвакуировать станцию, расскажут Родион Северьянов и Константин Кабанец.
Открыта она была 7 сентября 2009 года и закончила свое существование несколько недель назад — 5 июня. Атомоходу Россия пришлось пробиваться к полярникам сквозь почти трёхметровые льды, шли со скоростью больше 6 узлов, надо было спешить. Льдина, на которой дрейфовала станция начала разрушаться. Первая же разведка на вертолете это подтвердила.
Сам поход ледокола в этот район — событие неординарное не только для нашего атомного флота, но и для всего морского сообщества. В таких широтах в это время года не ходило еще ни одно судно. Экипаж «России» справился с испытанием.
За время дрейфа полярная станция прошла больше 2 тысяч морских миль. Впервые полярники использовали беспилот-ные летательные аппараты, выполнили больше 200 глубоководных зондирований — за время дрейфа ученые успели собрать огромный объем научных данных. Обработка этой информации займет большое время, но некоторые выводы об арктической природе можно сделать уже сейчас.
Почти весь год полярники ловили рыбу сайку — это еще одно открытие для ученых, раньше в этих широтах не было практически никакой живности.
Исследования смогла остановить только разрушающаяся льдина — было принято решение станцию эвакуировать. Экипаж ледокола постарался убрать все следы пребывания человека. За этим, кстати, следили самолеты береговой охраны Соединенных штатов.
Вместе с 15 полярниками льдину покинули и коренные жители станции — лайки Дик и Дина, главной работой которых было — отпугивать белых медведей. Сын этой пары, Грей отправился на постоянное место жительства в Санкт-Петербург, к одному из полярников.
Экспедиция закончена, к сожалению продолжить традицию советских времен, когда сразу после эвакуации станции тот же ледокол высаживал на льдину следующую экспедицию, полярникам не удалось. Не хватает финансирования. И когда будет открыта станция Северный полюс 38 пока не известно.
Телекомпания благодарит за предоставленный видеоматериал Институт Наследия и лично Геннадия Чумаченко.
В пресс-конференции приняли участие А.М.Спирин, В.В.Рукша, В.Т.Соколов, С.Б.Лесенков, С.В.Фролов.