1967-69: 13-я Советская Антарктическая Экспедиция

ВВЭ "Север" ААНИИ, ВШЭ "Север" ГУНиО ВМФ, КАЭ-САЭ-РАЭ, МАКЭ и другие.

1967-69: 13-я Советская Антарктическая Экспедиция

Сообщение [ Леспромхоз ] » 30 Октябрь 2008 02:43

Роберт БЫКОВ,
участник 13 САЭ, полковник Генштаба в отставке, специальный корреспондент Государственной Думы
http://www.geraldika.org/03_2006_23.htm

Антарктическая экспедиция

После позора Цусимы на заседании Государственной Думы Российской Империи премьер-министр Столыпин заявил: «России нужен флот. Флот дееспособный, стоящий на уровне новейших научных требований. Если этого не будет, если флот у России будет другой, то он будет только вреден».

Боеспособный флот создали при советской власти, и война подтвердила его возможности для победы над очень сильным, оснащенным по последнему слову техники германским флотом. В последующем, при Главкоме ВМФ, Адмирале Флота Советского Союза С. Горшкове флот совершенствовался, но его развитие было далеко не оптимальным.

Изображение
У России появилось четыре атомных крейсера: «Адмирал Нахимов» (бывший «Калинин»), «Адмирал Ушаков» (бывший «Киров»), «Адмирал Лазарев» (бывший «Фрунзе»), и, единственно сохранившийся к настоящему времени, «Петр Великий» («Андропов»). Смена имени — это смена судьбы — редко приносила кораблям благо. Великие корабли с великими именами и задачами медленно умерли у причальной стенки.

Основной наш противник на море — флот США и тогда, и сейчас считает, что господство на море — это господство над миром. Девять атомных крейсеров под флагом ВМФ США готовы навести свой порядок в Мировом океане. А у России уже нет ТАКР (тяжелых атомных крейсеров типа «Адмирала Нахимова»), которых называли убийцами авианосцев.

У нас еще оставалась подводная компонента. По общему количеству подводных лодок — дизельных и атомных — к концу 80-х мы превзошли подводные флоты всех развитых государств вместе взятых (атомных подводных лодок было 260, осталось 18). Но вместо выбора на конкурсной основе лучшего из проектов ПЛ, интегрирующего новейшие достижения, КБ-разработчики строили множество различных типов. И по количеству таких типов мы также превосходили все подводные флоты мира, даже вместе взятые. По эффективности их использования мы всегда отставали. Подводные ракетоносцы США примерно две трети времени нахождения их в составе флота используются на боевом патрулировании (они для этого построены), а одну треть — на восстановлении своей боеготовности. Американцы создали специальную инфраструктуру для обеспечения жизнедеятельности подводного флота с большими возможностями судоремонта, профессиональной подготовки, реаклиматизации и восстановления здоровья экипажей после нескольких месяцев патрулирования.

В результате за последние 30 лет Соединенные Штаты не потеряли из боевого состава ни одной ПЛА, а мы за это же время потеряли 6 ПЛА (последние «Комсомолец» и «Курск»).

Значительно превосходили нас западные флоты по гидрологическому и гидрографическому обеспечению. Можно пускать ракеты в белый свет, как в копеечку, если нет подробных и качественных лоций и нет взаимной привязки материков.

Изображение
Ни для кого не секрет, что абсолютное большинство наших ПЛА по шумности в 20—30 раз выше шумности их американских аналогов. Дистанция взаимного обнаружения ПЛА России и США составляет 1:30 — 1: 100 в пользу США. И все маршруты ПЛА Северного флота (кроме направления на Северный полюс) прослушиваются от Норвегии до Англии. Почти то же самое — на ТОФ. Балтийский и Черноморский флоты давно уже стали флотами для каботажного плавания. Американцы добились возможности обнаруживать наши ПЛА с вероятностью 0,95 и в состоянии контролировать 75% площади стратегически важных районов Мирового океана. Российские ПЛАРБы (ракетоносцы с баллистическими ракетами) превратились в плавающие мишени. Для них на боевом патрулировании одной из главных задач было уйти из зоны видимости ПЛ — охотников противника, пользуясь превосходством в скорости подводного хода и глубине погружения.

Скрыться чаще всего удавалось на достаточном удалении от систем противолодочной обороны, таких как «Нимрод». В так называемом Южном океане 40—60 градусов Ю. Ш. практически нет надводных кораблей обнаружения и авиации (не зря эти широты называют «ревущими» и «неистовыми»). До 1968 года лоции этих широт требовали серьезного уточнения, как по глубинам, так и по суше. В этой зоне нет радиомаяков, световых маяков, буев, обозначенных створов в прибрежной полосе. В те годы кораблям, попавшим в «неистовые широты», помощи было ждать неоткуда. Зато только здесь можно было обогнуть Земной шар вокруг Антарктиды и неожиданно появиться в новом позиционном районе. Дело оставалось за малым: сделать подробный гидрологический разрез «Южного океана» (особенно, в узком и коварном Проливе Дрейка), обеспечить привязку материков и установить точные координаты дальних позиционных районов, где осуществляется боевое дежурство ПЛАРБ.

Только Беллинсгаузен и Лазарев обходили вокруг Антарктиды до 1968 года. Автономное плавание в этих широтах чрезвычайно опасное и дорогостоящее.

В состав 13-й Советской Антарктической экспедиции был включен морской отряд специального назначения из офицеров Генштаба ВС СССР, отряд подводных пловцов и других специалистов. В космос были запущены два спутника «Сфера-1» и «Сфера-2». Для съема информации с этой спутниковой системы на наших объектах в разных странах и на разных континентах необходимо было поместить аппаратуру приема и обработки данных.

Другой задачей, стоящей перед отрядом спецназа, было создание геодезической сети в самой Антарктиде, определение возможности отстоя, срочного ремонта, восполнения запасов воды и продовольствия, российских ПЛА в бухтах Антарктиды.

Начали с гидрологических разрезов. Ох, и тяжелая это работа при волнах высотой в 15 метров и при морозе до -30—40 градусов. Ледокольный дизель-электроход «Обь» оброс льдом по самый капитанский мостик. Глотнуть свежего воздуха было невозможно. В темной эхолотной (без иллюминаторов) некоторых полярников укачивало до полной потери сознания. Но процентов 30 из офицеров «закручивались» в первые сутки и в последующем качку воспринимали нормально. Несли вахту у эхолотов только треть, а остальные лежали «в лежку». Труднейшая вахта растягивалась вместо положенных 4 на 8—10 часов. На капитанском мостике часть отряда занималась подсчетом и описанием айсбергов. Попутно считали китов.

В кругосветном плавании пройдено вокруг Антарктиды 14 200 миль, всего в водах Южного океана — 18 867 миль. За время рейса судно 8 раз пересекало южный полярный круг. Было выполнено 63 глубоководных океанографических станций, пройдено 15 840 миль судового промера, совершено 169 погружений под воду и под лед, при этом под водой проведено в общей сложности 97 часов. На Антарктическом полуострове, вопреки противодействию держав Западного полушария, была построена и открыта новая антарктическая станция Беллинсгаузен.

Мне особенно запомнилась работа в проливе Брансфилд (у Антарктического полуострова) и в проливе Дрейка. Подводники разных стран жаловались на непреодолимое препятствие, внезапно возникающее на пути подводных лодок в разных местах пролива. Говорили о множестве островов — скал, возникающих из глубин в 5000 метров. Отмечались непонятные магнитные аномалии. Необходимо было дать ответ на эту загадку в преддверии готовящегося кругосветного похода советских подлодок.

Обледенелый корабль миля за милей шел по проливу под углом к волнам. Работают все четыре эхолота. В эхолотной собралось человек 15 в ожидании сенсаций и горячего узбекского плова. Команда на борту многонациональная; был и настоящий узбек (фамилию его, к сожалению, не запомнил). 28 февраля 1968 года, в 90 милях от Оркнейских островов эхолоты показали резкое увеличение глубин: 4000, 5000, 6000, 7240. На батиметрической карте в этом месте была показана изобата с отметкой всего лишь 2000 метров. Это был глубокий желоб шириной 140 километров. Буксируемым магнитометром было установлено, что абсолютное значение магнитного поля над желобом значительно понизилось и удерживалось на одном уровне, тогда как над меньшими глубинами оно имело переменное значение. 2 марта наблюдатели с капитанского мостика заметили громадную черную скалу рядом с большим белым айсбергом. А глубина под килем — 5100 метров. Не может быть! Подошли совсем близко к скале, а она оказалась айсбергом, окрашенным темно-зеленым илом. В течение последних двух столетий так открывались и наносились в лоции острова-скалы в Южном океане.

Но была и реальная подводная скала в проливе Дрейка. В очередной раз пили кофе с коньяком в эхолотной. Самописцы замерли на глубинах 5000 метров, и вдруг — резкий подъем дна. Передали предупреждение на капитанский мостик. Прошла команда: «Малый ход». Глубина меньше 100 метров, а затем снова: 3000, 4000. 5000. Так появилась на карте «Банка «Обь».

Обнаружили и еще один источник опасности для подводных лодок: вымерзший пресный лед. Он образовывался на дне у припайного льда и по шельфу уходил в океан, где всплывал, занимал глубины от 20 метров и большим (до км. длинной) подводным «ножом» преодолевал значительные расстояния в океане. Локаторы ПЛА такие льдины не обнаруживали из-за малой их толщины. А нашли и описали это явление наши аквалангисты из морского отряда.

Работать приходилось в чрезвычайных условиях. Так 9 февраля ветер достиг 46 м/сек. Сорвало шлюпку, перекрестило цепи якорей. Морозы в разных частях побережья Антарктиды колебались от +9 до -50. Полярный день — это круглосуточное солнце, которое просто сжигает губы (приходилось пользоваться косметической помадой) и ослепляет глаза. Многие члены отряда вернулись на Родину с радиационной катарактой. Биологические часы пошли в разнос: все время светло и постоянный перевод часов: в начале февраля перевели за 4 дня часы на 3 часа. По пять-десять дней подряд на море шторм в 6—7 баллов, дня три передышка в 4 балла, и снова 7 баллов. 2 апреля — 10-бальный шторм (это был мой день рождения). Спасались крепким кофе.

Но надо было поработать и на земле: создать геодезическую сеть интересующих нас районов и привязать к какой-нибудь известной геодезической сети. С корабля на берег нас доставляли большие и тихоходные спасательные вельботы (как мы завидовали англичанам). Но 9 февраля потеряли сразу два вельбота: один сломал киль на «быке» — подводном камне. На нем же пропорол дно корабельный катер водоизмещением 20 тонн. Его вытащили на берег в бухте Ардли. Вельботы на волнах становились под углом в 60—70 градусов, и 16 февраля потеряли еще один вельбот с аквалангами. Так что спасательных средств на корабле не осталось. Какой-то дизайнер на Большой земле придумал штормовки из байки. В Антарктиде кожа насквозь промокала, брезент пронизывало ветром и дождем, а здесь — байка. Делаем теодолитные ходы, устанавливаем местный базис. Мелкий дождь, холодный ветер до 20 м/сек, плывущий под ногами грунт, пересекающие маршрут селевые потоки глубиной до 4—5 метров, скалы. Приходится залезать. Миша Кошелев уперся не на шутку: «Не полезу! У меня дети и жена есть». Пришлось нам с Валентином Степановым подниматься по скале. Валентин упал на камни, и у него долго болела спина. На плечах несли доски длинной в 4 метра. Они нужны для постройки 5-и метровых вех. Каждый геодезист назвал по две вехи по своему усмотрению: я назвал одну «Лариса» (жена), вторую «Лена» (теща и будущая дочь). Трешников на вечернем подведении итогов приказал, чтобы мне больше не давали права называть что-либо в Антарктиде («Если уж он именем тещи стал называть, то с психикой у Роберта что-то не в порядке!»). Я все же назвал еще одну веху «Клистрон». Всем понравилось. Потом красили (по приказу) вехи в голубой цвет с красным крестом. Кто такие цвета придумал, не знаю. Голубой цвет в Антарктиде невидим, как маскировочная краска.

Изображение
Свой базис заложили, но надо было его привязать к международной сети. Рядом была чилийская заброшенная станция — убежище «Бальве». Но мы нашли в горах не чилийский, а аргентинский геодезический знак в виде большой (с десертную тарелку) медали, вмурованной в скалу на высоте около 100 метров. Сначала возникло желание разобрать этот базис на сувениры. Но мы же — советские люди. Даже начальству не рассказали о находке. А то у американского полярника Лероя Шерона был инструмент, который запросто резал скалы. Мы с ним были друзьями, но он вырезал и не отдал мне крупный кристалл рубина, который я нашел в горах Городкова, в «Молодежной».

Вообще-то мой коллега Лерой Шерон был натурой художественной. На «Оби» был малопосещаемый музыкальный салон. Рой принес в него замечательную стереосистему и удивительные по качеству записи. Затаив дыхание, исцарапанные, побитые, обмороженные, ослепленные, огрубевшие люди, затаив дыхание, слушали «Шестую симфонию» Чайковского, «Второй концерт Рахманинова» и «Великую американскую тему» Дмитрия Темкина.

К офицерам, отличавшимся аккуратностью в одежде, в экспедиции относились настороженно, называли «членами профсоюза», т. к. СССР декларировал полное отсутствие военнослужащих на берегах Антарктиды, хотя аргентинскую станцию «Адмиранте Браун» возглавлял лейтенант ВМС Аргентины Освальдо Макоретта. Все антарктические станции Англии, Чили и Аргентины имели не только научное, но и политико-военное назначение. Эти страны постоянно «делили» Антарктический полуостров.

В Антарктиде и странах южнее экватора во многих случаях мы выполняли смертельно опасные задания, но не могли быть включены в подразделения особого риска, т. к. «там нас не было». По возвращению я попал в госпиталь с диагнозом «церебральный васкулит» — заболевание смертельное. Но нельзя было говорить, что виновата Антарктида и кругосветный поход в штормовом океане. Приехал из Ленинграда главный невропатолог Советской Армии. Стукнул по лбу молоточком и спрашивает: «Что с Вами случилось?» Отвечаю: — Стукнули. — Чем стукнули? — Керамикой. — Какой керамикой? — Да, соседка цветочным горшком (я тогда жил у жены в коммунальной квартире). Видели бы вы выражение лица у этого генерала-профессора.

В активе нашего морского и гидрологического отрядов — выполненный в проливах Брансфилд и Дрейка судовой промер длиной 1100 морских миль. Построено 14 геодезических знаков с заложением центров (Шерон со своим инструментом помог в закладке, работал на Советский Союз), определен астропункт, к которому были привязана вновь созданная геодезическая сеть.

А в Тихом океане — другие, не менее важные результаты: стерли 17 января с карты мифический остров Доуэрти. Над ним сделали «коробочку» со стороной в 15 миль, чтобы на 100% убедиться в его отсутствии. Глубины в точке с его координатами оказались около 4000 метров. Но вдруг, на расстоянии 10—15 миль на экране локатора увидели яркую засветку. Взяли курс на объект. Вскоре с капитанского мостика увидели в бинокли темнеющий остров с 4-я вершинами. Выскочили на палубу с фотоаппаратами. Но глубины оставались на отметке 5000 метров. Вблизи остров оказался большим полуразрушенным айсбергом. Его координаты: 59 град. Ю. Ш., 120 град 46 мин. В. Д. Несколько раньше наши китобои так же «сняли» с карты острова Эмеральд, Нимрод, Суэнс и Мейсис.

Из дома 11 января пришла телеграмма: «Куда плывете: вперед или назад?» Ответил коротко: «Идем вокруг!»

До чего ж хороши айсберги. В северных широтах их не любят, а в южных — они как друзья: здесь нет маяков: ни световых, ни радио. Звезды редко проглядывают (сплошные штормы). Штурманы с помощью радиолокаторов берут пеленги на айсберги и определяют расстояние до них. Затем уточняют счисление пути судна. Дрейфуют айсберги с очень малой скоростью.

В районе старых антарктических станций развернута хорошая геодезическая сеть, построены геодезические знаки, привязанные к двум астропунктам. По знакам, установленным на коренных породах, штурманы определяют местоположение судна. Специальные антенные поля позволяют устанавливать достаточно надежную радиосвязь.

В нашей экспедиции «члены профсоюза» развернули и спутниковые антенны. Началась работа по точной геодезической привязке материков.

В таких походах, да еще в условиях личного перерождения в другого человека, например в астрофизика, громадную роль играют талисманы и символы. На шее я всегда носил маленькую серебряную материнскую гирьку «1 пуд». Ее смяло упавшей мне на грудь стокилограммовой бочкой во время разгрузки в «Новолазаревской». Над койкой висела глиняная обезьянка сына (ее размочило, и оторвалась нижняя часть туловища во время аварии катера), на лацкане костюма — значок, подаренный женой. На рукава мы пришивали штампы «13-я Советская Антарктическая экспедиция», отпечатанные на старом полотнище советского флага. Культура нарукавной символики тогда еще отсутствовала.

Главным удовольствием было надеть чистое белье. Стирали сами в баньке, довольно приличной. Но вода была очень желтой. Тратить питьевую воду на бытовые нужды в океане считалось преступлением. Ведь ее с таким трудом доставляли на корабль в 30—40 градусные морозы из антарктических озер. Ребята прокладывали шланги по ледяному барьеру с риском для жизни. Вокруг много глубоких трещин во льду. Оставили на короткое время помпу без присмотра — движок заглох, и шланги за 3 минуты промерзли. Прокладывали новые по крутому ледяному склону в полной темноте (полярный день закончился несколько суток назад). Поднялась настоящая пурга. Прокладка шлангов считается самой опасной работой. Двигались по страховочному лееру. Мерзли лицо и руки, лицо было иссечено. «Топтать» шланги нельзя, т. к. оторвавшиеся льдинки закупоривают шланг. Меня на эту работу на станции «Молодежная» Трешников «пригласил» персонально.

При сильных порывах ветра корабль отскакивал от берега. Все три дизеля корабля работали на полную мощность, но не могли удержать нос корабля у берегового барьера. Корабль пробил в барьере нишу глубиной 4 метра и высотой 5—6 метров. Полторы тонны припайного льда рухнули на нос корабля. Ветер «сток» — 30 м/сек. Рвутся толстые якорные цепи и манильские канаты. Валентин Степанов 14 марта 1968 года отцепил конец каната от ледового якоря, т. к. тот должен вот-вот был лопнуть под напором ветра. Все это происходило в 3 часа ночи. Валентин с оборванным концом каната в руках стал приближаться к кораблю. Внезапно он провалился в глубокую трещину и летел вниз до тех пор, пока позволял этот конец каната (второй конец был привязан к «Оби»). Один из матросов, почувствовав натяжение каната, пошел посмотреть, в чем дело, и с грузинским акцентом спросил Валентина: «Ты что там делаешь?» Валентин популярно объяснил… Вытащили Валентина, и он на корабле почти мгновенно заснул. Проспал 16 часов.

Корабль стал вмерзать в лед, и иногда за сутки преодолевал не более 300 метров. Зачастую вырывались из ледового плена взрывами.

Неуютный материк и жестокий океан. Можно себе представить, как труден и опасен был кругосветный поход вокруг Антарктиды советских ПЛА. Наш морской отряд, состоявший из офицеров Генштаба, совместно со специальными отрядами 12 и 13 САЭ, немало сделал для его обеспечения.

Двадцать лет спустя, капитан советской подводной лодки, капитан I ранга Александр Гальченко рассказал мне, как он увел лодку от преследователей, используя хорошие знания рельефа дна.
Каждый заблуждается в меру своих возможностей.
Аватара пользователя
[ Леспромхоз ]
Редактор
Редактор
 
Сообщения: 10685
Зарегистрирован: 02 Июль 2007 00:17
Откуда: Петрозаводск

1967-69: 13-я Советская Антарктическая Экспедиция

Сообщение fisch1 » 17 Октябрь 2017 19:09

 0.png
 0000.png
Радио №10 1968
fisch1
 
Сообщения: 2867
Зарегистрирован: 13 Ноябрь 2014 19:59


Вернуться в Исследовательские программы и регулярные полярные экспедиции



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3

Керамическая плитка Нижний НовгородПластиковые ПВХ панели Нижний НовгородБиотуалеты Нижний НовгородМинеральные удобрения