Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Макс Зингер. Штурм Севера

Макс Зингер.
Штурм Севера.
[Полярная экспедиция шхуны „Белуха". Гибель „Зверобоя” („Браганцы"). Жизнь зверобоев-зимовщинов на крайнем севере Советов.
Полет воздушного корабля „Комсеверопуть 2" с острова Диксон в Гыдоямо. Карский поход ледокола "Малыгин" в 1930 году.
С 27 фото]
Гос. изд-во худож. лит., М.-Л., 1932.
 1.jpg
 5.jpg
 4.jpg
 3.jpg

Содержание Стр.
Макс Зингер. Штурм Севера.pdf
(27.48 МБ) Скачиваний: 719

OCR, правка: Леспромхоз

Макс Зингер. Штурм Севера

Таинственный знак

Лениво проворачивал руль вахтенный матрос. Но как-только картушка компаса уходила от намеченного курса, рулевой заставлял ее снова принимать заданное положение. Море и небо были иззелена-серы. Несколько чаек кричала где-то за кормой. Неожиданно перед самым носом высоко подпрыгнула касатка и ушла под воду. Еще несколько прыж-
[9]
ков сделал морской зверь, показав свою могучую спину, и исчез из виду.
Ночь наступила быстро, свободные люди на корабле все спали. Лишь вахтенный штурман, машинист и один матрос бодрствовали на корабле, да радист, ловя колебания эфира, водил карандашом по бумаге, лежавшей на столе, смотрел за накалом лампы, включал или выключал рубильники на распределительной доске.
Вдруг оконце его рубки открылось, он свистнул, подзывая к себе вахтенного матроса.
— Вот принял обрывки, — крикнул радист Сысолятин.
... Окажите «Зверобою» помощь... держите непрерывную связь..
На «Зверобой»... 41 557 Комсеверпуть...
— А мне Ваня Блинов вчера говорит в кубрике: — со «Зверобоем» авария! Сон мне снился, будто Петранди, капитана «Зверухи», арестовали. — Сон в руку, — сказал штурман Розин, разглядывая радиограмму.
— И мы здесь где-нибудь воткнемся в этом чортовом море, — нараспев протянул радист.
Видимость была плохая, слегка туманило горизонт, а, по времени судя, скоро должен был открыться Вайгач, Югорский Шар или Юшар, как говорили моряки.
— Не снесло бы нас к северу печорским течением, — вскользь бросил старший штурман.
Мерный ход машины действовал, как лучшее снотворное. Я проснулся, почувствовав перемену в этом стуке. Машине дали средний ход. Минут пять прошли средним ходом, затем перешли на малый. Медленно постукивая поршнем, машина чуть двигала корабль.
Накануне команде роздали ватную одежду, сапоги, теплые шапки, и люди не мерзли больше от холода на верхней палубе.
Коричневая полоса земли тянулась на горизонте, горбя свою голую спину. На холме стоял неизвестный знак — обелиск.
[10]
— Будто бы Лямчина губа, но откуда же здесь знак? -сказал капитан. — Никаких знаков здесь в прошлом году не было!
Капитан Бурке перевел корабль на холостой ход, пронзительно свистнул, и матрос побежал с лотом на бак брать глубину моря.
На суровом безжизненном куске земли, где сейчас не было человека, высился таинственный знак, словно памятник человеческой отваге, пытливому уму мореходов.
В штурманской рубке, склонившись над картой, капитан отсчитывал расстояния измерителем, всматривался сквозь лупу в микроскопически малые буквы.
— Фу ты, чорт! Поставили новый знак и не предупредили! Нас миль на тридцать к северу течением снесло! Вон видите залив это Лямчина губа. Мы вышли севернее Юшара.
Бурке отдал команду. Коленчатый вал встрепенулся, и все поршни машины запели дружно песнь о полном ходе. Это была радостная песнь о верном курсе, о близости Югорского Шара, о недалекой встрече с кораблями, с новыми людьми.
Ушел высокий знак, скрылся горбившийся остров, и новые острова коричневыми, чуть красноватыми полосами вставали из воды, словно морские звери подышать и отлежаться.
— Этот знак только три недели назад поставили, забыли вас предупредить о нем, — сообщили потом капитану «Белухи» на ледоколе «Ленин» в Югорском шаре.
Моря Белое и Баренцово — за кормой. Первый этап экспедиции к устью Лены был пройден.
Впереди лежало коварное Карское море.

Пред.След.