Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Макс Зингер. Штурм Севера

Макс Зингер.
Штурм Севера.
[Полярная экспедиция шхуны „Белуха". Гибель „Зверобоя” („Браганцы"). Жизнь зверобоев-зимовщинов на крайнем севере Советов.
Полет воздушного корабля „Комсеверопуть 2" с острова Диксон в Гыдоямо. Карский поход ледокола "Малыгин" в 1930 году.
С 27 фото]
Гос. изд-во худож. лит., М.-Л., 1932.
 1.jpg
 5.jpg
 4.jpg
 3.jpg

Содержание Стр.
Макс Зингер. Штурм Севера.pdf
(27.48 МБ) Скачиваний: 717

OCR, правка: Леспромхоз

Макс Зингер. Штурм Севера

Одометр Амундсена

«Мод» — корабль Амундсена — зимовал на крайнем севере Таймыра. Это была тяжелая зимовка. Люди страдали от холода и одиночества, спасаясь от цынги усиленной работой.
[37]
Амундсен собирался итти на «Мод» в многолетний дрейф, и ему было жалко таскать ценные научные материалы, результаты кропотливой работы в тяжелых условиях Арктики. Материал мог устареть, мог наконец погибнуть вместе с судном и людьми. И вот старый полярник решил выбрать двух надежных людей из экипажа своего корабля и послать их вместе с материалами и письмами на материк. Амундсен избрал Тессема. Отважный норвежец принял предложение. Ему в спутники пошел Кнудсен. Амундсен решил послать их на Диксон, где в то время стояла еще молодая рация. Девятьсот километров пешком по дороге, которую Амундсен считал надежной: по этой дороге были расположены три склада продовольствия. Их заготовили в 1915 году для русских экспедиций Отто Свердруп, сподвижник Фритиофа Нансена, и боцман «Зари» — знаток Севера Бегичев. Экспедиции эти закончили свою работу, и Амундсен считал себя вправе воспользоваться в тяжелый момент продовольственными припасами, предназначавшимися этим экспедициям.
«У острова Фрам мы остановились у кромки льда, — записал Амундсен в своем дневнике, — чтобы забрать убитых медведей. Тессем и Кнудсен пришли на судно позавтракать с нами в последний раз. В девять часов тронулись дальше. Наши товарищи стояли на кромке льда, и мы, помахивая шапками прощались с ними. Стояла прелестная погода, дул небольшой юго-восточный ветер».
На следующий год Амундсен закончил свое плавание, он совершил знаменитый северо-восточный проход всем побережьем Северного Ледовитого океана. В Номе (на Аляске) Амундсен, получив почту, узнал о том, что на родине его ничего неизвестно о Кнудсене и Тессеме.
Проходили месяцы, годы. Кнудсен и Тессем не появлялись. Норвежское правительство снарядило «Хеймен» на розыски. Ледяной лоцман Oле Гансен повел судно 12 августа 1920 года из Тромсе на мыс Вильда в Карское море. Через двенадцать дней «Хеймен» была уже на Диксоне и продол-
[38]
жала поход на мыс Вильда, но встретив тяжелый лед, повернула назад.
Долго бродила норвежская шхуна по северу Сибири Заходила и в устье Енисея Гольчиху, но там никаких сведений относительно Кнудсена и Тессема не было. «Хеймен» возвратилась на Диксон. 11 сентября, дав прощальный салют зимовщикам радиостанции, норвежцы ушли в родную страну, лежавшую за ледовым морем. Моторный двигатель судна «Хеймен» изменил норвежцам, и они повернули обратно. В трех милях южнее радиостанции они, выбрав удобную для стоянки бухту, зазимовали.
Через год, 25 июля, они перешли из этой бухты, которую и поныне зовут «бухтой Хеймен», к Диксону и вскоре вернулись в Норвегию без Тессема и Кнудсена.
Боцман «Зари» Бегичев, объезжая свои пастники, неожиданно обнаружил близ Пясины письмо таинственно исчезнувших норвежцев.
16 ноября 1919 года мужественные норвежцы пришли к устью Пясины, где по их расчетам должен был находиться склад, устроенный когда-то Бегичевым для экспедиции Вилькицкого. Белые медведи разграбили склад. Только на двадцать дней хватило бы голодного пайка, оставшегося после хозяйничанья медведей.
«15 ноября мы уходим, держа курс на Диксон», — сообщали в записке норвежцы.
До самой полярной ночи продолжались поиски пропавших людей.
На мысе Приметном нашли пепелище костра и обгоревшие кости человека. Но никто не знал, кто погиб здесь на этом безлюдном берегу, Тессем или Кнудсен, кто и почему сжигал здесь труп своего товарища. Возле костра были разбросаны никем не тронутые вещи, некогда служившие одному из моряков.
Бегичев вызвался отыскать последнего норвежца. Он снарядил экспедицию на собаках к тому месту, где были найдены обгоревшие кости норвежского моряка, и пошел вдоль
[39]
берега, как должны были итти Тессем и Кнудсен. Не прошел он и нескольких миль, как разыскал уже новый след костра. Здесь норвежец жег береговой плавник, грелся и варил консервы. Чем дальше шел на запад отважный боцман «Зари», тем реже стали попадаться остатки пепелищ костров. Одному норвежцу, голодному и обессиленному, трудно было собирать плавник на каменистом и скользком берегу.
Несколько сот миль прошел Бегичев по этому берегу, усеянному пеплом, словно в знак траура по людям с былинной отвагой.
Бегичев вышел из ложбины на горку, откуда показалась уже высокая мачта рации Диксон.
И здесь на каменной плите валялись инструменты второго норвежца, по ним он определял свое местонахождение.
Сюда к этому каменному обрыву прошел обессиленный норвежец, посланный Амундсеном из моря Лаптевых на «большую землю». Он нашел свою смерть на разбитых прибоем острых камнях у самого моря. Это был Тессем, его узнали по росту, который отличал погибшего героя. Это Тессем сжег умершего от изнеможения Кнудсена. Он не хотел, чтобы белые лисицы севера — пушистые и прожорливые песцы — грызли тело его верного спутника. Но некому было сжечь самого Тессема, и песцы отъели у него кисти рук и ступни.
Когда Тессем шел по ложбине, он не знал еще, что выходит уже к рации Диксон. Но вот, напрягая последние силы, норвежец взобрался на крутой утес, и вдруг перед ним открылась бухта, высокая мачта и огни рации Диксон. Тессем спасен! Еще две мили, и его обогреют эти славные русские зимовщики, которых хвалил Амундсен.
В темной полярной ночи маняще горели огни Диксона, до них оставались считанные минуты ходьбы. Вдруг норвежец споткнулся и покатился вниз по обледенелому круто-падающему массиву на острые камни, лежавшие у самого моря.
Он упал и не вставал более. Так и нашли его скелет, уткнувшийся лицом в черные камни.
[40]
В прорезиненном пакете хранились материалы и письма Амундсена.
На верхнем мостике шхуны «Белуха», бывшей «Хобби», лежал одометр, который отсчитывал расстояние, пройденное Тессемом. Этот одометр будто злой талисман перешел от погибшего норвежца на шхуну «Житков», которая затем разбилась о камни недалеко от места гибели Тессема в бухте Полынья.
«Зверобой» взял этот одометр, передал его «Белухе» и сам сел на камни в Пясинском заливе, разыскивая водную дорогу к неслыханным платиновым и угольным богатствам Норилья.
Почти девятьсот километров прошло это колесо по земле Таймыра. Северные полярные сияния играли бликами на никелевых спицах этого хитроумного и простого прибора. Пурга заносила его сугробами. Приходила весна, солнце растапливало снег и снова оголяло камни, где лежали скелет, сумка и колесо одометра.
Заржавленное колесо говорило о людях, которые несли весть про знаменитое плавание и нашли свою смерть на черных скалах, занесенных снегом.

Пред.След.