Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Кирилин А.И. В КАЭ-3 (1957-1958 гг.)

 МАО САЭ-3 1957-1958.jpg
© А.И.Кирилин
В КАЭ-3 (1957-1958 гг.)
(Дневник бортмеханика морского авиаотряда 3-й КАЭ А.И.Кирилина *)

Об авторе: Кирилин Алексей Иванович родился в 1911 г. в г. Балаково Саратовской области. После службы в армии в 1934 г. поступил учиться в Саратовскую высшую коммунистическую сельхозшколу. После окончания в 1937 г. Ульяновской летно-технической школы по специальности младший авиатехник А.И. Кирилин два года проработал в Туркмении. С 1939 г. А.И. Кирилин в Московской авиагруппе особого назначения (МАГОН). Во время Великой Отечественной войны служил бортмехаником в авиации Северного морского флота. После демобилизации продолжил работу в полярной авиации и был участником экспедиций в Арктику ("Северный полюс-5") и Антарктиду (2-я и 3-я КАЭ).
А.И. Кирилин - член Всесоюзной ассоциации советских полярников, Почетный полярник, действительный член географического общества СССР, ветеран Великой Отечественной войны. А.И. Кирилин награжден многочисленными правительственными наградами.


Лето 1957 года.

Отпуск кончился… И сразу встреча с Каминским.
Говорит: «Собирайся в Антарктиду, готовь наш самолет для перегона опять в Калининград. Нам надо закончить аэрофотосъемку Антарктиды».
Спрашиваю: «А не будет претензий со стороны коллег, которым еще не приходилось бывать в Антарктиде?». Вот что ответил Михаил Николаевич: «С претензиями бывают чаще всего льстецы, которые своего мнения не имеют, а вот начальству поддакивают во всем, ни слова возражений, потому, что не умеют и не хотят работать. Таких в Полярной авиации не держат – на них нельзя положиться, подведут. Через Полярную авиацию прошли тысячи. А задержались в ней и отважно работают сотни». Возразить нечего, тем более что сам был свидетелем, как льстецы и пустозвоны не ценились.

Во вторую Антарктическую экспедицию нам предстоит отбыть на корабле «Обь». Дизель-электроход «Лена» по возвращении из Антарктиды был поставлен на профилактический ремонт в сухой док. Дефектовщики мелом обозначили места вмятин и пробоин в днище корпуса, а ночью сварщики стали вырезать поврежденные места и подожгли скопившиеся в килевой части солярку (за время двух рейсов в Антарктиду трюмы заполнялись бочками с дизельным топливом и бензином. Некоторые бочки давали течь, и горючее стекало вниз и скопилось в нижней части судна).
Горело всю ночь, до прихода утренней смены. Утром ремонтники открыли шлюз и затопили док. В некоторых каютах «Лены» жили моряки с семьями. В первые часы пожара они покинули корабль, ибо могли сгореть. Надстройка — она с пятиэтажный дом — сгорела и рухнула.

Морская экспедиция отличается от континентальной тем, что континентальная исследует материк и ледовый панцирь Антарктиды, а морская составляет подробную гидрографическую карту всего побережья Антарктиды. Корабль экспедиции оборудован измеряющими и записывающими глубину приборами. Такими же приборами оснащен катер «Пингвин», идущий параллельно кораблю ближе к берегу, где глубина не позволяет пройти судну с большой осадкой. А с нашего самолета аэрофотосъемщики снимают контур берега и ближайших островов. В прошлом году была составлена карта с глубинами только на половину побережья. И вот мы выбываем для завершения съемочных работ — надо обойти вокруг всей Антарктиды.
Совершу ошибку, если не оставлю внукам и правнукам содержания своих дневников о работе в Антарктиде.

Как и в прошлом, 1956 году, я был вызван со всей экспедицией в ЦК КПСС (10-й подъезд на Старой площади).
Войдя в этот подъезд, у лестницы, ведущей на второй этаж, видишь двух рослых офицеров КГБ. Они берут мой паспорт, сличают с каким-то бланком. А у меня возникла мысль: «Вот такие истязали и умертвляли Косарева, Блюхера, Тухачевского и других».
Но стерпел, сказал: «Тяжелая у вас работа, одному не справиться с паспортом». Посмотрели на меня неприветливо, как и я на них. Один назвал номер кабинета на втором этаже. Там сидят и читают декларации знакомые мне по экспедиции люди. Подошел к хозяину кабинета, тот подает мне декларацию со словами: «Почему без галстука?». Ответил: «Это на работе не отражается». А рядом сидящий представитель Главсевморпути пояснил, что такая привычка у бортмехаников — ходить без галстука.

Содержание:


* © ЦМАМЛС (Центральный московский архив-музей личных собраний). Фонд 261. Опись 1. Дело № 3.

Октябрь.

1 октября 1957 года.
Вошли в Бискайский залив, который имеет плохую славу – сильные штормы. Но нас они пока минуют.
Ежедневно, за исключением вахт, занимаемся уходом за самолетами и подготовкой их к сборке, хотя до сборки еще предстоит долгий путь с заходом в Геную и Кейптаун.

2 октября 1957 года.
Хорошая тихая погода, видны редкие облака. Идем хорошим ходом, часто обгоняем другие корабли. Их здесь много, попутных и встречных.
Получил первую радиограмму от детей, очень рад. Очевидно, писала текст Галя.
Вечером прошли в непосредственной близости от очень высоких островов, принадлежащих Португалии (столица Лиссабона).
От питерских друзей узнал, что доставленные в Петербург на корабле «Лена» пострадавшие в Антарктиде сейчас в очень тяжелом состоянии: у троих из них ампутировали ноги.

3 октября 1957 года.
Подходим к Гибралтарскому проливу, который разделяет Европу и Африку. Нам предстоит войти в Средиземное море, чтобы посетить итальянский город Геную.
В полдень проходим Гибралтарский пролив. В самом узком месте ширина пролива – 18 км. В этом месте, на берегу, на территории Испании — крупная военно-морская база, а на территории Африки в этом проливе возвышаются малонаселенные горы, но при выходе из пролива – большой город. На территории Испании — две крупные военно-морские базы и укрепленные форты, принадлежащие Англии, которая оккупировала эту территорию еще в первую империалистическую войну 1914 года.
«Обь» в этом проливе английские власти остановили и предложили войти в бухту. После чего подошел военный катер. С нашего корабля спустили новый штормтрап, по нему поднялся адмирал в странном наряде: белая рубашка, белые шорты, белые носки, только перчатки коричневые. Пробыв некоторое время у нашего капитана Ивана Александровича Мана, адмирал возвратился на катер. Нам было дано разрешение следовать по Средиземному морю в Италию. Но до нее еще двое суток пути.
Существует гипотеза: в давние времена при геологических смещениях земной коры пролив закрылся. Тогда не существовало Суэцкого канала, и Средиземное море оказалось изолированным от Мирового океана. Река Нил не успевала пополнять испарение воды, и Средиземное море высохло, а река Нил стала могучим водопадом и глубоко размыла свое русло. Но когда геологические силы вновь открыли Гибралтарский пролив, Средиземное море наполнилось только за 100 лет. А дно русла Нила занесло слоем ила.

4 октября 1957 года.
Плывем по Средиземному морю. Хорошая, теплая погода, несмотря на то, что здесь тоже осень. Температура воздуха + 20ºC, воды + 22ºC. Слева видны высокие горы, постоянно наблюдаем разные корабли. К вечеру поднялся шторм, не стихал всю ночь.
В 16.00 проводилось собрание о предстоящей стоянке судна в итальянском порту Генуя. Первый помощник капитана (политработник) предупредил, что нам запрещено посещение двух магазинов: «Донна Клара» и «Донна Мария». Присутствовавшие молодые речистые ребята засыпали комиссара вопросами: почему нельзя заходить, как эти магазины найти, мы, мол, из научно-исследовательской экспедиции — нам все надо видеть. Замполит ответил, что подробностей он не знает, в Италии раньше не был, а инструкцию получил в Калининграде.

5 октября 1957 года.
Шторм усилился. Но хода не сбавляем.
Завтра в первой половине дня прибудем в Геную, где увидим празднование 500-летия со дня рождения Христофора Колумба, путешественника, мореплавателя, открывшего Америку.
Он родился в Италии, в Генуе, в семье ткача и сам работал ткачом до 25 лет. В этом возрасте женился на дочери потомственных моряков, португалке и тоже стал моряком португальского флота. Он предложил португальскому королю план путешествия по поиску морского пути в Индию, но король Португалии отклонил этот план, а испанские король и королева одобрили его и снарядили экспедицию. Ее и возглавил Христофор Колумб. По возвращении его из экспедиции португальские власти задержали судно, заковали в цепи Колумба, но испанский король добился его освобождения и возвращения в Испанию, откуда он предпринял еще две попытки-экспедиции, в последнюю из которых и открыл Америку.
Заболев, умер в Испании.

6 октября 1957 года.
Шторм все-таки вынудил уменьшить скорость судна, из-за чего прибываем в Геную во второй половине дня.
В течение последних дней, несмотря на шторм, занимались приведением в порядок корабля и своих костюмов, так как нам предстоит гулять по городу и принимать на судне итальянских гостей.
Стало известно, что из России самолетом прибыла в Геную делегация во главе с начальником Главного управления Северного морского пути Афанасьевым Александром Александровичем. Адмирал печальной судьбы. Сталинский узник – посмел возразить против строительства морского порта в Курейке.
В 16.00 причалили в пассажирском порту Генуи. Красивый город расположен на берегу моря. Большие красивые дома уступами поднимаются в горы, а на вершинах гор – дворцы.
Среди множества кораблей наш дизель-электроход «Обь» стоит у самой набережной. С набережной публика рассматривает корабль со странным грузом: самолеты, сани для санно-тракторного поезда. Близко к судам пропускают только за деньги, по перронным билетам.
У трапа нашего корабля сразу стали полицейские и остались на ночь, видимо, круглосуточная вахта.
Как только был спущен трап, с судна сошел лоцман, вводивший его в порт, а затем по трапу поднялись полицейские и двое штатских. Через некоторое время прибыл Афанасьев с двумя работниками посольства. Вечером на берег никого не пускали. Очевидно, разрешат завтра и выдадут валюту.
А.А. Афанасьев – выдающийся капитан военно-морских сил, во время войны командовал транспортным флотом союзнической помощи в Мурманске. После войны – начальник Главсевморпути. За неисполне-ние приказа Сталина построить первоклассный морской порт в Курейке был арестован.
Как нам рассказывал сам Александр Александрович в Географическом обществе, он отказался строить порт потому, что не позволяла глубина.
Разговор велся в кабинете Сталина в присутствии Берии. Сталин спросил: «Не можешь прокопать?», – «Прокопать не могу, и никто не сможет. А если кто и прокопает, мощная река все занесет илом!».
Сталину никто не перечил, он еще сказал: «Другие железную дорогу строят по тайге и по тундре, а ты не можешь порт построить».
За свое непослушание Афанасьев не успел доехать от Кремля до дома, как его арестовали. И только через 10 лет, после устранения Берии он был освобожден и восстановлен в должности начальника Главного управления Северного морского пути.

7 октября 1957 года.
Утро облачное, прохладно даже в костюме. Рядом с нашим громоздким кораблем с грузом стоят величественные пассажирские суда, белоснежные красавцы, куда величественнее нашей «России».
Получил валюту за 15 суток заграничного плавания – 9000 лир. Получил увольнение на берег в составе пяти человек: старший врач корабля – Воловик Яков Аркадьевич, Соколов, Баранов, Мурик и я.
Гуляли с 12 часов до 21 часа. Город очень хороший, красивые, старинные дома. Но так как Генуя расположена на горах, улицы неровные, а многие и такие узкие, что только для пешеходов. На обратном пути сделали покупки. Здесь очень высокие цены по сравнению с городами Флиссинген и Кейптаун. Выданные мне 9000 лир соответствуют нашим 55 рублям.
Вот что купил: ковер бархатный со львами – 3000 лир, скатерть на стол – 1000 лир, бритва «близнецы» – 2300 лир, альбом и открытки – 2000 лир , марки почтовые – 200 лир.
В Италии полиция отнеслась к нам со странным вниманием: все наши паспорта взяли в полицию, а нам выдают паспорта на итальянском языке. А с наших паспортов сняты только фотографии в лучшем виде.

8 октября 1957 года.
Гостим в Генуе. По 4 часа в сутки стоим на вахте по бортам корабля с целью охраны, так как на корабле есть легковоспламеняющийся груз – бензин.
Сегодня нам подали два экскурсионных 50-местных автобуса, и мы поехали на экскурсию по городу. Главной целью экскурсии было посещение кладбища, где есть памятники более тысячелетней давности.
На кладбище мы провели половину дня. Все виденное мною в жизни померкло перед этими мраморными памятниками. Хотя они и выражают скорбь об умерших, но в них нашло выражение все лучшее в изобразительном искусстве. Итальянцы совершенствовались в этом тысячелетиями, но до наших дней таких умельцев делать из мрамора людей, как живых, не осталось и в Италии. Купил альбом снимков этого кладбища, но там сфотографированы не все памятники. Всего их несколько тысяч, и ни один не повторяется.
Эта галерея памятников называется Кампо-Санто.

9 октября 1957 года.
Продолжаем гулять по городу. Пропуск на увольнение в город выдается всегда, если ты не занят на вахте, но с этими пропусками позволительно находиться в городе с 9 до 21 часа.
Сегодня после обеда разрешено посещение нашего корабля, но с ограничениями, не нашими, а полиции: пропуска выдавались с предварительным приобретением перронного билета за 20 лир. В то же время посещение американского корабля разрешено без пропусков и билетов.

10 октября 1957 года.
Утром, в 9 часов, от корабля отошел автобус с пассажирами нашего корабли (40 человек) с капитаном Маном для возложения венка в домик Христофора Колумба, где он жил 500 лет назад.
Дом двухэтажный, кирпичный, малых размеров. Музей зарос до крыши виноградом. Видели еще один музей у Генуэзских ворот.
Видимо, ночью отойдем из Генуи, так как объявлено: сдать письма. Отправляю письма домой и в Ставрополь.

11 октября 1957 года.
К отплытию все готово, но почему-то не отходим. Все последние дни стоит хорошая погода. Ходим в костюмах, но для купания прохладно. А вокруг много хороших пляжей.
В полдень отошли из Генуи. Было много провожающих. Следуем к Гибралтарскому проливу.

12 октября 1957 года.
Полным ходом идем по Средиземному морю. Погода пасмурная, небольшой дождь.
Было собрание нашего авиаотряда, участвовали начальник экспедиции Корт Владимир Григорьевич, замначальника экспедиции Борщевский Олег Александрович, начальник аэрофотосъемки Пожарский Александр Григорьевич и специалист по радиоаппаратуре Дадашев Анатолий Аганасирович.
С авиатехником Барановым Александром Ивановичем первую ночь ложимся спать на раскладушках на открытом воздухе.
В эту, вторую, экспедицию мне легче, так как помогает по самолету авиатехник Баранов, а по электрооборудованию электрик Слободской Михаил Петрович. Помогают не так, как Островенко – тот парторг, пропагандист. Радист Мурик на самолете не показывается, его как умеющего рисовать привлек готовить краски Михаленко, наш командир отряда.

13 октября 1957 года.
Спали с Барановым на воздухе. Это гораздо лучше, чем в десятиместной каюте. Александр Иванович Баранов удивлял меня еще в Захарково (где он был старшим авиатехником аэродрома МАГОН) своим знанием самолетов и моторов и умением на них работать. Его назначение – результат наблюдения за моей работой Мазурука и Каминского в первой морской экспедиции. Им благодарность за облегчение моей работы и обеспечение безопасности полетов.

14 октября 1957 года.
Утром прошли Гибралтарский пролив. Погода хорошая.
До обеда проводилось собрание нашего авиаотряда. На нем Михаил Николаевич Каминский информировал об опыте работы арктических и антарктических экспедиций, как российских, так и зарубежных.
Через день в кают-компании проводится кружок изучения английского языка. Мне не подходит, свой язык знаю плохо.

15 октября 1957 года.
Спим на открытом воздухе. Утром видим много ныряющих дельфинов.
Каждый день по два часа занимаемся чтением переводной литературы об антарктических экспедициях. На этих чтениях увлеченно присутствует помощник капитана (замполит) Ткачев Виктор Алексеевич. Он хороший, общительный человек. Критикует и высмеивает свое же предупреждение – не заходить в Генуе в магазины «Санта Клара» и «Санта Мария».
В последний вечер в Генуе в составе большой компании мы все же нашли один из этих магазинов. Уже стемнело, но улицы и витрины были освещены, как праздничной иллюминацией. У входа в магазин светящимися трубками было написано по-итальянски и по-английски «Для моряков всех стран».
Входим. Пространство, хоть на автомобиле ездить! Посередине – колонны, у одной колонны продавщица – молодая, красивая, нарядная, как невеста. Такие же «невесты» за прилавками, а прилавки тянутся вдоль стен. Это магазин для невест.
Валюты у нас почти не осталось, но все же мы полюбопытствовали, что сколько стоит. Оказывается не дороже, а даже дешевле, чем в других магазинах. Подошли к красавице у колонны. На ее столике коробочки немного больше игральных карт, на коробочках – нарисована девушка в купальнике. Это купальники. Цвет их виден через прозрачную пленку. Нашими остряками найден повод к разговору. Тот, кто кое-как знал английский, подобрал слова, а она: «Не трудитесь, я говорю по-русски».
Мы обрадовались, услышав русские слова, произнесенные приятным, с акцентом голосом. Завязался разговор, стали покупать купальники. Цена невысокая, у кого есть валюта, берет 2-3 коробки. Я обратил внимание, с каким приятным достоинством держится эта красавица. Даже когда один из наших попросил ее примерить, она без смущения ответила, что это изделие безразмерное. Я тоже купил коробочку в подарок Гале.

16 октября 1957 года.
Фотоаппаратуру на нашем самолете частично установили, а я для проверки запускал вспомогательный агрегат М-10. На самолете установлены три больших фотоаппарата с диаметром объектива 20 см. И сложная аппаратура, выдающая координаты каждого фотоснимка. Эту аппаратуру называют «РЫМ». В полете сложная аппаратура «РЫМ» питается электроэнергией 24 вольт от самолетного генератора, а на стоянках или, как сейчас, на корабле самолетный двигатель не работает. В таких случаях запускается агрегат «М-10», на котором – такой же генератор на 24 вольт.

17 октября 1957 года.
Теплая погода, воздух и вода + 22ºC. В прошлый рейс при подходе к тропикам мы строили на корабле бассейн для купания и крещения при прохождении экватора. А сейчас палуба так загружена, что для бассейна нет места.
В полдень прошли северный тропик, идем Атлантическим Океаном, вдоль западного берега Африки, временами видим берег.

18 октября 1957 года.
Замечательная погода. Тишина. Температура води и воздуха + 30ºC. Выдали тропическое вино – добавлять в питьевую воду, чтобы лучше утолить жажду.
С левого борта просматривается берег Африки, но в этом месте она пустынна. Это Сахара.

19 октября 1957 года.
Очень жарко и душно. Загораем, принимаем душ из морской воды.

20 октября 1957 года.
Утром, в 7 часов, когда мы спали на палубе, пошел сильный дождь. Схватив постели, все побежали в каюты, а я – в свой самолет, от которого сплю в пяти шагах. В 9 часов дождь стих, и корабль на несколько часов остановился для проведения геологических работ. Биологи и рыбаки-любители опустили крючки и сети на рыбу и акул, но поймали лишь несколько карасей и окуней.
В 20.00 встретились с русским рыболовным судном – траулером «Казань». Оба судна остановились, но в океане опасно подойти бортами, поэтому с «Казани» спустили катер и на нем доставили нам в подарок около тонны консервов своего изготовления из сардины и тонну свежезамороженной рыбы, а происходило все это в районе экватора при + 30ºC. В рефрижераторах траулера – 10ºC, там и замораживают рыбу. «Казань» скоро уйдет на родину, поэтому с ней отправили письма, я тоже послал письмо домой.

21 октября 1957 года.
Хорошая погода, только очень печет солнце. Загорать нельзя.
Когда выходим на палубу, накрываемся простынями, чтобы не сгореть. В тени + 30ºC. Солнце светит вертикально и нагрело металлический корпус корабля так, что до него нельзя дотронуться. Трудно представить, какая температура в трюмах, где находится горючее (тысячи тонн бензина и солярки).
Мы свыклись с запахом горючего, знаем, что находимся «на пороховой бочке». Поэтому строго соблюдаем инструкцию по противопожарной охране: выключатели электроэнергии герметичны от искрения, курение разрешено только в одном месте на корме, в металлической будке.
В тропиках самая жара и безветрие. Зная об этом, моряки сделали удачную вентиляцию трюмов с горючим. Используя скорость движения корабля, они установили встречные брезентовые воронки, а от воронок трубы большого диаметра направлены в трюмы, другие трубы установлены для отсоса.

22 октября 1957 года.
Проходим экватор. Из-за того, что экватор проходим ночью, купание отложено Нептуном на завтра, на 9 часов утра.

23 октября 1957 года.
В 9 часов начался праздник Нептуна. На палубе, в носовой части, установили раму из трубы, в ней просверлили много отверстий и присоединили шланг, в который под давлением подвели морскую воду.
Это менее эффективно, конечно, чем бассейн, но бассейн установить негде. Нептун – наш штурман Михаил Михайлович Кириллов. В прошлом рейсе такой праздник прошел значительно лучше. Зато сейчас мне выдали Почетный диплом за пересечение экватора дважды.

24 октября 1957 года.
Второй день плывем в южном полушарии. Жара спала, дождя нет, но пасмурно.
Во все времена перед полярными походами получали напутствие: работать и жить с терпением и взаимным утешением, помогая трудами, одобрением и единодушием. Это очень справедливо и в пути.

25 октября 1957 года.
Прохладно, ветер переходит в шторм, а ведь находимся в тропиках южного полушария. В нашем сознании все южное связано с теплом, однако, южное полушарие холоднее северного, так как здесь Антарк-тида и множество айсбергов.
Занимаемся уходом за самолетом. Брызги морской воды, попадая на металл, вызывают сильную коррозию. Работы много. Это хорошо. После работы лучше спится. Хотя я и привык к морской качке, шторм не нравится.

26 октября 1957 года.
Штормит. Температура с каждым днем понижается, сегодня только +17 ºC.

27 октября 1957 года.
Шторм усилился, настроение понижается. Некоторых тошнит, меня только мутит. Двери и люки задраены. На палубу выходить запрещено – смоет волной. Волны угрожающей высоты, а между ними – как ущелье в горах. В это ущелье носовой частью падает корабль, и его накрывает встречной волной. Корма поднимается и гребной винт оказывается на поверхности, а его шум слышен во всех каютах.
В составе команды дизель-электрохода «Обь» есть два человека с «Лены»: повар Борис Петрович и электромеханик.

28 октября 1957 года.
Шторм не стихает, прошли южный тропик. Глубина 5,5 км. На «Оби» эхолот все время показывает и записывает на пленку глубины под судном. А локатор во всякое время дня и ночи, в туман и непогоду, показывает препятствия со всех сторон. Если встретится берег, остров, судно или айсберг, на экране он появится за 5 километров. Безопасность плавания гарантирована, не то, что на «Титанике».

29 октября 1957 года.
Оказывается, человеческий организм и к шторму привыкает. Я не могу обходиться без работы, поэтому, несмотря на шторм, приступил к работе, и это лучше, чем лежать.

30 октября 1957 года.
В полдень встретились с русским парусным учебным судном «Товарищ». Шторм не позволил нашим кораблям остановиться, тем более паруснику. Поэтому не смогли передать письма. «Товарищ» идет в Одессу. Он с курсантами одесского мореходного училища совершает кругосветное плавание.

31 октября 1957 года.
Шторм стихает, становится солнечно, но прохладно.

Пред.След.