КОЛЕБАНИЯ ЛЕДОВИТОСТИ АРКТИЧЕСКИХ МОРЕЙ СССР1Моря, через которые пролегает Северный морской путь, отличаются большой изменчивостью. Эта моря — Баренцево, Печорское, Карское, море Лаптевых, Восточно-сибирское и Чукотское — в некоторые годы почти сплошь покрыты льдами, а иногда, в августе и сентябре, в них совсем не бывает льдов. Иногда забиты льдами одни из этих морей, в то время как другие остаются безледными, иногда льда бывает много в какой-нибудь одной части моря, иногда — в другой.
Эта изменчивость и создает специфические трудности освоения Северного морского пути, являющегося важнейшим средством для развития богатых, но еще пустынных и мало исследованных северных окраин Советского Союза. Поэтому изучение причин, обусловливающих изменчивость полярных морей, является одной из самых увлекательных задач советской науки в Арктике. Количество льдов зависит от солнечного тепла, от морских и речных течений и от состояния атмосферы. Установление закономерностей и связей между явлениями в этой области приобретает глубокое практическое значение не только как путь для правильных долгосрочных предсказаний состояния льда, с целью обеспечить успех полярной навигации, но и для службы погоды в целом.
Колхозный урожай, сроки сева и уборки хлебов, дожди и засухи оказываются тесно связанными с поведением арктических льдов. Вот почему Советский Союз посылает в свои полярные моря одну научную экспедицию за другой, вот почему научная работа сопровождает у нас и большинство грузовых морских рейсов в Арктике.
В последние десять-пягнадцать лет ученые отмечают значительное потепление той части Арктики, которая прилегает к Атлантическому океану. Температура теплого Атлантического течения, струи которого вливаются в Баренцево море, повысилась.
1926 г. к берегам Исландии перестали подходить льды. В полярных морях появились новые виды животных и растений.
[123]
Воды центральной части Арктики состоят из трех основных слоев: холодной, сравнительно мало соленой воды, несущей арктические льды, затем более соленого и теплого слоя атлантической воды и плотного холодного слоя, простирающегося до самого дна. По данным экспедиций, плававших в районе Шпицбергена, Земли Франца Иосифа и Новой Земли, лет 30-50 назад поверхностный холодный слой достигал 200 м толщины. В настоящее время глубина этого слоя уменьшилась более чем в два раза, что «доказывает, — как говорит проф. Н. Н. Зубов, — мощное потепление полярного бассейна».
Приводимая ниже таблица средних температур Нордкапского течения, составленная проф. Зубовым, ясно отражает потепление поверхностного слоя Баренцева моря в последние годы (в таблице отсутствуют как-раз наиболее ледовитые годы 1907, 1912, 1913, 1916, 1917, за которые нет данных и которые подчеркивали бы рассматриваемое явление еще ярче).
Средние температуры (сотые градуса) Нордкапского течения по кольскому меридиану от 69°30' до 72°20' северной широты и от поверхности до глубины 200 м, приведенные на 15 число каждого месяца. Год Я Ф М А М И И А С О Н Д
1900 193 310 (351) 389 385 361
1901 221 205 208 246 328 (388)
1902 (145) 205 (325) 341
1903 225 228 410 369
1904 292 246 259 459
1906 260 433
1915 - 376 —
1921 355 574
1922 292 273 498 478
1923 283 - - 420
1924 241 (421) 430
1925 (312) 372 485
1926 (196) 373 420
1927 254 444
1928 273 (311) 344 (450) 500 408
1929 251 206 (420) 480 468
1930 403 360 (344) 388 (442) 493 507 529 (499)
1931 428 356 305 290 308 402 447 504
1932 377 258 391 449 477 (447)
1933 413 315 366 453 (501) 550(?) 547
1934 322 325 316 392 518 527 555 507
Примечание. Цифры в скобках показывают, что в этом месяце наблюдения не производились и средняя температура вычислена по температурному градиенту.[124]
Влияние теплых атлантических вод сказалось и на общем потеплении севера. Отступают ледники, исчезает вечная мерзлота. В 1934 г. в Ленинграде отмечена рекордно теплая осень за 182 года метеорологических наблюдений.
«Вычисления показали, — докладывал на сессии Академии наук проф. Шулейкин, — что в 1932 г. Атлантика дала нам на 23 процента больше тепла, чем полагается по средней норме. Вот почему в результате средняя годовая температура воздуха в том году повысилась на 2,5 градуса» {1}.
Возникает вопрос: не являемся ли мы свидетелями общего равномерного изменения климата в благоприятную сторону?
(На этот вопрос приходится ответить отрицательно. В историческую эпоху наш климат не обнаруживал существенных изменений, В то же время в нем неоднократно наблюдались резкие, быть может периодические, колебания. Интересно отметить, что потепление на севере связано с похолоданием на юге. Зимой 1934-35 г. отмечены морозы в Индии, Испании, Румынии, на юге СССР и т. д. В прошлом подобные факты регистрировались, разумеется, с большей достоверностью, чем колебания ледовитости в Арктике, которым они сопутствовали. Так известно, что в V-Х веках нашей эры Черное море иногда замерзало.
«Особенно подробны сведения о жестокой зиме на юге в 763-764 годах, — читаем в статье Д. О. Свитского «К вопросу о колебании климата» {2}, — когда холода распространились по всей Западной Европе от «Галлии до Понта Евксинского» {3}... Об этой зиме найдено следующее свидетельство, повидимому взятое русским книжником из византийских источников: «В царство Константина Тиоменского зима люта бысть, яко на 30 локтей промерзнути Понтийскому морю и снег на неж паде на 20 локтей. И бысть море с землею равно и человеци же и скоти хождаху вверху его. И бысть месяца февраля тот лед на многи кры (разломался) и быша, аки горы»... В феврале месяце «принесло из Черного моря в Константинопольское устье превеликие льдины, на которых больше 30 человек уставиться могло, отчего городские стены повредились», — сообщает историк Кальвизий, подтверждая указанное свидетельство русского книжника. «В зиму 829 г. даже Нил замерзал в Египте, а в 1011 г. на Ниле был ледоход».
Можно заключить, что упомянутые периоды в V-Х веках были еще более малоледовитыми в приатлантической части Арктики, чем сейчас. Действительно, ирландцы и норвежцы свободно плавали в то время на своих парусных суденышках к берегам Исландии и Гренландии. Есть некоторые данные, которые, правда, требуют критической проверки, доказывающие, что климат севера в то время был более теплым. Затем в приатлантической
{1} "Известия ЦИК СССР" от 22 марта 1935 г.{2} «Известия Гос. гидрологического института», № 60.{3} От Франции до Черного моря.[125]
части Арктики наступило сравнительное похолодание, а о льдах у стен Константинополя больше не упоминается ни разу.
Насколько длительны и глубоки были подобные колебания ледовитости, связанные с колебаниями общих климатических условий в далеком прошлом, мы с достаточной точностью не знаем. Но, обращаясь к достоверным данным последних столетий, мы можем проследить постоянные колебания ледовитости арктических морей, как кратковременные, так и более длительные, охватывающие целые десятилетия. «Судя по состоянию льдов у Исландии, — говорит проф. Визе, — нечто подобное (современному потеплению, В. И.) наблюдалось в 40-х годах прошлого столетия» {4}. В семидесятых годах в большинстве случаев Баренцево и Карское моря также были сравнительно малоледовитыми, многочисленные суда, плававшие там, достигали высоких широт. В 1878 г. Норденшельд на парусном судне «Вега», снабженном слабой паровой машиной в 35 л. с., при исключительно благоприятных условиях прошел почти весь Северный морской путь, зазимовав, по своей вине, у самого выхода в Тихий океан. Любое современное судно, не говоря о ледоколе, под начальством одного из наших ледовых капитанов, прошло бы в том году Северный морской путь с большой легкостью. В истории полярных плаваний до сих пор нельзя назвать ни одного года столь же благоприятного, как 1878 г. Между прочим, осень этого года была в Ленинграде рекордно теплой за период до 1934 г.
Однако, уже через три года после безледного 1878 г., в 1881 г. арктические льды появились у самых берегов Норвегии, а в Ленинграде были отмечены небывалые «крещенские морозы». В первой половине восьмидесятых годов в Баренцевом и Карском морях наступили исключительно ледовитые годы. Лед, по свидетельству А. Сибирякова, нередко держался все лето даже у Мурманского побережья и в устье Печоры.
Такое же похолодание, после сравнительно благоприятного периода, наступило в начале следующего тридцатилетия — в 1912-1917 годах. В двадцатых и пятидесятых годах прошлого столетия также наблюдалось увеличение ледовитости полярных морей на западе. Рекордно безледному в Карском море 1878 г. соответствует рекордно безледный 1908 г., а рекордно ледовитому 1882 г. — рекордно ледовитый 1912 г. В 1873, 1903 и 1933 гг., на фоне малоледовитых периодов в Карском море, наблюдалось увеличение ледовитости; очень похожи, по благоприятному состоянию льда на западе и на востоке, 1875, 1905, 1935 гг. и т. д. В настоящее время трудно установить, насколько закономерна такая тридцатилетняя периодичность, но все же, может быть, есть
{4} В. Ю. Визе. Состояние льдов в Баренцевом и Карском морях летом 1935 г. и сравнение его с предсказанным. Отд. оттиск из «Изв. Центр. гидрометеорологического бюро».[126]
некоторое основание ожидать, что резкое изменение ледовитости не наступит раньше начала сороковых годов.
Нет сомнений, что к этому сроку советские полярники будут иметь сильный ледокольный флот, чтобы преодолеть добавочные препятствия, и достаточное количество специальных торговых судов, способных итти за ледоколами в любом льду.
2 Раньше полярные мореплаватели ничего не знали о колебаниях ледовитости полярных морей. Поэтому те из них, которые терпели неудачи из-за льдов, оказавшихся непроходимыми для слабых кораблей того времени, считали, что таково постоянное, естественное состояние моря, и на этом основании приходили к выводу, что морской путь к устьям сибирских рек невозможен.
Интересно отметить, что А. Сибиряков и Ф. Литке, в честь которых названы советские ледоколы, впервые прошедшие в одну навигацию весь Северный морской путь и тем практически доказавшие возможность его освоения, были убежденными противниками не только сквозного морского пути вдоль берегов Сибири, но и пути к устьям Оби и Енисея.
— «Морское сообщение с Сибирью принадлежит к числу вещей невозможных», — заявил Ф. Литке после неоднократных и безуспешных своих попыток проникнуть в Карское море в начале двадцатых годов прошлого столетия.
А. Сибиряков, субсидировавший путешествие Норденшельда на «Веге», впоследствии несколько раз лично участвовал в экспедициях к устью Енисея, пришедшихся на ледовитые восьмидесятые годы.
— «Я полагаю, — писал Сибиряков, — есть достаточно оснований, чтобы вывести заключение в том смысле, что плавания туда (т. е. к устьям Оби и Енисея через Карское море. В. И.) сопряжены с большим риском и имеют неопределенный характер, а потому для коммерческих целей они неудобны. Иногда, действительно, Карское море освобождается от льда, но это случается редко. Кроме того, на пути нет ни станций, где можно было бы остановиться и возобновить запас угля или провизии, ни телеграфа, где можно было бы получить какие-нибудь сведения о состоянии льдов на севере» {5}
Другие мореплаватели, начавшие ходить в Карское море в благополучные семидесятые .годы XIX столетия, напротив, распространяли более правильное, хотя непроверенное убеждение, что плавание Северным морским путем не сопряжено с какими-либо особыми трудностями.
— «И тот и другой взгляд, — говорит профессор Визе, —
{5} А. Сибиряков — О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. С.-Петербург, 1907 г.[127]
скороспелые заключения, одинаково вредные для развития судоходства в арктических водах» {6}...
Правильное решение вопроса заключается в подлинно научном изучении Арктики, в оборудовании Северного морского пути техникой, в подготовке кадров полярных мореплавателей. Это было осуществлено и продолжает осуществляться при советской власти, противопоставившей разрозненным и малоуспешным попыткам капиталистов величественный социалистический план освоения севера.
«Мог ли мечтать Сибиряков о том, — пишет начальник Главного управления Северного морского пути, проф. О. Ю. Шмидт, в книге «За освоение Арктики», — что к услугам капитана, ведущего судно, будет сеть радиостанций, что может быть такая государственная организация, которая поставит в Ледовитом океане маяки, издаст карты, лоции и т. п. Мог ли мечтать Сибиряков о том, что на севере устроят угольные копи и будут подвозить ему уголь, чтобы обеспечить его путь! Конечно, Сибиряков не мог себе этого представить. Наконец, мы все свои экспедиции обеспечиваем государственной помощью и в первую очередь наукой, которую, конечно, Сибиряков купить не мог, хотя он и щедро финансировал Норденшельда.
Идея Северного морского пути не нова, но в свое время она была и технически и политически неосуществима. И политические и хозяйственные условия того времени и классовая природа российского государства могли привести, в лучшем случае к частным результатам, дающим эффект какому-нибудь отдельному купцу. И только при советской власти, под руководством партии, эти задачи можно ставить как государственные и тем самым их решать, включая в дело новейшую технику и науку».
3*
История плаваний Северным морским путем учит нас, что эта плавания развивались и прекращались под влиянием экономических и политических причин, а не в зависимости от состоянии льдов.
Тем не менее, среди некоторой части ученых довольно прочно укоренилось ошибочное мнение, созданное поражавшей их периодической изменчивостью ледовитости полярных морей.
«Бальмер совершенно справедливо указывает, — пишет Э. Лесгафт в своем известном труде «Льды Северного ледовитого океана и морской путь из Европы в Сибирь», — на то, что состояние льдов в этом (Карском В. И.) море отличается край-
{6} См. Б. Г. Островский — Карское море, стр. 20.* В настоящей главе приводятся данные из книги того же автора — Морские пути советской Арктики,— дополненные и исправленные.[128]
ней изменчивостью, при чем, по его мнению, можно установить кроме кратковременных и более продолжительные периоды колебаний, охватывающие, может быть, целые столетия. Как пример последних, он приводит, с одной стороны, легкую доступность Карского моря в течение всего XVI и начала XVII веков, когда оно постоянно посещалось русскими купцами, совершавшими свои плавания в простых «кочах», с другой стороны, удивительную неприступность этого моря в XVIII в., во времена Большой северной экспедиции, и в первой половине XIX в., когда целый ряд неудачных плаваний привел исследователей к выводу, что Карское море совершенно непригодно для сообщения с Сибирью. Вторая половина XIX в., в общем, может считаться сравнительно более благоприятной».
Согласно этому мнению Бальмера и Лесгафта мы живем также в благоприятное для Северного морского пути время; однако для такого утверждения достоверных научных данных нет.
В дошедших до нас «Отписках тобольских воевод» содержится не мало указаний на неблагоприятные ледовые условия в Карском море в XVI и XVII столетиях. Русские мореплаватели того времени постоянно говорят «о встрешных ветрах» и «великих льдах», из-за которых путь в Мангазею нередко занимал не один, а два года. Северным морским путем ходили тогда не потому, что условия плавания были легки, а потому, что в низовьях Оби, Таза, Енисея в изобилии водились соболи и другие ценные звери, шкуры которых, достававшиеся за бесценок, привлекали купцов. Терпя неудачи из-за льдов, в борьбе с препятствиями, полярные мореплаватели того времени научились преодолевать Карское море и освоились с условиями навигации в южной его части. Мангазея захирела, как известно, вследствие царского запрещения торговать с Сибирью Северным морским путем, а отнюдь не вследствие изменения ледовитости моря.
Касаясь неудач и трудностей нескольких экспедиций XVIII и первой половины XIX веков, мы не можем с достаточной точностью судить ни о ледовитости моря в годы плаваний этих экспедиций, ни тем более о вековых колебаниях ледовитости.
Нет никакого сомнения, что состояние льдов Карского моря в течение ряда лет «благоприятного» ХХ в. оказалось бы для парусных судов экспедиций XVIII и начала XIX столетий непреодолимым препятствием. Не говоря о действительно ледовитых годах, в которые, однако, карские экспедиции были осуществлены успешно, такой год, как 1929, когда все проливы были забиты тяжелым льдом, являвшимся препятствием даже для ледокола «Красин», мог бы оказаться в глазах Ф. Литке и др. исследователей того времени крайне тяжелым. Потерпев неудачу в июле и августе, они ушли бы, не войдя в Карское море (сентябрь тогда считался, поздним временем для навигации), но мы знаем, что на самом деле 1929 г. был малоледовитым, так как за исключением ледяной полосы, прижатой к восточным берегам Но-
[129]
вой Земли, и о. Вайгача, все море было свободно от льда, и плавание к устьям Оби и Енисея 30 судов прошло благополучно.
Еще в прошлом воке Сидоров осмеивал «понижение температуры с XV в., увеличивающееся год от года под пером некоторых начальствующих лиц». Открытие Сидоровым туруханского графита и вся последующая деятельность этого сибирского золотопромышленника, понявшего, вопреки официальной науке того времени и противодействию царских чиновников, значение Северного морского пути и его осуществимость, были первой причиной возобновления полярной навигации в Карском море во второй половине XIX века. Далее, в том же труде «Льды Северного ледовитого океана и морской путь из Европы в Сибирь» Лесгафт писал: «Быстрое истощение добычи на северо-западе Баренцева моря, около Шпицбергена, заставило норвежских промышленников искать более богатых, еще нетронутых мест лова на востоке, у берегов Новой земли и в Карском море... Не, считаясь с установившейся дурной славой этого моря, они смело принялись отыскивать пути к его неистощенным (рыбным и звериным богатствам».
Доступность путей в Карское море зависит не столько от количества льда, сколько от его распределения. Зверобои, охотившиеся за морским зверем вдоль берегов о. Вайгача и Новой Земли, невольно производили ледовую разведку, успешное проведение которой в настоящее время определяет удачу навигации в Карском море. Находя, доступным хотя бы один из четырех путей, ведущих в Карское море (через Югорский Шар, Карские Ворота, Маточкин Шар и вокруг м. Желания), они беспрепятственно проходили за зверем в свободные от льда части этого моря. Так случилось, что клыки, жир и кожи морских животных, как некогда шкурки соболей, сыграли большую роль в открытии Северного морского пути, чем правительственные экспедиции.
К этому времени Сибирь становится все более и более широким рынком для европейских товаров, привлекая западных капиталистов, как «гигантский нетронутый склад сырья». В Обской губе и в Енисее появляются первые торговые пароходы, количество которых после удачных рейсов Норденшельда и Виггинса быстро увеличивается. В этот период основным препятствием для установления регулярной связи Северным морским путем продолжает оставаться политика царского правительства. Под влиянием капиталистов метрополии царское правительство неоднократно лишает Северный морской путь льгот, которые были необходимы для его первоначального развития, и берет его под сомнение как самостоятельный выход на внешние рынки сибирской колонии. Тем настойчивее Северным морским путем пытается проникнуть в Сибирь иностранный капитал.
Одновременно изменялись и взгляды ученых на «удивительную неприступность» Карского моря. Академик Бэр, назвавший Карское море «ледяным погребом», что на долгое время «рас-
[130]
пространило среди ученых и мореплавателей совершенно неправильное представление о почти полной недоступности Карского моря», подвергся жестоким нападкам западных ученых: Пешеля, Петермана, Норденшельда. Пешель обвинил академика Бэра в «постыдной мистификации» и «географическом обмане». Тогда Бэр ответил, что «под словами ледяной погреб понимается такое помещение, предназначенное для сохранения в летнее время продуктов, в котором к концу лета льда обычно уже совсем не остается».
В 1893 г. знаменитый Фритьоф Нансен, в пути к своему беспримерному дрейфу через льды полярного бассейна, писал, отдавая дань страху перед Карским морем: «Мы вошли в Карское море, страшное море. Отправляясь в экспедицию, я всегда говорил, что если мы благополучно пройдем Карское море и мимо м. Челюскина, то самое трудное будет сделано». Однако, когда Нансену пришлось давать свое заключение о возможности организации постоянных рейсов в Сибирь и обратно Норвежским акционерным обществом, возглавляемым И. Лидом, он заявил: «Принимая во внимание все те данные и опыт, которые имеются, я склонен думать, что во всяком случае возможно будет поддержать правильное сообщение между Югорским Шаром и устьем Енисея с первой половины августа до конца сентября. Что же касается пароходов, специально построенных для подобного плавания и могущих выдержать натиск льда, а также пройти через новообразовавшуюся, не слишком толстую ледяную кору, то я полагаю, что можно будет установить, как правило, что они будут в состоянии пройти Карское море раньше и поддержать сообщение с Енисеем до октября включительно».
В это время установление ежегодных плаваний в Карское море приходится на сравнительно ледовитые 1912-1917 годы, что однако не останавливает предпринимателей, так как мировая война создает повышенный спрос на продукты сельского хозяйства Сибири. И. Лид, осуществлявший захват Сибири иностранным капиталом через Северный морской путь, пишет об экспедиции 1916 г. следующее: «Несмотря на то, что условия пути через полосу льдов были так тяжелы, как не наблюдалось за последние 40 лет, совершен был побивший рекорд рейс, при чем расстояние в Сибирь и обратно, включая полную нагрузку и выгрузку в устье реки, было покрыто в один месяц... Как в техническом, так равно и в финансовом отношении эта экспедиция оказалась самой успешной в истории акционерного общества». Лид настойчиво добивался концессии на Северный морской путь и при советской власти. Это, как известно, ему не удалось, а плановая социалистическая организация полярной навигации в Карском море привела в последнее пятнадцатилетие к огромным успехам.
Тот же процесс завоевания Северного морского пути шел на востоке.
После того, как отряд царских стрельцов, поставленных на
[131]
полуострове Ямале, закрыл Северный морской путь из Европы в Сибирь, мангазейцы направили свои походы к неведомым еще странам. Мангазейцы первые открыли Лену. По Лене они вышли в море, такое же, как известное им Карское или Нярзомское ледовитое море. Они построили мореходные кочи и пошли дальше на восток от устья до устья великих рек, вместе с енисейскими казаками и бандами других искателей быстрой наживы. Так, Ледовитым морем в 2-3 десятка лет русские прошли в XVII в. всю Сибирь до Тихого океана и Камчатки. Здесь, как и на западе, их увлекали сказочные пушные богатства Сибири—черные лисьи и собольи меха, «заморная» кость, моржовый «зуб» {7} и т. д.
Условия плавания на востоке вовсе не были особо благоприятными. Море, как всегда, было изменчиво: «Буди божиею милостью море без леду и ветры подсобные, доходят в те зимовья одним летом, а буде море ледено и ветры противные и кочи разбивает, и до тех зимовей ходят годы по два и по три».
Поэтому нельзя считать следующий период плаваний к востоку от полуострова Таймыра, в годы Великой северной экспедиции XVIII в., необычно ледовитым на основании лишь подробно описанных злоключений участников экспедиции. Эти годы не отличаются ни от прежних, когда морем ходили поморы и казаки, ни от нашего времени, когда льды, проходимые даже для слабых пароходов колымских рейсов, оказались бы непосильными для парусных судов того времени.
Особенно неприступным казалось море к востоку от Колымы. Соратник Беринга, академик Миллер, заявил, что «уповательно ныне никому уже на мысль не придет, чтобы производить кораблевождение по показанному морю». Причины неудач XVIII в. нам совершенно ясны. Помимо тех затруднений, которые испытывает каждое парусное судно во льду, плавание из Колымы на восток под парусами связано со специфическими трудностями. Море к востоку от Колымы очищается от льдов у Чукотского берега при ветрах юго-восточной четверти и становится ледовитым при ветрах северо-западной четверти. Таким образ-ом, когда дули благоприятные ветры, парусные суда мореплавателей XVII и XVIII веков стояли из-за встречного ветра, а при попутных ветрах неминуемо попадали в сгущающийся лед.
Ко времени Великой северной экспедиции ослабли те основные мотивы, которые побуждали северную вольницу пробиваться через преграды Ледовитого моря. Коренное население Сибири было «покорено», по рекам встали крепости и остроги. Зимние «тракты» связали их более быстрыми и надежными средствами сообщения. Стоимость перевозок в расчет не шла: она все-равно перекладывалась на «инородцев». Камчатка и Анадырь были вновь открыты с более доступного Охотского моря. Прежние морские пираты северных морей превратились в оседлых обирал. Петр I писал: «Ведомо нам учинилось, что в сибирских го-
{7} Клыки мамонтов и моржей.[132]
родах, а больше в Якутском, многие служилые люди делают себе и женам своим и детям портища золотые и серебряные, бархатные и объяринные, и байберковые, а иные на соболях, и на лисьих, черных дорогих мехах... и знамо, что те служилые люди, у которых такое излишнее дорогое платье есть, делают не от правого своего пожитку, кражею нашего государя казны... грабежом с иноземцев те богатства себе наживают».
Участники Великой северной экспедиции доносили в центр, что на сибирских реках нет людей, умеющих строить мореходные суда. Славное искусство поморов исчезло, зимний путь на собаках заменил полярную навигацию и был утвержден официально. Государственный адмиралтейский департамент дал экспедиции 1820-1824 гг. под начальством Фердинанда Врангеля инструкцию, в которой говорится:
«Из журналов прежних плавателей по Ледовитому морю видно, что в летнее время, за множеством носимого по оному морю льда, невозможно производить описи на мореходном судне. А как сержант Андреев в 1763 г. и титулярный советник Геденштром и геодезист Пшеницын в 1809, 1810 и 1811 гг. в весеннее время с удобностью по льду на собаках объезжали и описывали, первый — Медвежьи острова, а двое последних — Ляховские и Новую Сибирь, то и ныне полагается таковыми же способами исполнить высочайшую волю его императорского величества, и первый отряд отправляемой экспедиции назначается для описи берегов от устья Колымы к востоку от Шелагского мыса и от него на север, к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии».
Эта «обитаемая земля» оказалась необитаемым о. Врангеля, на котором, как известно, Врангель не был и которого не видел, а лишь впервые довольно правильно нанес остров на карту со слов чукоч, которые с мыса Якан видели на севере отдаленные горы.
Остров Врангеля был открыт, вопреки адмиралтейской инструкции, на свободно плавающем судне. Сперва Келлет видел его в 1849 г. с вершины открытого им. о. Геральда, затем, в 1867 г., китобой Томас Лонг прошел вдоль южного берега острова, определив положение юго-восточной и юго-западной его границ. Лонг назвал остров Землей Врангеля. Китобои Крайнор, Томсон, Вильямсон, также плававшие в тот год в проливе Лонга, бывшем свободным от льдов, подтвердили сообщение Лонга. В 1881 г. о. Врангеля был достигнут американскими судами «Корвин» и «Роджерс».
Возобновление полярной навигации на востоке было тесно связано с китобойным промыслом. Морской зверь сменил золотое руно соболя. Море снова оказалось доступным и проходимым, лишь только появились достаточные экономические причины для преодоления и изучения льдов. С 1849 г. в Северное ледовитое море, через Берингов пролив, начинают ходить десятки и сотни американских китобоев.
[133]
За китобоями появились торговцы. К концу XIX в. северное Чукотское побережье в гораздо большей степени являлось колонией Америки, чем России. Вытекающие отсюда политические опасения, а также обострившееся положение со снабжением Колымско-индигирского края, заставили царских чиновников вспомнить забытый морской путь. В 1911 г. из Владивостока до Колымы был осуществлен первый торговый рейс Доброфлота. Пароход «Колыма» доставил в августе 1911 г. 50 т казенных грузов в Нижнеколымск. Вслед за «Колымой», буквально за ее кормой, пришла в Нижнеколымск первая американская шхуна. «Иностранные предприниматели, — читаем в статье Н. И. Евгенова {8} — также считают Северный морской путь в Сибирь важным и выгодным. Об этом свидетельствует известный нам факт Предложения одной из крупных американских фирм временному правительству, а затем в 1919 г.. правительству, бывшему в Сибири, заключить с ней контракт на организацию сообщения к устью Лены». Предложение это вызывается прежде всего потребностями иностранных золотопромышленников в Сибири: «Переброска драги на Бодайбинские прииски, стоящей 500 тыс. руб., обходилась в 1 млн рублей».
Рейсы судов Добровольного флота совершались ежегодно в 1911-17 годах, в 1920-22 гг. в Колыму ходили американские шхуны, а с 1923 т., т. е. со времени установления советской власти на севере Якутии, рейсы из Владивостока через море к востоку от Колымы становятся совершенно регулярными, несмотря на тяжелые ледовые условия последнего пятнадцатилетия.
Таким образом, очевидно, что использование Северного морского пути в экономических целях не. имеет прямого отношения ко льдам моря; главную роль здесь, как и в мангазейский период, играют искусство мореплавателей и настойчивость организаторов, привлекаемых «финансовым успехом», а при советской власти задачами социалистического освоения Советского севера.
Вопрос о возможных вековых колебаниях ледовитости нельзя связывать с возникновением и прекращением полярной навигации, и, следовательно, самое существование таких колебаний не может считаться в настоящее время научно освещенным, если иметь в виду исторические (а не геологические) отрезки времени.
Что же касается кратковременных колебаний ледовитости, наблюдающихся, как было сказано, не только в Карском море, то существование их было известно с первых лет навигации в полярных морях. Так, 1648 г., год плавания Федора Колмогорцева с казаками Дежневым и Анкудиновым, впервые обогнувших мыс. Дежнева, был очень благоприятным; в предыдущие и последующие годы море оказалось непроходимым для парусных су-
{8} Значение Северного морского пути в связи с речным транспортом в экономической жизни севера Восточной Сибири. «Записки по гидрографии», 1924 г.[134]
дов того времени. «В 1810 г., — сообщает Н. В. Слюнин, — случилась такая суровая зима в северо-восточном крае Сибири, что Берингово море и проливы между Курильскими и Алеутскими островами покрылись льдом, а Командорские острова окружены были громадными торосами. С того времени стал наблюдаться частый недоход рыбы, а с 1815 г. он сделался хроническим явлением до 1821 г.» {9}.
В настоящее время колебания ледовитости полярных морей наблюдаются ежегодно. Пытаясь найти в этих колебаниях известную закономерность, проф. Визе сообщает следующее:
«Жителями Исландии уже давно было подмечено существование периодичности в колебаниях ледовитости моря около Исландии. Позже W. Meinardus, на основании обширного материала, подтвердил существование такой периодичности, а C. Brooks показал, что существует зависимость между состоянием льдов у Исландии и засухами в Англии, обнаружившими такую же периодичность. Вгоокs’ом и мною независимо друг от друга период этих колебаний был определен в 4.8 года» {10}. В связи с изложенным весьма интересно следующее сообщение И. П. Толмачева: «По словам чукчей, сидящих у м. Шелагского, в состоянии льдов здесь наблюдается известная периодичность: каждые четыре года (по другому сообщению — пять лет; льды приваливают к берегу, а затем наступает период, когда льды отходят от берега {11}.
Ссылаясь на составленный им чертеж хода ледовитости моря к востоку от Колымы и к северу от Берингова пролива, с 1906 по 1924 г., проф. Визе считает, что «подмеченная чукчами периодичность в 4-5 лет (существование которой уже давно было подмечено в Исландии) выступает довольно явственно. В среднем период этих колебаний оказывается при этом в притихоокеанской части Арктики равным 4,6 года, т. е. почти в точности таким же, как у Исландии».
Аналогичное явление за тот же приблизительно период можно установить для Карского моря, состояние льда в котором достаточно выяснено. Ледовитыми годами в Карском море в течение ХХ столетия были: 1903, 1907, 1912-1913, 1916-1917, 1921, 1926. Однако последующие годы (1927—1935) в Карском море были малоледовитыми. Не было ледовитым также десятилетие, предшествовавшее 1903 г. Что же касается притихюокеанской части Арктики, то, начиная с 1918-19 гг. кривая, выведен-
{9} "Охотско-камчатский край", стр. 81{10} В другом труде проф. Визе указал «на интересное соотношение между уровнем воды в экваториальных озерах и количеством полярных льдов. В Годы, когда уровень воды в оз. Виктория стоит ниже среднего горизонта, количество льдов в полярных морях бывает выше нормы, и наоборот. Объясняется это тем, что при обилии осадков в тропиках здесь усиливаются антипассаты, а вместе с тем усиливается и затропический максимум давления, питаемый антипассатами. Вместе с тем падает давление в полярных морях и уменьшается здесь количество льдов» (проф. Г. И. Танфильев — Моря. Л., 1931 г.).{11} «По Чукотскому побережью Ледовитого океана». СПБ, 1911 г.[135]
ная проф. Визе, совершенно нарушается: с 1919 г. в море к востоку от Колымы наступает ряд ледовитых лет, и только между 1924 и 1928 гг. снова наблюдается малоледовитый промежуток. В общем же ледовитые и малоледовитые годы обычно следуют группами. Так, в указанный отрезок времени на востоке ледовитыми были: 1919, 1920, 1922, 1924, 1928, 1929, 1930, 1931, 1932, 1933 годы, малоледовитыми за тот же период были 1921, 1925, 1926 и 1927 (близкий к малоледовитому) годы. Благоприятными надо считать также последние 1934 и 1935 годы.
Выше было сказано о существовании других, длительных и общих, тридцатилетних, периодов колебаний ледовитости, наиболее ярко выраженных и важных в практическом отношении, на фоне которых, иногда сглаживаясь, иногда выступая еще резче, проявляются годичные колебания. В общем в природе наблюдается известный ритм, но для окончательного решения вопроса, как отмечает проф. Визе, нужны еще «длительные наблюдения» {*}. Так, например, хорошо известна периодичность солнечных пятен, но объяснить эго явление мы пока не можем.
4 В конце 1932 г. Совет Народных Комиссаров СССР постановил: «Образовать при Совете Народных Комиссаров Союза ССР главное управление Северного морского пути. Поставить перед ГУСМП задачу проложить окончательно Северный морской путь от Белого моря до Берингова пролива, оборудовать этот путь, держать его в исправном состоянии и обеспечить безопасность плавания по этому пути».
С этого времени, под личным руководством т. Сталина, развитие мореплавания Северным морским путем идет гигантскими шагами. Перед советскими полярниками ставится задача окончательно освоить морской путь не только к устьям Оби и Енисея, но и к устьям всех остальных судоходных сибирских рек, а также задача сквозного плавания Северным морским путем, из океана в океан. Эти задачи несравненно более трудны, чем установление регулярных плаваний к устьям Оби и Енисея. Но они
{*} В общих чертах тридцатилетнюю периодичность можно проследить за 90 лет. Отдельные сведения о ледовитых годах в далеком прошлом также, повидимому, подтверждают существование такой периодичности (плавания участников Большой северной экспедиции в Карском море — 1734-39 гг., капитан Вуд — 1676 г. и др.). Часть двадцатых, пятидесятых, восьмидесятых годов прошлого столетия и десятые (1912-1917) годы ХХ в. были ледовитыми на западе и благоприятными на востоке; сороковые и семидесятые годы XIX в., девятисотые и тридцатые ХХ в. - сравнительно очень малоледовитыми. Похожи также по состоянию льда в Карском море девяностые годы прошлого столетия и двадцатые настоящего. Что касается совпадений по отдельным годам, то они, конечно, наблюдаются не всегда и неточны. Кроме того на примере пятилетних периодов мы видели, что известные циклы могут быть характерными лишь на известном промежутке времени. Для практических целей периодичность колебаний может быть использована в качестве общей ориентировки, с проверкой ее конкретными фактами.[136]
уже разрешаются советскими полярниками на наших глазах. В настоящее время противников Северного морского пути, по крайней мере открытых, не существует. А еще не так давно, когда мы одерживали первые решающие победы на Северном морском пути, группа лиц, соединившихся вокруг так называемой «Комиссии содействия сооружению Великого северного пути» (ныне ликвидированной), распространяла всяческую клевету о Северном морском пути и пыталась противопоставить его развитию свои, по существу вредительские взгляды {12}. Отголоски этих взглядов звучат и сейчас в попытках объяснить наши успехи в Арктике благоприятными условиями последних лет.
— Если, — говорят нам, — не исключена возможность быстрого наступления арктических льдов к берегам Европы, как в 1881 г., то что же будет тогда в восточной Арктике, где «Сибиряков» и «Челюскин» испытали столько затруднений? Не создаст ли ближайшее похолодание непреодолимого препятствия для плавания Северным морским путем, в особенности на востоке, где и сейчас льды очень тяжелы?
Эти опасения лишены всякого основания.
Прежде всего надо отметить, что, вопреки мнению Сибирякова, особо ледовитые периоды, наступавшие в Баренцевом и Карском морях, были сравнительно кратковременными (1881—1886 гг, 1912—1917 гг.). Далее, и это главное, увеличение ледовитости в одних морях, через которые пролегает Северный морской путь, отнюдь не сопровождается непременным увеличением ледовитости в других. Напротив, колебание ледовитости на западе и востоке наших полярных морей обнаруживает ясно выраженную противоположность. Ледовитым годам на западе соответствуют безледные на востоке и обратно. Упомянутые шестилетия 1881—1886 и 1912—1917 гг., отличавшиеся ледовитостью в Баренцевом и Карском морях, были необыкновенно благоприятными на востоке. «Ледовитый» 1881 г., как говорит ряд данных, «по всей вероятности, был одним из наиболее благоприятных для сквозного плавания Северным морским путем. В этом году Чукотское море стало доступным для плавания с начала июня. Капитан Берри на судне «Роджерс» достиг острова Врангеля и затем поднялся к северу от него на расстояние, до сих пор остающееся непревзойденным. В море Лаптевых, по данным экспедиции де-Лонга, состояние льда было столь же благоприятным. В Карском море, пройдя ледяной барьер, отделявший Карское море от Баренцева, суда, ходившие в Енисей, нашли большие пространства свободной от льдов воды, при чем одно зверобойное судно, в поисках моржей и льда в северо-восточной
{12} См. В. Итин, Н. Лазарев, А. Том. — Какой путь? О проекте «Великого северного пути» в связи с выходом на Урал и Северным морским путем. Новосибирск, 1931 г.
Н. Воеводин — Художества художника Борисова, «Сиб. огни», № 3. Новосибирск, 1929 г. [137]
часта Карского моря, поднималось до 78° с. ш., т. е. севернее мыса Челюскина. Ледовитые на западе 1912—1917 годы известны очень удачными плаваниями ледокольных пароходов «Таймыр» и «Вайгач» в восточной Арктике, а также торговых судов в устье Колымы, через Берингов пролив.
В последнее время, напротив, ряду благоприятных лет на западе соответствовал ряд очень ледовитых на востоке.
Таким образом, вопрос о колебаниях ледовитости северных полярных морей и проходимости Северного морского пути приобретает совсем другое освещение, когда мы начинаем изучать эти колебания не в одном каком-либо отдельном море, а во всей Арктике.
Рассмотрим обстоятельства плаваний в Карском море и в море к востоку от Колымы за двадцатое столетие, когда эти моря посещались почти ежегодно {13}.
{13} Эти данные составлены: для Карского моря — по Лесгафту («Льды Северного ледовитого океана и морской путь из Европы в Сибирь». СПБ. 1913 г.) до 1911 г. включительно и по неопубликованным данным Лида и Комсеверопути; для моря к востоку от Колымы — по данным проф. Визе .(«Гидрологический очерк моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря». Изд. Якутской комиссии Академии наук, 192G г.) до 1924 г. включительно, по донесениям капитанов судов колымских рейсов и другим источникам, «указанным в тексте. 
Сибирцев-Итин.Северный морской путь и Карские экспедиции.pdf