Правда Севера, 1935, №290, 20 декабряСпасение "Ускваллея"
В средней части Онежского залива, среди беломорских глубин возвышается каменная гряда "Лямицкий стамик". От поверхности моря до вершин стамика всего лишь 11—12 футов. Во время шторма здесь вздымаются седые гребни волн.
В мрачный осенний день, 25 октября, из Сороки в Онегу шел пароход "Ускваллей". Капитан торопился взять дополнительно в Онеге лес и доставить его в Дублин. В трюмах парохода находилось 904 стандарта леса. То ли произошла ошибка, то ли судоводители потеряли ориентировку, но судно сбилось с курса и налетело на "Лямицкий стамик". Со скрежетом остановился пароход среди бушующего моря, на вершине каменной гряды. В трюмах появилась течь, и молодой перетрусивший радист беспрерывно передавал:
— SOS! SOS!
На "SOS" немедленно отозвались суда Эпрона, работающие на подъеме "Чернышевского". В шторм они подошли к месту аварии. Подошли также суда "Маяк" и "Муссон" Северного управления морского пароходства.
Начальник партии Эпрон тов. Мапута по предложению капитана "Ускваллея" подписал контракт МАК'а (Морской арбитражной комиссии в Москве), на вознаграждение за спасение судна. 26, 27 и 28 октября пытались эпроновцы стащить судно. Но вот поднялся шторм, пароход стало бить о камни, разошлись швы нескольких листов обшивки крейга, и машинное отделение наполнила вода. Положение стало безнадежным. Капитан махнул рукой, оставил величайшее судно постройки 1929 года на камнях, а сам с командой перешел на "Память Руслана" и уехал на родину.
— Навряд ли вам удастся спасти судно в 1935 году! — таковы были его последние слова.
— Судно погибнет, — сказал управляющий Северным морским пароходством тов. Монциводо, призвав к себе специалистов. — Жаль его оставлять в жертву морю. Мы за это несем моральную ответственность, хотя судно и не советское. Его надо спасти!
— Спасти судно можно и нужно, — выразил общее мнение капитан дальнего плавания морской инспектор Николай Николаевич Песков.
Отдельные работники архангельской партии Эпрон считали задачу невыполнимой. Но обратного мнения держался приехавший в отпуск в Архангельск из Балаклавы известный на Севере практик по спасению кораблей Иван Ильич Воеводин. Его мнение было таково: нет такого корабля, которого не могли бы спасти эпроновцы и советские моряки.
Секретарь краевого комитета партии т. Вл. Иванов, озабоченный судьбой парохода, вместе с тов. Монциводо, обратились к начальнику краснознаменного Эпрона тов. Крылову с предложением организовать вторую экспедицию по спасению "Ускваллей". Руководителями экспедиции выдвинули тов. Воеводина и Пескова.
Фотий Иванович Крылов немедленно согласился на посылку второй экспедиции.
— Вызывает меня Владимир Иванович, — говорит тов. Воеводин, — я еще ничего не знаю. "Пароход надо спасти, тов. Воеводин", — говорит он, — "придется вам поработать". Ну и несколько большевистских советов дал. — Есть, — говорю, — спасти пароход! Иду, а сам думаю: или голова вдребезги, или "Ускваллей" будет в безопасном месте.
В течение 49 часов была готова новая экспедиция. Грузили помпы, продукты, горючее, не тратя зря времени. Заместитель председателя крайисполкома тов. Цетлин помог достать тужурки.
Восемнадцатого ноября на палубе гибнущего судна оказались два старых соратника — Воеводин и автор проекта спасательных работ Песков. Вместе с ними на пароходе Северного морского пароходства в Онежский залив прибыло 55 эпроновцев. Среди них орденоносец Иванов, орденоносец водолазный инструктор Федотов, водолаз-инструктор парторг экспедиции Зорин, старшины водолазы Пустошный, Тангаличев, — все они известны по спасению "Садко", водолазы: Подсекин, Вещак, Бондарев и Костицкий. Пароходом "Юшар" командовал опытный капитан Кубасов.
Печальное зрелище представлял "Ускваллей": в трюмах, машинном отделении, бункерах — вода, холодный ветер свистел в снастях, сильный шторм бил в борта парохода.
"Юшар" подойти к борту первое время не мог. Бригада Корельского самоотверженно перевозит продовольствие и инвентарь на шлюпках. На шлюпках же эпроновцы переселяются на безжизненный пароход, расселяются в каютах. Быстро был поднят пар в вспомогательном котле и пущены в ход палубные механизмы. Привезенный из Архангельска агрегат дал электричество. На третий день "Юшар" подошел кормой к "Уксваллею", чтобы перегрузить тяжеловесные помпы. Здесь отличилась бригада тов. Богданова, а когда наступило время заделывать пробоины, тут показали себя плотники во главе с тов. Родиным.
Нельзя не восхищаться исключительной энергией тов. Воеводина. На мостике, в трюмах, даже под водой в водолазном костюме, появлялся этот неутомимый человек, подбодряя уставших и внося всюду оживление в работу.
Но бывали дни невозможные для работы. С ревом кидались на корабль волны, вдали на якорях качались "Юшар" и ледокол №6, и тогда "в свободное" время эпроновцы в каютах "Ускваллея" слушали речь товарища Сталина на всесоюзном совещании стахановцев. Впрочем политическая работа не прекращалась все время. Парторг тов. Зорин находил время для того, чтобы обсудить и текущую работу, и организовать обсуждение речи товарища Сталина.
Шаг за шагом подвигались работы, промеры глубин около парохода, заделка пробоин, установка помп, откачка воды, подготовка к буксировке. Для буксировки ожидали ледокол № 8, во его Архангельский порт дать не мог, и в Онежский залив пошел один из сильнейших в мире ледоколов — "Ленин".
После одиннадцати суток подготовительных работ, 29 ноября, когда наступил наиболее высокий осенний уровень приливной воды, на корме "Ускваллея" был закреплен буксировочный тросс, переданный на "Ленина". С замиранием сердца следили 200 человек за первой съемкой англичанина с камней. Но когда "Ленин" стал натягивать буксир, сильное течение начало наваливать ледокол на каменную гряду; к счастью ледокол №6, которым командовал тов. Миронов, помог выправить положение, оттянув "Ленина" от опасной мели.
Но время было потеряно. На другой день сделали вторую попытку. Пароход стали откачивать, его ударило о дно, отшибло пластырь с пробоины и затопило машинное отделение "Ускваллея".
Две последующих попытка также не принесли результатов. Наступал декабрь с морозами, пургой, ветры гнали воды залива, понижая уровень. Что бы спасти великолепный пароход, требовалось пожертвовать частью груза.
Шесть суток продолжалась разгрузка под прожекторами "Ленина". Эпроновцы, команда "Юшара", "Ленина" и ледокола №6 разгружали трюмы от мокрого, обледеневшего леса. Временами налетала пурга, но работа продолжалась.
Десятого декабря в темноте началась последняя, пятая, попытка стянуть "Ускваллея" на глубокую воду. Всем страстно хотелось завершить эту борьбу с упрямой природой победой. Люди, постоянно мокрые, работающие, не считаясь со временем, они много дней не умывались: экономили пресную воду, был на исходе уголь, выходило продовольствие. А самое главное, ветры упорно снижали уровень воды.
Около 20 часов 10 декабря заработали механизмы "Ускваллея". При помощи якорей, завезенных за корму, он стал медленно сходить с камней, а затем, взятый на буксир "Лениным", быстрее пошел кормой на глубокую воду.
Дружное "ура" понеслось над морем. Некоторые обнимались, - так радостно было видеть победу большевистского упорства. Особенно ликовали на "Ускваллее", которым командовал Н. Н. Песков. Там находились все эпроновцы. Но, был момент, когда ликование показалось преждевременным.
Якорные цепи "Ускваллея" натянулись, якоря крепко держали судно, а капитан "Ленина" тов. Печуро, не рассчитав, продолжал буксировать пароход. На "Ускваллее" сразу погас свет, остановилось несколько помп от сотрясения, в носовой части стала сильно прибывать вода. На "Ленине" растерялись и стали рубить буксир.
Большую услугу в этот момент оказала команда ледокола № 6. Капитан Миронов быстро выполнил своевременно данное Песковыми и Воеводиным приказание — взяла на буксир пароход и повела его к Кондострову. Вблизи от берега буксир был отдан, так как осадка ледокола не позволила ему итти дальше и пароход, своими силами, ориентируясь по радиосигналам "Юшара", прибыл в гавань Кондострова.
Сразу же стал вопрос, что делать с пароходом? Задача выполнена, он спасен, стоит на удобной стоянке. Надо ли вести его в порт, тем более, что там сдают дока?
— Рисковать было бессмысленно, — сказал тов. Воеводин. — Если вести судно, значит, сразу нужно ставить его в док, без дока оно затонет. Мы его оставили до весны. На корабле остались матросы Эпрона тт. Крючков и Балакнин, с запасом продовольствия. 11 декабря мы вышли в Архангельск. Стране мы рапортуем: нет крепостей, которые не могли бы взять партийные и непартийные большевики! Контракт на спасение парохода выполнен! "Ускваллей" спасен!
А. ГОТОВ.