Тайна братской могилы
Осенью 1944 г. на Кольском полуострове началось наступление советских войск на немецкие позиции. Лучшие лётные экипажи ежедневно наносили бомбовые удары по коммуникациям врага. В любую погоду, днём и ночью вылетали они на боевые задания.
Получил боевое задание и экипаж бомбардировщика Б-3А «Бостон» 114 ГВ БАП (гвардейского бомбардировочного авиаполка): бомбить вражеский аэродром в Луостари. Отбомбившись, самолет возвращался на свою базу. Погода резко ухудшилась. К тому же заканчивалось горючее. В темноте самолёт потерял ориентир, улетел очень далеко от своего аэродрома и врезался в гору. Экипаж погиб. Это произошло 21 октября 1944 г. недалеко от Ильмы, на горе Карнасурт (воронья гряда в северной части Ловозерских тундр).
Самолет и останки трёх лётчиков были обнаружены жителем п. Ревда Кириллом Ивановичем Ивановым в начале лета 1945 г. Была установлена личность только одного лётчика — Анатолия Леонтьевича Базилевского. В карманах его гимнастёрки оказались удостоверение об окончании военной академии, конверт с адресом семьи, письмо с каракулями его сына. Документы сильно пострадали, и текст на них разобрать было трудно.
31 июля 1945 г. останки трёх лётчиков были перевезены в Ловозеро и захоронены на кладбище. Вместе с ними были захоронены тела двух летчиков, найденных в тундре оленеводами с. Воронье.
Летом 1959 г. останки найденных лётчиков были перезахоронены в братскую могилу. Здесь бригадой строителей «Ловозерстроя» был установлен обелиск. В 1967 г. у подножия обелиска появилась мемориальная доска с тремя фамилиями: гвардии капитан Виктор Васильевич Полтавцев, командир эскадрильи; гвардии подполковник Анатолий Леонтьевич Базилевский, штурман; гвардии лейтенант Константин Иосифович Бердникович, радист. Почтить память родных и близких на праздник Победы в 1967 г. приехали из разных мест родственники погибших, однополчане. Мать и сын Полтавцевы, Клавдия Павловна и Валентин Викторович, привезли землю с Мамаева кургана. Капсула с землёй была вложена в обелиск.
Более двадцати лет имена похороненных здесь бойцов были неизвестны. Установлению мемориальной доски на обелиске предшествовала большая поисковая работа. «Юные следопыты» из Ревдской средней школы со своей учительницей Ниной Михайловной Мухтаровой и «Красные следопыты» из Ловозерской школы-интерната под руководством педагогов Лидии Дмитриевны Антоновой и Ивана Захаровича Литовченко два года занимались поиском материалов о погибших лётчиках. Большую помощь ребятам в проведении поисковой работы оказывал работавший тогда корреспондентом газеты «Ловозерская правда» Станислав Наумович Дащинский. В ответ на его запросы стали приходить письма. Писали бывшие воины, однополчане и простые советские люди. Но фамилий погибших лётчиков они не знали или не помнили. И вот, наконец, оно! Долгожданное письмо из Курска от майора запаса И. Белугина! Он назвал точные фамилии трёх погибших. Первые два были его начальниками, а третий был его лучшим другом.
Бывший командир звена бомбардировщиков Александр Подругин в своём письме в редакцию газеты «Ловозерская правда сообщил о том, что в самолёте было всего три человека, и также назвал фамилии и имена всех членов экипажа. Только в 1970 г. следопытам удалось узнать фамилию четвертого летчика из экипажа, погибшего на горе Карна-сурт.
Члены специальной комиссии, прилетевшие на Карна-сурт из Мурманска летом 1945 г., высказали предположение о том, что экипаж самолёта должен состоять из четырёх человек, но почему-то обнаружено было только три лётчика. В связи с этим предположением в 1970 г. из Ловозера был направлен запрос в Архив Министерства Обороны СССР и вскоре получен ответ: «В списке безвозвратных потерь личного состава 114-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 21 октября 1944 г. значится также воздушный стрелок гвардии сержант Мишанов Николай Алексеевич».
Были ли найдены останки Мишанова? Имелось ли перезахоронение его в братскую могилу с. Ловозеро? Об этом я ничего не могу сказать, так как в Ловозерском отделе Мурманского областного краеведческого музея подлинные документы о количестве и времени перезахоронений советских воинов из отдаленных мест Ловозерского района в село Ловозеро отсутствуют. В музее имеется несколько писем родственников, сослуживцев и друзей погибших лётчиков, копии фотографий, ответы военных архивов на поисковые запросы, газетные публикации, собранные в 1960-х и 1970-х годах поисковиками.
В военном разделе экспозиции Ловозерского музея представлены фотографии четырёх погибших лётчиков и единственный экспонат, подтверждающий трагедию, случившуюся осенью 1944 г. на горе Карнасурт, — кусок расплавленного дюралюминия от сгоревшего самолёта Б-3А «Бостон», переданный нам в дар Ревдским музеем. На месте гибели экипажа самолёта Б-3А («Бостон») в 1981 г. по инициативе бывшего директора Ревдского музея Александра Борисовича Комарова был установлен памятный знак в виде обелиска. В 1963 г. из братской могилы с. Воронье были перевезены останки четырёх неизвестных воинов и захоронены в братской могиле села Ловозеро. Личности захороненных не были установлены. Таким образом, из села Воронье были доставлены останки шести неизвестных воинов.
В 1965 г. следопытами было установлено, что в 1944 г. недалеко от посёлка Ильма (Ильма-озеро в верховьях реки Сергейвань), оказывается, разбились два самолёта: первый — экипаж В. В. Полтавцева, а в экипаже второго — лётчики 114-го гвардейского полка. Фамилия одного члена экипажа была установлена: это лейтенант Андрей Николаевич Ромасевич.
В 1968 г. еще один погибший экипаж был доставлен из Краснощелья в с. Ловозеро и перезахоронен в братской могиле.
Летом 1958 г. рабочие колхоза «Краснощелье» во главе с бригадиром Петром Ивановичем Терентьевым ехали по тундре для работы в одну из экспедиций и обнаружили в районе Бабозера обломки военного самолёта и останки погибших лётчиков. Лётчик и штурман погибли под самолётом и сгорели. Останки стрелка и радиста были обнаружены в разных местах. В кабине стрелка-радиста удалось найти туристическую путёвку, выданную на имя Ивана Ермолаевича Свириденко, и комсомольский билет. Но имя и фамилию человека, которому принадлежал этот документ, прочитать было невозможно.
О своей находке колхозники сообщили в Мурманск. Специальная комиссия, вылетевшая на вертолёте в указанную точку, установила, что в районе озера Бабозера 8 мая 1943 г. погибли два истребителя ПЕ-3 из 95-го авиаполка Северного флота, один из которых был найден ещё в апреле 1947 г. у Мельничного ручья в районе того же озера жителями с. Варзуга Н. Рогозиным и П. Кривоноговым.
В этот день, 8 мая 1943 г., со своего основного аэродрома Ваенга-1 вылетели шесть истребителей для прикрытия конвоев, выходящих из Кольского залива в Северодвинский рейд, и взяли курс на запасной аэродром Ягодник. В полёте над тундрой возле Бабозера самолёты попали в густую облачность. Командир группы отдал распоряжение возвращаться назад. Но на полковой аэродром из шести самолётов вернулись только четыре. Два исчезли без следа. Скорее всего, истребители попали в густую облачность и, потеряв ведущие самолёты, полетели в другую сторону, что привело к их гибели.
5 июня 1958 г. останки лётчиков доставили в Краснощелье и похоронили в центре посёлка, поставив на могиле временный памятник. Позднее были установлены фамилии всех членов экипажа: младший лейтенант Иван Ермолаевич Свириденко, лётчик; младший лейтенант Степан Фёдорович Лудцев, штурман; старший техник лейтенант Иван Николаевич Бойцов; старший техник лейтенант Василий Александрович Грудин.
Летом 1972 г. список похороненных в братской могиле увеличился ещё на три человека. В Ловозеро из Поноя были привезены останки лётчиков, членов экипажа 13-го тяжело-бомбардировочного авиаполка Северного флота: старшего сержанта Пётра Васильевича Киселёва, командира экипажа; лейтенанта Семёна Григорьевича Ананьева, штурмана; сержанта Павла Ивановича Безгина, стрелка-оружейника.
Их самолёт разбился 18 сентября 1942 г. в 35 км от села Поной на Кузьминской земле. В то утро девять пикирующих бомбардировщиков морской авиации под командованием командира эскадрильи капитана Георгия Ивановича Кузина вылетели для выполнения очередного боевого задания — сопровождать караван судов в Белом море. Вскоре после взлёта самолётов погода испортилась. Два самолёта, скорее всего, отстали от остальных и заблудились. Попытка приземлиться закончилась трагически для обоих экипажей. Первый самолёт был обнаружен понойскими оленеводами: Григорием Семёновичем Филипповым, Иваном Гавриловичем Харлиным, Феофаном Климентьевичем и Алексеем Феофановичем Каневыми.
Один член экипажа, авиамеханик ст. техник лейтенант Владимир Самойлович Цеха, был спасён оленеводами. Остальные были похоронены на месте гибели.
Тела членов второго экипажа были найдены в 6-7 км от села Поной пастухом-оленеводом Пётром Фёдоровичем Филипповым. В составе экипажа были капитан Георгий Иванович Кузин, командир экипажа и командир 2-й авиаэскадрильи, в состав которой входили оба разбившихся самолёта; старший лейтенант Василий Григорьевич Родин, штурман; Алексей Иванович Лысенко, воентехник и старший политрук; Сергей Митрофанович Хоменок, комиссар эскадрильи. Останки этого экипажа были перезахоронены в братскую могилу посёлка Ревда 12 июля 1974 г.
Под обелиском были захоронены ещё несколько человек: краснофлотец Алексей Григорьевич Репников, умерший 11 декабря 1942 г. и похороненный на понойском кладбище; красноармеец Илья Григорьевич Спахов, служивший в воинской части на мысе Корабельный в Понойской губе и умерший от болезни 10 февраля 1945 г.; лётчик Северного военного округа Василий Семёнович Зубов, командир звена, 27 апреля 1945 г. не вернулся с боевого задания на свой аэродром, находящийся вблизи посёлка Поной. 30 апреля 1945 г. он был похоронен на кладбище в Поное.
В списке также были фамилии летчика Томашова, капитана Василия Ивановича Бараненкова, и младшего лейтенанта штурмана Николая Фёдоровича Зорина.
В братской могиле на ловозерском кладбище покоятся: красноармеец Николай Павлович Шапкин, умерший 7 сентября 1942 г., рядовой третьего оленетранспортного отряда Домбаев Жигтит Гармаевич, умерший от инсульта, и ещё 3-4 неизвестных человека.
Об этих людях мы не имеем никаких сведений. Тайна братской могилы пока что до конца не раскрыта.
Осенью 1944 г. на Кольском полуострове началось наступление советских войск на немецкие позиции. Лучшие лётные экипажи ежедневно наносили бомбовые удары по коммуникациям врага. В любую погоду, днём и ночью вылетали они на боевые задания.
Получил боевое задание и экипаж бомбардировщика Б-3А «Бостон» 114 ГВ БАП (гвардейского бомбардировочного авиаполка): бомбить вражеский аэродром в Луостари. Отбомбившись, самолет возвращался на свою базу. Погода резко ухудшилась. К тому же заканчивалось горючее. В темноте самолёт потерял ориентир, улетел очень далеко от своего аэродрома и врезался в гору. Экипаж погиб. Это произошло 21 октября 1944 г. недалеко от Ильмы, на горе Карнасурт (воронья гряда в северной части Ловозерских тундр).
Самолет и останки трёх лётчиков были обнаружены жителем п. Ревда Кириллом Ивановичем Ивановым в начале лета 1945 г. Была установлена личность только одного лётчика — Анатолия Леонтьевича Базилевского. В карманах его гимнастёрки оказались удостоверение об окончании военной академии, конверт с адресом семьи, письмо с каракулями его сына. Документы сильно пострадали, и текст на них разобрать было трудно.
31 июля 1945 г. останки трёх лётчиков были перевезены в Ловозеро и захоронены на кладбище. Вместе с ними были захоронены тела двух летчиков, найденных в тундре оленеводами с. Воронье.
Летом 1959 г. останки найденных лётчиков были перезахоронены в братскую могилу. Здесь бригадой строителей «Ловозерстроя» был установлен обелиск. В 1967 г. у подножия обелиска появилась мемориальная доска с тремя фамилиями: гвардии капитан Виктор Васильевич Полтавцев, командир эскадрильи; гвардии подполковник Анатолий Леонтьевич Базилевский, штурман; гвардии лейтенант Константин Иосифович Бердникович, радист. Почтить память родных и близких на праздник Победы в 1967 г. приехали из разных мест родственники погибших, однополчане. Мать и сын Полтавцевы, Клавдия Павловна и Валентин Викторович, привезли землю с Мамаева кургана. Капсула с землёй была вложена в обелиск.
Более двадцати лет имена похороненных здесь бойцов были неизвестны. Установлению мемориальной доски на обелиске предшествовала большая поисковая работа. «Юные следопыты» из Ревдской средней школы со своей учительницей Ниной Михайловной Мухтаровой и «Красные следопыты» из Ловозерской школы-интерната под руководством педагогов Лидии Дмитриевны Антоновой и Ивана Захаровича Литовченко два года занимались поиском материалов о погибших лётчиках. Большую помощь ребятам в проведении поисковой работы оказывал работавший тогда корреспондентом газеты «Ловозерская правда» Станислав Наумович Дащинский. В ответ на его запросы стали приходить письма. Писали бывшие воины, однополчане и простые советские люди. Но фамилий погибших лётчиков они не знали или не помнили. И вот, наконец, оно! Долгожданное письмо из Курска от майора запаса И. Белугина! Он назвал точные фамилии трёх погибших. Первые два были его начальниками, а третий был его лучшим другом.
Бывший командир звена бомбардировщиков Александр Подругин в своём письме в редакцию газеты «Ловозерская правда сообщил о том, что в самолёте было всего три человека, и также назвал фамилии и имена всех членов экипажа. Только в 1970 г. следопытам удалось узнать фамилию четвертого летчика из экипажа, погибшего на горе Карна-сурт.
Члены специальной комиссии, прилетевшие на Карна-сурт из Мурманска летом 1945 г., высказали предположение о том, что экипаж самолёта должен состоять из четырёх человек, но почему-то обнаружено было только три лётчика. В связи с этим предположением в 1970 г. из Ловозера был направлен запрос в Архив Министерства Обороны СССР и вскоре получен ответ: «В списке безвозвратных потерь личного состава 114-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 21 октября 1944 г. значится также воздушный стрелок гвардии сержант Мишанов Николай Алексеевич».
Были ли найдены останки Мишанова? Имелось ли перезахоронение его в братскую могилу с. Ловозеро? Об этом я ничего не могу сказать, так как в Ловозерском отделе Мурманского областного краеведческого музея подлинные документы о количестве и времени перезахоронений советских воинов из отдаленных мест Ловозерского района в село Ловозеро отсутствуют. В музее имеется несколько писем родственников, сослуживцев и друзей погибших лётчиков, копии фотографий, ответы военных архивов на поисковые запросы, газетные публикации, собранные в 1960-х и 1970-х годах поисковиками.
В военном разделе экспозиции Ловозерского музея представлены фотографии четырёх погибших лётчиков и единственный экспонат, подтверждающий трагедию, случившуюся осенью 1944 г. на горе Карнасурт, — кусок расплавленного дюралюминия от сгоревшего самолёта Б-3А «Бостон», переданный нам в дар Ревдским музеем. На месте гибели экипажа самолёта Б-3А («Бостон») в 1981 г. по инициативе бывшего директора Ревдского музея Александра Борисовича Комарова был установлен памятный знак в виде обелиска. В 1963 г. из братской могилы с. Воронье были перевезены останки четырёх неизвестных воинов и захоронены в братской могиле села Ловозеро. Личности захороненных не были установлены. Таким образом, из села Воронье были доставлены останки шести неизвестных воинов.
В 1965 г. следопытами было установлено, что в 1944 г. недалеко от посёлка Ильма (Ильма-озеро в верховьях реки Сергейвань), оказывается, разбились два самолёта: первый — экипаж В. В. Полтавцева, а в экипаже второго — лётчики 114-го гвардейского полка. Фамилия одного члена экипажа была установлена: это лейтенант Андрей Николаевич Ромасевич.
В 1968 г. еще один погибший экипаж был доставлен из Краснощелья в с. Ловозеро и перезахоронен в братской могиле.
Летом 1958 г. рабочие колхоза «Краснощелье» во главе с бригадиром Петром Ивановичем Терентьевым ехали по тундре для работы в одну из экспедиций и обнаружили в районе Бабозера обломки военного самолёта и останки погибших лётчиков. Лётчик и штурман погибли под самолётом и сгорели. Останки стрелка и радиста были обнаружены в разных местах. В кабине стрелка-радиста удалось найти туристическую путёвку, выданную на имя Ивана Ермолаевича Свириденко, и комсомольский билет. Но имя и фамилию человека, которому принадлежал этот документ, прочитать было невозможно.
О своей находке колхозники сообщили в Мурманск. Специальная комиссия, вылетевшая на вертолёте в указанную точку, установила, что в районе озера Бабозера 8 мая 1943 г. погибли два истребителя ПЕ-3 из 95-го авиаполка Северного флота, один из которых был найден ещё в апреле 1947 г. у Мельничного ручья в районе того же озера жителями с. Варзуга Н. Рогозиным и П. Кривоноговым.
В этот день, 8 мая 1943 г., со своего основного аэродрома Ваенга-1 вылетели шесть истребителей для прикрытия конвоев, выходящих из Кольского залива в Северодвинский рейд, и взяли курс на запасной аэродром Ягодник. В полёте над тундрой возле Бабозера самолёты попали в густую облачность. Командир группы отдал распоряжение возвращаться назад. Но на полковой аэродром из шести самолётов вернулись только четыре. Два исчезли без следа. Скорее всего, истребители попали в густую облачность и, потеряв ведущие самолёты, полетели в другую сторону, что привело к их гибели.
5 июня 1958 г. останки лётчиков доставили в Краснощелье и похоронили в центре посёлка, поставив на могиле временный памятник. Позднее были установлены фамилии всех членов экипажа: младший лейтенант Иван Ермолаевич Свириденко, лётчик; младший лейтенант Степан Фёдорович Лудцев, штурман; старший техник лейтенант Иван Николаевич Бойцов; старший техник лейтенант Василий Александрович Грудин.
Летом 1972 г. список похороненных в братской могиле увеличился ещё на три человека. В Ловозеро из Поноя были привезены останки лётчиков, членов экипажа 13-го тяжело-бомбардировочного авиаполка Северного флота: старшего сержанта Пётра Васильевича Киселёва, командира экипажа; лейтенанта Семёна Григорьевича Ананьева, штурмана; сержанта Павла Ивановича Безгина, стрелка-оружейника.
Их самолёт разбился 18 сентября 1942 г. в 35 км от села Поной на Кузьминской земле. В то утро девять пикирующих бомбардировщиков морской авиации под командованием командира эскадрильи капитана Георгия Ивановича Кузина вылетели для выполнения очередного боевого задания — сопровождать караван судов в Белом море. Вскоре после взлёта самолётов погода испортилась. Два самолёта, скорее всего, отстали от остальных и заблудились. Попытка приземлиться закончилась трагически для обоих экипажей. Первый самолёт был обнаружен понойскими оленеводами: Григорием Семёновичем Филипповым, Иваном Гавриловичем Харлиным, Феофаном Климентьевичем и Алексеем Феофановичем Каневыми.
Один член экипажа, авиамеханик ст. техник лейтенант Владимир Самойлович Цеха, был спасён оленеводами. Остальные были похоронены на месте гибели.
Тела членов второго экипажа были найдены в 6-7 км от села Поной пастухом-оленеводом Пётром Фёдоровичем Филипповым. В составе экипажа были капитан Георгий Иванович Кузин, командир экипажа и командир 2-й авиаэскадрильи, в состав которой входили оба разбившихся самолёта; старший лейтенант Василий Григорьевич Родин, штурман; Алексей Иванович Лысенко, воентехник и старший политрук; Сергей Митрофанович Хоменок, комиссар эскадрильи. Останки этого экипажа были перезахоронены в братскую могилу посёлка Ревда 12 июля 1974 г.
Под обелиском были захоронены ещё несколько человек: краснофлотец Алексей Григорьевич Репников, умерший 11 декабря 1942 г. и похороненный на понойском кладбище; красноармеец Илья Григорьевич Спахов, служивший в воинской части на мысе Корабельный в Понойской губе и умерший от болезни 10 февраля 1945 г.; лётчик Северного военного округа Василий Семёнович Зубов, командир звена, 27 апреля 1945 г. не вернулся с боевого задания на свой аэродром, находящийся вблизи посёлка Поной. 30 апреля 1945 г. он был похоронен на кладбище в Поное.
В списке также были фамилии летчика Томашова, капитана Василия Ивановича Бараненкова, и младшего лейтенанта штурмана Николая Фёдоровича Зорина.
В братской могиле на ловозерском кладбище покоятся: красноармеец Николай Павлович Шапкин, умерший 7 сентября 1942 г., рядовой третьего оленетранспортного отряда Домбаев Жигтит Гармаевич, умерший от инсульта, и ещё 3-4 неизвестных человека.
Об этих людях мы не имеем никаких сведений. Тайна братской могилы пока что до конца не раскрыта.
© Г. А. Кулинченко, зав. Ловозерским отделом МОКМ
