Полярная Почта

Бурый Сергей Степанович, страница в разделе "Личные и семейные архивы".

Часть 1.

Выполнив очередное задание на ледовую разведку, мы произвели посадку в бухте Проведения, где экипаж должен был отдыхать, а на другой день выполнять такой же длительный полет с посадкой на базе в Нижних Крестах. В это время штаб проводки находился в бухте Проведения. Руководители штаба предупредили меня, что на другой день надо будет взять людей штаба, имущество и кое-какой груз и перевезти их на основную базу в Певек. При этом надо будет выполнить ледовую разведку по более короткому маршруту. К тому моменту, когда состоялся разговор начальником штаба проводки капитаном Грузинским, наш самолет был уже полностью заправлен и подготовлен к длительному полету. Пассажиров планировалось 15 человек, т.е. самолет был сильно перегружен. Слить лишний бензин было нельзя, его было 9 тонн. Время вылета мы рассчитывали так, чтобы идти на светлое время суток, нас как бы преследует наступление темноты, а на обратном маршруте мы как бы догоняем расцвет. Таким образом, все 25 часов полета у нас проходит в светлое время. Гидрологи хорошо могли просмотреть лед на маршруте. Погоду на следующий день обещали плохую: приближался фронт сильных осадков и ветра.

Мы привыкли к любой погоде и нас это особенно не пугало В назначенное время вылета мы пригласили пассажиров — из штаба проводки на старт. Одной из особенностей бухты Проведение — большое движение малых судов и катеров в акватории бухты. Все они двигались по своим направлениям, абсолютно не обращая внимания на самолет, выруливающий на курс взлета, и не задумываясь, что создают дополнительную волну, мешающую взлету. Но как бы там ни было, надо взлетать. Взлет в бухте Проведения возможен в одном направлении: с курсом 180 градусов в сторону моря, через населенный пункт, сухопутный аэродром и дальше в море. Другие направления закрыты с трех сторон горами. На морской машине в спокойную погоду требуется разбег в 7-8 километров, а в случае перегрузки, скорость отрыва должна быть еще больше.

Вырулив в конец бухты, выключили моторы, чтобы остудить перед взлетом. Механик доложил о готовности к взлету. Двигатели работают, начинаю взлетать и, что любопытно, самолет с трудом начинает выходить на редан, разворачиваясь вправо на берег. Ни рулями, ни уборкой газа левого мотора машину полностью выровнять не смог, пришлось прекратить взлет.
Пассажиры, естественно, перепугались, так как самолет приближался к берегу, да и понятно, что, когда что-то не получается, пассажиры находятся в тревоге. Мы во время не успели взлететь, наступили густые сумерки, стало как-то темно, настроение еще более помрачнело, появилась неуверенность во мне, по-видимому, возник страх. От начальства штаба проводки в кабину пилота пришел гидролог-инструктор Николай Субботин. Пожилой, скромный, давно работающий в Арктике, он пользовался большим уважением среди полярников.

— Сергей, начальство предлагает перенести вылет на завтра, очень плохой прогноз погоды, да и темнота наступает.
— Нет, — говорю я ему, — не годиться отставлять вылет, получается, что мы струсили, испугались.
— Пойди и успокой людей, Николай Иванович, скажи, что если будет сильно болтать самолет и самочувствие их будет плохое, то я сразу их доставлю в Певек, а мы сами пойдем на ледовую разведку.

Опять вышли на исходную позицию, даю плавно полную мощность моторам, удерживаю направление, чувствую стремление машины к развороту, поэтому несколько убираю газ левого мотора. По мере набора скорости добавил газ на левый мотор, вышли на редан.
— Яша, — говорю бортмеханику, — убрать поплавки.
Как нарочно, к нам на перерез идет катер, в мыслях бьется идея, как удержать машину и не дать, чтобы ее выбило волной, так как потеряем скорость. Чуть сворачиваю от катера вправо, скорость растет медленно, приближается берег, застроенный жилыми домами, виднеется радиостанция, сухопутный аэродром. Наконец, ухожу от воды, уже близко дома, перехожу в набор, хотя скорости все еще недостаточно. Вот в этот момент произошло самое неприятное: затроили моторы, на очень короткое время обрезали, как будто остановились, самолет дал просадку, а под нами уже дома и постройки. Мы чуть не цепляем за крыши. Непроизвольно, а точнее от страха, как-то защемило сердце. «Лишь бы не на дома», — думаю, — «а там, через 3 километра уже море.» Моторы трясет, но они тянут, мы снова уже над водой, можно будет и приводниться. Постепенно тряска прекратилась, убедившись в нормальной работе двигателей, перехожу в набор высоты и вхожу в облака. Вышли из облаков на высоте 1200 метров, взяли курс на мыс Дежнева, настроились на приводную станцию.

Тут появился бортмеханик Яша Перевезенцев, на нем не было лица, руки трясутся от пережитого испуга, говорит заикаясь, просит выпить сто грамм спирта и лечь спать. Мне ничего не оставалось делать, как разрешить. Его место в кабине занял второй бортмеханик Николай Корягин.

Этот эпизод настолько потряс Яшу, что он впоследствии заболел. Его трясло, как во время приступа малярии. Его уложили в кровать, закрыли спальными мешками, его лихорадило, и только через час он заснул и не просыпался до посадки. Пассажиры и все члены экипажа случившееся пережили по-своему, стараясь не показывать вида.

Сверх облаков мы вышли на радиостанцию мыса Дежнева, определили пролет радиостанции. Я стал снижаться с курсом следования по маршруту. Вошли в облака — началась болтанка. Снижаюсь до 10 метров, стоит туман, ветер 15 м/с, волны до 9 метров в высоту, море кипит, бросает на стекла соленую воду. Пассажиры предельно перепуганы, сразу укачались, чувствуют себя паршиво, их подташнивает, умоляют меня набрать высоту, прекратить выполнение задания и везти их в Певек. Отвезти проще простого, но садиться с такой перегрузкой категорически запрещено. В таких случаях, при вынужденной посадке производится аварийный слив бензина, чтобы облегчить машину. У нас в полярной авиации аварийный слив бензина не предусмотрен, надо выработать горючее, для этого надо находиться в воздухе 15-20 часов. Между прочим, инструкции мы не придерживались, когда требовалось, садились с любой загрузкой, всегда проходило удачно. Набрал я высоту и сверх облаков пошел на Певек. На высоте, над облаками, болтанки не было, пассажиры стали приходить в себя, обрадовались, повеселели. В Певеке пробился до 200 метров, нижняя кромка облаков 250 метров, используя радиостанцию, зашел на посадку, включили фары, сели, вырулили на стоянку. Пассажиры нас поблагодарили. На другой день, добавив бензина, снова в воздух, снова ледовая в направлении полюса.

Полярная Почта

Бурый Сергей. Воспоминания.

Опасный взлет в бухте Проведения