158 ИЗ ЗАПИСОК БОЦМАНА БЕГИЧЕВА
— Вы этого не сделаете! — сказали беглецы.
Тогда я им посоветовал:
— Имеете ли вы представление о том, как дойти до Северной Америки, до которой от Хатанги около пяти тысяч верст? Если итти на Булун, то там, наверное, вас будут ждать солдаты, а берегом океана итти невозможно: нет корма для оленей. Кроме того, можете ли вы надеяться, что американское правительство не выдаст вас русскому правительству? Нет, этот путь невозможен! То-есть, вообще-то он возможен, но только для свободных людей, а ведь вы спасаете свои головы от виселицы! Я вам лучше предложу итти в верховья реки Вилюй и оттуда выйти на Лену, на прииски Бодайбо. Там вы смешаетесь с приискателями, достанете себе паспорта и тогда можете ехать, куда вам угодно. До Бодайбо итти придется все время лесом; жителей там почти нет, и погоня вас наверняка потеряет. Если же вы надеетесь, что погони за вами не будет, то лучше всего дождаться здесь весны и когда пройдет Хатанга, — итти вверх по ней, потом пробраться в верховья Вилюя и пешком дойти до Лены, Витима и Бодайбо.
Этот путь беглецам очень понравился и они решили остаться на Хатанге до весны.
Но насчет погони они ошиблись. Дней через пять — 7 или 8 февраля — пришло 18 солдат с офицером из красноярского гарнизона и всех их арестовали. Шесть человек было убито — из тех, которые посмелее, арестованных увезли в Красноярск. Трое из них, как я потом узнал, пошли на каторгу, остальных приговорили к смертной казни.
Я их до сих пор жалею. Некоторые ребята были очень хорошие. Однако скажу: если бы хоть один из них был человеком опытным, то они бы ушли, благополучно добрались до Бодайбо и скрылись. Но для этого надо быть решительным и ни перед чем не останавливаться.
В первых числах марта 1909 года я выехал в Дудинку, оттуда в Туруханск и дальше. 7 мая я был уже в Петербурге, где представил свою карту острова начальнику морского гидрографического управления, генералу Вилькицкому. Он очень заинтересовался картой и спросил меня, не поеду ли я на север еще раз? Я сказал, что, наверное, поеду. Тогда Вилькицкий сообщил, что они построили два судна — «Вайгач» и «Таймыр». «Таймыр» был уже спущен на Неву, а вскоре я присутствовал при спуске «Вайгача». Эти суда предназначались для экспедиции от Петербурга берегами Сибири до Владивостока.
Командир «Вайгача», предложил мне итти с ним, но я отказался.
Потом я был в Академии наук, куда меня просил зайти академик Ф. Н. Чернышев. Я сидел у него в геологическом комитете и он подробно расспрашивал меня о неизвестном острове, на котором я был.
Перед моим отъездом из Петербурга Академия наук выдала мне бланк о содействии местных властей и винтовку-берданку военного образца. Гидрографическое управление снабдило меня некоторыми инструментами. В июле, закончив все свои дела, я выехал в Красноярск.
Там я в первый же день встретил туруханца, приехавшего из Гольчихи (низовья Енисея), который сообщил, мне, что в 50 верстах на восток от Гольчихи найден целый мамонт со шкурой и мясом. Я, сказать по правде, ему не поверил, но он показал кусок мяса, вырезанного из подошвы мамонта. Тогда я дал телеграмму в геологический комитет, Чернышеву. Мне ответили, чтобы я ехал в Гольчиху я разузнал все о мамонте. В половине сентября я сел на пароход и купил билет до Гольчихи.
Тогда я им посоветовал:
— Имеете ли вы представление о том, как дойти до Северной Америки, до которой от Хатанги около пяти тысяч верст? Если итти на Булун, то там, наверное, вас будут ждать солдаты, а берегом океана итти невозможно: нет корма для оленей. Кроме того, можете ли вы надеяться, что американское правительство не выдаст вас русскому правительству? Нет, этот путь невозможен! То-есть, вообще-то он возможен, но только для свободных людей, а ведь вы спасаете свои головы от виселицы! Я вам лучше предложу итти в верховья реки Вилюй и оттуда выйти на Лену, на прииски Бодайбо. Там вы смешаетесь с приискателями, достанете себе паспорта и тогда можете ехать, куда вам угодно. До Бодайбо итти придется все время лесом; жителей там почти нет, и погоня вас наверняка потеряет. Если же вы надеетесь, что погони за вами не будет, то лучше всего дождаться здесь весны и когда пройдет Хатанга, — итти вверх по ней, потом пробраться в верховья Вилюя и пешком дойти до Лены, Витима и Бодайбо.
Этот путь беглецам очень понравился и они решили остаться на Хатанге до весны.
Но насчет погони они ошиблись. Дней через пять — 7 или 8 февраля — пришло 18 солдат с офицером из красноярского гарнизона и всех их арестовали. Шесть человек было убито — из тех, которые посмелее, арестованных увезли в Красноярск. Трое из них, как я потом узнал, пошли на каторгу, остальных приговорили к смертной казни.
Я их до сих пор жалею. Некоторые ребята были очень хорошие. Однако скажу: если бы хоть один из них был человеком опытным, то они бы ушли, благополучно добрались до Бодайбо и скрылись. Но для этого надо быть решительным и ни перед чем не останавливаться.
В первых числах марта 1909 года я выехал в Дудинку, оттуда в Туруханск и дальше. 7 мая я был уже в Петербурге, где представил свою карту острова начальнику морского гидрографического управления, генералу Вилькицкому. Он очень заинтересовался картой и спросил меня, не поеду ли я на север еще раз? Я сказал, что, наверное, поеду. Тогда Вилькицкий сообщил, что они построили два судна — «Вайгач» и «Таймыр». «Таймыр» был уже спущен на Неву, а вскоре я присутствовал при спуске «Вайгача». Эти суда предназначались для экспедиции от Петербурга берегами Сибири до Владивостока.
Командир «Вайгача», предложил мне итти с ним, но я отказался.
Потом я был в Академии наук, куда меня просил зайти академик Ф. Н. Чернышев. Я сидел у него в геологическом комитете и он подробно расспрашивал меня о неизвестном острове, на котором я был.
Перед моим отъездом из Петербурга Академия наук выдала мне бланк о содействии местных властей и винтовку-берданку военного образца. Гидрографическое управление снабдило меня некоторыми инструментами. В июле, закончив все свои дела, я выехал в Красноярск.
Там я в первый же день встретил туруханца, приехавшего из Гольчихи (низовья Енисея), который сообщил, мне, что в 50 верстах на восток от Гольчихи найден целый мамонт со шкурой и мясом. Я, сказать по правде, ему не поверил, но он показал кусок мяса, вырезанного из подошвы мамонта. Тогда я дал телеграмму в геологический комитет, Чернышеву. Мне ответили, чтобы я ехал в Гольчиху я разузнал все о мамонте. В половине сентября я сел на пароход и купил билет до Гольчихи.