Полярная Почта

Переход по реке Колыме

Около шести часов утра туман рассеялся, открыв мыс Медвежий. Все плавучие средства были подняты на палубу, за исключением одного кунгаса, который остался у борта. Вода на баре шла на подъем. Для проверки фарватера и измерения глубины был послан на катере 3-й помощник капитана Ф. К. Снежко. Вернувшись, он сообщил' что глубина на баре увеличилась на три четверти метра.
«Ставрополь» выбрал якорь. Мы начали продвигаться дальше. Вскоре прошли внешний бар. Час спустя оставили позади бар у мыса Столбового. В это время на фарватере мы увидели паровой буксир «Якут» с баржами. Когда подошли к буксиру, оказалось, что на нем неисправен двигатель. П. Г. Миловзоров решил взять «Якут» на буксир вместе с баржами.
Берега Колымы постепенно, в глубь страны, оживля-
[56] лись растительностью, и угрюмые скалистые берега сменялись зеленью.
«Ставрополь» шел малым ходом. На мостике П. Г. Миловзоров и лоцман, ориентируясь приметными местами на берегу, направляли судно, приближаясь то к правому, то к левому берегу, следуя посередине реки.
К вечеру, с наступлением темноты, пошел дождь. Это еще больше осложнило наше продвижение вверх по Колыме.
На лотовой площадке постоянно стоял матрос, набрасывая ручной лот и выкрикивая глубину в футах. Не доходя до мыса Край Лесов, судно вдруг с малого хода село на мель.
Как всегда в таких случаях, произвели обмер около борта судна. Сделали попытку сняться с мели, дав полный задний ход машине, но это не увенчалось успехом. Спустили катер, на котором 3-й помощник капитана Ф. К. Снежко с двумя матросами сделали промер глубин вблизи судна и по курсу его следования вверх по реке. На основании промеров выяснилось, что судно попало на небольшую банку, которая несколько загибалась к середине реки.
Не имея возможности сняться с помощью машины, завели два становых якоря. Вся палубная команда работала в сгустившейся темноте, при проливном дожде, под сильными порывами ветра. Уже за полночь были заведены якоря. Тогда дали машине полный ход и начали выбирать якоря. Судно медленно сползло с мели на фарватер. Но из-за темноты решили отстаиваться на якоре до утра.
С наступлением рассвета снялись с якоря. Прошли мыс Край Лесов. Когда подошли к перекату Абросимова, стали на якорь для промера глубин и уточнения фарватера.
Спустя два часа судно малым ходом пошло за катером, следовавшим впереди с промером. Несколько раз цеплялись килем за грунт. В этом месте берега Колымы покрыты кустарником и небольшим леском.
[57] Оставалось еще пройти перекат перед Нижнеколымском. Опять Спустили катер, на котором 3-й помощник капитана Ф. К. Снежко пошел впереди судна, делая промер. В 6 часов вечера прошли, наконец, последний перекат. Приближались к Нижнеколымску самым малым ходом, чтобы не сесть на мель.
Нижнеколымск, расположенный у самого берега реки, уже хорошо был виден с корабля.
Старинный острог Нижнеколымск основан якутским казаком Михаилом Стадухиным в 1644 году на левом берегу Колымы, в 150 километрах от ее устья {1}.
Достопримечательностью его были старинные деревянные дома с плоскими крышами и маленькими окнами. Но среди этих домов выделялись уже новые постройки — здания Нижнеколымского Совета, клуба и Якутторга.
На берегу нас уже встречали жители Нижнеколымска. Они ждали нас, несмотря на дождь, ветер и пронизывающий холод.
К прибытию пароходов в Нижнеколымске обычно собирались охотники со всего округа и самых отдаленных его районов. Им просто интересно было посмотреть на людей с Большой земли, на корабль, пришедший из крупного портового города Владивостока, а также они желали приобрести снаряжение и продукты. Дни прихода и стоянки корабля в Нижнеколымске были для них настоящими праздниками.
26 августа 1929 года в 20 часов «Ставрополь» отдал два якоря у Нижнеколымска. Раздался звук сирены и гудка со «Ставрополя», возвещающего о своем прибытии.
Из Владивостока в Нижнеколымск были доставлены пассажиры и грузы первой необходимости. Пройдено 3400 миль, из них 700 миль во льдах и 150 километров по реке...
От берега отделились две маленькие шлюпки, наподо-

{1} Белов М. И. История открытия и освоения Северного морского пути. М., 1956, т. 1.
[58] бие кунгасов, которые, преодолевая течение, быстро подошли к кораблю. Первыми гостями на «Ставрополе» были представители партийных и общественных организаций, а также администрация Нижнеколымска.
Работы по разгрузке в этот вечер не производились. Гости, приехавшие на корабль, были приняты капитаном П. Г. Миловзоровым в кают-компании. Сюда собрался почти весь экипаж и находящиеся на судне пассажиры. После первых приветствий начались взаимные расспросы, и вскоре в кают-компании шел общий оживленный разговор. Такие встречи бывают однажды, а запоминаются навсегда.
Когда наступила темнота, на берегу зажглись желтоватые огоньки Нижнеколымска. Дождь перестал шуметь. Из-за облаков выглянула луна. Далеко за лесом была видна бледно-красная полоска, где скрылось солнце — верный признак похолодания.
Гости возвращались на берег уже с наступлением ночи.
А в пять часов утра следующего дня команда «Ставрополя» приступила к разгрузке судна. Спустили кунгасы, в которые начали разгружать грузы с палубы и из трюмов. Затем кунгасы буксировались катером к берегу, где были устроены мостики для перевалки грузов из кунгасов на берег. Работы по разгрузке на берегу производились береговыми грузчиками Нижнеколымска.
Из трюмов «Ставрополя» грузились различные товары. Первую группу составили продукты: мука, крупа, чай, сахар, масло, печенье; вторую группу — охотничьи и промысловые принадлежности: порох, гильзы, пыжи, патроны, пистоны, дробь, капканы для ловли песцов и медведей и другие. Особым грузом являлся конский волос, доставляемый на Колыму для сплетения сетей и неводов.
В третью группу входило горючее: керосин, бензин и нефть. Завозили горючее в бочках, укладываемых на палубе.
Четвертую группу товаров представляла одежда, раз-
[59] личные ткани и галантерея. Пятую группу товаров составляли медикаменты. И наконец, шестую группу — скобяные и строительный материалы.
Особенной частью грузов являлась всевозможная литература, газеты, журналы и канцелярские принадлежности, а также табачные изделия...
К полудню погода испортилась, пошел дождь со снегом. Ветер усиливался, достигая в шквале до шести баллов. Поэтому грузчики на берегу работали с большими перерывами. К вечеру удалось разгрузить лишь 45 тонн.
В этот же день находившиеся на борту «Ставрополя» пассажиры перешли на берег.
Температура воздуха упала до + 1,4°С. Темные, свинцовые тучи заволокли небо. На северо-востоке у Ледовитого океана сопки постепенно покрывались снегом. Зима быстро пошла в наступление. Все это не предвещало нам благополучного возвращения. Боцман И. Д. Москаленко покачивал головой, наблюдая, как белела сопка и холодный ветер шумел в снастях судна.
Всякая задержка в выгрузке даже на несколько минут болезненно остро воспринималась всеми работающими, утомленными грузовыми операциями. К тому же многие грузы были в больших ящиках или тюках, что очень затрудняло разгрузочные работы: ящики ломались, а тюки разваливались. В таких случаях груз клали в сетку, а зачастую приходилось разгружать его по частям. С наступлением темноты работы прекратились, необходим был отдых. На второй день удалось разгрузить судно на 100 тонн. Еще утром этого дня шхуна «Нанук», закончившая грузовые операции, направилась в обратный путь. На «Ставрополе» разгрузка была закончена лишь на третий день после прихода судна. Одновременно приняли груз с берега. Он состоял из нескольких сот мамонтовых клыков, пушнины и металлической тары из-под керосина и других горючих веществ.
Во Владивосток из Нижнеколымска на «Ставрополе»
[60] возвращалась экспедиция, работавшая здесь по исследованию реки Колымы. Кроме того, было несколько сотрудников Якутторга со своими семьями. Всего пассажиров набралось 49 человек. Каждый из пассажиров должен был представить капитану продовольственный паек на случай вынужденной зимовки.
В ночь с 29 по 30 августа подняли плавучие средства на борт судна. Оставалось только оформить сдачу грузов, которая выполнялась на берегу, где груз был уложен, в зависимости от его типа, в отдельные штабеля, покрытые брезентом. Операциями по сдаче груза занимался второй помощник капитана Н. М. Миронов.
Как издавна было принято на товаро-пассажирских судах, в обязанности второго помощника капитана входила вся ревизорская деятельность, связанная с эксплуатацией судна. Через него проходила вся отчетность по приемке и расходованию перевозимых грузов, их размещение в грузовых трюмах, а также на палубе. В свою очередь, эта работа была связана с так называемым карго-планом, то есть с составлением сводной ведомости, где указывалось наименование и количество грузов, а также его расположение на судне. Работа эта кропотливая, ответственная и занимала много времени. Но второй помощник капитана Н. М. Миронов выполнял ее очень тщательно, добросовестно. Внешне он всегда был спокоен, сдержан. А было ему тогда около тридцати пяти лет.
После обычной проверки экипажа и оформления принятых на борт пассажиров, отправляющихся во Владивосток, «Ставрополь» снялся с якоря и, медленно разворачиваясь на рейде, начал двигаться вниз по реке — в Северный Ледовитый океан. На берегу стояли колымчане, махая нам шапками и руками. Свинцовые тучи скупо пропускали лучи солнца на желтую колымскую воду.
«Ставрополь», имея небольшую осадку, шел по фарватеру реки. 31 августа мы благополучно достигли Колымского залива.
[61]