Полярная Почта

Речка Крестовка впадает в Колыму на границе Нижнеколымской низменности и Юкагирского плато. В 1970-е годы она была любимым местом для специалистов по геологии кайнозойской эры: здесь находится стратотипический разрез с хорошо обнаженной границей неогена и плейстоцена. В 1979 году на Дальнем Востоке СССР проходила международная Тихоокеанская конференция по геологии плейстоценового периода с романтической экскурсией ее участников в низовья Колымы.

Когда разноязычные экскурсанты подошли к обнажению пород в береговом обрыве Крестовки, их охватило состояние, близкое к столбняку. Из подмытых водой красных неогеновых галечников вызывающе торчали рога бизоньего черепа. Для маститых специалистов, отлично знающих, что бизоны появились на свете через миллион лет после окончания неогенового периода, это было равноценно обнаружению останков инопланетян. Лихорадочно разрыв и выворотив череп из грунта, вся научная публика обалдело села на землю — из черепа выкатилась бутылка пятизвездочного армянского коньяка. Через секунду дружный гомерический хохот облегчения с русскими, английскими и французскими междометиями потрясал долину речки. Отсмеявшись, один из участников, неоднократно бывавший здесь раньше, выдохнул: «Это только Витька Подпорин, Адмирал Тайга, больше некому».

Познакомились и мы однажды с этим приметным персонажем, прижизненно прочно вошедшим в фольклор и устную историю этих берегов. Что за нелегкая занесла однажды колхозного курского парня в низовья Колымы, он при всей своей словоохотливости и общительности помалкивал. Но здесь он вполне нашел себя, дав полную волю исконно русской причудливости, когда-то так умилявшей классиков отечественной литературы.

Еще до того, как геологи Приморской партии с ним встретились, местные аборигены предупредили: «Пойдете по тайге, увидите, на дереве карабин висит, не трогайте, это Адмирал Тайга по пьянке забыл». На вопрос, что это за адмирал, терпеливо, как несмышленышам, пояснили: «Шибко хороший человек. Наш человек». Потом и вправду оказалось, что висящие на деревьях карабины Витьки Подпорина — нормальное явление.

А однажды рано утром сладкий сон утомленных тружеников геологический полей оказался прерванным зычным баритоном: «Геологи, хватит дрыхнуть, пора ром пить». Продрав глаза, увидели крепкого коренастого черноволосого мужика лет сорока с внимательным и чуть насмешливым прищуром глаз, повидавших всякое и всяких, с аурой бесшабашной и веселой открытости, вызывающей доверие и симпатию с первой минуты знакомства.

У него и вправду был с собой приличный запас популярного в ту пору «Гавана Клуб». Пополнял запас спиртного по мере иссякания он просто — подлетал на моторке, хорошо знакомой всем капитанам, курсирующим по Реке, к первой встречной барже и мигом производил бартер — мешок деликатесной рыбы на энное количество бутылок. Пожалуй, только в краю непуганых идиотов в те времена могла существовать такая бесшабашность, способная посрамить гусаров, с полной отстраненностью от партхозактивов и всенародных обсуждений исторических съездов и пленумов. Для тех, кто вырос среди мелочного и скучного центрально-черноземного жлобовства, это было иным измерением сути жизни и неведомым горизонтом поведения.

Поскольку труженики геологических полей не заставили себя долго упрашивать, то скоро уже знали, что это и есть знаменитый персонаж местных баек. Он нигде официально не работал, но будучи фартовым добытчиком пушнины, зверя и рыбы, жил на широкую ногу. И очень любил общаться с приезжими экспедиционниками всех мастей. Имея семь классов образования и цепкую память умного и наблюдательного от природы человека, мог сразить наповал заезжего умника небрежно брошенной фразой вроде: «Будешь лететь на вертолете на юг отсюда, обрати внимание — с воздуха хорошо видна классическая вулкано-тектоническая кальдера».

В 1981 году таким умником, пораженным подобной невесть от кого нахватанной эрудицией, был и автор этих строк. Узнав, что завтра я вылетаю на Омолон, Подпорин после разговора о рыбалке и охоте вдруг добавил, остро кольнув быстрым взглядом, зрачком в зрачок: «Будешь ходить по левым вискам (протокам), не поленись пошлиховать. Я там давеча шарахался, как-то ополаскивал миску песочком после ухи, а на дне осталась белая крупинка, с виду как алюминий, но тяжелая, еле елозит по тарелке». Признаться, от этого острого взгляда и непомерной догадливости, стало слегка не по себе. К тому времени я уже знал, что в 1940 году экспедиция Главного управления Севморпути под руководством корифеев полярной геологии И.П. Атласова и К.К. Демокидова в четырех шлиховых пробах по речкам Юкагирского плоскогорья, чуть южнее района наших работ, обнаружила знаки платины. Но едва ли этот отчет, существующий в нескольких экземплярах, да еще с ограничительным грифом, был знаком Витьке Подпорину.