Полярная Почта

Бурый Сергей Степанович, страница в разделе "Личные и семейные архивы".

Часть 1.

В ходе работы по проводке кораблей довольно часто полеты проходили в тумане, выход к берегу для окончательной привязки был опасен тем, что неизвестно каков он. Локатор, имеющийся на борту, помогает определить расстояние до препятствия, но нет гарантии от ошибки, да и видеть берег надо визуально, чтобы определить, куда вышел самолет. Для того, чтобы выход на береговую черту более-менее обезопасить и избежать столкновения с горами, маршрут ледовой разведки строится так, чтобы выход на берег совершался под острым углом, тогда легче уйти от столкновения, например, с набором высоты. В тумане полет обычно производится на низкой высоте, где-то 10-15 метров, для того, чтобы гидролог мог видеть лед и наносить его на карту, иначе не имеет смысла летать вообще.

Вот очередной случай. Корабли движутся в нашем направлении, мы проводим разведку, двигаясь навстречу каравану кораблей. Первые два часа полета особенно трудоемки: ребята с большим напряжением выполняют работу на своих участках, докладывают, что касается работы в воздухе. Я поддерживаю микрофонную связь с ледоколом, в разговоре чувствуется тревога капитана ледокола, приближается ответственный этап прохода по проливу. С нами на борту капитан-наставник Лебедев. В начале моих полетов он некоторое время сопровождал нас в ответственных полетах. Он смотрит, как работает экипаж, подсказывает, вместе гидрологом, как хорошо знающий льды Арктики, качает головой и с беспокойством говорит о трудной обстановке на маршруте движения кораблей. На флагманском ледоколе ждут от нас донесения о результатах разведки.

Экипаж должен подробно нанести на карту ледовую обстановку, дать курс движения каравана, а также прогноз и рекомендации. Документы закладываются в металлический баллон, так называемый вымпел, и сбрасываются на флагманский ледокол. Когда сброс вымпела производится при хорошей погоде, все очень просто, а в тумане, это дело непростое и опасное, так как в тумане легко зацепиться за мачты, высота которых до 70 метров. Для выхода на ледокол используют приводную станцию, которая задает направление, а локатор показывает расстояние до корабля.

Где-то за 2 км изображение на экране локатора пропадает, начинается «мертвая зона», мы включаем секундомер и некоторое время идем на кораблю, затем делаешь горку, а как увидел корабль, производишь сброс вымпела. Для того, чтобы вымпел попал на ледокол, к нему привязывается шпагат с грузом для того, чтобы при сбросе шпагат перекрыл ледокол и вымпел легко было подобрать.

Пройдя по маршруту ледовой разведки на пути следования встречаешь паковые торосящиеся льды, разводы и другие изменения. После пройденного маршрута у меня с капитаном-наставником произошел небольшой спор. Лебедев предлагал вести караван в зону наибольшего разряжения, но я его стал убеждать, что этого делать нельзя, а надо вести в полосу большего сжатия, показав ему на карте направления течений и изменения направления ветра, по данным, полученным у синоптиков. Мне было ясно, что с подходом каравана в этом месте наступит разряжение и кораблям пройти будет легче. Поначалу Лебедев отстаивал свою точку зрения, но я настаивал, и в конце разговора, назвав его по имени отчеству, спросил:
— Когда-нибудь мы заводили корабли в сложные условия движения? Такого не случалось, значит, мы мыслим правильно. Ошибки не будет, я твердо уверен.

Николай согласился, так на том и остановились. Надо сказать, что при проводке кораблей во льдах, главным лицом в принятии решения является капитан-наставник, но он всегда советуется с командиром корабля, полагаясь на его опыт и умение правильно действовать по обстановке.

Все шло нормально, мы сбросили на ледокол вымпел, работая по микрофону с капитаном ледокола, я его убеждал, успокаивал, подробно объяснял о продвижении судов. В конечном счете, все получилось, как задумано, корабли относительно легко прошли опасную зону, миновали пролив Лонга. У моряков и летчиков, как принято говорить, «на борту и на душе порядок».
Особенно мне запомнилась концовка выполняемой нами задачи. Капитан-наставник Н. Лебедев, тактичный с людьми, внимательный, интеллигентный, не проявляющий властолюбия, постоянно уединяющийся от всех, на этот раз, к нашему общему удивлению, повел себя по-другому. Он не употреблял горячительных напитков, но в этот раз за ужином с нами достал бутылку коньяка, разлил по стаканам и немножко себе и сказал:
— Я много раз убеждался в том, что Ваш экипаж может делать чудеса, от всей души, не только от себя, но и от штаба проводки, благодарю Вас, дорогие друзья, и желаю Вам всегда больших успехов в вашем рискованном, но благородном труде. Я пью за Ваше здоровье, за Ваше счастье.

Эти слова потрясли наши души и вместо обычной веселости, на наших лицах проявилась грусть. Но это продолжалось недолго, как-то само собой выровнялось. Лебедев был весел, разговорчив, много рассказывал о своей работе, когда ходил на ледоколе. К моему стыду, я не запомнил ни одного случая из того рассказа. Продолжались наши будни, и каждый день не походил один на другой.

Полярная Почта

Бурый Сергей. Воспоминания.

Ледовая разведка при проводке кораблей