Изображение
31 июля 2012 года исключен из Регистровой книги судов и готовится к утилизации атомный ледокол «Арктика».
Стоимость проекта уничтожения "Арктики" оценивается почти в два миллиарда рублей.
Мы выступаем с немыслимой для любого бюрократа идеей:
потратить эти деньги не на распиливание «Арктики», а на её сохранение в качестве музея.

Мы собираем подписи тех, кто знает «Арктику» и гордится ею.
Мы собираем голоса тех, кто не знает «Арктику», но хочет на ней побывать.
Мы собираем Ваши голоса:
http://arktika.polarpost.ru

Изображение Livejournal
Изображение Twitter
Изображение Facebook
Изображение группа "В контакте"
Изображение "Одноклассники"

Кирилин А.И. ЭКСПЕДИЦИЯ НА «ЛЕНЕ» - ДЕНЬ ЗА ДНЕМ.

 А.И.Кирилин (70-е годы).jpg
© А.И.Кирилин
ЭКСПЕДИЦИЯ НА «ЛЕНЕ» - ДЕНЬ ЗА ДНЕМ (1956 – 1957 гг.)
(Дневник бортмеханика морского авиаотряда 2-й КАЭ А.И.Кирилина *)

Об авторе: Кирилин Алексей Иванович родился в 1911 г. в г. Балаково Саратовской области. После службы в армии в 1934 г. поступил учиться в Саратовскую высшую коммунистическую сельхозшколу. После окончания в 1937 г. Ульяновской летно-технической школы по специальности младший авиатехник А.И. Кирилин два года проработал в Туркмении. С 1939 г. А.И. Кирилин в Московской авиагруппе особого назначения (МАГОН). Во время Великой Отечественной войны служил бортмехаником в авиации Северного морского флота. После демобилизации продолжил работу в полярной авиации и был участником экспедиций в Арктику ("Северный полюс-5") и Антарктиду (2-я и 3-я КАЭ).
А.И. Кирилин - член Всесоюзной ассоциации советских полярников, Почетный полярник, действительный член географического общества СССР, ветеран Великой Отечественной войны. А.И. Кирилин награжден многочисленными правительственными наградами.



…Летчик, с которым год работал на полярной станции «Северный Полюс-5», Каминский Михаил Николаевич, встретив меня после отпуска летом 1956 года, предложил летать с ним в Антарктиду.
Это предел моего желания.
Отвечаю: «Как я могу рассчитывать на это, когда столько других бортмехаников добиваются командировки туда?».
А Михаил Николаевич говорит: «Меня утвердили командиром самолета для аэрофотосъемки Антарктиды. И дали право назвать любого бортмеханика. Мной уже сказано - бортмехаником должен быть Кирилин Алексей Иванович. Так что пиши заявление о зачислении в Антарктическую экспедицию. А через два дня поедешь в Киев на завод Антонова, где изготавливается индивидуальный самолет «Ан-2» для аэрофотосъемки. Через каждые два дня звони, рассказывай, как идет работа, а если будет какая задержка, звони незамедлительно. Как только самолет будет готов, перегоним его в Калининград».
Пробыл в Киеве месяц, самолет готов. Заводские летчики его облетали.
Прибыл экипаж: командир Каминский Михаил Николаевич, штурман Кузнецов Иван Сергеевич и бортрадист Полатовский Александр Александрович.
Перелет нашего «Ан-2» в Калининград (бывший Кенигсберг) затруднений не имел, а вот с аэродрома буксировка самолета без крыльев по разрушенному войной городу в морской порт стоила больших трудов. Буксировали его втроем: кроме меня, бортмеханик другого самолета Беcфамильный Юрий Александрович и инженер Островенко Дмитрий Филимонович.
Тягач – грузовая машина, ее сопровождал милиционер на мотоцикле. Буксировку начали ночью, когда нет городского транспорта. Ноябрь – самое темное время года, но ночи не хватило - буксировали до полудня, так как ехали через весь город по узким улицам и между больших завалов (последствия войны).
Я во время буксировки сидел в кабине самолета за штурвалом в готовности тормозить, чтобы самолет не накатился на тягач. Никому из нас раньше не приходилось буксировать самолет на такое большое расстояние. Жесткого водила не было, использовали двойной трос длиной пять метров, поэтому тормозить приходилось часто. Тормоза у «Ан-2» пневматические - его компрессор качает воздух в тормозной баллон только когда двигатель самолета работает. Поэтому приходилось дозаряжать самолетный ресивер от тягача, где имелся запасной баллон. Все обошлось благополучно.
А вот наш корабль, дизель-электроход «Лена», стоит у причала неисправным. Корабль новый – два года тому назад построен в Голландии и побывал первым рейсом в Антарктике. Но недавно загружался в Риге, где моряки судоремонтного завода выполнили свое рационализаторское предложение – вместо голландской автоматики (всегда работают все четыре дизеля и дают электроэнергию на гребной электромотор) - рижане с целью экономии переделали схему, чтобы можно при малом ходе работать на двух дизелях. Так и сделали.
И вот от Риги «Лена» следовала Балтийским морем в Калининград на двух дизелях, и внезапно неработающий дизель раскрутился от своего генератора и пошел в разнос – разломился коленчатый вал, и развалился картер.
Меня, как механика, заинтересовало посмотреть. И я, опустившись в машинное отделение, увидел подобие взрыва мины. Как корабль не потонул! К счастью, из людей никто не погиб.
На этом корабле нам предстоит следовать в Антарктиду. А теперь что делать? Такого отечественного двигателя нет. Запросили Голландию заменить дизель. Не по рекламации (у них гарантия десять лет) – сами поломали. Голландия ответила: «Следуйте к нам, заменим». Так и решили: следовать в Голландию, затем в Антарктиду.
Трюмы корабля были загружены еще в Риге, а в Калининграде большими кранами стали грузить наши габаритные тяжеловесы.

Содержание:


* © ЦМАМЛС (Центральный московский архив-музей личных собраний). Фонд 261. Опись 1. Дело № 3. стр. 3-68.

1957 г. Февраль

1 февраля 1957 года.
Производили полеты. Самолет оставили на аэродроме Мирный, а сами пешком следуем на «Лену» – это примерно 0,5 км.
Всем жаль потерянного времени. Голландия отняла неделю, и шли на трех дизелях малой скоростью. Если бы к нашему прибытию в районе Мирного сохранился припайный лед, на который обычно разгружают корабль, у нас не было бы затруднений и происшествий.

2 февраля 1957 года.
Корабль подошел к барьеру ледника. Барьер - высотой по трубу корабля. Начали разгрузку, а мы экипажем пошли пешком к самолету. Но придя туда, поняли, что летать нельзя: усилился ветер с метелью. Мазурук дал указание: вернуться на корабль и участвовать в разгрузке всем, кроме бортмехаников Кирилина и Бесфамильного.
Мы с Юрием Александровичем возвратились лишь вечером при сильном ветре с такой метелью, что дальше одного метра не видно. С половины пути подобрал нас вездеход-танкетка и доставил к кораблю.

3 февраля 1957 года.
 0038.jpg
С начала суток в 00 часов участвую в разгрузке третьего трюма: выгружаем в бочках дизельное топливо. Бушует сильная метель, весь корабль засыпан снегом.
Хотя температура всего 5ºC мороза, все одеты по-теплому. Особенно трудно тем, которые на барьере ледника принимают груз, укладывают его на сани, после чего трактор везет сани дальше за трещины. Причем трактор тащит сани тросом длиной 30 метров, чтобы не подходить к краю барьера. Возможен обвал, и тогда все обрушится на корабль и за борт. Некоторые люди привязаны фалами длиной 30 метров.
Мне пришлось быть в трюме, в числе четверых катать и цеплять храпцами бочки, а стрела и лебедка их поднимает и подает на барьер. Разгрузка идет круглосуточно по 12 часов. Питание также круглосуточно через каждые 4 часа. В разгрузке принимают участие и те зимовщики, которым предстоит возвращаться домой. Они на корабле «Кооперация» пойдут в Россию, но работать их привозят сюда на катере.
Когда «Лена» будет разгружена, «Кооперация» пойдет в Россию. У нее ход меньше, чем у трехдизельной «Лены», поэтому «Кооперации» предстоит плыть 2 месяца.
К вечеру метель стихла, но облачность осталась, а нам для аэрофотосъемки необходима ясная солнечная погода.
Ночью случилось несчастье – рухнул барьер ледника, увлек за собой людей. Масса льда навалилась на корабль. Правый борт внезапно накренился до угрожающего положения, но благодаря тихой погоде корабль устоял в накрененном положении.
Нас разбудили бедственные гудки, да нам уже и подходило время подниматься и готовиться на авральную вахту. Вскочив с постели, удивились – пол покат, как крыша. Собравшись по тревоге, выбежали на верхнюю палубу. И что увидели и услышали? Корабль накренен в сторону, заваленную льдом.
И так завален, что по этому борту спасательные шлюпки раздавлены в щепу. Другой борт поднят, и его шлюпки не выходят из своих ложементов. Да и прежняя история – двигатели на шлюпках не запускаются, весел нет. За бортом плавающие люди кричат. С приподнятого борта мне не удалось увидеть тонущих – метель и много плавающего льда.
Корабль так оттолкнуло льдом, что он в свободном плавании в 200 – 300 метрах от берега. А работать гребным винтом нельзя – затянет людей. Крик тонущих глушит корабельная сирена, а по репродуктору предупреждают, чтобы во избежание опрокидывания корабля людям находиться только у поднятого борта.
Борт полуразгруженного корабля и так высок от воды, а тут еще накренен в другую сторону, поэтому с трудом канатами опустили одну шлюпку, а на гудки тревоги подошел катер «Пингвин». На нем было двое: Воеводин Алексей Павлович и Коваленко Николай Петрович. Они поймали в воде и сняли с льдин девять человек. И еще одного подняли на шлюпку. На это ушло около часа.
Двое были мертвы, а остальных 8 человек в лазарете привели в чувство. Одеты они были в теплые костюмы-куртки «КАЭ» с капюшоном и брюки. Эти костюмы на верблюжьей шерсти с гагачьим пухом и с подкладкой из коричневого тонкого непромокаемого материала. Они стали как бы спасательными поясами: не дали утонуть даже тем, кто потерял сознание.

4 февраля 1957 года.
После печального случая ночь плохо спали. Поднявшись утром, увидели: корабль опять стоит бортом у ледника, но разгрузка не велась. Два трупа из лазарета вынесены на палубу, а двое больных - в лазарете, из них один - в тяжелом состоянии с переломами.
Все считают, и фактически это так, что гибель людей произошла из-за разгильдяйства и халатного отношения капитана Ветрова, его старшего помощника и замполита Гусева. Они ничего не делали по технике безопасности. Хотя сигналы и предупреждения ученых были.
Было известно, что моторы на спасательных шлюпках при низкой температуре не заводятся. Следовательно, разгружаясь у опасного барьера, надо было их держать в готовности, даже пару шлюпок спустить на воду. А их спустили на веслах и то через 30 минут после случившегося несчастья. Людям, упавшим в холодную воду, ушибленным и с переломами, пришлось на глазах у всех мучиться, кричать и тонуть.
Еще за несколько часов до происшествия гляциологами и гидрологами было замечено, что образовалась новая трещина, а командование корабля не обратило на это внимание. Торопились выгрузиться. И не контролировали людей, работающих на верху барьера, чтобы они все были привязаны.
Нас, авиаторов с двух самолетов «Ан-2», утром, в девять часов, на катере перевезли в Мирный, где стояли наши самолеты. Подготовив их, стали летать. Мы экипажем Каминского делали аэрофотосъемку, а экипаж Полякова выполнял транспортные работы и ледовую разведку. За время полетов садились на заправку бензином на западном леднике в районе «Васюки», там, где собирали самолеты. Этот ледник за неделю, как мы от-туда улетели, сильно изменился – большие поля льда откололись и отплыли в море.
На ночевку сели в Мирном. Аэрофотосъемщики и экипаж, за исключением меня, на катере «Пингвин» поплыли на «Лену». Я же задержался для осмотра самолета, заправки его бензином и маслом.
Ужинал в Мирном, но ночевал в самолете и опробовал там спальный мешок. Температура 5ºC мороза.
Из разговоров за ужином узнал, что в Мирном сегодня было собрание, о несчастном случае на «Лене» докладывал их замполит. И какая несправедливость – он сообщил, что, несмотря на все предосторожности, случилось все внезапно: экипаж и командование проявили четкость и быстроту в спасении, но все же, в итоге - два трупа и один человек в тяжелом состоянии. Оказывается, находятся такие покровители, что преступление называют подвигом.
После услышанной лжи потерял иллюзии к этому докладчику и в его лице - к политработникам. Всякий раз, когда приходилось быть в Мирном, старался не встречаться с ним. Значительное время спустя тот лживый оратор отбыл в СССР на «Кооперации».
Гадкий человек и там, на Родине будет искажать действительность и вводить путаную информацию для будущих историков. А ему вера – хоть гадкий человек, а политработник!

5 февраля 1957 года.
Морозное утро с ветерком, причем здесь в Мирном ветра дуют преимущественно с материка Антарктиды в океан. Такими сильными южными ветрами несется колоссальное количество снега. Снег, который утрамбовывается ветром или задерживается гранитными хребтами (некоторые хребты высотой до 5 км.), веками преобразуется в лед. Давление на нижние слои льда так велико, что происходит выдавливание и стекание ледника в океан – образуется айсберг.
Сегодня полетов не производили, экипаж занимался разгрузкой корабля. Только уже не на барьер ледника, как прежде, а на шлюпки, и со шлюпок - на гранитный берег острова.
На «Лене» приспущен флаг, что означает, что на корабле имеются умершие. Это два трупа на раскладушках.
Печальная статистика пополняется. При разгрузке одному матросу сломали ногу. Что-то несчастье за несчастьем.

6 февраля 1957 года.
Утром полет на поиски такого места на куполе ледника, где был бы значительный постоянный мороз. Возили зимовщика Матвейчука и пилота вертолета Санникова. На второй посадке, на высоте 700 метров определили место, куда вертолетом доставят трупы, чтобы заморозить и в рефрижераторе корабля «Кооперация» доставить потом на родину.
Потом летали на аэрофотосъемки. Сели в Мирном. Погода ухудшилась, и вертолет не смог доставить трупы на купол.

7 февраля 1957 года.
 0032.jpg
На вертолетную площадку корабля подняли два гроба: Буромский, 30-летний, и Зыков, 25-летний.
Состоялся митинг, их погрузили в вертолет и отвезли на купол ледника, где мы обозначили место бамбуковыми шестами, там трупы замерзнут и могут храниться годами.
Ходят разговоры, что командование теплохода «Кооперация» и пассажиры-зимовщики Мирного против того, чтобы вести гробы: они говорят: «Загубили людей на “Лене”, вот и везите на “Лене”, а там вам будет соответствующая встреча».
Вечером наш командир авиаотряда Мазурук организовал и возглавил бригаду для разгрузки корабля иным способом – выгружать бочки на понтон и буксировать катером к острову. До конца нашей смены 24.00, выгрузили 150 бочек бензина на остров, так как на материк Мирного невозможно их выгружать. А с острова зимой по льду доставят это горючее в Мирный на тракторах.
Еще предстоит выгружать бензин и дизельное топливо: около тысячи тонн.

8 февраля 1957 года.
Выгрузка трехсменная по 8 часов, в смене 20 человек. Нашей авиационной бригаде заступать в 16.00. Выгружаем авиабензин «Б-95». Бочки из трюма лебедкой поднимаем по 4 штуки и опускаем за борт на понтон, куда грузят по 150 бочек. Катер этот понтон тянет к острову, где с понтона бочки выкатывают по настилу.
А тысячи пингвинов Адели за всем этим наблюдают. Пингвины Адели гнездятся и выкармливают потомство на гранитных берегах островов, корм добывают, ныряя в океан.
В рацион нашего питания по-прежнему входят свежие овощи и фрукты, купленные в Кейптауне.
Ночи становятся все темнее и продолжительнее, следовательно, наступила антарктическая осень, а через месяц будет зима. Очень затянулась разгрузка корабля, который и так прибыл с большим опозданием. Ввиду чего программа научно-исследовательской работы недовыполнится. Под сомнением и наша аэрофотосъемка, ведь становится все меньше светлого времени и все меньше безоблачной погоды.
Первый раз пришлось спускаться и подниматься по штормтрапу на плот и обратно. Опасно и трудно без навыка. Хорошо еще, что тихая погода. Вот каково лоцманам, которые в различную непогоду и шторма поднимаются и опускаются для проводки кораблей.

9 февраля 1957 года.
 0-121297.jpg
Идет круглосуточная разгрузка корабля, но очень медленно, только из одного трюма и одной стрелой на понтон, состоящий из двух больших металлических поплавков, соединенных щитом, на который грузят бочки. Еще соединили также щитом две спасательные шлюпки, на которые грузят по 50 бочек и тянут буксирным катером.
Сегодня в 16.00 будем заступать на разгрузку в третий раз. Без навыка катать и поднимать бочки в течение 8 часов очень трудно, зато хорошо спится. Кончаем работу бригадой в 00.00 ночи и спим до завтрака.

10 февраля 1957 года.
Продолжается разгрузка. Мы по-прежнему работаем с 16.00 до 00 часов. Пришло указание из Москвы – Николая Буромского и Евгения Зыкова похоронить в Антарктиде. Изготавливается памятник, который будет установлен на одном из малых островов архипелага Хасуэлл. Туда привезут с ледника трупы.
Сегодня по трансляционной линии «Лены» сообщили медицинский бюллетень о состоянии троих больных, которые находятся в лазарете ко-рабля. Двое из них хорошо поправляются, у них срастаются переломы, а третий продолжает оставаться в тяжелом состоянии, но временами у него проясняется сознание, он начинает кушать.
Участвовал в разгрузке на острове. Выкатывали бочки с понтона на гранит. Выгрузили один понтон с 50-ю трехсотлитровыми бочками. Катер с понтонами ушел за новым грузом, а мы - 11 человек, остались на острове. Время было 18.00, начало темноты, поднялся сильный ветер. Катер не приходил до 24 часов, в это время стало уже рассветать. Все очень продрогли.
На острове тысячи пингвинов Адели, большинство молодняк.

11 февраля 1957 года.
Мне дано указание: прибыть с корабля на Мирный и перерулить наш «Ан-2» (или трактором перетащить его) на другое место. Он мешает другим самолетам группы Москаленко. Чем и занимался весь день. Ночевать остался на Мирном.

12 февраля 1957 года.
 0032А.jpg
Вертолетом доставили с ледника на Мирный два гроба с погибшими, после чего их на катере перевезли на остров, который назвали «Могильный». Там устроена могила на два гроба.
Во второй половине дня всех участников экспедиции и свободных от вахт моряков на катерах и шлюпках перевезли на этот остров, где состоялись похороны. Могила на выступе большой скалы. Над могилой мраморная мемориальная плита. Могила обнесена якорными цепями и у подножья - якорь.
Первый раз увидел здесь находящегося в Мирном американского метеоролога, который прибыл на теплоходе «Кооперация» и будет зимовать в Мирном. Это по международному геофизическому договору. Наш метеоролог также в течение года находится в американской зоне Антарктиды.
Этот американец хорошо говорит по-русски. Насмотревшись, как мы мучаемся с разгрузкой корабля и как загублены люди, сказал: «Какие вы отсталые. Берите пример с американцев: бензин и дизельное топливо доставляются буксировкой больших контейнеров-шаров. Этим шарам не грозит опасность от сжатия льдов, так как сжатие их только выдавливает».
Наша организация аэрофотосъемки его тоже смешит. Говорит: «Пока вы собираетесь, американцы с авианосца уже половину Антарктиды засняли».
Нам в удивление такая его гласность, так как мы обдумываем, что сказать, о чем молчать.

13 февраля 1957 года.
Готовимся погрузить самолеты в собранном виде на «Лену» и отплыть на плановую работу.
На корабле только сегодня закончена разгрузка. В ночь разбушевался шторм, снегопад и метель сократили видимость. Такой шторм за наше пребывание в Антарктиде впервые. Всем экипажем находимся на корабле. Беспокоимся, как бы этот ветер не повредил наш самолет.

14 февраля 1957 года.
 0031.jpg
Утром шторм стал стихать. Нас, авиаторов, катером доставили на мыс «Хмара». Мысом «Хмара» названо место, где установлен памятник трактористу Ивану Хмаре, утонувшему с трактором в море против этого мыса. От этого мыса мы около двух километров пешком шли до самолета.
Запустив мотор, стали ждать команды с корабля, который подошел к ровному льду, где можно будет садиться самолетам. К полудню погода стихла, перелетели к «Лене» и подрулили к самому борту. Два самолета «Ан-2» подняты стрелой на трюмы, а вертолет сам сел на площадку на корме.
На корабль подняли и французский трактор, после чего «Лена» отошла от льдины и, набрав ход, пошла на запад. Она должна доставить наши самолеты за 500 километров, где мы будем производить аэрофотосъемку.
Самолеты «Ан-2» в собранном виде на корабль грузятся впервые и довольно удачно и быстро.
Сегодня после сильного шторма запуск мотора на самолете был затруднен, потому что в мотор набило штормом много снега, а моторы мы не чехлим, так как шторм чехлы рвет. Но все-же мотор запустился без подогрева. И вообще, пока запускаем его без подогрева, но при остановке масло разжижаем бензином, что дает мотору легко проворачиваться при запуске.
Температура стоит 5 – 10ºC мороза.
Опять мы в пути – полный ход корабля, но жаль, что не домой.
Как надоели эти величественные неприветливые льды, которые так жестоко наказали нашу экспедицию: двоих похоронили, трое лежат в лаза-рете. Один из них в таком тяжелом состоянии, что до сего времени никого не узнает и ни с кем не разговаривает. Им, несчастным, прежде чем попасть на родину, придется еще быть на корабле около трех месяцев.
«Кооперация» сегодня со сменившимися зимовщиками отбыла на родину. Удивляюсь, почему они не взяли с собой больных с «Лены»?

15 февраля 1957 года.
Хорошая погода. Судно идет со значительной потерей скорости, все время ломаем и расталкиваем льдины. Там где более-менее чистая вода, появляются киты. А на льдинах часто можно видеть тюленей, морских лео-пардов и много пингвинов.
В полдень были на траверзе «Васюков», где собирали самолеты. В течение дня я занимался выполнением регламентных работ по самолету и мотору, а налетали в Антарктиде уже 30 часов. Мою работу на самолете фотографировали для кинокартины.

16 февраля 1957 года.
Находимся в пути. Занимаемся обязательным осмотром и подготовкой к основным экспедиционным работам.
Сегодня на третье дали по большой кисти винограда, это очень приятно и вкусно.
Пришли две хорошие радиограммы от Нади и Семена.
Получил охотничий нож за номером 315.

17 февраля 1957 года.
 0030.jpg
Вечером самолет наш выгрузили на ледник, поверхность которого ровная и без значительных трещин. Обозначили флажками полосу для взлета и посадки. Самолет Полякова «Aн-2» Н-640 сделал две посадки, а мы будем летать завтра.
«Лена» после того, как высадила нас и выгрузила бензин для наших самолетов на десять дней, отбыла на промеры глубин.
Сюда на ледник доставили шесть палаток, в которых будут жить во-семь человек в течение 10 дней. Мы свою палатку поставили быстрее всех и приготовили на газовой плитке ужин на всю экспедицию.
Нас в палатке «КАПШ-1»:
1. Крицкий, 2. Пожарский, 3. Семаков, 4. Каминский, 5. Кирилин, 6. Кузнецов, 7. Полатовский.
Когда корабль подошел к леднику вплотную и опустил стрелой наш самолет на лед, мы, запустив мотор, отрулили дальше от края во избежание обвала. Прежде всего, хорошо укрепили самолет, а потом установили палатку. Груз и бензин, который сгрузили с корабля, отвезли от берега трактором. Трактор «AND» французский. Несмотря на то, что трактор мал, он удобен и прост в эксплуатации. Поэтому его оставили с нами, и каждый из нас мог им воспользоваться.
Нам этот «француз» большая помощь: подвозит топливо и всякий груз, а при необходимости таскает наши малые самолеты. А какое удо-вольствие каждому из нас свободно им управлять. Французы такие трактора, на постоянной смазке, поставляют для Африки, а на другой смазке - для холодного климата. Мы заливаем только топливо.
На наши восторги в адрес французских машиностроителей первый помощник капитана (замполит) заметил: «У нас есть свои, и не хуже!». Но нас эти слова не убедили.

21 февраля 1957 года.
Ночью мороз 14ºC, а днем воздух прогревается до нуля.
Летали на аэрофотосъемку.
Во время обслуживания и послеполетного осмотра самолета Михаил Николаевич Каминский упал с бочки (пустые бочки используются как стремянки - подниматься к двигателю) на лыжу самолета, и, поскользнувшись, повредил ногу. Неизвестно, что случилось, но заметно, что он переносит значительную боль.
Послал поздравительную радиограмму Максиму Михайловичу Любарцу. У него завтра день рождения. Он уже 15 дней как с Мирного санно-тракторным поездом выбыл в составе экспедиции Шумского на «Восточную». Им очень трудно – вездеходы (переделанные танки) оказались неудачными – слишком низко садятся на картеры, а гусеницы узкие, ввиду чего глубоко проваливаются в снег.
За 15 суток круглосуточного движения они поднялись не на самый купол, а все же высоко, температура там - к 70 ºC мороза. Моторов не выключают, ибо их при таком морозе потом не запустить. Если бы солярка предварительно не была разжижена керосином, дизеля не могли бы работать – загустевшая топливо из баков не поступает.
Как моторы, так и люди испытывают там кислородное голодание. Причина - отсутствие растительности. На дизелях установлены нагнетатели, а люди для борьбы с кислородным голоданием имеют плоские баллончики с кислородом. Держат их под курткой, при надобности несколько вдохов из трубочки восстанавливают самочувствие.

22 февраля 1957 года.
Мороз ночью 18 ºC, спать в палатке во вкладыше стало невозможно, пришлось пользоваться спальными мешками. Во время сна мы газ в палатке выключаем. Не с целью экономии, а во избежание несчастного случая – отравления или пожара.
У Каминского нога ночью сильно разболелась. Он с трудом дошел до самолета, но все же полетели, взяв в помощь Островенко. Съемку делали на высоте 3000 метров. Летали 10 часов, сделали одну первичную посадку. Мне за полет - 90 рублей в час и за первичную посадку - 400 рублей. Следовательно, в этот день заработок составляет 1345 рублей, кроме того идет месячный оклад 1000 рублей.

23 февраля 1957 года.
ПРАЗДНИК, ДЕНЬ КРАСНОЙ АРМИИ!
Стало и днем 10 градусов мороза. Первый раз мотор на самолете для запуска пришлось греть.
Летали на съемки в этом районе последний раз. Предполагается к вечеру прибытие к нам «Лены», на которую предстоит погрузить наши самолеты и следовать в другой отдаленный район намеченный для съемки.
Сегодня углубились на материк на 100 км. для точного определения замеченных там гор. На леднике высотой 2 км. над уровнем моря сделали посадку, мороз 28 градусов. На леднике толстый слой снега. Сделали промер снега на 1,5 м., но до льда не достали.
В двух километрах от места посадки - большие горы высотой до километра относительно ледника. Через 10 минут взлетели, набрав высо-ту 3500 метров, и стали фотографировать горы. Этот хребет на картах названия не имеет, лишь говорится, что в 1947 году вдали замечены горы, но название им не дано, и они не исследованы.
В течение дня налетали 10 часов, этим и закончили аэрофотосъемку района залива «Макензи».

24 февраля 1957 года.
Относительно других дней поднялись поздно, так как полет не плани-ровался. Не успели позавтракать, как заметили приближение «Лены». Начались работы по немедленной эвакуации лагеря на корабль: одни стали разбирать палатки, другие стали запускать моторы на самолетах и тракторе.
В течение одного часа погрузили все имущество. Самолеты и трактор на корабле.
Отплыли снимать точку радиостанции «РЫМ» Александра Александровича Харитоновича.
После недельного пребывания на льдине в палатке и напряженной работы приятно жить на корабле: помылись под душем, хорошо покушали в кают-компании.
Через пять часов подошли к месту, где должны снять четырех че-ловек и палатку, но поднялся сильнейший ветер со снегом. Мы более надежно укрепили свои самолеты. Сомнительно, как снимут эту станцию? Так метет – ничего не видно.
Но благополучно сняли всех людей, и корабль пошел по направлению к «Земле Эндерби».

25 февраля 1957 года.
Ветер ураганной силы повредил левый элерон и триммер. Очень сильно треплет наш самолет. Дует ему в бок, это очень неприятно: если бы в нос, тогда не опасно.

26 февраля 1957 года.
Ветер стих, хотя и не полностью, но для самолета уже не опасно. Сняли два поломанных болта: один ступенчатый от качалки элерона, второй вильчатый от тяги элерона. Ремонт самолета с участием бортрадиста Полатовского закончили. Александр Александрович славный деловой человек.
Пока мы занимались ремонтом, Каминский и Кузнецов очищали самолет от осадка морской воды, попавшей во время шторма и осевшей в виде соли. Все это делали на корабле.
Второй самолет «Ан-2» Н-640 спущен на лед. Мазурук на нем сделал облет местности для определения, где организовать разгрузку экспедиции и расположиться лагерю. Видимо, хорошего места не оказалось, и самолет опять подняли на корабль.
С наступлением темноты ветер усилился. Корабль не стал отходить от льдины, с которой взлетал самолет.

27 февраля 1957 года.
 0035.jpg
Такого сильного штормового ветра, как сегодня, еще не было. Хорошо, что нашим самолетам в лоб - это безопасно, не повредить. Корабль хода не имеет, зажат льдами. Вот, оказывается, какая это - антарктическая осень.
Сегодня стало известно, что недалеко от нашего района терпит бедствие японский корабль. Ему на помощь идет наша «Обь». Мы хотя и ближе к японцу, но «Лена» так зажата льдом, что не имеет хода и стоит с выключенными дизелями.
Штурман самолета «Н-640» Жуков Николай Михайлович записал адрес моей семьи, чтобы жена выступила с детьми по радио. Думаю, Надя в этом имеет опыт и сделает мне удовольствие слышать ее и детей, как это было на «СП-5».

28 февраля 1957 года.
Шторм не стихает. Корабль зажат льдом. Дрейфуем с массивом льда, ориентировка потеряна, так как несколько суток висит сплошная облачность, и астрономическое определение исключено. Также исключено пеленгование.
Палубы корабля засыпаны снегом, под снегом и наши самолеты, в них даже снег проник в кабины.
Команда корабля с капитаном Ветровым, видимо, недоброжелательно относится к находящимся на корабле самолетам и вертолету.
Сегодня бортмеханик вертолета Михаил Михайлович Елиманов обнаружил недостачу на палубе пирамиды под вертолет и дефицитного зимнего авиамасла «MC-14». Обратившись к боцману, узнал, что, проходя по палубе, капитан жестом указал выбросить эти предметы за борт, что и было сделано. Теперь за неимением «MC-14» эксплуатация вертолета на другом масле не обеспечивает безопасность полета.
Но Мазурук вряд ли осмелится указать Ветрову на это, так как власть на корабле сосредоточена в руках капитана.

Пред.След.