ВОРОБЬЕВ — 21 час почти 6 минут в Москве. Добрый вечер еще раз, у микрофона Алексей Воробьев. «Своими глазами» сегодня проведу я, вместо Матвея Ганапольского. Очень надеюсь, что вопросов от этого будет не меньше. Тем более что тема интересная – «Вертолетная экспедиция в Антарктиду». Артур Чилингаров, зам. Председателя ГД, Герой Советского Союза, президент Ассоциации полярников. Член российской академии естественных наук. Добрый вечер!
А. ЧИЛИНГАРОВ — Добрый вечер! Я к тому же член экспедиции.
А ВОРОБЬЕВ — Да, да, да… Я могу к тому же добавить, что указом президента Путина от 12 октября 2005 года, господин Чилингаров был назначен специальным представителем президента по вопросам Международного полярного года. С того о момента указ вступил в силу. И вот, наконец, 2007 год, господин Чилингаров взял в компанию себе не последних людей в нашей стране отправился в Антарктиду. Я напомню, о чем идет речь. В минувшую субботу вернулась экспедиция, достигшая на вертолетах Южного полюса. Насколько я могу судить, впервые истории человечества это произошло, именно на вертолетах. В ней принимали участие директор ФСБ Николай Патрушев и главный пограничник страны Владимир Прольничев. Много вопросов, пришедших по Интернету, относительно финансирования этого проекта. Господин Чилингаров, насколько я могу понять, был обеспокоен этим с самого начала. Вы заявляли о том, что на рождественские полеты к Южному полюсу не было потрачено ни копейки бюджетных средств. Расходы на себя взяли некие, так и не названные спонсоры. Кто это?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Во-первых, добрый вечер! И, я не ожидал, что будет такой… ну я знал, что будет интерес к любой экспедиции, особенно, к моей, потому что основная моя работа депутатская – я депутат Государственной Думы. Интерес будет к тому, на чьи средства я летаю. Я хочу четко и жестко сказать – ни одна моя экспедиция (это не первая), я к ней готовлюсь серьезно, она не использует государственных средств. Мы ищем спонсоров, ищем всех…
А ВОРОБЬЕВ — То есть ФСБ ищет спонсоров на эти вертолеты?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, при тут здесь ФСБ…
А ВОРОБЬЕВ — Это вертолеты ФСБ были?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Это экспедиция Чилингарова, начальника экспедиции. Еще раз, у нас были и самолеты. У нас был самолет самый большой в мире «Руслан». Это компания «Волга-Днепр», акционерное общество, после того, как нам не удалось договориться с Украиной, и у нас были другие варианты. С КБ Антонова. Направление самолета, которые у них есть – это самолет «Антей», который тоже вмещает два вертолета. Но в последний момент, они нам отказали в этом полете. Мы переговорили с компанией, это акционерное общество, которое взялось доставить вертолет, участвовали в экспедиции самолет «Руслан» — это компания «Волга-Днепр», участвовал самолет «АН-74» — это «Газпром-авиа» и участвовали вертолеты ФСБ, это вертолеты пограничники по идее, это авиация ФСБ они сейчас объединились. И когда я эту экспедицию организовывал, это не один месяц был, в течение года занимались мы этой экспедицией, потому что вертолеты сами не летают. Кроме того, по договору по Антарктиде, в который сегодня уже вступили 45 стран, мы должны информировать обо всех наших действиях, которые есть в Антарктиде.
Почему вертолеты авиации ФСБ это пограничники, потому что как полярники, я вот президент ассоциации полярников. Мы взаимодействуем с ними в Арктике. Я видел как они работают, как они трудятся
А ВОРОБЬЕВ — А интересно ФСБ в Арктике…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Не ФСБ опять-таки. ФСб еще раз…
А ВОРОБЬЕВ — Пограничники, ну хорошо пограничники.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Пограничники
А ВОРОБЬЕВ – Ну, когда мы говорим ФСБ, что они интересно там в Арктике…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Они летают в Арктике. У них свои есть точки, свои есть станции в Арктике, на земле Франса-Иосифа, на других островах. Это пограница, граница России. И естественно, с ними мы взаимодействуем. Я видел их в работе. И когда экспедиция определялась, было сделано предложение им полететь в Антарктиду.
А ВОРОБЬЕВ — Ну. А Антарктида, притча во языцах сегодня.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Еще раз, в Антарктиде есть российские станции, в Антарктиде работают российские люди.
А ВОРОБЬЕВ — А интерес пограничников в чем?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Это самый лучшие авиационные структуры, которые я знал. У них вертолеты…
А ВОРОБЬЕВ — То есть, это просто было доступное средство передвижения к Южному полюсу.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да. Я это понял, я знал, что это особые два вертолета, которые имеет особую оснащенность, связанную с их полетами в ночное время, локаторами определенными. Это наиболее сегодня оснащенные технически российские вертолеты. А почему армейские структуры, ну ФСБ. Дело в том, что я давно пытаюсь каким-то образом сделать так, чтобы российские военные работали в Антарктиде. По договору об Антарктиде это предусмотрено. И почти что во всех странах, которые сегодня работают в Антарктиде, обеспечением их работы занимаются военные структуры. Американцы летают на самолетах президентской структуры; это Чили, Аргентина, все страны почти что, связанные с обустройством антарктических станций, это военные структуры.
А ВОРОБЬЕВ — Давайте вернемся к вопросу о спонсорах. Любой спонсор, который финансирует какую-то кампанию, заинтересован в том, чтобы его имя все-таки прозвучало.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Вот я говорю – «Газпром-авиа», «АН-74». Самолет был нам выделен, у нас есть опросы, который в том числе участвовал в этой экспедиции, потому что вертолет не может летать без топлива. Необходимую доставку топлива выполнял, в том числе и этот самолет. И с «Газпромом-авиа» у нас была договоренность, что мы сделаем работу, мы сделаем фильм. И вот по самолету «АН-74» уже есть заявки на этот самолет. Уже и заявки, и еще они нам должны будут.
А ВОРОБЬЕВ — И вы стали тем рычагом, тем инструментом, чтобы появились эти заявки?
А. ЧИЛИНГАРОВ — А кто? Экспедиция, появился самолет…
А ВОРОБЬЕВ — Понимаю…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Вот вы говорите про самолет «Руслан». Он никогда не летал так далеко на самую южную точку в Чили.
А ВОРОБЬЕВ — А именно этот мостик для того, чтобы попасть в Антарктиду?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, это мостик. Чилийский пункт, там никогда не видели такого самолета. Весь город, хотя и рождественские дни, ходил и смотрел на этот уникальный самолет. И естественно, те компании, которые работают, заинтересовались этим. Вот одно из этих обязательств, которое мы берем на себя. Значит, у нас есть договор с «Газпромом», что мы делаем ролик, фильм о работе в высоких широтах.
А ВОРОБЬЕВ — Я понял. Давайте, у нас не так много времени остается. К описаниям того, что вы там увидели; какое впечатление это на вас произвело; как отреагировали американцы, которые находились в этот момент на Южном полюсе, и что вам удалось или не удалось прочитать в глазах господ Патрушева и Прольничева?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну еще был Бедрицкий.
А ВОРОБЬЕВ — Еще Бедрицкий, пожалуйста…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Бедрицкий, который является сегодня президентом Всемирной метеорологической организации.
А ВОРОБЬЕВ — Да, об этом чуть позже. Пока вот какой вопрос. Сергей из Москвы, в частности, вообще задают очень много вопросов на этот счет. Господин Чилингаров, во время поездки к полюсу удалось ли Вам или вашим попутчикам наблюдать «медведей, трущихся спиной о земную ось, чтобы влюбленным раньше встретиться пришлось» или у экспедиции были другие цели и задачи?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Сергей, да нет в Антарктиде белых медведей вообще. Это в Арктике. Там пингвины…
А ВОРОБЬЕВ — И американцы.
А. ЧИЛИНГАРОВ — И не только американцы. Я сказал вам, что где-то 45 стран подписали договор. И, они имеет там свои постоянные станции, даже многие не представляют – такие станции как Южная Корея, Южная Африка, а уж не говорю об Австралии, Новой Зеландии, всех странах Латинской Америки, которые претендуют…Чили, например, считает, что это их территория. И на всех картах есть Чилийский городок — один миллион квадратных километров Чили территории, там есть почта. Рядом с нашей станцией Беллинсгаузена, которую наша делегация посетила, это станция, на которой зимуют российские полярники. На этой станции 18 человек, я был начальником там 35 лет назад. Ну, вы знаете.
А ВОРОБЬЕВ — Я готовился.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Конечно, она изменилась эта станция. Рядом Чилийский городок, практически полярный, школа, роддом. Есть уже люди, которые родились в Антарктиде. И конечно, почта, телеграф – это структура, которая связана с освоением Антарктиды с их стороны. Есть договор об Антарктике, есть там вопросы, связанные с его продлением, бессрочностью, юридические вопросы. Антарктида богата всеми полезными ископаемыми. Очень большие геологические работы, в том числе в советское время несли мы и проводили. Сейчас там наших 5 станций, раньше было 10. Есть сезонные станции. Сейчас мы на подъеме. То, что полетели туда эти товарищи, о которых вы говорили. Ну, два вопроса есть по этому поводу. Во-первых…
А ВОРОБЬЕВ — Таким составом
А. ЧИЛИНГАРОВ — Их вертолеты, которые выполняли безумно сложную работу. И летчики показали высочайший профессионализм. Можете поверить, я знаю, что это такое – летать в таких погодных условиях, через пролив Дрейка, на расстояния тысячи километров.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, надо сказать, что через пролив высшие государственные лица не летели на вертолетах.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну хорошо, это вы все знаете. Я думаю, что это придавало им какие-то определенные черты, для того, чтобы они могли выполнить эту задачу. Вторая задача, значит. По договору об Антарктиде предусмотрен обмен, как там написано, инспекторских поездок государственных деятелей. Это предусмотрено законом. И мы за два месяца, то, что есть в договоре об Антарктиде, должны предупредить официальным образом, через ноту МИД, о том, что такие люди полетят. Поэтому никакого секрета не было.
А ВОРОБЬЕВ — Да дело не в секрете, дело в составе.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, состав. А для чего они мне нужны, вы хотите спросить? Я могу вам сказать, что я очень рад, что еще есть полярники появились, которые заинтересованы… Они посмотрели как живут наши полярники.
А ВОРОБЬЕВ — Звезду героя-то им не дадут как в лучшие времена?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да при чем тут это? Никто за звездой героя-то не летел.
А ВОРОБЬЕВ — Да понимаю.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Это свой отпуск.
А ВОРОБЬЕВ — То есть это не рабочее время было?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я вообще все свои экспедиции, вот чтобы вы поняли… Ни одна экспедиция, ни одно подготовительное заседание к экспедиции не проводилось в рабочее время в Государственной Думе. Все, что связано с моими задумками экспедиции – это в нерабочее время и не за счет государственных средств. Тут сразу я хочу сказать это. Спонсоры, как я сказал, основные два, которые дали самолеты. Другие вещи, которые надо оплачивать, мы определялись, например, англичане дали топливо. Мы договорились, что это топливо дадим им в Арктике. Идет международный полярный год. Знаете, есть какие-то взаимоотношения. В Чили ко мне особое отношение – я имею высший орден чилийский. Там я командор охидингс ордена. Меня все знают там. И естественно, если я говорю, что надо заправить тот вертолет или самолет, я знаю, что мы в рамках своих отношений это все возместим.
А ВОРОБЬЕВ — Давайте по порядку. Значит, вертолеты были какие-то особенные. Обычные они выполняли, насколько я понимаю, задачи в горячих точках, в том числе обслуживая границу Российской Федерации. Но, тем не менее, были каким-то особенным образом сконструированы топливные баки для того, чтобы они смогли преодолевать…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Более 1000 километров
А ВОРОБЬЕВ — Более 1000 километров, да? Какие еще особенности экспедиции вы могли бы еще особо подчеркнуть-отметить?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну, во-первых, взаимодействие. У нас никогда с армией, с военными ни одной экспедиции в Антарктиду не было. И, вот по взаимодействию, которое между ведомствами удалось сделать, потому что основная задача была и других, и самолета «Руслан», и «АН-74», который занимался обеспечением топлива. Основная задача была направлена на достижение полюса вертолетами. Не так просто, но она выполнена эта задача. Я бывал уже не первый раз на Южном полюсе, и у меня были и проблемы с самолетом «АН-3». Четыре года назад я долетел вот на этом «АН-3» по той же схеме примерно до Южного полюса, потом он там остался. Не смог завестись. Но эта экспедиция от станции полярников, от общественной организации, поэтому особенностью можно назвать то, что мы получили приветствие президента…
А ВОРОБЬЕВ — Ну это уже после. А до того, вы пообщались с ним все-таки с Южного полюса?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну, президент знал.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, конечно, знал. Валерий с Ольгой спрашивают, что особенно позабавило в этом знаменитом путешествии, так это показанный на экране ТВ разговор Патрушева с Путиным с американской станцией. Лишний раз доказывает, что в области связи мы слабаки, особенно спутниковой. И Путин с Патрушевым, вернее Патрушев с Путиным может связаться только с помощью американцев.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, не так.
А ВОРОБЬЕВ — А знаете, еще вопросы были другие. А вот до Катанандова невозможно дозвониться, вы знаете, в некоторые моменты в жизни.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну, Катанандов, я думаю, что получил за это соответствующую информацию, почему невозможно дозвониться. Я объясняю вам, что у нас были самолеты в том регионе антарктическом работает «ЕЮ». Система, связанная со спутниками. И у нас такие телефоны были, и мы могли разговаривать.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, а что заставило говорить по американской станции?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Мы пришли на американскую станцию. И нам предложили – «Куда вы хотите позвонить?» Нас встречали на американской станции. Начальник станции американской меня очень хорошо знает, и они готовились к нашей встрече, показали нам свои помещения. Мы за два часа не могли, ограниченные временем стояния вертолета там, но мы прошли по помещениям, посмотрели, как они отдыхают, их кают-компании, лаборатории с Бедрицким, в том числе зашил в рубку и нам предложили – «Не хотите ли вы переговорить»?
А ВОРОБЬЕВ — Это не ваша была инициатива?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет. У нас есть своя связь. Такой же ридиум переносной. Мы могли выйти на улицу и оттуда связаться с президентом, как мы много раз связывались и с Северного полюса, и в том числе, я с Антарктиды.
А ВОРОБЬЕВ — Скажите, как отреагировали американцы на появление двух вертолетов? Были сообщения о том что они были крайне удивлены этим, поскольку считали, что вертолеты не долетят в любом случае.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я это точно слышал. Значит, мы их предупредили, что мы собираемся. Но в начале схема, я вам объясняю, была другая. Мы должны были на самолете «АН-3» долететь до Патрио-Хиллс, где всего 1400 километров до полюса. Это досягаемо. Мы без заправки, мы сделали промежуточную базу для того, чтобы заправиться на обратном пути. Сложно у кого-то просить топливо. И я могу сказать, что американцы, учитывая весь маршрут, они были удивлены, что вертолеты могут долететь. Но, я могу говорить, что это такие особые вертолеты, то есть он может летать, сегодня могу сказать 1100 километров, 1300-1400 километров. И, ночное видение. Там ночи не было у нас, но они друг друга видят в облаках, в тумане. Это специально оборудованные вертолеты, которые работают в горячих точках, в горах…
А ВОРОБЬЕВ — Закамуфлированные под «зеленку», да?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Они нормальные, я вам фотографии покажу. Нормальные вертолеты. Но экипажи, конечно, и мужественные, и два героя было России, и летчики…
А ВОРОБЬЕВ — Скажите, и все-таки, американцы смотрели на вас как на безумных русских? На очередную какую-то непонятную русскую забаву, появление все-таки директора ФСБ на Южном полюсе, в стане ученых…
А. ЧИЛИНГАРОВ — НУ, нет. Давайте мы скажем сразу, кто только из американских официальны лиц не был в Антарктиде. Я вам могу сказать, почти, что все руководство и Госдепа, и депутатского корпуса, и сената они все были в Антарктиде, и на Макмёрде, и на Южном полюсе.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, мы теперь следуем этой традиции?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, почему? Это же не поэтому. Есть предусмотренные инспекции. В последний раз эту инспекцию возглавлял я, 25 лет назад. Тогда я был зампредом Госкомгидромет. Почему это предусмотрено договором об Антарктиде? Ну, чтобы оторваться от кабинета. Оторваться от тех вопросов, которые решаются. Бюджета почему и сколько надо. Посмотреть другими глазами на Антарктиду, на жизнь людей, которые там живут, наши, российские люди. Вот на станции «Беллинсгаузена» у нас стоит часовня, церковь. И там служат монахи, по году тоже, как полярники, потому что это построено. Вот Петя Задиров мой близкий друг собрал и построил эту церковь. Я могу сказать, посмотреть, как работают. И встреча на «Беллинсгаузена» с российскими полярниками, с их проблемами… Я очень рад, что теперь появился, член совета безопасности, который эти вопросы может поднимать и говорить. Но, своими глазами. И я еще, и дальше буду каким-то образом. Чем больше будет людей, которые будут знать, как там живут вдали от Родины наши полярники. Вот первая поездка была, удалось увеличить им зарплату. Понимаете, это внимание и геополитический интерес России, для которой Антарктида есть и остается. Там есть российские люди, которые там живут. И эту форму мы, к сожалению, мало использовали. Это еще мужественные мужчины. Которые согласились в период своего отпуска полететь и испытать такое испытание, которое выпало. Хоть ты и пассажир.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, смотрите, Александр, и он не один в своих вопросах. Слабо слетать на Курилы, и там связь наладить? Да и вообще посмотреть как там дела.
А. ЧИЛИНГАРОВ — На Курилах тоже русские живут. Летают на Курилы. Я знаю, что та…
А ВОРОБЬЕВ — В составе такой делегации? Представительной?
А. ЧИЛИНГАРОВ — (НЕРАЗБОРЧИВО) Я знаю, что есть и национальные проекты. Я бывал и на Курилах, и на Чукотке, я бывал и на Якутии, и так далее…
А ВОРОБЬЕВ — Давайте вернемся в Антарктиду.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Антарктида очень далеко. Вы понимаете, если Южный полюс мы говорим, то где-то 16 тысяч километров. Для того, чтобы долететь до Чили на самолете «Руслан» — это 25 часов провести в воздухе. Очень далеко. А дальше еще от пункта Вина, самой точки Чили 4500 километров до Южного полюса. И первый аэродром, не аэродром, а просто лед, ледник Патрио Хиллс. Он 3500 километров. И каждый полет скучный. Чем это сложно для меня было, что надо сроки учитывать. Потому что все должны вернуться на работу, поскольку все делается в нерабочее время. И нам удалось, хотя погода и не баловала, были проблемы с погодой. Раньше мои экспедиции по 10 дней ждали погоду, не вылетали, чтобы не рисковать. Вот есть Антарктида, живут люди, приехали высокопоставленные лица, ну, Патрушев, я так понимаю, член совета безопасности. Приехал туда, на стации, где живут русские восемь стран, рядом восемь стран. Посмотрел, как это обустраивается, как работает, и так далее, и так далее. Я сегодня встречался и эту тему мы осуждали, после этой поездки, нам нужен самолет (НЕРАЗБОРЧИВО), я сегодня говорил об этом председателю правительства. У нас нет такого самолета.
А ВОРОБЬЕВ — Вы все-таки настаиваете, что практические интересы и практическая польза от этой поездки перевешивает все опасные лейтмотивы.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я уверен в этом. Никакой туристской поезди. Когда я своим партнерам, которые меня знают много лет, мои полярные исследователи, которые работают там. 150 раз они у меня спрашивали – будут ли туристские какие-то моменты? Я говорил, нет. У нас деловая поездка. Во-первых, проверка в действии вертолетов, летчики, которых показали себя замечательно. Замечательно. Вот, Гаврилов Николай, герой России, он командует всей авиацией. Это ФСБ. Он сам был за штурвалом вертолета. Они показали себя прекрасно. Второй пилот Авдеев, Письменный, Зорин, два штурмана. Прекрасно, полковники показали себя прекрасно. И я об этом говорю четко. Вот на весь эфир, кто слушает. И есть польза. Есть польза! И это не туристская поездка. Поверьте мне.
А ВОРОБЬЕВ — Ну, ладно, в любом случае…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну. Я свою позицию сказал.
А ВОРОБЬЕВ — …в любом случае, вы сувениры захватили для американцев – русская водка с соленой сельдью, да? Я правильно понял?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну была.
А ВОРОБЬЕВ — В одной из статей я прочитал, что этому больше всего обрадовались американские полярники.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да нет. Ну, во-первых, присутствовала и политическая такая окраска. Я вручил им такой шар у нас есть, который сделан молодежью. Они поставили сразу в музей о том, что мы за то, чтобы сохранить для будущих поколений вот такую Антарктиду, которая есть.
Кроме того, российский флаг. Значит, я с пониманием отношусь. И относились все с пониманием. И я могу сказать, что думский сувенир был. Я, естественно, как депутат, дал им эмблему Думы. Обменялись мы с ними сувенирами. У них проспекты есть. Вот я не был почти, что четыре года на Южном полюсе. Эта станция построилась, и она, конечно, впечатляет. Эта станция впечатляет, вот у меня фотография есть. Если такой площадью, такого объемом и такого количества,240 там было, а должно быть 270 давно еще быть, зимой
А ВОРОБЬЕВ — Ну, они испытали какое-то чувство зависти?
А. ЧИЛИНГАРОВ — К нам?
А ВОРОБЬЕВ — Ну да.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет. Я хотел, чтобы мы завидовали им. Я бы хотел, чтобы посмотрели, что научные исследования, которые проводятся. Мы говорим о климате, об изменении… У нас есть уникальные наблюдения на станции «Восток». Вы знаете. Мы там пробурили около 4 километров, и осталось там 60-70 метров до озера, которое прогнозируется там, под этим куполом. Уникальнейшие работы, которые там проводятся. Ну, и естественно, завидовать мы только можем, что вот находят средства для того, чтобы такие комплексные научные исследования проводить на Южном полюсе.
А ВОРОБЬЕВ — Артур Чилингаров, начальник экспедиции на Антарктиду, гость этой студии. Я думаю, что через несколько минут, после выпуска новостей мы продолжим этот эфир. У нас будет еще 25 минут. И вы сможете задавать свои вопросы по телефону прямого эфира. Мы подключим их обязательно. Плюс ко всему есть и вопросы, пришедшие по Интернету, которые мы тоже не обделим вниманием эту сторону эфира. Половина десятого в Москве, новости.
НОВОСТИ
А ВОРОБЬЕВ — 21 час 35 минут в Москве, еще раз добрый вечер. Артур Чилингаров, зампред ГД, герой Советского Союза, гость сегодняшнего вечера. Вертолетная экспедиция в Антарктиду в рамках программы «Своими глазами». В этом отрезке эфира мы подключим телефоны для того, чтобы вы смогли сами задать вопрос господину Чилингарову. А пока, давайте вопросы, которые поступили к нам по Интернету. Вопрос от Дмитрия Михайловича из Москвы, инженера – уважаемый Артур Николаевич, путешествие в Антарктиду это все замечательно, и телевидение и пиар, но куда длись наши дрейфующие полярные станции в Арктике, в преддверии грандиозного потепления Россия опять свернула работы на мировой кухне погоды. Вы что, не способны объяснить своим высокопоставленным друзьям, чем сегодня необходимо заниматься полярникам в первую очередь? Ведь от этого зависит будущее России, или я не прав?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, ну Вы правы. Несколько лет назад мы восстановили наши дрейфующие станции. «Северный полюс-34» — эта станция была тоже за счет спонсорских средств. После этого мы убедили правительство, что надо поддерживать эту работу, и уже пошли государственные средства. В августе месяце мы высаживались на очередную дрейфующую станцию с помощью атомного ледокола, нашего экспедиционного судна академик Федоров. Эта программа есть в рамках наших работ, связанных с Международным Полярным годом. Будет дрейфующая станция, она восстанавливается, сделана. В прошлом году мы экстренным порядком эвакуировали станцию в связи с тем, что там появились проблемы с ее жизнеобеспечением. Будут обязательно – я один из инициаторов восстановления. Я уж говорю, что первая станции «Северный полюс», которая после 13 лет, была полностью за счет привлеченных средств. Сегодня правительство финансирует, есть на будущий год у нас средства для организации дрейфующей станции. Как полярник я этому рад, и она необходима в высоких широтах, в связи с тем, что есть очень много интересов, проблем, связанных с изменением климата, и вы это чувствуете сами. На Южном полюсе тоже было тепло. Минус 27 – это не типично.
А ВОРОБЬЕВ — Детская погода. Ирина спрашивает, сколько человек сейчас работает на антарктической станции, и кто эти люди?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Сегодня около 110 человек работает, пять антарктических станций, в основном это работники института из Санкт-Петербурга, института Арктики и Антарктики, традиционно это наш институт, в котором я тоже вырос. Это наши автоматы, где мы начинаем всю экспедиционную деятельность. «Мирный», «Восток», «Прогресс», «Новолазаревский», «Беллинсгаузен». И есть сезонные станции. Их в два раза меньше. В любом случае мы за эти три года очень активно стали и в бюджете отстаивать интересы, и все, что связано с организацией станций. Это не так просто обеспечить. По станции «Восток» у нас сегодня обеспечивается с помощью самолета «ИЛ-76» с помощью сброса на платформы груза. Это очень большая работа, далеко от родины. Я считаю, что чем больше будет вот таких экспедиций с высокопоставленными работниками из министерств, ведомств, что договор позволяет, это полезно. Если находится свободное время от отпуска и вот так взять полететь в Арктику или в Антарктиду, я всячески буду приветствовать и помогать. Чем больше будет людей, которые будут знать наши проблемы, тем легче нам эти вопросы будет решать.
А ВОРОБЬЕВ — Смотрю на фотографию, которую вы мне предоставили. Это американская станция, находящаяся на Южном полюсе. Надо сказать, что фантастическое какое-то, почти космическое зрелище она являет собой. Я вижу, как расчищены достаточно большие пространства от снега, так чтобы по ним могли передвигаться техника и люди. Сами корпуса этой станции располагаются на некотором возвышении от земли, на сваях. Весьма впечатляющее зрелище. Могли бы вы оценить степень оснащенности наших станций и американских, в какой пропорции, в какой зависимости они руг от друга находятся.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Они четыре года строили эту станцию. Раньше под куполом они были. Конечно, впечатление у меня такое, что нам далеко до этого. Но надо к этому стремиться. Количество людей, которые живут на Южном полюсе, на самой точке Южного полюса более 200 человек зимующих. Это американцы. А у нас 10 человек. Что самое фантастическое – все это они завезли самолетом. Это все завезено самолетами. Жизнеобеспечение, топливо, оборудование. Они делают по 400 рейсов в год. Антарктическое лето очень короткое. Эта гвардия, которая летает на «Геркулесах», взлетает на колесах, и садится на лыжах. Я патриот Антарктиды, Арктики, тут меня никто не может упрекнуть. Я мечтаю, чтобы у нас такие станции были. Вот «Беллинсгаузен», я не был на ней 30 лет, она изменилась. Это ведь лицо, потому что рядом иностранные станции. У нас появились компании. Мы к этому стремимся, но государство…
А ВОРОБЬЕВ — Это очень похоже на «потемкинские» деревни.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я могу сказать, что эта станция стоит 400 миллионов долларов, а то и больше.
А ВОРОБЬЕВ — А в какую сумму обходится содержание наших станций?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Наше финансирование где-то 700 миллионов рублей, содержание всех станций, которые этого требуют. Вот сегодня их пять. Я так думаю, что сегодня многие с пониманием относятся к этим акциям. Мы должны понимать. Вот полет на «АН-3». Мужество и героизм вертолетчиков, которые выполнили эту программу. Это все акция. Это привлечь внимание. Вот моя позиция здесь – я готов кого хочешь отправить на Южный полюс, если он будет моим сторонником. Будет понимать, что нужно из Антарктиды не уходить. Столько поколений – более 50 лет мы работаем там. Многие мои друзья-полярники остались там навсегда. Это российское присутствие. То же самое касается Арктики.
А ВОРОБЬЕВ — Наконец, заканчиваются вопросы, что называется «подколы»…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я готов, готов…
А ВОРОБЬЕВ — Начинаются вопросы, что называется по-существу. Полярник Александр вам пишет: «Привет от полярника. Зимовал на «Билингсе», работал в «Пивихе», мы разработали новейшие комнаты психо-эмоциональной разгрузки. Хотел бы вас ознакомить с проектом». Обратных координат пока нет. Захотите Александр пришлет, Вы захотите свяжетесь. Вопрос вот в чем – каким образом происходит психо-эмоциональная разгрузка на американской станции? Что вы видели, и что вас поразило?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Кроме лабораторий, Николай Платонович показал нам спортивный зал в этом комплексе. Он президент ассоциации волейбола. Ему было фантастически интересно сделать спортивный зал. Этот лагерь живет активной жизнью. Для нас интересно, какие наблюдения они ведут. Мы имеем право везде заходить и смотреть, потому что Антарктида запрещена для военной деятельности по договору.
А ВОРОБЬЕВ — А для посещения военных?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Посещение военных, пожалуйста. Я вам показал договор. А какая психологическая нагрузка? Ну, я Новый год, 29 вечером я улетел, это мой не первый Новый год, который я провожу не с семьей.
А ВОРОБЬЕВ — А где встретили Новый год?
А. ЧИЛИНГАРОВ — В Чили.
А ВОРОБЬЕВ — В компании с Патрушевым, Прольничевым?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, они прилетели позже. Мне надо готовиться было. Там моя бригада вылетела. Мои люди. Это не просто. Организация экспедиции – это очень сложное дело, особенно если ты стартуешь с другого государства. Мы встретили Новый год. Попросили чилийцев накрыть нам по московскому времени. С ними очень трудно. «Маньяна», там завтра, завтра… Они накрыли. Я подхожу, уже московское время (шесть часов разница там (во времени) смотрю там ничего нет. А они нам накрыли по чилийскому. Пришлось оперативно найти спиртное, которое там было. Шампанское, пришли летчики, мы по рюмке выпили. В четыре утра мы уже были на аэродроме, по тому времени. Если ты хотел вылететь, готовность два часа, через каждые два часа.
А ВОРОБЬЕВ — Вы все-таки выпивали перед своей ответственной миссией?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, я выпивал в Новый год. Шампанское я выпил.
А ВОРОБЬЕВ — А летчики?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Нет, ну летчики зачем? Новый год, но ритм жизни не меняется. С учетом очень короткого времени, отпускного периода, который был безумно сложный. Моя семья встречала Новый год без меня, и это не в первый раз. Вот это эмоциональная разгрузка. Но я понимал, что эта экспедиция, которая очень трудно склеилась (я уже говорил про самолеты «Антей). Я очень благодарен, что нашли понимание. Исайкин Алексей Иванович, он президент «Волго-Днепр» компании. С пониманием отнеслись о том, что мы все-таки летим не кататься. Вот сам момент поднятия российского флага на Южном полюсе, вот ради этого стоит туда лететь.
А ВОРОБЬЕВ — На американской станции.
А. ЧИЛИНГАРОВ — На американской станции, вы понимаете меня. При том в такой компании. У меня уже есть просьбы вроде «если ты полетишь еще куда…». Очень большой круг людей, которые летают на Северном полюсе. Круг полярников, людей, которые не связаны с полярной деятельностью, но когда они видят, как трудятся, они становятся нашими друзьями. И для меня это, как для президента ассоциации полярников, очень важно. Я могу сказать, практические выводы будут. Будут какие-то средства выделены обязательно в Международный Полярный год. Думаю, что будет самолет российский «ИЖ-114», который будет взлетать на колесах, а садиться будет на лыжах. Он нужен не только Антарктиде, он нужен и по нашей северной границе, по всей арктической границе, которая идет от Мурманска. И он нужен, нужен, потому что аэродромов ведь не настроишь. И он нужен и «Газпрому», он нужен тем, кто работает в северных широтах. Я здесь нахожу понимание. Мне трудно убедить, я отношусь с уважением к вашей станции, и к тем проблемам и вопросам, которые вы задаете, но поверьте мне – это была очень сложная экспедиция, и она была сделана не ради чего-то.
А ВОРОБЬЕВ — Мы задаем вопросы, которые интересуют наших слушателей, я всегда ссылаюсь на это. Давайте послушаем телефоны прямого эфира, 783-90-25 для москвичей и 783-90-26 для жителей других регионов России, где принимается сигнал радиостанции «Эхо Москвы». Я сбрасываю несколько раз телефонные линии, и надеюсь, что сейчас появится звонок. 25 последняя цифра и это Москва. Добрый вечер, алло.
ГУДКИ
А ВОРОБЬЕВ — Испугался человек. 26, для не москвичей. Добрый вечер, алло…
СЛУШАТЕЛЬ — Игорь Усов, Петербург.
А ВОРОБЬЕВ — Пожалуйста, вы в прямом эфире.
И. УСОВ — Добрый день. Очень глубоко уважаю господина Чилингарова, но хотел бы попросить его, не мог бы он летать с господином Патрушевым, либо через него, либо напрямую к министру Иванову. И сообщить ему о том, что в Петербурге, в госпитале, фактически убивают сейчас солдата. Он, господин Иванов, сообщает, что все в порядке, его лечат. Это вранье.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, я знаю. Только что об этом сейчас говорили в новостях. И я обязательно скажу ему об этом.
А ВОРОБЬЕВ — 783-90-25. Добрый вечер! Алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Добрый вечер!
А ВОРОБЬЕВ — Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ — Меня зовут Исаак. У меня такой вопрос к господину Чилингарову. Я слушал все его высказывания, но вот сам он остался доволен своей поездкой на Антарктиду?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, Исаак. Остался доволен. И, несмотря на сложности, перелеты, достижения цели, всегда есть в этом определенное удовлетворение в достижении цели. Самое главное результат. А результат, я так думаю, что в лице Патрушева, Прольиичева, ну, с Бедрицким работает в этой области, я получил тех людей, которые понимают наши проблемы. Пять часов встреч, и 4,5 часа встречи с полярниками на станции «Беликсгаузен». У нас есть проблемы, зарплата. Та за которую там работают, я не хочу об этом даже говорить. Это заработная плата, это пенсионное обеспечение для людей, которые прошли ни один год о льдах. Дрейфующие станции во льдах. Это те вопросы, которые мне (я ведь тоже не последний человек, я депутат от Севера). Появится самолет на лыжах, и Якутия уже готова использовать…
А ВОРОБЬЕВ — Скажите, а не кажется ли вам, что директор ФСБ и шеф погранведомства все же не те люди, которые могут решить в первую очередь проблему полярников.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я думаю, что другие просто не полетели.
А ВОРОБЬЕВ — А вы предлагали? Кто не полетел?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну, я не буду об этом говорить по разным причинам.
А ВОРОБЬЕВ — Вы предлагали министрам профильным?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, предлагал я некоторым. По разным причинам кто-то не мог полететь…Ну, есть причины, я их понимаю. Но я предлагал, не только. И вы правильно заметили, что я предлагал, потому что есть вопросы, которые могли бы там на месте… Но другие были вопросы. Эти согласились, согласились в свой отпуск полететь туда. Но, я согласен с тем, что это вызвало соответствующий резонанс, и больше всех вопросов, что им там делать? Но их вертолетами. Это тоже вопрос. Это их вертолеты, которые они рекомендовали. Я знаю эту технику, которая может летать совершенно на другие расстояния и имеет специальную технику для того, чтобы летать в облаках и так далее, и так далее. И они согласились, и я это только приветствую.
А ВОРОБЬЕВ — Еще один телефонный звонок, 783-90-26. Добрый вечер! Алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Добрый вечер!
А ВОРОБЬЕВ — Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ — Даниил меня зовут, я из Казани. У меня такой вопрос. Господин Чилингаров фактически признал, что вот вся это поездка на Южный полюс в составе директора ФСБ была чистым пиаром. У меня такой вопрос, а что у службы безопасности РФ нет дела здесь? Что ей надо жечь тонны казенной солярки для того, чтобы ради пиара съездить на Южный полюс?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Какой пиар? Ну какой пиар?
А ВОРОБЬЕВ — Вы говорите, поднять флаг, ура товарищи, все. Вот мой вопрос.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Вы немножко неправильно поняли. Еще раз, это есть, это кусок.
А ВОРОБЬЕВ — Но это сопутствующее действие, Даниил.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Никакого пиара не было.
А ВОРОБЬЕВ — Но, тем не менее.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну, вы сами заинтересовались все, я понимаю. Но мы себя то не рекламировали. Это все проходило. Я не знаю, где вы проводили свой отпуск, где вы отдыхали.
А ВОРОБЬЕВ — А что у Даниила есть возможность слетать в экспедицию с Чилингаровым?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Он может стать полярником. Поехать в Антарктиду и зимовать. Там все специальности есть. Есть по12 месяцев, есть по 14. Я, например, на станции «Беликсгаузена», мне было 30 лет. Я 17 месяцев зимовал. Я ничего не думал…
А ВОРОБЬЕВ — Значит Николаю Патрушеву с Прольничевым не надо становится полярником, чтобы попасть в экспедицию с Чилингаровым, а Даниилу нужно стать полярником, чтобы попасть с Чилингаровым. Вы вот что говорите.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Хорошо, что вы еще от меня хотите услышать?
А ВОРОБЬЕВ — Я хочу просто понять…
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я не могу понять, почему такой резонанс.
А ВОРОБЬЕВ — В глазах налогоплательщиков, в независимости от того, потраченные или не потраченные по вашим словам бюджетные деньги, тем не менее, в глазах многих россиян, многих наших соотечественников вызывает удивление состав, именно такой состав. Что там делает Патрушев? Послушайте, там пингвины.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Ну и что? Я так понимаю, что есть особый интерес. Может быть спросить и самих участников экспедиции. Я вам объяснял почему. Когда я предложил с учетом этого полететь, они согласились, они могли и в другое место поехать. Обсуждается много других мест, где проводили время. Ну, кто-то не поехал никуда, вы правильно говорите. Но, вот то решение, которое было принято, ни в коем случае не пиар-акция.
Я смотрю, как раньше относились к полярникам. У меня своя позиция по этому поводу, я считаю, что те люди, которые зимуют и в Арктике и в Антарктике, наши люди, российские, тоже люди. Они, конечно, требуют к себе внимания. И чем мы больше будем о них думать…
А ВОРОБЬЕВ — Да, кто это подвергает сомнению? Подвергается сомнению тот факт, что о них будет думать директор ФСБ. Оставим эту тему.
А. ЧИЛИНГАРОВ — О них, да. Он будет думать о своих вертолетах.
А ВОРОБЬЕВ — Добрый вечер! Алло. Да, увы, Москва сорвалась. 26 – для не москвичей.
СЛУШАТЕЛЬ — Здравствуйте!
А ВОРОБЬЕВ — Здравствуйте. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ — Алексей Геннадьевич, Петербург. У меня вопрос к Артуру Чилингарову.
А ВОРОБЬЕВ — Пожалуйста, он вас слышит.
СЛУШАТЕЛЬ — Добрый вечер!
А. ЧИЛИНГАРОВ — Добрый вечер!
СЛУШАТЕЛЬ — Я являюсь сам участником 303 советской антарктической экспедиции, в далеком 1988 году вы были на станции «Молодежная», и я как раз был там тоже. Меня интересует будет ли воссоздан этот уникальный метеоцентр? Первый вопрос. И второй вопрос, по антарктическому договору – будет ли разрешена когда-нибудь в обозримом будущем добыча полезных ископаемых, или как сейчас только разведка?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я могу сказать, что «Молодежку» трудно восстановить, и таких планов нет. «Мирный», «Восток», «Прогресс», мы строим там аэродром, и через два года там будет аэродром, который сможет принимать тяжелый самолет на колесах. Но «Лазаревский» и «Беллинсгаузен». Особое отношение к «Беллинсгаузен». Что касается восстановления этих станций, хорошо, что у нас 4 года назад у нас было две станции. А «Восток» уникален, вы знаете, в связи с бурением. И второй, вопрос…
А ВОРОБЬЕВ — Увы, я не записал его… по полезным ископаемым.
А. ЧИЛИНГАРОВ — По полезным ископаемым. Вы знаете, договор. Мы не заинтересованы, чтобы… Заинтересованная позиция России в том, чтобы Антарктида осталась для будущих поколений. Наша позиция такая твердая по этому поводу, и мы против того, чтобы пересматривался договор, чтобы были какие-то зоны или сектора стран, которые имеют интересы к Антарктиде. Но это наша позиция, которую мы высказываем. Мы хотим, чтобы Антарктида была центром изучения, чтобы как можно больше людей могли посмотреть этот замечательный край, замечательный континент. И, кстати, туристская деятельность…
А ВОРОБЬЕВ — Летайте вертолетами ФСБ.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Туристская деятельность развивается. Она и в Арктике, на Северном полюсе, и в Антарктиде. Это такая туристическая деятельность есть. И есть фирмы, которые обеспечивают и полеты, и …
А ВОРОБЬЕВ — Но наших компаний там нет?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Пока нету. Трудно об этом говорить. И ледоколы ходят с туристкой деятельностью. Моя позиция – я помогаю этой деятельности, при условии, что они будут помогать науке.
А ВОРОБЬЕВ — Еще один телефонный звонок, видимо последний, потому что есть и некоторые другие вопросы. Добрый вечер! Алло.
СЛУШАТЕЛЬ — Добрый вечер!
А ВОРОБЬЕВ — Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ — Меня зовут Владимир. Я хотел, во-первых, поздравить вас с Новым годом.
А ВОРОБЬЕВ — Спасибо.
СЛУШАТЕЛЬ — Во-вторых, у меня такой вопрос, может быть не совсем по теме, Артуру Чилингарову. Вот он вместе с «Норд-Остом» был на Северном полюсе или нет? Вот с командой «Норд-Оста»?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, да, да… Когда это случилось, рвался я туда тоже, чтобы какую-то помощь оказать. Были и ребята из «Норд-Оста». Эта постановка она о полярниках, о летчиках, о людях, и я всячески это приветствовал. И когда они изъявили желание. Цекало, да?
А ВОРОБЬЕВ — Александр Цекало, да.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Я сделал такую возможность, чтобы они побывали. По-другому играть они не стали, там трагедия случилась. Но в любом случае постановка была уникальной. Для меня она была очень тепла, потому что многие полярники воспитывались на этих героях, летчиках. С моей помощью они побывали на Северном полюсе, спели там, во всяком случае, почувствовали атмосферу, играть они стали, наверное, еще лучше.
А ВОРОБЬЕВ — Скажите, пожалуйста. Вот у нас остается пару минут до конца эфира, у вас есть возможность сравнивать Северный полюс с Южным. Что отличает эти две полюса? Температурный режим, возможно, какие-то условия существования?
А. ЧИЛИНГАРОВ — Знаете, Арктика, все-таки наша, она нам близка. Острова, люди, освоение Арктики, северо-морской путь, дрейфующие станции, Северный полюс, наш, вот я считаю. Есть полярные владения России и Советского Союза, которые нарисовал когда-то великий человек от Северного полюса до мыса Уилле, от Мурманска. Арктика наша, она близка. Антарктида далека, далека и по поясам, и по тысячам километров, очень далека…
А ВОРОБЬЕВ — Но она точно также далека и от США.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Да, но не так далека. Во всяком случае, от России очень далека. Естественно, на дрейфующем льду сложнее жить, он дрейфует все время, и на нем надо жить. В Антарктиде живешь на материке. Но отдаленность, невнимание к тебе оно, конечно, очень сказывается. Психологически намного труднее зимовать, намного труднее жить там. Это месяц только надо идти на корабле до Антарктиды, можете себе представить. Сейчас есть самолеты, есть возможности и приблизить Антарктиду, но на станции «Восток» живут – мину 55 среднегодовая температура, 4 километра высота. А знаете, сколько получают там полярники? 25 тысяч, со всеми надбавками, со всеми процентами, со всеми делами, и так далее, и так далее. И то, это мы прибавили сейчас, три года назад. Но раз это нужно России, так давайте думать о тех людях, которые живут в высоких широтах.
А ВОРОБЬЕВ — Спасибо большое, господин Чилингаров за этот рассказ. Уверен, что не все вопросы, которые волновали по части этой экспедиции вертолетной в Антарктиду мы озвучивали.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Еще раз я готов.
А ВОРОБЬЕВ — И уверен, что те ответы, которые вы дали, не развенчали некоторых представлений о том, что это была за экспедиция в таком составе у наших слушателей. В любом случае благодарю вас. Спасибо.
А. ЧИЛИНГАРОВ — Спасибо.
Полная версия:
http://echo. msk. ru/programs/svoi-glaza/48924/
© 2004 — 2008, Радиостанция «Эхо Москвы»,
http://echo. msk. ru/
