Полярная Почта

Газета "Смена"
29.06.2009 г.

Станция «Северный по-люс-33» дрейфует на той же 87-й широте, по которой идет «Академик Федоров», только в другом полушарии - Западном. До нее - как от Петербурга до Москвы - приблизительно 360 миль.

В лучшем случае это еще пять дней хода. А атомный ледокол «Арктика» - он спешит с трассы Северного морского пути - пока еще нас не догнал, ему еще минимум три дня хода.

В августе «въехали в зиму»

Руководитель экспедиции, директор Арктического и антарктического научно-исследовательского института Росгидромета Иван Фролов связался с начальником «СП-33» Алексеем Висневским. Директор предложил отправить на станцию судовой вертолет и эвакуировать хотя бы часть зимовщиков. Висневский отказался. И только «под пытками» выдал информацию, что домики и лаборатории стоят на десяти разных осколках. И тут же пошутил:

- Живем роскошно: у каждого - отдельный дачный участок. Так что к нам не спешите. Работайте спокойно, по программе.

Льды кругом тяжелые, многолетние. Под корпус попадаются «блинчики» толщиной метра по четыре. Расщелины приходится искать среди громадных, диаметром аж до пяти миль, полей. Да и видимость резко ухудшилась. Похоже, мы «въехали в зиму». Начало подмораживать - минус три. Идет снег. Порой льды накрывает белая мгла.

За последние сутки «Академик Федоров» продвинулся к северу всего на 50 миль.

Все прекрасно понимают: каждый день жизни дрейфующей станции - это новые сведения о природе Арктики. Недавно на «СП-33» удалось даже получить сенсационные данные о рельефе дна Ледовитого океана. Считалось, что в том районе, где дрейфует сейчас станция, глубины - около четырех километров. Такие отметки стоят и на картах. Оказалось, аж на тысячу метров меньше. Совершенно новые данные получены и о температурах придонных вод - они оказались значительно теплее, чем считалось раньше. Кстати, такие же данные впервые получены и на «Академике Федорове». Мы ведь идем к полюсу из моря Лаптевых, от Новосибирских островов. И все время по пути ученые проводят исследования - опуская приборы в глубины океана. Уже сделано 40 океанологических станций. Впервые в центре Северного Ледовитого океана проводятся столь масштабные работы на огромном трансарктическом разрезе протяженностью почти 2 тысячи километров.

Но, конечно, всем хочется провести исследования и в точке Северного полюса - если повезет, мы ее пройдем по пути к станции.

Как мы пробивались к полюсу - это целая история.

- Тяжело потому, что мы все выше в горку поднимаемся, - философски заметил океанолог Сергей Фролов.

И вот последний рывок - к вершине. А на нее еще забраться надо.

Когда до полюса оставалось меньше 8 миль, с вертолетной палубы поднялся Ми-8 Игоря Закутилина с ледовым разведчиком Андреем Масановым и старпомом «Академика Федорова» Александром Разгуляевым. Я тоже напросился в этот рейс. Хотелось как можно раньше, еще до подхода «Академика Федорова», оказаться на полюсе.

Ми-8 должен отыскать среди мощных ледовых полей трещины и разводья, зависнуть на полюсе и навести на себя наш корабль. Но как только старпом увидел, какие кругом льды, он прокричал мне в ухо:

- Картинка - аж в дрожь бросает.

Если крохотные полоски воды и попадались, то они, конечно, шли не с юга на север, а по «закону бутерброда» по параллелям - поперек курса «Академика Федорова».

«Мы - на полюсе»

В 11.00 бортмеханик Валерий Малыхин ткнул пальцем вниз и, сняв ограничитель, сдвинул входную дверь влево. Снижаясь, вертолет, словно катающийся по мрамору ртутный шарик, ходит над искрящейся на солнце льдиной то вперед, то вправо, то влево, то назад: пилоты пытаются отыскать точку полюса. И только когда ледовый разведчик Андрей Масанов улыбнулся и протянул мне «джипиэску», на которой следом за цифрами 89,99 вдруг возникло число 90, а за ним выпрыгнули два нуля, мы снизились еще на несколько метров.

Теперь можно обняться и поздравить друг друга. Мы - на полюсе! Выпрыгиваем на искрящийся снег. Такого чистого и красивого снега я не видел нигде. Пилот Андрей Труфанов выбрался из кабины с красной тряпицей, прибитой к рейке, и воткнул флаг в десяти метрах от вертолета. Вот она - земная ось.

На полюсе погодка звенит. Минус 10 градусов. Безветрие. Солнце такое, что на лед без темных очков смотреть больно.

Какой раз я уже в точке полюса? Жаль, сейчас точно не подсчитать.

Когда лет тридцать назад впервые оказался на макушке планеты, носился и прыгал, как ошалелый от радости щенок. И все прикидывал, в какую сторону идут меридианы. От того меридиана, где родной Ленинград, до меридиана с Нью-Йорком всего два шага. Еще шаг, и меридиан Токио, а это - может быть, Кейптауна...

Какой восторг был тогда! А теперь обнялись, сказали друг другу «поздравляю!» - и все.

Нет, не все. Еще когда летели, я решил написать на искрящемся снегу имя жены и потом подарить ей эту фотографию. И в ее глазах будет столько радости, будто она сама прилетела на полюс.

Но попробуйте вытянуть руку так, чтобы буквы на снегу были большими, не разбегались вкривь-вкось, а вы не коснулись их своими унтами...

Словом, все время, пока стояли на полюсе, я выцарапывал буквы в снежном насте. Хорошо, кожаные перчатки прихватил. Матерчатые не выдержали бы - снежная корка острая, как зубья пилы.

Еле успел.

В 11.15 бортмеханик замахал руками, зазывая нас в вертолет:

- Через пару часов все равно здесь будем.

...Когда Ми-8 поднялся над полюсом, крохотное облачко наползло прямо на оставленный нами на снегу флаг. Кусочек тумана просто заблудился. А может, заглянул на полюс, чтобы нас поприветствовать.

С полюсом мы не прощаемся. Через пару часов снова с ним встретимся.

Но через пару часов «Академик Федоров» был еще далеко от полюса.

Почти 8 часов - две вахты - понадобилось кораблю, чтобы пробить последние восемь миль.

На судне все нервничали. Все задавали друг другу один и тот же вопрос: «Ну когда доберемся?» - и получали один и тот же грустный ответ: «Пока идем...»

На полюс мы пришли только в 18 часов 50 минут по Москве. На всякий случай минут двадцать покрутились в прорубленной майне, чтобы на навигационных приборах несколько раз мелькнула точная цифра - 90 градусов северной широты.

Погодка на полюсе опять звенела. Но все так измотались за последние несколько суток, что, кажется, даже не могли радоваться.

- На полюсе простоим дня полтора: механики попросили время для профилактики машины, - буднично сообщил капитан Михаил Калошин.

Металл, похоже, тоже устал.

Так что все торжества - митинг, подъем флага, хоровод вокруг земной оси и традиционное купание в проруби - решили отложить на завтра.

Мне и лучше. Очень хотелось хоть на несколько часов улететь на «СП-33», увидеть, что там творится, как живут полярники на станции имени Юрия Борисовича Константинова, полярники, с которыми мы расстались год назад.

А сейчас мы как раз на доступном для вертолета плече: до станции около 400 километров - лететь всего 2 часа.

Вылетели в 21.00.

- Ну отгадай, в какую сторону полетим? - подтрунивает надо мной командир вертолетного отряда Вадим Базыкин...

Сейчас все обитатели Земли, кроме нас - 129 участников высокоширотной научной экспедиции «Арктика-2005», - южане. Но самые близкие к нам южане - 14 полярников станции «Северный полюс-33», дрейфующей сейчас почти на серединке между полюсом и Гренландией. Правда, жизнь у этих самых близких нам и в гео⁠графическом, да и профессиональном отношении «южан» - вовсе не курортная.

Это мы поняли сразу же, как только вертолет подлетел к станции.