Николай Александрович Парфенков, сотрудник Военкомата ЯАССР, командирован обкомом ВКП(б) на ликвидацию прорыва в работе кооперации по Верхоянскому округу.
Это, так сказать, «общественная нагрузка».
Парфенков встречает меня вопросом:
— Ты картошку садить умеешь? То есть не обыкновенным способом, — разрезал пополам и закопал в землю. А научным? Умеешь? Жаль, что нет. И у меня с собой литературы по этой части никакой. Всего не напасешься в трехмесячную командировку. У Зинки тоже, кроме брошюр по ее женработе да букварей ликбезовских, ни чорта нет. Да! А обезьяну-то поймали! Ха-ха-ха.... — раскатился Парфенков.
— Знаю, Калачиков уверен, что на него донос еще из Якутска пришел. Говорит, враги по службе подсидели....
Парфенков захохотал еще громче, еще удовлетвореннее.
— Сто девяносто три рублика, как один целкаш, привез, сукин сын. Рассчитывал подбазарить пушнинки. Ну, я, конечно, сказал здешним ребятам из отдела, что большой «купец» приехал. Грабануть ему не пришлось. Вылечили от северной болезни. Знаешь, это ведь прямо болезнь. Бывает даже, что толковый, честный работ- ник, как попадет на север, так и распустится. Кругом, мол, «дикари», можно чорт знает что делать. В прошлом году тут один «ответственный» путешествовал в Колыму по делам службы. А на обратном пути в Якутск у него три нарты барахла разного оказалось — и меха, и мануфактура, и консервы, и оружие. Одних карабинов пять штук. А ведь все это с огромным трудом завезено на север нашей кооперацией для местных колхозов. Но ему, видите ли, мало возможности купить все необходимое в Якутске. Пользуясь своим положением, форменно раздел целое селение колымских чукчей. Пришлось подзадержать в пути, здесь же в Верхоянске ликвидировать большую часть его самоснабжения. Очень сердился. Жаловаться в Москву грозил... Ну, а теперь поговорим о картошке. Мы ее думаем здесь, в округе Верхоянском, посадить. Раньше это пробовали делать политические ссыльные. Выходило не плохо. А красноармейцы за огород берутся с большой охоткой.
«Картошку, капусту, лук, огурцы, — все будем садить. Потом исподволь и население привыкнет к огородничеству. Вот тогда и цынга пропадет.
«Ты, конечно, насчет оленей? Не дает почта? Знаешь, действительно, нет сейчас у почты оленей, особенно на этом участке. Я второй год в Якутии. Знаю. Каждую весну одно и то же. Да и жаль, что тебе торопиться надо. Подождал бы с недельку — на свадьбе Нестора Горохова вместе бы погуляли. Сегодня утром его «хозяин» в рик прикатил на скоростной нарте. Почуял, что дело жареным пахнет. «Хочу, говорит, сделать заявление: мой бывший батрак на моей дочери женится. А он в старых церковных книгах как мой сын ошибочно записан. Боюсь, чтоб неприятности не вышло...»
«Зинка! — кричит Парфенков в другую комнату. — Пирожки готовы? А ты луку в них положила? Как я говорил, чуть поджарить на масле? Ну, идем чай пить!
