Полярная Почта

НА БАРЕ

Семь челноков — как пауки-скороходы на лесном пруду — чертят зигзаги через линию скрещения вод Ильин Шара и Янского залива. А чуть только море начинает вскипать и бурлить серо-желтою пеной — челноки бегут на берег.
Этому тоже нужно научиться: влипнув бедрами в борта челнока, гнать его — не переводя дыхания — к песчаной закраине берега. Когда дно челнока приподымается — вскакивать, сразу же выбрасывая правую ногу за борт, упираясь слева в землю веслом.
Следующим движением — схватывать челнок за форштевень и бежать вместе с ним «в глубь страны», чтобы не захлестнула волна.
В 1928 году на устьи реки Яны работала экспедиция гидрографа П. К. Хмызникова.
[387]
Объектом работы были Средняя и Правая устьевые протоки Яны и фарватеры на выходе из этих проток в море. Обследование велось очень умело и настойчиво. К осени экспедиция получила возможность обставить вехами наиболее удачный путь в заливе. Изготовление этих вех и баканов своими средствами, так же как и установка их на якорях-камнях (экспедиция имела в своем распоряжении моторный катер), потребовало больших самоотверженных усилий от личного состава.
Но уже через несколько дней после окончания работ шторм не оставил ни одной вехи на месте, снес знаки, и залив сделался опять немой картой неизвестного моря (по свидетельству начальника Булунской метеостанции Д. В. Кушнарева, бывшего сотрудника экспедиции Хмызникова. Август 1932 года. Булун).
Печальный опыт этой экспедиции ценен в том отношении, что он заставляет искать какие-то новые, не совсем обычные пути к овладению тайнами глубин залива.
На устьевом участке залива водная поверхность протяженностью в несколько десятков квадратных километров испещрена желтыми плешинами отмелей.
Частые ветра беспрестанно мутят воду. Она похожа на суп из плохой столовой, который обедающие вынуждены скрашивать обильными порциями горчицы.
Море, стесненное отмелями, разбило, измельчило свое основное течение на целую сеть мелких скрещивающихся течений. Они путаются между отмелями, то ослабляясь, то усиливаясь в зависимости от направления ветра, и помогают штормам взбалтывать песок и воду.
Течение реки, наоборот, всегда неизменно по направлению и почти всегда одинаково по силе. Мощная северная река ежедневно выбрасывает в резервуар Восточно-Сибирского Полярного моря тысячи тонн черной земли.
Вероятно, если посмотреть на поверхность залива сверху, с гидросамолета, речной поток будет казаться неосвещенной улицей, прорезывающей большой, мутно-светящийся город. Тяжелые, грузные от примеси речные воды вспарывают своим никогда не останавливающимся бегом гладь морского залива.
Кажется, что острый и широкий резец идет вдоль по-
[388]
лосы цветного металла. Вытачивает глубокую выемку в этом металле.
И от рвущего усилия резца по краям выемки вихрятся тонкие, светлые, закрученные как стружки полоски кружевной пены.
Это хороший указатель. Лучше сделанных человеческими руками вех. До тех пор, пока река будет течь в море,— эти указатели неизменно (и точно) будут отмечать действительное русло водного потока. А вместе с ним, и в нем, главный входной фарватер.
Осторожность штурмана, ведущего судно с футштоками, меряющими глубину с обоих бортов, дополнит указания самой реки, где она несет главные массы воды.
Харлампий Сыроватский бережно заворачивает набросок плана устья в оленью замшу и прячет его у себя на груди.
Да! Как только он увидит пароход вблизи устья Ильин Шара, Сыроватский выйдет к нему навстречу в челноке и передаст капитану пакет. Но отчего тогор испидисси не хочет взять в дорогу (тяжелую дорогу!) жареной муки. У Сыроватского на всю его урасу (восемь едоков) еще горстей десять останется. Он, советский гражданин Сыроватский, может поделиться.

Полярная Почта

Абрамович-Блэк С.И. Записки гидрографа. Книга 2.

Абрамович-Блэк С.И. Записки гидрографа. Книга 2.